Текст книги "Дневник (СИ)"

Автор книги: Валерий Вольный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

Мы надеялись, что уж лесопилку нам точно не придётся посетить. Что-то не верится мне, что лесничий Егерь стал бы прятать ценную информацию у всех на виду. Нет, тут совсем другое место должно быть. Оно точно в лесу находится, я чувствую. По наводке Сергея Арсеньевича, место должно походить на небольшой домик или что-то типа того. Описания были достаточно невнятные и без особых пояснений, поэтому мы шли просто вслепую.

Спустя какое-то время мы наткнулись на упавший самолёт. Ужасное зрелище. Везде были разбросаны одежда, чемоданы и прочий хлам, который уже никому не пригодится. Про́клятый Тарков опять напоминает о себе.

Фото сержанта Ф. Лойда

Дальше мы увидели подземный бункер, он был пуст, совсем. Однако Иван умудрился отыскать там упаковку старых кукурузных хлопьев.

– Будешь? – Иван протянул мне пачку, а сам уже успел запихнуть в рот и жадно жевал свою новую находку.

Меня от такого предложения немного подташнивало, но я смог вежливо отказать. Где же чёртово место Егеря?!

***

– НАШЁЛ, СУКА, НАШЁЛ!!! – Иван почти бился в истерике, что ему удалось отыскать долгожданный тайник.

Там действительно находился небольшой лесной домик прямо на опушке одного из краёв леса. Впереди лишь расстилалось голое поле, в конце которого виднелись старый лагерь МЧС и ещё одна большая скалистая возвышенность. Небольшой конверт лежал прямо под сторожкой, спрятанный под множеством ветвей. Иван сразу же положил письмо себе за пазуху и кивнул мне.

Фото сержанта Ф. Лойда.

– Тайм ту гоу фром вис щити вуд (пер. с рус. англ. «Пора уходить из этого сраного леса»).

Мы уже хотели уходить, но Ивану взбрело в голову посмотреть лагерь МЧС. Не спорю, что ништяков там может быть прилично, но и идти через всё открытое поле тоже было как-то не комильфо.

– Да не ссы, я что, зря тащу всё это время свою любимую на спине? Хе-хе, СВ-98 – итс пауэр, итс бест финг фор, э-э-э-э, обзор территори, андерстэнд? (пер. с рус. англ. «это сила, это лучшая вещь для обзора территории, понял?»)

– Get it, so let’s move on (пер. с англ. «Понял, тогда пошли»).

Мы бежали быстро, почти согнувшись вдвое. Лагерь виднелся уже хорошо, половина пути была преодолена.

– Хе, я же говорил, в лёгкую мы… А-А-А-А-А-А, БЛЯ-Я-Я-Я, У-У-У-У!

Просвистели пули, цепочка выстрелов прошлась по Ивану. Он закричал от мощнейшей боли.

– Lay down! Now! (пер. с англ. «Ложись! Сейчас же!»)

– Мразь, падла! А-А-А-А! Прямо в бок засадил, ухм…

Иван зафыркал и начал кашлять. Но оставаться на открытом месте нельзя. Над головами летела новая стая пуль. До МЧС никак не добежать, рискованно. А вдруг оттуда и стреляют? Fuck, надо разворачиваться и постараться укрыться за ближайшим камнем. Ивану нужно срочно перебинтоваться. Я подал ему знак, что надо бежать, он кивнул в ответ.

– One, two, THREE! (пер. с англ. «Один, два, ТРИ!»)

Сердце колотилось как сумасшедшее, дыхание сбивалось, а мышцы все горели. Выжить, выжить, надо обязательно выжить. Беги к камню, беги к чёртовому камню и прячься за ним. Иван бежит? Да, орёт, но бежит. 30 шагов, перестал думать о доме, 20 шагов, перестал думать об Иване, 10 шагов...

Олимпийским прыжком я запрыгнул за валун. Иван отставал. Подбегая к камню, он тоже начал было делать прыжок, но в самый последний момент снайпер ранил его в ногу.

– А-А-А-А-А! Падла, опять, ухм, я не умру здесь! – Иван резко поднялся с земли и наконец-то запрыгнул за преграду.

***

Фото сержанта Ф. Лойда.

Прошло уже минут 30–40 после нашего бегства за камень. С помощью хирургического набора мне удалось вытащить пулю из ноги Ивана. Раны под перевязками были ужасны. Из дырки в боку кровь так и сочилась. Нужен был жгут, но, как назло, именно его у нас и не было. Надо что-то придумать, иначе Иван весь вытечет.

