Текст книги ""Василиса" (СИ)"
Автор книги: Валерия Латте
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)
Упала она, как говорят, чуть ли не плашмя, но вспомнив как нужно группироваться, успела спасти голову от удара. В глазах на миг, набежали слезы, но это были лишь секундная слабость, ей поддаваться Вася не могла. Юля протянула Василисе руку, на что та прилюдно отказалась. Встав, и скинув копну волос на один бок, она лишь мило улыбнувшись, проворковала:
–Ничего страшного. Я сначала подумала, что спотыкнулась о твой нос. Кажется, мне всего лишь показалось.
Услышав это, Мира лишь гордо выпрямила спину готовая, наброситься на Василису, но та лишь развернувшись, красноречиво показала ей спину.
–Ты нарываешься, – лишь прошипела в спину уходящей Мира, и одернула Рэну, которая прикусив губу, смотрела в след Василисе.
Чувствовать десятки взглядов, при этом сдержав себя и не закричав на всю эту столовую, обвинив каждого из глядящих в потакании Мирославе, уже было чуть легче. Еще несколько таких ситуаций и она начнет привыкать к чему нормальный человек привыкнуть не смог бы. Юля, сдержав себя, не спросила Васю о ее самочувствии.
В кабинете она разрешила себе молчаливо дойти до последнего ряда и положить по обычаю голову на холодную поверхность, Юля разместилась рядом, достав тетрадь и гелиевую ручку. То ли от усталости то ли от скуки она заснула, прикрывая закрытые веки плотной прядью волос.
***
–Есть два выхода в таком случае, – строго произнесла директриса, вдохнув полную грудь так, что на ключице выступили красные пятна.
Сегодня на хозяине этого кабинета красовался костюм тройка состоящий из жилета пиджака и юбки светло синего цвета, что делало ее еще строже, глаза становились еще холоднее.
Вася не хотела сюда ехать, не хотела видеть эту напыщенную родственницу индюшки сидящей в дорогом кабинете, в удобном кожаном кресле, и смотрящая на нее, сквозь недешевые очки. Не хотела больше учиться здесь, из-за них. Их тут не было, тут были лишь директор университета, Арсений и она. Если бы были они, она бы тут не сидела, она бы не вытерпела их, их предательство. При воспоминании о них, о Паше, невольно подступил ком к горлу, но она быстро сглотнула его, боясь расплакаться здесь, где нужно быть сильной.
Арсений, друг ее отца, и по совместительству ее дядя был старым другом замдиректора университета, и, переговорив с замом, который в свою очередь замолвил словечко директору, он пошел прямиком к главе университета.
После прошлой встречи в этом кабинете, Вася узнала, что ее должны были отчислить или попросту выгнать из университета за непристойное поведение. Если б это было не такое популярное учебное заведение, которое не отличалось от других небольшой численностью, то ее может, и оставили, но тут, на одно место претендовало более пяти человек, ее могли запросто отчислить.
Да она не отличалась стремлением учиться и быть отличницей, но она всегда твердо училась на четверки, а ЕГЭ по русскому и вовсе на пять сдала, не без помощи репетиторов. Тогда она хотела быть журналистом, но родители были крайне против, сказав, что это легкомысленно, и что это неблагодарная работа. Василиса отпиралась, но родители стояли на своем. Тогда они пришли к компромиссу под легким названием факультета филологии.
–Два выхода, – повторила Екатерина Борисовна, поправив угловатые очки, – Либо Вас отчислить, – от этого слова даже и не возникло сожаления, Вася хотела убежать отсюда и как можно скорее. – Либо..., – женщина сосредоточила взгляд, на коричневом спортивном костюме с гордым фигом, нарисованном на груди, а затем перевела его на глаза Василисы, – Либо перевести Вас на другой факультет, во избежание новых конфликтов.
Услышав последние слова, Васина челюсть медленно поплыла вниз.
–Как оставить? Не надо оставлять! – встала она, как Арсений, взяв ее за руку, потащил к выходу, кинув в след:
–Мы переведемся. Извините, но мы пойдем! – Вася с рычанием начала вырываться, но дядя лишь весело потрепал ее по голове и выпроводил за дверь.
