Текст книги "Ярость дьявола"

Автор книги: Вали Али

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Пойди, возьми себе плащик, девочка моя, – Кейн ласково хлопнула ее по попе и кивнула в сторону дома.

– Тебе нужно кому-то еще позвонить?

– Нет, я хочу пойти с тобой погулять, и узнать, наконец, о чем ты сейчас думаешь. Быть может, повезет, и мне откроется тайна твоей хмурой морщинки между бровей, которая становится все глубже.

Какая-то частичка ее души, в отчаянии вопила о том, что Меррик была права со всеми своими сомнениями, о которых не переставала говорить с того самого момента, как Эмма вернулась в жизнь Кейн. Или может быть, морщинка появилась потому, что Эмму тревожила собственная неспособность раскрыться Кейн до конца, рассказать о своих душевных переживаниях.

– Послушай, мы со всем справимся, – Кейн провела пальцами вдоль талии Эммы.

Они зашли в дом и взяли не только плащ для Эммы, но и покрывало, чтобы можно было сесть на землю. Эмма хотела показать Кейн одно из своих самых любимых мест. Мэдди помахала им из окна гостиной и подмигнула Эмме, когда та показала на покрывало, а потом кивнула на калитку.

Скоро они с Кейн преодолели холм, что был неподалеку, и им открылся потрясающий вид на большое озеро.

– Как красиво, – Кейн огляделась и присела возле Эммы. – Почему я не видела это место, когда приезжала в прошлый раз?

– Озеро практически со всех сторон окружено холмами, поэтому приходится хорошенько потрудиться, чтобы сюда добраться. Но ведь это того стоит, правда? Видишь? – Эмма показала направление рукой. – Это единственный путь сюда, если не взбираться по крутому склону. Так и коровы ходят. Когда я была маленькой, и земля Джерри еще принадлежала кому-то другому, я пробиралась сюда, пока никто не видел, и часами сидела на берегу, смотрела на воду.

– Надо будет попросить у Росса твои детские фотографии. Кажется, я ни одной не видела, – Кейн прислонилась спиной к стволу большого дерева, под которым они расстелили покрывало, и притянула Эмму к себе. – Как нечестно, ты ведь все мои видела.

Эмма и просить не могла о лучшем поводе для того разговора, который ей давно хотелось завести.

– Моя мать не одобряла трат на такие вещи, она называла их «пошлыми мелочами».

– Любовь моя, дети не могут относиться к «пошлым мелочам», – Кейн взяла Эмму за руки.

– Я знаю… И тогда знала. Когда я сидела здесь, то всегда мечтала о семье, которая у меня когда-то будет. О том, что я найду человека, который будет любить меня так, как я воображала.

Кейн погладила Эмму по щеке. Ей хотелось не думать о том, сколько боли вынесла ее любимая в детстве, прежде чем расцвести и превратиться в прекрасную женщину.

Когда они только начали жить вместе, Кейн долгое время не могла понять, почему Эмма такая зажатая и смущенная. Она словно бы постоянно ожидала удара, который должен был последовать за непростительной ошибкой.

– Готова поспорить, любимая, что человек твоей мечты со мной и рядом не лежал. Я права, Эмма? – Кейн подарила ей самый долгий и страстный поцелуй, какой только могла.

– Уже после того, как я встретила тебя, я вспоминала это место, и, знаешь… ты права. Я поняла, что мне не хватило бы фантазии. Но я мечтала о ком-то сильном, с кем я была бы в безопасности, и кто любил бы меня. Обычно маленькие девочки хотят таких вещей, но мне нужно было что-то большее.

– Что же, моя сладкая?

– Я хотела, чтобы он видел меня, насквозь, и не был разочарован увиденным.

Это признание растрогало Кейн до глубины души. Ее глаза наполнились слезами жалости к той девочке, у которой так долго не было никого, кроме отца, который, хоть и любил ее, но не смог отстоять ее интересы.

– Девочка моя, с тех пор, как я увидела тебя тогда в пабе (сколько лет с тех пор прошло?), мне ничего другого видеть не хочется. И я прошу тебя, давай оставим все эти болезненные воспоминания маленькой девочки здесь, на берегу. Я люблю тебя. И, что куда важнее, ты принадлежишь мне. А я никаким невзгодам не позволю коснуться той, которая принадлежит мне.