– Мой фрэнд (пер. с рус. англ. «друг»), чёт мне совсем херово… КХУ-КХУ… А-А-А-А-А… как же, сука, болит…

– Don’t talk, I’m thinking about next move (пер. с англ. «Не говори, я думаю о нашем следующем шаге»).

– Хочешь, я расскажу тебе анекдот… Кху-кху… ты его, правда, не поймёшь ни хера, но вот я люблю… Приходит однажды мужик в больницу, ухм, видит, там лежит чувак, весь забинтованный с головы до пят. «Ну-с, – спрашивает его, – чего такой лежишь? Что случилось?» А тот ему отвечает: «Шёл на охоту. Вижу, в лесу нора мелкая, я туда кричу “УГУ!”, оттуда зверёк прыг, я подстреливаю его. Иду дальше, снова нора, но побольше. Я туда “УГУ!”, снова выбежал зверь, и ещё одна дичь в запасе. И снова иду по лесу, вижу, большущая такая нора, как два меня. Приготовился я такой, кричу “УГУ!”, а мне в ответ два светящихся глаза и “Тууу-тууу!”». Аха-ха-ха, понял? Кху-кху, ухм, кху-кху. На поезд он там пошёл охотиться, аха-ха-ха! Кху-кху…

Иван так и не получил ответ, а чего он ожидал? Видимо, ему этот анекдот больше нужен был, чем тому, для кого он рассказывал. Смех положительно повлиял на его душу, но только не на его общее состояние. А я все не мог понять, как же нам вычислить снайпера и что вообще делать. Но всё же меня посетила одна интересная мысль. Между всеми этими «Угу!» и «кху-кху» я понял, что стрельба была у снайпера странная. Почему палили только по Ивану, почему доставалось только его стороне? Ответ напрашивался, но надо было удостовериться.

– Give me your rifle (пер. с англ. «Дай мне свою винтовку»).

– А, что? На кой хрен, ты вот взял автомат в лес, вот с ним и играйся… Кху-кху…

– Just give it to me! (пер. с англ. «Просто отдай мне её!») – пришлось отобрать у Ивана винтовку силой. Он уже, походу, начинал бредить. Хотя он всегда был таким несговорчивым.

Я положил винтовку на плечо и начал осматривать деревья позади нас. Детально, каждый ствол. И вот, нашёл, так и есть. Fuck, и как это поможет-то?

– Ну чё, глянул? Чего там?

Пришлось объяснять Ивану всё. Я рассказал, что, скорее всего, снайпер находится не на скалистой местности и даже не на базе МЧС.

– Щюр? (пер. с рус. англ. «Уверен?»). Я, конечно, бегло проверял местность и сам лагерь, но с чего такая уверенность-то? Ухммм…

– Don’t talk! Just listen. (пер. с англ. «Не болтай! Просто слушай»).

Я продолжил свой рассказ, где упомянул, что снайпер стрелял именно в Ивана с его стороны. И траектория пуль прекрасно прослеживалась по их следам на деревьях позади нас. Значит, снайпер где-то залёг справа по диагонали от нас, у другого выхода с леса.

– Стрельни в него.

– What? (пер. с англ. «Что?»)

– Шут хиз эсс! (пер. с рус. англ. «Подстрели его зад!»)

– How??? (пер. с англ. «Как?»)

– Джаст вотч хим ин зис факинг скоуп!!! (пер. с рус. англ. «Просто высмотри его через этот ёб**ый прицел!!!»)

Здесь мне и пришлось объяснять Ивану, что мне ни разу не приходилось иметь дело со снайперскими винтовками. Высмотреть-то цель я могу попробовать, но вот в какой момент стрелять, как вымерить расстояние до цели, мне вообще не понять.

– Да ты издеваешься! Боже, послал мне тут наёмника-неумеху. Кху-кху, блядь, кху-кху.

Делать было нечего. Я снова взял винтовку в свои руки. Иван быстро проинструктировал, как целиться и стрелять. Инструктаж продлился от силы минуту, а дальше новоиспечённый учитель опять закашлялся. Я подумал, что со стороны Ивана точно высмотреть не удастся, и попробовал это сделать со своей позиции. Зажужжали пули. Громкий стук о камень. Посыпалась крошка. Нет, так не получится. Снайпер моментально нас выцеливает. Остаётся одно…

– Sorry, mate (пер. с анг. «Прости, дружище»).

