Текст книги "Академия. Взгляд из приемной (СИ)"

Автор книги: Валерия Тишакова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

– Лада, смотри.

Я подошла. Да он выше меня на голову, чего я тут увижу. Джонатан угадал направление моих мыслей и обойдя меня, встал за моей спиной. Теперь лист был буквально у меня перед носом. Хотя чувство, сто кто-то стоит тесно прижимаясь ко мне, отвлекало, я увидела то, что хотел показать мне граф, а именно второй комплект проколов. То есть эта бумага уже была однажды подшита.

– Что хочешь ставлю, что раньше этот список был более безобидным.

– За то сейчас… Ты понимаешь, что не среагировать они не могут? Хорошо, что Мейсон мой давний приятель. Как только прочитал, сразу же передал мне.

– Прекрати дышать мне в макушку,– я вывернулась из кольца рук графа.– Предлагаю сделать проще. Вывешиваем этот список в холле с твоим приказом об увольнении всех подписавшихся. Думаю, увидев, кто получит все плюшки по итогу, люди поймут за чьим авторством это документик. Всегда считала, что костерок на спортивной площадке будет чудно смотреться.

Граф скомкал лист, но спохватившись тут же расправил.

– И как я объясню, откуда он у меня взялся, не выдавая Стивена? Нет, тут надо действовать по закону.

– Флаг тебе в руки. Я особенности вашего местного УК не знаю. Можешь их за клевету привлечь или за подлог.

– Зачем? Они хотели расследования, они его получат,– граф приобнял меня одной рукой за талию и наклонившись прошептал.– Ты не представляешь, насколько у меня богатая фантазия на гадости.

Я вспомнила букет цветов и мысленно с ним согласилась.

Эверо отпустил меня и быстро накинул пальто.

– Я уйду на пару часов, договорюсь об исполнении желаний наших писателей, а ты пока найди мне список девушек имевших доступ к печатному станку.

Составление списка заняло мало времени, уж больно коротким он был. Да, не густо с подозреваемыми.

Тем временем вернулся граф.

– Список готов?

– Да.

– Вызови мне их для беседы. Хочу задать им пару вопросов.

Я скрестила руки на груди.

– Так некого вызывать.

– Как некого?

– Так. На данный момент в академии нет ни одной девушки из списка.

– Мертвы?

Я постучала по столу.

– Тьфу, тьфу, тьфу. Пять из шестерых вышли замуж и соответственно покинули наше славное учебное заведение.

– А шестая?

Я взглянула на список.

– Больничный. Причем такой быстрый и странный, что я подозреваю, что через несколько месяцев больничный перейдет в декрет.

– Странно, почти все замужем. Такие красавицы?

– Я бы не сказала. Просто удобные. Хороший магический потенциал. Отличные оценки по дисциплинам, которые пригодятся при дворе и конечно набожность. Неудивительно, что замуж они вышли очень быстро. А у шестой свадьба сорвалась. Семья жениха в последний момент передумала.

– И как давно они замужем?

– С начала учебного года.

– Погибли родственники вместе с семьей?

Я посмотрела на графа, как на дурака.

– Откуда я знаю? Тебе за что платят зарплату?

Граф махнул на меня рукой и принялся застегивать пальто.

– Давай адрес шестой. Навещу больную.

– Апельсины купи. С пустыми руками к беременным и больным не ходят. Бери пример с сына.

– Да? И к какой категории ты себя относишь? Может пора тебе на пеленки скидываться?

Я прикусила язык. Уел, нечего сказать. А главное сама подставилась.

Граф вернулся очень быстро. С собой он принес торт и бутылку вина.

– Что празднуем?– не удержалась я от вопроса, когда граф самолично разлил вино и разрезал торт.

– Избавление от заразы! Только что я видел, как Карла Людвиговна садилась с вещами в экипаж сыска.

Я подавилась тортом.

–Ты упек старушку в тюрьму?

Джонатан, кажется, обиделся.

–Давай без оскорблений. Я пока еще представляю, что плохо, а что хорошо. Старушка добровольно уезжает на границу по программе защиты свидетелей.

– А тут такая есть?

– От вас переняли. Кстати, дедуля Марты тоже едет с ней, – граф поднял бокал.– Так выпьем же за избавление от злобных кляузников!

