Текст книги "Начало (СИ)"

Автор книги: Валерий Кагадий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Кагадий Валерий Владимирович
Начало

Начало.

Пятница тринадцатого – самый лучший кандидат, чтобы стать тем самым Чёрным Днём. Только страх и безысходность витали в воздухе то там, то здесь, прорываясь самоубийствами, безумными пьяными оргиями и дебошем. Случались и убийства, но их никто расследовать не брался. Даже тела не убирали. Зачем? Ведь всем нам скоро конец. И переживал приближение смерти каждый по-разному. Кто пил и кололся, кто сводил счеты с обидчиками. Иные грабили, убивали, угоняли машины. Словом, развлекались, как могли.Кто их может за это осудить? Законы государства и морали, остались в прошлом навсегда, ожидание скорой смерти, как цунами, смыло с людей налет воспитания и цивилизации,обнажив дрожащий нерв животного инстинкта.

Я вышел на крыльцо своего так любимого, абсолютно ненужного теперь дома и сев, спокойно закурил, наблюдая за этим безобразием. По улице мчались автомобили с гремящей внутри музыкой и обдолбанными компаниями, местами дымились огни пожаров, вдоль обочин бесформенными кулями лежали те, кому не повезло раньше всеобщего конца. Ну или наоборот повезло, это смотря, как посмотреть. В воздухе витал сладковатый запах смерти, так как погода была тёплая и солнечная, а трупы никто не спешил прибрать, да и ладно. Ветер гонял по дорогам и тротуарам бумагу, одноразовые пакетики и мелкий мусор вперемешку с пылью. Я затянулся в последний раз, отбросил в сторону окурок и потянулся в пространство под ступеньками, где держал несколько бутылок пива, самого дешевого, из АТБ. Но вот странное дело: именно его я и полюбил. С его отвратительным вкусом и еще более отвратительным похмельем, но всё же как-то легло оно мне на душу и не стало покидать. Потянулся я под крыльцо и вдруг почувствовал резкий толчок и боль в пальцах. С воплем и проклятьями вскочив, я отдернул руку. Осмотрев ее, я увидел несколько окровавленных следов от укуса. Виновник сего не стал ждать возмездия, и пулей выскочив из своего укрытия, бросился бежать мимо меня, как ошпаренный. Пёс, самый обычный дворовой пёс, отъевшийся за последнее время на трупятине. Он меня и цапнул, наверное, потому, что с мёртвым перепутал. Я прокричал ругательства ему вдогонку и даже бежать за ним попытался, да куда там. В последние несколько дней я стал совсем плохо себя чувствовать, болезнь, поразившая весь мир, постепенно брала верх и надо мной. Вскоре я должен был последовать многим уже умершим, и пойти кормом для таких же больных собак или попросту для перегноя. Жаль мне себя. Но что можно сделать? Все умирают. Жаль только, что мне предстоит это в неполные 33 года.А ведь все шло так хорошо. Мы даже смогли построить постоянную базу на Луне и Марсе. Но... Не во всех войнах можно победить, и в этой мы проиграли. Всего один мутировавший вид грибков – и все. Никто не смог найти лекарства, многие пытались, но ничего не смогли поделать. Оставалось совсем мало времени, и вот, когда были инфицированы почти все люди планеты, и стало понятно, что надежды на спасение нет. Началось то, что продолжается и по сей день:беспорядки в диком, животном порыве.