– Фор вот? (пер. с рус. англ. «За что?») Э, бля, ты че творишь?

Я стал залезать на плечи сидящего Ивана. Таким образом, моя голова будет слегка над камнем и у меня будет немного времени, чтобы обнаружить врага.

– SH-SH, I’ll try to surprise him (пер. с англ. «Тсс, я попытаюсь устроить ему сюрприз»).

Осталось распрямить ноги, и вот я уже над камнем. Я подтащил поближе винтовку, чтобы сразу её вытащить на вершину. Хух, надо сделать всё быстро и внимательно. Колени не разгибаются, ну же, надо быть смелее. И раз, и два. Я был там всего 5–10 секунд. По просматриваемой траектории стоял куст, нет, два куста возле больших сосен. Он должен быть там, где-то в одном из них. Либо лежать, либо сидеть. Скорее всего, лежать. Значит, надо целиться ниже. В прицеле никого не видать, вся растительность сливалась в одно зелёное пятно. Ну же, давай, где ты? Тук-тук-тук – сердце будто хочет вырваться из груди, громко стучит, мешает сконцентрироваться. Какой же куст? Быть может, этот?

Пуля пролетела прямо над головой, а потом ниже вонзилась в камень. Я замешкался. Иван начал тащить меня вниз. Он кричал. Я не мог разобрать, что именно. От страха я нажал на курок и упал.

– Вот ар ю дуинг? (пер. с рус. англ. «Ты что делаешь?») Совсем, блядь, крэйзи (пер. с рус. англ. «сумасшедший») уже?! Жить надоело?! Тебя чуть не подстрелили, кретин, хтьфу. Кху-кху…

– Man, i… i… just can’t, I don’t know how and where is he. Shit, shit, shit!!! (пер. с англ. «Мужик, я… я… просто не могу, я не знаю, как и где он. Дерьмо!») – я бил кулаками по земле, поскольку понимал, что из-за меня Иван может просто умереть возле этого камня. Да и мне будет нечего делать. Либо лежать здесь и ждать чуда, либо бежать на смерть.

– Зараза… Кху-кху, дай мне сюда её, – Иван подобрал с земли винтовку, но не смог удержать её даже и секунду. – Да чтоб тебя… Сил нет…

***

Прошёл час. Жизнь в Иване еле держалась за что-то, видимо, за русский дух, или как там у них, у этих русских. Он ещё мог говорить, скорее даже издавать звуки. Глаза смотрели прямо на деревья. Видимо, они действовали на него как гипноз. Я повторял ему, чтобы он ни в коем случае не засыпал. Бил его по щекам со всей дури. Но всё без толку, он умрёт, если ничего не сделать. Я успел обшнырять наши рюкзаки, может, хоть какая-то вещь нам могла помочь. Из находок у меня были только недоеденная пачка хлопьев, пустая бутылка воды, две гранаты и хлам с разбившегося самолёта. Этого мало. Или всё же нет?

– Ivan, Ivan, Ivan! I need you! Stop sleeping, IVAN! (пер. с англ. «Иван! Иван! Иван! Ты нужен мне! Не спать, Иван!»)

– Вот, вот ю нид… американ… бой… (пер. с рус. англ. «Что тебе надо, американский мальчонка?»)

– I need you to throw two grenades as I’am start running? Clear? (пер. с англ. «Мне нужно, чтобы ты бросил две гранаты, когда я побегу. Понял?») – я вложил ему в руку одну гранату, а вторую положил рядом на траву.

– Ок… кху-кху…

Он уже даже не препирался, как обычно. Как же всё плохо.

– Ok, ready? (пер. с англ. «Итак, готов?») – я должен был это сделать, должен рискнуть, иначе никак.

Иван уже оторвал чеку и начал кидать. Рано, но лучше уж так, чем никак. Взрыв прогремел в противоположной от меня стороне, в этот же момент я сорвался с места и побежал. До ближайшего края леса было метров 150–200. Стометровки я бегал хорошо, очень даже хорошо. Но накопившаяся усталость и обезвоживание давали о себе знать. Быстро затекали ноги. Пора бы Ивану бросить и вторую, он медлит. Ну давай же, давай, Иван, я верю в тебя. Взрыв, прямо рядом с камнем. Надеюсь, он себя не подорвал. Эти мощнейшие хлопушки должны были отвлечь снайпера хоть на несколько секунд. Мне этого хватит, должно хватить.

