Текст книги "Игра вслепую"

Автор книги: Валерий Афанасьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Так быстро не напишет ни один писарь! – Гном рассматривал текст, подмечая мельчайшие неровности. – И так ровно не напишет!

Увы, после того, как мы сделали два десятка копий, качество печати стало падать. Мелкий деревянный шрифт не выдерживал нагрузки, буквы начинали крошиться.

– Я сделаю новые буквы! Все-таки мы напишем наше послание для всех! – торжественно провозгласил Раста.

Я покачал головой.

– Сломаются. Впрочем, делай. Отформуем и отольем из бронзы.

Бронзовый шрифт был несколько дороговат, но свинца под рукой не было, а ждать, пока его доставят, не хотелось. Из бронзы шрифт получился замечательный и верно служил нам до последнего времени. Служил бы и далее, если бы не завертелись все эти события, которые отвлекли нас от нашего издания.

Первую газету мы отпечатали тиражом в сто экземпляров, решив посмотреть, как ее воспримут окружающие. О чем писали? О, это были самые разнообразные новости. Выглядело это примерно так.

Светские новости.

Гвардейский лейтенант Берил ранил на дуэли баронета Сэти. История наделала много шума. Говорят, размолвка произошла из-за дамы.

Баронесса Фентикль овдовела во второй раз и находится в поиске нового спутника жизни.

В Занту закончен ремонт моста. Герцог Фагуа одобрил проведенные работы. Руководитель работ награжден именным подарком его светлости.

Новости с полей.

Урожай зерна в Абудаге выше обычного. По оценкам специалистов, следует ждать падения цен на зерно.

Объявления.

Абудагский купец Рилок набирает наемников для сопровождения каравана на юг.

И так далее. Не буду приводить полный текст. Первая газета излагала новости кратко. Позже мы стали добавлять заметки большего объема.

Мы разослали первый тираж по всем нашим торговым представительствам. Поначалу дело шло неспешно: люди не понимали, зачем нужна газета. Никто не хотел платить за нее один серебрак – именно такую цену я тогда назначил. Но постепенно люди распробовали, что такое «Весть». Модницы желали узнать, что носят в столице. Народ попроще с удовольствием читал объявления о праздниках и вакансиях. Купцы искали сведения о ценах. Знать? Знать читала газету, потому что это было интересно. Через два месяца мы печатали уже пятьсот экземпляров издания, и они расходились влет по пять серебраков за экземпляр. Газета печаталась раз в месяц, а вот с доставкой были проблемы. Тогда-то я и решил увеличить количество почтовых станций. Газета, задуманная в свое время как благотворительный проект, неожиданно стала приносить доход. Сколько раз замечал: если делаешь дело от души и не ставишь целью непременное извлечение дохода, дело идет и окупается, и приносит пусть небольшие, но деньги, когда работаешь с полной отдачей. Если же изначально ставишь целью лишь получение прибыли, шутница-судьба так и норовит вставить палки в колеса. В случае с газетой я был рад, что ее печать и доставка окупаются. Получаемую с нее прибыль я пускал на ее же развитие, например, решил нанять на постоянной основе платных корреспондентов. Теперь не знаю, когда удастся реализовать эти планы и удастся ли вообще.

Разговор купца и почтаря заставил меня и порадоваться (люди ждут газету), и задуматься. Проскользнуло в нем что-то тревожное. То, что газеты нет сейчас, объяснимо, но почтарь попытался откреститься от нее вообще. А вот это уже настораживало.

Подождав, когда хозяин останется один, я отправил Сонъера предъявить ему почтовый жетон. Мужчина побледнел, нервно дернулся и оглянулся назад, хотя за ним была стена.

Что это с ним? Быть может, он слишком впечатлительный человек, но чем-то ведь его тревога вызвана?

– Следуйте за мной, – все-таки предложил почтарь.

Мы прошли в служебное помещение, и он перешел сразу к делу:

– Что угодно, судари?

Сонъер взглянул на меня. Поскольку я молчал, он продолжил разговор:

– Наша лошадь захромала, требуется подменная.