Хоть на миг забыть о своей обреченности.Еще раз осмотрев оставленные псом ранки, я пришёл к выводу, что умереть в установленное грибками время они мне не помешают и вряд ли смерть ускорят. Я вернулся к крыльцу, загребая носками ботинок пыль, из-под которого успешно извлек двух с половиной литровую бутылку пива. В тенечке, оно оставалось вполне прохладным и я, не мешкая, стал его пить,одновременно утоляя жажду и пополняя содержание спирта в крови. Всё же приближение конца было не так уж и легко перенести Но пиво имеет жуткое свойство заканчиваться в самый неподходящий момент. Так и моя бутылка огромных, казалось бы, размеров, спустя три сигареты и час времени полностью опустела. Да уж... Я встал и совершенно не смотря по сторонам, отправился в ближайшую ко мне разливайку -бар или паб, как душе угодно. По-моему это заведение не относилось ни к одному из перечисленных названий и являлось продуктом сугубо нашей родной и могучей культуры. Этот бар, под названием "Ёж", в отличие от множества остальных продолжал работать. И хотя с посетителей деньги еще продолжали брать, все понимали, что скорее, это просто дань традиции, чем необходимость. Владелец этого заведения, по прозвищу Эд, оказался за стойкой, обслуживая несколько клиентов, находящихся в разной степени опьянения. В полутемном помещении было накурено и жарко, электричества не было уже почти неделю, но это от чего-то не отпугивало людей. Им, конечно же, не выпивка была нужна,которой сейчас было больше, чем возможно выпить за оставшийся срок,нет.Им, как и мне, нужно было общение,"свободные уши", чтобы выместить в них всю свою боль за разрушенные мечты и надежды, и уронив взгляд в стакан, сделав вид, что есть дело до чужих. Хозяин заведения был фанатом своего дела. Поэтому, когда мир стал рушиться, и всё вокруг закрылось, он решил остаться и встретить смерть, занимаясь тем, что любил. Подойдя к стойке, я поздоровался с ним, махнув рукой, и отметил про себя, что выглядит он совсем не плохо для больного человека. Думал я так ровно столько, сколько понадобилось времени, чтобы он, приняв мой заказ, повернулся к стеллажу за спиной. Тогда-то всё и стало понятно, жить ему оставалось явно совсем немного. Между лопаток бугрились, слегка шевелясь, огромные наросты, прикрытые сейчас рубашкой:грибница дала всходы. Я знал, что это невыносимо, мучительно больно и просто понятия не имел, как Эд это терпит. Многие просто кончали с собой, когда болезнь прогрессировала настолько. Хотя ходили слухи, что до эпидемии он приторговывал наркотиками, и может, сейчас как раз их запас помогает ему хоть как-то сделать терпимой муку? Кто его за это осудит? По стойке стукнули стаканы, заструилась из бутылок водка. Просто водка,без льда и других понтовых добавок. Эд наливал себе и мне, видно желая составить компанию.