***
Лучи солнца проворно пытались согреть Василисин нос, пробираясь через щель между тюлями. Василиса подтянулась и пошла на встречу озорникам. Распахнув окно, она высунула голову и посмотрела на окрестности. Даже с окна был виден университет, школы первая и пятнадцатая, в первой она училась, и там у нее были друзья, которые уже у Васи не ассоциировались с этим словом "друг". Странное слово, опасное. Откинув голову влево, она увидела реку, которая лентой вилась вдаль, к другим берегам, частный сектор, где проживали богатые семьи, семьи студентов с которыми она встречалась каждый день в университете. Туда и хотели переехать Васины родители, но Василиса была против, да и квартиру быстро купили. В общем, судьба не благовелила. Луч скользнул по правой щеке, и что бы скрыться от него она отвернулась вправо. Множество многоэтажек тянулись крышами ввысь, сверкая окнами, как фантиками, за домами высился ТЦ "Уникум", в котором работала Вася. Сегодня она взяла выходной, и ехать на работу она не собиралась. "А почему мне не на работу сегодня?" – спросила она себя, когда ветер ласкал ее плечи и щеки. Будто услышав ее вопрос, зазвенел телефон. Взяв его, она вышла на балкон. Теперь она почувствовала погоду телом, прохладно, но не холодно. Листья еще держались на деревьях, безжизненно покрывшись желтым налетом.
–Привет! – воскликнули на том конце провода.
Вася позволила себе улыбнуться. Пора было снять маску негатива, которую она натянула покрепче вчера после выходки Миры.
– Привет, – ответила она, сев на кресло-качалку.
Когда она в последний раз вот так разговаривала по телефону, улыбаясь лишь от того что слышит голос, который не может причинить ей зла? С Арсением, перед тем как он уехал в отпуск со своей новой девушкой в Сочи. Этот человек мог привести в чувство, и когда назревали серьезные конфликты в семье, родители обращались к нему за помощью. Вася дико злилась, от того что они не могли сами разобраться а прятались за спину Арса, что у них не было сил. Но и радовалась, чувствуя себя с ним, как с родным человеком, который поможет, не бросит на растерзание мыслям. Он был воплощением ее совести, и его доброго сердца. Близко они начали общаться после памятного посещения кабинета директора с ним, тогда он помог семье, помог ей. После этого они особенно сблизились, духовно.
– Я насчет гонок звоню, – Василиса задумалась: – Каких гонок?
–Ты забыла, – констатировала Юля, но затем продолжила, вернув радостный тон: – Гонки, где будет Тим Мо.
В голове Васи воспроизвелся разговор с Юлей в университете, и она вспомнила. Тогда она еще думала над тем, как она будет реагировать на все происходящее на гонках. Вася прижала трубку к груди и прыснула со смеху. Она же и выходной взяла ради этой поездки на Взлетку. Вернув трубку к уху, она услышала терпеливое молчание.
–Извини, чайник выключала. Так что ты хотела спросить? – произнесла Вася, а затем плотно сжала губы, чтобы не рассмеяться снова.
–Мероприятие начнется в десять. Мы заедем в полдесятого, окей? Успеешь собраться за час?
Теперь Василиса не смогла стерпеть и захохотала. Час чтобы собраться? Последний раз она так собиралась в мае того года на Вайт Пати. Она не отличалась тем, чтобы долго тратить время на раскрас и подбор одежды. Да, раньше они могли часами сидеть и подбирать одежду с Миркой и Рэной, но когда она была одна, времени уходило максимум полчаса.
–Ты чего? – удивилась Юля.
Вася подавила улыбку и, взлохматив локоны, которые упали на глаза, качнулась на кресле.
– Проехали. Я успею собраться, – на этом Василиса отключилась.
Юля еще несколько секунд слушала гудки и хитро улыбалась, затем нажав на красную кнопку, она набрала другой номер...