– Лошадь? Конечно-конечно. Все будет в лучшем виде. Что-то еще?

– Припасы в дорогу.

– Сейчас соберут. Вы уже уезжаете? – В последнем вопросе прозвучало слишком много надежды для гостеприимного хозяина.

– Как ваши дела, уважаемый? – решил поинтересоваться я.

– Дела? – Почтарь опять оглянулся, будто дела могли стоять у него за спиной. – Какие у нас дела? Я маленький человек. Дела – это у вас, судари.

– Да и мы люди небольшие. Едем вот по казенной надобности. А все ли спокойно в ваших краях?

– Пока спокойно, слава Создателю. Но слухи тревожные так и ползут.

– Вас тревожат слухи?

– Я маленький человек. – Почтарь развел руками.

Вот уж точно – человек он маленький. И дело здесь вовсе не в должности. Такому хоть пост градоначальника предложи, он все равно останется маленьким человеком. В ином крестьянине или мастеровом чувствуется столько достоинства, что назвать его маленьким человеком язык никак не повернется. Нет, не должность определяет размер человеческой личности, не костюм и не регалии. Иначе пришлось бы признать, что одежда – это и есть человек, а не то, что под ней находится. Наша сущность – в нашем духе, а вовсе не в том, какая нам досталась оболочка. Должен признать, кандидатура на должность почтаря подобрана небрежно и торопливо. Слишком маленьким он оказался человеком.

– До свидания, уважаемый.

Почтарь вздохнул с облегчением. Он был рад нашему отъезду.

Через пятнадцать минут мы уже выезжали из ворот постоялого двора.

– Сонъер, не забудь напомнить мне, что почтаря здесь надо будет поменять.

– А этого куда? – поинтересовался охотник. – Время непростое, а он знает слишком много.

– Отправь послание купцу Лотусу в наше торговое представительство в Абудаге. Пусть подыщет дом, продаваемый наследниками, выкупит его, а затем составит письмо, из которого следует, что дальние родственники почтаря оставили ему наследство.

– А поедет?

– Поедет. Постоялый двор он содержит на заемные деньги, а здесь ему предложат собственность. Пусть небольшую, но личную.

– Сделаю, мастер. В Занту есть наши почтовые курьеры, оттуда и отправлю письмо. Только стоит ли тратить деньги на то, чтобы спровадить этого мелкого человечишку?

– Стоит. Велик он или мал, не нам его судить.

– Все сделаю, мастер, – согласился Сонъер.

Через несколько дней на горизонте появился Занту, город, где располагалась резиденция Фагуа и где я надеялся отыскать следы, указывающие на причину исчезновения герцога.

Глава 4

Занту. В этом городе мне приходилось бывать не раз. Приезжал я сюда и посуху, и водным путем. Последнее время чаще по реке, построенные нами струги имели отличный ход, путь от поместья до главного города герцогства занимал три дня. Посуху ехать получалось чуть дольше.

– Где остановимся, мастер Вик? – поинтересовался Сонъер.

В Занту у нас было торговое представительство, крупное почтовое отделение и множество знакомых, с которыми мы вели разного рода дела. Через торговое представительство реализовывались изделия гномов и те товары, что приходили с юга. Последним герцог Фагуа был недоволен, пока находился в городе. Собственно, он был недоволен и первым – штампованные изделия гномов создавали серьезную конкуренцию товарам, производимым местными ремесленниками. Убедить герцога дать разрешение на открытие торгового представительства удалось не сразу. Пришлось пойти на льготные (почти даром) поставки доспехов и вооружения для герцогской гвардии, лишь тогда Фагуа счел, что с продажей кованых изделий гномов можно мириться.

Мастеровые тоже были недовольны. Чтобы не поднимать градус раздражения выше обычного недовольного ворчания, мы оставили им определенную нишу – некоторые виды металлоизделий не поставлялись гномами в Занту. Кроме того, оставались индивидуальные заказы, а это совсем не мало. Разумеется, заказы можно было разместить и в торговом представительстве, но ждать приходилось долго – пока заявка дойдет до долины, пока изготовленный товар доставят сюда, пройдет не один месяц, поэтому индивидуальных заказчиков, тех, кто хотел иметь что-то особенное, у гномов было немного.

