Текст книги "Смерть ей не к лицу"
Автор книги: Валерия Вербинина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Глава 6
Показания горничной
– Я убирала номера, как обычно, – пробормотала Светлана. Ее руки, лежавшие на коленях, судорожно сжимались и разжимались. – Когда я дошла до третьего этажа, я решила начать с самого большого номера…
Ее губы задрожали.
– Вы одна убираете весь корпус?
– Да.
Малышко поморщился. Пять этажей, ну хорошо – внизу администраторша, ресторан, бар, но все равно: многовато работы для одного человека.
– Сколько всего в корпусе номеров?
– Ну… На двух этажах по восемь номеров, а на остальных двух – по семь, потому что там два номера повышенной комфортности, и площадь у них больше… Всего в корпусе тридцать номеров.
– В них живут только члены киногруппы?
– Да, но не все. Кто помельче, тех поселили в «Славу». – Она не удержалась и добавила: – А там тараканы величиной с чернослив… И ничем не выводятся. Я раньше там работала…
– До того как подойти к двери номера Тепловой, вы не заметили ничего особенного?
– Нет.
– Может быть, вам попались на глаза какие-то посторонние люди?
– Нет, ничего такого не было.
– Вы не видели никого, кто бы входил в ее номер или выходил из него?
– Нет.
– А на этаже был кто-нибудь?
– Нет, никого.
– У вас была карточка от ее номера?
– Разумеется. Я постучала, открыла дверь. Вошла и…
Она замолчала, бледнея.
– Продолжайте, пожалуйста.
– Это просто ужасно, – пробормотала Светлана упавшим голосом. – Мне показалось… показалось, что я вижу сцену из какого-то фильма. Красивая белокурая женщина лежит на полу в луже крови с ножом в сердце… Я даже не сразу поняла, что она убита. Все было так похоже на кино…
Павел Малышко вскинул на нее глаза, но ничего не сказал. В пальцах он машинально покачивал ручку, которой записывал показания свидетеля.
– Но я сразу же вспомнила, что у них не было съемок в гостинице и вообще сегодня они не снимали. Из-за погоды…
Не сговариваясь, оба бросили взгляд за окно.
Дождя уже не было, но облака висели низкие, суровые, насупившиеся.
– Вы трогали что-нибудь в номере? – спросил следователь.
– Нет, ничего! Что вы! Я сразу же поспешила к Ирине Федоровне… Я решила, что она должна узнать…
– Вы захлопнули дверь или она осталась открытой?
Светлана задумалась.
– Сейчас… Я не успела вкатить тележку, она осталась в коридоре. Когда я убегала, я только притворила дверь. Щелчка не было…
– То есть было видно, что дверь не заперта?
– Наверное… Когда Ирина Федоровна пришла, мы вошли без ключа. Она мне не верила… она решила, что я пошутила, и очень рассердилась… Но когда увидела…
– Она убедилась, что вы сказали правду?
– Да. Она сказала, что вызовет полицию… велела мне убрать тележку… Я покатила тележку в подсобку и поехала вниз. Через минуту появилась Ирина Федоровна…
Павел внимательно посмотрел на свою собеседницу.
– Через минуту?
– Ну… да…
– Вы носите с собой сотовый телефон?
– Я… да… конечно…
– Покажите его, пожалуйста.
Недоумевая, Светлана достала свой скромный мобильник и протянула его следователю. Тот только взглянул на него, но даже не стал брать в руки.
– Спасибо. Можете убрать.
«Зачем ему понадобился мой телефон?» – мелькнуло в голове у горничной. По правде говоря, она ничего не понимала.
– Скажите, когда вы вошли, занавески на окне были задернуты?
– Да. Обычно я отдергивала их, когда начинала уборку.
– То есть Наталья Теплова их не трогала? Я имею в виду, в другие дни.
– Когда как. Если было жарко, она открывала окно, тогда, конечно, и занавески ей приходилось отдернуть. Или если она днем задерживалась в номере, тогда неудобно сидеть, когда в комнате почти темно.
