Текст книги "Ты моя зависимость (СИ)"

Автор книги: Валерия Эд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Валерия Эд
Ты моя зависимость

Пролог. Вадим

Машина останавливается у большого загородного дома, где мы по традиции каждый год семьёй отмечаем Новый год. Интуитивно оглядываюсь в поисках знакомой серой машины. Машины нет. Значит, они ещё не приехали. Снег крупными хлопьями падает на нос, ресницы, шапку и скользит по шее за шиворот, вызывая мурашки. Ну где же они?

Наконец, из-за поворота появилась знакомая морда серой тойоты. Приехали! Машина паркуется рядом с нашей. А затем из неё вылезает сначала дядя Костя, тётя Рита, и она.

– Вадим! – кричит Лера. Она неуклюже выбирается из машины и, щуря глаза от ослепляющего снега, машет мне рукой.

– Мартышка! – и тоже машу, за что в ответ получаю высунутый язык. Она всегда возмущается, когда я зову её мартышкой.

Родители зовут в дом. Быстро ныряю внутрь, снимаю обувь, попутно отряхивая налипший снег, и прохожу в большую гостиную, где папа уже пытается затопить камин.

– Вадим, принеси вон то полено. – обращается с просьбой отец, и я с готовностью тут же бегу за поленом.

Лера зачем-то уходит наверх. Тайком беру со стола две мандаринки и плюхаюсь в большое зеленое кресло напротив камина. Жаль, что Яна здесь нет. Мы бы, как в прошлом году, стащили шампанское и залезли на чердак. Только в этот раз он решил остаться дома, ведь его родители решили отметить Новый год с соседями.

Два года назад он свихнулся по соседской девчонке. Я бы сказал, помешался. И сейчас вместо того, чтобы тусить со мной, решил сверлить её взглядом за новогодним столом. Ей Богу, я не понимал, как можно так сохнуть по какой-то девчонке.

Мама с тётей уже почти все накрыли на стол, папе все же удалось разобраться с камином, а дядя Костя притащил из машины несколько бутылок шампанского.

– Где же её носит? – ворчит тётя.

– Да брось, дай девочке принарядиться. – сразу же миролюбиво успокаивает ее моя мама

До двенадцати всего несколько минут. И наконец, со стороны лестницы слышатся шаги, а затем в комнату заходит Лера.

Я сначала даже не понял, что произошло. Меня словно кувалдой несколько раз хорошенько так по голове шарахнули. Лера...

Мы не виделись год, и я не знал, что за год можно так измениться. На улице за огромным пуховиком и шапкой я даже не обратил на это внимания. Но сейчас... Лёгкое слегка искрящееся серебристое платье красиво облегало ее фигуру. Все ещё худощавую, но все же уже довольно женственную. Длинные каштановые волосы прядями спадали по полуобнаженной спине. Её глаза сияли. Да она сама вся сияла и была похожа на ангела. И когда она успела стать такой?!

– Ёшки-матрешки! Лера, ну ты прям выросла, ну прям совсем взрослая стала! – нарушает тишину мой отец, вызвав на лице Леры очаровательный румянец. – Кость, ты смотри, ещё годик другой и к вам домой женихи наглядывать станут.

Какие ещё женихи? Лерины женихи? Это еще зачем.

– Правда, Вадим, Лера у нас красавица?

Это они мне? Заторможенно киваю. Ага, красавица. Лера проходит мимо меня, и воздух наполняется ароматом кока-колы. Только она могла купить себе такие духи.

– Вадим, – обращается она ко мне, – Ты чего застыл? Садись, сейчас куранты бить будут.

Пока все громко считали до двенадцати, Лера что-то шустро написала на бумажке, сожгла и, утопив пепел в шампанском, выпила до дна.

– Что загадала? – спрашивает у неё тётя

– Не скажу, не сбудется! – отвечает Лера.

А я уже точно знал, что моё желание не сбудется, даже если я дам обет молчания до конца своих дней. Всю новогоднюю ночь я смотрел на Леру и ненавидел самого себя за это. Тогда я понял, что моя привязанность к этой девочке на протяжении всех этих лет – не просто плод долгих лет дружбы. И что я не просто томился каждый год перед встречей с ней после долгой разлуки. Я хотел её, хотел всю без остатка. Я влюбился в свою двоюродную сестру. И это стало моим самым большим секретом и самым страшным проклятьем.