Мы чокнулись и осушили бокалы. Я потянулась за вторым куском торта. Вкуснятина.

– И от чего их защищают?

– От меня!– с гордостью произнес Джонатан.– Ты представляешь, какие связи у графа Эверо? Когда он узнает о расследовании, то двумя пенсионерами станет меньше. А потерять таких ценных свидетелей нельзя. Поэтому вам лучше на несколько месяцев покинуть столицу. Эта сказочка чудесно легла на их подозрительность и мнительность.

– А как девушка на больничном? Допросили?

– Нет.

– Почему?

– Я и так все знаю о бывшей невесте своего сына. Хотя нет, о ее увлечении эльфами я не знал.

– У вас ведь эльфов нет.

Джонатан налил еще вина и пригубил немного.

– Зато есть болтливые попаданцы! Рассказали ей про ушастых, так она захотела на бал явиться в образе лесной девы.

– И что в этом плохого?

– Уши не надо заклинанием наращивать! А вешать на них тяжелые сережки вообще верх глупости! У нее теперь уши до плеч висят!

Да, давно я так не смеялась.

А бал меж тем приближался.

–Куда? Не пущу!

– Нам надо украсить кабинет ректора.

–Зачем?

– Здесь будет комната отдыха для дам.

Что? Чтобы куча перебравших дамочек отлеживались на моем любимом диванчике и ставили бокалы на мой стол? Да я потом убираться замучаюсь.

С украшений между тем осыпались блестки и дождик. А ведь потом к этому добавится рассыпанная косметика, пролитые духи и потерянные булавки. Я до осени всю эту мишуру выгребать буду! Не бывать этому!

–Чье распоряжение отдать дамам это помещение?

Видно жажда убийства все-таки проглядывала на моем лице, потому, что рабочий побледнел и выставил охапку украшений перед собой на манер щита.

– З-завхоз!

Он совсем офонарел? Тут документы, личные вещи и антиквариата на космическую сумму!

Я вытащила из кучи украшений дождик и потрясла им перед носом рабочего.

– Значит так, идешь к своему начальнику и передаешь дословно “Если хоть одна блестящая дрянь окажется в приемной, то я возьму этот дождик, протащу его через тебя и подергаю”. А когда ректор узнает о его самодеятельности, то он поменяет ему его шарики на стеклянные. Запомнил?– я подтолкнула его к двери.– Шуруй!

Ненавижу это бал заранее! Ученики как с цепи сорвались, поставщики ломят цены, преподаватели филонят. В связи с этим Джонатан злой как собака срывался на всех подряд. Плюс еще расследование уперлось в тупик. Короче, попадаться ему было себе дороже.

Пройдя по комнате, я легла на диванчик, появилось дикое желание поорать в подушку, что я с удовольствием и сделала.

–Что за шум?-заглянул в приемную Иден.– Лада, так себя ты не задушишь, даже не пытайся.

– Зато у меня притупляется желание придушить кого-нибудь другого.

– Надеюсь, ты не меня сиротой оставить планируешь?

– Мечтаю, но в последнюю очередь. Твой папашка заметно сдал свои позиции в рейтинге моих врагов.

Тут в дверном проеме нарисовался предмет нашего разговора. И надо заметить, нарисовался в мрачных тонах. Того и гляди, молнией шарахнет.

–Диван душишь?– зловеще протянул он.– По академии шляется толпа народу, которая лезет куда не надо, а от тебя никакой помощи! Могла бы последить за ними.

Да, так и вижу эту картину. Пустой коридор, неясная тень мелькает за поворотом. Спешу туда. Предупредить графа я катастрофически не успеваю. Уйдет же! Вход в подвал открыт. Озираюсь вокруг, ни души. Держась одной рукой за стенку, я начинаю спуск. С каждым шагом света все меньше и в момент, когда тьма затапливает все вокруг, я получаю удар по голове. Через месяц Джонатан нанимает нового секретаря. А лет через двадцать находят мой труп. Да пошел граф на фиг со своей слежкой!

– Чтобы меня прикопали тихонько? Учти, призраком стану!

– Отлично, на зарплате буду экономить.

– А на похоронах? Я без поддержки минимум одного мордоворота, в Штирлица играть не собираюсь! Вон, сына пошлите! Пусть возьмет девчушку посмазливее и будет с ней по академии шататься, мол, место для экстремально интима ищем.

