Текст книги "Стальная опора (Трилогия)"

Автор книги: Валерий Афанасьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 56 страниц) [доступный отрывок для чтения: 20 страниц]

17

– Одепр, воины готовы?

– Да, мой хан. Разреши, я возглавлю отряд лично? – отозвался предводитель отборной тысячи хана Тулума.

– Нет, ты останешься в лагере. Отобранные тобой три сотни пусть действуют самостоятельно. Или ты не уверен в своих сотниках? – В голосе хана прозвучала явная угроза. Как в шипении змеи, что предупреждает противника об опасности.

Одепр покрылся холодным потом. Это он-то – испытанный воин. Ужас, который иногда внушал ему хан, был для Одепра загадочен и непонятен. Он не сказал бы, что хан был с ним слишком суров. Но когда Одепр слышал в голосе хана нотки, подобные только что прозвучавшим, он вдруг понимал, как шатко то равновесие, которое называется «благосклонностью хана». Случалось такое нечасто и, как правило, неожиданно. Вот и сейчас Одепр хотел лишь лично принять участие в ночной вылазке, а со слов хана получилось так, что он не уверен в сотниках своей тысячи – отборной тысячи хана Тулума. А если они недостаточно хороши, то кто недосмотрел? Он, Одепр. А это уже серьезный проступок.

– Уверен, сотники справятся с задачей, – поспешил заверить Одепр. И почувствовал, что угроза миновала. Хан Тулум стал таким же, как обычно – гроза и на этот раз прошла стороной. Одепр мог спорить и возражать хану, но только не в такие моменты, как тот, что только что миновал.

С наступлением темноты запылали сотни костров – тилукмены прощались с павшими в бою соплеменниками. Около полутора тысяч всадников были отобраны для того, чтобы забрасывать ямы-ловушки, наполовину заполненные угодившими в них лошадьми, нашедшими здесь свой последний приют.

Три сотни из личной тысячи Тулума имели совсем иное задание. Они должны были незаметно приблизиться к порядкам гномов и забросать их стрелами. В темноте точной стрельбы добиться сложно, но хан и не ставил задачи нанести противнику существенный урон. Главное было – поднять в лагере гномов тревогу, заставить их построиться в боевые порядки, не дать спать и набраться сил для будущего сражения.

Одна сотня направилась в обход скалы, разделяющей ущелье на две половины, – она должна была двигаться по узкому рукаву. Там, где не удалось прорваться днем, решили пройти ночью, стараясь не шуметь и не привлекать внимание. Две оставшихся сотни должны были двигаться по другую сторону разделительной скалы.

Еще два десятка всадников из отборной ханской тысячи двинулись вперед, горяча коней. Их задачей было погасить ближайшие к скале осветительные шары, обеспечив тем самым безопасный проход сотен на расстояние выстрела до порядков гномов.

В битве им не довелось принять участие, зато сейчас выпал шанс себя проявить. Не зря они считались лучшими из лучших, не зря хан Тулум отобрал их среди тысяч молодых кочевников. Пришла пора себя показать. Им удалось лишь приблизиться к шарам. Прилетевшая из темноты стрела попала в горло одному из всадников. Это послужило сигналом – стрелы летели из темноты, безошибочно находя свои жертвы. Тилукмены закрутились на месте, пытаясь определить, откуда летят стрелы. Те, кто успел, схватили луки и начали стрелять в ответ, стараясь поразить лучников, спрятавшихся в темноте. Стреляли наудачу и на звук спускаемой тетивы. Продлилось это недолго – через полминуты два десятка кочевников остались лежать на земле. Выпущенные наугад стрелы не достигли своей цели – невидимого лучника, притаившегося в укрытии, поразить не так-то просто.

Дикий вой, раздавшийся из темноты, огласил окрестности. Тилукмены принялись метать стрелы наугад, в надежде случайно поразить притаившихся стрелков. Количество иногда имеет значение, но не в этот раз. Минут через двадцать десяток тилукменов предприняли новую попытку. Встреченные стрелами, полетевшими из темноты, они отступили. Точнее, попытались отступить. Семеро из десятка остались лежать в поле, скрыться в темноте удалось лишь троим. Что странно – часть стрел прилетела со стороны поля. Откуда? Если у скал еще можно найти укрытие, то как укрыться в чистом поле под ливнем выпущенных наугад стрел? Что за стрелки-невидимки смогли там притаиться? Сотни стрел опять посыпались на позиции притаившихся охотников. Охотники не отвечали. Тратить стрелы впустую, стреляя наудачу, они не хотели. Затаившись в укрытиях, они поджидали, когда очередной тилукмен появится на освещенном участке.