Иной раз приходилось и отказывать, например, когда просили изготовить камнемет. Слухи о метательных машинах гномов очень быстро распространились по империи. Но если сторонним заказчикам не надо было объяснять причины, по которым камнемет не может быть им продан, то с герцогом дело обстояло сложнее. Я отговаривался как мог. В конечном итоге мне удалось убедить его светлость, что это будет непатриотично – разумнее заказать изготовление метательных машин местным мастерам. Да и бесконечно давить на гномов не получится.

– Ваша светлость, вы же знаете этих упрямцев, они лучше запрутся у себя в горах, чем согласятся продать онагры. Конечно, можно изгнать их из империи, но это ничего не даст, только лишит нас поставок отличной брони и отменных мечей, – примерно так звучали мои аргументы.

Герцог в конце концов вынужден был признать их весомость. В качестве компенсации пришлось отдать Фагуа чертежи метательных машин, изготовляемых гномами. Потеря была невелика – эти орудия и так были известны в империи, а разница в конструкции не такая уж значимая вещь, чтобы ломать из-за нее копья.

Чертежи были перерисованы гномами с готовой метательной машины, и получение их было не таким трудным делом, как я представил герцогу. Конечно, Нимли немного поворчал, утверждая, что люди не могут сами нарисовать приличный чертеж, но на этом все и закончилось. Поскольку изначально конструкция была предложена мной, а позже лишь улучшена гномами, они считали, что я вправе распоряжаться чертежами, как мне вздумается. Более того, нежелание гномов поставлять камнеметы в империю было мной весьма преувеличено. Разумеется, мастера долины таким желанием вовсе не горели, но я мог бы их переубедить, если бы считал это разумным. Но разумным это я как раз и не считал. Что касается местных мастеровых, то их несколько примиряли с гномами поставки железа отменного качества по сходной цене.

С товарами, доставляемыми с юга, дела обстояли несколько иначе. Горожане рады были новому поставщику. Герцог, напротив, не спешил соглашаться с такими продажами через наше представительство в Занту. Причина, думаю, всем понятна – его корабли также ходили на юг и также доставляли товары из вольных городов в империю. Лишний конкурент Фагуа был не нужен. Но и здесь мы нашли компромисс. Его всегда можно найти, если учитывать интересы других. Представительство платило герцогу повышенный налог – до трети дохода, получаемого с привозимого с юга товара, и даже при таких условиях его работа была нам выгодна.

В отличие от представительства почта никому не мешала. Первоначально я хотел совместить эти два учреждения в одном, но решил этого не делать. Почта была здесь именно почтой, имела соответствующую вывеску и занималась своим непосредственным делом. В отличие от почтовых отделений на трактах, функцией которых было обеспечение продвижения курьеров, ее функции были гораздо шире.

Наша газета здесь продавалась вполне официально. Кроме того, здесь принимались письма, которые затем отправлялись с одним из караванов к месту назначения. Было и негласное отделение курьерской службы, замаскированное под почту общедоступную.

Вопрос «Где остановиться?» был совсем не праздным.

– Знаешь что, дружище, давай обоснуемся на независимой территории. Пора нам приводить свой внешний вид в соответствие с внутренним содержанием.

Сонъер многозначительно хмыкнул:

– Вы, конечно, многому меня научили, мастер, но порой ваши высказывания ставят меня в тупик.

– Поясняю. Ты успел привыкнуть к роли плотника?

– Не совсем. Старая роль была мне ближе, – признался охотник.

– Так не пора ли к ней вернуться?

– Вот это дело! – согласился мой сопровождающий.

– Снимем комнату в недорогой гостинице и оставим там наши маскарадные костюмы.