Получилось, я забежал в лес. Деревьев хватало, чтобы пройти незамеченным до предполагаемого места снайпера. Ну, мразь, я доберусь до тебя. Я уже перевёл свою MP-5 в автоматический режим.

***

Иван лежал, опустив голову на грудь. Было сложно определить, дышит он или нет. Я подошёл к нему и слегка прикоснулся. Не знаю, откуда у него ещё были силы, но он смог резко поднести нож к моей шее. Вот она, отточенная реакция российского наёмника ЧВК. Он вовремя остановился, когда увидел моё лицо. Рука снова упала вниз, голова еле держалась.

– А, ты… что… снайпер…

Я показал ему на спине СВД с глушителем. Потом достал жгут, который позаимствовал у стрелка, и сделал Ивану перевязку. Может, этого хватит до ближайшего места выхода.

– Как… хау, килл хим? (пер. с рус. англ. «Как ты его убил?»)

– That first rifle shot. I hit him in the head (пер. с англ. «Тот первый выстрел из винтовки. Я попал ему в голову»).

Глаза Ивана округлились, кое-как в них прочитались удивление, злость и умиротворение.

– Ах ты, снайпер херов… С дебютом, блядь… – сказал Иван и упал лицом в траву.

Глава 3. Курорт

Я дотащил его до подпольного госпиталя в Таркове. Кое-как, но всё же смог. По пути я постоянно прощупывал пульс Ивана. Он слабел, и очень быстро. Медленные толчки лишь сигнализировали о его чуть теплившейся жизни. Врачи меня долго не хотели принимать. Говорили, что нет смысла пытаться его спасти, но я стоял на своём, не собирался верить в то, что Иван умрёт вот здесь, перед входом в место, где людей выхватывают из лап смерти. В дело пошли купюры, много купюр… Евро, доллары, рубли – всё, что у нас было, и всё, что мы тогда успели накопить. Это были деньги, собранные на наш побег, и сейчас он для меня не имел никакого значения. И даже тогда в их глазах я прочитал желание нас кинуть. Пришлось достать автомат, чтобы хоть это их убедило. Я орал на них, что они твари, которые не могут помочь, что они животные, которые думают только о деньгах.

– Всё в порядке, мы примем нового пациента.

За спинами медбратов появилась женщина, достаточно взрослая. Складывалось ощущение, что она и есть та самая главная, кто заведует этим госпиталем. Она дала какие-то указания своим людям, и те сразу же подхватили Ивана и потащили его в операционную.

Фото взято из архива Хабибулиной Э.

Я просидел на табуретке где-то часов двенадцать или даже пятнадцать. Успел поспать. Еду и воду мне никто особо не предлагал, так что пришлось найти ближайший бак с водой (надеюсь, она была не из соседней реки). В качестве закуски у меня были остатки старых хлопьев. В этот раз они мне показались слишком вкусными. Когда я вернулся по длиннющему коридору к операционной, меня уже ждал один из медбратьев. Он показал мне палец вверх и сразу же удалился. Я подбежал к двери кабинета, начал уж было её приоткрывать, как меня сразу же окликнули.

– Военный, погодите. Не сейчас, рано ещё, да и не в таком виде. Инфекцию только занесёте.

Это была снова она – женщина, которую прозвали Терапевтом. Я слышал о ней. Сильная и властная, очень властная. С ней страшно было иметь дело. Кто соглашался на её условия, тот частенько отбрасывал коньки. Она с улыбкой просматривала всего меня, как рентген. В её глазах был лишь один холод. Брр, айсберг настоящий. Она попросила подождать и повернула голову слегка в сторону.

– Алиса, будь добра, подойди.

Из другого кабинета вышла молодая девушка с белёсыми волосами. Она была одета в медицинский халат, как и все тут, конечно же. Но, в отличие от других, под её халатом виднелась военная форма. Девушка-военная в Таркове? Такое редко встретишь. Она подошла, вытянула руку и поздоровалась на прекрасном английском.

– Здравствуйте, меня зовут Алиса, я буду вашим переводчиком.

– А, эм, меня зовут Джон.

Не мог понять, что за род войск у неё такой. На правом плече вообще виднелась надпись Devil. Терапевт тут действительно собрала адскую команду.

– Могли бы вы спросить у Терапевта…

– Эльвиры Хабибулиной, пожалуйста.

– Хорошо, у Эльвиры Хабибулиной, что с моим другом. Как он?

