Текст книги ""Василиса" (СИ)"

Автор книги: Валерия Латте

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

–Ты становишься серьезной, когда..., – он не договорил, но Вася поняла, о чем он.

Не бывало в Нике золотой середины, как заметила Василиса. Либо он слишком серьезен, либо совсем несерьезен. Если бы она его знала ближе то, возможно могла бы понять его, но пока он оставался для нее переменчивым, как погода. А это означало, что доверять таким, как он было нежелательным, а точнее быть, запретно.

Звонок порезал слух скальпелем, и заставил Василису отвлечься от своих мыслей, которые бродили мало много ли, но уже как час.

–Сейчас окно, сходим покушать? – спросила Юля, складывая тетрадь в сумку.

Василиса сделала вид, что ничего не слышала. Ей не хотелось решать, что-то делать, даже говорить. После резких взлетов, ей хотелось спокойствия.

–Ок, – ответил Ник, будто вопрос был адресован ему, но как ни странно, все поплелись к столовой, даже Василиса. Оставаться одной – значит утопить себя.

Взяв сок и киви, она поплелась к столику в углу, где они последний раз сидели с Юлей.

Одногруппница села рядом и положила на стол кофе и круассан. Вася на секунду представила Юлю на балконе какого-нибудь коттеджа в центре Франции, и чуть улыбнулась.

–Кажется, твое настроение вернулось на свое место? – спросил Марат, до того не говоривший с ней с вчерашнего дня. В его голосе чувствовалось, что он полюбопытствовал так ради нечего делать.

–У меня не бывает настроения, – сказала она, закончив этим разговор, но, кажется, парень не хотел отставать.

Ранее эту роль исполнял Ник, но он уже разговаривал с парнем за соседним столиком.

–А как же вечная "злая" Василиса? – усмехнулся он, глядя на нее.

Она не понимала, почему он вообще с ней заговорил и зачем. Ник оправдывал себя тем, что он был со всеми такой – бесшабашный, но Марат вел себя странно.

–Вовсе она не злая, – заметила Юля, попивая кофе, – Она осторожная.

Услышав последнюю фразу, Вася благополучно подавилась, затем получив несколько хлопков от Ника и Юли, она полностью осмыслила это странное для нее слово "осторожная". Она всегда думала, что она холодная, отталкивающая людей, черствая, но никак не осторожная. Или она стала такой с ними?

–Я тут подумал, – начал Ник пропуская тот факт, что Вася покосилась на Марата, а затем опустила голову, что-то обдумывая, – Мы завтра идем на День Рождения Миланы.

Юля странно глянула на Ника, а затем вздохнула.

–Какой, к черту, Миланы? – огрызнулась Василиса, злая тем, что за нее все уже решили, будто она была чем-то второстепенным.

–Очень милая девушка, которая в честь своего Дня Рождения закатывает отпадную вечеринку с морем еды, выпивки и отличным ди-джеем.

Стук каблуков приближался. Тук-тук. Тук-тук. В руке был лишь сок, и Вася осторожно сунула его в карман бомбера. Взглядов студентов с ближайших столиков перенеслись к человеку, который стоял за спиной у Василисы.

–Тебя здесь не должно быть, – в спину сказала Мира, сверля взглядом Василису.

Вася медленно повернулась, не вставая со стула, оценивая ее взглядом. Сегодня брюнетка надела каблуки на шпильке и вызывающе короткое ярко-желтое платье с глубоким декольте. Ее передернуло от такой мешанины тряпки и тела.

Вася хотела было огрызнуться в ответ, как услышала смеющийся голос Ника:

–Не мни из себя королеву и вали отсюда, – после он, как ни в чем не бывало, принялся, есть свой гамбургер.

Мира закатила глаза, а затем невинно прошла мимо и выкинула обертку от шоколадки в урну. Вернувшись обратно к их столу, она обогнула Василису и тихо что-то прошептала Нику на ухо. Тот сделал смешную рожицу и громко ответил на всю столовую:

–С тобой? Да никогда! – после этого он захохотал.

Мира явно не сказала бы то, на чтобы так ответил Ник, но это явно вывело ее из себя, и она переключилась к Василисе. Она была словно кобра в клетке.

