Текст книги "Стальная опора (Трилогия)"

Автор книги: Валерий Афанасьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 56 страниц) [доступный отрывок для чтения: 20 страниц]

Грозный рев огласил долину, заставляя остальных всадников спешно натягивать поводья, придерживать коней. Один из тилукменов наклонился и подобрал с земли чугунное ядро размером с два кулака взрослого мужчины. Вокруг раздавались крики и стоны, ржание коней. Полтора десятка тилукменов было выведено из строя ранеными или убитыми. Сотник Ацод был выбит из седла ядром, отскочившим от всадника, скачущего впереди. Сотнику повезло – в отличие от его товарища, принявшего удар первым, он отделался переломом ключицы и нескольких ребер, что уже было следствием шарахнувшихся в стороны коней. Тилукмены затоптались на месте, лишившись командира, и в это время баллисты произвели второй залп. Он-то все и решил. Сотник второй сотни подал команду к отступлению. Всадники подхватили сотника Ацода, находящегося без сознания, тех соратников, которые подавали признаки жизни, и, спешно развернув коней, поспешили убраться за пределы досягаемости камнеметов.

Провожал их восторженный рев гномов. Первая маленькая победа осталась за ними. Пусть она ничего не решала, пусть битва еще даже не началась, но на земле осталось лежать около десятка тилукменов – всадники так спешили, что не подобрали своих убитых.

~~~

Приближение тилукменов первым заметил дозорный Тригги – тот самый племянник Нимли, молодости которого я удивлялся. Дядя отправил его вскарабкаться повыше на скалы и следить оттуда за приближением неприятеля.

– Едут, едут, – закричал Тригги, размахивая руками.

Я всмотрелся в горизонт. Минут через пять голова тилукменской колонны появилась в поле моего зрения.

– Пора взводить камнеметы? – Это Раста в ожидании прибытия тилукменов тоже вскарабкался на бастион.

– Рано еще. Им рысить сюда не меньше получаса. Так что можешь не торопиться. Отправляйся к своим машинам, проверь, все ли там готово. Я тебе подам сигнал, когда придет пора.

Раста исчез. Уверен, что у него и так все в порядке. И все-таки пусть лучше будет при деле – ждать легче.

Тилукмены миновали таможенный пост. Прозвучал сигнал номер один. При его получении гномы должны были начать взводить камнеметы.

Сигнал прозвучал несколько громче, чем ожидалось. Да что там! Он прозвучал гораздо громче. А дело было вот в чем. Минут за пятнадцать до того, как подавать сигнал, меня посетила мысль, на мой взгляд, удачная.

– Мастер Лойда, – позвал я старшего трубача, – где те гигантские трубы, что были сделаны первоначально?

Трубы, издающие жуткий рев, были нами заменены на их уменьшенные копии, чтобы не оглушить случайно гномов, отрабатывающих маневры перестроения.

– Здесь, мастер Вик. Они у меня всегда под рукой.

– Так доставайте. Пришло время пустить их в ход.

Пожалуй, некоторые гномы будут удивлены, особенно из числа тех, кто не слышал этот ужасающий рев, да и Расту я не предупредил, с помощью чего собираюсь подавать сигналы. Ладно, гномы к сигналам трубы привыкли, а вот для тилукменов это будет сюрпризом. Хотелось бы думать, что неприятным. Нагнать страху на врага – половина успеха.

Трубы проревели подобно раскату грома или реву голодного дракона. Почему голодного? А попробуйте не кормить его недельку – вопросы отпадут сами собой. Это так, в порядке предположения. Рев сигнальных труб достиг своей цели, пусть отчасти, но поубавив спеси у разведывательного отряда тилукменов.