В городе полно гвардейцев Фагуа, гвардейцы Лефлера не могут действовать здесь так же свободно, как и за пределами Занту. Мы сняли комнату, заплатив за неделю вперед, занесли в нее наш походный сундук. Удивился ли кто, увидев, что из гостиницы выходят виконт и мечник, которые раньше туда не входили? Если и удивился, то что с того? Пусть эта загадка останется для него неразгаданной.

Сонъер был доволен снова ощутить себя воином.

– Ну вот, совсем другое дело, – поправил я дворянский знак на груди. На плечи привычно давил панцирь, а на боку висел длинный узкий меч. Здесь таких не делают, разве что у Сонъера такой же. Вот уже более трех лет как охотники служат под моей командой, и я стал подмечать, что они копируют многие из моих привычек. Ладно бы только Лесли, для паренька это естественно, но и Сонъер с Мангой туда же. Впрочем, меч и в самом деле удобен. Он длиннее распространенного здесь короткого меча, но короче двуручника. И значительно легче, что дает немало преимуществ, позволяя использовать часть приемов, применяемых в фехтовании на саблях, в том числе наносить быстрые колющие удары. В результате тактика меняется, увеличивается число возможных вариаций боя, что дает бойцу дополнительные возможности. Облегченный полуторник хорош, но есть одно «но». Чтобы уверенно противостоять бойцу с двуручником, сталь его должна быть отличного качества. Такой, как из лучших рудников гномов.

– Куда идем? В замок герцога? – поинтересовался охотник.

– И туда тоже, но сначала узнаем новости. Зайдем на почту и в торговое представительство.

– Куда сначала? – осведомился охотник.

– Сначала? А что ближе? Представительство? Вот туда и пойдем.

Торговое представительство громов находилось недалеко от базарной площади. Оно занимало отдельное здание с примыкающей к ней хозяйственной территорией, занятой складами. Центральный вход в здание украшала вывеска «Виконт V и компания». Ну да, формально представительство было моим. Ни для кого не было секретом участие в его создании гномов, но Фагуа просил явно это не афишировать. Слово «компания» звучит более нейтрально.

– Не будем дразнить гусей, любезный виконт. Одно дело, когда об этом просто знают, и совсем другое, когда это написано на вывеске, – говорил герцог.

Раста долго ворчал, когда узнал об этом, но даже в таком виде это было большой победой. Наше представительство в столице империи было куда более скромным.

Раз уж речь зашла о «Виконте V и компании», неплохо будет упомянуть о некоторых интересных фактах, которые буквально притягивали к зданию массу любопытных. Можно сказать, оно было своеобразной достопримечательностью, которую каждый считал своим долгом осмотреть. И все бы ничего, но порой это создавало проблемы: из-за праздношатающихся зевак те, кто пришел по делу, вынуждены были буквально протискиваться к зданию.

Вездесущие мальчишки постоянно кружили у входа, пытаясь заглянуть внутрь и рассмотреть чудное устройство, которое пропускало посетителей само или не пропускало, если на то не было воли грозного привратника. Это чудо было обыкновенным турникетом, гномы соорудили его за день, а за стойкой сидел представительного вида консьерж, который нажимал на педаль, освобождая стопор, спрятанный под полом. Фокус прост, даже удивительно, что многими это воспринималось как чудо. Тем не менее вскоре после открытия представительства даже сам герцог пришел подивиться на это устройство. Разумеется, его светлости были рады – не каждый день герцоги заходят в гости. Но ежедневный наплыв любопытствующих не мог не тревожить.

Огромного роста верзила отгонял зевак от входа. Купец Апунт, руководивший представительством, жаловался, что этот детина привлекает к заведению еще больше внимания, но я на это только улыбался и категорически запрещал увольнять нашего великана. Реклама лишней не бывает. Когда Апунт достал меня жалобами на зевак, я предложил ему водить по представительству во внеурочное время экскурсии. Платные. Почему платные? Пусть это будет всего один медяк, но он позволит отсеять тех, кому все равно, куда пойти и на что глазеть. Пойдут лишь те, кому действительно интересно. Купец воспринял мою подсказку как шутку. А зря. Впрочем, настаивать я не стал – надоест гонять любопытных, сам до этого дойдет.