–Ты и твои дружки начинают действовать мне на нервы, – сказала она, натянув милую улыбочку и исподтишка вынув пепси, вылила остатки содержимого на ноги Василисы. Колготки намокли мгновенно, как и расшатались нервы в одну секунду. Она достала сок и прилюдно вылила ярко желтую жидкость на голову Мирославе при этом, громко сказав под свист парней с соседних столов, которые были довольны зрелищем:

– Угомонись уже! – затем взяв остатки киви, она размазала это по декольте, обшитым стразами.

Мира застыла, словно испуганная тем, что ее репутация падает вниз, и все смеются над ней. Но она не была из простых. И очередная выходка отобразилась в ее глазах блеском.

– Не забывай, у меня есть то, что поможет тебе упасть, – с казала она не столь громко, но так, чтобы все услышали. Тишина рыком охватило все помещение.

Ник нахмурился, глядя на Василису, как и Юля с Маратом. Равновесие. Оно теряло свою дистанцию. Вниз. Вниз. Вниз. "Не растеряться. Ты подумаешь потом!" – сказала себе Василиса, чувствуя, как часто бьется сердце.

–Плевать, – выплюнула Вася, как Мира с желтой шевелюрой улыбнулась и помахала телефоном вслед.

Три пары глаз устремились на нее, но затем Марат опустил взгляд.

–Что? – спросила она, глядя Ника и Юлю, которые были в замешательстве.

–О чем она? – Юля выглядела взволновано, но тщательно это скрывала.

"С чего бы ей волноваться? Мы даже не подруги. Или она считает по-другому?" – подумала Василиса, оставив вопрос без ответа.

–Прошлое, – совсем тихо ответил Ник, барабаня пальцами по столу, затем его лицо в миг изменилось на серьезное: – Что у нее на тебя?

Горло сдавило. Почему? Василиса и сама не знала. Давно не было такой эмоциональной жизни. Она была закрыта от всех, а сейчас что? Бывшая подруга грозит тем, что может опубликовать запись, где они с ней дрались, и где Василиса валялась в грязи. Хороший полет и быстрое падение. И если бы только эта запись....У Миры был туз, пока Вася отмахивалась семеркой.

–Ничего, – ответила она, ноги сами по себе понесли ее к выходу, при этом улыбка была растянута. Нужно играть роль, даже тогда, когда актер готов купить мыло и веревку.

Морозный день охватил ее щеки. Или это из-за слез? Ноги сами вели ее к назначенному в мыслях месту. Глаза застилали слезы, а в голове металась лишь одна мысль "месть".

Она была готова растоптать Миру, как пыталась это сделать с ней она, на глазах у всех, но перед этим нужно было уничтожить видеозаписи.

–А ты чего как рано? У тебя в запасе еще час! – весело защебетала Марина, одетая в фирменную футболку и в фирменное настроение, которое нельзя было просто нацепить.

С каждым шагом Василисы, Марина, словно по ступенькам спускала улыбку.

–Боже, что с тобой? – она подошла к ней из-за кассы и приобняв за одно плечо повела в подсобку.

Василиса была снова в прострации и не была готова отвечать на вопросы Марины. К счастью их не было. Брюнетка осторожно присев с Василисой на диван, взяла влажную салфетку. Еле уловимые ощущения трения о кожу, которое можно было бы почувствовать, если бы не нарастающая злость и протестующий ему разум.

Спустя пару минут Марина ушла, оставив Василису со своими мыслями и с горячим латте.

***

На столе стояла прозрачная бутылка с ярко-красным содержимым, в воздухе витал запах вина и запах вины. Был последний день майских праздников, и он не отличился от прошедших дней.

Вася спала, ее волосы россыпью лежали на подушке, а одеяло валялось на полу, как и валялись порванные фотографии и изрезанное платье. Все выходные дни она пила. Нет, когда были родители дома, она просто уходила на побережье, не нервируя их своим поведением. Там было спокойно, и никто не мешал думать, глотая слезы. Да, многие могли бы сказать, что она развалина, что не может пережить всего-навсего то, что потеряла подруг и парня. Всего-то. Но они были ее жизнью, а когда она внезапно исчезает, что бы вы сделали?