– Скажите, вы не замечали в ее номере ножей?
– Нет. Пару раз видела там чашки и стаканы, но ножей не помню. Блюдца еще были, вот.
– Наталье Тепловой приносили еду в номер?
– Нет, она не любила есть одна. Но иногда к ней приходили ее друзья, тогда они выпивали и закусывали.
– Что за друзья?
– Из киногруппы, я так думаю. Я, понимаете, за ними не следила, я только убирала после них. Но свинячили они… – она покраснела, – в общем, хорошо свинячили.
– Ясно. Скажите, камеры наблюдения на этажах работают, или это так, муляжи для отпугивания воров?
– Внизу на ресепшн камера настоящая… На этажах стоят муляжи.
Следователь нахмурился.
– И много народу об этом знает?
– Все, кто работает в гостинице.
– Кроме главного входа, есть еще и служебный?
– Да, позади корпуса.
– Там охрана стоит?
– Ну… Там два охранника работают посменно, Вадим и Руслан. Но главный актер приехал на такой машине… Ирина Федоровна распорядилась, чтобы охранники стоянку охраняли. Конкретно – эту машину, чтобы ее не угнали…
– То есть служебный вход на время остался без охраны?
– Наверное… Получается, да. Но там рядом кухня… все время повара ходят, официанты… – И, немного приободрившись, она спросила: – Думаете, ее убил кто-то со стороны?..
Больше всего она боялась, что этот молодой следователь со стальными глазами обвинит в убийстве ее. Но он был вежлив, собран и никак, даже намеком, не дал ей понять, что – хотя бы в теории – собирается ее подозревать.
– Все возможно, – уклончиво ответил Павел. – Скажите, какое впечатление на вас производила жертва? Вы ведь видели ее в гостинице…
Светлана задумалась.
– Девочки-официантки спрашивали у актеров автографы… Главный актер, его Королев зовут, он всегда давал автограф, никому не отказывал. Еще с ними приехал Варлицкий, помните? Такой знаменитый был в советское время… Он тоже очень вежливый, никому ни одного дурного слова… А она не всегда автографы давала. Кому-то нахамила… Но красивая, конечно… да.
– А что вы сами думаете об убийстве?
– Я? – испуганно спросила горничная.
– Ну да. Может быть, у вас есть какие-нибудь соображения? Кто конкретно, по-вашему, мог это сделать?
– Ну и вопросы вы задаете, – пробормотала Светлана. – Да ну, насмотрелась я на киношников… ну, снимают они всякое, но это ведь не значит, что они кого-то должны убить, да?
– То есть никто из них не мог…
– Никто. Это просто мое впечатление, понимаете? Я же не знаю, какая там у них обстановка… Вокруг нее постоянно мужики вертелись, я презервативы пачками выбрасывала… из ее номера, я хочу сказать…
В серых глазах Павла мелькнули мефистофельские огонечки.
– А конкретнее? – вкрадчиво осведомился он.
– Ну… – Светлана потупилась. – К ней ходил актер с того же этажа… из триста седьмого номера. Такой, со сломанным носом…
«Николай Смолин», – дешифровал про себя следователь.
– И еще двое у нее было, – осмелела Светлана. – Немолодой актер, который позже всех приехал. Он в двести шестом номере.
«Андрей Глазов, стало быть». – Малышко сделал заметку в блокноте.
– И их продюсер, которого жена ножом пырнула… даже в газетах про это писали. То есть он похаживал к блондинке до того, как его…
– Я понял.
Следователь не стал уточнять, что Барщака ранили не ножом, а отверткой. Вместо этого он спросил:
– У нее случались конфликты из-за ее… любвеобильности?
– У нее? – Светлана подумала. – Я за ней не следила, сами понимаете… Ничего такого я не видела. Но, наверное, если к женщине ходит не один мужчина, то они рано или поздно должны поссориться…
– Что-нибудь еще? – спросил Павел, от которого не ускользнуло, что Светлана хочет что-то добавить, но колеблется.
– Мне кажется, она была неравнодушна к главному актеру, – решилась та.