Граф аж задохнулся от возмущения.

– Иден – мой единственный сын!

– Значит, опасность не отрицаете?– я приподнялась на локтях.– Между прочим, у меня серийного номера на спине нет. Я тоже эксклюзив.

– И слава богине, что эксклюзив! Вторую такую, я бы не вынес.

Оставив последнее слово за собой, граф покинул приемную и заперся в своем кабинете.

– Что с ним?– недоуменно обернулся ко мне Иден.

– Нервы,-пожала плечами я.– Ты б ему успокоительно тайком подлил. А то нервы не только у него начнут сдавать.

Юноша воспользовался моим столом как стулом. Ругаться сил не было, потом протру.

– Ничего, сходишь на бал развеешься. Заодно и нервы подлечишь.

Завозилась, устраиваясь поудобнее, поправила подушку и спокойным голосом спросиоа.

– А с чего ты взял, что я туда пойду?

–А разве нет?

– Нет.

–Аааа, у тебя денег на платья нет. – проявил чудеса логического мышления Иден.

–Есть.

– Тогда почему нет?

– Мне жалко тратить их на платье.

В приемной повисло молчание.

– А хочешь, я тебе наряд куплю.

– Ну, прямо добрая фея,– протянула я.– Только крылья у тебя из задницы растут. Сказала нет, значит нет.

–Ну почемууу?

– А что мне там делать?

– Отдыхать, веселиться, танцевать?

– Ну ты и наивный, -протянула с восхищением.– В лучшем случае, я буду стоять у стенки, а в худшем твой отец припашет меня к работе. Вот даже не знаю что выбрать. Сидеть дома с чаем и вкусняшками в удобном халате или в тесном платье следить, чтобы официанты ничего не разбили, не украли и не нахамили. Даже не знаю.

Я изобразила руками весы.

– Отдых, работа. Работа, отдых. Отдых, отдых, отдых.

Ну как объяснить ребенку, что я не хочу быть “мещанином во дворянстве”? Даже если я приму предложение Идена про платье, то своей я в обществе не стану. Это в книжках, аристократия с ходу принимает иномирян в свой круг, восхищенная непосредственностью (читай наглостью), красотой или магической силой попаданцев. А в реальности, я в лучшем случае буду для них кем-то вроде забавной говорящей обезьянки. Минимум на меня просто будут смотреть как на диковинку, а максимум затравят. Я конечно, тоже не ангелочек, но с всем местным серпентарием бодаться не смогу, да и смысла не вижу. Они будут в своем праве. Нет, я себе ни уничижаю, я реально смотрю на вещи. Я обслуживающий персонал! Как говорится, гусь свинье не товарищ. А если Иден решиться на такую глупость, как ухаживать за мной весь вечер, то достанется и ему. Вот только юноша к моим доводам не прислушается. Зачем зря сотрясать воздух? Проще сказать , что хочешь дома поваляться.

– Ну, твое право.

–Лада, где счета за цветы?– раздался вопль из кабинета.

–Все, перерыв окончен,– я поднялась с дивана и потянулась.

Домой я ушла в восемь часов, а завтра в шесть утра я должна была быть на рабочем месте.

И завертелось… Тут проследить, там записать, а вон там вычеркнуть. Что значит, герцогиня будет с двумя дочками? Мы на одну рассчитывали!

Я тенью следовала за графом, стараясь пореже попадать в его поле зрения. Джонатан с утра был не в духе и попадаться ему под горячую руку и громкую глотку мне решительно не хотелось. Я даже ему не хамила. Представляете степень моей выдержки? Как говорили пингвины “Улыбаемся и машем”. Дура? Улыбаемся. Склеротичка? Улыбаемся и делаем за спиной жест из трех пальцев. Только полы мыть с таким умом? Полностью с вами согласна! Козел…

Когда часы в академии пробили семь часов, я даже не стала протирать свое рабочее место влажной тряпкой, хотя обычно уборка после работы для меня-это святое. Но сейчас любая лишняя секунда с графом приближала меня к статье за членовредительство. Пора убегать, скоро начнут прибывать первые гости и желательно, чтобы меня уже тут не было. А то припашут еще к чему-нибудь.