Она не плакала когда была в трезвом состоянии, она дала себе обещание, в туалете университета, ударяя себя по щеке. Но когда горло горело само по себе, а алкоголь вперемешку с ветром навеивал воспоминания, влага сама застилала щеки и глаза.

Запах вины она чувствовала с самого начала выходных, когда рука невольно потянулась к родительскому запасу коньяка. Это была вина перед Арсением. Он в нее верил, а она. Что она сделала, чтобы он в нее поверил? Просто пила, ревя от негодования? Вставая, как и сейчас с кровати, она осознавала, что она ничтожна, и уйти от этого уже было нельзя.

Телефон резко издал звук, сообщая о том, что пришло смс. Дрожащая рука потянулась к тумбочке, и, открыв глаза, она прочитала сообщение от Арса: "Вставай! Время видела? Я тебе звонил". Она нажала на вызов, прочистив горло.

–Алло, – сухо произнесла она, чувствуя от своего дыхания запах алкоголя.

–Ты заболела, солнышко?

–Нет, только встала, и что это за нежности, – рассмеялась она, пытаясь отвлечься от стыда.

Она скрывала от него то, о чем себя винила. Это было мерзко. Словно она сама себя облила грязью.

–Злючка, – произнес он, – Извини.

–За что?

Василиса потянулась одной рукой вверх, отгоняя сон, и встала, подойдя к окну.

–Я сегодня не смогу с тобой увидеться. Я сегодня с Ариной иду на свидание, – ответил он, и, понизив голос до шепота, добавил: – Прости.

Скребки в горле усилились, от чего в носу защипало.

–Ничего, – выдавила она, а затем лживо рассмеялась: – Приятно провести время.

Не успел он ответить, как она отключилась, и написала сообщение:

"Не волнуйся, я не расстроена) Приятного вам времяпровождения, а я пошла, опустошать холодильник!XD"

Так невинно и просто было внутри этого сообщения. Лживая простота. Холодильником ей поспособствовал стол, на котором стояла бутылка. Дверь была заперта и она знала, что если родители придут то, не смогут всего увидеть. Вино окатило горло сладким алкоголем, и Василиса закрыла глаза.

Уже как три часа орала музыка, соседи видимо были на работе и не стучали по трубам, как это было обычно. Рок, словно скользил по венам вперемешку с алкоголем, все больше и больше дурманя сознание. Из окна доносился шум машин, шорох листьев и звуки чего-то еще непонятного. Ветер гулял по комнате как мимолетный прохожий, но при этом морозя своей силой. Василиса лежала с закрытыми глазами, наслаждаясь своим состоянием, как из прохожей послышался звонок. Сначала она не поняла, что кто-то звонил, но настойчивое чириканье продолжалось. Неохотно она встала и поплелась в прихожую, не накинув халата, так и осталась в пижаме. Она просто открыла дверь, даже не посмотрев в глазок.

Сначала она подумала, что это сон, но нет, это был он. Паша стоял, оперившись о дверной косяк, и смотрел на нее, не отрывая взгляда. Он был одет в рваные джинсы и кожанку. И, кажется, был немного пьян.

–Чего тебе? – было, бросила она, как он уверенно прошел в прихожую, – Не многого ли ты себе позволяешь? А..., – не успела она закончить, как он прижал ее к стене, неистово смотря на нее. Ее пьяная голова не успела сообразить, как он с напором прильнул к ее губам. Страстно. Голова закружилась еще сильнее, и она почувствовала, как же соскучилась по этим губам. Она любила его. Еще. Все тело горело, а ей хотелось просто расплавится на этом месте.

Всего несколько мимолетных секунд и она осознала, что происходит.

–Уйди! – резко произнесла она ему в губы, отталкивая его к другой стене.

Он казался растерянным, но ненадолго:

–Ты же соскучилась, я вижу, – с усмешкой произнес он, надвигаясь на нее.

–Вали отсюда! – попятилась она назад, понимая, что еще минута, и она поддастся внезапным чувствам и головокружению, – Я тебе не, – не успела она и договорить, как он перебил ее: – Ты мне нужна сейчас.

