Текст книги "Танея"

Автор книги: Валерия Чайка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Валерия Чайка
Танея

Пролог

Вечерело. Фонарщики зажигали масляные фонари, отбрасывавшие причудливые тени на мощеную булыжниками дорогу.

Хоть на центральной улице еще была слышна музыка, и кто-то лихо отплясывал, разжигая огонь в сердцах зрителей, на окраине города жители уже притихли. Над ними куполом сомкнулась тишина, которую, казалось, ничто не нарушало.

Но эта видимость исчезла, когда на улицу, где зажигали фонари, свернули двое. Они медленно шли к домику, стоявшему неподалеку.

– Это был прекрасный вечер, – восхищенно сказал мужской голос, и в нем невольный слушатель угадал бы вдохновенного юношу, которому, возможно, не было и девятнадцати лет.

Его возраст легко можно было угадать по голосу, потому что юноша этот умел восхищаться миром так, как не смогли бы это сделать люди, разучившиеся верить в чудо.

– Надеюсь, завтра будет не хуже, – отозвался нежный девичий голос с язвительной ноткой.

– Не сомневайся в этом, – фонарь, мимо которого они проходили, высветил фигуру юноши.

Он остановился и обнял свою спутницу так осторожно, словно боялся сломать хрупкую девушку.

– Завтра будет лучший день. Такой же незабываемый, как и вся наша жизнь, – горячо прошептал он ей на ухо и отстранился, когда его окликнули.

Голос раздался совсем близко, и был сравним с громом среди наступившей тишины:

– Эй, Ник, тебя долго ждать еще? – человек, прислонившийся спиной к большому камню возле дома, имел вид скучающий и сонный. – Хватит уже с вас променадов под светом Нарны, – показательно зевнув, бесцеремонно заявил он.

– Не твое дело, Энрин, – обиженно пробормотала девушка.

– Уже устал, Рин? – усмехнулся Ник.

– Устал, – не уловив интонации друга, кивнул Рин. – Пойдем домой, а? Завтра же опять на работу вставать!

– Да знаю я, – разочарованно отозвался Ник, и наклонился к девушке, посмотрев на друга выразительным взглядом из разряда «только попробуй что-нибудь ляпнуть при ней, и останешься без языка»: – Спокойной ночи, Лита. Береги свои сновидения, хорошо?

– Конечно, я помню, – снисходительно кивнула Лита. – Шунноэ в сны не пускать, в другие миры не гулять, в зеркала с черными рамами не входить. Все помню, как и всегда, – привстав на носочках, она быстро поцеловала парня в щеку, заставив его покраснеть.

Загадочно улыбнувшись, Лита юркнула в приоткрытую дверь своего дома и была такова.

Ник какое-то время в замешательстве смотрел ей вслед, приложив ладонь к щеке. Наконец он мягко улыбнулся и посмотрел на друга:

– Ну вот как такую можно не любить? – вздохнул Ник. – Она же… волшебная, Рин, просто волшебная!

– Я же, вон, не люблю ее как-то, – скептически отозвался друг. – Ну давай без этого, а? Я ж прям здесь сейчас усну, под твою ответственность между прочим!

– Ты – другое дело, – покачал головой Ник. – И с какой стати под мою ответственность? Это ты у нас совершеннолетний, а не я, – тихо рассмеялся он.

– И то верно, – почесал затылок Рин. – Что-то я об этом не подумал.

– М-да. Ладно уж, раз ты уже настолько не соображаешь, пойдем тогда домой. Только, чур, сегодня ты посуду моешь, – хитро заулыбался юноша, – …если придешь вторым.

До дома бежать было всего пару кварталов, но Рин сдался где-то на полпути, так что Нику пришлось еще и помогать непутевому товарищу хотя бы доползти до порога.

В доме горел свет. Это показалось Нику странным, и, открывая дверь, он уже был готов встретить нежданных гостей.

Следов взлома не было, все было так же, как и обычно. Только на крючке у двери висел дорожный плащ. Под ним на стуле была аккуратно сложена рубашка, покрытая корочкой запекшейся крови.

