Текст книги "Я болен тобой (СИ)"

Автор книги: Валерия Дражинская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

20
Игнат

Надеясь, что выпитое виски и моральная усталость заставит Миру поспать подольше, я достал телефон и нажал на пропущенный вызов от начальника службы безопасности.

– Что у тебя?

– Нашли, – принялся отчитываться Антон, – Этот Олег Никитаев детдомовский. Жил там с младенчества, а после того, как сбежал в шестнадцать, сменил фамилию, потому и трудно было отследить. И да, ты как в воду смотрел! Одна уборщица на пенсии вспомнила, что он подружился с одной девочкой и начал ее защищать ото всех. Уборщица рассказывала, что она была похожа на ангела со светлыми волнистыми волосами (точь-в-точь слова пожилой женщины, не мои) и оказалась неприспособленной к новой среде. Ходила везде хвостиком за ним. Появилась она в детдоме примерно в семь лет. А когда ей исполнилось десять пропала. Самое главное, что помнит об этой девочки только уборщица, больше никто. Мы перерыли весь архив детдома – ничего! Ни одного упоминания о ней. Получается она появляется в детдоме в семь лет из ниоткуда и исчезает в десять в никуда, а ровно через десять лет объявляется женой того самого друга-защитника Никитаева Олега.

– Почему, по-твоему, это не бред пенсионерки? – я понимал, что если это обычные фантазии престарелой дамы, то Антон не стал бы мне о них докладывать.

– Потому что звали девочку Мирослава, и, как уборщица отлично помнит, девочка впадала в истерику если к ней обращались как «Мира». Так называть её имели право только родители, твердила она. Там какая-то травма замешана.

С трудом проглотив застрявший ком в горле, я все же уточнил:

– Что с родителями?

– Об этом особо тогда не распространялись, ходили только слухи, что умерли они у нее на глазах.

Если до этого момента у меня еще и оставалась минимальная толика сомнений, то теперь и она исчезла. Жалость? Нет! Это чувство у меня уже давно атрофировалось! Это было нечто другое!

– Моя! – самому себе пробормотал я.

Мира теперь всегда будет под моей защитой.

– Игнат, может не спеши?! Неизвестно еще кто она такая. Раскопаем информацию и будешь решать, что делать. Стоит ли так рисковать ради…

– Мне все равно кто она такая! – со злостью перебил я, – Мира будет моей женой!

– Ладно, извини! Я понял. Будем рыть дальше, – пошел на попятную Антон.

– Она чего-то боится и этот страх тянется из прошлого. Мне нужно знать! Сама она мне не расскажет. Упертая, как осел. И зачем, б***ь, нужен был этот долбанный фиктивный брак? Узнай все любой ценой! – бросил трубку.

Я ненавидел ложь во всех ее проявлениях с малого детства. Но с моей милой обманщицей были свои счеты. Вижу же, что любит, хочет, но все равно врет. Правду я узнаю, это факт. По мере сложности и тяжести вранья и будут предприняты для нее последствия.

Я не церемонясь зашел в кабинет и не глядя на сидящего в кресле посетителя, приказал ему:

– На выход! – мужик оказался непонятливым, пришлось отвернуться от своей бывшей супруги, восседающей в соседнем кресле, и посмотреть на него.

Мой «убеждающий» взгляд мало кто мог проигнорировать. Он встал и вышел. Я сел на его место.

Настя непринужденно смотрела на меня, не чувствуя никакой угрозы. Она еще не знала каким я могу быть.

– Настя, ты знаешь почему я на тебе женился? – спокойно спросил я.

Выражение ее глаз поменялось, появились первые признаки тревоги. Она промолчала.

– Ты была умной. Приняла все установленные мною правила. Не устраивала скандалов. Потому я так щедро обошелся с тобой при разводе. Но ты вдруг резко отупела, – я поднялся, подошел к ней и наклонившись, положил руки на подлокотники ее кресла, – Ты понимаешь, что я могу с тобой сделать?

– Игнат, зачем ты так? Я пытаюсь спасти наш брак. Ты ведь тоже хочешь все вернуть, иначе почему никому не сказал о разводе и до сих пор носишь кольцо? – ее голос звучал испугано, – Нам ведь было хорошо вместе.

– Всего лишь удобно, – я заправил ей прядь волос за ухо и нежно, но от этого не менее серьезно, произнес, – С твоего счета, который благодаря мне не хило пополнился после развода, уже снято восемьдесят процентов от общей суммы.