Правильно, нечего им здесь разведывать. Быть может, развернутся и подождут подхода остальных сил? Не развернулись. Постояв немного, тилукмены двинулись вперед. Хорошо, что по дороге – видимо, не считают такое расстояние опасным для себя. Зря. Копыта тилукменских коней сбили положенную поперек дороги сухую ветку. Пора. Я подал сигнал трубачам, трубный рев снова заполнил собой долину. Этот сигнал был другим – сигнал к открытию беглого огня тремя баллистами. Был предусмотрен и третий сигнал, по которому в действие приводились все взведенные камнеметы, но я надеялся, что он не понадобится. Залп получился удачным: снеся голову колонны, он заставил тилукменов остановиться. Нет, все-таки они совершенно не знакомы с действием метательных машин – им следовало рассеяться по полю при первом же нашем выстреле, а они медлили, позволив тем самым произвести баллистам еще один залп. Да и где бы им было научиться? На империю они не нападали, а больше с метательными машинами столкнуться было негде.

Спохватились они, впрочем, быстро. Подхватили своих раненых и ретировались. Третий залп угодил в пустоту. Я подал сигнал отбоя – ни к чему просто так в небо стрелять. Неплохой итог. Нет, я имел в виду вовсе не десяток тилукменов, оставшихся на поле боя неподвижными. И не бьющихся в судорогах трех коней. Как же я не люблю войну! Затевают ее люди, а расплачиваться приходится в том числе и ни в чем не повинным лошадям. Разумеется, это я не мог считать своей победой. Победой было то, что мы не позволили разведке тилукменов приблизиться слишком близко.

Я взглянул на стоящего рядом со мной Нимли. Взгляд его был прикован к бьющимся на дороге лошадям. Более того, этот взгляд был полон боли.

– Нимли! Нимли! – Я толкнул гнома в плечо, чтобы привлечь его внимание. – Нимли, это война. И выбора у нас нет – мы или тилукмены.

– Да, но при чем здесь кони?

Если б я знал.

– По-другому не получится. К сожалению, тилукмены не ходят пешком. Вот что, отыщи кого-нибудь, кто разбирается в лошадях. Пусть сходят, посмотрят, что там с лошадьми. Можно ли им помочь? Если нет, то пусть добьют. Для прикрытия отправь первую сотню из желтой тысячи.

– Спасибо, – сказал Нимли вполголоса.

Я сжал его плечо. Сам не люблю бессмысленных мучений животных. Люди? У людей, по крайней мере, бывает выбор. У тилукменов он точно был. Лошадям же выбирать не приходится.

Знаю, все знаю. И то, что в битве придется пасть людям и гномам, что тысячи лошадей тилукменов не останутся невредимыми. Но жизни гномов этой долины потянут на незримых весах больше, чем тилукменские кони. Кто оспорит? У меня лишь один вопрос: почему именно мне приходится решать, в какую сторону качнется чаша? Были ли у меня сомнения? Нет, их не было. Но от этого на душе не становилось менее скверно.

Вот и эти три коня. Пусть они уйдут в свой лошадиный рай без мук, пока у нас есть возможность хоть что-то изменить в этом вопросе.

Через пять минут сотня копейщиков двинулась вперед, вслед за ней потянулись полсотни мечников и десятка два стрелков. Приятно видеть, что мои лекции по тактике и взаимодействию не пропали даром. Гномы усвоили их хотя бы теоретически. Теорию от практики отличает лишь опыт. Что есть теория? Опыт, накопленный предыдущими поколениями. Что есть практика? Опыт, который мы приобретаем сами. Не следует пренебрегать ни одним, ни другим. Практика, не подкрепленная теорией, никогда не будет достаточно эффективна, о чем бы ни шла речь, будь то работа полководца или кузнеца. Мастером с большой буквы сможет стать лишь тот, кто усвоил обе эти составляющие.

Ого, и прислуга от баллист подалась в поле вслед за отрядом. Не иначе, запасливый Раста решил подобрать калиброванные ядра, пока есть такая возможность.