– Василию Королеву?
– Ну да. Но у них там что-то не заладилось. Он даже за одним столом с ней сидеть не хотел.
Любопытный клубочек, подумал следователь.
Интересно, будет ли здесь ниточка, которая наведет его на след преступника? Три любовника – это ничего не значит, живет же у них в городе врач-кардиолог, и не слишком красивая, и не очень уже молодая, а у нее любовники аж по дням недели расписаны, и никто ни с кем не ссорится и ножиком ни в кого не тыкает… Темпераментная женщина, на всех ее хватает!
– Когда вы делаете уборку, вы начинаете с верхних этажей или снизу?
– Мне удобнее начинать с пятого этажа и спускаться вниз.
– Скажите, когда вы убирались сегодня, кто-то был в номерах? Я имею в виду людей, которые не покинули гостиницу.
– Я могу отвечать только за пятый и четвертый этажи, сами понимаете…
– Да-да, я понял.
– Девушка из пятьсот восьмого номера была на месте, сидела за ноутбуком.
Павел взял план, который ему по его просьбе дали на ресепшн, и сделал отметку. Марина Шипучкина. Любопытно…
– Больше я никого не видела. Остальные номера были пусты.
– А на этажах вам кто-нибудь попадался? Может быть, вы видели в коридоре кого-нибудь из постояльцев…
– Нет, я ничего такого не помню.
– Спасибо. Мне понадобятся все ваши телефоны – на всякий случай.
Паша аккуратно заполнил протокол, занеся в него суть своей беседы со свидетельницей, и протянул его Светлане, чтобы она расписалась.
– Я свободна? – пробормотала она.
– Да-да, вы свободны.
Пора было допрашивать следующего свидетеля, но для начала Паша вызвал Петракова и Теличкина и дал им указания.
– В корпусе есть служебный вход… Опросите служащих, вообще всех, кого только можно, – кроме администраторши, ею я сам займусь. Меня интересует, не было ли днем в гостинице посторонних, и если был, то кто.
– В романе Агаты Кристи, – поучительно заметил Теличкин, – оказалось бы, что никто не входил и не выходил и убийцу надо искать среди присутствующих…
– Да бросьте, – отмахнулся Павел. – Мы с вами не в романе, мужики… Забыл тебя спросить: пока ты был внизу, не заметил ничего особенного? Кто-нибудь странно себя вел, к примеру?
– Паша, – сказал капитан, ухмыляясь во весь рот, – скажу тебе честно: при мне никто не бегал по холлу с криками: «Я ее убил!»
– А все-таки? – настойчиво спросил следователь.
– Да все было как всегда… В основном – ротозеи. Фоткали труповозников, которые выносили тело… Ну, ошарашены были, конечно. Кто-то даже слезу пустил. Правда, завистников у фифы было немерено – некоторые чуть ли не хихикали, когда услышали об убийстве.
– Кто конкретно хихикал?
– Да я у них паспортов не спрашивал… Сбились в кодлу, глазками шнырь-шнырь по сторонам… Девица там была рыжая, все хи-хи да ха-ха. Потом баба лет сорока с помятой рожей, после запоя, и водярой от нее несло… Мужики какие-то обтерханные, один с боксерским носом, таким, знаешь, перебитым…
– Что, и он тоже?
– Ну я ж тебе говорю. Остальные – люди как люди. А эти словно всерьез ничего не принимают. Киношники, мать их за ногу…
– Ну-ну, – задумчиво промолвил Паша. – Ладно, ребята, идите опрашивать народ… А ко мне пригласите-ка администраторшу. Чую я, она мне кое-что недосказала, так что будет у нас с ней серьезный разговор.
Глава 7
Фотографии из сотового
– Я все время находилась внизу, – сообщила Ирина Федоровна, присев на краешек стула и устремив на «дикобраза» ясный, незамутненный взор. – Если не верите, можете проверить запись с камеры наблюдения… Там видно, как я вхожу в свой кабинет и выхожу оттуда, а другой двери здесь, как видите, нет. – Она сделала рукой жест, не лишенный иронии. – Дальше ресепшн я не уходила.