Может эти слова из уст другого человека прозвучали умоляюще, но не у Паши. Они звучали требовательно, беспрекословно. Словно, он нуждался в еде, или воде.

Внутри нее все разрывалось. Если она поддастся ему то, она останется на всю жизнь пустышкой, и будет ненавидеть себя. Но если оттолкнет его, то будут другие последствия.

–Уйди, – почти шепотом произнесла она, борясь с желанием обнять его и утонуть в поцелуе.

–Ты не желаешь этого, – не сдавался он, зловеще глядя в ее глаза. Иногда Василисе казалось, что в нем живет животное – эгоистичное и безжалостное.

–Пошел вон! – срываясь, крикнула она, толкая его за дверь и быстро закрывая ее. Спустя несколько минут она очнулась у двери, из головы текла кровь.

В ее голове смутно перемешивались картинки произошедшего: она сидела в комнате, слушая музыку, пила вино; пришел Паша, произошел поцелуй; она выгнала его и кажется, упала в обморок, когда закрыла дверь. Теперь стало ясно, почему она лежала в небольшой луже крови. Она на ватных ногах поднялась, и пошла в ванну, держась о стену – ее до сих пор мотало из стороны в сторону. По блестяще-чистому полу тянулись капельки крови.

Горячие струйки красного цвета стекали по телу. Она чувствовала, как вместе с потерей крови приходила ясность, которая сейчас была совсем не нужна.

Она накинула махровый халат и пошла, вытирать кровь, а затем и в свою комнату, откуда громко доносилась музыка. На столе стоял полупустой бокал. Это то, что ей было нужно. Горло уже не жгло, чувствовался лишь сладкий вкус. Голова еще сильнее закружилась, но это не помешало ей достать аптечку и обработать перекисью ушиб. Вдруг стало душно. Слишком. Музыка давила на перепонки, окно было открыто настежь, но это не снижало температуру тела. Она разделась и легла на кровать. Простынь щекотала ноги, а Василиса чувствовала, как струйки слез прокладывают путь к шее.

Сколько она пролежала? Два часа, три? Этого и не знала сама Василиса, пока не поняла, что во рту пересохло и что нужно выпить. После долгого плача, она кажется, охрипла. Поняв, что вино кончилось, она накинула халат и пошла на кухню. Она чувствовала твердость в ногах. Ей становилось лучше. Взяв джин, она поплелась к себе в комнату, как услышала скрип ключа в двери. Она ускорила шаг и, добравшись до комнаты, поняла по стуку каблуков, что это мама. Это означало, что ей нужно было уходить. Быстро выключив музыку, надев джинсы, толстовку она взяла рюкзак, в который поместила алкоголь и подошла к двери. Прижав ухо к деревянной двери, она прислушалась к звукам. Кажется, было тихо. Она осторожно открыла дверь и на носочках побежала в коридор. Паркет был скользкий от капель крови, которых она не заметила, и она снова упала у двери. Шансов не было уйти незамеченной.

Она выскользнула сразу же.

–Ты куда собралась? – она делала вид, что заботится о дочери, что, конечно же, было притворным. Только для чего она притворялась и для кого?

–Не важно, – пренебрежительно кинула Василиса, засовывая ногу в конверс.

–Василиса, как ты разговариваешь с матерью! – вспыхнула мать, приблизившись к ней.

Вася лишь хмыкнула, как мать вдруг снова заговорила:

–Почему от тебя пахнет спиртным? Ты пила? – она подняла глаза на мать и увидела ее возмущение в ее глазах. Презрение, обида, злость, все это было в них.

–Да, и я ухожу, – не успела мать и что-то добавить, как Василиса резко открыла дверь и скрылась за ней. Ступеньки. Ступеньки. Крик матери, кажется, она плакала: – Можешь не возвращаться, неблагодарная!

"Что ж неплохая сцена" – подумала Василиса, допрыгивая последнюю ступеньку. Она вышла во двор, втягивая воздух, словно что-то драгоценное. На улице светило солнце вопреки ее настроению, Василиса улыбнулась ему. Оно ободряло что ли. Говорило мол, что все будет хорошо, хотя Василиса понимала, что ждать уже нечего.