Она быстро повернулась к Терапевту и перевела ей. Та покачала головой и сказала Алисе следующее:

– Ваш друг в порядке. Мы стабилизировали его состояние. Но крови потеряно много. Мы уже достаточно ресурсов потратили на его восстановление.

– Но как же? Я ведь дал вам столько, неужели мало?!

– В нашем мире решают не только деньги, но и человеческая верность, а также остальные редкие качества.

– Что вы имеете в виду?

– Ваш друг будет здоров, почти здоров. Если он не пройдёт быструю реабилитацию, то останется калекой. Но если сможете выполнить небольшое задание, – Алиса подождала, пока Терапевт полностью договорит, – то в этом случае мы поставим вашего товарища на ноги за считаные дни.

Я был взбешён, кровь бурлила от гнева. Ненависть к этой женщине, которая называла себя врачом, вскружила мне голову. Я подошёл к Терапевту, взял её за воротник и начал было трясти, как к моей шее уже поднесли нож.

– Отпустите Эльвиру Хабибулину или тоже станете нашим пациентом.

– Спасибо, Алиса. Видимо, молодому человеку не хватает манер, – сказала Терапевт, поправляя на себе халат.

– Да как вы смеете?! Вы поклялись спасать людей, а сейчас ставите перед выбором, делать из Ивана инвалида или нет! Подонки!

– Тише-тише-тише, Джонни, – всё так же спокойно сказала Терапевт.

– Эльвира Хабибулина – замечательный человек. Если бы не она, то вы бы на каждом углу видели гору трупов. Она полностью отдала себя своему делу. Вам должно быть стыдно! – гневно крикнула на меня Алиса.

– Алиса, без личного, пожалуйста.

– Простите, Эльвира Хабибулина. Джон, слушайте, у нас есть работа для вас. Взяться или нет, зависит только от вас. Что будет с вашим другом, тоже зависит только от вас. Решаетесь или нет?

– К чёрту, к чёрту вас всех. Хтьфу. Я вам припомню ещё. Ладно, я готов.

– Отлично. Эльвире Хабибулиной нужно, чтобы вы нашли несколько редких медицинских вещей. Они необходимы, чтобы расширить возможности нашего госпиталя. Ваша помощь позволит спасти много жизней!

– Ага, как же, рассказывай дальше.

– Кхм, в общем и целом нам нужны светодиодный трансиллюминатор кожи LEDX, офтальмоскоп и шприц с зелёной субстанцией 3-eTG.

– И где я эту срань найду? Вы хоть представляете, как сложно такое отыскать в Таркове?

– Пожалуйста, не перебивайте. Данные вещи вы сможете… – Алису прервала Терапевт и уже сама продолжила на английском.

– Данные вещи вы сможете найти в санатории. Это место – одно из самых красивых и полезных для здоровья на всей территории Таркова. Поэтому, Джон, я отправляю вас на…

КУРОРТ

Эта шутка зашла уже слишком далеко. Подумать только, мне нужно проникнуть в санаторий. Гиблое место, куда сунется только настоящий псих. Сам этот санаторий находится на побережье Таркова, а местность и впрямь подходила для курорта. Но сейчас эта территория служит только свалкой для трупов.

Гулять по огромнейшей части самого побережья у меня не было никакого желания: везде чёртовы кусты, деревья, снайперы могут поджидать на каждом холме. Но это ещё цветочки. Здание санатория находится на одной из самых высоких точек. Строение достаточно большое, разделено на три зоны: восточное крыло, западное и ещё административная пристройка. И всё это в три этажа. Искать же там весь этот медицинский хабар будет крайне тяжело. К этому осталось добавить ещё кучу наёмников-мародёров и толпы «диких», которые падки на всякие ценные вещички, оставшиеся от бывших посетителей санатория. А ещё я ни разу не был там, карту не разыскать, проводник отсутствует, напарник тоже, одним словом, засада.

Так я и провёл в своих думах ещё пару дней. Никто на чёрном рынке не решался со мной идти просто так. Денег не было вообще, всё ушло на выздоровление Ивана и пропитание на эти дни. Наконец-то мне дали возможность повидаться с камрадом. Он лежал на дряхлой кушетке, весь в каких-то трубках, глаза были слегка приоткрыты. На лице уже везде прорезалась грубая щетина. Чистый армейский вид был подпорчен, но это не мешало Ивану даже в таком положении выглядеть грудой несломленного металла. Он взглянул на меня и слегка улыбнулся.