На этот раз он появился один. В прекрасном кованом панцире гномьей работы. Через каких посредников его удалось перекупить тилукменскому сотнику? Такие панцири были штучным товаром и делались на заказ для знатных вельмож империи или Абудага. Был ли сотник родственником купцов, которым удалось сторговать знатный доспех в дальних странах? Отбил ли он его в походе, или нашел в захваченном обозе? Такие панцири можно было пересчитать по пальцам. Голову сотник предусмотрительно прикрывал щитом. Несколько срезней ударили по панцирю, срикошетив и улетев в пустоту. Пара бронебойных стрел высекла искры, столкнувшись с ним, одна отскочила, ударившись в металлический нагрудник коня.

Сотник на скаку ударил копьем в пылающий шар и загнал его в яму. В тот же момент сотни восхищенных криков раздались из темноты – тилукмены приветствовали успех своего сотника.

Сотник привстал на стременах, заставив коня приплясывать и бравируя своей неуязвимостью. Секундой позже он вылетел из седла и, пролетев метров десять, свалился бездыханным телом на землю. Болт станкового арбалета, прилетевший со стороны второго бастиона, не только пробил панцирь – он ударил с такой силой, что сотника буквально выкинуло из седла, а его конь, попятившись, присел на задние ноги и чуть было не потерял равновесие. Тилукмены бросились вперед, стреляя из луков куда придется. С криками подхватив убитого сотника, они потеряли еще полтора десятка убитыми и скрылись в темноте.

Вторую попытку пройти за линию осветительных шаров тилукмены предприняли метрах в трехстах от противоположного края долины. Под градом стрел, потеряв полтора десятка воинов, тилукмены проскочили освещенный участок. Двух найденных в укрытиях стрелков зарубили мечами, крича и ругаясь. Два против пятнадцати… Тилукменские лучники, считавшие себя лучшими воинами, получили щелчок по носу. Два сельских охотника смогли подстрелить пятнадцать отборных воинов? Нет, не два. С обоих флангов ударили лучники. Со стороны поля – один, со стороны скал – не меньше десятка, но их стрелы были на излете.

– Вперед! – прокричал тилукменский сотник.

Ловить засевших в засаде стрелков? Обмен получился бы слишком неравноценным. У них другая задача – та, которую они пока еще не выполнили: в расположение гномов не упало ни одной стрелы. Надо торопиться, пока гномы не спохватились и не привели в действие свои метательные машины.

Боги были не на стороне тилукменского сотника: гномы спохватились, да еще как. Эти коротышки специально выжидали. Три осветительных шара упали перед всадниками. Тилукмены попробовали метнуться в сторону, но поздно. Арбалетные болты первым же залпом снесли семерых всадников. Но это еще не все, здесь ударили онагры – семь штук почти одновременно, сметя сразу больше двух десятков всадников. А вслед за ними на растерявшиеся сотни пришелся второй залп арбалетов. Тилукмены дрогнули. Из двух сотен они потеряли уже четверть, так и не приблизившись на нужное расстояние к расположению гномов. Они проскочили освещенный участок, но хитрые коротышки накидали новых осветительных шаров. Воспользовавшись этим, лучники, прятавшиеся в засаде, открыли прицельную стрельбу, а вслед за ними заработали и арбалеты с камнеметами.

Идти в открытую атаку сотник не решился. Уйдя вправо, тилукмены по дуге вернулись к линии ям-ловушек, усердно засыпаемых соплеменниками. Залп арбалетов вдогонку не прошел бесследно, а кроме того, здесь обнаружились еще две засады. Возвращаясь, всадники столкнулись с двумя охотниками, сидящими в укрытиях. Они нашпиговали их стрелами, но какой ценой?! Пока удалось обнаружить засады, каждый из охотников выпустил почти по десятку стрел. Большая их часть нашла свою цель – тилукмены потеряли еще десяток воинов. Такая война была им совсем не по вкусу. Две сотни всадников совершили вылазку, а возвращалось их от силы сто двадцать.