Она засунула руку в карман и вынула телефон. Было без десяти шесть. Ноги сами ее несли к реке.

Немая гладь, еле снующий ветерок щекотал открытую шею. Похолодало. Кругом были березы и тополя, заграждая ее, сидевшую на берегу, от остального мира. Это место было дальним, заброшенным – здесь был когда-то пляж, на котором бегали дети, на котором бегала в детстве она. Ей было семь лет, когда предки с родителями Арса решили выбраться на этот пляж. Тогда они были похожи на семью. Они купались весь день с Арсом, то и дело, бегая еле двигающимися конечностями к расстеленному покрывалу за едой. Теперь же пляж был платным и находился в трехстах метрах отсюда.

Она села на песок, вытянув вперед ноги, и сразу достала джин. Ей не хотелось воспоминаний. Они больно полосовали ее сердце, которое и так еле подает признаки жизни и для того, что его реанимировать потребовался адреналин в крови. Кто-то звонил, и этим кто-то была мама – на ее вызов всегда пела песня Цоя – мама мы все тяжело больны. Василиса не взяла трубку, в первый, второй, третий, музыка оглушительно звучала под ее глотки.

"Надоела. Ей наплевать! Так зачем звонить? Перед кем она выделывается? Пытается быть матерью, в душе проклиная меня! Зачем? Она не понимает того, что от этого еще больнее. Игнорируя друг друга, мы заглушаем все претензии друг к другу, чувства, которые кажется, есть только у меня... Странно осознавать, что в нашем городе, мире есть матери, которые разговаривают со своими детьми, ходят в кино. Осознай, что ты не в их числе..." – думала она, снова и снова делая глоток из горла. Выступили слезы то ли от горечи алкоголя, то ли от того, что ее пьяная голова уже ничего не соображает.

Ей не хватало ее. Не хватало, как воздуха. Но не сейчас. Раньше мать была ее авторитетом, она тянулась к ней, сейчас – она лишь скучает по ней. Иногда. Когда, либо переберет с алкоголем, или когда наступают срывы. Ей на стену хотелось лезть, когда мама приходила домой и устало глядела на дочь, говоря взглядом "еще и ты?". Василиса была лишней. Так думала она всю свою жизнь.

Звук телефона громко раздался, заглушая шум реки. Звонил Арсений. Она не взяла трубку. Зачем его отвлекать от Арины, их отношений. Даже для него она была лишней.

Она глотнула джина, слушая уже второй звонок, затем третий, четвертый. Василиса нажала на зеленую кнопку.

–Вася, ты где? – взволнованно спросил Арс. Она не слышала на том конце телефона смеха или разговора девушки и это ее немного успокоило.

–А что? – ответила она, сама не понимая, что мелит ее язык.

–Вася, ты пьяна. Я знаю, твоя мама мне звонила. Так ты где? – от этих слов по ее телу пробежались мурашки. Конечно...Мама. Если бы она ему не позвонила, он бы даже о ней и не вспомнил. Голова сильно кружилась.

–Да! И что? Что ты сделаешь, а?! Чего тебе надо?! – крикнула она в трубку и скинула звонок, давясь слезами. Ее мозг был полностью одурманен.

Джин почти закончился, когда послышались еле ощутимые шаги по песку. Василиса лежала в позе звезды, глядя на звезды заплаканными глазами.

–Вась, – произнес он, садясь рядом, такой большой и искренний.

Она была опустошена, говорить не было смысла, да и не хотелось.

–Извини, Василек, что я с тобой не смог увидеться, – ласково сказал он, гладя ее по голове. Даже скинуть его руку было трудно. Руки, ноги, голова не принадлежали ей.

Василек. Василек – так он ее называл в детстве, но затем Василечек превратился в Васька, а Васька превратилась в жуткую пацанку, затем в безмозглую куклу, а сейчас, даже Вася не могла определить кто она.

–Тебе не стоило напиваться. Ты же знаешь, что мать волнуется, – он говорил осторожно, зная, что ее неподвижность может легко может измениться. Он знал ее всю.

Василиса резко поднялась на ноги и, шатаясь, громко произнесла:

–А мне плевать! На нее плевать! Понятно?! И на тебя плевать! На всех плевать! Пошли вы все! – она резко дернулась в сторону, от этого ее пошатнуло, и она упала плашмя.