– Ох, хай, Джон… Хау… ох… ар ю? (пер. с рус. англ. «Привет, Джон, как дела?»)

– Better than you, buddy. But we did it, we did our job. (пер. с англ. «Лучше, чем у тебя, дружище. Но у нас получилось, мы выполнили наше задание».)

– Грейт, джаст грейт. Тэлл ми вот хэппенд. (пер. с рус. англ. «Отлично, просто отлично. Расскажи мне, что случилось».)

Я рассказал ему всё. Как я убил того снайпера, как перевязал ему рану и стал тащить на себе до ближайшего пункта ООН. Как мне пришлось заплатить одному из миротворцев за проезд до ближайшего госпиталя и как я спустил все бабки на его спасение.

– Деньги… бля… их больше нет, вэтс воз эфрефинг вы гот, энд нау… оххх, насинг… (пер. с рус. англ. «Это было всё, что у нас было, и сейчас ничего».)

– Yes, but you are alive and that is a good ending for us. But we have another problem… (пер. с англ. «Да, но ты жив, и это хорошая концовка для нас. Но есть ещё одна проблема».)

– Говори.

Иван слушал сначала с весьма серьёзным лицом. Но, когда моё повествование дошло до места, где ему грозило пожизненное пребывание в инвалидной коляске, он сильно приуныл. Лицо скисло. Ещё хуже стало, когда он узнал про моё задание и что от его выполнения зависит его будущее состояние. Я также поделился с ним своей печалью, что для миссии у меня нет никого, кто мог бы провести меня через этот санаторий. Иван глубоко вздохнул:

– Есть один. Ай ноу ху вил хэлп. (пер. с рус. англ. «Я знаю, кто поможет».)

– Really??? But who? (пер. с англ. «Действительно? Но кто?»)

– Есть фрэнд фром зе паст. Гуд ван. Ай траст хим… Файнд Прапор энд аским эбаут Хан (пер. с рус. англ. «Друг из прошлого. Хороший. Я доверяю ему. Найди Прапора и расспроси у него про Хана»).

– Ham? (пер. с англ. «Ветчину?»)

– Хан… ХАН, – сказал Иван и передал мне в руку записку, которую быстро начеркал при мне. – Фор Хан, хи вил андерстенд (пер. с рус. англ. «Для Хана, он поймёт»).

После у Ивана уже стали закрываться глаза. Ко мне подошла медсестра и сказала, что время вышло, пациенту надо отдохнуть. Значит, нужно найти Хана. Но кто этот Хан, как он выглядит и реально ли он такой надёжный человек, как говорит Иван? Остаётся только разобраться самому.

***

Я целый день не мог достучаться до этого чёртова Прапора. Для сводки: Прапор – это один из основных торгашей Таркова, усатый таракан и просто большой любитель кровищи. Ему в основном нужны были настоящие убийцы, киллеры или, как он их называл, «каратели». В общем, личность эта не без греха, как и все мы.

Спустя четыре часа я всё же с трудом разыскал его возле входа на бывшую резервную военную базу. Он проводил меня в свой бункер, показал на стул и стал меня расспрашивать.

Фото взято из архива Романенко П. Е.

– Хан, говоришь, хм. Много у нас таких ханов бродит, чуть ли не каждый готов себя им назвать. Но кажется мне, что я понимаю, кого именно ты ищешь. Он обычно приходит ночью. Так что можешь подождать в углу. Только веди себя тихо и не мешай бизнесу!

Прошло ещё часа три или четыре. В дверь бункера постучались ровно три раза. Прапор пошёл отворять. Он вернулся не один. Вместе с ним шёл грозный человек в шапке-ушанке и с дробовиком на спине. Его наружность напоминала не славянина, а кого-то с Юга, может, Казахстан?

– Кто там в углу? Чего пялишься? – грубо и прямо спросил незнакомец.

– Не кипишуй, свой это, – стал успокаивать его Прапор.

– Свои в пиндосской форме не ходят.

– Без расизма мне тут. Бизнесу такие вещи мешают, сам знаешь.

– Знал бы я сам, давно связался бы с Миротворцем и разжился бы зелёными, а тут за гроши тебе мочу полгорода.

– Ладно-ладно, будет тебе. Что с заданием-то? Замочил?

– Да. Но это, блядь, последний раз, когда я кого-то захреначиваю в твоей шапке-ушанке.