Разведка тилукменов скрылась из виду. Отправились навстречу основному войску, ждать которого нам пришлось недолго. За час до заката тилукмены разлились широкой рекой, расположившись от нас километрах в трех. Тысячи шатров, ржание коней, рев невысоких степных быков-лутхи – лагерь тилукменов смотрелся очень грозно. Завтра вся эта лавина обрушится на нас – в этом сомневаться не приходится.

– А они не нападут ночью?

Я оглянулся на Нимли. Хороший вопрос. Вряд ли, но надо предусмотреть все возможности.

– Вот что, пусть от каждой сотни назначат по два сменных караульных. Если тилукмены попытаются напасть ночью, ловушек им не миновать. Пусть караульные более полагаются на слух, чем на зрение. Остальные пусть спят. В лагерь возвращаться не будем, пусть все располагаются на ночлег там, где стоят сейчас.

Курьеры, разосланные Нимли, разбежались с распоряжениями. Минут через пятнадцать трубы пропели отбой, и гномы стали устраиваться на ночлег.

Вскоре из временного лагеря потянулись фургоны, управляемые женщинами и детьми. Горячий ужин, дрова, чтобы скоротать ночь при свете костра. Завтра будет трудный день, ни к чему создавать себе дополнительные трудности.

15

– Мой хан, вход в долину перекрыт войском. – Второй сотник разведки склонился в поклоне, ожидая гнева хана Тулума.

Хан для вида нахмурил брови, но внутренне ликовал. Это то, что надо. Победа нужна ему не менее, чем прибыльный поход. Добыча, взятая без боя, не приносит славы полководцу. А Тулуму она была необходима не меньше, чем деньги. Вот поэтому-то, показательно нахмурившись, хан не стал обрушивать гнев на голову второго сотника, а поспешил его расспросить о подробностях проведенной разведки.

– Гномы наняли наемников? Кто это был? Абудагцы? Люди из восточных княжеств?

– Я не встречал такого войска. Приблизиться мы не смогли. За минуту десяток воинов был уничтожен, а сотник Ацод ранен. Это произошло за два полета стрелы от неприятеля. Какой-то великан рассерженно ревел на всю долину и метал вот это. – Сотник протянул хану прихваченное одним из воинов чугунное ядро.

Камнеметы? Хан слышал о них. Купцы, водившие караваны в города империи, рассказывали об удивительных машинах, что метают камни размером с голову человека на сотни шагов. Неужели империя установила над гномами протекторат? Да нет, не может быть. Скорее эти коротышки смогли закупить через посредников несколько имперских метательных машин. Что ж, камнеметы ему пригодятся. Хан довольно потер руки, представив, как захваченные им камнеметы мечут булыжники в осажденные города. Что до рева великана, то хан решил, что сотнику просто показалось.

– Завтра мы отомстим за павших воинов. Сомнем обороняющихся и захватим их метательные машины, – процедил хан.

– Но как же летящие издали шары? – Сотник вжал голову в плечи, сам поразившись своей наглости: он посмел спорить с ханом!

– Долго тебе еще не быть командиром тысячи. Десяток за минуту? Пусть. За эту минуту мы преодолеем расстояние до наемников и обрушим на них всю нашу мощь.

Хан был настроен благодушно, весть о предстоящей битве значительно повысила его настроение. Мелкие неприятности, такие как отсутствие добычи во встреченных по пути селах, были забыты. Впереди его ждали битва и, без сомнения, славная победа.

Хан приказал разбить лагерь в десяти полетах стрелы от обороняющихся. Сам он с небольшой охраной из своей личной тысячи приблизился к таможенному посту и смог рассмотреть в приближающихся сумерках войско, перекрывающее долину. Странное это было войско – закованное в железо, ощетинившееся копьями, которые пока были направлены вертикально вверх. Нет сомнения, что при приближении конницы обороняющиеся приведут их в горизонтальное положение. Подробностей хан рассмотреть не смог – расстояние было слишком велико.