Я знаю, что она видела в моих глазах – пугающую пустоту. И наконец-то до нее полностью дошло, исход ее опрометчивого поступка имеет место быть.

– Игнат, ты не можешь…, – еле слышно пролепетала она.

– Я уже это сделал, – резко сказал я, выпрямившись, – Завтра освободишь квартиру.

– Но где я буду жить? – бледность ее совсем не украшала.

– Вернешься к себе. Зачем тебе пятикомнатная квартира в центре? Я вижу, что в таком огромном пространстве тебе в голову лезут бредовые идеи.

Настя встала с кресла и отошла в другой конец кабинета.

– Игнат, что в ней такого? – если раньше она и пыталась держать себя в руках, то теперь полностью утратила самоконтроль, – Чего нет у меня? Она ведь тебя не любит. Такие как она, нищета, признают только денежный эквивалент. Всеми силами пытаются вылезти из своих трущоб. Как крысы…

Она резко замолчала и еще больше побледнела, как только я начал медленно двигаться в ее сторону. Видимо осознала свою очередную ошибку. Подошел вплотную и ладонью обхватил шею, не сильно, но довольно ощутимо.

– Не стоит продолжать и заставлять меня делать тебе больно. Кто давал тебе информацию?

– Охранник Андрей и твоя секретарша, – прохрипела она.

– Какими же глупыми бывают люди, – недобро усмехнулся я, – Если ты еще раз захочешь подойти к Мире, даже просто поздороваться, основательно подумай, что еще есть ценного в твоей жизни. Потому что можешь лишишься всего. Ты меня поняла?

– Да, – выдавила она из себя.

– Вот и отлично, – улыбнулся я, отпуская ее, – Кстати, фотографии мне не понравились. Никакой фантазии!

Снял кольцо и положил на стол.

21
Мирослава

Через пару дней после визита бывшей жены Игната, я переехала к нему. Еще через пару дней он сделал мне предложение. Правда на свой манер! За завтраком. Домработница как раз принесла мне чай, а ему кофе. Как обычно, не обращая внимание на присутствие посторонних рядом, он спокойно сказал:

– Нужно съездить в загс, когда ты хочешь? – сначала я подумала, что неправильно услышала, но он выжидающе с кривоватой улыбкой смотрел на меня, и я подавилась чаем.

Пока откашливалась, думала над его полу утверждением полу вопросом. Нужно съездить – я решил, а когда хочешь – милостиво предоставлено мне. Абзац!

– Для этого нужно мое согласие!

– Ты меня любишь. Это лучший гарант твоего согласия, – он вытаскивает с кармана маленькую коробочку и протягивает ее по столу мне.

– Завтра понедельник, думаю в обед можно съездить, – машинально бормочу, нетерпеливо открывая заветную коробочку.

Нежное, мое первое впечатление. Граненое белое золото с небольшим и немаленьким бриллиантом по центру и россыпью мелких по боках. Красивое. Ручная работа выполнена настолько искусно, что каждый бриллиант смотрелся идеально на своем месте.

– Нравится?

– Очень! – я восхищенно осматривала его с разных сторон.

Игнат поднялся со своего места и подошел ко мне:

– Позволь мне! – как только кольцо оказалось у него, он взял мою правую руку и осторожно надел его на указательный палец, нежно поцеловав, – Я все еще не хочу, чтобы ты работала.

– Только ты мог испортить такой момент! – счастливо улыбнулась я.

На работе в понедельник первой заметила кольцо Алла, когда я передавала ей документы на подпись.

– Ничего себе! – сразу же схватила мою руку, – Кто и когда успел, ты же…

Конец фразы она по понятным причинам проглотила. Но на ее восклицание уже подтянулись другие сотрудники. Все принялись перетягивать мою несчастную конечность.

– Сколько же здесь каратов?

– Меня больше интересует сколько оно стоит.

– Что за шум? – из своего кабинета вышел Палыч.

– Да тут Слава замуж собралась, – пояснил Костик.

– Поздравляю. Когда по собственному писать будешь?

– С чего вы взяли, что я собираюсь уходить? – удивилась я.

– Ты думаешь Чернов позволит тебе работать? – усмехнулся Палыч, – Ну ну.

Все в шоке уставились на меня.

