Текст книги "Уу-9. Должник (СИ)"

Автор книги: Валерий Моисеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

После этого, невзирая на его протестующие вопли, она поместила мужчину в сетку из веревок которую, к тому времени, уже успела натянуть на свой ткацкий станок. Затем она вновь принялась ткать.

Работало это ужасное существо с неописуемой скоростью и сноровкой, словно заправский паук. Всего через пару минут ноги мужчины оказались накрепко затканы по самые колени.

– Я не хочу так умирать! – в голос рыдала девушка.

На что дама, скрипя зубами от боли, резонно заметила:

– Не бойся милая! Полагаю, что мужчины должны что-то придумать, чтобы вытащить нас из этого дерьма.

– Мадам, я бы с радостью! – злобно глянул на нее Кистень. – Но в подвешенном состоянии, на высоте десяти метров над уровнем пола, моя думалка отказывается думать!

– Я так понимаю, что эту тварь невозможно одолеть силой, – подал голос Федор.

– Мысль верная, но, идиотская! – всхлипнула девушка.

– Значит нужно перехитрить ее, – продолжал гнуть свое Федор. – Я так понимаю, что "сверчки", что притащили нас сюда, отправились за новой добычей. То есть, это чучело осталось в одиночестве.

– Все верно, мой дорогой, но что это дает нам практически? – скептически поинтересовалась дама.

Кистень, тем временем, был занят тем, что пытался перегрызть веревку на которой он висел. Через некоторое время он бросил это занятие. То ли он обессилел, то ли до него, наконец, дошло, что в случае удачи он загремит вниз с десятиметровой высоты на каменный пол. Что в сочетании с пришитыми друг к другу руками закончится, в лучшем случае, переломанными ногами.

Откуда-то снизу раздался приглушенный вопль. Его издал несчастный мужчина в галстуке, которому вязаный монстр заткал веревками рот, а затем и нос, перекрыв тем самым доступ воздуха. Еще пару минут раздавалось неистовое мычание задыхающегося человека, после чего все стихло.

Дама, скосив глаза в сторону Кистеня, поинтересовалась:

– Молодой человек, скажите, а пистолет еще у вас? Я бы хотела вас попросить застрелить меня, чтобы не мучиться.

– Нет! – сердито ответил тот. – Я его в болоте утопил!

Дама подавлено замолчала.

– Придумал! – неожиданно выпалил Федор и тут же поправился, – Кажется, придумал!

– Ну, излагай! – поторопил его Кистень.

Тем временем, вязаный монстр, протянул руку и вытащил откуда-то здоровенный жбан, наполненный мутной жидкостью. Протянув руку вверх, он сорвал с веревки один из пакетов с затканным в него человеком. Судя по отвратительным пятнам и потекам, он висел там уже достаточно давно. Понюхав пакет огромным бородавчатым носом старуха удовлетворенно крякнула и бросил его в воду. Поднимавшаяся от пойла вонь была омерзительна.

– Так это что же получается, что эти рогожи – пакетики с одноразовой заваркой? – ужаснулась девушка.– А мы в нем вместо чая?

– На вкус, на цвет товарища нет! – философски изрек Федор.

– Ты вроде говорил, что чего-то там придумал? Так, не тяни резину, говори свою умную мысль! – поторопил его Кистень. – Как ты планируешь разобраться с этой Годзиллой? Не забывай, что тебя дома женушка ждет, не дождется. Боюсь представить, что с ней случится, если ты вовремя не вернешься.

Но Федор не успел ничего сказать в ответ, потому что старуха следующим объектом своего внимания выбрала именно его.

Выдернув бедолагу из связки, висящей на крюке, она принялась развязывать его. Казалось веревка, которой были сшиты его руки, словно живая сама шмыгнула ей в пальцы. Это причинило Федору жуткую боль в исколотых мыщцах, но он сдержался и ограничился лишь скрипом зубовным.

По счастью кости рук не были повреждены иглой, видимо, это было сделано специально и преследовало какую-то определенную цель.

Федор не стал тратить времени и извлек из чехла, висевшего на ремне, нож. Он успел нанести несколько глубоких порезов на вязаных пальцах старухи, которыми она его держала, прежде чем та поняла что происходит. Издав утробный рык, чудовище выронило Федора, и поднесло изрезанные пальцы к своему ужасному лицу.

Веревки, из которых были связаны кончики пальцев, торчали наружу обрезанными концами. От этого пальцы старухи стали похожи на неаккуратные измочаленные кисточки, перемазанные в красной краске. Люди, висевшие на крюке, с изумлением поняли, что из порезов сочится кровь алого цвета.

Федор не видел всего этого, потому что, вонзив нож в складку старухиного платья, понесся вниз, распарывая на ходу плотную ткань. Едва приземлившись, он бросился прочь от гигантской фигуры стремясь спрятаться среди плотных веревочных переплетений, которые заполняли все пространство вокруг. И ему это удалось в полной мере.

Между тем, старуха засунула изрезанные пальцы себе в безгубую пасть. Немного подержав их там, она извлекла их обратно. К ужасу людей порезы затянулись, и пальцы снова были как новенькие. С грохотом опрокинув свое сидение, которое оказалось поставленным на попа металлическим контейнером, старуха поднялась во весь свой чудовищный рост и отправилась на поиски сбежавшего Федора.

