Текст книги "Дикий (СИ)"

Автор книги: Валерия Ангелос

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

34

– Катя, – зовет подруга. – Кать, ты вообще меня слушаешь? Сколько можно за этими тестами сидеть? Ты там наверняка по сто раз все задания порешала.

– Прости, отвлеклась, – роняю глухо и закрываю учебник.

На самом деле, у меня там пока не отмечено ни единого ответа. Трудно думать про международную экономику, когда мысли далеко.

– Почему на тебя Щеглова взъелась? – спрашивает Полина.

– Не замечала, – пожимаю плечами. – С чего ты взяла?

– Ну ты в последнее время мало что замечаешь, – протягивает она, задумчиво прищурившись. – Сама не своя. Влюбилась что ли?

– Поль, прекрати, – убираю учебник в сумку, стараясь за этим жестом скрыть охватившую меня неловкость. – Как придумаешь, так…

– Значит, как всегда про учебу паришься, – вздыхает. – А зря, лучше бы к Димке присмотрелась. Вот бы вокруг меня парень такие круги наворачивал.

Она мечтательно закатывает глаза, а я нервно улыбаюсь.

– Поль, мы с Димой друзья.

– Как скажешь, – качает головой. – Но с Риткой тебе надо быть осторожнее. Она подлая. Вчера после пар я задержалась у куратора. Помнишь? Так вот Ритка свою контрольную притащила, стала расспрашивать, почему ей оценку ниже поставили, если она все ответы у тебя переписала.

– И что ей куратор сказала?

– А что она скажет? – пожимает плечами. – Пообещала разобраться. Ты знаешь, кто отец Щегловой? Директор металлургического комбината. Наш ректор его облизывает. Короче, с оценками у Ритки проблем не будет. Но ты смотри, она на тебя обозлилась. Так просто не успокоится.

– Мы даже не общаемся, – хмурюсь. – Не понимаю, в чем проблема.

– Я вижу, как она на тебя смотрит, – продолжает Поля. – После каникул что-то поменялось. Да и вчера я достаточно наслушалась. Она же на той контрольной не остановилась. Дальше гнать начала, что ты ей с грантом дорогу перешла. Куда-то выбрали тебя, а ее нет.

– Грант? – невольно переспрашиваю.

– Да, – кивает подруга. – Не понимаю, о чем Щеглова болтала. Какие еще гранты? Ничего такого наш универ не дает.

– Есть гранты, – замечаю тихо. – Куратор предложила мне участвовать в программе, но до завершения отбора нельзя было это обсуждать. Я пока только первый этап прошла. Финальное решение будет через месяц.

– А ну значит, все сходится, – заключает Полина. – Видно, Щеглову никуда не взяли, потому она бесится. Считает, ты подлизываешься к преподам, поэтому тебя везде выбирают.

– Там же независимый отбор.

– Ну Щеглова так не считает, она уверена, ты ей дорогу перешла, поэтому теперь от тебя так просто не отцепится, – говорит Поля. – Ладно, хватит об этой стерве. Ты лучше расскажи, как там твой босс-красавчик?

Неожиданный вопрос обжигает.

– Работает, – нервно дергаю плечом.

– Подружку себе нашел?

Ощущаю болезненный укол. Но тут же стараюсь подавить все непрошенные эмоции. Дикий свободный мужчина. Отношений у нас нет. Поэтому если он решит…

Стоп. Отношения? О чем я только думаю?

Вспыхивает раздражение за собственную реакцию.

– Не знаю, – бросаю глухо. – Может и нашел.

– А тебе с ним как работается?

– Нормально.

Хотя после возвращения из командировки мы не встречались. Я заранее договорилась о том, что следующую неделю полностью уделяю учебе. А потом попросила продлить этот срок. Задания, которые есть сейчас, можно выполнять удаленно.

Пока справляюсь. А дальше – посмотрим.

– Такой горячий мужчина, – замечает Полина. – Один взгляд чего стоит. Неужели он тебе совсем не нравится?

К счастью, раздается звонок на пару, и наш разговор обрывается.