На кухне было привычно светло, то ли от солнца, то ли от светлых штор персикового цвета. Она налила себе кофе и пошла на балкон, не забыв взять с собой миску с печением. Кресло умеренно раскачивалось, а Вася с упоением смотрела на город, который под тихие стуки сердца жил вместе с ней, в одном ритме. И эти машины, которые спешили, но с высоты казалось, что всего лишь ползли, и толпы студенток которые уже как десять минут должны были быть в университете, цокали каблуками. Тук-тук. Звук сердца и стук каблуков. Ненависть, привитая месяцами ранее, заставила ее отхлебнуть побольше кофе, но она не было горьким. Комочки сахара от сгущенки тепло растаяли во рту, Вася зажмурила от блаженства глаза. Двоякое чувство, которое должно было ее преследовать целый день, всю жизнь. Чувство зарождающийся радости и горечь холодного прошлого. Долго ли быть ему, должна была решать она.
По лазоревому небу ненастойчиво плыли облака, и как в детстве она принялась распознавать в них образы. Вот пролетел дракон, а за ним злой дядька с огромным крючковатым носом. А вот и слоник, но только с одним ухом, за то с длинным хоботом, который плавно переходил в крыло бабочки, от этого захотелось рассмеяться, и Вася сделала это. Думаете, это легко рассмеяться, когда ты разучился это делать? Даже мышцы отвыкли. Это странно, для вас, как и для Васи было странным снова смеяться. Была ли виновата Юля в этой небольшой, но весомой перемене в Василисе? Да, но и Вася почувствовала себя по иному, она почувствовала легкость, которая была как Инь, для холодного Янь.
Позавтракав печеньем и кофе, она пошла, подбирать одежду, что опять-таки было для нее уже непривычным. Каждое утро дело обстояло так: сунул руку в шкаф, что первое под руку попадется, то и одевает. Сейчас же, она хотела сделать по-другому, она вывалила все небольшое содержимое шкафа на постель, и, взяв сонного кота из родительской спальни, посадила на край кровати. Бицепса родители приобрели недавно, пару недель назад. Вася, увидев коричневую мордашку, лишь изогнула одну бровь, и, выйдя из кухни у себя в комнате сдерживая улыбку, хотела расхохотаться. Животных у них не было с тех пор, как умер хомяк Франкештейн, после этого Вася два дня ревела. Еще бы ей было всего семь лет, а хомяку было полтора года, она к нему так привыкла. А имя она сама ему выбирала, точнее она гадала на телевизоре. Брала пульт и, нажав с закрытыми глазами на любую кнопку, открывала глаза в ожидании. Тогда ей выпал мультик про Франкенштейна. Родители, узнав имя хомяка, лишь рассмеялись и оставили его. А Бицепсом она кота прозвала лишь потому, что ему было всего лишь месяц, и он был худощавый, несмотря на то, что он ел как взрослый кот. Ну, тут Вася оставила ход своему сарказму. Родители не знали о тайном имени кота, Вася решила умолчать новую кличку, да и как она могла это сказать людям, которые назвали его Шоколадкой?
Бицепс неуверенно ступил по одежде, разваленной на кровати, переваливаясь с боку на бок, упал на бирюзовый спортивный костюм. Вася улыбнулась и, погладив кота по лохматой головке, молча, изумилась его вкусу. Она опустила его на пол, и тот еле перебирая лапами, поплелся на кухню тихо пища.
Костюм состоял из толстовки со стоячим горлом, и леггинсов на которых по длине ноги было написано огромными буквами "Life is freedom". Вася купила его на свою первую зарплату, чисто случайно, в своем же бутике. Просто захотелось чего-то спортивного, и, прогуливаясь уже как покупатель, она увидела этот костюм. Примерив, его она поняла, что с ее копной волос на одном боку, это смотрится просто и необычно, и купила его. А затем и забыла его, как тут не забыть, если каждый день она лишь протягивала руку к шкафу не соизволяя взглянуть в него.
Надев костюм, она без сомнений надела синие кеды, и сложив платок во столько раз пока не получилась тонкая полоса, она повязала его на голове, оставив узелок на самом виду.