– Эй, налей мне, – донеслось сзади, и за стойку села девушка. Эд, как ни вчем не бывало, поставил рядом еще один стакан Кристи, вспомнил я, так её звали. Она жила чуть дальше по улице и была довольно симпатичной и вполне приличной. Все это в прошлом, конечно. Если не присматриваться, кажется, что ничего в ней не изменилось, но это было явно не так. Просто она умело использовала косметику. Обычное женское желание – оставаться красивой даже в приближении смерти. Я видел обильно накрашенные пудрой пятна грибков на открытых участках тела, но не стал пристально ее рассматривать. Подобного за последние две недели я насмотрелся более чем вдоволь. И в том числе в зеркале, в которое в последнее время стараюсь не заглядывать совсем, чтоб не портить и без того говёное настроение. Мы выпили, не чокаясь, – традиция, которая появилась давно, но как обязательная стала совсем недавно.

– Что у тебя с рукой, Джо? – спросил Эд, снова наполняя стаканы. Я посмотрел на руку, на которой запеклась кровь среди мелких ранок от зубов.

– Проклятая собака цапнула, – ответил я.

– Да? Тогда тебе, наверное, пришлось на нее наступить или пнуть, и ждать, пока она удосужится среагировать на это, – засмеялся бармен.

И тут я понял, что он абсолютно прав. Собаки болели, как и люди, смертельной для всех разновидностью грибка, но так как масса их тел была меньшей, болезнь обычно прогрессировала значительно быстрее. На данный момент почти поголовно собаки представляли собой жутких облезших, покрытых наростами,уродов, едва способных ковылять от трупа к трупу, дабы отгрызть мягкой, разложившейся плоти. Ни о каком нападении на человека речи не шло абсолютно. Но меня ведь цапнула собака на вид абсолютно здоровая! И даже способная бегать. Как такое возможно? Хотя почему бы и нет? Была заперта, например, в подвале с мешком корма, и совсем недавно кто-то из мародеров освободил ее. Значит, вскоре она присоединится к своим несчастным сородичам. Как только грибница в ее теле начнет свой неумолимый рост. Да и чёрт с ней,с этой псиной! Собакой была, по-собачьи и сдохнет.

Мы выпили снова, и вскоре под влиянием алкоголя я думать забыл о близкой смерти и тем более всех собаках вместе взятых,все же решив обратить своё внимание на сидящую рядом девушку.

Не помню я, ни как добрался домой, ни когда это произошло. Но пробуждение было полным боли и страдания. Я едва открыл закисшие глаза, чувствуя одновременно и боль, и тошноту, и слабость в каждой клеточке тела. С трудом перекатившись с кровати на пол, я дополз до комода, где лежали лекарства, и съел несколько таблеток сильного обезболивающего. Привалившись спиной к стене, я стал ждать, и вскоре почувствовал, как боль отступила. Я снова смог вменяемо мыслить. Только мыслить особенно было не о чем. Я понимал, что мое состояние никак не связано со вчерашней попойкой, нет. Это болезнь дала о себе знать. И то, что пока по телу не пошли опухоли наростов, лишь вопрос времени. Жутко чесалась укушенная вчера рука. Я посмотрел на нее и остолбенел от ужаса:ранки были покрыты засохшей вокруг прозрачной сукровицей, а под ней, там где у людей было мясо, у меня что-то активно шевелилось то появляясь, то исчезая под нетронутой кожей. "Долбанная собака", прошипел я.Несмотря на моё состояние, хотелось есть. Я встал и, пошатываясь, вышел на улицу в надежде, что в баре у Эда найдётся что пожевать. Но бара не было. Только остатки головешек еще продолжали дымиться, не успев за ночь полностью перегореть. Рядом с обгоревшими досками лежал изуродованный труп хозяина. Что здесь произошло – непонятно. Может, одна из шаек наведалась на стаканчик пива, или еще что-то подобное. Но это не имеет значения. Ни для меня, ни для мира. Спи спокойно, Эд, вскоре увидимся. Надеюсь, у тебя и на небесах будет свой бар, куда я смогу захаживать. Я отправился на задний двор бара, где уцелело несколько кирпичных, покрытых копотью строений. Двери в них были выломаны. Неясно, что здесь искали, но то, что нужно мне, нашлось быстро, – банка дешёвого паштета. Намучившись, я всё же сумел её вскрыть и прямо руками стал запихивать себе в рот желтую пасту из муки и ароматизаторов. Насытившись, я вернулся к себе. Мне хотелось найти место попрохладней и уснуть. Казалось, что если я посплю, мне станет легче. Но я знал, конечно, что это не так. Скорее всего, я попросту не смогу проснуться. Мысль о том, что это последние мгновения моей жизни, никак не отозвалась в душе. Измученный физически и психологически, организм не мог больше реагировать адекватно. Я спустился в подвал, запер за собой дверь и улегшись среди стеллажей закрыл глаза, мгновенно погрузившись в беспамятство.