Не нравится. Дикий мне совсем не нравится.

Вот только убедить себя в этом не получается. Особенно после того, что произошло между нами в отеле. Щеки до сих пор горят от воспоминаний.

Даже не хочу думать, чем бы все закончилось, если бы не стук в дверь.

Что на меня нашло?..

Нам раздают тесты, а я смотрю на листок с вопросами, и будто зависаю. Опять мысли о другом.

Грубый толчок в плечо заставляет вздрогнуть и обернуться.

Это Щеглова проходит мимо моей парты, намеренно задевая меня своей объемной сумкой.

– Чего пялишься? – почти беззвучно бросает она, поймав мой взгляд.

Отворачиваюсь и беру ручку. Все же надо сосредоточиться на контрольной. А с Ритой еще успею разобраться.

Один вопрос. Второй. И опять проваливаюсь в ту ночь.

Дикий не стал уходить. Развалился на моей постели, притянул меня вплотную к себе. Хрипло бросил:

– Давай подремаем.

А я не представляла, как сумею уснуть в таком жестком захвате. Когда он прижимается ко мне. Огромный. Мощный. Заведенный до предела.

Разве можно рядом с ним расслабиться?

Тут только задыхаешься. От тяжести его сильных рук. От терпкого запаха, который все вокруг пронизывает.

Шумное дыхание. Жар возбужденного тела, которое буквально впечатывается в меня. Бой пульса по вискам.

Дикий так близко ко мне, что все труднее разобраться. Чье сердце настолько громко стучит? Его или мое?

И все же я отключилась. Сама не заметила, как нырнула в сон. Расслабилась в объятиях того, от кого стоило держаться как можно дальше.

Неправильно. Так не должно быть.

Теперь мне стоит огромных усилий вычеркнуть все лишнее из головы, отвечать на вопросы контрольной.

– Эй, Гончарова, поговорить надо.

Рита останавливает меня после пары.

– Не сегодня, – отвечаю ровно. – Я тороплюсь.

– Ничего, – цедит она. – Задержишься.

Получается так, что мы вдвоем в опустевшей аудитории. Поля уже побежала на тренировку по танцам, остальные ребята тоже вылетели, лишь прозвенел звонок. Меня же отвлекло сообщение Димы.

– Нет, – говорю. – Не задержусь.

Пробую обойти Риту, но та вдруг толкает меня в плечо. Крепче сжимаю сумку, вскидываю взгляд на Щеглову.

– Зая, ну ты где? – бросает она, обернувшись назад.

– Здесь, – слышится мужской голос.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Через пару секунд в проходе возникает крупный высокий парень. Он закрывает дверь за собой и подступает ко мне.

– Чего ждешь? – сплевывает на пол. – Извиняйся.

– Что? – роняю, ощущая себя в полном ступоре.

Парень поворачивается к Щегловой.

– Зай, я же объясняла, – с недовольством тянет она.

Тот хмуро смотрит на меня.

– Ты достала мою девчонку, – заявляет резко. – Такое не прощаю. Быстро встала перед ней на колени. Извинилась.

– Нет, – отвечаю тихо, но твердо.

– Сучка, ты по ходу не поняла, с кем связалась, – цедит Щеглова. – По учебе мне гадишь. Грант из-под носа увела.

Она продолжает говорить, а я понимаю, доказывать что-то бесполезно. В глазах девушки горит злоба. Рита убеждена, будто я виновна во всех ее проблемах.

– Даю тебе шанс извиниться самой, – заявляет она. – Иначе мой парень тебя силой заставит.

– Нет, – повторяю, качнув головой.

– Чего? – взвивается Щеглова.

– Извиняться мне не за что, – стараюсь, чтобы голос не дрогнул. – Если у тебя проблемы с учебой, то…

– Рот закрой, – рявкает “зая”. – Умная слишком.

Шагает вперед, срывает с меня очки, бросает их на пол и топчет ногой. Треск стекла ударяет по нервам. Шок сковывает тело липкой паутиной.