– Он же женат, – пробормотала Катя.

– Он развелся.

Меня не волновала ни зависть, ни осуждающие взгляды вокруг. Я не собиралась прятать кольцо Игната. Он сам решил с ней развестись после первого раза со мной.

На моем столе заиграл телефон. Звонившего оповестила музыка. Вот и Игнат, легок на помине.

– Да!

– Выходи через тридцать минут.

– Зачем? – растерялась я, – Ты хочешь вместе пообедать?

– Мира, я так понял, что, увидев кольцо ты забыла, о чем мы говорили до этого, – рассмеялся он, – В загс поедим.

– Черт, я паспорт не взяла.

– Я взял. Через полчаса жду тебя.

Мы успешно подали заявление на регистрацию брака. Свадьба через месяц. Я была счастлива, как никогда. Вечером ожидая Игната домой, чтобы отпраздновать это событие, я решила сама что-то приготовить. Конечно, шикарный стол я не успею организовать. Да это и не нужно, в холодильнике и так много вкусняшек. Зато мясная запеканка сделана моими руками будет в самый раз. Включила висящую плазму для фона. Не люблю готовить в тишине.

Делая последние манипуляции с фольгой, мои руки вдруг резко замирают. А глаза против воли поднимаются к экрану. Мое прошлое наяву. Как будто и не было этих шести лет свободы. Мой персональный ад дает интервью. Добродушная улыбка обращена к молоденькой журналистки. Не успеваю впасть в панику, сзади меня обхватывают сильные руки. От неожиданности вскрикиваю, но в тот же момент понимаю кто за мной и расслабляюсь.

– Я тебя напугал!

– Извини, я не слышала, как ты пришел.

– Что-то случилось? Ты какая-то сама не своя, – он разворачивает меня к себе и внимательно всматривается.

– Просто задумалась с чем подавать мясной рулет, – вру я, снова игнорируя подходящий момент для правды.

Игнат задумчиво бросает взгляд на телевизор и меняет тему:

– Ты наконец-то решала осчастливить меня своей готовкой?!

– Ага! – я беру бокал белого вина и залпом допиваю его.

– Сколько у нас есть времени до приготовления твоего кулинарного шедевра?

– Минут сорок. А что? – он перекидывает меня через плечо с явными намерениями, – Игнат, дай хоть рулет в духовку поставить.

– Потом, все потом! – и легкий шлепок по попе.

Я не могла поверить, что все так хорошо. Я выхожу замуж за любимого человека. Правда, он еще не признался мне в любви. Но, как я поняла, это не его. Слова, для него просто слова, он выражает свои чувства поступками.

Свадьбу решили делать небольшую. Он как-то спросил или я не собираюсь позвать своих родителей. Я соврала, что уже шесть лет мы не общаемся. На вопрос о его родителях, Игнат рассказал, что их никогда не видел. До семи лет жил с бабушкой, а когда та умерла, он попал в детдом. Там и познакомился с Маратом. Я вновь смалодушничала все ему рассказать.

Игнат почти все время пропадал на работе, аргументируя тем, что хочет после свадьбы уехать на две недели в свадебное путешествие, куда я захочу. Все мои шутливые ворчания обрывал сексом. На работе пришлось взять отпуск. Хоть у нас и был организатор свадьбы, но ей постоянно требовалось мое мнение.

До свадьбы оставалось две недели, когда Игнат впервые не пришел ночевать. Телефон был отключен. Странно то, что вся его охрана находилась здесь. На мои вопросы отвечали скупо, шеф перед нами не отчитывается. В командировке? Тогда он впервые не предупредил меня о своем отъезде. На второй и третий день ситуация не изменилась. Телефон все также отключен. Я сходила с ума. В голову лезли всякие глупости. Случилось что? Вернулся к бывшей? С другой сейчас? К вечеру третьего дня объявился начальник охраны Антон. Я знаю, что он меня недолюбливал, но сейчас в его взгляде присутствовала непонятная злость.

– Антон вы были с ним? Где он?

– Мирослава Сергеевна, если Игнат Алексеевич посчитает нужным, то ответит на ваши вопросы. У меня таких полномочий нет.