Тилукменский сотник приходил в ужас, представляя, что скажет ему хан. Быть может, он прикажет его казнить? Пусть, он не дрогнет. Скольких врагов им удалось поразить? Лично он видел четверых. Сколько поразили стрелы, выпущенные наугад? Десяток, два десятка? Тилукменский сотник был бы еще более раздосадован, если бы узнал, что вся их стрельба вслепую пропала даром: один случайно раненый, и то не опасно, охотник. Лучники подобрали себе хорошие укрытия. Одна надежда на то, что сотне, которая пошла в узкое ущелье, повезет больше.

Сотне не повезло. В узком рукаве завязался настоящий ночной бой. Многочисленные препятствия не позволяли всадникам разогнаться, но они же не позволяли лучникам стрелять издалека. Поэтому рукопашной схватки миновать не удалось. Сотня, разбившись на три группы, попыталась незаметно пробраться между нагроможденных камней. Им бы спешиться, тогда у них был бы шанс подобраться незаметно, пусть и небольшой – сидящий в засаде всегда имеет преимущество перед тем, кто к нему подкрадывается. Но тилукмены не умели воевать пешими. Как бы ни был тих всадник, не заметить его в узком коридоре, оставшемся для проезда, невозможно.

Когда в пробирающихся всадников полетели первые стрелы, их сотник принял единственно верное решение: он приказал бросить луки и, пришпорив коней, сшибиться с противником на мечах. Тилукмены рванулись вперед. Сотня гномов-мечников, стоящая в заслоне, вступила в бой. Будь все это в чистом поле, гномам пришлось бы туго. Но гномов выручила неожиданность и теснота. Они выскакивали из-за камней, махали своими полутораметровыми мечами или секирами, снося всадников и подрубая ноги коням.

Сотня тилукменов полегла полностью, но и для гномов ночной бой не прошел бесследно. Сорок три гнома и семь охотников пали в этой кровавой битве.