Арсений несколько секунд просто смотрел в ее глаза пристально, как ей показалось с болью. Его глаза стали стеклянные.

Только сейчас она поняла, что она сказала, что она ляпнула. Она хотела его задеть, хотела на подсознательном уровне, но добившись этого, поняла, что это больно и ему, и ей. Теперь слезы текли медленно, и от того, что их почти не осталось, она начала бить руками о песок, крича и издавая звуки боли. Она была готова убить себя за такие слова. Василиса за всю свою жизнь не говорила нечего ему такого, и это было правильным. Рука полетела к ее щеке, она била себя по щекам. При очередном заносе, ее рука остановилась под давлением его руки. Он поднял ее и прижал к себе так крепко, что отделить их друг от друга никто не мог. Она опустила голову ему на плечо, заикаясь от слез, и пытаясь дышать.

В этот вечер она ночевала у Арсения.

***

Было пасмурно. Утро было похоже на ночь теменью и вставать с кровати не хотелось, но Василиса встала и пошла на холодный балкон, чтобы привести свои мысли в порядок.

Итак, у Миры была запись с дракой, и, возможно, запись, где Василиса была очень сильно пьяна, где она на очередной вечеринке (еще до отношений с Пашей) целовалась с парнем в туалете, когда зашла Мира с камерой. Тот явно не трезвый представитель мужского пола исследовал ее тело руками, и все это выглядело крайне непристойно. Тогда это было все игрой, а теперь это могло сыграть с Василисой очень злую шутку.

–Вот черт, – произнесла она, взглянув на время. Было еще только семь часов. А значит, она потеряла час сна, что было немаловажно.

Мать была дома и возилась на кухне с завтраком. В желудке заурчало, и она поплелась на кухню.

–Доброе утро, – деловито произнесла она, делая бутерброды.

–И тебе не хворать, – усмехнулась Василиса, протягивая руку в холодильник и вынимая оттуда ряженку. Мать пропустила ее слова мимо ушей, впрочем, как всегда.

–Как дела в университете?

Отпив из бутылки ряженки, она взяла булочки со стола и направилась в свою комнату сопровождаемая Бицепсом, который учуял запах молочного продукта.

Вот такой простой игнор Василиса всегда применяла, когда было слишком много вопросов от матери. Да, в идеальной семье, может быть идеальная дочь бы попробовала поговорить с матерью, а идеальная мать попыталась понять идеальную дочь, но это не их семья. Тут было безразличие родителей, и самостоятельная жизнь дочери.

Мобильник заверещал неизвестной трелью – это означало то, что звонил номер незаписанный в ее телефонной книжке. Несколько секунд подумав, она взяла трубку.

–Да.

–Чего так грустно! Ты забыла, что сегодня второй супер день? – весело заговорил Ник, а затем серьезно добавил, в своей манере: – Мы через час подъедем, а ты пока подбери платье в университет и отдельное на вечеринку.

–Я не иду, – спокойно ответила Вася, откусывая булочку с изюмом.

–Куда именно? – усмехнулся он.

–На вечеринку.

–Не обсуждается, – и Ник сбросил трубку.

"Наглый неотесанный придурок!" – подумала Вася, зло откусывая еще кусок от булки. Теперь борьба была слишком обоснованной, но Вася могла ее просто опустить и проигнорировать. Не сейчас. Когда одно имя Миры заставляло ее сжимать кулаки. Не сейчас. Когда она поняла, что глупо поддается эмоциям и не противостоит этому. Если она будет молчать, ее утопят, громко, но менее болезненно, если она будет бороться: либо она выиграет, но станет такой, отчего избавилась, либо проиграет, что причинит ей смертельную боль.

С наигранным энтузиазмом она нашла в шкафу черные классические шорты и белую как снег блузку без рукавов. Она примерила этот лук и поняла, что он ей очень идет. Раньше ей в голову не приходило, что классика может так играть с ее дерзкой прической. Она немедля потянулась к нижнему ящику, вытянула черный галстук и повязала его на шее. Осталось накрасить губы ярко-красным. Она не возвращалась к старой Ваське, но хотела, чтобы ее измена в имидже была четкой чертой между: "до" и "после".