Глава 1. Вадим

– Нет, мне нужны именно те окна. Да мне плевать, что их нет, закажи. Какого черта я вообще должен этим заниматься?! Я за что деньги тебе плачу?!

Сбрасываю трубку, выбешенный в край. Как же я задолбался с этой стройкой и тупыми подрядчиками! Неужели за ту сумму, которую я отстегиваю им каждый месяц, нельзя все сделать по-человечески?

Черновые работы почти закончены, а это значит, что через несколько месяцев чисто теоретически я уже смогу жить в своем новом доме. Чисто теоретически – потому что я так и не смог определиться с дизайн-проектом. Мне не нравился на сто процентов ни один вариант, который предлагали мне дизайнеры.

Видимо придется еще немного проторчать у родителей. Нет, старики у меня клевые, проживание с ними меня ничуть не напрягает, да и наша с отцом мастерская находится совсем рядом, но все же ремонт уж больно затянулся.

Ян в свои двадцать уже съехал в купленную квартиру, я же, привыкший к загородной жизни, в свои двадцать только начал копить на дом. Благо наш с отцом бизнес шел в гору, жаловаться не приходилось.

В коридоре пахнет пригоревшей картошкой. Понятно, мама опять пыталась что-то приготовить. Уж лучше бы перестала париться и наняла гувернантку. Мы с папой давно ей об этом твердим, но мама все пытается доказать самой себе, что из неё может выйти хорошая хозяйка.

– Па, ма, я дома. – кричу, предупреждая о своем приходе, и сбрасываю кеды.

В коридор мне навстречу выходит отчего-то слишком бледный отец.

– Бать, ты чего?

Надеюсь, никто не подпалил мастерскую, как это пытались сделать в прошлом году.

– Рита с Костиком в аварию попали. – сиплым голосом отвечает он.

Уж лучше бы мастерская.

– Живы?

Молчит, лишь отрицательно качая головой. Чувствую, как к горлу подступает приступ тошноты.

– А Лера?

– Жива.

Жива... Это главное. На ватных ногах прохожу вперед до кухни и на автомате, не соображая, наливаю воду. Мама сидит в кресле, еще белее, чем отец, опухшая от слез.

– Ритка умерла. – шепчет она.

– Знаю.

Сажусь перед ней на колени и обнимаю. Не знаю, нужно ли ей это, но это единственное, что я могу сейчас сделать. Поднимаюсь к себе. Комната сливается в одно сплошое пятно с яркими акцентами. Стенка, дверь, шкаф, стенка, дверь, шкаф. Дядя и тётя погибли. Как так? Но Лера жива. Она жива. Господи, как хорошо, что она жива! Беру телефон. Может, позвонить? А что скажу? Мы долго не виделись...

Отец зовет вниз. Спускаюсь. Мы зачем-то садимся за стол и зачем-то накладываем себе спаленные стейки и картошку. Аппетита нет, ничего нет, одна сплошная пустота.

– Мы решили, что Лера должна жить у нас. – неожиданно выдает отец.

Нет.

– У нас?

– Лера наша племянница, мы единственные её родственники.

Только не это. Это слишком хреновая идея, бать.

– Ей же уже есть восемнадцать.

– Сын! Она наша семья! – возмущенно хлопает по столу мама. – Она осталась совсем одна. Мы думали, ты будешь рад.

– Я рад.

Это конец. Снова возвращаюсь к себе и пишу Яну:

– Лера приезжает.

И почти сразу получаю ответ:

– Ууууу, удачи. Ты как?

– Херово, дядя и тётя разбились. Лера будет жить у нас.

– Пи***, брат.

С той новогодней ночи прошло чуть больше пяти лет. И за эти пять лет с Лерой мы виделись крайне редко. Последний Новый год я даже не поехал отмечать с семьей, решив созвать пол курса к нам и хорошенько напиться. Лишь бы не видеть её. Не думать о ней. Я бежал от неё, как последний трус, все эти годы, потому что боялся, что однажды не смогу себя контролировать. Потому что знал, что это неправильно и мерзко.