От беспомощности хотелось топнуть ногой. Неужели трудно просто ответить? Что язык отсохнет! Я уже три дня сплю урывками, вскакивая от каждого шороха. Вернувшись в дом, я легла на нашу кровать и тупо уставилась в потолок. По щекам потекли слезы. Не знаю сколько так пролежала, но, когда хлопнула входная дверь, быстро вытерев слезы, помчалась вниз. Неужели показалось? Никого не было.

В гостиной возле бара зазвенели стаканы. Игнат стоял спиной ко мне и наливал себе выпить. Я бросилась к нему. Обняла сзади за талию и прижалась всем телом.

– Я так волновалась!

Сначала я не почувствовала, что что-то не так. Он не повернулся тоже меня обнять, а словно окаменел от моих прикосновений. В замешательстве я отпустила его и отошла на пару шагов. Игнат медленно выпил содержимое стакана.

– Игнат! – испуганно позвала я, – Что-то случилось?

Он повернулся, и я поняла, что произошло страшное… для меня. Игнат смотрел взбешенно, еле себя контролируя. Я словно в замедленной сьемки наблюдала, как он достает с кармана телефон. Пару движений большим пальцем и телефон поворачивается в мою сторону. Фотография, от вида которой я чуть не падаю в обморок.

– Откуда она у тебя? – шепчу, зная, что только в одном месте он мог ее достать.

– Разве это самый важный сейчас вопрос, Мирослава? – в голосе просачивается разочарование во мне, – Неужели ты думала, что, лоханувшись один раз, потому что думал не головой, а тем что между ног, я буду и дальше безоговорочно верить тебе.

В каждую клеточку тела просачивается противно липкое понимание, что это конец. Он меня не простит. За вранье, за недоверие. Он никогда не поймет и не примет того, что мне пришлось сделать.

22
Игнат

Три дня назад

Встреча с итальянцами была в самом разгаре. Юрист скрупулёзно вносил поправки к контракту. Как бы мне не хотелось сейчас быть совсем в другом месте, но завершающие этапы переговоров я должен был сам проконтролировать.

В телефоне, лежащем на столе, ожил вайбер. Машинально отметив отправителя, я охреневший впился глазами в фотографию, отобразившейся на весь экран.

Мира. Она и не она. Длинные золотистые волосы, своими локонами обхватывают на ветру тонкую талию девушки. Ослепительная улыбка гармонично дополняет сияющие счастьем глаза. До невозможности красивая, до невозможности счастливая. Вся светится изнутри своей молодостью и притягательной наивностью. Здесь ей около шестнадцати лет. Рядом ее обнимает парень немного старше ее. Тоже лыбится, но обнимает ее скромно, даже можно сказать по-братски.

Я не сомневался, что моя догадка верна, но неприятное предчувствие омрачило обычную удовлетворённость от доказательств своей правоты. Слишком уж этот мэр очередного города, отдаленного от столицы, был добродушным с виду. Да и город был довольно прибыльным имея в своем запасе несколько нехилых заводов. Деньги там немалые крутятся. Моя чуйка меня никогда не подводила. Мне этот Жаровский не нравился, он мэр уже шестнадцать лет. Что мою девочку связывает с этим человеком? Ведь не зря она вела себя так неадекватно и слишком побледнела, когда увидела его по телевизору неделю назад.

– На выход! – грубо прервал я всех взмахом руки.

В конце концов этот контракт им нужен больше чем мне, хотя сейчас это мелочи для меня. Набрал Антона. Трубку взял сразу. Ждал. Неудивительно, после отправленного фото.

– Она племянница Жаровского, – сразу огорошил он меня.

Но обычная рациональность мышления быстро дала о себе знать:

– Почему тогда он забрал ее с детдома спустя несколько лет после того как она туда попала?

– Игнат, я вышел на одного человека, который согласился с тобой поговорить. Лучше тебе самому во всем этом разобраться.

– Что за парень рядом с ней на фотографии? – мне нужно знать.

– Кирилл, сын Жаровского. Ее двоюродный брат, – желаемого облегчения этот довод, почему то, не принес.

– Хорошо, привези мне этого человека.

– Здесь проблема, – он замялся ненадолго, – Это она. И она не может покинуть город. Лучше если ты приедешь и поговоришь с ней.

– Хорошо! – согласился я.

– Игнат, ты еще кое-что должен знать, – обычно невозмутимый Антон, был слегка взволнован, – Дело в том, что Слава и Кирилл погибли в Сардинии шесть лет назад.