– Я знаю, и я люблю тебя за это. Когда я нашла тебя, когда у нас родился Хэйден, в наш дом пришла любовь, наполнила его игрушками, рисунками и фотографиями, я все время боялась, что это лишь сон. Ты показала мне, что это нормально – хотеть всего того, чего, как внушала мне долгие годы мать, я не достойна. А, в конце концов, я ведь сумела поверить, что имею право на все это, потому что люблю тебя.

Кейн снова ее поцеловала:

– Ты заслуживаешь куда большего. И, если бы могла, я бы сделала все для того, чтобы все твои мечты сбылись.

– Да? – Эмма обхватила лицо Кейн руками и взглянула в ее глаза. Кейн молча кивнула, и в этот миг Эмма поняла, что ей хватит сил поступить так, как советовал отец, провожая ее в Новый Орлеан. Росс сказал тогда: «Иди и возьми все, что должно быть твоим, и ни перед чем не останавливайся».

– Я хочу еще одного ребенка.

Попроси Эмма о чем-то другом, она бы непременно рассмеялась, увидев такую реакцию своей любимой. Великая и ужасная госпожа Кэйси сидела, открыв рот. Пару раз она рассеянно попыталась поднять нижнюю челюсть. Кейн побледнела так стремительно, что Эмма испугалась, как бы она не упала в обморок.

– Ты слышишь, милая?

– Да, – Кейн произнесла это так тихо, что Эмма с трудом расслышала.

– Я знаю, что нам многое еще нужно восстановить, прежде чем ты сможешь одобрить эту идею, но я просто хотела рассказать тебе о своем желании… – затараторила Эмма, нервно заламывая пальцы. – А если ты не хочешь вообще, ничего страшного, ведь это не тот вопрос, в котором можно на чем-то настаивать, я же понимаю…

Поток слов был прерван, когда Кейн накрыла губы Эммы своим исполненным желания поцелуем. Не прилагая особенных усилий, Кейн перевернулась вместе с Эммой, оказавшись сверху, и укрыла тонкое, но округлое тело любимой женщины своим – сильным. Когда Кейн медленно отстранилась, Эмма тяжело дышала.

– Я этого так сильно хочу. Почти так, как тебя сейчас.

Желание в голосе Кейн заставило Эмму выгнуться, застонав, и снова прильнуть к любимым губам. В этот раз, отстранившись первой, Эмма поспешно расстегнула пуговицу на джинсах, впуская Кейн.

Восторг от того, что ее надежды не были мгновенно разрушены, пролетел в голове Эммы и тут же был вытеснен другим ощущением – ощущением невероятной близости с Кейн, ее пульсацией глубоко внутри, где могла быть только она одна.

– Я люблю тебя, девочка моя. И буду любить всех деток, которых ты подаришь этому миру вместе со мной.

«Вот и все», – подумала Эмма. Кейн возвратилась к ней окончательно, преодолев все свои сомнения.

Глава девятнадцатая

Росс стоял у окна в своей гостиной, рассеянно глядя в сад. Он вспоминал ту весну, когда привез из больницы жену и новорожденную Эмму. Испытание родами подорвало здоровье Кэрол, и врачи сказали ей, что она больше не сможет иметь детей. Для Росса, который вырос в семье с десятью ребятишками, это было самым страшным известием в жизни.

«Впрочем, какая разница…» – подумал он. Выглянув во двор, он представил себе, как на заборе, болтая ногами, сидел бы белокурый сорванец, и махал ему рукой, а он, счастливый, возвращался бы домой с полей.

Росс не сожалел, что у него больше не было детей: его сердце было до краев наполнено любовью к Эмме. И все же выходило так, что он позволял жене обращаться с девочкой незаслуженно плохо. Когда ночами к нему не шел сон, Росс молился, чтобы бог простил ему эту слабость. Он давно должен был найти управу на жену.

В это время к дому подъехал грузовик Джерри, Росс увидел, как из него вышла Кейн. Странно было не увидеть с ней ни Лу, ни Меррик. Но зато он с радостью отметил, что, похоже, Кейн, практически восстановилась. Взяв на кухне еще кружку и кофейник, Росс вышел на веранду и устроился в одном из кресел-качалок.