Лохматый задумчиво кивнул. Он сидел в вертящемся кресле за ее собственным столом и вообще держался так, словно был тут хозяином. Это особенно выводило администраторшу из себя.
– Вы услышали от горничной об убийстве, поднялись наверх, убедились, что она не лжет… а дальше?
– Я сказала, что она может идти, заперла номер и поспешила звонить вашим, – с достоинством промолвила Ирина Федоровна. – Вот, собственно, и все.
– Заперли? То есть без ключа никто не мог туда войти?
– Разумеется.
– Вы видели внизу каких-нибудь посторонних людей, когда выходили из кабинета?
– Нет.
– Может быть, вы кого-то подозреваете?
– Нет. – Тон ее стал на десять градусов холоднее. – Я думаю, подозревать – это скорее ваша работа, молодой человек!
Помесь ежика с дикобразом, которого она в глубине души считала полным олухом, развернулась и уставилась на администраторшу пронизывающим взором.
– Может быть, вы расскажете подробнее, что вы делали в номере убитой после того, как горничная удалилась и оставила вас одну? – тихо спросил следователь.
Ирина Федоровна открыла рот, в мозгу ее молнией сверкнула запоздалая мысль – нельзя, никогда нельзя делать скороспелые выводы по внешности, и этот молодой человек явно не так прост, как кажется… Тут она увидела стальные глаза, устремленные на нее, – и оторопела.
– Если из номера что-то пропало… – пробормотала она.
– Я не об этом.
– Тем не менее я не понимаю…
– Вы все прекрасно понимаете. Когда горничная удалилась, она успела убрать тележку и съехать вниз. Вы спустились только через минуту. Чем вы были заняты?
«Вот гад», – потерянно подумала холеная администраторша.
– Я не сделала ничего предосудительного, – веско промолвила она. Однако ее голос все же дрогнул.
– А об этом буду судить я. Итак?
Ирина Федоровна позеленела, крылья ее широкого мясистого носа дернулись.
– Я… Ну… Я подумала, что такое событие… У нас вообще тихий город…
– Дайте-ка я угадаю. Вы вытащили сотовый и сделали съемку на месте преступления?
– Да. Да! Клянусь вам, я ничего не трогала, не передвигала, не…
– Вы подходили к телу?
– Да, но я ее не трогала!
– Отлично. – Павел протянул руку. – Давайте сюда ваш сотовый.
Ирина Федоровна посмотрела ему в лицо, поняла, что отвертеться не удастся, и со вздохом вытащила из кармана телефончик, которым очень гордилась. Он был темно-розовый, с цветочками на корпусе и безумно ей нравился. Когда она отдавала его следователю, у нее было такое ощущение, словно у нее силой отбирают какой-то жизненно важный орган, к примеру почку.
– Я только три фотографии…
– Отлично, я перекачаю их себе на компьютер.
Он достал из сумки ноутбук и по блютусу перекинул на него фотографии, после чего, к удивлению Ирины Федоровны, протянул ей сотовый.
Она схватила телефон, будто он был ребенком, которого украли, но, к счастью, все же вернули, и поспешно спрятала его в карман.
– Надо было сразу же сказать мне о фотографиях, – безразличным тоном заметил следователь.
В нашу интерактивную эпоху первая реакция любого свидетеля на нечто из ряда вон выходящее – сделать фото или снять видео. Сотовый горничной был без встроенного фотоаппарата, однако она указала, что администраторша чуть-чуть задержалась в номере – как раз на то время, которого должно хватить, чтобы сделать пару кадров.
– Я не думала, что это имеет какое-то значение! – вырвалось у Ирины Федоровны. – Ведь ваши люди тоже фотографировали…
– В этом деле все имеет значение, – устало промолвил Павел, растирая рукой лоб. – Мне нужна запись с камеры наблюдения, которая стоит на ресепшн. Примерно с часу и… и, пожалуй, до нынешнего времени.
– Вы ее получите.