Дома я позволила себе выпить кофе с коньяком, чтобы снять напряжение. Когда чашка в моих руках перестала трястись и угрожать чистоте пола, а комната напротив начала раскачиваться, я поняла что успокоилась, но напилась.

Разобрав диван, я погасила освещающий шар и уснула, пока не начались вертолеты.

Мне снился мой родной мир. Трамваи, идущие через мост над рекой Воронеж, зарево от льющегося металла над металлургическими заводами, пруд около Нижнего парка и каскад фонтанов около Драматического театра. Как я хочу домой! А вот и мой район… Но стук в дверь развеял сон.

Я со злостью ударила по шару на тумбочке. Комната озарилась тусклым светом. Щурясь от света я приподнялась на локте и потянулась рукой под подушку, куда я обычно убирала часы. Не с первого раза я смогла понять, который час. Пятнадцать минут первого!

–Шарик! Ко мне!

Пусть пес и был нематериальным, но его близость внушала слабое чувство безопасности.

–Кто?

– Лада?

Голос принадлежал Джонатану. Что-то случилось в академии?

Поплотнее запахнув халат, я открыла дверь.

Джонатану было даже лучше чем мне. Прическа растрепана, костюм помят, галстук отсутствует, рубашка расстегнута. Он в таком виде через весь кампус шел?

–Пустишь?– графа заметно шатало.

Я посторонилась.

Когда Эверо проходил мимо, я увидела початую бутылку вина в его руках. Мдя, быстро он нажрался. Но почему его автопилотом ко мне занесло?

– С тобой все в порядке?

Мало ли… Низкие цены на алкоголь мне сразу не понравились. Вдруг он паленый?

–В порядке. Ты не была на балу, почему?

Вот только пьяных разборок мне не хватало!

–Устала. Да и не место мне там.

– Твое место, как секретаря, рядом со мной!

А вот кулаком по столу лупить необязательно! Я чудом успела поймать сахарницу.

– Что делать секретарю на балу?

– Танцевать!

– Идите домой, проспитесь. Вы несете бред!

Джонатан отрицательно мотнул головой.

– Не хочу спать!

– А что хотите?– как маленького спросила я его.

Джонатан хлебнул вина из горла и внезапно притянул меня к себе.

– Это!

А дальше… вкус вина на его губах, руки развязывающие пояс моего халата и звон разбившейся сахарницы, которую мы смахнули со стола.

Я никогда не буду больше пить коньяк за половину золотого! Отвратительно похмелье! Башка трещит, а тело такое ощущение, что всю ночь узлом завязывали! Я поерзала, пора менять диван, весь в буграх и жесткий. Неудивительно, что я себя развалиной чувствую. Тут матрас подо мной всхрапнул… Сонливость как рукой сняло и меня буквально снесло к стенке. Эверо? Даже не так… Голый Эверо в моей постели?! А судя по моему состоянию, мы с ним ночью отнюдь не мою зарплату обсуждали. Допились…

Осторожно, стараясь его не разбудить, я слезла с дивана и накинула халат. Кварртира была вверх дном, рубашка графа, например, висела на осветительном шаре под потолком. Причем, когда я ее сняла, то обнаружила, что пуговицы на ней отсутствуют. Это я сделала? Уууу… Голова трещит.

Следующий час я провела, сидя за столом на кухне и периодически прикладывая стакан с холодной водой к виску. Это помогало уменьшить боль и привести воспоминания в порядок. Помнила я все. Помнила, но не понимала, что на меня нашло. Да я и раньше напивалась, но чтобы в постель с мужиком прыгать… Тут мне вспомнились еще пара пикантных моментов прошедшей ночи. Ну, хоть удовольствие получила.

Из комнаты донесся хриплый стон. А, очнулся…

Двигаясь как зомби из ужастика, Джонатан не утруждая себя одеждой, прошествовал в ванну.

–Воды!

– Ты конечно напился вчера как скотина. Но не советую следовать примеру Шарика и пить из унитаза.

Граф резко повернулся. Хоть бы прикрылся!

–Лада? Что ты делаешь…

– У себя дома?– не дав ему закончить, перебила я.– На данный момент отбиваю себе аппетит.

Граф оказался понятливым и скрылся в ванной, чтобы через минуту выйти оттуда с полотенцем на бедрах.