Рефлекторно отшатываюсь, упираюсь в край стола. Бросаю взгляд на дверь, но Щеглова встает перед проемом. Держится за ручку.

– Давай, зай, накажи эту выскочку, – подбадривает своего парня.

Хочу закричать, но мой рот зажимает крупная потная ладонь. Омерзение охватывает изнутри. Дергаюсь, пробую освободиться, царапаю руку.

– Ах ты мелкая…

– Закрыто! – вопит Щеглова.

Замечаю, как дверь дергается. Кто-то пытается войти. Кричу, но звук приглушен чужой ладонью, глухой возглас вряд ли слышно за пределами аудитории.

– Занято! – орет Рита.

А уже в следующую секунду ее будто в сторону отбрасывает. Дверь распахивается, а на пороге оказывается Дима.

Ладонь моментально спадает с моего лица. Хватка разжимается, и я сразу делаю несколько шагов в сторону. Обнимаю себя руками.

– Это не… я это… – мямлит “зая”. – Она что… она это…

От его грозного тона не остается следа. Парень меняется в лице, когда Дима направляется в его сторону.

Такое чувство, будто они знакомы.

Дима смотрит на меня. Потом замечает то, что осталось от моих очков, на полу. Снова переводит взгляд на “заю”.

Тот отрицательно мотает головой. Поднимает руки так, будто извиняется. Пятится назад.

– Зай, набей ему морду, – распоряжается Щеглова. – Зря ты сюда полез, Лебедев. Мой парень чемпион по боксу, так что Гончаровой придется извиниться, а тебе…

– Дура! – рявкает “зая”. – Завали ты…

Договорить он не успевает.

Дима сбивает его с ног. Бьет так быстро и резко, что тот сгибается пополам и валится рядом с битыми стеклами. “Зая” не успевает отбить мощный удар.

Никогда раньше я не видела, чтобы Лебедев дрался. Не знала, что он вообще дерется так. От порывистых движений веет чем-то звериным, яростным.

– Дима, – выпаливаю.

Сейчас он держит “заю” за волосы. Прямо над осколками. И когда Дима поворачивает голову на звук моего голоса, не узнаю его глаза.

– Дима, – повторяю тихо.

Потемневший взгляд будто проясняется.

Лебедев отпускает избитого парня. Подходит ко мне.

– Прости, Катя, – говорит. – Задержался.

– Пойдем, – роняю и беру его за руку.

Он кивает. Когда мы проходим мимо застывшей возле двери Щегловой, Дима поворачивается к ней и холодно заключает:

– Найди другой универ.

35

– Давай в оптику заедем, – говорит Дима, когда мы оказываемся в его машине, заводит мотор и поворачивается ко мне. – Здесь неподалеку хорошая есть.

– Зачем? – роняю рассеянно, еще не вполне прихожу в себе после случившегося, меня до сих пор потряхивает от перенапряжения.

– Тебе нужны новые очки, – ровно заключает Лебедев и хмурится, переводя взгляд на мои руки.

Пальцы подрагивают, сжимая ремешок сумки, и я собираюсь убрать ладони в карманы куртки, но Дима опережает. Он сжимает мои руки одной своей. Не крепко, но ощутимо. Уверенный жест дает чувство защиты. И в этот момент мне совсем не хочется от него отстраниться.

– Никто тебя не тронет, Катя, – отрывисто произносит Лебедев, глядя в мои глаза. – А про этих двоих… ты вообще можешь забыть. Доставать не будут.

Повисшую тишину нарушает звонок мобильного.

Дима достает телефон, не отпуская меня. Мрачнеет, глянув на экран, медлит, прежде чем принять вызов.

– Да, – бросает коротко, а после прибавляет: – Понял.

Голос его собеседника не слышу. Но чувствуется, что речь идет о чем-то важном. Взгляд у Лебедева меняется.

Плохие новости?

– Задержусь, – наконец, заявляет Дима. – У меня планы поменялись.

Он смотрит на часы.

– Дела есть, – замечает. – Не раньше девяти.