Ник хитро улыбнулся и крикнул в коридор, чтобы его было слышно и в комнате, и на кухне:

– Ты плохо играешь в прятки! Я видел твою дорожную одежду.

– Да пусть лежит, не трогай, – раздался голос из спальни. – Я постираю, когда проснусь.

– Кто это там, Николас? – Рин добрался до порога, и теперь стоял, приложив голову к дверному косяку, очень пытаясь не заснуть. – Я точно слышал голос.

– Вор, грабитель, бродяга, – рассмеялся Ник. – Злой северный маг.

– Твой гений кулинарии вернулся из Никтена? – догадался Рин. – Значит, сегодня у нас будет нормальный ужин! Это просто прекрасно.

– А тебе лишь бы пожрать, Энрин, – друг Николаса стоял в коридоре, скрестив руки на груди.

Его волосы спутались. Было видно, что маг долго ворочался, пытаясь заснуть, и был разбужен внезапным «вторжением» хозяина дома.

– Разбудил. Орешь. Еще и хочешь использовать меня! И ради чего, спрашивается? Ради того, чтобы набить свой желудок? – драматическим тоном продолжил он.

– Агась, – кивнул Рин.

– Это вполне естественное желание, знаешь ли, – продолжал смеяться Ник. – И кстати, сэнлэ…

– Чего? – приподнял бровь маг.

– Ты бы хоть рубашку надел.

Волшебник посмотрел на себя, убедившись, что действительно стоит посреди дома в одних брюках. Молча перекинул волосы из-за спины вперед и удовлетворенно кивнул:

– Почти рубашка. Сойдет на время, – по-злодейски усмехнулся, заставив друга смеяться еще больше.

– Я тебе одну из своих кофт отдам, – отсмеявшись, предложил Николас (тон его предполагал, что отказ не принимался).

– Мой герой! – хихикнул маг. – За это я вас, так и быть, покормлю. Даже обжору-Энрина, – послал Рину наилучшую язвительную улыбочку из своего арсенала и был таков – ушел на кухню, где был неоспоримым владыкой и почти что богом.

Николас оглядел сени и пошел за другом, который за пару минут уже успел начать что-то чистить и жарить, поставить на огонь котел и даже откупорить бутылку вина.

– Ну ты даешь, Дей! – восхищенно присвистнул Ник.

– Все для вас, – Дей отвесил ему поклон, попутно подливая масла в огонь – в прямом смысле, конечно, ибо никто в этом доме не хотел разжигать споры.

– Так что, в какой комнате будешь спать? Могу постелить тебе в библиотеке, – предложил Ник.

– Там я хочу! – вклинился Энрин, заглядывая на кухню. – В твоей библиотеке мне умные мысли в голову лезут.

– Вот видишь, сэнлэ, – хмыкнул маг. – Человеку нравится, когда его голову посещают мысли. Мне библиотека не нравится, – он скривил лицо, – напоминает о…

– … о смерти, – закончил за него Николас. – Я помню, помню. Тогда можешь на своей кровати в моей комнате. Я буквально вчера ее застелил. Как знал, что ты приедешь.

– Ты ж моя умница, – волшебник тепло улыбнулся.

Он как раз закончил готовить ужин (обыватель бы это назвал «славное пиршество», но для Дея это был просто «ужин»), и они втроем вскоре отправились спать.

Рин лег на кровати, которая стояла в библиотеке в окружении книг, некоторые из них иногда так и норовили упасть с полки на голову человеку, спавшему под сводами хранилища знаний.

Николас же разговаривал с таинственным Деем из Никтена еще добрых три часа. Когда оба уже клевали носом, они решили все-таки отправиться спать.

– До завтра, сэнлэ, – сказали друзья одновременно, и рассмеялись также дружно.

Дей щелчком пальцев погасил в комнате свет, и Николас вскоре почувствовал, что друг заснул. Хоть между ними и было расстояние в пару метров, заполненное тягучей тьмой, Ник не сомневался в том, что теперь Дей спит спокойно, и извечные кошмары его не мучают.