На удивление ни тьма, ни покой не посетили меня. Только жуткие видения одно за другим проплывали перед глазами, сменяя отвратительный образ ещё более отвратительным. Я то погружался во тьму, то вновь озарялся светом, струящимся из окна около потолка моего убежища. Однажды, мне даже показалось, что я услышал шум за дверью, но вскоре он стих. И я вновь остался наедине со своими видениями. Не знаю, сколько времени я находился в таком состоянии, но вот настал момент, когда я открыл глаза и смог сознательно осмотреться. Я все так же пребывал в своем подвале, только по стенам пошли трещины, и стекло в окне было разбито. На пол ветром нанесло сухие листья и прочий мусор. Сколько же времени я пролежал здесь совсем один, подумалось мне? Я попытался встать и на удивление мне с лёгкостью это удалось. Не было ни слабости, ни других неприятных ощущений. Я чувствовал себя более, чем просто хорошо. Лучше, чем когда бы то ни было в жизни. Странно! Я посмотрел на свои руки и был еще более удивлен: ни следов от укуса, ни пятен грибка не наблюдалось. Ну хорошо.Если я пролежал здесь довольно долго, то ранки могли зажить. Хотя, конечно, это не объясняет, почему исчезли следы грибницы, и как я сумел не умереть от голода и жажды. Хорошо, решил я.Я остался жив и тому спасибо. Нужно радоваться, а не искать причины. Но всё же меня не оставляло чувство беспокойства. Я с трудом открыл дверь подвала и вышел наверх. Дом изнутри представлял собой жалкое зрелище: все вещи и предметы были либо разбиты, либо превратились в гнилую труху с мерзким неприятным запахом. Я осмотрелся, совершенно ничего не понимая. Сколько же времени нужно на то, чтобы, например, от дивана остались только гнилые, осыпающиеся в руках доски с проржавевшими кусками пружин и обрывками материи, в которой совершенно нельзя было узнать обивку. Это еще больше испугало меня. Уж не очередные ли галлюцинации посетили мой разум? Что здесь могло произойти?

Я направился к дверному проему, ведущему на улицу – дверь загадочным образом бесследно исчезла, обнажив пустой проем, за которым начинался, если не лес, то весьма заброшенный сад, которого раньше здесь никогда не было. Требовалось приложить усилия, чтобы опознать в нем мою улицу и остатки таких же рассыпающихся осиротевших домов. Господи, да сколько же времени прошло? Такое не могло произойти ни за год, ни за десятилетие. Это как же я смог пролежать нетронутым в своем подвале? Не иначе это часть болезни, которая поразила всех, возможно некая новая мутация.

Вобщем, я не ученый, но пока что других объяснений у меня нет. Как бы там нибыло, нужно осмотреться. Может, я такой не один, в конце концов, если смерть отдалилась в необозримое будущее, нужно попытаться как-то наладить жизнь. И хорошо бы не одному, чтобы не пришлось играть в Робинзона.

Я двинулся по потрескавшейся дороге, сквозь которую проросла высокая трава, а местами даже деревца, в сторону центра города. Вокруг бушевала всеми цветами радуги природа. Было ясно, что еще несколько десятилетий, и не останется следов человеческой деятельности совершенно. Деревья, росшие когда-то во дворах домов, разрослись, превратившись практически в одну сплошную крону над дорогой, и к ним добавилось множество молодых, но уже довольно крупных деревьев. Где не было их, всё было покрыто травой и какими-то плетущимися растениями, которые опутывали своими стеблями все, до чего могли дотянуться, превращая окружающее пространство в некое подобие непроходимых джунглей.

Когда я вышел на центральную площадь городка, подивился тому, как быстро от людей не осталось следов. Только полуразрушенные дома и ржавые остовы автомобилей еще напоминали о былом величии лысой обезьяны, возомнившей себя венцом творения. Было тихо и спокойно, если не считать птиц, снующих среди ветвей и иногда чирикающих. Прекрасный летний день, только вот совсем и абсолютно нет людей.