– Если тебе надо ехать, то это не проблема, – начинаю и осекаюсь, когда Лебедев отрицательно мотает головой, тихо добавляю: – Я в порядке.

Дима улыбается и чуть крепче сжимает мои руки.

– Согласен, давай так, сейчас тебе все отправлю, – заключает он. – До встречи, Демьян.

От осознания того, что этот разговор шел с Диким, кровь приливает к щекам. Как и всякий раз, когда вспоминаю о нем. Перед глазами сразу вспыхивает то безумие, которое произошло с нами в отеле.

Мотаю головой, стараясь прогнать яркие образы. Слишком противоречивые эмоции они вызывают.

– Что случилось? – спрашиваю, наблюдая, как отключив вызов, Лебедев быстро набирает сообщение. – Я правда нормально, Дим. Ты можешь поехать, лучше встретимся завтра.

– Рабочий вопрос, – отмахивается он. – Дикий сам разберется.

Рефлекторно киваю и отстраняюсь от него, чтобы пристегнуть ремень безопасности.

Машина трогается с парковочного места.

– Хочешь в кино? – спрашивает Дима.

Притормаживаем на светофоре, и Лебедев передает мне свой телефон, где уже открыта страница с премьерами этой недели.

– Выбирай, – говорит.

Листаю, на автомате просматривая отзывы. А в ушах звучит хриплый голос Дикого. Он недавно тоже меня в кино приглашал.

Хватит. Зачем опять про него думаю?

Мы с Димой часто смотрим фильмы вместе. Было время, каждую неделю на выходных ходили. До того, как он стал у крестного подрабатывать.

Кстати, вот продолжение популярной серии комедий. Должно быть весело.

Двигатель затихает, и я поднимаю взгляд. Впереди виднеется вывеска центральной оптики. Значит, Лебедев не отказался от этой идеи.

– Ты в другую хочешь? – спрашивает он, поймав мой взгляд. – Есть оптика получше?

– Нет, Дим, здесь хорошая оптика, – отвечаю, возвращая ему телефон. – Просто дома запасные есть. Это же не срочно.

– Пойдем, Кать.

– Тогда на фильм не успеем, – замечаю. – Сеанс через двадцать минут, а если на этот не попадем, то следующий надо больше двух часов ждать.

– Подождем, – заключает Дима, забирая ключи из замка зажигания. – Так даже лучше. Заедем в ресторан перед кино.

Спорить с Лебедевым бесполезно.

Офтальмолог проверяет зрение, выписывает линзы. Остается только оформить заказ. Девушка за стойкой подает мне бланк, который нужно заполнить.

– Вам придет уведомление, когда забирать очки, – сообщает она. – Доставка обычно через две недели.

– А есть другой вариант? – тут же интересуется Дима.

– К сожалению, нет, – отвечает девушка с профессиональный улыбкой. – Это стандартный срок ожидания.

И тут улыбается Лебедев.

– Нам нужно быстрее, – говорит он.

Слова о том, что можно и подождать, не успевают сорваться с моего языка, ведь я как раз ставлю подпись в бланке.

– Быстрее? – переспрашивает девушка и что-то в ее лице меняется, под взглядом Димы она как будто смущается. – Вообще, если я внесу вас в другой список…

Еще пара фраз – и срок сокращается до трех дней.

Лебедев обаятельный. Умеет расположить к себе. Внешность у него привлекательная. Нет ничего удивительного в том, что он нравится девушкам. Но раньше я никогда не смотрела на него так. Как на парня. Будто со стороны.

Высокий. Атлетически сложенный. Ничем не уступает Дикому…

Обрываю эту мысль. Чувствую, как раздражаюсь на себя.

Опять Дикий в моей голове. Сколько можно? Почему их сравниваю? Они абсолютно разные. Дима спокойный, рассудительный, а Демьян точно ураган.

Демьян. Не хватало только по имени его называть. Пусть и мысленно. Не важно. Мне вообще не стоит про него размышлять.

– Кать, – зовет Дима. – Можем ехать.