Разумеется, интересовал людей не только турникет, но и то, что находится за ним. Внутреннее устройство тоже было необычным. От входа тянулся коридор с комнатами, на каждой двери была табличка с надписью, рассказывающей о том, кто именно работает в этом «кабинете». Купцы были почти поголовно грамотными, а как иначе, если хочешь вести торговые дела и не прогореть, а на тот случай, если посетитель был неграмотен или не знал, в какую комнату ему следует обратиться, сразу за турникетом его встречал распорядитель, который осведомлялся о цели визита и рассказывал, куда следует пройти.

Кроме турникета было еще одно чудо, которое привлекало людей, как волшебная шкатулка. Называлось оно «смеситель». Да-да, обыкновенный кухонный смеситель. Обыкновенный для моего родного мира, а здесь – невиданное чудо. Корпус его был медным, краны – цилиндрические, притертые вручную, один для горячей воды, другой – для холодной. По медным же трубам вода подавалась из бочек, установленных в пристройке. Нагревалась вода в большом чане с помощью дров. Несмотря на то что система была несложной, повозиться пришлось с ней немало, прежде всего с изготовлением труб и их соединением при помощи пайки. Но это того стоило.

Посетители приходили в дикий восторг, когда им перед обедом предлагали помыть руки. Льющаяся из крана вода, температуру которой ко всему прочему можно было регулировать, заставляла их замирать от восторга. Все-таки людям необходимо чудо, тем более когда его можно потрогать руками.

Более того, эта система продавалась, и первым покупателем вполне ожидаемо оказался герцог. По его заказу гномы изготовили и установили в его замке нечто подобное на зависть местной знати. Слухи об этом изобретении доходили даже до столицы, но император заказывать такую диковинку не спешил. Думаю, из каких-то особых, принципиальных соображений.

Как ни велика была цена, а вслед за герцогом появились и другие желающие обзавестись подобным чудом. На сегодняшний день было продано три таких устройства, не считая того, что установлено в замке Фагуа. Но если в частных владениях посмотреть на чудо мог далеко не каждый, то в нашем представительстве испытать его мог любой человек, пришедший сюда по делу. Зевак, понятное дело, гнали. На них никакой горячей воды не напасешься.

Все это вместе и делало «Виконта V и компанию» таким популярным.

Мы почти достигли входа, у которого стоял разряженный великан-охранник, когда подбежавший мальчишка отвлек нас самым неожиданным образом:

– Вам письмо, милсдарь.

Паренек протянул сложенную вдвое бумагу.

– Ты уверен, что это мне?

Кто бы мне мог писать, да еще с вручением корреспонденции на улице?

– Сказано было: вручить виконту Вику.

Я развернул бумагу и прочел следующее: «Виконт, я располагаю важными сведениями, которые вас, без сомнения, заинтересуют. Приходите незамедлительно, иначе встреча не состоится. Вынужден хранить конфиденциальность, поэтому в случае появления с вами отряда сопровождающих встреча не состоится. Доброжелатель».

– Кто это написал? – поинтересовался я.

– Важный человек. Одет богато, сразу видно, что не простолюдин.

– И где он, этот самый человек?

– Здесь, неподалеку. Идите за мной, милсдарь. Я провожу, – отозвался парнишка.

– Что будем делать, мастер? – спросил Сонъер.

Я пожал плечами. Понятия не имею, кто мог назначить нам свидание.

– Посмотрим.

Мальчишка свернул с главной улицы на ту, что была потише, пробежал по ней метров двести и остановился у поворота в совсем тихий переулок.

– Вот в том кабачке. – Паренек указал на неприметное заведение. Впрочем, если человек, назначивший встречу, не хотел ее афишировать, лучше места не придумаешь.

– Подозрительно все это, – пробурчал охотник.

– Слишком сложно для ловушки. На нас могли просто напасть на улице или выстрелить из лука с чердака одного из домов, находящихся поблизости.