Что же это получается, я остался совсем один? На мгновение меня обуял ужас, но я отогнал его усилием воли, сказав, что радоваться нужно тому, что жив, а не пугаться мнимому одиночеству, обследовав всего одну улицу в городе на краю света. Да и ту не полностью. Поискав по домам, я нашел более-менее сохранившуюся одежду из синтетики и переоделся, так как моя превратилась в лохмотья бомжа. В соседнем здании, которое вроде как было некогда магазином, я подобрал себе пару берц из натуральной кожи и рюкзак. И первое, и второе нуждалось в ремонте, но это лучше, чем ничего. Обследовав остальные дома, я насобирал всякого полезного для меня хлама. О еде не могло быть и речи. Все, что мне удавалось найти, было давно и безнадежно испорчено. Когда день стал клониться к закату, я решил вернуться к себе, логично решив, что раз смог там без памяти пролежать, судя по всему, не один год,то смогу и еще одну-две ночи провести. Но всё же с едой нужно было что-то решать.За один или даже несколько дней голод меня, конечно, не убьет, но ослабит. А я совершенно не знаю, чего мне ожидать от этого нового для меня мира. Даже стая одичавших собак могут быть проблемой.И вполне возможно, мне весьма повезло, что я никого не встретил во время своей вылазки. Было бы неплохо разжиться огнестрельным оружием. Оно вполне может где-то храниться законсервированное в масле. Возможно, оно мне не понадобится для самозащиты,но для охоты очень даже может пригодиться.Запершись насколько можно в подвале, в котором провёл столько времени, я кой-как забаррикадировал и окно. Разум подсказывал, что если за все время, что я здесь провел беспомощным, никто меня не сожрал, то вряд ли это произойдет именно этой ночью. Но животный инстинкт говорил совсем другое, и я решил, что хуже от забаррикадированного окна не будет.

Вскоре наступила первая ночь после моего странного пробуждения в этом мире. Жутко хотелось есть и пить. Удивительно, но мне казалось, что мой метаболизм значительно ускорился. Не знаю, так это или нет, но ощущения были довольно странные. Будто мне снова 17 или 18 лет, я полон жизни и не могу усидеть на месте. Но естественно это давало и свои недостатки. Например, та же потребность в еде усиливалась.Устроившись как можно удобнее, я попытался уснуть, и на какое-то время мне это удалось. Но вскоре некий посторонний шум ворвался в мои сновидения.Я открыл глаза и прислушался: снаружи шумел ветер в кронах деревьев. Стало намного прохладней, чем днём. В воздухе запахло свежестью и озоном, и я понял, что приближается гроза. Но среди этих природных звуков совсем слабо вплетался некий инородный. Я долго не мог понять, что это, пока очередной порыв ветра не донес его до меня более отчетливо. Плачь, это был, несомненно, человеческий плачь и совсем недалеко, иначе я бы его не смог услышать.

Я вскочил на ноги и, вооружившись куском покрытой ржавчиной трубы, осторожно пошел к выходу. Остановился возле дверного проёма, прислушиваясь,пытаясь сориентироваться, откуда исходит звук. Наконец, я приблизительно сумел вычислить, в какую сторону следует идти. Плач доносился с противоположной от той стороны, куда я ходил днём. Стараясь не шуметь и оставаться как можно более незаметным, я пошел на звук. Как не удивительно, но я прекрасно различал все окружающие меня предметы, несмотря на кромешную тьму. Как это получилось, непонятно. Может, снова что-то связанное с болезнью или что-то еще, но видел я хорошо, хоть и в каком-то сероватом цвете,как будто в одно мгновение на телевизоре убавили цветность и резкость. Но, тем не менее, это было лучше, чем то зрение, которым я обладал раньше.

Через несколько минут я вышел к соседнему дому. Он смотрел на меня провалом разбитых окон, и все же мне было не сюда, звук шел откуда-то выше по улице. Вскоре все же мне удалось обнаружить его источник. Около третьего дома я заметил слабый огонёк во дворе. Плач к тому моменту почти стих, но я слышал, как там кто-то тихо всхлипывает. Осторожно приблизившись к обвалившемуся местами кирпичному забору, я заглянул внутрь. На небольшой поляне из примятой травы горел костер. Света от него было мало, и скорее он даже мешал рассмотреть окружающее получше. Но я заметил одинокую фигуру, сжавшуюся на траве рядом. Это был человек, это точно. Но мне казалось, что с его пропорциями явно что-то не так. Решившись, я вошел во двор через пустой проем калитки и направился к костру. Не доходя около десятка шагов, я позвал:

–Эй, есть здесь кто?

Всхлипывания стихли и вскоре женский голос отозвался:

– Да, да! Вы кто?

Я вышел ближе к костру став в круг света, чтобы меня могли получше рассмотреть.