Киваю и передаю девушке за стойкой заполненный бланк, который она принимает автоматически, не сводя взгляда с Лебедева.

По пути в ресторан думаю о том, что у Димы и Дикого намного больше общего, чем кажется. Не просто так они друзья. И общий бизнес у них не просто так.

Парень Щегловой стушевался при виде Лебедева. Сразу отпустил меня.

– Ты же знаешь его? – спрашиваю.

– Кого? – Дима поворачивается ко мне и хмурится, понимая, о ком идет речь. – Да, пересекались пару раз.

– Где ты научился так драться?

– Боксерская секция, – заявляет после короткой паузы. – У крестного спортзал есть. Бывает, там разминаюсь.

Про спортзал Дима и раньше говорил. А вот про бокс – ни разу. Возникает чувство, будто он и сейчас не договаривает.

Но мы уже подъезжаем к ресторану рядом с кинотеатром, и Лебедев переводит разговор на другую тему.

Неясная тревога внутри размывается. Смена обстановки помогает расслабиться, однако не до конца.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Кать, ты уже выбрала, что будешь?

Откладываю меню в сторону.

– Та девушка, которая устроила со мной разборки, – сглатываю. – Ее отец директор комбината. Щеглов.

– Это дает ей право на беспредел?

– Нет, конечно, – качаю головой.

– Забудь про нее, – уверенно произносит Дима.

– Могут быть проблемы.

– Могут, но не у тебя, – спокойно заявляет он и подвигает меню обратно. – Выбирай, Катя. Голодной ты в кино не пойдешь.

– Не понимаю, почему она так, – нервно усмехаюсь, механически листаю страницы меню и в сердцах бросаю: – Я ведь даже не выиграла тот грант. Прошел только первый этап.

Происшедшее действительно не укладывается в голове. Никто не устраивал мне вот такие “разборки”. Ладно бы так выясняли отношения парни, но девушки… это же за гранью.

– Что за грант? – спрашивает Дима.

– На обучение в Англии, – коротко объясняю ему про стажировку.

– И сколько это обучение продлится? – хмуро интересуется он.

– Полгода, – роняю. – Но меня пока не выбрали, поэтому…

– Зачем ты вообще отправила заявку?

Вопрос звучит неожиданно резко, и мои брови ползут вверх.

Тут подходит официант, и его широкая улыбка меркнет, когда Дима переводит на него тяжелый взгляд.

– Подойду через пару минут, – бросает парень.

Мы опять остаемся наедине.

– Зачем тебе эта Англия? – мрачно бросает Лебедев.

– Хорошая возможность, – невольно дергаю плечом. – Практика языка и…

– Знаю я какая там практика, – обрывает.

– Дим, ты же сам ездил, – запинаюсь, удивленная такой реакцией. – И не раз.

– Вот поэтому я в курсе, что тебе там не место, – заключает он. – Местные общаги больше похожи на притон.

– Еще неизвестно, выберут меня или нет, – поджимаю губы. – В какой университет попаду.

– Никуда ты не поедешь, – твердо заявляет Лебедев.

– Ты не можешь мне запретить, – отвечаю ровно.

– Ты что, реально туда собралась?

– А ты не понимаешь, что для меня это важно?

Повисает напряженная пауза.

– Чем тебе у нас плохо? – наконец, спрашивает он.

– Дима…

– Когда ответ по гранту будет?

– Через месяц.

– Тогда через месяц и обсудим.

Реакция Лебедева ставит в тупик. Хотя больше мы к этой теме не возвращаемся, взвинченность остается.

Фильм оказывается веселым, и я все же отвлекаюсь. Остроумные замечания Димы заставляют меня смеяться не меньше, чем шутки героев.

А потом вдруг в голове мелькает мысль – как бы выглядел поход в кино с Диким?

Ладонь зависает над ведерком с попкорном. Зал вокруг взрывается хохотом, потому что на экране разворачивается очередной забавный эпизод.

Только мне совсем не до смеха.

Опять он. Да что же это такое?..