– Не волнуйся, больше не понадобится. Считай, что мы устроили великий концерт. Твоя роль была главной, все зрители были довольны, будь уверен. Ах да, тебе награда.

Прапор достал и бросил на стол большущий ящик с кучей боеприпасов, пистолетами и различными обоймами.

– И вот ещё, чисто от меня, в знак уважения, – сказал Прапор, отдав большую пачку российских рублей. – Может, ещё чего хочешь выполнить? Работка всегда найдётся.

– Sorry, but what about me? (пер. с англ. «Извините, но что насчёт меня?»)

– Ах да. Слушай, этот америкашка хотел вроде как найти тебя.

– Меня?! Ты чё, пиндос, самый смелый, да? – незнакомец подошёл ко мне вплотную, его рука уже была на кобуре.

– I need your help, Ivan told me about you (пер. с англ. «Мне нужна твоя помощь, Иван мне рассказывал про тебя»).

– И что, что told тебе какой-то там Иван? Я тебе сейчас колени прострелю, а потом ствол по самые гланды засуну!

– Fuck off, you Han? Right? (пер. с англ. «Отъе**сь, ты же Хан? Так?»)

– Прапор, какого хера ты ему назвал мой позывной?!

– Я ему ничего такого не говорил. Он сюда пришёл, уже зная о тебе. Ко мне вообще никаких претензий.

Хан схватил меня за форму. Я сжал его руку и посмотрел прямо в глаза. Он никак не успокаивался, пытался прочесть, что скрывает моё лицо, какие мысли у меня в голове.

– Не из пугливых, да? Это хорошо, будешь умирать без криков, – Хан полез уже за пистолетом, как перед его глазами показалась моя рука с запиской Ивана.

– Что это? Что там? Нацарапал херню и хочешь поделиться? – он приоткрыл записку и моментально изменился в лице. Дальше он продолжил уже на английском.

– Что сразу не сказал, что от него?

– От Ивана?

– Хм, значит, так он себя сейчас называет. Да, от Ивана.

– Я даже не успел ничего сказать, ты сразу накинулся на меня.

– Извини.

– «Извини» и всё?!

– Считай, что этого достаточно. В общем, это ты тот USEC, о котором он упоминал. Да, теперь всё понятно. Что случилось? Выкладывай.

Мы вышли из бункера и присели у ближайшего шатра МЧС. Я рассказал ему всё. Ну, почти всё. Про наше знакомство ему лучше не надо было знать. Да и не спрашивал он почти ничего.

– Вот как. Крыса снайперская поработала, значит. А ты молодец, спасаешь тут людей. Я такими вещами обычно не занимаюсь, скорее наоборот, провожаю ребяток к последней двери. И, значит, тебе надо в санаторий. Знаю такое место, бывал там. И чуть не сдох. Слишком много глаз, слишком много ушей и ног. Возвращаться туда уже не очень-то и хочется.

– Значит, нет…

– Одному, возвращаться одному туда не стоит. Но вдвоём у нас могут появиться вариантики. Только там ждёт небольшая проблемка.

– Что за проблема?

– Тут такое дело. Я там был когда-то с одной важной миссией, и я её провалил.

– Что за миссия?

– Да надо было прихлопнуть одного перца. Недооценил я его сильно, как и его прихвостней. Короче, он там точно будет, сто процентов. И в этот раз он захочет мне отомстить.

– И кто же это такой?

– Его прозвали Санитар, и мы направляемся прямиком в его логово.

***

Мы шли целый день. Хоть мы и выдвинулись рано утром, но приблизились к границе с прибрежной зоной только к позднему вечеру.

– Привал до рассвета.

– А разве ночью не лучше будет проникнуть поближе к санаторию?

– Я дядька суровый, но и мне хочется жить. Нет. Туда мы ночью точно не сунемся. Без ПНВ там делать нечего, уж поверь. И мне точно не хотелось бы напороться на этих там…

– Этих?

– Да ходят там в такое время суток всякие шныри. В черных одеждах, как готы. Хрен услышишь. Стремаюсь их, авось заразят чем. Главное, чтобы не СПИДом, хехе.

– …

– Ладно тебе, чё, шуток не понимаешь? А, ну тебя.

Мы подготовили всё к ночлегу. Хан выбрал для нас место под большим деревом, окружённым пышными кустами. Мы развели костёр и достали из своих рюкзаков по банке тушёнки. Хан ещё вытащил целый чайник.