Самому Николасу не спалось. Он ощущал что-то плохое, чему вскоре суждено было случиться, и это тревожило его. Пытаясь найти ответ на свой вопрос, Ник сконцентрировался.

И в пелене сновидений, уже находясь на границе яви и сна, он увидел то, что искал. Перед ним стояли две картины. На первой была изображена девушка с золотыми волосами и нежной, невинной улыбкой ребенка; фоном портрета служила голубая траваНа второй тоже была девушка, и бледное лицо ее, оттененное к тому же пепельными волосами, красила усмешка. На картинах также были подписи. Николас смог рассмотреть только имена: «Лита» на первой и «Нира» на второй. Фамилии смазались, и чернила изуродовали правый нижний угол каждой картины.

«Лита не улыбается так», – покачав головой, подумал Ник, глядя на первую картину; его Лита улыбалась так же, как девушка со второй картины, Нира.

Спустя секунду изображения пришли в движение. Лита вытянула руку по направлению ко второй девушке, и та, скорчив рожицу, выскочила из рамы и медленно подошла к ней. Как только они соприкоснулись, Нира исчезла, и на первой картине вспыхнула новая надпись: «Лаилен».

Глава 1. В самое сердце

Лита долго не могла заснуть. Грядущее тревожило ее, и вместо того, чтобы считать утро мудренее вечера, она считала трещинки да паутинки на потолке.

Из приоткрытого окна дул прохладный ветер, напомнивший Лите о скором наступлении осени. Дурацкое, слякотное время года давно перестало быть ее любимым, но оно нравилось Николасу, поэтому девушка терпела и лужи, и увядание листьев.

– Я не могу ему рассказать, – размышляла Лита. – Иначе Ник бросится спасать меня, а это совершенно, абсолютно не нужно. Небо, как же все запуталось за эти годы.

Сердце кольнула странная магия. Ее золотистый флер принес с поля ветер, и в комнате стало по-осеннему холодно. Здесь и сейчас была осень, которая гнала Литу прочь из дома. Что-то свершилось.

– Черт, – процедила девушка, – это не входило в мои планы. Что ж, – она встала с кровати и, прислушавшись к мирному сопению родителей за стенкой, на цыпочках вышла из комнаты, – возможно, я смогу договориться. Это не должно быть сложно, они меня поймут.

«Кого я обманываю?» – подумала она. – «Они никогда не пойдут мне на встречу. Но попытаться стоит…»

Тихо скрипнула входная дверь. Нарна, предводительница фонарей и царица ночи, усмехаясь, смотрела на бегущую девушку. Дом, еще один, и после них – ничего. Только бесконечное поле, в темноте казавшееся черным морем, холодным и неприветливым, опасным.

Лита остановилась, когда поняла, что здесь никто не сможет увидеть ее. Все-таки воспоминания давали о себе знать – девушка помнила, как однажды была сожжена на костре за то, что не боялась творить магию на глазах у беснующейся толпы. Ей не хотелось повторять опыт, хотя она и знала, что здешние жители терпимо относились к волшебству.

– Как же красивы сегодня звезды, – вздохнула она, глядя на небо. – Такими же они были и тогда. Красивые и холодные, они обещают мне смерть, – Лита раскинула руки в стороны, обратив их ладонями к небу и звездам.

С ее ладоней лился свет Нарны. Девушка закрыла глаза и прислушалась. Тихий шепот звезд направил ее, и она сделала шаг вперед. Еще один, выставив вперед левую руку, чтобы не врезаться ни во что.

– Лита? – окликнул ее знакомый голос, и девушка, обернувшись, увидела Николаса, который держал ее за руку. – Что ты здесь делаешь?

– Тебя здесь не должно быть, – нервно выдохнула Лита, выдергивая руку. – Вернись домой, Ник, прошу тебя.

– Не знаю, что ты задумала, – он нахмурился, – но отпускать тебя одну я не намерен.

– Николас, пожалуйста, – со стальной ноткой в голосе повторила Лита, – ты должен уйти. Ты не можешь пойти со мной. Все будет хорошо, правда? – улыбнулась уголками губ, с надеждой глядя на юношу.