– Какое чудное утро, – проговорила Кейн, взгляд ее был устремлен на поля, вдаль, за горизонт. – Ты сегодня никуда не собираешься?

– Ради разнообразия решил посидеть дома, полениться немного. Пива хватит до вечера, я надеюсь. А ты работу, что ли ищешь?

Кейн, не спеша, подошла к нему и взяла протянутую чашку кофе.

– На самом деле, я скучаю по нашим разговорам и еще по тому, как мы иногда катались по твоим владеньям.

– Кейн, скажи, я чем-то напоминаю твоего отца?

Даже если вопрос и показался ей странным, Кейн оставалась невозмутимой и спокойной:

– Вы похожи… чем-то. Но в целом, я бы сказала, что нет. Ты любишь свою дочь, и, думаю, ты очень чтишь ваше прошлое, традиции семьи. Полагаю, именно это вас сближает. Но Далтон Кэйси был… очень своеобразен. А почему ты спросил?

– Иногда я думаю, а будет ли моя дочь говорить об отце с таким уважением, как ты. Я ведь и в Хэйдене вижу то же, когда он говорит о тебе. Мне последнее время кажется, что Эмме не особенно повезло родиться в этой семье, – Росс в оцепенении смотрел на дно кофейной чашки и не мог набраться смелости взглянуть на реакцию Кейн.

– Эмма тебе когда-нибудь рассказывала, как мы познакомились?

Росс поднял взгляд, глядя на просторы своей фермы и представляя, как ветер разнес бы его ответ по окрестностям.

– Однажды она начала говорить о тебе. Я не припомню, чтобы она добавила к этому историю вашей встречи.

Кейн рассказала, не опуская подробностей той ночи, которая навсегда изменила ее жизнь. Росс засмеялся, пытаясь вообразить себе Кейн, с ног до головы облитую пивом, и не взбешенную этим.

– И знаешь, что было весь следующий год, и даже дольше?

Росс сделал отрицательный жест и подался вперед, одновременно приводя в движение кресло качалку и давая понять, что он весь во внимании.

– Она так поставила себя, что я только и делала, что ухаживала за ней. Я и мечтать не могла о таких отношениях. Всегда ужины, кино, какие-то мероприятия, где мы могли проводить время вместе, чтобы лучше узнать друг друга. А когда свидание подходило к концу, она целовала меня в щечку или ерошила мне волосы, и все. Сначала я находила это весьма милым, потом это начало меня чертовски расстраивать, но я никогда не давила на нее, не требовала ничего, к чему она не была готова. Росс, тебе нечего стыдиться, ты нигде не допустил оплошности. Ты вырастил молодую женщину, наделенную чувством собственного достоинства, требующую к себе уважения. Я связала свою жизнь с женщиной, которую вырастил человек с большим чувством долга.

– Она заставила тебя ждать? – изумленно проговорил Росс.

– Да, было дело, мой друг. Так что нечего так лукаво улыбаться. Ты воспитал хорошую девочку. Это едва не стоило мне жизни.

Росс допил кофе, вздыхая с облегчением. Он радовался, что, как оказалось, напрасно боялся, что испортил дочь.

Кейн поставила чашку и поднялась:

– Давай сядем в трактор, и проедемся по твоим землям, Росс?

Он завел новую машину, которую Кейн подарила ему в свой последний приезд на ферму. Росс сначала думал, что Кейн действительно хотела просто покататься, но после второй банки пива она начала неторопливо рассказывать о себе, плавно переходя от одной темы к другой. Росс молчал, давая ей возможность выговориться, и только удивлялся тому, как было устроено мышление Кейн. За то время, которое она провела в тесной компании родных и друзей в Хейвуде, она обдумала все последствия любых проблем, которые могли возникнуть, проработала варианты своих действий по их устранению.

– Как думаешь, что они скажут?

– Честно, Кейн, я не знаю. Рафы всегда хотели, но были лишены этого. И, если им представится возможность, не думаю, чтобы они упустили шанс. И ни у кого ведь не будет проблем, правда? – Росс снял шляпу и провел рукой по своей лысине. В том, что они обсуждали, явно было больше интриги, чем он привык.