Так закончилась ночь – первая ночь после начала битвы за долину гномов.

~~~

Следующим утром я проснулся поздно. Солнце уже часа два как встало над горизонтом, а в нашем месторасположении по-прежнему была тишина.

Выглянув из палатки, я застал у порога курьера, который исполнял обязанности часового, не пропуская ко мне посетителей.

– Раста, ты что там топчешься? И почему меня не разбудили?

– Никого не разбудили. Ночь была жаркая. Тилукмены до сих пор не опомнились от полученной взбучки. Атаковать они пока не собираются.

– Тогда ладно. Проходи, рассказывай, что было ночью. Кстати, что там с завтраком?

– Я распорядился, чтобы завтрак доставили на два часа позже. Скоро должны привезти.

Раста светился от гордости. Выглядел он невыспавшимся, но довольным.

– Хорошо, как раз успеем поговорить. Ты сам-то спал этой ночью?

– Уснешь здесь. На кого оборону оставлю?

Я улыбнулся его грозному заявлению и поинтересовался:

– Тилукмены атаковали?

– Еще как. Первую атаку лучники отбили. И мастер Лорти здорово помог. Первым же болтом припечатал тилукменского сотника – тот где-то смог раздобыть хорошую броню. Луки ее не брали.

– Лорти молодец. Этот старикан даст фору многим молодым. Поражаюсь его энергии.

– Если бы не он – не знаю, как бы нам удалось отбить вторую атаку, – подтвердил Раста. – Тилукменам не удалось прорваться вдоль второго бастиона, они отступили. Вдруг вижу – мастер Лорти бежит. Волнуется старик, руками машет. В общем, если бы не послушали его, туго бы пришлось. Не удержали бы тилукменов на дистанции.

– Что же он придумал? – удивился я.

– Мы выдвинули половину станковых арбалетов в поле к линии, на которой у нас закопаны заградительные плети. Зарядили их по три болта. На этот раз тилукмены прорвались через заслон лучников. Здесь уж я зевать не стал. Мы с Лорти обсудили такую возможность. Баллисты мы навели так, чтобы осветительные шары падали ближе, онагры же зарядили камнями.

Представляю себе. И это все – силами трех расчетов метательных машин и двух сотен охранения. Гномам пришлось здорово потрудиться.

– Вообще-то вы здорово рисковали, выдвигая станковые арбалеты в поле, – заметил я. – А если бы тилукменам удалось прорваться?

– С каждым арбалетчиком я отправил по четыре копейщика. Если бы тилукмены прорвались, они взвели бы заградительные плети. Мы поступили неправильно? – Раста опечалился.

Я задумался. Все, что они проделали, было очень рискованно. Но с другой стороны, был ли еще способ остановить силами охранения прорвавшихся через засады лучников тилукменов?

– С арбалетами вы придумали здорово. – Раста просиял. – Выдвинуть их в поле было оправданно, хотя и рискованно. А вот с взведением заградительных плетей вы явно поторопились. Это наш последний шанс, нельзя раскрывать секрет раньше времени.

– Что же нам было делать?

– Следовало поднять пару сотен копейщиков для прикрытия арбалетчиков.

Раста погрустнел, поняв свою ошибку. Это хорошо. Признать свою ошибку – первый шаг к тому, чтобы не совершить ее вновь.

– Вы правы, мастер Вик. С заградительными плетями я погорячился.

– Не расстраивайся. Опыт приходит со временем. Кстати, а где Лорти?

– Он так набегался за ночь, что спит как сурок.

– Вот это дело. Ты тоже отправляйся спать, пока есть такая возможность. – Раста насупился, и я поспешил его уверить: – Если будет срочная необходимость, я пришлю курьера тебя разбудить. И все расчеты, работавшие ночью, тоже пусть спят.

– Уже. Как только рассвело, я отправил тех, кто работал ночью, отдыхать.

Раста молодец, о других подумал прежде, чем о себе.

– Все. Остальное после.

Я поспешил отправить Расту отсыпаться. Он слишком много тащит на своих плечах и справляется очень неплохо. Ночью они с Лорти в самом деле проявили себя с лучшей стороны. Надо ли было остаться на дежурстве мне? Я тоже не железный, а предстоящий день обещает быть жарким. Хорошо, что ночью справились без меня. Признаться, я не ожидал от тилукменов такого напора. Расту и Лорти надо будет поблагодарить, и желательно публично.

Не успел Раста уйти, как появился Нимли. И этот поднялся с рассветом. Так они скоро собьются с ног. Нимли откровенно зевал. Он, как и все в лагере, вчера лег спать далеко за полночь.

– Мастер Нимли, что вас заставило подняться в такую рань?

– Как что? Служба. Надо было собрать сведения, выслушать доклады курьеров.