Я молча протянула ему стакан. Джонатан осушил его залпом.

– Что вчера было?

– Мы напились, чтоб сказку сделать былью! Жаль Карлы Людвиговны нет. она бы оценила наши ночные игрища.

Граф посмотрел на меня с ужасом.

– У нас что-то было?

– Да. Я вас силой напоила, притащила к себе, связала поясом от халата и надругалась!

– Лада! Хватит издеваться! Я последнее что помню. Как официант принес мне бутылку вина. Я выпил и мне, внезапно, захотелось женского тепла.

– Тебе повезло, что тепла захотелось.

– Почему?

– Если бы захотелось холода, то в твоем состоянии с тебя сталось бы прогуляться до кладбища.

– Лада! Не смешно! Что делать будем?

– На работу собираться!

Тут с пола донеслось какое-то попискивание. Граф подошел и поднял с пола свой пиджак. Пищало в кармане.

Граф достал на свет какой-то амулет и приложил ко лбу. Через минуту он повернулся ко мне.

– Собирайся. В моем кабинете нас ждет следователь. Что-то случилось. Но к этой теме мы еще вернемся.

– В душ я первая!

Собирались мы в рекордные сроки. Как оказалось, что двое взрослых опаздывающих людей могут навести беспорядок круче, чем пять дошколят. Попутно выяснилось, что на совместное проживание моя квартира не рассчитана. Хорошо хоть Шарик под ногами не путался. А где Шарик?

– Джонатан давай резче!

– Было бы быстрее, если бы моя рубашка была в нормальном состоянии! Я что без пальто был?

– Ну, извини, в порыве страсти я себя не контролировала!

– А зубной щетки нет?

– Нет. Пальцем обойдешься. Причешись, чучело.

–Все?

Я уже накидывала пальто. Да что он там копается?

–Что за дрянь в моем ботинке?– Джонатан продемонстрировал мне ногу измазанную эктоплазмой.

– Привет от Шарика.

В административный корпус мы вошли вместе. Что, в принципе укладывалась в нашу легенду. Хотя какую легенду? Это суровая реальность.

В приемной обнаружился Никола и пара незнакомых мне мужчин. Оба в возрасте, один явно бывший военный. Цепкие взгляды, неприметная одежда. Ох, не нравится мне все это. Тут я заметила, что некоторые вещи в моем кабинете стоят не на своем месте. Обыск?

Граф извинился и прошел в свой кабинет, пообещав вернутся через минуту. Оказывается, привычка держать на работе комплект одежды иногда выручает. А я тем временем решила исполнить свои обязанности.

– Чай? Кофе?

Отказываться от угощения никто не стал. Отлично, не придется занимать их беседой, пусть сидят печенье жуют.

– Извините за задержку. Так чем обязан вашему визиту? Кстати, вы так и не представились.

– Виссенте Ларо и мой напарник Георг Пере. Служба по контролю наркотиков.

Мы с графом переглянулись. Наркотики? Меж тем Никола кашлянул привлекая к себе внимание. Когда все взгляды остановились на нем, он заговорил.

– Сегодня в шесть утра, соседями было обнаружено тело Марты Гибонсон.

Я была, мягко скажем, в шоке. Марта разве не в тюрьме? И если нет, то почему? Я, не постеснялась озвучить данные вопросы Джонатану. Ответ меня поразил. Ему стало ее жалко! А теперь мы, судя по всему, огребли проблемы на место, откуда это жалко у пчелки растет.

– Сожалеем. Но причем здесь мы?– взял инициативу в разговоре на себя граф.

Тут Никола достал из саквояжа, который до этого стоял у него около стула, галстук. Очень знакомый галстук. Именно в нем я вчера видела шефа перед тем, как уйти домой. Только не говорите, что его нашли в квартире Марты. И хорошо, если не на ее шее.

–Вижу, вы узнали эту вещь?– сделал стойку Виссенте.

– Да,– не стала отпираться я.– Это галстук моего начальника Джонатана Эверо.

Виссенте переглянулся с напарником.

– Граф, где вы были вчера с часу до двух ночи?

– Я был у Лады. Она может подтвердить, что всю ночь я провел у нее. А с чего такой вопрос?