– В жизни далеко не всегда можно получить стопроцентную гарантию, Росс, но я к своим планам подхожу по-другому. Когда я делаю что-то вроде этого, всегда стараюсь сгладить все шероховатости. Не переживай. Если припечет, на сковороде окажется только моя задница.

Росс надел шляпу и похлопал Кейн по плечу:

– Нет, не только. Эмма хоть и заставила тебя ждать, но и свое терпение ей тоже пришлось испытать. Если ты оставишь ее по какой-то причине, она никогда не сможет быть счастлива с кем-то другим.

– Благодарю за совет. И, Росс, я сделаю все, чтобы никто не смог утереть мне нос. И спасибо, что выслушал. У меня были определенные сомнения, но ты помог мне от них избавиться.

– Всегда пожалуйста. Если тебе нравится болтать со мной, может, буду почаще заглядывать к внукам.

– По-моему, это было бы здорово. У меня на свежем воздухе мозги работают лучше, так что, думаю, и этой маленькой проблеме вскоре найдем решение.

Из трактора Кейн выходила предельно осторожно. Она пару раз посещала врача в Хейвуде, он сказал, что раны затягивались хорошо, но посоветовал не торопиться давать себе нагрузки. Неприятный этап заживления, когда раны ужасно зудят, был позади, и теперь Кейн сама накладывала себе легкую повязку.

Кейн попрощалась с Россом. Ей хотелось еще успеть обратно на ферму Мэдди, чтобы позавтракать вместе с Эммой и детьми.

Росс помахал вслед. Его меланхолия постепенно рассеивалась, ведь теперь он знал, что дочь нашла человека, с которым хотела разделить все радости и горести жизни. И этот человек точно не повторит ошибок отца.

Глава двадцатая

– Расскажи мне, почему Меррик так раздражается, когда рядом оказывается Кейтлин?

– Что? – Кейн во все глаза уставилась на Эмму, пытаясь понять, серьезно ли та говорила. – Да они друг друга едва знают.

– Говорю тебе, Меррик страшно кривится, стоит Кейтлин оказаться в паре метров от нее, – Эмма расстегнула одну пуговицу на животе у Кейн и запустила руку ей под рубашку, грея ладонь. – Я сначала подумала, что между ними что-то было, но потом вспомнила, у Меррик ведь уже есть любовь на всю жизнь, так что для Кейтлин, скорее всего, места в ее сердце не найдется.

– Ты чем занималась? Мой дом прослушивала? – Кейн не могла упустить ни одной возможности, чтобы поцеловать Эмму. – Откуда тебе все это известно?

– Потому что любовь всей ее жизни, за время моего отсутствия, и не думала меняться, – ветер играл волосами Кейн, Эмма аккуратно пригладила за ухо выбившуюся прядку.

– Если подразумевается, что я должна знать, о ком ты, то я все еще в замешательстве.

– О тебе, милая, – Эмма прижала палец к губам любимой и улыбнулась. – Я же не говорила, что ты отвечаешь ей взаимностью, и даже если ты спала с ней, пока меня не было рядом, у меня нет права винить тебя. Но я знаю, что ты не делала этого.

– У тебя есть право говорить все, что пожелаешь. А у меня есть право быть честной с тобой до конца. Но по части Меррик тебе не о чем беспокоиться. Она просто работает на меня, больше ничего, – Кейн отняла от своего рта изящную руку Эммы и прижала ее к своей груди, возле сердца. – Я тебе кое-что скажу, моя дорогая. Если бы тебе в голову пришло найти себе здесь какого-нибудь свинопаса, чтобы весело проводить время, он бы уже лежал глубоко, присыпанный сверху изрядной горкой навоза.

– Я тебе уже говорила, что ты невообразимо романтична? – Эмма поцеловала ее, но Кейн расхохоталась. – Чего смешного?

– Ты ушла от меня из-за того, что я решила урыть парня, посмевшего прикоснуться к тебе. Теперь ты называешь это романтичным.

– Ну, время показало, что мне не найти лучшей партии, чем ты. А ты никогда не причинишь человеку вреда, если он не начал первым. Я тут насиделась одна и успела понять, что люблю тебя и не хочу ничего в тебе менять.

– Я тоже тебя люблю. А что касается Меррик и Кейтлин, я в замешательстве. Ничего странного в их поведении я не замечала.