– Последний вопрос. Вы с кем-нибудь обсуждали, что настоящая камера стоит только внизу? Может быть, кто-то спрашивал об этом?
– Со мной никто ни о чем таком не заговаривал.
– Но служащие могли об этом проговориться?
– Не могу ничего исключать.
Она уже овладела собой и даже улыбнулась Павлу, когда он заполнил бланк и показал ей, где ставить свою подпись. По привычке Ирина Федоровна прочитала бумагу, прежде чем ее подписывать. Выяснилось, что она сама, по своей воле, сказала следователю, что сфотографировала место преступления, и отдала ему фотографии.
Администраторша приподняла брови, но спорить не осмелилась и поставила на листе размашистую подпись.
– Я хочу поговорить с Леонидом Варлицким, – сказал Павел. – Если вас не затруднит, позовите его сюда.
Через минуту старый актер вошел, слегка приволакивая ногу, и опустился на стул. Леонид Юрьевич чувствовал острое любопытство и приготовился изучать своего собеседника и его приемы на тот случай, если когда-нибудь придется играть следователя. Об убийстве он думал мало, и вообще все, что случилось сегодня в номере 303, представлялось ему какой-то чудовищной нелепостью.
– Мы очень рады видеть вас в нашем городе, Леонид Юрьевич, – начал Павел. – Я бы, конечно, хотел, чтобы наша встреча произошла при других обстоятельствах…
– То есть чтобы убитым оказался я? – прищурился Варлицкий. Он, само собой, ценил комплименты, как и все актеры, но при случае ни за что не отказался бы подпустить шпильку. Как и все актеры…
– Неужели у вас есть враги? – притворно изумился следователь.
– У всех есть враги, – перестав улыбаться, серьезно ответил его собеседник. – И, как видите, иногда они переходят к действиям.
– У Натальи Викторовны тоже были враги?
На его памяти следователь оказался первым человеком, который назвал Наташу Теплову официально, по имени-отчеству. Варлицкий вздохнул.
– Судя по всему, да.
– И кто же?
– Главным своим врагом была она сама, – спокойно ответил старый актер. – Если вы понимаете, что я имею в виду.
– Не понимаю. Объясните.
– Не могу. Просто надо было ее знать… и видеть. – Леонид Юрьевич помолчал. – Мне кажется, она была не слишком счастлива. Она все время хотела смеяться, веселиться… Обычно люди себя так не ведут. Они смеются, только когда у них есть настроение. А она словно… ну… В общем, ее веселье представлялось мне немного наигранным. Неестественным.
– По-вашему, она заводила романы, потому что была несчастна?
– Романы? – Варлицкий вздернул плечи. – Молодой человек, много – значит никого. Тем более что теперешние романы вообще ничего не значат…
– Простите, Леонид Юрьевич, но я хочу сразу прояснить один вопрос… Где вы сами находились около двух часов?
– В ресторане. Обедал. Могу перечислить, что ел, если хотите…
– Не стоит. Кто-нибудь из группы был в ресторане в это время?
– Ларочка Панова, Андрюша Глазов, наш оператор… Потом еще кто-то подошел, но я не помню кто. Я, честно говоря, не обратил внимания. Потом прибежали девочки-ассистентки, стали трещать, что произошло убийство…
– Скажите, Леонид Юрьевич, как вы сами для себя объясняете случившееся?
– Это несчастье, – серьезно ответил актер. – Большое несчастье. Но у меня в голове не укладывается, что кто-то мог поднять руку на Наташу… Я вам много чего про нее наговорил, но она была милая. Либо ее убил сумасшедший, либо… – он поморщился, – была какая-то серьезная причина… очень серьезная… и не потому, что она кому-то насолила на съемках или что-то вроде того. И я совершенно уверен, что никто в съемочной группе к убийству не причастен.
– А я бы не стал держать пари по этому поводу, – задумчиво процитировал Павел фразу из фильма, в котором играл Варлицкий.
Тот даже порозовел от удовольствия.