Все эти годы крутил романы с разными девушками в надежде на то, что когда-нибудь обязательно полегчает. Но легче не становилось. Я срывался, просматривал её фотки, цеплял каждое слово родителей о ней, каждую новость.

Лера закончила девятый, решила пойти до одиннадцатого. – Хорошо, умница, у нее все получится.

Лера сдала ЕГЭ на высокие баллы. – Она обязательно поступит, это же Лера.

Лера с подругами улетела в Турцию на неделю. Вадим, может, вам с Яном потом тоже куда-то слетать? – В Турцию?! Девчонками?! Она совсем рехнулась?! Как ее отпустили?!

И вот сейчас судьба снова сыграла со мной злую шутку. Та, от кого я бежал как от огня, приедет сюда сама. И что делать? Свалить из дома? Снова сбежать? Или принять неизбежное? Но если принять, то что с этим делать?

Сбрасываю одежду и становлюсь под ледяной душ. Кожа покрывается крупными мурашками, ледяная вода причиняет сначала дискомфорт, а затем и боль. Пусть. Лишь бы не думать. Но и это не помогает, поэтому, выйдя из душа, пишу Бешеному, чтобы поставил меня на бой.

Не был в клубе чуть больше года, думал, что оставил это ребячество с ареной позади. А сейчас, как ошалелый, ехал туда через весь город. Мне надо забыться, выпустить пар, подцепить девчонок и все будет хорошо. Будет же?

В клубе полно народу. Впрочем, как и всегда. Бармен, узнав меня, подзывает к себе. Девушки кокетливо машут, но я, никого не замечая, целенаправленно иду к арене. Извините, сегодня вечно улыбчивый Вадим в отпуске. Можете не рассчитывать на анекдоты и танцы до утра. Мне больно. И я пришёл выколачивать из себя эту боль.

Глава 2. Вадим

Утром адски болит голова. Спускаюсь вниз и встречаюсь с отцом, варившим в турке кофе.

– Доброе, сын! Мама пока наверху, всю ночь не спала.

Понимаю, у самого ночка выдалась херовей некуда – вернулся в третьем часу, а затем еще часа два тупо пялил в потолок.

– Лера будет тут в девять вечера. Все вместе съездим и встретим ее в аэропорту. Ты не против?

– Нет, вместе так вместе. – стараюсь придать голосу непринужденную интонацию.

В конце концов, я для себя все решил. Ну приедет она, поживет тут немного. А я скоро дострою дом и съеду. И так все время пропадаю в институте или на работе. Ничего страшного. По крайней мере, себя в этом я уже убедил, а как будет на самом деле, посмотрим. И что делать с девушкой, по которой я сохну, живущей в доме моих родителей, тоже решу потом.

Отец ставит чашку передо мной, а сам, взяв поднос, уходит в комнату к матери. И все же классные у меня старики. С девятого класса вместе, с тех пор, как папу выкинули из его первой школы за хулиганство, и до сих пор друг от друга кайфуют.

Гоню в универ, надо найти научрука – старый препод берет в отказ даже почту, заставляя бегать за ним по всему корпусу с тупыми бумажками. Ничего, ещё год и меня тут не будет. Зато я один из немногих, кто не просто после учёбы пойдёт по профессии, а уже в ней. Факультет бизнеса и менеджмента, а у меня на счету уже давно лежит кругленькая сумма, которую мне принёс наш с отцом бизнес. Он-то и занимал большую часть времени. А я считал практику важнее теоретической части, преподаваемой нам в институте.

Повсюду мелькают знакомые лица. Машинально жму руки, улыбаюсь, отшучиваюсь. И все же жаль, что Ян уехал учиться в Москву вслед за Элей. Его мне сейчас знатно не хватало. Но он это заслужил, не зря школьные учителя таскали его по всем олимпиадам.

Три года назад, когда Эля пропала с радаров, друг чуть ли не поехал головой со своими постоянными тусовками и выпивкой. А потом они сошлись. У них получилось, даже несмотря на то, что в школе Ян устроил ей настоящий ад. Ребята иногда приезжали домой. Наблюдать за ними, зная их историю, всегда было довольно забавно. Надеюсь, что после универа они вернутся сюда и поставят весь город на уши.