– Просто ты полагаешься на то, что я буду замечать все вещи, которые для тебя кажутся очевидными.

Кейн замерла, обдумывая услышанное, а потом вновь продолжила качаться на кресле-качалке:

– А ведь, может быть, тут что-то серьезное. Не могу же я позволить двум важным в работе людям увлечься поиском возможности перепихнуться вместо того, чтобы следить, не надвигается ли опасность.

Эмма ущипнула Кейн чуть ниже пупка и рассмеялась:

– Не думаю, милая, что ты могла бы контролировать, с кем твои люди встречаются. И, как я уже сказала, Меррик все еще без ума от тебя. Можешь сколько угодно оставаться такой же бдительной и холодной, – последнюю фразу Эмма добавила с жаром в голосе.

– Тебя это очень беспокоит, да?

– Учитывая, что она думает, что у меня в лифчике взрывчатка, а тебя при каждом удобном случае раздевает взглядом… Конечно же, меня это нисколько не беспокоит, – усмехнулась Эмма. – Когда я оставила тебя, у меня из головы не выходило, что этим я дала ей шанс подобраться к тебе.

– Умоляю тебя, забудь навсегда об этих мыслях, девочка моя. После твоего ухода в доме все осталось таким же, как было и при тебе. Меррик – моя телохранительница. Но мою душу бережет другой человек. И сейчас он сидит у меня на коленях.

– Спасибо, родная.

– Тебя что-то еще угнетает?

Эмма отрицательно покачала головой.

– Тогда приглядывай за тем, что происходит между Меррик и Кейтлин, и, если начнется что-то, о чем мне следует побеспокоиться, дай знать. Не хотела менять тему, но сейчас самое время обсудить кое-что еще, – Кейн пыталась охладить свой пыл, боясь, что разговор оборвется на середине. – Пока Джованни не возомнил, что он в шаге от победы, я должна вернуться и разобраться с ним. Все эти дни у нас была чудесная безмятежная жизнь, и я хочу сделать так, чтобы это продолжалось и дальше. И я должна вернуть эту безмятежность. Если хочешь, мы можем не возвращаться в дом, где вы испытали столько страхов, обустроимся в другом месте. Ведь это ты учила меня, что дом там, где семья.

– Когда ты хочешь ехать?

– Это уже другой разговор, впрочем, не менее важный.

Эмма отстранилась, в ее глазах читались негодование и осуждение:

– Но ты же сказала, что больше не будешь исключать меня из всего этого?

– Спокойно, бунтарка моя. Никто тебя не бросит здесь, если сама того не захочешь. А сказать я тебе собиралась то, что детям лучше бы остаться здесь, с Джерри и Мэдди, под присмотром наших людей. И ничего, если ты тоже предпочтешь остаться. Я вернусь, как только смогу.

– Мне кажется, ты чего-то еще не поняла, Кейн, – Эмма снова положила руку ей на живот, расстегнув еще одну пуговицу. – Если едешь ты, то и я тоже. Пока мы там, можешь разбираться со всеми делами, я тем временем посмотрю, что делать с домом. Если мы будем вместе, всегда можно будет положиться друг на друга.

– Уверена, что не хочешь остаться здесь?

– Так же, как и в том, что хочу сейчас же показать тебе мою комнату, – сказала Эмма и провела рукой по груди Кейн, чувствуя напряженный сосок. – Хмм, если мама снова начнет досаждать мне, я ей в красках опишу все, что ты со мной сделала в моей маленькой детской кроватке.

Кейн помогла Эмме подняться и взяла за руку. Она полагала, что еще месяц восстановления, и она сможет отнести Эмму на своих руках куда угодно. А пока Кейн оставалось лишь наблюдать за тем, как Эмма, поднимаясь по лестнице, соблазнительно покачивала бедрами. Наблюдать за ней было невыносимым искушением.

Оказавшись наверху, Эмма повернулась к любимой и заглянула в ее бездонные синие глаза. Она знала, что отношения их построены далеко не на одном только сексе, но каким удовольствием было видеть неприкрытое желание в этих глазах.

Глава двадцать первая

Кейтлин сидела на крыльце, недовольно уставившись на Меррик. Та стояла у машины с таким видом, словно прикидывала, как попасть в дом, минуя входную дверь, возле которой расположилась Кейтлин.