– Не будет, – он покачал головой. – Я знаю, что тебя ждет. Нира, магия не защитит тебя, понимаешь? Это неотвратимо, как сама смерть.

– Откуда ты…, – начала девушка, но, увидев его серьезный взгляд, замолчала. – Понятно. Опять обо все догадался, да?

– И да, и нет. Какие-то колдовские штуки со сновидениями, там было два портрета и два имени. Твою улыбку я сразу узнал, – мягко улыбнулся.

Словно звезды зажглись на его лице и снова погасли. Девушка, глядя на него, даже почти передумала идти к Ним и исполнять то, что должно. Хотелось просто остаться здесь, рядом с Ником, и не уходить, не оставлять его один на один с жестокой реальностью, готовой обрушиться на людей со дня на день.

– Прости, Ник, – ее голос дрожал, – мне нужно исполнить свой долг, – Нира подняла на него глаза. – Я не могу остаться.

Снова закрыла глаза, пообещав себе не отвлечься на родной голос, не обернуться, не остаться здесь, в этом мире, ставшем ей почти домом.

– Я тебя обязательно отыщу, – прошептал Николас, и Нира почувствовала, как отдаляется от него. – Ведь ты же связана с этим телом, телом девушки Литы, правда?

Сейчас она не могла ответить, но сил хватило на то, чтобы кивнуть. Нира должна была вернуться хотя бы ради него, разделив на две части это тело, нарушив договор.

– Я буду тебя ждать, – его вздох, и рана в груди от сердечной боли; кажется, на двоих у них сейчас были одна рана, одна боль и одно сердце.

Звезды заглушили его голос, и девушка шагнула вперед. Где-то в темноте ее ждал коридор, полный портретов и зеркал.

Вот она нащупала левой рукой шероховатую ткань полотна, покрытого масляной краской, и смогла, наконец, открыть глаза. Перед Нирой был ее портрет, к которому ножом была прикреплена записка.

Вынув нож их картины, девушка развернула листок.

– «Обернись и пронзи то, чем ты дорожишь. Может быть, тем спасешь свою жалкую жизнь», – прочитала она. – А они с юморком, – резюмировала Нира.

Она обернулась. За ее спиной висел портрет Литы.

– Ею я дорожу? – усмехнулась девушка. – Телом, возможно. Но девчонка для меня никто, слышите?! Она для меня пустой звук!

Нира приблизилась ко второму портрету. Окинула взглядом точеную фигурку, простенькое бело-желтое платье, смазливую мордашку, чистые, как небо, голубые глаза. Так противно стало от этой приторно-милой девчушки! Злость охватила Ниру, и она поудобней перехватила нож. Усмехнулась:

– Ничего личного, Лита, – горечь и надежда смешались в ее голосе, – но я тоже хочу жить, – нож с треском порвал полотно.

Нира ударила точно в сердце. И в тот момент ее собственное пропустило удар.

– Что за…, – ругнулась девушка, схватившись за сердце.

В ее груди зияла дыра, но крови не было. Нитки порванной ткани на ее коже скрывали за собой лишь пустоту. Такая же пустота была и за порванным портретом.

– Ты определила свою судьбу, Нира Соул, – лучше бы этот голос, который был холоднее льда, никогда не прозвучал в Коридоре.

Обладатель голоса, пугавшего Ниру, не вышел, не показал себя. Он незримо присутствовал здесь, ибо сам не мог войти в Коридор.

– Что меня ждет? – смиренно спросила девушка; в ее голове уже возникло множество вариантов того, как можно было выйти победительницей из этой, мягко говоря, паршивой ситуации.

– Мы заставим тебя дорожить Литой, – змеиная усмешка угадывалась во втором голосе.

То была властная женщина, одна из тех, кто заставил Ниру подписать позорный договор.

– Ее сознание рано или поздно поглотит твою душу, и тогда свершится то, ради чего ты была рождена, – торжественно добавил первый голос.

– Мама с папой не для этого меня растили, – кисло отозвалась Нира. – И, если вы забыли, я в этом мире вообще проездом.