– А если все-таки засада?

– Не пойдем – не узнаем. Можешь подождать здесь.

– Еще чего! Я совсем не о том.

Мальчишка припустил вдоль улицы, мы же направились к указанному входу.

Я толкнул скрипучую дверь. В помещении было довольно темно, чуть приоткрытые ставни почти не пропускали свет. За стойкой никого, зал тоже пуст.

– Проходите сюда. – За дальним столиком сидел человек, едва различимый на фоне темной стены.

Стоит ли стоять на пороге, раз уж мы все равно здесь? Я подошел, отодвинул стул и сел напротив незнакомца. Сонъер остановился в нескольких метрах, охватывая взглядом как «доброжелателя», так и ту часть помещения, которая была не видна мне. Мы вместе побывали не в одной переделке, охотник прекрасно знал, как вести себя в непонятных ситуациях.

Человек был закутан в темный плащ, голову его украшала широкополая шляпа, почти полностью закрывающая лицо. Незнакомец поднял голову, и я чуть не отшатнулся – все лицо его пересекал косой шрам, делавший улыбку человека несколько зловещей. Интересно, чему это он радуется? Может, тому, что производит такое неизгладимое впечатление?

Человек положил на стол руки в дорогих кожаных перчатках. Я молчал. Незнакомец немного наклонил голову набок:

– Так вот ты какой, виконт. Так я тебя себе и представлял.

Что за надменная снисходительность? Даже герцог не позволяет себе такого тона.

– Чем обязан?

– Кое-кто желает с тобой побеседовать. Предлагаю оставить меч здесь, а самому проследовать за мной.

Вот так предложение!

– Не слишком ли ты самонадеян?

– Не слишком.

Скрипнула входная дверь, и в помещение вошли пять человек, вооруженных арбалетами. Надо же?! Арбалеты в империи – большая редкость. Впрочем, в тесном помещении они будут для нападавших как нельзя кстати. Все-таки засада!

Я бросил на вошедших короткий взгляд и обернулся к незнакомцу:

– И черный вход наверняка перекрыт?

– Не без того.

Человек со шрамом хлопнул в ладоши, дверь, ведущая в подсобные помещения, отворилась, и оттуда появились еще пять человек. Эти были вооружены короткими мечами. Все правильно – с двуручниками здесь не развернешься.

– Как банально для дворянина. Или я ошибся?

По лицу человека прошла судорога. Видимо, происхождение – его больная тема.

– Что ты можешь знать, виконт? Счастливчик, схвативший удачу за хвост!

Я кивнул. Обычное дело. Есть люди, склонные винить всех на свете. Переубедить их в обратном совершенно невозможно.

– Что ты можешь знать о дворянстве? – продолжал человек со шрамом. – На тебя оно свалилось с неба.

Похоже, эта тема действительно болезненна для незнакомца. Незаконнорожденный? Потерявший титул? Нельзя же так зацикливаться на делах давно минувших дней.

– Не знал, что наш герцог слывет меценатом.

– Герцог?! Да на его месте такие дела можно проворачивать! Фагуа – напыщенный болван!

Понятно, и герцог ему не хорош.

– И все-таки с кем имею дело? «Честь» не говорю, поскольку вижу мало чести в нашей беседе.

– Каждый выскочка спешит говорить о чести! Зови меня Допром.

– Странное имя.

– Какое есть, – ухмыльнулся человек со шрамом.

– Может, решим это недоразумение в поединке? Пусть ребята отдохнут, – кивнул я в сторону арбалетчиков.

– Не получится. Им заплачено. Мне, впрочем, тоже.

– А если я заплачу больше?

– Не считай меня за дурака, виконт. Твой кошель и так будет нашим, а стоит тебе выйти отсюда, как ты позовешь гвардейцев герцога. Лучше сдавайся. За живого виконта платят больше, чем за мертвого.

Арбалетчики рассмеялись, похоже, им понравилась эта шутка.

– Кто платит?