Они посмотрели друг на друга, но ни одна не шелохнулась.

– Может, прокатимся по округе, ребята присмотрят за домом? – спросила Кейтлин. Закрыв книгу, которую она читала, Кейтлин провела по Меррик сканирующим взглядом, пытаясь понять ее настроение.

– Что тебе нужно?

Кейтлин хотела ответить что-нибудь в духе «только мир во всем мире», но решила хоть раз попытаться сохранить иллюзию хороших отношений между ними и, может быть, выяснить, почему Меррик терпеть ее не может.

– Я бы хотела поговорить. Думаю, ты способна недолго потерпеть мое присутствие?

– Хорошо, поехали. Но остальное меня не касается, – Меррик устроилась в водительском кресле, Кейтлин, увидев это, хмыкнула и взяла курс на пассажирское сидение.

Едва они выехали на шоссе, Меррик проговорила:

– И зачем ты здесь?

– Как и ты. Кейн позвала меня, я приехала. А по-твоему, зачем я здесь? Или лучше даже так: почему тебя это так бесит? – казалось, Кейтлин была рассержена, она отвернулась к окну, не давая Меррик возможности изучить ее профиль.

– Тебе тут нечего делать. Не стоило принимать приглашение Кейн, – Меррик направлялась в сторону фермы Верде, Кейтлин не возразила. Обе молчали, пока Меррик не остановила машину у дома Росса. Солнце уже садилось, на особняк легли густые тени, а грузовичок, в котором Кейн привезла Эмму, все еще стоял перед домом.

– Тебя не мое присутствие бесит, Меррик. А то, что победила эта блондинка. Ты, как и я, работаешь на Кейн, вот только я не мечтаю с ней переспать.

Машина остановилась, Кейтлин, наконец, повернулась к Меррик. Та едва не подавилась заготовленной фразой.

– Ты рехнулась?

– Я в своем уме. Просто проявляю некоторую наблюдательность. А с Эммой тебе приходится хорошо обращаться, потому что это твоя работа, но когда ты видишь, как она тянется к Кейн, а та готова ее принять, у тебя не получается скрывать злобу. Пора бы посмотреть правде в глаза: Кейн сейчас там, наверху, она обнимает любимую женщину. Смирись.

Меррик ударила по рулю с бешеной силой. Ей с трудом удалось не отвесить Кейтлин пощечину такой же силы просто за то, что та осмелилась проговорить вслух вещи, в которых Меррик не осмеливалась признаться даже самой себе.

– Когда все будет сделано, Эмма не вынесет. Она не сможет принять все то, что Кейн придется сделать против Бракато. И опять сбежит! – Меррик повысила голос. – И когда это случится, сердце Кейн снова сбудет истекать кровью, и все из-за этой чертовой блондинки, которую ты с такой радостью принимаешь.

– У меня другой прогноз на ближайшее будущее, Меррик, совсем другой, – Кейтлин подняла руку, требуя тишины, в тот момент, когда Меррик только собиралась произнести рвущееся у нее с языка оскорбление. – Без комментариев, пожалуйста. И конечно, Кейн о нашем разговоре знать не должна.

С этими словами Кейтлин схватила Меррик за запястье и сжала так сильно, что та скривилась от боли.

– Только попробуй сделать хоть что-то, что испортит отношения между Кейн и Эммой, я тебе клянусь, если хоть кому-то потом придет в голову тебя искать – не найдут, гарантирую. Делай, что тебе приказывают, остальное тебя не касается, ясно?

– Можно подумать, тебя касается?

– Кейн – моя сестра, и для меня ее счастье важнее всего на свете. Это самое меньшее, что я могу для нее сделать. Я вечная должница Кейн и всему, что у меня есть, я обязана только ей.

– По части меня можешь не беспокоиться.

***

Эмма перевернулась на бок и, сладко потянувшись, открыла глаза. Постель рядом с ней была пуста. Они с Кейн долго сидели на веранде, а потом поднялись в комнату, где Эмма жила, когда была ребенком. Весь вечер они занимались такими вещами, узнав о которых, мать Эммы подожгла бы дом, убедившись, что дочь внутри.

– Что ты там делаешь? Мне холодно без тебя.