–Джо?! Это ты, сукин сын! Это ты со мной сделал! – Внезапно услышал я, и голос мне удалось узнать. Это было невероятно, но это была Кристи. Та самая девчонка из бара. От её неожиданного заявления я опешил, но когда она выпрямилась и шагнула ближе ко мне, я в ужасе отшатнулся.лишь с трудом удержав себя от позорного бегства.

Да, с ней явно был непорядок. И хотя она совсем не постарела с момента нашей последней встречи, но проступившая на руках и частью ногах, серая шерсть ее совсем не красила. Ее уши немного удлинились, а когда она заговорила, я увидел отнюдь не человеческие клыки у нее во рту.

– Посмотри, во что ты меня превратил!!! Зачем я только переспала с тобой тогда!!! – Она схватила ладонями лицо и, опустившись на колени, стала вновь горько рыдать.

Не секунды не мешкая, я присел рядом с ней и стал шептать успокаивающие слова, которые приходят на ум любому мужчине, когда рядом плачет женщина. Как это ни удивительно, но вскоре она успокоилась. Отстранилась от меня и села возле догорающего костра, обхватив голые колени руками. Я подбросил в пышущие жаром угли несколько обломков доски, и вскоре вновь вспыхнул древний друг и защитник людей – огонь.В его свете я рассмотрел её внешность получше. И понял, что её внешность испугала меня скорее своей неожиданностью и стереотипами. Хоть в ней и проступало нечто звериное, это было скорее косметическим налетом на теле человека.

Через несколько минут я свыкся с изменениями Кристи и полностью перестал их замечать.

–Хочешь есть?– спросила уже более спокойно моя странная спутница. И не дожидаясь ответа, подняла с травы палочку, на которой была нанизана освежеванная и хорошо прожаренная тушка какого-то мелкого зверька. Может, белки? Я с благодарностью кивнул и принялся есть. Сейчас было не до гастрономических изысков. Следовало выяснить, что здесь происходит, и Кристи пока что была моим единственным источником информации. Она явно провела в здешней реальности больше времени, чем я. Тем более меня интересовало, что случилось с ее внешностью,и не ждёт ли подобное меня.

Впрочем, ничего нового ее рассказ мне не принёс, за исключением всего двух фактов. О них чуть дальше. Итак, Кристи, как и я, после посиделок в баре у Эда и нашего с ней секса, о котором, впрочем, я совершенно ничего не помнил, отправилась домой. Ближе к утру, она почувствовала себя очень плохо. Странное желание забраться подальше и спрятаться от всех привело ее, как и меня, в подвал. Где она уснула, а проснувшись, не узнала окружающего мира. Поначалу она чувствовала себя великолепно. Сильной и здоровой и радовалась тому, что осталась жива, несмотря на то, что предстояло жить одной. Но она не унывала, сумела развести огонь и даже поставить несколько силков, как видела когда-то по телевидению. В силки попался кролик, и она обеспечила себя едой. Воду же удалось найти в пластмассовой сливной цистерне, куда раньше сбегала с крыш дождевая вода. Всё начиналось неплохо.

Но вот однажды утром по коже пошли странные покраснения, которые раздражающе чесались. Это было не похоже на грибницу, но все же испугало девушку. Она предполагала все, что угодно, даже вновь подступившую смерть, о которой она уже почти забыла. Но реальность оказалась более экзотичной и пугающей. Кожа в местах покраснения стала покрываться шерстью, самой настоящей шерстью, а отнюдь не волосами. Но начавшие изменяться зубы и удлинившиеся уши совсем привели Кристи на грань безумия. В голову лезли всевозможные фильмы ужасов и прочий бред. Она не могла понять, за что ей выпали эти испытания. Но всё же она смогла вспомнить обо мне и собаке, которая меня укусила. Она сделала выводы, и я, если честно, не знал, чем ей возразить. Конечно, возможно вскоре пробудятся ещё люди, с которыми я не контактировал вовсе. Но... По правде, это вряд ли будет служить хоть каким-то доказательством, так как есть в этом уравнении одно неизвестное, или вернее одна. Собака. Кого она могла ещё укусить, или облизать, не ясно совершенно. Не понятно также, куда девушку заведут эти странные трансформации. И возникнут ли они у меня.