И этот освоился, тоже здорово. Похоже, курьерская служба начинает понемногу приобретать черты разведки, как я и задумывал. Правильно поставленная разведка – это не только рейды в тылу врага. Это работа по систематизации информации. Нимли решил собрать информацию по собственной инициативе. Это радует. А рейды? Надеюсь, дойдет дело и до них.

– Рассказывай. Прежде всего о потерях.

Нимли вздохнул – тема была невеселая. Он потеребил свою бороду и начал рассказ:

– В большом рукаве все обошлось минимальными потерями. Погибли четыре охотника, сидящие в засаде, плюс один ранен. А вот в узком ущелье не обошлось без рукопашной. Мы потеряли сорок три гнома и семерых охотников. Несколько десятков раненых. Из сотни охранения, что стояла в узком ущелье, мало кто обошелся без ран. Потери тилукменов – сто семьдесят девять человек убитыми. Мечи и пики их собраны и сложены у первого бастиона. Раненых тилукменов посчитать не удалось.

Вот и первые серьезные потери. Разумеется, я не рассчитывал, что обойдется без потерь. Но горестно осознавать, что не смог еще что-то придумать. Еще вчера они ходили, разговаривали, шутили и смеялись. Сорок три гнома плюс одиннадцать охотников-людей. Не пожалеют ли оставшиеся люди, что захотели укрыться в долине?

Мы с Нимли позавтракали и собрались обойти территорию, когда курьер доставил известие – в лагере людей шум и крики.

Так, похоже, началось. Ночные потери не прошли даром. На самотек это дело пускать нельзя, так может дойти неизвестно до чего.

– Пойдем, Нимли, прогуляемся. Узнаем, что там за шум.

– Ха! Что там за шум? Кое-кто решил отсидеться за чужими спинами!

В логике ему не откажешь.

– Вот и посмотрим, так ли это.

– Надо взять с собой тысячу копейщиков.

– Это еще зачем?

– Чтобы нас не разорвали в клочья.

Я улыбнулся. Нимли любит все преувеличивать.

– Если боишься, то можешь остаться здесь.

– Я боюсь? Между прочим, договор с людьми заключал не я.

И не я, хотя это произошло с моей подачи. Считают ли меня крайним? Очень может быть. Но, если к союзникам ходить вооружившись копьями, то лучше сразу отказаться от такого союза.

– Я иду. А ты как хочешь. Вот что, отправляйся на позиции, где стоят камнеметы, и проверь их готовность.

– Вот еще. Раста давно там все проверил. Я тоже иду.

Солнце еще не набрало полную силу, но ночная прохлада отступила. Самое приятное время суток. Часа через два станет жарко. Хоть бы дождик пошел. Тех, кто на бастионах, и арбалетчиков от солнца укрывают легкие навесы, а вот тем, кто в поле, придется несладко. Если битва затянется, придется что-то придумывать – например, отводить тысячи по частям в тыл на отдых. Но с этим позже. Сейчас надо разобраться с тем шумом, что возник на стоянке людей.

– Знаешь что, Нимли, а поедем-ка верхом, – предложил я.

– А может, я подойду пешком попозже?

– Нимли, ты же ездишь верхом. Я сам видел.

– Так это когда надо.

Я улыбнулся. Отчего гномы так настороженно относятся к лошадям? Даже те, кому приходится на них ездить.

– Как хочешь. Я поеду верхом.

Нимли печально вздохнул:

– Тригги, веди двух коней.

Племянник гнома помчался к загону с лошадьми. Вот кто совершенно не испытывает перед ними робости. И вроде как находит общий язык.

– Нимли, ты бы племянника научил верховой езде.

– Вот еще. Это зачем?

– Немногие гномы дружат с лошадьми, а у Тригги неплохо получается с ними обращаться.

Минут через десять Тригги появился, ведя в поводу двух оседланных коней.

– Мастер Вик, мастер Нимли, лошади готовы.

– Скажи, Тригги, ты лошадей не боишься?

– Нет. Они добрые.

– А тилукменские? Те, которых в дальний загон загнали?

– Дичатся немного. Некоторые копытом бить пытаются или укусить. А яблоки любят.

– Прокатиться на них не хочешь?

– А можно? – Глаза парнишки загорелись.

– Если дядя разрешит, – кивнул я на Нимли.

Нимли пробурчал что-то недовольно, но согласился.

– Вот видишь, дядя не против. Если сумеешь сладить с тилукменским конем, можешь на нем ездить. Будешь у нас конным курьером.

Тригги просиял и умчался к загону. Много ли парнишке надо для счастья? Мы же с Нимли двинулись верхом в другую сторону. Туда, где нарастал шум. Надо было разобраться с происходящим, пока тилукмены не предприняли атаку.

Выли женщины, угрюмо переговаривались собравшиеся мужчины. Посредине лагеря лежали тела одиннадцати охотников, тех, что пали в ночной схватке.

Что я им скажу? Что по-другому нельзя было? Так и есть, вот только будет ли им это утешением?