– Не все ли тебе равно? Вскоре ты с ним познакомишься.

– Предпочитаю знать заранее. Чего ты боишься?

Лицо человека исказила кривая ухмылка.

– Тогда так: в обмен на имя предлагаю сказать тебе, в чем твоя главная ошибка, – предложил я.

– Пустой треп.

– Как знаешь. Что тебе стоит назвать имя человека, которого, по твоим словам, я и так вскоре увижу?

– Ну хорошо. Его имя – барон Липец.

– Кто он такой?

– Довольно! Что ты там говорил о моей ошибке?

– Что ж, изволь. Твоя главная ошибка в том, что ты слишком самонадеян.

– Я же говорю: пустой треп!

Я сделал почти неразличимый знак Сонъеру, показав глазами сначала на стойку, а затем на мечников. Тот неспешно почесал нос, подавая знак, что все понял.

Пора заканчивать этот разговор. Допр забавляется, но скоро ему это надоест. Тогда начнет действовать он, а скорее – его арбалетчики. Пять болтов – очень неприятная штука, даже учитывая мой панцирь.

– Представь себе, не…

Не закончив фразы, я упал на спину вместе со стулом, потянув за собой и стол, вложил в бросок все силы и швырнул стол в сторону арбалетчиков, стоящих у меня за спиной.

Звон тетивы и стук болтов оповестили меня о том, что арбалеты сработали. Совершенно естественная реакция на приближающийся крупный предмет, когда палец лежит на спусковом крючке, а подумать не остается времени. Я пнул стул в сторону Допра, заставив его отскочить в сторону.

Короткий взгляд на Сонъера. Тот понял все правильно – увидев, что я начал действовать, он прыгнул за стойку, уходя от болтов, а затем устремился навстречу мечникам. Если это не отменные мастера, то пару минут охотник продержится, и не только продержится, но и не даст мечникам атаковать меня. Остаются арбалетчики. Интересно, что они предпримут? Бросятся врукопашную или станут взводить свои машинки? В любом случае несколько секунд у меня есть. А вот Допр ждать не будет.

Все эти рассуждения, разумеется, не проносились у меня в голове в той самой последовательности, они отложились как данность, как часть общей картины. Три секунды – внимание на Допра, затем – контроль общей обстановки. Начали.

Я лежу, а человек со шрамом стоит, и не просто стоит, а уже вытаскивает меч. Короткий – то-то его было не видно под плащом.

Взмах ногами влево, Допр делает выпад в том же направлении, но меня там уже нет. Оттолкнувшись ногами от стойки, я откатился в противоположную сторону. Если это не запланировано заранее, изменить направление атаки быстро невозможно – у меня есть секунда, чтобы подняться и выхватить меч. Допр атаковал быстро, но я уже был наготове. Мы обменялись несколькими быстрыми ударами.

Взгляд налево. Как там арбалетчики? С места не тронулись, взводят свои машинки. Еще пара секунд – и пора. Секунда прошла.

– Болт! – кричу я что есть силы. Это сигнал для Сонъера, чтобы поостерегся стрелков. Швыряю в их сторону стул, чтобы не были слишком спокойны, чтобы начали стрелять сразу по готовности. Предугадать действия людей не так уж и сложно. Пора.

Иду на сближение с Допром, пропускаю скользящий удар по панцирю, но ловлю его руку в захват и направляю дворянина-наемника в полет в сторону его же арбалетчиков. Есть!

Четыре из пяти арбалетчиков выстрелили. Целились-то они в меня, но на моем месте оказался их предводитель. Один болт пролетел мимо, два попали в панцирь, который был у Допра под плащом, еще один угодил ему в руку. А вот на наручах Допр зря сэкономил – они защищали только внешнюю сторону руки.

Сонъер отчаянно звенел мечом, преграждая дорогу мечникам. Тем было тесно, они не могли атаковать охотника все одновременно, но все равно ему приходилось туго.