Вот сейчас возникло неопределимое желание схватить свое личное наказание, как провинившегося котенка за загривок и потрусить в надежде выудить правду. Но знаю, что эти голубые глаза вновь посмотрят на меня в надежде, что я ей поверю, при этом безбожно обманывая меня. И я позволю ей это. Мне не важно кем она была в прошлой жизни, я в сто раз хуже. Так что меня в этом плане ничего не напрягает. Бесит другое – упорство во вранье. Я несколько раз давал ей возможность признаться. Но куда уж нам? Вот за это ей придется заплатить и очень дорого.

– Выезжаю, – бросил я и кинул трубку.

Город оказался не таким уж и маленьким, как я себе представлял. Да и источник информации тоже обманул ожидания. Передо мной сидела потрепанная жизнью женщина. Антон доложил, что это невестка Жаровского и ей всего лишь двадцать семь лет, но на вид дашь все сорок.

– Я Вас не знаю, – она заметно нервничала.

– Игнат, – коротко бросил я.

– Катерина. И я уверенна на сто процентов, что Вы не были знакомы со Славой.

– Почему? – я отпил виски, предварительно заказанным Антоном.

– Мой свекор окружал свою любимую племянницу туевой тучей охранников и такую личность как вы, он бы никогда к ней не подпустил, – руки у нее дрожали.

Я бы никогда не стал тем, кем являюсь сейчас, если бы не разбирался в людях и не видел их на сквозь. Эта женщина знает, что Мира жива. Потому и согласилась со мной встретится. Пока не знаю, какие у нее побуждения, хорошие или месть за что-то. Но она ничего не скажет без предварительного стимула.

– Итак – Жаровская Мирослава, в десять лет ее забрали с детдома…

– Откуда Вы знаете про детдом? – лицо у моей собеседницы вытянулось.

– Катя, я много чего знаю, и я не хочу давить на тебя, но правду я узнаю в любом случае. И лучше будет, если ты нам двоим с экономишь время.

– Вы мне угрожаете? – даже если женщина тебе безразлична, все равно приятно наблюдать как, пускай на мгновение, ее потухшие глаза оживают.

– Нет. Мне нужно знать, что произошло с Мирой.

– Мирой…?! – сказать, что она удивилась, ничего не сказать, – Она никому не позволяла себя так называть. Даже Кирилла. Кто Вы?

Даже Кирилла?! Своего двоюродного брата. Неужели они были так близки?

– Надеюсь будущий муж, – туманность ответа исходила из неопределенности мотивов этой женщины.

Смысла дальше ходить в округ да около не было. Даже если и выплывет ее мнимая смерть, она под моей защитой.

– Почему же тогда она сама не рассказала, если дело до свадьбы идет? – зло усмехнулась Катя.

Понятно! Все же месть. Так легче.

– Потому и хочу узнать.

– Поехали! – для себя она уже все решила.

– Куда?

– В банк. Там в ячейке флешка с записью, где она сама все рассказывает. Боюсь, мой рассказ Вы посчитаете выдумкой.

Мы поехали на моей машине. Антон следом на своей.

– Пока все время прямо, – объясняла она дорогу.

– Откуда взялась флешка? – поинтересовался я.

Катя горько попыталась рассмеяться, но получился лишь кашель. Откашлявшись достала из сумки сигареты.

– Можно? – я достал зажигалку и дал ей прикурить, – Сейчас направо. Сначала меня восхищала забота Кирилла о своей младшей сестренке, хоть и двоюродной. Потом стала напрягать. Слава после окончания школы училась в Англии, приезжала домой только на летние каникулы. В это время все внимание Кирилла было к ней, я отходила на второй план. Даже рождение Андрюши не удержало его возле меня, когда она приехала в очередной раз. Вот тогда я и заметила отнюдь не братские взгляды, которые он постоянно бросал на нее. Раньше видимо была слепая, не замечая очевидного. А после родов, как будто прозрение какое-то. Да и Слава всегда вела себя непонятно, скомкано. Я до конца не верила, что такое возможно, но решила со Славой поговорить. Еще раз направо.

Она рассказывала всю эту х***ю ровным без эмоциональным голосом. Только дрожь в руке, методично подносящей сигарету к губам выдавала волнение.

– С Кириллом не могла. Он всегда сильно бурно реагировал, когда речь заходила о ней. А если бы я еще такие подозрения высказала… Налево

– Флешка, – напомнил я, разворачиваясь на светофоре.