– Смерть госпожи Гибонсон наступила в этот временной промежуток от внутривенного введения сердечного препарата иномирского происхождения. В связи с этим дело передано под нашу юрисдикцию.

Тут следователи вспомнили про меня.

– Вы подтверждаете слова графа Эверо?

–Да.

– В таком случае попрошу вас проехать снами для дачи показаний.

– Зачем? Я и так вам все расскажу.

Следователи попытались дружелюбно улыбнуться.

– Просто мы хотим, чтобы когда вы будете давать показания около вас не было вашего начальника.

И что мне оставалось делать?

Опять тюремная карета, только на этот раз конвоиры разместились вместе со мной внутри.

К их чести допрос прямо в карете они не начали, да и вообще вели себя вежливо и корректно. Открывали передо мной двери, подавали руку на лестнице. Придраться было не к чему.

– Итак, вам комфортно? Не хотите кофе?

– Нет, спасибо.

– Что ж, тогда приступим. Во сколько к вам пришел граф.

– В пятнадцать минут первого.

– Вы так хорошо запомнили время?

– Не каждый день мне ночью начинают колотить в дверь. Естественно, я взглянула на часы.

Георг сделал пометку у себя в бумагах.

– В каком состоянии был граф?

– В никаком. Он был пьян. Даже бутылку с собой принес.

– А где сейчас эта бутылка?

– У меня дома.

–Разрешите за ней послать?

– Нет,– чтобы кто-то в мое отсутствие по квартире лазил? В том, что только одной бутылкой дело не ограничится, я не сомневалась.– У меня там злая собака. Если хотите, можете потом проехать со мной и я вам ее отдам.

– Что происходило дальше?

– Бурный секс.

У следователей отвисли челюсти.

– Вас возбуждают пьяные мужчины? Или все было против воли? Не бойтесь, если что у нас есть программа защиты свидетелей.

Ага, и буду я в глуши с Карлой Людвиговной куковать.

– Нет, я подозреваю, что что-то было в вине, которое принес Джонатан.

– В таком случае, следуйте за мной.

Меня привели в кабинет врача. И что мы тут забыли? Из-за стола поднялась миловидная женщина. Волосы убраны в тугой пучок, уже знакомая мне медицинская форма. Лекарь? Зачем?

– Раздевайтесь, проходите за ширму.

А за ширмой угадывался силуэт, знакомый каждой женщине и так же трепетно ненавидимый.

– А что, собственно происходит?

– Просто освидетельствование, что вы в порядке. Присаживайтесь.

Эверо! Вернусь, убью!

На этом мои испытания не закончились. Едва я только оделась, меня опять отвели в допросную. Причем, судя по лицам сопровождающих меня не вели, а конвоировали. Радовало, что хоть без наручников обошлось. Честно говоря, я не понимала, к чему все эти освидетельствования и допросы. Складывалось ощущение, что кому-то очень хочется засадить Эверо. Странно, обычно любые следственные органы опасаются иметь дело с богатыми и благородными. Если только нет указания свыше.

За этими невеселыми мыслями я пропустила первый вопрос. В себя меня привел гневный окрик.

– Что вы делали вчера ночью?

– Спала, занималась любовью, спала.

– С кем вы занимались любовью?

– С Джонатаном Эверо.

– Вот тут у нас сомнения. Следы вашего времяпрепровождения с графом экспертиза не обнаружила.

– Мы были дома, когда нас вызвали. Естественно мы приняли душ, перед выходом.

– И уничтожили доказательства. Может, вы просто под давлением начальника обеспечиваете ему алиби?

Они слышали о презумпции невиновности? Вот впервые жалею о том, что соседка сейчас далеко. Она бы не только подтвердила наличие графа в моей постели прошлой ночью, но и полную раскладку поз дала бы.

– Спросите у коменданта моего общежития, он должен был видеть графа.

– В том-то и дело, что он никого не видел. Да и если бы сказал, что видел, веры в слова подчиненных графа у нас нет.

Мдя, похоже, Джонатана они решили посадить любой ценой.

– Лада Борисовна, раз вы не желаете идти нам на встречу, то мы будем вынуждены прибегнуть к услугам ловцов, для ментального воздействия.