~~~

Курьер разбудил меня на заре.

– Мастер Вик, мастер Нимли послал за вами.

– Что там?

Я потянулся. Несмотря на предстоящее сражение, выспаться удалось замечательно. Пружина, казалось, сжимающаяся во мне все это время, встала на место. То есть дошла до упора, принеся, как ни странно, холодное спокойствие – этот признак принятия неизбежности. Время сомнений осталось позади. Будет лишь то, что будет. Мы сделали все, чтобы в этом будущем у нас был неплохой шанс. Развилки пройдены. Осталось лишь стоять по возможности твердо, и будь что будет.

– Пока ничего, но в лагере тилукменов наблюдается оживление.

– Оживление? Что ж, пора и нам готовиться. Все уже позавтракали?

– Нет, но фургоны из временного лагеря уже двинулись. Скоро будут здесь. Мастер Вик, разрешите спросить.

Я кивнул, давая согласие, и курьер продолжил:

– Разве это правильно – наедаться перед боем?

О как! Умные вопросы задают простые курьеры. Со временем из этого парнишки может выйти толк. Правильные ответы начинаются с правильных вопросов.

– Перед боем, может быть, и неправильно, но к данному случаю это не относится.

– Но…

– Больше никаких вопросов. Некогда, да и сам все скоро увидишь.

До непосредственного столкновения, я надеюсь, пройдет еще не один час. Не ждать же нам его голодными?

Тилукмены позволили нам спокойно закончить завтрак. Они не торопясь разворачивались в боевые порядки, заполняя собой все пространство между нашей долиной (то есть долиной гномов, конечно) и внешним миром. Похоже, они собирались атаковать по всему фронту. Отлично. То что надо.

Ханский глашатай что-то проорал (какая отсталость!), и орда тилукменов с криками и свистом ринулась в нашу сторону. Сам хан, окруженный своей личной тысячей, остался на месте.

Я наблюдал за всем происходящим с первого бастиона и мог прекрасно все рассмотреть. Как только прозвучал боевой клич тилукменов, я отдал команду трубачу, тому, что стоял рядом. Труба пропела команду «привести камнеметы во взведенное состояние». Внизу ее подхватила другая труба, далее третья, оглашая звуками всю долину. Держать баллисту или онагр длительное время во взведенном состоянии не полезно – напряженный материал имеет привычку терять упругость. То же самое относится и к арбалетам. А потому их механизмы заранее не взводятся, это нужно делать незадолго до стрельбы. Заскрипели десятки лебедок. Послышались команды заряжающим. Я выжидал.

Недалеко от дороги возникло столпотворение – сработали те три десятка ловушек, которые мы выкопали первоначально. Хорошо сработали – несколько десятков тилукменских коней провалились в ямы, теряя всадников, которые падали на землю, где их, как правило, затаптывали копыта десятков коней. На них налетели другие, не успевшие вовремя остановиться. В образовавшемся заторе покалечились или были затоптаны не менее трех-четырех десятков тилукменов. На общий ход атаки это не повлияло – лавина тилукменов продолжала катиться вперед, приближаясь к основной линии ловушек.

Я облегченно вздохнул. Как и предполагалось, большая часть атакующих не заметила возникшего затора – остановить такую атаку, когда она уже начала набирать обороты, очень непросто. Пусть скачут. Отступление разведки сыграло нам на руку – хан решил ударить массово, а значит, недаром потрачено столько усилий, недаром Гримми недосыпал ночей, стараясь как следует организовать работы по возведению ловушек, недаром заплачено золотом всем нанятым работникам, недаром две недели трудились добровольцы из числа детей, женщин и стариков. Те самые, что разместились сейчас в нашем временном лагере. Первая атака должна была быть массовой, такой она и оказалась. Логика проста. Вот что будет потом? Вариантов несколько. Сейчас нам важно отразить первый удар.

Когда до волны скачущих тилукменов осталось метров пятьсот, я отдал команду камнеметам открыть огонь. Пока трубачи ее озвучат, пока гномы приведут камнеметы в действие, пока летят заряды. На все это надо несколько секунд, тилукмены как раз успеют приблизиться на нужное расстояние.

Первый залп накрыл скачущую лавину до того, как она встретилась с ямами-ловушками. Десятки булыжников обрушились на головы скачущих кочевников, сметая по несколько тилукменов к ряду, образуя хорошо видимые прорехи в рядах наступающих. Кочевники взвыли и пришпорили коней, пытаясь скорее добраться до ненавистных гномов и обрушить на них ливень своих стрел. Поспешили лишь для того, чтобы на полном ходу угодить в замаскированные ловушки.