К назначенному времени в ее шипованной сумке лежало черное платье с игривым рукавом в три четверти, и был сделан звонок Маринке с просьбой замены ее на сегодняшний вечер.

Надев ботинки с причудливым названием "чукка", которые она приобрела по огромной скидке в августе, она воткнула в уши гвоздики и вышла.

Бродяга стоял у люка, обнюхивая его. Вася чертыхнулась и стукнула себя по лбу. Она немедля пошла к киоску "Курица-гриль" и, купив собаке целого цыпленка, пошла обратно. Машина уже стояла.

"К черту!" – ругнулась она в мыслях, не желая, чтобы это увидел псих-Ник и молчун Марат. Она подошла к люку и осторожно положила курицу на железную поверхность. Собака при первом шаге Василисы убежала на пару метров. Вася уже знала поведение собаки и направилась к машине. Бродяга дернулась с места и бросилась на еду.

В этот раз Ник вышел из машины, чтобы открыть ей дверь, при этом, не забыв сказать:

–Не платье, но неплохо.

–Тебя не спрашивали, – черканула она в ответ, залезая в авто.

–Привет, – тут же произнесла Юля, играя ямочками на щеках. Она была одета в белый пиджак, под которым красовалась бежевая майка, и в ярко-синие джинсы с дырками на коленках.

–Ага, – улыбнулась Вася, стукая по спинке сидения рукой, где сидел Ник, – Еще раз будешь принимать за меня решения, твою красивую мордашку увидят лишь на опознании.

Марат до того пивший колу поперхнулся, и загоготал.

–Очень смешно, – кинул Ник другу, а затем добавил: – Не забывай про гитару. И кстати, твои шансы малы на ее приобретение, если ты не пойдешь сегодня на вечеринку.

Гитара сейчас меньше всего ее волновала, но проигрывать она не хотела. Был еще один жирный плюс похода на День Рождения к избалованной девчонке – это возможность застать Миру в нетрезвом состоянии и удалить запись.

–Заткнись, я иду.

–Хах, я так и думал, – ответил он, закуривая сигарету. Плотный дым поплыл по салону машины.

–Не из-за твоей типа "уловки", – ответила Василиса, поправляя колготки на коленке.

Он просунул свою голову между сидений:

–Я слушаю.

–Не дождешься.

Сегодня у них было три пары, и они пролетели так быстро, что Вася с неохотой поняла, что время незамедлительно близится к вечеринке. Все три пары они сидели на последнем ряду, Юля аккуратно записывала лекции, Вася пыталась писать, но из этого выходили какие-то каракули, Ник то и дело, что-то бубнил Марату, а Марат в свою очередь что-то шептал Нику. Как ни странно с Мирой они не виделись вообще.

–Время уже три. Может пока ко мне? – спросила Юля, глядя на наручные часы.

–Пошли, – ответила Вася, закрыв рот Нику, который хотел что-то сказать.

Снова они ехали под остроумные шуточки Ника, молчание Марата и смех Юли. Вася была безучастна, но вдыхала всю эту атмосферу без отвращения как раньше. Она начала привыкать.

Запах кофе витал повсюду. Юля стояла у кофеварки, наливая кофе в пухлые кружки, а Василиса сидела у камина, наблюдая за сгорающими дровами.

–Ты точно хочешь ехать туда? – послышался рядом голос. Далекий. Добрый.

–Мне все равно, – пожала плечами Василиса, подгибая колени ближе и положив на них подбородок.

Затем между ними легла пауза. Ник и Юля, не замечая их, разговаривали о сегодняшней вечеринке. Они неплохо ладили, хотя были такие разные.

–Огонь, – низко произнес он, отчего Вася сдвинула брови, не понимая ход его мыслей, – Успокаивает. Значит, ты сейчас нервничаешь, – он был до чертиков невозмутим.

–Неправда, – попыталась отмахнуться она, но затем взглянула на него. Он был таким огромным рядом с ней, но почему то не устрашающий, наоборот, понимающий. Он не смотрел на нее, его глаза были заняты огнем, и в их серой глубине виднелось ярко желтое отражение. Он резко перевел на нее взгляд, улыбнувшись:

–Правда, – затем он встал и пошел к столу, оставив ее задуматься над его словами.