Ещё Кристи сказала, что однажды в поисках полезных вещей она забралась в промышленный край города. И там она услышала далекий бой барабанов. Она не стала ни идти в их сторону, ни пытаться выяснить, кто мог производить этот звук. Разумно рассудив, что одной девушке грозит всеми понятная опасность. А в её виде еще добавлялся страх быть убитой как чудовище. По-моему она поступила просто ультра правильно и разумно. Её поступки и решения вызывали во мне все возрастающее уважение к этой молодой девчонке, по сути, подростку, которая попала в крайне щекотливую ситуацию, и сумела так разумно все обустроить.

Вскоре начался запоздалый ливень, и нам пришлось скрыться в подвале Кристи. Она призналась, что впервые за тот месяц, что провела здесь одна, она будет спать более спокойно. Мне не нужно было слышать от девушки других слов, чтобы понять, что она хочет, чтобы я остался. Да и куда мне теперь от неё идти? Она вполне возможно единственный после меня живой человек на планете. Теперь нам друг без друга никак.

Проснулся я довольно поздно, не знаю точно, во сколько, – часы я давно не носил, но думаю, ближе к обеду. Кристи рядом не было, с улицы тянуло дымком, смешанным с запахом поджаренного мяса. Можно было без труда догадаться, где она. Я даже немного смутился поначалу, подумав, что женщина просыпается ни свет, ни заря, ловит кроликов и готовит завтрак. А я, защитник и добытчик, сплю сном праведника. Но здравый смысл подсказал, что у неё было гораздо больше времени привыкнуть к новым реалиям. И не нужно требовать от себя сходу быть героем-спасателем. Обычно это плохо заканчивается.

К моему удивлению, Кристи во дворе возле огня не оказалось. Но на воткнутом в землю прутике меня ждала приготовленная тушка неведомого зверька и записка. Самая настоящая записка, написанная на вполне нормальной глянцевой бумаге. Она была нанизана на прутик сверху моего второго завтрака в здешнем мире. Видимо, девушке удалось найти где-то их запас. На записке просто и буднично было написано:"Я ушла собирать яйца.Буду к вечеру. Собери дров. Завтрак перед тобой".Гм... У девушки явно талант находить еду. Я вот, например, даже не подумал о яйцах. А ведь птиц кругом великое множество. И еще она просит собрать дров, что значит она, как и я, поняла,что нам лучше держаться вместе. Вобщем, ответ на это напрашивался сам собой. Позавтракав половиной оставленного мяса, я завернул остаток в листья и спрятал в доме, решив, что вполне могу остаться без обеда. Так как сам пока добывать еду не умею. И запас мне не повредит. Но у меня уже были идеи, как подняться от примитивного собирательства и силков, ко вполне достойной охоте. Лук! Простой по конструкции он несет в себе гениальную идею убийства на расстоянии. И он поможет мне набить хотя бы здешних пернатых для начала. Конечно, нужно бы поискать оружие, в местах, где оно могло бы быть -в полиции или армейских частях, – но я думаю заняться этим завтра. Сегодня нужно встретить свою, вновь приобретенную,компаньонку по несчастью ужином.

Но как я ни старался, ничего путёвого из затеи с луком не выходило. Тогда я плюнул на это, зашвырнув обломки своих потуг подальше в заросли, и сделав простейшее копье из палки и примотанного к концу острого куска железа,отправился снова в центр. Там был полицейский участок, и я хотел посмотреть, что смогу полезного там обнаружить.