Это было что-то. Дикий вой огласил долину. Сотни, если не тысячи, коней и людей одновременно на полном ходу провалились в ямы. Я похолодел, неприятный озноб пробежал по моей спине. Как я не люблю войну. Почему именно я повстречался гномам на дороге? Я закусил губу и постарался сосредоточиться. Сейчас не до сантиментов. Камнеметы работали по готовности, отправляя в кочевников все новые и новые булыжники. Каждый из них собирал свою жатву. В этой сутолоке просто невозможно было промахнуться. Дальние ряды, не ожидая внезапной остановки, налетели на те, что уже попали в затор, еще больше усиливая столпотворение. Кто-то пытался развернуться. Часть тилукменов от отчаяния выпустила в сторону гномов стрелы. Бесполезно – расстояние слишком велико. Стрелы упали метрах в ста перед строем.

Прорвутся или нет? Неужели никто? Прорвались. То здесь, то там одиночные всадники или небольшие группы прорывались через линию ловушек. Подбежавший ко мне командир артиллерии первого бастиона, на котором я располагался, показал на прорвавшихся.

– Мастер Вик, мы можем ударить по ним с фланга.

Я метнул в него тяжелый взгляд. Не время сейчас для этого.

– Продолжайте бить по прежней цели. Эта работа не для камнеметов, пусть поработают арбалетчики. Арбалетчикам, огонь по готовности.

Гномы, управляющиеся со станковыми арбалетами, установленными на бастионе, принялись выискивать цели.

Догадаются или нет? Я этого не предусмотрел. Арбалетчикам с ручными арбалетами тилукменов пока не достать, а вот станковым самое время вступить в бой, в том числе и установленным позади строя копейщиков, а не только поднятым на бастионы.

– Сигнал для копейщиков «на колено».

Трубы пропели сигнал, копейщики заученно привстали на колено, освободив сектор обстрела. Тех из новичков, кто растерялся, подтолкнули соседи. Станковые арбалеты пришли в действие, выискивая цели. Несколько арбалетчиков выстрелило из ручных арбалетов, видимо, без команды. Назначенный над ними старшим Ропси побежал вдоль строя, что-то крича на ходу и размахивая руками. Понятно, делает внушение нерадивым: стрелять из ручного арбалета с такого расстояния – лишь зря тратить болты.

Лучники, расположившиеся на скалах, вступили в бой по готовности. Пара сотен просочившихся за линию ям-ловушек тилукменов была уничтожена за полминуты. Я хотел было поднять первую шеренгу копейщиков, дабы дать время стрелкам взвести арбалеты, но этого не потребовалось – все прорвавшиеся за ловушки кочевники были поражены до того, как оказались в опасной для плохо бронированных стрелков близости. Не более десятка тилукменских стрел достигли цели. Особенно порадовал второй бастион на скале между большим и малым входом в долину – не зря я постарался его как следует усилить. Станковые арбалеты и приданные для усиления лучники постарались на славу, оставив лежать на поле не менее сотни кочевников. Их кони разбрелись по полю, оставшись в основном невредимыми. Лучники и арбалетчики действовали более избирательно. Иное дело камнеметы. Выпущенные из них булыжники сметали все, что подворачивалось на их пути.

Часть тилукменов оторвалась от общей массы и попробовала обогнуть второй бастион. Понятно: решили ворваться в долину через узкий рукав. К сожалению, я не мог отсюда видеть то, что происходит за вторым бастионом, а вот узкий рукав я постарался усилить по максимуму. Тем не менее первые значимые потери мы понесли именно на этом направлении. Ям-ловушек мы там выкопать не успели. Установленные на втором и третьем бастионе камнеметы успели сделать лишь по три залпа, прежде чем тилукмены подобрались на расстояние выстрела. С этого момента стрелы летели с двух сторон. Гномы, швыряющие со скал булыжники, и охотники-стрелки имели преимущество – они находились на возвышенности и пользовались заграждениями, в то время как тилукмены находились на открытом пространстве и были вынуждены рассчитывать в основном на маневр.