– Неужели вы этот фильм помните? Сколько мучений было на его съемках… Режиссер актеров по снегу босиком гонял! Сейчас-то такого нет, слава богу…
Он подписал протокол и удалился. В холле его окружила толпа любопытных.
– Леонид Юрьевич, ну что?
– Допрашивали с пристрастием?
– Он вас не очень мучил?
– Молодежь, молодежь! – проворчал Варлицкий. – Ну что… следователь, в общем… вопросы задавал… фильмы мои помнит, а это, как ни крути, приятно… Спрашивал, где я был около двух.
Лариса и гримерша со значением переглянулись. Стоявший у входа полицейский посторонился и пропустил в холл Васю Королева. Тот был, как всегда, в драных джинсах, в какой-то пестрой майке, намокшей от дождя, и по его лицу было заметно, что он сегодня сильно не в духе.
– Ты где был? – накинулся на него Володя. – У нас тут убийство, между прочим! Наташку зарезали!
– Да слышал я, – вяло отозвался Вася. – Мне охрана на стоянке уже сказала. Кто ж ее?..
– Уж не ты ли, часом? – зло блестя глазами, поинтересовался Николай.
– Ты че, больной? – Вася вытаращил глаза.
– Больной не больной, а я видел, как ты незадолго до двух выходил из ее номера! А после этого ее нашли убитой!
– Какого еще номера? – начал заводиться Вася. – На кой мне далась твоя подстилка? Меня вообще в гостинице не было!
– Это ты сейчас говоришь, – вмешалась Зинаида. – А я видела, как ты тайком удирал через черный ход!
Все разговоры в холле разом прекратились, и все головы повернулись к спорящим.
– Да у тебя белочка, и давно, – с ненавистью уронил Вася. – Чего ты могла там видеть, алкашиха недоделанная?
– Сам ты недоделанный! – взвизгнула Зинаида. – Зарезал небось Наташку… и теперь выделывается!
– Да я видел его! – горячился Николай. – Точно видел! Он от нее выходил! Это он ее убил!
– Между прочим, когда Зинка пришла обедать в ресторан, она нам сказала, что видела Васю, – вмешалась Лариса. – Так что ничего она не выдумывает!
– Подтверждаю, – сказал оператор и широко улыбнулся. – Я тоже слышал, как она это говорила.
Растерявшийся Вася почувствовал, как вокруг него сгущается какой-то кошмар, и его собственные товарищи по съемкам, словно сорвавшись с цепи, обвиняют его в убийстве.
– Вася, что происходит? – пролепетал Володя, покрываясь пятнами. – Вы что, все это серьезно? Вы не шутите?
Вася затравленно оглянулся на и.о. продюсера и вместо всяких логических доводов и оправданий звезданул правой Николаю точно в челюсть. Завизжали женщины, Лариса проворно отскочила в сторону. Спиридонов кинулся удерживать актера, ему на подмогу бросился Володя.
Вмешались полицейские и кое-как растащили драчунов. Николай, плюясь кровью, сыпал проклятьями и обещал, что он этого так не оставит!
Он скажет следователю! Васька еще пожалеет, что не остался в своем гребаном Владике! (Сам Николай был родом из Ростова-на-Дону, что тщательно скрывал.)
– Вы как хотите, а следователь должен обо всем узнать, – заявила Лариса.
И она отправилась к Павлу, чтобы рассказать ему о том, что они видели.
Правда, Лариса пошла к следователю не только ради торжества справедливости. Рыжей актрисе нравились темноволосые мужчины со светлыми глазами, и, уяснив, что Паша как раз отвечает ее требованиям, она пожелала поближе с ним познакомиться.
Поддернув коротенькую юбочку так, чтобы выставить напоказ ямочки на коленках, она красочно пересказала все сведения, которые неопровержимо уличали Васю Королева. Про себя она отметила, что у ее собеседника красиво очерченный рот и длинные ресницы, но впечатление слегка портил золотой ободок на его безымянном пальце. Впрочем, обручальное кольцо как раз подтверждало теорию Ларисы, что все мало-мальски приличные мужики уже разобраны – вплоть до последнего уездного сыщика, – и в свободном обращении остались только никому не нужные экземпляры вроде того же Спиридонова, с которым даже сценаристка не пожелала знаться.