Дима отвозит меня домой. Провожает меня до двери подъезда, где мы прощаемся. Начинаю подниматься по лестнице, когда телефон вибрирует:

– Да, мам, – принимаю звонок. – Уже приехала.

– Ой, я хотела тебя попросить, чтобы хлеба купила.

– Давай куплю, – смотрю на часы. – В соседний магазин зайду. Может еще что-то взять?

Поворачиваюсь и спускаюсь вниз, пока мы обсуждаем список покупок. После убираю мобильный в сумку, толкаю дверь и застываю на пороге.

Массивная фигура накрывает меня тенью.

– Поговорить надо, – хрипло заявляет Дикий.

– Нет, – невольно качаю головой, с трудом двигаю губами: – Не о чем нам разговаривать.

Он усмехается. Криво, опасно. И глаза у него темнеют до такой степени, что становятся абсолютно черными, как тогда, когда он довел меня до полного сумасшествия в отеле.

– Тогда сразу к делу, – чеканит.

И резко шагает вперед, заставляя меня отшатнуться.

Дверь с грохотом захлопывается, а его сильные руки смыкаются на моей талии, не позволяя сбежать. Прежде чем успеваю хоть что-нибудь сказать, его горячий рот обрушивается на мои губы.

36

Катя вздрагивает под моим напором. Пробует сопротивляться. Ускользнуть в сторону. Узкие ладони упираются в мои плечи. Судорожно отталкивают.

Но я не намерен так быстро сдаваться.

Мягко обхватываю ее за талию. Утягиваю за собой в темноту подъезда. Рывком разворачиваю. Сам впечатываюсь в стену, а девчонку впечатываю в себя. Всю волю прикладываю, чтобы дикие рефлексы гасить.

Блядь. До чего же вкуснющая. Ароматная. Так бы и сожрал. От голода аж под ребрами печет.

Трахаю ее языком. Губами.

Иначе трахать нельзя. Не здесь. Не сейчас.

Притягиваю крепче. Вплотную. За бедра. Хочу забрать ее всю. Без остатка. Внутрь вобрать. Хотя она и так уже растекается внутри. Отбивается в каждом толчке крови.

Катя затихает. По ходу от шока. Даже запрокидывает голову назад, разрешая углубить поцелуй. Но эта слабость у нее быстро проходит.

Девчонка опять дергается. Маленькие пальцы сжимаются в кулаки, по плечам меня лупят.

Реально верит, что отпущу? Пиздец, наивная.

Перехватываю тонкие запястья. Накрываю ее кулаки пальцами. Завожу ей же за спину. И еще сильнее притягиваю. Вбиваю в себя.

Одной рукой держу. Второй зарываюсь в распущенные волосы, перебираю пряди, жадно вдыхая будоражащий запах.

Добиваюсь ответа – и только тогда получаю кайф.

Да, блять, да. Дорвался. Стоит ей лишь двинуть губами, как меня в момент уносит. Охуеть до чего кроет. Но хочу еще больше.

Столько дней от меня бегала. Сама виновата. Довела.

Какого хера скрывалась? Еще и с Димкой укатила. Черт знает, как я телефон в руке не раздавил, когда ее голос из динамика раздался.

«Если тебе надо ехать, то это не проблема».

Одной фразой все нутро вывернула.

«Я в порядке».

А второй – добила.

Что там у нее за дерьмо творится? И почему разгребает все Лебедев? Не зря же он со встречи соскочил. Важная тема наметилась, его серьезные люди ждали. Димка бы ничего не отменял без причины.

Знаю, нет у них ничего. Друзья. Но внутри такая злоба поднялась, что кулак сам собой в стол впечатался, когда вызов оборвался.

Просто увидел я все дохера четко. Вдвоем они. Димка ее проблемы решает. А мне она, конечно, хуй скажет. Понятно, что сам выясню, разберусь. Но блять, бесит это пиздец как. Не верит мне Катя. Ни хера не верит.

А может, и правильно делает.