В маневрирующего всадника попасть непросто. В укрывшихся за прочными щитами гномов, как оказалось, еще сложнее. Минут десять тилукмены забрасывали стрелами второй и третий бастионы, но результативность была невысока: от навесного огня защитников бастионов ограждали навесы, в то время как каждые полминуты залп нацеленных на них онагров сносил по нескольку кочевников. И станковые арбалеты не отставали, снимая свою жатву. Многие выстрелы пришлись в пустоту, но стрелы тилукменов были еще менее эффективны.

Потеряв более сотни всадников и не добившись значительных результатов, тилукмены решились на штурм. Со свистом и гиканьем они ринулись вперед, выхватывая из ножен короткие мечи. Но в тесной долине, наполненной камнями, им было не разогнаться. Гномы постарались сделать тесную долину еще более тесной, воздвигнув баррикады, а то и просто завалы, преграждающие путь всадникам. Из-за баррикад летели копья и камни, лучники били из засады, со скал обрушивались камнепады. Увы, в атаку бросились не все тилукмены. Часть из них продолжала стрелять из луков, и зазевавшиеся защитники, не успевшие вовремя убраться за ограждение, падали, пронзенные стрелами. Но все-таки потери были неравны. В рукопашной смогли поучаствовать не более полусотни тилукменов. Остальные не смогли прорваться за волну заградительного огня.

Выскакивавшие из-за баррикад и камней гномы рубили всадников огромными секирами на длинных ручках, подсекали ноги коням, добивая упавших всадников на земле. В тесных закоулках всадники теряли большинство своих преимуществ.

Фехтовальщики из гномов никакие, но что такое широкоплечий здоровяк, вооруженный длинным мечом или секирой, я смог испытать на себе. Приблизиться к нему, чтобы нанести удар, не так-то просто. К тому же броня делает его малоуязвимым для меча или копья, заставляя целиться в шею или в сочленения доспехов. Панцири показали себя с самой лучшей стороны, выдержав почти все направленные на них удары. Тилукмены отступили, оставив на поле боя сотни павших. Это только в узком рукаве, а в большом рукаве их павшие исчислялись тысячами. Ловушки выполнили свое предназначение сполна. Во второй раз тилукмены в эти ямы не угодят. Что ж, нельзя ждать от ловушек большего – будем теперь обходиться без них. Камнеметы себя тоже показали на славу. В ближнем бою нам потерь не избежать. А пока? Пока мы потеряли семнадцать гномов убитыми плюс одного человека из числа крестьян. Тяжелораненых было десятка три. Мы отправили их во временный лагерь – там им был обеспечен уход и лечение. Желающих помочь им в лагере было больше, чем необходимо. Раненные легко отказались покидать поле битвы. Что ж, это их право. Я лишь настоял на переводе их во второй эшелон.

Восторженный рев гномов звучал минут десять.

– Мастер Вик, мы победили! – Радостный Нимли стукнул меня по плечу. Вот ведь здоровяк, хотя бы силу рассчитывал.

– Что ты, это только начало. Тилукмены так легко не уйдут. Они вернутся, и на ямы нам больше надеяться не приходится.

Позволив гномам порадоваться минут десять, я отдал команду трубачам, и сигнал «построение» огласил долину.