– Молчать! – громыхнул голос, и девушка от неожиданности подскочила, отняв руку от пустоты, которая была у нее вместо сердца. – Все будет так. Тебе не изменить Пророчества, девочка.

Презрительный смешок был ему ответом. Голоса стихли, и Нира осталась стоять перед портретом девушки Литы, навязанной ей в качестве ученицы или обузы.

Две пустоты, в сердце и в портрете, засветились тем самым золотистым светом, который ночью звал Ниру на улицу. Он и сейчас манил ее, потянув за собой и заставив сделать последний шаг в пустоту.

Глава 2. Это просто дождь

Тучи на горизонте не предвещали ничего хорошего. Девушка, стоявшая на крыше, слегка нахмурилась. Если и думала, что темные, полные воды облака испугаются ее взгляда и тотчас исчезнут, оставив лишь чистый небосвод, то она ошибалась.

Начался дождь. Первые капли коснулись земли, растворив ее, смешав краски лета и сделав пейзаж черно-белым. Дождь барабанил по бесцветной листве, стирая ее, оставляя после себя лишь белое Ничто, которое медленно расползалось в стороны, поглощая все большее пространство. Оно уже приближалось к городу.

Девушка, в чьих волосах испуганно прятались последние лучи солнца, никому не могла помочь. Она лишь беспомощно наблюдала за тем, как Вечность поглощает все живое. Как белая дымка застилает горизонт, и горы, и цветы, и зверей. Как даже небо, необъятное звездное Небо белеет и исчезает, оставляя мир беззащитно ожидать своей участи.

– Неужели боги покинули этот мир? Почему никто не поможет? – тихо шептала девушка.

Человек, стоявший в поле близко к белым пятнам, исчез, когда девушка моргнула.

«Может, мне показалось?» – напряженно думала она. – «Там ведь не было никакого человека?»

Ничего не напоминало о том, что в городе вообще когда-то были люди. На опустевших дворах медленно-медленно исчезали дома. Их словно никогда не существовало. И никакого города тоже никогда не было.

Вечность подбиралась к крыше последнего дома, и девушке бы стоило бояться, но она почему-то была уверена, что белая дымка не причинит ей никакого вреда, поэтому не могла даже заставить себя испытывать страх. В этом мире перешагнуть тонкую грань жизни ей было не под силу.

– Я, верно, сплю, – девушка помотала головой, словно пытаясь прийти в себя, очнуться от кошмара. – И это все дурной сон. Нужно только проснуться.

Мир вспыхнул, и в ту же секунду девушка осталась один на один с Пустотой, в которой не было холода и жары, звуков и тишины, света и мрака, дня и ночи. Здесь царило абсолютное Ничто, ноль, безмятежное отсутствие и жизни, и смерти.

Девушка смотрела по сторонам, пытаясь увидеть хоть что-то. Хотя, какие могли быть стороны там, где не было вообще ничего? И мог ли быть кто-то еще в этом… месте?

– Эй! Здесь есть кто-нибудь? – крикнула она, но не услышала свой голос, скорее почувствовала, что звук должен был выйти из горла, но так и остался практически мыслью.

– Если долго кричать в пустоте, можно докричаться до себя, – услышала в ответ, и несколько секунд пыталась понять, было ли это ее мыслью или чужим голосом в пустоте. – И нет, Небо мне свидетель, я не твой внутренний голос. Избавила меня жизнь от этой скорбной участи.

– Тогда кто ты? – спросила девушка. – И где ты? Я не вижу тебя. Здесь ведь никого нет.

– Было бы забавно быть твоей второй личностью, – рассмеялась ее собеседница, – но я – это всего лишь я. Будем знакомы, Нира Соул.

Пространство всколыхнулось, и в нем возникла мерцающая полупрозрачная фигурка Ниры. Девушка, присмотревшись к ней, вдруг поняла, что они очень похожи внешне.

– Если ты – это не я, то почему ты выглядишь почти также? – спросила девушка.