Люди расступились, давая нам возможность проехать на середину. Я постарался стиснуть зубы и загнать терзающие меня сомнения подальше. Не укройся они в долине, вообще бы никто не уцелел. Но почему объяснять это должен именно я?

– Что за шум? – спросил я, обводя взглядом собравшихся.

Люди отводили глаза, стараясь не встречаться со мною взглядом.

– Мы хотели укрыться от тилукменов, – сказал наконец один из охотников.

– И?

– Их семьи остались без мужей.

– И?

– Мы не хотим больше сражаться.

– Вы собрались покинуть долину? Что ж, гномы вас пропустят.

– Так я и говорил, – вскричал другой. – Они выгонят нас под тилукменские копья!

– Надо было все-таки взять тысячу копейщиков, – пробормотал Нимли.

Я остановил его жестом руки. Только междоусобиц мне сейчас не хватает.

– Вы хотите в нарушение договора укрыться за спинами гномов и не принимать участие в битве? А может, вы спрячетесь за спины своих женщин?

Люди молча отводили взгляды, я же продолжал держать речь:

– Мне сказали, что здесь собрались охотники. Должно быть, это охотники на рябчиков. Кабан ведь может быть опасен. Вы боитесь, что мы выгоним вас под тилукменские мечи? Можете не бояться. Те, кто готов прятаться за чужими спинами, могут оставаться и сидеть в поселке.

– Так мы того…

– Я думаю, не надо объяснять, что будет, если гномы не устоят и тилукменские всадники прорвутся за линию обороны. Сможете вы отбиться от них самостоятельно? Нет? Принуждать я никого не буду. Те, кто готов спрятаться за чужими спинами и не собирается защищать свои семьи, могут спрятаться. Те, кто готов встретить врага с оружием в руках, через полчаса должны быть готовы к бою.

Я развернул коня и отправился к первому бастиону. Пусть каждый решает сам за себя, я не хотел на них давить. Если после моей речи кто-то уйдет в тыл, то зачем мне такие союзники? Гнать их под тилукменские мечи я в любом случае не собирался. На что мне их жизни?

– Мастер Вик, ну вы и сказали! У меня даже мурашки по спине побежали, захотелось схватить секиру и броситься в бой.

– Я не сказал людям ничего, чего они не знали бы сами.

Нимли недоверчиво покачал головой:

– Знать-то, может, и знали, но не сильно задумывались.

– Посмотрим, будет ли от этого толк.

Толк был. Когда мы с Нимли через полчаса вернулись, все охотники стояли в две линии (что-то наподобие строя, наверное, у гномов насмотрелись) с луками в руках и колчанами за спиной. Среди них я увидел несколько новичков. Один парнишка был совсем молод – лет пятнадцати, не более.

– А ты зачем пришел? – Я нахмурился. Не хватало мне только детей.

– Я мужчина, я должен защищать семью. Отца больше нет, – кивнул парнишка в сторону лежащих в ожидании погребения павших охотников. – Я за него.

Голос парнишки сорвался, и он упрямо стиснул губы, стараясь не заплакать. Отослать его обратно? Нет, лучше придумаю для него поручение, которое будет не слишком опасным.

– Как тебя зовут, герой?

– Лесли.

– У меня будет к тебе специальное очень ответственное поручение. Для тебя и еще для нескольких ловких малых. – Я кивнул на скалы, что тянулись от третьего бастиона в глубину долины, отгораживая ее от внешнего мира. Напротив узкого входа в долину они возвышались над землей метров на семьдесят. Далее скалы постепенно прибавляли в высоте и через километр достигали в вышину уже метров четырехсот. – Вам поручается следить за тем, чтобы тилукмены не зашли нам в тыл, перебравшись через горы. Отойдете от бастиона шагов на пятьсот и там оборудуете себе укрытие.

Там тилукменские стрелы не должны их достать. Я выбрал еще троих парнишек, выглядевших чуть старше Лесли. Остальные охотники были из числа уже побывавших в бою.

– Теперь об остальных. Тем, кто участвовал в ночной вылазке, – спать. И без возражений. В случае особой необходимости вас разбудят. Остальным занять места по штатному расписанию.

– Мастер, второй бастион останется почти без стрелков, – высказался один из охотников. – Все они принимали участие в ночных засадах.

– Второй бастион оставлять без прикрытия нельзя. Добавьте туда десяток лучников с поля.

Воины стали расходиться. Только я собрался повернуть коня к первому бастиону, как курьер, прибежавший со второго бастиона, заставил изменить планы.

– Мастер Вик, в лагере тилукменов оживление, они готовятся к атаке!

– Нимли, поспешим. Полезли на второй бастион, он ближе. Взглянем, что там задумали кочевники.

– Сигнал построения трубачам подавать?

– Пока нет, но пусть приготовятся.

Я пришпорил коня и направился ко второму бастиону, до которого было метров триста.