Я распахнул плащ и выхватил один из метательных ножей. Сейчас бы Мангу сюда – вот кто настоящий виртуоз в обращении с ножами. Но и мы с Сонъером кое-что можем. Кольчугу нож вряд ли пробьет, целим в ногу. Я метнул кинжал и отметил, как один из мечников с проклятиями отскочил в сторону, прыгая на одной ноге. Отметил краем глаза, не тратя драгоценного времени. Теперь мечники будут более осторожны и не станут наседать на охотника столь неосмотрительно.

Сонъер в долгу не остался: сделав шаг назад, он подхватил стул и не глядя швырнул его в арбалетчиков. Те шарахнулись в сторону. Атака, следующая от неожиданного противника, здорово сбивает с толку. Это была наша обычная тактика – если подвернулся случай метнуть что-нибудь в противника, то лучше целью избрать противника своего напарника. Такие неожиданные выпады иногда бывают весьма результативны и уж точно рассеивают внимание врага.

Раненый Допр отскочил за спины своих стрелков. Пора приниматься за арбалетчиков, пока они не взвели свои машинки снова. Прыжок вперед, удар мечом вправо, ножнами от меча – влево, уход в низкую стойку, подсечка. Один из противников с грохотом падает на пол, второй ранен – мой меч вспорол его кольчугу. Да, к этому, ребята, вы не готовы. Не привыкли вы к такому бою.

Один из стрелков все-таки успел взвести арбалет. Это не дело. Ныряю под стол ногами вперед и бью стрелка в живот. Палец его дрожит, болт срывается и летит в живот его же напарнику. Из арбалетчиков только один остается непострадавшим.

– А ты ловок, виконт! – прохрипел Допр. – Я тебя недооценил.

Дело здесь не в ловкости. Или, скажем так, не только в ловкости. Моя тактика строится на использовании естественных реакций человека, тех, что зовутся рефлексами. Например, если бросить что-то небольшое, человек скорее всего предмет поймает. Если бросить нечто большое – уклонится в сторону. Причем в семидесяти процентах случаев – вправо. Это происходит неосознанно, хотя уход влево более эффективен. Кроме того, приходится учитывать некоторые физические законы: инерцию, скорость движения и время, необходимое для смены направления, и еще много всего. Только так я могу эффективно противостоять тем, кто учился владению мечом с детства. Из всего этого выстраивается система боя, никому здесь не знакомая, кроме нескольких особо приближенных ко мне людей.

– Я же говорил, что главная твоя ошибка – самонадеянность, – бросил я дворянину-наемнику.

– Вперед! Добейте его! – крикнул Допр уцелевшему арбалетчику и тем двум его товарищам, которые были ранены несильно.

Те ринулись в атаку, дворянин же, пользуясь случаем, рванул к выходу.

Я обрушил на его голову стул, но услышал металлический звон. Звенела вовсе не голова противника – под шляпой у него оказался металлический шлем.

– Ничего, еще встретимся! – крикнул наемник от двери и на прощанье метнул в меня кинжал.

– Замри! – крикнул я, увидев, что рука дворянина пошла вверх.

Разумеется, он не замер, но бросок получился смазанным.

Действует это примерно так: мозг отдает команду, рука начинает двигаться по заданной траектории, в это время следует внешняя команда, противоречащая выполняемой программе. Внешняя команда имеет меньший приоритет, но на то, чтобы ее отменить, требуется время. В результате бросок получается сделанным не в полную силу. Следует добавить, что эффективно использовать этот прием можно только один раз. Если бросающий заранее настроен игнорировать внешние команды, толку от них будет немного.

Я уклонился от летящего кинжала и продолжил схватку со стрелками. Их предводитель бежал, бросив их здесь, и, видимо, этот факт окончательно погасил их энтузиазм. Через полминуты я уже смог присоединиться к Сонъеру. Один его противник был убит. Двое, включая того, в которого я метал нож, ранены. Охотник изрядно запыхался и получил царапину в шею. Увидев, что подоспела помощь, мечники поспешили ретироваться. Они пытались утащить с собой и раненых, но нам все же удалось перехватить одного из арбалетчиков.