Еле нашёл старика, всучил ему папку с планом и поехал домой, чтобы переодеться, а затем отправиться в мастерскую. Захожу домой и улавливаю нетипичный для нашего дома запах – пахнет ванилью и печеным тестом. Странно, на маму не похоже. Прохожу на кухню и замираю.

Лера. Стоит спиной ко мне и спокойно переворачивает оладушки, тихо напевая что-то себе под нос. Желтый комбез-шорты просторно свисает, открывая короткий чёрный обтягивающий топ, стройную спину и красивые голые ноги. Мы не виделись полтора года. За это время каштановые волосы сильно отросли, и она скрутила их в лёгкий неровный пучок с выпущенными прядями. Она сильно изменилась, но все так же неизменно срывала мне голову.

– Привет, мартышка. – Прерываю эту пытку и выдаю свое присутствие. Лера забавно подскакивает от неожиданности.

– Вадим! Ты... да сколько можно меня так называть?!

И вот она уже рядом, нежно обнимает, обхватив тонкими руками мою шею и прижавшись к груди. Меня прошибает током, и пока я еще могу себя контролировать, резко отстраняюсь.

– Отец сказал, что ты будешь вечером.

– Психанула, не могла продержаться в одиночестве ещё несколько часов.

Сколько же ей пришлось пережить за эти сутки...

– Ты как?

– Бывало и лучше... – Слабо улыбается девушка – Будешь оладушки? Ты не подумай, я не тронулась, сама вторые сутки ничего не могу есть, но готовка расслабляет, мама всегда по утрам нам с папой пекла оладушки. – Её губы нервно дрожат, и она снова отворачивается к плите. – Ты не писал и не отвечал на сообщения.

Ох, только не это.

– Был занят.

– Два года?

– Лер, ты не понимаешь и не поймёшь...

Пожалуйста, не заставляй меня. Я и так чувствую огромную вину.

– Наверное, ты прав. Что ж, мой старший братец повзрослел, у него больше нет времени на свою непутевую сестрёнку.

Эти обычные слова, сказанные ею, причиняют огромную боль. Старший братец... всего лишь брат. Знала бы она, почему я не объявлялся. Знала бы она, как тяжело мне было писать и стирать одно и то же сообщение каждый раз. Потому что не хочу втягивать ее в свое сумасшествие. Она в этом не виновата.

– Я скучала, Вадим.

Я тоже скучал, мартышка. Молча поднимаюсь в свою комнату и со всей силы швыряю рюкзак в стену.

Глава 3. Лера

– Тридцать второй ряд, место B. – с натянутой улыбкой озвучивает мое место стюардесса, будто бы я слепая, и отдает билет обратно. Рейс до Ростова, дальше полчаса на такси. И всё как в тумане. Хотя границы реальности были стерты еще после того звонка из полиции.

– Лера, твоё имя означает – сильная, мужественная, способная все перенести. И я верю, ты справишься. – говорит папа. – Всё, беги, уверен, моя дочь заслуживает первого места.

Мне было девять, и я заняла четвёртое место, стояла рядом с победительницами и гордо сжимала в руках шоколадного зайца, зная, что после соревнований папа все равно отвезёт меня в парк и купит воздушного пони.

Несколько месяцев назад мне исполнилось девятнадцать. Но я все ещё помнила папины слова. И я обещаю, я справлюсь.

Такси тормозит у знакомого дома. Да, сколько лет я здесь не появлялась... Расплатившись с таксистом, подхожу к двери и, оглядевшись по сторонам, просовываю руку под фигурку ангела у входа. Вот и ключи. Значит, не так уж много изменилось за все эти годы.

Дома пусто. Поэтому, чтобы заглушить панические мысли, разрывавшие меня изнутри с самого утра, решаю поделать хоть что-то. Замешиваю тесто и маленьким половником выливаю зародыши оладушек на сковородку, заранее зная, что как у мамы не получится.

– Привет, мартышка.

Дергаюсь от неожиданности, услышав за спиной знакомый голос. Вадим. Обнимаю, вжимаясь в крепкое тело брата. Не видела его сто лет.

– Отец сказал, что ты будешь вечером. – отстраняется Вадим.

Да, должна была. Но пустые стены родного дома сводили меня с ума. Я не могла там находиться, задыхалась, подходила к окну, открывала форточку, но легче не становилось. Дом был пуст. И от этого он перестал быть домом. Спонтанно купила билет на первый рейс и, не решив вопросы с институтом, не попрощавшись с друзьями и домом, сбежала оттуда.