– Лита, – Нира закатила глаза и с долей сочувствия взглянула на девушку, – я ведь в твоей голове. Естественно, что мой зримый образ, который ты создала сама, похож на тебя.

– Но почему ты такая…, – Лита задумалась, подбирая слова, – бесцветная? Словно с черно-белой картинки.

– Ты бы выглядела также, если бы та сущность, которая уничтожила твой мир, смогла тебя коснуться, – зло отозвалась Нира.

– Ты тоже была там? Но что произошло с миром, где я жила? – воскликнула девушка.

Она верила: новая знакомая обязательно успокоит ее. Лита боялась верить в то, что ее Мир канул в Вечность безвозвратно.

– Он сдох, – ответ Ниры был жестоким и на диво правдоподобным; увидев реакцию Литы, девушка усмехнулась: – А чего ты ожидала? Что ты проснешься и твой сон останется нетронутым, даже не покроется рябью? Так не бывает. Как создатель ты должна была понимать, что будет с придуманным Миром, когда ты проснешься.

– Придуманным Миром…, – Лита, словно эхо, повторила слова Ниры, и непонимающе покачала головой: – Это невозможно! Это был никакой не сон, а реальный мир!

– Ну-ну, – хмыкнула Нира, – конечно. Реальный мир, тоже мне! И рассыпался вдребезги, как только ты решила, что тебе нужно проснуться. Ты хоть сама веришь в это?

Лита молчала. Ее поразило то, с какой легкостью Нира говорила о таких страшных вещах. Могло ли это действительно быть правдой?

Лита ей не верила. Ей не хотелось думать, что из-за нее погибли люди. Обычные люди, которых девушка, по словам Ниры, просто выдумала. Которые были ни в чем не виноваты. Которые бы не исчезли, если бы она не проснулась.

Это звучало дико.

– Я тебе не верю, – вслух сказала Лита. – Мир, где я жила, реален, и не может исчезнуть лишь потому что я назвала его сном.

– Эх, и что же с тобой делать, – Нира вздохнула и сонно потянулась: – Устала я с тобой. Не видишь очевидных вещей, Литочка, – ехидно продолжила она.

– Но ведь ты ошибаешься! – прошептала Лита.

– Ошибаюсь, значит? – что-то жуткое было в голосе Ниры, в ее медленном отклике. – Что ж, ладно, – образ Ниры замерцал и исчез, снова оставив Литу один на один с пустотой.

– Вернись! Нира, пожалуйста! – девушка озиралась по сторонам, но никого, кроме нее, там не было.

«И что мне теперь делать?» – думала она. – «Я ведь не знаю, куда идти, когда вокруг лишь пустота».

– Ты ошибаешься, – раздался вновь голос Ниры, но сама девушка так и не появилась. – Все ты знаешь, Лита, только не помнишь об этом. Твои благодетели сыграли с тобой злую шутку. Воспоминания, которые должны быть твоими, к тебе не вернулись. Забавно, не правда ли? – тот же злой тон, и та же усмешка в голосе, что и раньше.

Лита поежилась. Она не видела ничего забавного в собственном неведении.

«О каких воспоминаниях она говорит? Я ведь все помню…», – в памяти девушки вспыхивали картинки из ее жизни, одна за другой.

Оранжевый ветер, который ластился, как котенок, к ногам людей. Улыбки горожан, остроконечные крыши домов, бесконечные поля, горы и лес…. Лес, до которого Лита так и не смогла дойти. Тщетно пыталась хотя бы приблизиться к нему, но в итоге всегда оказывалась возле города, словно ходила кругами. Словно какая-то сила отталкивала ее раз за разом. Словно там, в лесу, что-то было.

– Нира, что такого было в лесу, который простирался за полем? – спросила Лита. – Мне кажется, это может помочь нам выбраться из этого места.

– А ты не такая уж и глупая, – хмыкнула Нира, и, появившись из воздуха, рассмеялась: – Я покажу тебе, что было в лесу, но ты никому не расскажешь об этом. Понятно?

Лита кивнула. Огонек любопытства загорелся в ней, и на тлевших углях уже расцветал алый цветок – жажда приключений.