Я шел по мало узнаваемому городку, как на прогулке, и пытался настроить себя на то, что вокруг может таиться множество опасностей, что никак не получалось. В конце концов, я пока не видел ни одного животного, кроме птиц и мелькающих в траве кроликов. Белок и тех нет. Вернее,они скорее всего где-то есть,но их не видно. Может, болезнь в итоге выбила все развитые формы жизни за исключением некоторых видов, имеющих иммунитет? Хотя, если вспомнить рассказ Кристи о барабанах, нужно допускать, что где-то есть еще люди. Впрочем, сказать, что я очень стремился к ним, не могу. Да, будь я сам, возможно, я сразу бы бросился к незнакомцам. Но сейчас, когда одиночество развеяно, я десять раз подумаю, прежде чем так поступить. Фильмы хорошо подготовили нас к тому, что может ждать в постапокалипсисе, и люди там редко были дружелюбны.Обитель стражей порядка я нашел довольно быстро -приходилось там бывать при разных обстоятельствах. Внутри были следы пожара и полный хаос. Его, наверно, уничтожили еще люди, а никак не время.Тем самым проявилась любовь народа к своим защитникам. Здесь, в одной из комнат, я впервые увидел человеческие останки. И не один костяк, а сразу несколько. На некоторых даже просматривались следы формы. В одном из черепов виднелась аккуратная круглая дырочка. Тут явно не грибница постаралась. Кто-то пришел свести счеты, и ему прекрасно это удалось. Вобщем, мне совершенно их не жалко,они заслужили пулю в лоб задолго до эпидемии.

Помещения полиции выглядели удручающе и совершенно разгромленными.Найти хоть что-то из оружия там было невозможно.И я, выйдя на улицу, задумался,стоит ли идти к военной части прямо сейчас, когда уже солнце приближается к горизонту? Или мне отложить этот поход? Всё же, что не говори, а военные расположились совсем на другом конце города. И по таким зарослям добираться туда мне предстояло не менее часа или даже двух. Плюс поискать всякого полезного там и путь назад. Не застанет ли меня дорогой ночь? Несмотря на кажущееся благополучие окружения, я с недоверием относился к тьме, да и вообще к этому во многом неясному для меня новому миру, выросшему на костях старого. Но немного поразмыслив, я решил довести дело с поиском оружия до конца и отправился в путь.

Несмотря на мои опасения, местным зарослям до настоящих джунглей было далеко, и я преодолел необходимое расстояние быстро. Были даже участки, где довольно хорошо сохранилась дорога и тротуары. Там и вовсе можно было идти, не опасаясь споткнуться, упасть и расквасить нос или сломать шею. К территории, которую в былые времена занимали военные, я добрался минут за сорок и без приключений. Издалека осмотрев полуразрушенные, покрытые растительностью и грязью здания воинской части, я вошел внутрь через развалившийся бетонный забор, не выдержавший испытания временем. Недолго думая, я отправился обследовать здание за зданием, планомерно пытаясь отыскать арсенал или хотя бы шкаф с оружием. Как ни странно на третьем по счёту здании мне повезло. Войдя в одну из комнат, я заметил скелет, обглоданный мелкими животными. В одной из рук тот держал пистолет, вернее сказать, когда-то держал. Сейчас же пистолет мирно лежал среди мелких косточек, оставшихся от пальцев. Суицид? Вполне возможно.На последних стадиях болезни, когда грибница давала агрессивные всходы, человек начинал испытывать ужасающие муки.Многие в самоубийстве видели выход и избавление от страданий.

Я поднял пистолет и покрутил его в руках. Он был покрыт слоем грязи и местами поржавел. Я не специалист и даже в армии в свое время не служил, но не нужно иметь семи пядей во лбу, чтобы понять, что выстрел из такого оружия опасен в первую очередь для самого стрелка. Хотя, если это оружие очистить и смазать, оно еще пригодится. В любом случае, это уже неплохое начало.

Обыскав комнату тщательнее, я нашел в одном из вздувшихся от гнили столов пластиковую коробку с патронами. И они как раз были чистыми и сверкающими, готовыми к применению. Они явно предназначались для найденного мной пистолета, и часть, которой не хватало в коробке, скорее всего, стоит в магазине, который мне пока открыть не удалось. Но целые патроны меня порадовали, несмотря на то, что их было всего 10 штук. Это указывало, что я на правильном пути и следует продолжать искать.