В зеркале на нее смотрела не накрашенная блондинка, но яркая в этом костюме. На ней не было черного, белого, серого, во что она надевала каждый день. И сказать, ей очень шло, она не была высока, ее метр шестьдесят пять, и тонкие красивые ноги в облачении облегающих леггинсов смотрелись лаконично. Копна весело свисала на один бок, в носу блестела серьга с миниатюрным камешком внутри. Внезапно ей вспомнился тот день, когда они с Арсением ходили к ректору (директору), тогда она была в костюме фиалкового цвета с фигом на груди, этот костюм лежал где-то там далеко в шкафу. Все что ей напоминало прошлую жизнь, она прятала в глубину, на дно шкафа – дно воспоминаний.
Комната преобразилась, как и сама Вася, уже не было забавных постеров с поп-звездами, которых она раньше слушала в клубах, дома, везде, теперь тут красовался плакат с метр в длину с изображением Виктора Цоя. Резкая перемена. Именно творчество этого великого человека было с ней, когда наступал новый крик отчаяния.
Теперь не было светло-голубых обоев, на смену им комната облачилась в темно синие цвета, цвета ночного неба. На потолке россыпью лампочек, красовались "звезды" и вся мебель была мрачно синего цвета, кроме компьютерного стола и компьютера, которые были ярко белого цвета. Она купалась в этом мраке.
Оцепенение прошло, и она отвела взгляд со своего отображения в стекле. Это была она и не она. Она взглянула на часы, было двадцать минут десятого. "То, что надо" – подумала она, и, взяв бутерброд с холодильника, кинула его в "сову".
На улице было жарко. Очень жарко для сентября, и ей пришлось расстегнуть толстовку, обнажая лучам черную борцовку. Ветер легонько заползал под толстовку и приятно щекотал кожу. Во дворе было безлюдно, кроме стоящих на парковке иномарок и одной бездомной собаки, которая что-то ела с крышки люка. Было еще пять минут в ее распоряжении. Вася ступила поближе, ради интереса взглянуть, что ела собака, которая была настолько худа, что кости создавали единый рельеф, обтягиваемый кожей. Собака, закрывая глаза, чтобы мухи не лезли в глаза, ела испорченную кашу. Вася поморщилась, не от отвращения, а от жалости. К животным она не испытывала умиления или нежности, ни любви, с тех пор как умер Франкештейн. Собака повернула голову, разлепив грязные глаза, в них застыло мучение. Именно это Вася увидела, мучение и подавленность. "Но как животное может чувствовать это?" – подумала она, протянув руку животному не побоясь подхватить болезнь бродяги. Собака дернулась и сделала пару шагов назад, оставив еду на растерзание мухам. Собака не боялась, она лишь увидела новое существо, которое могло причинить боль. Василиса не могла отнять взгляд от карих человеческих глаз. Так их она прозвала, кофейные с налетом грусти. Собака стояла напротив нее в неуверенности, как и Василиса до сих пор застывшая с протянутой рукой. Осторожно сняв рюкзак, она потянулась к бутерброду, который приготовила для себя, так как все еще хотела есть. Услышав шелест целлофана, собака с интересом посмотрела на руку Васи, в которой лежал бутерброд.
–Держи, – она вынула из пакета еду и положила у люка.
Собака недоверчиво посмотрела на нее. Василиса отступила на несколько шагов назад. Только тогда медленно ступая, собака приблизилась к люку, и, понюхав еду, принялась ее дико есть, торопясь, будто ее сейчас отнимут.
Пока собака ела, Вася разглядывала ее. Смесь дворняжки с породистой собакой, сразу видно по пушистой белой шерсти с коричневыми пятнами, которая от грязи стала комками. Мордочка была большой и не менее пушистой, нос был немного приплюснут, но это не портило животное. И глаза...Опытные, и повидавшие не такую прелестную жизнь как домашние питомцы.
Вася повернулась и заметила четыре лица, которые смотрели на нее сквозь машинные стекла. " Вот же! Ну, Юля!" – озверела Вася, узнавая тех, кто сидит в машине.
Из черной лаковой мазды вышел Марат, и молча пройдя мимо нее, открыл ей дверь.
Она хмыкнула, с силой поправив волосы, закинув их на бок, и села. Юля виновато улыбнулась, а Вася не сводила с нее озлобленного взгляда. Ник бесстрастно заговорил:
–Привет! Как настрой?