– Ах, да… Я решила заснять наш разговор. В случаи если мои подозрения в какой-то мере оправдались бы, я хотела показать запись свекру. На словах он бы мне не поверил. А он один, по моему мнению, способен был разрешить ту ситуацию, – непонятный смешок вырвался у нее, – Максимально для всех безболезненно.

– И как? – я пока никак не реагировал на Катины домыслы, зная, что основное будет дальше.

Слишком много знаков вопросов было еще в этой истории.

– Скажем так, в последующих событиях Виктор Владимирович участие не принимал. Вон, то синее здание справа.

Вернулась она довольно быстро. Я не спеша включил планшет и вставил в разъем накопитель. Пару нажатий пальцем – полминуты на экране длинный коридор какого-то ресторана и наконец Мира передо мной. Камера была в сумке у Кати, которую она поставила на стол.

– Можешь перемотать на три минуты и двадцать пять секунд. Там пока ничего интересного, – посоветовала Катя.

«Советом» я не воспользовался. Пока девушки обменивались формальными для начала встречи ничего незначащими фразами, я не сводил глаз с Миры. Видео снято шесть лет назад. Как она с той дышащей жизнью молодой девушки на фотографии за три года превратилась в то, что я сейчас вижу? Осунувшаяся, бледная с потухшим мертвым взглядом. Я пытался уловить хоть тень эмоции, мелькнувшей на ее лице. Ноль. Ничего! Отвечала она на автомате, как будто заранее заученными фразами.

«– Катя, ты опоздала, а я не могу долго сидеть. О чем ты хотела поговорить?» – наконец по делу спросила Мира.

«– Я не знаю, как начать…,» – Катя принялась тянуть резину, но подошедший человек, заставил ее ускориться:

«– Мирослава Александровна, звонил Виктор Владимирович и просил Вас приехать пораньше на ужин».

«– Спасибо, Стас».

«– Снова куча охраны?!» – усмехнулась Катя, но потом резко втянула и выдохнула воздух, «– Ладно! Я спрошу прямо. У тебя роман с Кириллом?»

Признаться, я сам перестал дышать, наблюдая, как Мира сразу же начала смеяться. На глазах от смеха выступили слезы. Нормальная реакция невиновного человека на обвинение в инцесте. Если бы не одно «но». Смех был ненатуральным, а слезы очень даже.

«– Роман?! Ты серьезно?» – еле выдавила она.

«– Прости, знаю, что глупо было даже предположить,» – Катя пошла на попятную, но Мира ее перебила:

«– О каком романе здесь можно говорить, когда тебя тупо насилуют?» – совершенно спокойно произнесла моя девочка.

Я не помню, чтобы хоть раз в жизни у меня был ступор такого рода.

«– Что?» – тупо переспросила Катя.

Вот теперь у Миры появились эмоции – нездоровый блеск в глазах. Она получала извращенное удовольствие наблюдая за реакцией жены брата.

«– Что?! Ты не думала, что твой обожаемый муж на такое способен?»

«– Слава, это ведь не нормально,» – та уже чуть не плакала.

«– Что именно? Изнасилование, длинной в года? Или то, что он мой брат?» – ее лицо обратно превратилось в равнодушную маску, «– Можешь не отвечать. Я знаю – для тебя страшнее инцест».

«– Я не…»

«– Кать, не парся! Такое чудовище, как он и его родитель, по определению не могут быть моими родственниками».

Бл**ь, да тут целый мексиканский сериал вырисовывается!

«– Как?»