– В общем, нам всем поведение Королева кажется странным, – говорила актриса, многозначительно улыбаясь. Ресницы ее призывно трепетали. – Не исключено, что он действительно мог зарезать Наташу, у них были плохие отношения, а в последнее время они стали еще хуже…
Паша слушал, вертел в пальцах ручку, рассеянно кивал и на улыбки Ларисы не реагировал.
Взгляд его был прикован к фотографиям на экране ноутбука, которые, судя по всему, всерьез его заинтересовали. Время от времени он сравнивал фото, которые сделала Ирина Федоровна, с теми, которые снял лейтенант Петраков. В конце концов актриса почувствовала, что следователь мыслями витает где-то далеко, и рассердилась.
– Конечно, я понимаю, у вас такая работа… – вздохнула она, изображая притворное сочувствие. – Наверное, каждый день звезд в гостиницах режут! Средь бела дня…
– Вы абсолютно уверены, что слышали слова Зинаиды Неволиной о том, что она видела, как Василий Королев незадолго до двух часов уходил через служебный ход?
Лариса пару раз моргнула, осмысливая заковыристую фразу.
– Ну да! Ведь я вам и говорю…
– А сами вы никуда из ресторана не отлучались?
– Ну что вы! Там люди сидели, спросите у них… – И она гордо добавила, не скрывая улыбки: – У меня алиби.
– Я рад за вас, – серьезно ответил Паша.
Нет, похоже, он совсем не понимает шуток, с досадой помыслила Лариса. Интересно, как он отреагирует, когда узнает?..
В кармане у симпатичного следователя зазвонил сотовый. Паша достал его, мельком взглянул на входящий номер.
– Алло, Женя… Да… Да… Да… Ясно. Будут новые данные, звони сразу же…
Он поморщился, нажимая кнопку отбоя. Интересно, подумала Лариса, кто его жена?
– А куда Наташу увезли? – с любопытством спросила она.
– Тут неподалеку, – неопределенно ответил Павел. – Вскрытие делать.
Лариса вытаращила глаза.
– А вскрытие – это…
– Ну да, ну да.
– И без него никак? – жалобно спросила актриса, по-детски доверчиво глядя на своего собеседника.
– Когда убийство – никак.
– Сложная у вас работа, – вздохнула Лариса и заерзала на стуле, чтобы повыгоднее представить свои коленки с ямочками. – Вы его арестуете?
Павел покосился на нее.
– Кого?
– Васю. Ведь получается, это он Наташу…
– Для начала я должен буду опросить других свидетелей, – спокойно ответил следователь. – И самого подозреваемого, конечно.
– Но если Коля видел, как он выходил…
– Это ничего не доказывает. Нужны более серьезные улики. Нож, к примеру, которым подозреваемый ее убил…
– Но ведь нож торчал в ней!
Следователь быстро вскинул на нее глаза.
– Да? Откуда вам это известно?
Лариса порозовела и нервным движением завела за ухо рыжую прядь.
– Горничная всем рассказала, в каком виде ее нашла. Это вовсе не секрет…
– А, понятно. Короче, если бы отпечатки Василия Королева были на ноже, тогда другое дело. А так, кто-то мимо проходил или заходил – для суда это не доказательство.
Как все сложно, с досадой подумала Лариса.
Совсем не как в детективных сериалах, когда персонажа увидели на той же улице – и опера уже героически мчатся его арестовывать.
– Вообще за дачу ложных показаний предусмотрено серьезное наказание, – непонятно к чему добавил следователь. – Я уж не говорю о новом законе насчет клеветы… В общем, я бы советовал как следует подумать, прежде чем обличать кого-нибудь.
– Мне бояться нечего, – с достоинством ответила Лариса. – Я сказала вам чистую правду.
Она криво расписалась и, не глядя больше на Павла, который смертельно ее разочаровал, проследовала к дверям.