Марат сел в машину и пристегнувшись, резко поехал. Вася и не успела придумать что-то едкое в ответ, как ее откинуло назад. Ник рассмеялся, ловя ртом воздух, летящий через открытое окно. Скорость все нарастала, а Василиса становилась все злее и злее. Руки напряглись готовые задушить Ника, и это было легко. Он сидел на втором переднем месте, а она на заднем. Осталось протянуть руки.
–Настрой? – наконец выдала она, – Вы, что тут вообще делаете? – от злости ее глаза стали молниеносно метать стрелы от Ника до Юли.
Ник рассмеялся, вытягивая руку в окно, и зашевелил пальцами, словно перебирая воздух, а Марат лишь подавил улыбку.
–Вы, что совсем? – внутри разгорался огонь гнева, и она вспомнила о виновнице этой встречи: – Может, ты ответишь? – взглянула она на одногруппницу.
Та, скрывая улыбку, подняла глаза, так что стрелки стали тоньше, и погладила ее по плечу.
–Они нас проведут на гонки. Только и всего.
"Достойный ответ, что сказать..." – подумала она, разжимая кулаки и отодвинувшись к окну, нажала на кнопку, так что бы оно опустилось. Ветер заиграл с ее волосами.
–А... – не успел Ник и продолжить, как Вася перебила: – Заткнись! Почему вы вообще меня преследуете?
Юля слегка напряглась, вцепившись руками в сумку. Марат посмотрел на нее через зеркало заднего вида, он был серьезен. Ник же опять фыркнул и рассмеялся.
– Все очевидно просто – мы давно хотели поехать на гонки, как и оказалось Юлька тоже, – ответил Марат, отчего получил сердитый взгляд в зеркало.
–Интересно, однако. Что-то по вам не заметно, что вы так хорошо общаетесь, – фыркнула Вася, сжимая кулаки, отчего костяшки вмиг побелели.
Недоговоренности. Это Василиса ненавидела меньше чем предательство, но это весомо выводило ее из себя. Это следствие предательства и этого она не хотела испытывать снова. Что за игры за ее спиной? Как Юля связана с Маратом и взбалмошным Ником, ей оставалось лишь догадываться.
– А мы и не общаемся, – повернулся Ник, и удосужил ее ухмылкой.
Вася на миг, дернула руку, и тут же опустила ее. Как же ей хотелось его ударить. Некстати блеснуло воспоминание, когда Ник в первый день учебы хотел скинуть ее вещи с парты. Как она сдалась. Сейчас она этого допустить не могла. Ник рассмеялся и снова отвернулся.
– Зря ты напрягаешься, все вышло чисто случайно, – подал голос Марат, ускоряясь на трассе. Спидометр показывал не обнадеживающие цифры, а именно 170 км в час.
– Я напрягаюсь? Да вы надоели уже! То в универе со своей помощью, теперь еще и день с вами проводить, – последний слова она сказала со вздохом.
– Вась, успокойся, – Юля понурила взгляд, и протянула мизинец.
Знак согласия. Что ей еще оставалось, когда она ехала на дикой скорости на столь дикое мероприятие в не менее дикой для нее компании. Василиса неохотно подала мизинец, на что Юля улыбнулась, и начала рассказывать о тех, кто будет участвовать в гонках.
–А ты, я вижу, занялась благотворительностью, – повернулся Ник, как Вася повторилась: – Лучше молчи, – Ник поднял руки в знак согласия и подавил в себе смешок, не забыв сказать: – Марат, она того, – на что тот ответил не менее спокойным тоном: – Как и ты.
Тут Вася перекосилась в лице, и была готова расцарапать им лица, лишь бы они замолчали. Но ее поведение лишь подводило ее, как не раз осознавала она, и теперь она решила согласно своим словам, помолчать.
Они ехали уже более десяти минут, Юля увлеченно рассказывала о группе "Бан", парни же между собой говорили о гоночных машинах.