Потому что я сам себе не доверяю, когда она мне мозги плавит. От одного поцелуя коротит. Краду ее сбитое дыхание – и сам плыву. Будто в блядском мареве. Ее губы под моими дрожат, а у меня каждый позвонок пробивает разрядами тока.

Сука. Хуй стоит колом.

Выебать бы ее прямо тут. В темноте. Под стеной. Зажать рот своим ртом. Ловить каждый крик. Стон. Вогнать член до упора. Вытрахать так, чтобы она ноги потом не могла сдвинуть. Отплатить ей за каждый гребаный день. Ночь. За каждую, блять, проебанную секунду.

Хочет же меня. Чувствую. Хочет. Не хотела бы, хер бы я ее тогда разложил в отеле. Расслабилась она там, поплыла…

И хоть понимаю, что сегодня нихуя продолжения не светит. Не то место. А все равно тормозить не могу.

Забираюсь пальцами под кофту девчонки. Мне нужно чувствовать ее голую кожу. Веду ладонями по пояснице. Выше. Как законченный наркоман требую новую дозу.

Катя всхлипывает. Слабо пробует освободиться. Натыкается животом на мой стояк – дергается как ошпаренная. Застывает. Напрягается в захвате.

Наступаю себе на глотку. Разгоняю зверей по клеткам.

– Пусти, – требует она, когда отрываюсь от ее рта. – Пусти, ты что вообще…

– Да, – обрываю.

– Что – да? – бормочет возмущенно.

– Охуел, – говорю. – От тебя охуел. Давно, блядь. С первой встречи. Отпускать не намерен.

Ну и глаза у нее. Громадные. А как сияют. Прямо раздирают полумрак вокруг. И дышит она сейчас часто-часто. Волнуется. Настолько встревоженная, что даже замечания мне никакого делает.

– Пусти, – шепчет и сглатывает. – Папа домой едет.

– Уже приехал, – отвечаю. – Он наверху.

– Так ты давно здесь? – удивленно роняет Катя.

Давно. И достаточно насмотрелся. Как она сладко с Димкой прощалась. То из салона никак выйти не могла. Ворковала. То рукой ему махала. От меня бы только удирала. Там бы и след простыл. Вылетела бы из тачки пулей.

– Это же подъезд, – выдает. – Сюда в любой момент могут зайти.

– И что?

– Ну как, – запинается.

– От кого нам скрываться?

Накрываю ее горло ладонью, провожу большим пальцем вверх, от ямки между острыми ключицами до подбородка, чувствую, как нарастают удары пульса.

– Зачем ты приехал? – тихо спрашивает она.

И звучит это так, точно девчонка интересуется, какого хера я вообще в ее жизни появился.

– Еще не поняла?

– Нет.

Я и сам нихуя не понял. Как только дела порешал, так и примчал. Пока ждал, пачку сигарет выкурил. Одну за другой, сука. Думал, увижу – отпустит. Решил понаблюдать со стороны. Так себя убеждал. Почти поверил в это.

А потом не заметил как меня с места сорвало и замкнуло. Следом за ней в подъезд помчал. Будто пес по свистку.

Только она не звала меня. Не ждала.

– Хочу познакомиться с твоей семьей, – говорю.

Ее глаза еще больше распахиваются.

– Что? – выдыхает чуть слышно. – Зачем?

– Интересно, – как есть отвечаю и взгляд ее напряженный ловлю. – Мне все про тебя интересно, Катя.

Тянет дольше с ней побыть. И похуй под каким предлогом.

В ее сверкающих глазах живо отражаются все эмоции. Прямо вижу, как она лихорадочно перебирает разные варианты, чтобы поскорее меня спровадить куда подальше. Наверх подняться не разрешит.

И это, блять, бесит. Не то, чтобы я рвался общаться с ее родителями… а хотя почему нет? Познакомились бы, поговорили.

– Надо в магазин, – рассеянно роняет она. – Хлеб купить. И еще кое-что. Мама просила.

– Пойдем.

Приходится выпустить ее из своих рук. Отхожу в сторону, толкаю дверь, пропуская девчонку вперед.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Шустро проскальзывает мимо.