– Я скучала, Вадим. – произношу на автомате, как что-то естественное. Но когда снова оборачиваюсь, брата на кухне уже нет.

К вечеру вернулись тётя и дядя.

– Лера, ты чего не предупредила? Мы бы тебя встретили!

Тётя и дядя тепло обнимают меня. И впервые за сутки мне становится чуточку легче. Сразу прошу их пока не говорить о родителях – не для этого я сбежала из своего дома. Сейчас мне нужно просто отвлечься и не быть одной.

Хлопает входная дверь, и в гостиную входит Вадим. Как оказалось, пока я разбирала вещи, он уже успел побывать на работе. Теперь же парень имел довольно домашний вид, стоя на кухне в обычной оверсайз футболке и шортах.

Мы накрываем на стол и садимся. Смотрю на еду и понимаю, что та скорее просто выполняет функцию имитации нормальной жизни – я все равно к ней не притронусь.

– Ты ничего не ешь. – замечает это Вадим. – И ты, мам, вообще-то тоже.

– Да, да, давайте хотя бы овощи. – поддерживает сына дядя.

И все же тёте повезло с её мальчиками. Они всегда были её опорой. Решаю не спорить и накалываю на вилку кусочек помидора.

– Ну что, Лер, как первый курс прошёл? – спрашивает у меня дядя. – Появился парень?

– Саша! – прерывает его тётя, что меня даже забавляет. – Вечно тебя Лерины женихи волнуют, отстань от девочки.

– Ладно, ладно, я ж просто спросил, че мне, спросить нельзя? Я ж это не просто, вижу, какая принцесса выросла, наверное проходу не дают.

Звук разбившегося стекла не дает мне ответить. Оборачиваюсь на источник звука и вижу прямо под ногами Вадима осколки.

– Боже, Вадим, ты в порядке? – пугаюсь за брата, когда замечаю лёгкий порез на его ноге. – У тебя кровь!

– Всё в порядке, потом уберу. – отмахивается он.

Но я уже на пути в коридор, достаю аптечку и возвращаюсь в гостиную. – Не вставай, а то сейчас все заляпаешь! Такс, где там у вас хлоргексидин – бубню себе под нос. – О, нашла!

Сажусь на корточки возле Вадима и осторожно дотрагиваюсь до его ноги, чтобы поставить её, как мне удобно. Вадим снова дёргается.

– Ты можешь не шевелиться? – произношу немного сердито и, вскинув наверх голову, встречаюсь с его взглядом. Он смотрит на меня побитым зайцем, а затем резко встаёт и, кинув, – Я же сказал – все в порядке! Не маленький, сам разберусь – выходит из комнаты.

– И что это с ним?

– Не обращай внимания. – говорит дядя. – Наверняка на стройке опять какие-то застои, вот и нервный ходит.

– На стройке?

– Так ты не знаешь? Вадим землю купил, сейчас во всю стройка идёт. Думаю, месяцок-другой и упорхнет птенец из гнезда.

Месяцок-другой... Вот это новость. Но почему-то вместе с гордостью за него испытываю еще и разочарование. Я не хочу, чтобы он уезжал. Прилетев сюда, думала, что все будет как раньше. А похоже и правда забыла, что мы уже не подростки, кидающие в котов мандариновые корки.

Когда-то в наших с ним отношениях все изменилось. Он отстранился от меня, и я списала все на возраст. В конце концов, когда он впервые начал ездить по клубам, я еще тайком подливала в сок родительский алкоголь и коллекционировала плакаты мстителей.

Глава 4. Лера

После ужина мы быстро убираем осколки и расходимся по комнатам. Глаза от усталости слипаются сами, но стоит их закрыть, как мысли нескончаемым потоком снова и снова начинают заполнять собой все пространство. И я в сотый раз встаю с кровати, дохожу до двери, заламывая руки, и возвращаюсь назад.