Вася умеренно приходила в себя, уверяя, что это скоро закончится, и что это была плохая затея. Но в глубине души, в мрачных потемках, она знала, что хочет ехать туда, что она не менее парней любит машины. Что там будет интересно. От этих мыслей ей становилось не по себе, и она утыкалась носом в горло толстовки.
–Что не бесишься? А то что-то скучно стало, – повернулся Ник, предоставляя на обозрение, милую улыбку.
– А я думала, что клоун – это ты, – усмехнулась она, и подняла взгляд, на нее смотрели через зеркало, не ехидно, но посмеиваясь. Теплые глаза.
– Ну, Ник, и ты туда же! Давайте нормально доедем? – вздохнула Юля, нервничая, поправляя кипельно-белую футболку.
– Доедем-доедем, не смотря на то, что в багажнике та самая гитара, – фыркнул Ник, отчего глаза Василисы всего на секунду расширились, а затем, спокойно выдохнув, она продолжила: – Мне. Все. Равно. Усвоил?
Ответом ей послужил смех. Затем рука Марата потянулась к Нику и не больно толкнула в бок. Оба переглянулись взглядами, после чего Ник, замолчал.
Ехали в обнадеживающем молчании. Василиса смотрела в окно, жмурясь от солнца и чувствуя порыв ветра. Все-таки скорость имела свои плюсы. За окнами мелькал лес, широкий, как стена, но только летнего зеленого цвета. И воздух чистый, не то, что в городе. Закрыв глаза, она на минуту представила, что едет одна. Нет, не одна, а с Арсом. Он и она, два родных человека, с которым и молчание было комфортным, уютным. Но он сейчас был в далеком теплом Сочи, да еще и компании Арины – его новой девушки. Арина с первого взгляда понравилась Васе, милая, скромная, в меру красивая, можно даже сказать милая. Но что-то в ней отталкивало Васю, а что она и сама понять не могла. Может и ревность? Вася много думала об этом, и уверяла себя, что нет. С чего? Они всегда не так много проводили время вместе, но если проводили, то весьма полезно, на пикниках, на рыбалке, пусть даже с родителями, но это не было помехой. Они уходили вместе, и говорили, говорили. Дуэт душ. А теперь появилась Арина, и стать трио Василиса не собиралась. Все внутри ее говорило, "моё", "это последнее кто у меня есть", но и так же она понимала, что ему хочется быть с Ариной, и Вася тут тягаться не могла. " И можно ли это считать предательством? – спросила она как-то себя, – Да, можно! Мы всегда были вдвоем, а теперь он Арину эту везде с собой таскает, – нахмурилась она, включив в комнате лампы-звездочки. Было уже темно, а темноту чувствовать тогда не хотелось, было слишком холодно там, в груди, – Но...Он, наверное, любит...Я же тоже Пашу любила, и казалось, что кроме него мне никто так не дорог, что он лишь мне нужен. Возможно, Арс, чувствует тоже самое..., – она вздохнула, повернувшись лицом к подушке, – Значит, так должно быть...Главное, он счастлив..., – она выдохнула и потянулась к тумбочке, но похлопав по полке в поисках сигарет, ничего не нашла. Она их выкинула. – Он же меня не бросил. В конце концов, не подставил. Мы так же встречаемся два раза в месяц, как и встречались. Все будет нормально.
Воспоминание перемешалось с минутной мечтой, и она открыла глаза. Все так же молчали, лишь из магнитолы лилась музыка, тихо разрушая тишину. Скорость чуть сбавилась. Порыв ветра не так бил по лицу, и Вася немного расстроилась, уже привыкла к силе ветра. Но не тут-то было, Ник, одним взмахом руки, коснулся магнитолы и вставил в нее флешку. Из колонок послышался звук басгитары, а затем он, не взирая, на нахмуренный взгляд Марата, прибавил громкость, так что сидения вдруг начали издавать вибрацию. " Muse – Feeling Good, в ремиксе. Весьма неплохо!" – подумала Вася, но все же еще злясь на Ника. Она посмотрела нахмуренным взглядом на Юлю, но та лишь пожала плечами, и начала повторять за Ником движения, когда он прикрикивал:
–Повторяйте за мной! Ехууууу! – он сначала сделал волну руками, а затем живо повел плечами. Вася первый десяток секунд наблюдала за Ником как за сумасшедшим, тоже самое, сделал и Марат, затем перевела взгляд на Юлю, которая прибавила уверенности в движения, и подпевала песни. После плотно сжав скулы, пыталась сдержать в себе смех.