А я глазами ее жру. Куртка мешает. Сдернуть бы эту куртку на хер. Но холодно, блядь. А у нее и так задница ничем не прикрыта. Джинсы нихуя не греют. А вот я бы согрел. Пиздец как бы я ее согрел.

– Ты чего так легко одета? – спрашиваю.

– Почему легко? – даже оборачивается, коротким взглядом в меня стреляет и хмурится. – Нормально.

– Холодно, – говорю.

– Нет, хорошо.

Отворачивается. Быстрее идет. От этого ее бедра так покачиваются, что у меня слюна во рту копится.

Ее задница прямо под ладони просится. Круглая. Сочная. Вздернутая. Сам не знаю, как держусь, чтобы не сжать. Не сгрести девчонку в объятья. Не затянуть в первый подвернувшийся на пути темный угол.

Катя будто мой взгляд чувствует. Опять поворачивается. Шаг замедляет.

Блядь. Думает, так лучше? Нихуя. От ее глаз только сильнее ведет. Хотя в ней от всего ведет. От каждого жеста. От каждой черты. Голос. Аромат. До нутра пробирает.

Она замирает.

– Я… быстро, – нервно облизывает губы, лихорадочно прибавляет еще какую-то фразу.

А мне пиздец как напрячься приходится, чтобы суть уловить. Едва уловимое движение ее языка рисует в моем воспаленном мозгу охуеть какую четкую картину.

Катя на коленях. Сжимает мой член ладонью и берет в рот. Ведет языком по стволу.

Ебать. Хватит. Еще немного и как сопливый пацан кончу в штаны.

– Вместе пойдем, – бросаю.

В магазин заходим вдвоем. Девчонка выбирает, что купить, а я как одержимый ловлю каждое движение. Тенью двигаюсь за ней.

Она тянется за бутылкой сока на верхней полке. Шагаю ближе. Достаю и передаю ей.

– Спасибо, – говорит тихо.

Дальше идем.

Она фрукты набирает, над ящиком наклоняется. А я каждый ее изгиб взглядом выхватываю. Сперва слюнями давлюсь. После язык присыхает к нёбу. Такая жажда внутри поднимается, что челюсти саднит.

Забираю у нее корзину с продуктами. Пробует бунтовать.

– Нечего тебе тяжести тягать, – обрываю.

Больше не спорит. Явно торопится поскорее все взять. Слишком сильно разгоняется и не замечает, что впереди помыт пол.

Ее туфли скользят по отполированным плитам.

Катя теряет равновесие. Вскрикивает. Падает прямо в мои руки, потому что я уже оказываюсь рядом.

Наши взгляды пересекаются.

Она молчит. Сдавленно выдыхает. А я ниже склоняюсь, в глаза ее вглядываюсь и оторваться не могу. Не хочу, блядь. Шумно воздух втягиваю. Тянет даже этот ее лихорадочный выдох внутрь вобрать.

– Теперь поняла? – спрашиваю.

– Что? – сглатывает.

– От судьбы можно уйти, – скалюсь. – От меня – нихуя.

Качнув головой, выпутывается из моего захвата.

Направляемся в сторону кассы.

– Не надо, Демьян, я сама оплачу, – бормочет, пробуя остановить меня, удержав за руку.

Выбешивает. Пиздец просто.

Без слов даю ей понять, что такого расклада у нас точно не будет. Моя женщина никогда не платит. А она – моя. Даже если еще это не приняла. Все решено.

– Зачем в оптику ездила? – бросаю, когда идем обратно.

– Откуда ты…

– Что у тебя за проблемы, Катя?

– Никаких проблем, – губы поджимает. – Просто очки разбились.

Ладно, сам пробью. Над доверием нам еще стоит поработать.

Доходим до подъезда, поднимаемся по ступенькам. Там она останавливается и встает перед дверью.

– Нам… нам и правда нужно поговорить, Демьян.

Слышать то, как она произносит мое имя, – чистый кайф. Но по лицу девчонки уже видно, что этот кайф мне прямо сейчас обломают.