Вот тут мне поплохело. Сразу вспомнилось, как любит меня эта братия. Если у них так сильна цеховая солидарность, то на их честность мне рассчитывать не приходится и они вполне могут соврать, чтобы подставить меня. Конечно, есть вариант, что их подвергнут жуткой магической клятве, которая в случае лжи гарантирует понос, судороги, гангрену и смерть, но что-то подсказывает мне, что столь ценных специалистов заставят, максимум, поклясться на местном аналоге Библии.

Следователи заметили мою панику и решили дожать, удвоив усилия.

– Вы побледнели, вам есть, что скрывать?

– Да не особо хочется, чтобы посторонние знали на каком месте у меня целлюлит,– огрызнулась я.

Попутно в голове у меня назойливо вертелся один неприятный вопрос. А не оставят ли меня ловцы пускающим слюни овощем после своего воздействия? Тут, некстати, вспомнился блок на некоторые мои воспоминания. В том, что его попытаются сломать, я не сомневалась, а вот как мне срикошетит это попытка, было веселой темой для размышления.

– Так вы скажете правду о том, что происходило вчера ночью?

– Я уже говорила, ко мне пришел Джонатан и мы занялись любовью. Можете в конце-концов изъять мою постель! Ее я постирать не успела.

– Постановление на обыск мы получим через час. Тогда, не сомневайтесь, мы проверим все.

И что-то мне подсказывает, что после этого обыска из моей бесследно исчезнет все, что могло помочь Джонатану доказать свою невиновность. Хотя будут ли после зелья пригодные для экспертизы следы, еще не известно. Вот ведь…

Виссенте тем временем продолжил на меня давить.

– Лада, поймите, что незаконный оборот лекарств в нашем мире это страшнейшее преступление. Наказание за это-казнь. Причем пол, возраст и социальный статус обвиняемого ни на что не влияют. А вы сейчас делаете все, чтобы пойти как укрыватель.

Я запустила руки в волосы. Похоже, единственный вариант для меня, это оклеветать Джонатана. Только вот за такое, я могу огрести еще больше, если граф выпутается и устроит следствие на тему “Кто подставил кролика Роджера?”.

– Как понимаю облегчить свою совесть вы не хотите?– и обращаясь к напарнику.– Вызывай ловцов.

Пока ждали ловца, меня оставили одну, помариноваться. Честно, я была в отчаянии. Вляпаться в контрабанду лекарств, переворот и убийство… Тут по отдельности каждое на смертную казнь тянет, а уж суммарно. Некроманта что-ли позовут? Он меня будет оживлять, а палач казнить. И так несколько раз, за каждое преступление отдельно.

Скрипнула дверь, на пороге стояла уже знакомая мне пара следователей и высокая фигура в плаще и полумаске. Оригинальненькое облачение у ловцов на шабашке.

Последний, тем временем, занял место напротив меня. Тут-же мне выбило воздух из легких и сдавило виски.

– На ней защита.

– Лада, не усугубляйте. Снимите вещь с плетением.

Чуть помедлив я дрогнувшей рукой отстегнула камею. Как только металл оправы коснулся стола, меня скрутило. Как будто из далека до меня донесся вопрос ловца:

– Тут блок, ломать?

Ответ был утвердительным. Головная боль усилилась, меня согнуло над столом, по столешнице быстро закапала кровь из моего носа.

– Еще пять минут и будет готово.

Еще пара минут и я задохнусь! Начала накатывать темнота, на столе я уже лежала.

В себя приходила с трудом, дышать было тяжело, переносица болела.

– Не дергайся. Тебе еще пять минут надо переносицу зажимать.– раздался надо мной голос графа.

Я открыла глаза. Незнакомая, богатая обстановка, мебель из светлого дерева, картины и удобная тахта, на которой я собственно и лежала. Джонатан сидел около меня и с силой жал мне на переносицу, останавливая кровь.

– Вот знаешь, обычно от незащищенного секса предостерегают ИППП и беременностью, но мне как всегда повезло, такой допрос,– слабо пошутила я.

Я закашлилась, в горле висел сгусток крови, голова болела.

– Только не говори, что опять собралась на больничный.

– Не скажу, если объяснишь, что происходит.

Граф осторожно отпустил мой нос.

– Так, кровь я остановил, но головой не дергай.

Он поудобнее расположился на полу.

–Не переводи стрелки. Что за фарс с твоим обвинением?