Марат взглянул на нее через стекло и, завидев немое напряжение, прибавил скорости до...Вася перевела взгляд на спидометр, на котором высветилось 200 км в час, и, почувствовав силу ветра, неимоверную свободу, и что-то, что заставляло сердце биться сильнее, позволила себе сделать подобие улыбки. От этого чувства хотелось крикнуть, хотелось танцевать. Мимо пролетали машины, деревья, дачные сектора, поля, поля, поля.
– Айм филинг гуууууд! – крикнул Ник, и достал из-под сидения гитару. Вася приподняла от удивления одну бровь, и уставилась на то, как Ник пытается подстроиться под мелодию.
Марат же странно покосился на друга, улыбнулся, и снова уставился на дорогу. Мимо на высокой скорости проезжали машины, играя с ветром в догонялки.
Послышались лиричные нотки, которые странно сочетались с более резкой музыкой. Вася закрыла глаза, но теперь она не пряталась от действительности. Ей стало хорошо, хорошо от этого безумствия. Ник и Юля бесились, танцевали, крича на всю машину слова песни, но этого Вася не могла видеть, она слышала, и живо представляла их. И представляла то злобное лицо, которое рьяно решило скинуть ее вещи с парты, и виноватое лицо, когда он сказал о ее трусости к Мире, и вот это непонятное толи веселое, толи хитрое лицо. Что дальше ждать от этой троицы она не знала, но чувствуя приятное покалывание кожи от ветра, забывалась, слушая веселые вскрики.
Машина затормозила, так резко, что Вася невольно врезалась лбом в сидение, где сидел Ник, в обнимку с гитарой до сих пор поющий, и улыбающийся. Ник заржал в горло, Юлька же успела взвизгнуть, но тут же подавившись смехом, замолкла, глядя на взбешенную Васю. Всего один щелчок, и она из миролюбивого состояния перешла к фазе "готова убить всех и каждого".
–Ты в своем уме, вообще?! – повысила тон она, сжав скулы так, что в зубах зародилась глухая боль.
Юля с Ником переглянулись, только подруга спустила улыбку, заменив ее напряженным молчанием, а Ник хитро произнес:
– Слушай, – но не успел он докончить, как Марат его перебил:
–В своем. А, может, ты перестанешь, бесится по пустякам?
Не услышать в его голосе спокойствие, граничащее с грубостью, было невозможно, отчего Вася еще больше разозлилась.
–Бесятся собаки, понял?
–Тише, тише, детка! – усмехнулся Ник, вылезая из машины. Только теперь она увидела прямую полосу и бескрайние поля. Они были на взлетной полосе. Гул машин на секунду заложил уши. Захлопнулась дверь, затем, не дослушав ее возмущений, вышел Марат. Они с Юлей остались в машине вдвоем.
–Зачем ты так? – лишь обронила она, прикусив губу. Ее карие глаза проводили взглядом Марата, а затем Ника.
–Зачем? Да они невменяемые! Я чуть мозги здесь не оставила! Зачем мы вообще с ними поехали? – не смогла сдержать себя в руках Вася.
"Вдох, выдох. Это напрасно, Вася. Ничего не измениться. Скажи что-нибудь нейтральное и вылезай из машины" – говорила она себе, смотря, как Юлины глаза вмиг загорелись, а брови нахмурились. Но за этим ничего не последовало. Юля выдохнула. Но Вася видела, видела, что она была готова что-то ответить. Василиса отвернулась, чтобы скрыть сжатые скулы, и увидела сотни авто, разных расцветок, словно пятна цветов они украшали дорогу и все вокруг.
Парни стояли возле машины, и о чем-то разговаривали. Ник по-прежнему улыбался, что-то рассказывая Марату, отчего тот засмеялся.