Спустя два часа.

–Васька! – вскрикнула Юля, увидев на подруге черное платье, – Оно твое!

–В смысле? – произнесла Вася, нахмурив брови и неуклюже оттягивая платье вниз. Оно было слишком короткое – на ладонь выше коленок. Это ее чертовски смущало, после полугодовалого ношения джинс.

–Это говорят так. Типа будто для тебя шили.

Василиса улыбнулась и протянула мизинец. Почему-то ей захотелось сделать это, сделать приятное тому, кто постоянно делает добро.

–Приступим к макияжу, – потерев руки и зажмурив глаза, прошептала Юлька, махая кисточкой для нанесения пудры словно флагом.

–Так точно, командир, – подхватила Вася, сама того не ожидая.

Зеркальный шкаф во весь рост отображал Васину фигуру обтягиваемую платьем. Волосы волнами падали на плечо, в крылышке носа торчала круглая сережка, на глазах еле уловимо лежали матово-бежевые тени.

–Это и вправду неплохо, – улыбнулась Вася, сравнивая себя с прежней Васей, которая любила платья, которые открывали ее фигуру насколько это возможно.

–А я что говорила, – Юля была одета в коктейльное платье светло-лимонного цвета. Оно чем-то было схоже с платьем Васи, но у Юли было платье без бретелек и лиф сделан из шелка.

Она потянула Васю за руку и повела к лестнице. Вася стушевалась. Ей не хотелось показывать себя настолько обнаженную, но обратного пути не было.

Ступив последнюю ступеньку, Вася остановилась в нерешительности, готовая рвануть назад, как Ник присвистнул.

–Я же говорила, что оно твое! – улыбнулась Юля, потянув Василису к дивану, где сидели парни и смотрели телевизор.

Продолжительный взгляд Марата смущал ее, а платье при сидячем положении в кресле задралось еще выше.

–Это прекрасным дамам, – Ник подал им с Юлей по бокалу с шампанским.

Вася взглянула на бокал с золотой шипучей жидкостью, и невольно вспомнила дни, когда она выпивала. Слишком много выпивала. Не смотря на это, она глотнула напиток, чтобы чувствовать себя уверенной среди новой подруги, взбалмошного Ника, и огромного Марата.

Вечеринка начиналась в семь часов, и в запасе у них остался лишь час.

–Пора, – произнес Марат, прокрутывая в руках ключи.

Ник тут же подхватил Василису и Юлю под руки и снова начал острить. Голова немного кружилась от бокала шампанского, но это было приятное головокружение, она не чувствовала себя пьяной. Она не хотела возвращаться к объятиям с алкоголем.

Дом Миланы был в два раза больше дома Юли. Он был одним из самых высоких домов в коттеджном поселке. Когда остальные "смертные" жили в многоэтажках, такие как эта фифа, жили в собственных особняках. Ворота были открыты, и громко слышалась музыка, смешанная с запахом коктейлей и звоном голосов.

Марат припарковал машину возле множества других, и они встали у дома, глядя на него.

–Чего стоим? Идем! – улыбнулся Ник, взяв Василису за руку и потянув к воротам.

Трудно. Голова пошла кругом от нахлынувших воспоминаний. Его горячая рука, дружеское объятие Миры, смех Рэны. Как это все далеко. Слишком, а прошло всего полгода. И теперь вместо дружбы Василиса может предложить лишь холодную месть в качестве главного блюда вечера.

Ноги предательски задрожали, а рука сильнее сжала руку Ника, отчего тот шире улыбнулся.

–Даже и не думай ничего говорить! – рыкнула Вася, и взяла его под руку, силясь от того, чтобы не грохнуть его чем-нибудь.

Юля рассмеялась и пошла другую сторону Васи вместе с Маратом, который галантно предложил ей руку.

Первое, что увидела Василиса, это как под песню RDX – JUMP, девушка в еле скрывающем ее зад платье, танцевала у бассейна, который располагался по правую сторону дома, смешно тряся пятой точкой.