– Прости, любовь моя. Я услышала, как подъехала машина и решила посмотреть, кто это хочет составить нам компанию.

Эмма с наслаждением наблюдала за каждым движением Кейн – к ней возвращалась привычная пластичность. А повязка на груди была уже совсем тонкой.

– О, нет, только не говори, что это отец! – Эмма закрыла лицо руками. – Клянусь, с того вечера, как мы сюда вернулись, он, стоит только мне заговорить, краснеет.

– Это не твой отец. Это наши два барана. Как хорошо, что ты предупредила меня о трениях между ними. Радует только, что все их действия не у нас под носом.

– Мне стоит обзавестись пистолетом, когда вернемся домой. На случай, если кто-то непрошеный нарушит наш покой, когда мы наедине. Я смогу сделать пару предупредительных в воздух. – Эмма прижалась к Кейн. В тот вечер они прервали свой разговор для любви, но после возобновили его. Эмма узнала, что было у Кейн на уме и зачем непременно требовалось присутствие Кейтлин. Услышав ответы на эти вопросы, Эмма решила для себя, что тема закрыта, и поспешила заняться любовью по второму кругу. Уставшие, они уснули в объятиях друг друга.

– Как ты думаешь, как Меррик воспримет наши новости?

– Детка, Меррик работает на меня. Я искренне хочу, чтобы ей нравилась ее работа, но флиртовать с ней в мои планы не входит.

– Уж надеюсь. У тебя для этого, кажется, кто-то уже есть, – Эмма поцеловала Кейн в губы и поднялась с постели. – Мне бы хотелось еще очень долго оставаться в твоих объятиях, но пора поставить этих двоих в известность о твоем решении.

Одевшись, они вышли из дома, и Кейн помахала с крыльца. Меррик, шепотом повторив свое обещание Кейтлин, направилась к Кейн.

– Все, о чем мы говорили, останется между нами, даю слово, – проговорила Кейтлин ей вслед.

Кейн села в одно из кресел-качалок, Эмма устроилась на подлокотнике, обняв любимую за шею. Они выглядели счастливой парой, которую ничто не в силах разлучить.

– Через два дня мы уезжаем, – объявила Кейн. Эмма гладила ее плечи, чтобы та немного расслабилась. – Я хочу отправить большую часть людей уже завтра, чтобы к нашему приезду все было готово. И Мюриел как раз хватить времени на то, что она должна сделать.

– А что именно? – уточнила Кейтлин.

Меррик покачала головой, смерив Кейтлин презрительным взглядом:

– Что бы она ни делала, уверена, Мюриел справится и без твоей помощи. А тебе пора бы научиться не задавать глупых вопросов о том, что тебя не касается.

– Меррик права, Кейтлин, но у тебя будет уйма времени на то, чтобы войти в курс дела. Когда мы вернемся, я хочу чтобы ты и Лу постоянно были при мне.

Самодовольная улыбка на лице Меррик погасла.

– А как же я?! – ошарашено спросила телохранительница, пристально посмотрев на Кейн, словно пытаясь понять, не повредилась ли та рассудком.

– Меррик, ты будешь с Эммой.

– Да ни за что!

Кейн положила руку на бедро супруги, чтобы не дать ей подняться и уйти.

– Объясняю один раз, что от тебя требуется, – Кейн указала на стул, который Меррик откинула, когда вскочила, выражая свой протест. В жесте Кейн был приказ сесть. – Думаю, у меня нет никого, кто справился бы с этой задачей лучше тебя. И мне необходимо, чтобы моя жена была абсолютно защищена.

– Кейн, я думаю, Лу справится с тем, чтобы защитить Эмму, – попыталась возразить Меррик.

– Я свое решение приняла. Теперь озвучь свое, пожалуйста, – и хотя они и были дружны, Кейн не могла позволить, кому бы то ни было из нанятых ею людей ставить под сомнение ее решения.

– Ты же знаешь, я согласна.

– Вот и хорошо. Я уже сказала, охранять Эмму должны лучшие.

Меррик не проронила больше ни слова. Она пыталась успокоить себя тем, что со стороны Кейн это было жестом расположения. К тому же, проводя больше времени с Эммой, Меррик надеялась ее раскусить, если та задумала предательство.