– Вася, – Юля протянула руку, и коснулась ее плеча, успокаивающе поглаживая его, – Они всего лишь нас проведут на гонки. Всего лишь. А в этой стычке можно сказать, виновата я, да и не только в этой, – она снова выдохнула, глядя на Васю. Одно касание, и Вася съежилась. Кажется Юля, поняла, что так легче всего усмирить ее нрав, – Зря я тебе не сказала, что мы с ними едем. Просто я знала твою реакцию на них, – Вася от удивления приподняла брови, но затем, осознав все, что сказала Юля, опустила глаза. Никто так не оправдывался перед ней. Никто. И скажи ей тогда что человек, с которым они знакомы с неделю, будет перед ней так распинаться, она бы не поверила. "Куда делся мой холод? А ну вернись! Не делай из меня тряпку!" – безрадостно подумала, она, как Юля снова открыла рот, чтобы продолжить, после недолгого молчания.
–Стой! – слишком резко сказала Вася, отчего Юля невольно вздрогнула, – Не надо, – Юля, снова хотела что-то сказать, – Пошли, – уверенно закончила Вася, открывая дверь авто.
Вот теперь она все почувствовала живьем все как в тот раз, но это было так давно. Запах бензина, легкий шлейф сигарет, кругом заводятся и тормозят машины, застилая все углекислым газом, словно туманом. Кругом громкий смех, такой она только слышала на вечеринках, пахло жженой резиной. Она закрыла глаза, и вспомнила, как она ходила сюда с Пашкой, Мирой и Рэной. Тогда она приехала сюда с ним, смотрела гонки с ним, и чувствовала теплоту его рук у себя на талии. От этого ей стало не по себе. Если раньше было больно, то сейчас незаметно для нее возникло ощущение того, что к горлу подходит рвота. Тогда она думала по-другому. Да и думала ли она?
– А мы уже думали, что вы там ночевать собрались, – хмыкнул Ник, приподняв брови.
Юля зыркнула на него, но это похоже на него не подействовало, как и не подействовало бы на Василису. Тогда она поняла, что он такой же упертый, как и она. Но на этом их похожесть заканчивалась. Затем Юля глянула на Васю, давая взглядом понять, что нужно быть умнее, и промолчать. Но какая речь об уме, когда сарказм так и рвался наружу.
– Думали? А это новая ваша функция, после того как возить и помогать мне?
Марат напрягся, на его руках запульсировали вены реками до локтей, от которых четко вырисовывались татуировки. Вдруг загремела музыка и в нескольких шагах от них, со свистом затормозила матовая черная иномарка. Но это не заставило Васю отвести взгляда от взбесившегося Марата. Это дорогого стоило, она еще ни разу его таким не видела. Ника вывести можно было за пару секунд, лишь тем, что ты просто сядешь за его парту. Юлю....А ведь и она ни разу не выходила из себя. Сегодня в машине Вася чуть не довела ее до этого, но та сдержалась. "И кто же теперь монстр?" – спросила она себя, оглядев Марата с ног до головы. Она заметила, что он не только выше ее, что его глаза стали на миг холодными, но и то, что он всегда стоял уверенно, спокойно, когда внутри был далеко не штиль.
–Вась..., – Юля осторожно взяла ее за руку, и отвела на несколько шагов от парней.
Вася запрокинула голову, стряхивая негативные мысли, и увидела то, отчего еле могла отвести взгляд. Голубое небо, такое чистое и непорочное, безоблачное так не похожее на ее внутреннюю злобу, которая копилась, обрастала грязно-серым цветом.
–Что? – выдохнула Вася, уставшая, от препираний. Юля странно взглянула на нее. Но как! Что это было? Презрение, ненависть? Нет, это было что-то другое. Разочарование? Но для Васи разве был важен человек, с которым они знакомы от силы неделю? Но почему ее этот взгляд так волновал? " Будет над, чем подумать вечером....Ну, чтож, Вася молодец, ты до сих пор так же можешь отталкивать от себя людей. Но....Но это правильно! Холод не подпустит того кто сможет нанести тебе нож в спину...Неожиданно и мерзко..." – подумала она, глядя на небо.
Она опустила взгляд и встретилась с кофейного цвета глазами.