Через два дня мы вернемся в мой город. Похороны... я была на них всего раз, когда умерла бабушка. Мне было девять, и это был отличный повод прогулять школу. Но только тогда мне никто не сказал, что после похорон бабушка ещё много раз будет приходить ко мне во снах в том обличии, в котором я запомнила её, лежащей на алтаре. Я сказала себе тогда, что больше никогда не пойду на похороны. Что ж, судьба сыграла со мной злую шутку, когда я ещё совсем не была готова.

Наши с Вадимом комнаты и ванна на втором этаже, спальня взрослых на первом. Осторожно открываю дверь, чтобы сильно не шуметь и не потревожить тётю с дядей. Топаю босыми ногами по дорогущему дубовому паркету и дохожу до заветной двери.

– Вадим? Спишь? – шепчу и мысленно прибиваю сама себя за тупые вопросы во втором часу ночи.

– Мартышка? – удивлённый шёпот. Странно, что он не спит.

– Можно я побуду с тобой? Не спится.

– Не думаю, что это хорошая идея.

– Мне очень плохо, Вадим, я буквально схожу с ума. Пожалуйста. – прошу его и, пытаясь разрядить обстановку, говорю. – Обещаю, приставать не буду.

Тяжёлый вздох сменяется тишиной, а потом сомневающимся – иди уже сюда. И я радостная тут же залезаю с ногами на кровать. Гусеницей кутаюсь в плед и такой же гусеницей ложусь рядом, положив голову на плечо Вадиму. На потолке тускло горят наклейки-звездочки. Мы налепили их, когда были ещё совсем детьми. Странно, что он так и не снял их.

– Мог бы снять. – говорю, тыкая пальцем в потолок.

– Не хочу.

Значит ли это то, что это еще что-то значит для него?

– А помнишь, как в двенадцать лет мы сбежали на сеновал летом и так же валялись и смотрели на звезды? – спрашиваю у парня.

– Как такое забыть? Ты потом наступила на гвоздь, и мне пришлось километр тащить тебя на спине.

– Вообще-то пол пути я скакала на одной ноге!

– Ага, и ныла "Вадим, возьми меня на ручки".

Мы смеёмся, и то самое ощущение дома появляется вновь. Он легонько почесывает мою голову, перебирая пряди волос, и я на автомате мурчу. Как же это приятно, знает же, гад, что это моё слабое место.

– Так ты не ответила. – неожиданно говорит он.

– Ты о чем?

– Есть парень?

– А это важно? – смеюсь я, но в ответ получаю серьезное:

– Ответь.

Задумываюсь. Там, уже в прошлой жизни, был Саша. Саша перешёл к нам в десятом классе, в школе мы не сильно много общались, но потом поступили в один универ и в одну группу. Он был моим единственным другом в универе. Но и только.

– Нет. Как-то не вышло.

– Ты долго думала. – слегка язвительно отвечает Вадим.

– Да ладно, был бы парень, тебе наоборот было бы легче. Меньше пришлось бы мучиться со своей непутевой сестрой.

– Не говори так.

– А что? Ты вон все равно скоро переедешь и снова меня кинешь.

– Так ты знаешь... – и делая паузу, – Лер, я не хотел оставлять тебя, на все были свои причины.

– Ладно, давай не будем, не хочу. – пытаюсь закрыть тему. Не сегодня, не сейчас. – Ну а ты? Есть уже дама сердца? Поэтому съезжаешь от родителей?

И снова между нами повисло молчание.

– Не хочешь, не говори, я же просто спросила.

– Есть девушка, которая мне давно очень нравится. – все же отвечает он. – И вообще-то в двадцать два считается нормальным съезжать от родителей.

– О, так ты решил разговориться, братец! Это же замечательно! Как давно вы вместе?

– Мы не вместе.

– Что? Почему? Ты же вон какой красавчик, плюс со своим бизнесом, машиной, а вскоре и домом.

– Потому что во мне она видит совсем не это.

– Она что, слепая? Познакомь меня с ней, я уж точно открою ей глаза.

– О, хотел бы я на это посмотреть. – приглушенно смеется Вадим и, приобняв меня, говорит. – Давай спать, мартышка. Мне вообще-то утром на работу.

Поворачиваюсь набок и утыкаюсь ему в шею. Как давно мы вот так вот просто не валялись с ним и не говорили. Я скучала по такому Вадиму. Закрываю глаза. На удивление ни одной тревожной мысли так и не появляется, и я засыпаю.