Глава двадцать вторая

Хэйден завязывал шнурки на кроссовках, готовясь к утренней пробежке. Кейн вышла на крыльцо.

– Можно поговорить с тобой, пока ты не ушел?

– Конечно, – он был обижен с прошлого вечера, когда узнал, что его не собирались брать с собой. Несмотря на то, что он был гораздо старше своих сверстников, в таких вопросах он все же оставался ребенком и любым способом хотел переубедить Кейн.

– Мы сегодня уедем, ближе к вечеру. Я хотела поговорить с тобой об этом, – Кейн вздохнула, от морозного воздуха покалывало в груди. – Я знаю, что ты сердишься на меня, но ничего поделать нельзя, нужно, чтобы ты приглядывал за сестрой, пока меня здесь не будет. Ты еще мал для некоторых вещей, но все же новое поколение Кэйси – это никто иной, как ты. И, если со мной что-то случится, то заботиться о маме и сестре придется тебе. Я хочу, чтобы ты знал: я верю в тебя.

Хэйден не ответил, Кейн сделала вывод, что он все еще зол на нее. И решила оставить сына в покое, не давить. Когда за Кейн закрылась дверь, мальчик обернулся и крикнул:

– Мам, подожди! – поспешил за ней Хэйден. – Я ведь могу помочь, если ты возьмешь меня с собой. Конечно, ты, скорее всего, не возьмешь, и это обидно, но я все понимаю. А по поводу того, что ты мне сказала… Спасибо, что доверяешь мне в таких вещах. И, даю тебе слово, я позабочусь о маме и Ханне. Только береги себя в этот раз, хорошо? Больше не бросайся под пули.

Кейн спустилась на пару ступеней и раскрыла объятья:

– Спасибо, сын. Я постараюсь держаться в тени. И еще, запомни одну вещь.

– Какую?

– Кажется, что до этого времени еще очень далеко, но это не так. Когда тебе исполнится семнадцать, никто уже не будет оставлять тебя не при делах. Я сама начала в этом возрасте, и мой отец в свое время тоже. Сможешь потерпеть до тех пор?

– А мама не начнет тебя отговаривать?

– Она заставила меня поклясться, что, если до этого времени ты не потеряешь интереса к делу нашей семьи, я научу тебя всему, что знаю сама.

Как она и ожидала, мальчик сделал шаг назад и протянул ей руку. Пожать ее значило скрепить свою клятву кровью. Кейн, с таким же серьезным выражением на лице, как у сына, ответила на крепкое рукопожатие.

– Договорились, – сказала она.

Мальчик улыбнулся. Кейн знала, что для него четыре года – это целая жизнь, но теперь у Хэйдена была цель.

– Спасибо, мам. Спасибо за этот шанс.

– Ты же знаешь, я не даю шансов просто так. Ты заслужил его. Советую тебе вспомнить эти слова, когда в первый день после семнадцатилетия придешь, чтобы тебя ввели в курс дела, – они оба рассмеялись, потом Кейн указала наверх. – Иди, попрощайся с матерью, чтобы она, когда мы соберемся, уже успела проплакаться.

– Она разве уже одета?

– Дьявол, в этом доме одни юмористы, – отозвалась Кейн. Она зашла в кухню выпить чашечку кофе, а потом поднялась в спальню, чтобы переодеться.

– Вы с Хэйденом все уладили? – Эмма лежала в постели и улыбалась. – Что бы ты там ни сказала ему, он явно счастлив.

– Я просто обозначила ему сроки, как мы с тобой и договорились. А что, он пытался уговорить тебя взять его с собой?

– Нет, просил, чтобы я каждую минуту пыталась уберечь тебя. – В этом было так много сентиментального, но Кейн расстроилась, что сын думал исключительно о ней. Она наморщила лоб. Эмма ласково провела кончиками пальцев по появившимся морщинкам тревоги, разглаживая их. – Он хочет, чтобы я заботилась о тебе, ведь он знает, что все это время ты будешь защищать меня. И мне многому предстоит научиться, если я хочу быть в твоей команде.

– Ты уже в моей команде. И ты его мать. Как бы я ни пыталась, у меня никогда не получалось заполнить пустоту в той части его жизни, за которую отвечала ты, – Кейн протянула Эмме чашку свежего кофе, и легла рядом.