«– Я с детдома. Меня удочерили Жаровские в десять лет. Виктор Владимирович тогда в мэры баллотировался. Но компания плохо шла. Жена его, покойная Надежда Михайловна, очень девочку хотела, но, когда родила Кирилла, врачи запретили ей больше рожать. И тогда они решили удочерить красивую девочку. Он – для картинки идеальной счастливой семьи, типа забрал к себе осиротевшую племянницу. А она… Она сделала меня счастливой, ровно на два года, пока не умерла,» – Мира рассказывала всё, как недавно Катя в машине – безразлично, смотря в сторону, – «После ее смерти отношения «родственников» ко мне не изменилось, все тоже безразличие, на грани общения с мебелью. Правда, в финансовом плане меня никогда не ограничивали. Сразу после детдома нацепили брюлики в уши и на шею. Всё-таки племянница мэра всегда должна выглядеть на все сто. В шестнадцать появилась Светочка, новая жена Виктора Владимировича. Жизнь стала более красочной от ее вечных придирок и едких замечаний. «Дяде» было фиолетово на отношение новой жены ко мне. Даже частенько стал ее поддерживать. И, вдруг, Кирилл начал меня защищать. Проявлять ко мне интерес. Брать везде с собой. Заботиться. Он был так добр и терпелив ко мне. Конечно, после четырех лет одиночества я не устояла. Влюбилась. Первый поцелуй на мой семнадцатый день рождения. Первые признания в любви. И сразу предательство», – Мира натянула губы в улыбке, симулируя эмоцию, «– Я тогда слышала их разговор, точнее ссору. Виктор Владимирович умеет подавлять людей. Кирилл сказал ему, что хочет на мне женится, когда мне исполнится восемнадцать. Представляешь, что началось?! Для всех мы двоюродные брат и сестра. Как же так посрамить идеальную семью Жаровских?! Кирилл сдался, даже как-то быстро, по-моему. Пришел ко мне и просил потерпеть, он что-то придумает. «Любимый дядя» тогда впервые избил меня. Я месяц пролежала дома в кровати. А сломанную руку на вашей свадьбе помнишь? Она не успела зажить. Самое противно смешное – Кирилл меня впервые изнасиловал на вашей свадьбе. Завалился пьяный и лишил меня девственности. И мой принц-спаситель превратился в тварь, которая со своим отцом держала запертой меня в одной комнате с сентября до конца июня, типа я в Англии на учебе, а потом выпускала в люди, типа я приехала на каникулы. Знаешь, что пока спасает меня в той комнате от помешательства? Стас. Он приносит мне вместе с едой каждый день новые книги. Я уже одну могу за пол дня прочитать, если только одно чудовище помельче не придет насиловать, так как он захочет или чудовище постарше не придет отыграться за плохо прошедший день монотонно избивая меня, спасибо, хоть не насилуя. И все виной то, что я, тварь безродная, взятая для красивой картинки, посмела посягнуть на что-то большее».

'– Слава, я…'

'– Ты хотела знать, ты знаешь! Да и еще, ты же знаешь, что Кирилл не любит презервативы. А от противозачаточных я поправляюсь, что ему тоже не нравится. В результате два аборта. И диагноз – я никогда не смогу иметь детей'.

Запись заканчивается.

Включаю холодный рассудок, игнорируя нахлынувшие чувства.

– Что было дальше? – не могу анализировать, не имея полной картины произошедшего.

– Дура я, – зло усмехнулась Катя, – Пожалела её. Чисто по-человечески. Знай я тогда, что всё так сложиться, в жизни не стала бы ей помогать.

Я пропускаю мимо ушей это высказывание и жду продолжение. Оно следует после горького вздоха.

– Как Вы поняли, я предложила помощь. Слава дала координаты друга с детдома – Олега. Я его нашла. Он сам придумал как её вытащить, подстроившись под ситуацию. Организовать новые документы для него не было проблемой, так как он был ментом. С моей стороны были необходимые деньги, взятые для подстраховки у отца. Он никогда не контролировал мои расходы.

– И каков был план?

– Мы с Кириллом собирались в Италию на отдых. Он не сильно хотел лететь, боясь оставить свою драгоценную Славу. Я предложила взять её с собой. Он, понятное дело, сразу ухватился за эту идею. Виктор Владимирович сначала был против. Свекор очень боялся огласки в случаи её побега. Но мой отец его убедил, у них еще были общее дела. Все шло по плану – мы оказались на арендованной яхте в Сардинии вместе с одним охранником и еще одной парой. Нашими друзьями. Олег на небольшом катере слонялся где-то неподалёку, не слишком далеко, но и не слишком близко. Слава должна была ночью доплыть до него и навсегда исчезнуть. Типа утонула. От берега мы были достаточно далеко. С вечера мы методично всех спаивали. С охранником было труднее, вначале он отказался пить, но Кирилл выпив подобрел и сам заставил того пить. К полуночи все были пьяные, кроме меня и Славы. Мы разбрелись по каютам. От нервов я не могла уснуть. Всё должно было произойти в три часа ночи…

Она настолько ушла в себя, что не заметила покатившиеся с глаз слезы.