Гномы смолкли, удивленно оглядываясь, и я двинулся вдоль строя, на ходу объясняя преждевременность празднования победы. Жаль их огорчать, но расслабляться рано: главное сражение впереди.

~~~

Тилукмены откатились к своему лагерю – вряд ли они в ближайшее время способны на новую атаку. В том, что она последует, я не сомневался. Но не сразу. Хану понадобится время, чтобы привести в порядок потрепанные войска. Может ли он сейчас бросить в бой резерв? Нет, вряд ли. Получив такой отпор, хан будет более осмотрительным, начнет хитрить. А если и повторит атаку, то не сразу.

На поле боя, покинутом неприятелем, осталось немало раненых. Кто-то пытался подняться, кто-то ловил разбежавшихся коней. Нет, это совсем не дело.

– Айран, ты вроде бы сетовал на то, что у вас мало копий для метания?

– Это так, – согласился командир мечников.

– Там на поле сейчас лежит несколько тысяч метательных копий и мечей.

Айран поморщился:

– У тилукменов неважные копья, а мечи того хуже.

– Я бы не стал так обобщать. В большей части – да. Но встречаются довольно неплохие экземпляры. Да и не о том речь. Если мы сейчас все это не заберем, то через пару часов заберут тилукмены. Стрелы, что лежат в колчанах на этом поле, полетят в нас.

– Да, это было бы скверно.

– Согласен. Сейчас мы двинемся вперед. Надо будет собрать все трофейное оружие. Всех, кто сдастся, берем в плен. Если кто-то попробует оказать сопротивление – что ж, это его выбор.

Я подождал десять минут, пока курьеры добегут до всех сотников, а те, в свою очередь, разъяснят суть будущих действий своим подчиненным.

Труба пропела «вперед», и копейщики двинулись неровным строем, конечно, не в ногу – когда бы у меня, спрашивается, было время натренировать их как следует? До римских когорт далеко, но все же впечатление было потрясающим. Я специально опередил движущуюся шеренгу копейщиков, чтобы полюбоваться на нее со стороны поля. Движущаяся стальная лавина выглядела очень впечатляюще. Вслед за копейщиками двинулись и мечники с арбалетчиками.

Признаться, я залюбовался и на секунду утратил бдительность. Конь подо мной взбрыкнул, отгоняя овода, и это меня спасло. Выпущенная одним из раненых тилукменов стрела, скользнув по плечу, ушла в сторону. Я соскользнул на землю, опасаясь новых стрел.

Гномы взревели и бросились вперед. Они видели и ударившую в меня стрелу, и то, как я падаю. Заработали станковые арбалеты первого и второго бастиона, десятки стрел со стороны скал отправились в полет, нашпиговывая все, что движется. Стрельба продолжалась недолго. Копейщики и мечники с ревом пронеслись мимо меня, сминая и добивая все, что еще шевелилось. Неужели это все из-за меня? Нимли, растолкав копейщиков, подбежал ко мне.

– Милсдарь, Вик, вы живы? Где были мои глаза? Я должен был быть рядом, я должен был быть впереди!

– Рас-ступись! – Раста бежал от камнеметов, опережая мечников.

– Нимли, Раста, что вы так всполошились? Все со мной в порядке.

– А стрела? – Нимли вытащил стрелу, которая, пройдя по касательной, застряла в моей куртке.

– Действительно, куртка испорчена.

Подбежавший Раста стал крутить меня, осматривая со всех сторон.

– Где рана?

– Перестань, медведь окаянный! – Я еле выбрался из его железных рук. – Что вы носитесь со мной как с писаной торбой? Я вполне могу за себя постоять.

– Как хотите, мастер Вик, а больше без панциря вас не выпущу, – ворчал Нимли.

– Пустяки. Одна стрела, и та пролетела мимо.

– А если бы не пролетела? Кто бы командовал в сражении? Что стало бы с нами всеми?

Я хмыкнул. Чего было больше в испуге гномов – заботы обо мне или боязни потерять инструктора? Да нет, думая о своей пользе, так не бегут спасать другого.

Стрела, полетевшая в меня со стороны недавней битвы, решила все: пленных не оказалось. Гномы отходчивы, но горячи. Возможно, они действовали бы более выборочно, но навстречу строю вылетело еще полтора десятка стрел – тем самым недобитые кочевники сами подписали себе приговор: никакой пощады.

Было ли мне их жаль? А с чего бы? Они пришли на земли гномов убивать и грабить, они имели возможность сдаться – и не воспользовались ею. Что же их жалеть?

~~~

Гномы были хмуры и угрюмы. Мы собрали все оставшееся на поле боя оружие. Луки, стрелы, мечи. Собрали и седла – по крайней мере, те из них, что были в исправном состоянии.