– Без него никуда. Уммм, сейчас чайком зарядимся. Жаль, молока нет. Ты ведь чай будешь?

– Буду.

– Славно.

Я уже знал, что этим русским лучше не отказывать. И хоть Хан и не был похож на типичного русского мужика, характер у него был точно как у такого. Мы уселись на траву вокруг костра и стали жадно поедать подогретую тушёнку. Хан изредка посматривал, как обстоят дела с чайником.

– Хан, а как вы познакомились с Иваном?

– Это допрос?

– Нет, что ты. Просто не хочется тут сидеть вот так, в полной тишине.

– Тоже правильно. Ну-с, слушай, – Хан достал старую фотокарточку и дал мне.

На фотографии были изображены три фигуры: сидевший на корточках Хан, стоявший в полный рост Иван и кто-то, закрывавший рукой половину лица. Снизу были написаны три буквы: B T D.

– Это мы восемь лет назад. К тому времени уже года так четыре были наёмниками. Стреляли везде, убивали, получали хорошие деньги. Наш отряд был как скала – стойким, вечным и мощным. Казалось, что нам всё было по плечу.

– А что значит BTD?

– Не спрашивай.

– Окей, а кто этот третий?

– Это Иг… Игнат. Хороший был штурмовик.

– Был?

– Да, был и сплыл.

– Ясно.

Наступило молчание. В костре потрескивали ветки, лёгкий морозный ветерок напоминал о холодных вечерах Таркова.

– Откуда ты знаешь так хорошо английский?

– Ась? Я? Да мы все его хорошо знали. Это же просто обязательный навык для каждого задания.

– Странно, Иван что-то не такой спец в этом.

– Да-да, кроме Ивана. У него, э-э-э, недуг такой. Хрен чё запоминает и хрен чё выучивает, но он профи настоящий.

На небе были видны мириады звёзд. Каждая блестела так, словно только-только родилась. Луна светила не хуже солнца. В этом месте природа брала своё.

– А почему вы больше не работаете вместе?

– Двое уже не трое. Что ушло, то уже не соберёшь вновь. Друзьями мы остались, но не напарниками.

– Понятно.

Сверчки застрекотали, целый хор, который заглушал и шелест ветра, и звук от сгорающих щепок. Я облокотился о дерево, вдохнул полной грудью этот чистейший и дурманящий воздух. Хан наливал себе чай и готовился отпить. Меня всё донимал один вопрос о нём, никак не мог успокоиться, но не знал, как правильно задать его. И всё же я решился.

– Хан, а ты кто по национальности? Казах?

– Блядь, ты прикалываешься так? Пей чай и ложись уже.

Больше вопросов я не задавал. Попил свой чай, он был вкусным, но уж очень густо заваренным. Я положил себе под голову рюкзак, сверху на себя накинул куртку, как одеяло, и стал засыпать. Один прыгающий Иван за камень, второй прыгающий Иван за камень, третий…

– И я узбек, блядь, чтоб ты знал.

***

– Эй, спишь ещё? Вставай давай, нам пора, – Хан попинал меня ногой, попутно потягиваясь.

Я кое-как поднялся. На траве всё же спать было жёстко. Все рукава были мокрые от росы. Хан взял бутылку воды, промочил горло, немного вылил себе на лицо и заохал.

– Ух, холодная, хорошо. На, возьми, освежись. Только много не лей, нужно побольше оставить на сегодняшний день.

Он передал мне бутылку. Я провернул точно такой же ритуал, что и Хан. Бодрость пришла моментально, и правда, стало хорошо.

– Так, а теперь слушай. Мы пойдём голодными, злыми и чертовски подготовленными. Поэтому слушай мой ликбез внимательно, чтобы было куда злость девать. Итак, готов?

– Готов.

– Окей, – Хан достал карту всего побережья с доскональными чертежами санатория. – В общем, нам надо проникнуть в административное здание санатория. После чего мы направимся прямиком в западное крыло, там мы осмотрим с тобой некоторые медицинские комнаты, и уже на финише нас ждёт восточное крыло, где находится кабинет Санитара. Уж где-где, а в его личном кабинете должно находиться вообще всё, что связано с медициной.

– У меня вопрос.

– Задавай.

– Кто этот Санитар? Что вообще он из себя представляет?

– Вопрос логичный, такое тебе точно лучше знать. Его настоящее имя мне неизвестно. В его деле было сказано, что раньше он работал на TerraGroup…