– Каприз жены. Мой совет, никогда не работай с родственниками.

–А причем тут твоя жена. Она же мертва.

– К сожалению, ее родственники живы. Я лет десять назад, взял ее кузена к себе в сыск начальником небольшого отдела. Кто мог тогда знать, что вскоре этот отдел станет независимой инстанцией?

– А зуб на тебя у него за что?

– За свинское отношение к его кузине.

– Я начинаю ненавидеть твою родню. Как понимаю, я огребла за кампанию?

– И за слухи.

– Идиотизм. Огребла как твоя любовница, а в то, что спала с тобой, мне не верили. Кстати, где мы?

– В кабинете этого придурка.

– А где сам придурок? Хотелось бы сказать ему пару ласковых.

– На данный момент, пару ласковых ему говорит регент. Хорошо иметь друзей в высшем эшелоне власти.

– Наябедничал?– не сдержала улыбки я.

– А то! Мне бодаться с этой падлой бесполезно. Можно было, конечно, Мейсона напрячь, но не факт что получилось бы так быстро добиться результата. А наш лысый орел среагировал мгновенно, теперь дело под моей юрисдикцией. Все таки терять хорошего секретаря из-за бюрократических проволочек я не хочу.

– И чем оно связанно с расследованием смерти королевской семьи?

– Пока только тем, что и там и там фигурируют шприцы. Но согласись, странное совпадение, что меня попытались подставить, как только дело сдвинулось с мертвой точки?

– Тогда не забудь бутылку отправить на экспертизу.

– Ты за кого меня принимаешь? Сейчас отлежишься и поедем к тебе за уликами.

В моей квартире оказались незваные гости.

– Дите? Ты что забыло в моей квартире?

Иден поднял голову от стола. Мдя, проблемы с алкоголем у них семейные.

– Почему в среднем роде?

– Да ты в таком состоянии, что по другому к тебе обратиться, язык не поворачивается. И на вопрос отвечай.

– Отец наказал.

Я недоуменно обернулась к графу. С каких пор сидение в моей квартире это наказание? Нет, я конечно понимаю, что у меня далеко не царские палаты, но и не карцер ведь.

– А нечего мне всякую дрянь подмешивать!– рявкнул граф.– И как ума хватило родному отцу успокоительное подлить?

Так, выходит я графскому сынульке обязана незабываемой ночью? Не сдержавшись я подошла и отвесила Идену подзатыльник.

–Уй, за что?

– За дело! Благодари отца и богиню, что у меня юбка узкая, иначе еще и пинка бы тебе отвесила.

– Да что вы одинаково реагируете? Второй раз за день по голове получаю. Вы одинаково банально мыслите.

Угу, идеи передающиеся половым путем.

Тут Иден оглядел наши хмурые лица и пакостливо улыбнувшись спросил:

– И как ночь прошла?

Я молчала, я молчала даже тогда, когда графчик театральным жестом высыпал на стол горсть пуговиц и одну запонку. Но когда Иден поинтересовался у папы, не ждать ли ему сестричку, я взбесилась.

– Ах, ты борец за демографию!

Иден зашипел и схватился руками за виски.

– А можно не орать? Голова раскалывается. Знаешь, как похмелиться хочется? А у тебя тут из алкоголя только бутылка вина, которую отец запретил трогать.

– С некоторых пор, я не доверяю такому сочетанию, как мой сын и жидкость,– огрызнулся Джонатан.

–Смотри, ведь однажды ведь придется мне довериться.

– Это когда?

– Когда я в старости тебе стакан воды принесу!

–Радует, что это будет в старости и последствиями своей доверчивости я не долго буду мучиться! – граф задумался на секунду.– Может, ты у меня не единственный водонос будешь.

–О да, ты над этим усердно работаешь,– кивнул в мою сторону юноша.

– Так ты, поганец, к этому свою ручку приложил!

Тут не выдержала я. Надоели!

–Хватит! У меня была поганая ночь, поганейшее утро и я не хочу, чтобы день продолжил эту славную традицию.

– Что значит поганая ночь?– возмутился граф.– Все было так плохо?

Ой! Все, я проехалась по мужскому самолюбию графа. Он ведь теперь не успокоится, пока я ему десять баллов не поставлю.