Зачем нам тилукменские седла? Пригодятся, разбрасываться ни к чему. Кроме того, удалось отогнать в наш временный лагерь почти три сотни коней из тех, что остались относительно невредимы и не умчались вместе с отступающими тилукменами. Некоторых коней удалось увести лишь с большим трудом. Хороший боевой конь – это не крестьянская лошадка, незнакомого он к себе не подпустит, будет кусаться и бить копытами. Таких набралось немного, но не оставлять же их на поле среди поверженных врагов.

С конями гномы не слишком дружны, но обуздать строптивого быка есть и среди них умельцы, а это будет посложнее, учитывая его вес и не менее свирепый норов. В общем, с лошадьми справились. На самых строптивых накинули по два аркана и так вели в лагерь. За каждый аркан уцепились по четыре плечистых гнома, не оставив таким образом коню свободы маневра.

Все это время дозорные наблюдали за тилукменами, готовясь подать сигнал, как только они начнут строиться в боевые порядки. Не начали. Мы успели вернуться, не прибегая к маневру под названием «стратегический отход на прежние позиции», под прикрытие нашей артиллерии и второго ряда незадействованных ловушек.

Остались ли наши маневры без внимания? Вряд ли. Убедили ли они вождя тилукменов в отсутствии ловушек? Возможно. Станут ли они проверять это, или вновь бросятся в атаку? В то, что они уйдут, я не верил. Мы их здорово потрепали, но недостаточно для того, чтобы отбить охоту к захвату добычи. Увы, чужой пример далеко не всегда показателен, даже если это пример павшего рядом с тобой.

– Мастер Вик, что делать с оружием, что мы собрали? – Это Гримми, кто бы сомневался.

Короткие тилукменские мечи для гномов мало подходят. Что касается остального, то почему бы не пустить в дело?

– Мечи в кладовую, потом решим, что с ними делать. Копья пусть разберут мечники – Айран жаловался, что у них мало метательного оружия. Луков и стрел охотники пусть берут столько, сколько им надо. Остальные сложите за первым бастионом.

– А седла?

Я хмыкнул:

– Лошадей мало, будем седлать быков.

Гримми с удивлением вытаращил глаза. Неужели мои шутки так сложны?

– Шучу, – поспешил я пояснить, пока Гримми не закипел, прикидывая, как приладить к быкам тилукменские седла. – Сложите их где-нибудь, чтобы не мешали, потом разберемся, что с ними делать.

Гномы расположились там же, где коротали ночь. Приближалась пора обеда, скоро из нашего временного лагеря двинутся фургоны с горячей пищей. С таким тылом можно воевать. Лишь бы тилукмены не организовали атаку раньше.

– Мастер Вик, показались фургоны, – сообщил подбежавший курьер.

– Так пора бы. Обед, наверное, везут.

– Тилукмены везут нам обед? – удивился посыльный.

– При чем тут тилукмены?

– Фургоны показались со стороны их лагеря. Мастер Раста спрашивает, открывать ли по ним огонь.

Фургоны? Интересно, что задумали тилукмены?

– Полезли со мной. Посмотрим с высоты, что там за фургоны.

Я забрался по лестнице на первый бастион, гном-курьер следовал за мной. Действительно, со стороны тилукменского лагеря по дороге ехало пять повозок без тентов. На каждой сидело по паре кочевников. Хитрость? Не похоже. Я обернулся к курьеру.

– Передай Расте, чтобы по фургонам не стреляли. Похоже, тилукмены решили позаботиться о своих павших. И пусть усилят наблюдение.

– Но что такое пять фургонов? Многих ли они на них увезут? – удивился стоящий рядом гном-арбалетчик.

– Это проба. Они проверяют нашу реакцию – смотрят, начнем ли мы стрелять.

– Тогда понятно.

– На всякий случай будьте начеку, следите за ними внимательно.

– Уж будьте спокойны. – Гном повел направляющей станкового арбалета. – Пусть только задумают какую пакость, я не промахнусь.

Я улыбнулся уверенности гнома: расстояние было велико, для станкового арбалета – предельное. Ну да он здесь не один, в случае чего и другие подключатся.

Я оказался прав. Подъехав к месту стычки, возчики стали грузить на платформы своих отвоевавшихся соратников.