Тот не терял времени даром и успел серьезно осложнить жизнь старухе. Он носился как угорелый среди плотных сплетений веревок и безжалостно кромсал их. Из многочисленных порезов хлестала кровь. Кистень не обманул, нож действительно был острый, словно бритва.

Федору здорово повезло, что старуха оказалась перфекционисткой и не терпела бардака. Опустившись на колени, она принялась старательно латать порезанные веревки, мусоля их концы в своей отвратительной пасти. Видимо слюна останавливала кровотечение и, вызывая моментальное свертывание крови, действовала как клей.

На все это уходило достаточно много времени. Во всяком случае, на то чтобы перерезать веревку у Федора уходило времени гораздо меньше. Как говорится, ломать – не строить!

Он сам не понял, как это произошло, но после того, как он рассек очередную веревку, связка с пленниками стремительно съехала вниз. Пользуясь тем, что старуха продолжала наводить порядок в своем разоренном хозяйстве, Федор освободил товарищей по несчастью.

Едва оказавшись на свободе, Кистень отобрал у Федора нож и велел:

– Уведи женщин куда-нибудь в сторону! И запомни – победить монстра может лишь другой монстр!

После этого коллектор бегом направился прямиком к ползающей на четвереньках циклопической фигуре. Подскочив к здоровенным круглым пяткам, он принялся уверенно резать переплетенные вязаные жгуты шерсти.

– Что он делает? – изумилась девушка.

– Подрезает сухожилия, чтобы эта тварь больше никогда не смогла подняться на ноги! – одобрительно кивнула дама.

К тому времени, когда чудовище поняло, что с ее ногами происходит что-то неладное, Кистень уже успел вскарабкаться по юбке на ее спину. Пока старуха ощупывала порезы, он уже вплотную подобрался к основанию ее капюшона. Прорезав в нем дыру, он нырнул в темноту.

То обстоятельство что голова чудовища была начисто лишена растительности, существенно упрощала задачу Кистеню. Ухватив рукоятку ножа двумя руками, он принялся наносить длинные, глубокие порезы на вязаной шее ужасной старухи. С каждым резом нож погружался все глубже и глубже в кошмарную вязаную плоть. Кровь лилась из раны ручьями.

Кистень поскальзывался, падал и снова упорно вставал. Вскоре он с тихим злорадством понял, что у вязаного чудовища начисто отсутствует позвоночник. Это придало ему силы, и он с удвоенной энергией принялся за работу.

Старухины пальцы тщетно норовили, схватить его, но мелкая тварь, безжалостно терзавшая ее шею, оказалась на редкость изворотливой. Чувствуя, что дело плохо старуха сделала попытку подняться на ноги. Но подрезанные сухожилия подвели ее, и она грянулась на пол. От этого удара, голова ее, державшаяся всего лишь на половине оставшейся шеи, оторвалась и покатилась по полу.

Из обрубка шеи хлынули потоки крови, которую чудовище тщетно пыталось зажать руками. Остановить кровь ей так и не удалось.

Кистень замешкался буквально на секунду, и едва увернулся от огромных пальцев монстра. Если бы он не скатился вниз на пол, старуха схватила бы его, скомкала и смяла, словно пластилиновую фигурку.

После этого по огромному обезглавленному телу пробежала дрожь предсмертной агонии, и оно стало распадаться на части. Вернее будет сказать, что шерстяные нити, из которых оно состояло, вдруг зажили своей собственной жизнью.

Чудовищная фигура неожиданно оплыла и превратилась в бесформенную гору невероятно длинных червей. Они принялись стремительно расползаться во все стороны.

– Бежим! – крикнул Федор и, подхватив женщин за руки, кинулся к выходу из накопителя.

Кистень и другие пленники бросились вслед за ними.

Они едва успели выбраться наружу, когда из элеватора хлынул нескончаемый поток отвратительных червей. Если бы они замешкались, этот вал неминуемо поглотил бы их всех.

Отбежав в сторону на безопасное расстояние, люди смотрели, как черви стремительной волной движутся в сторону болот.

– Прут, прямо как лемминги в тундре! – прокомментировала это зрелище девушка.

– Чего? – Кистень непонимающе уставился на нее.

– Она имеет в виду, что иногда на этих зверушек накатывает, не пойми что, и они всем кагалом бросаются с обрыва в море, – принялась терпеливо втолковывать ему дама.

– Зачем? – в очередной раз спросил Кистень.

– Чего же тут непонятного? – девушка иронично хмыкнула. – Жить им, блин, надоело! Вот они и топятся!

И в это время из предрассветного тумана навстречу полчищам червей вышли "сверчки". На этот раз оба металлических охотника были без добычи.

Живая стена червей накрыла их, прежде чем они смогли хоть что-то предпринять, и повлекла за собой в сторону болота. Едва достигнув его, черви бросились прямо в топь и с непостижимым упорством принялись ввинчиваться в гнилую, болотную жижу.

Неожиданно со стороны элеватора послышался страшный грохот. Это осыпалась одна из его треснувших стен. Вслед за ней с неимоверным шумом съехала крыша, а потом начало заваливаться на бок и все остальное здание.

Через несколько минут все было кончено. От элеватора осталась лишь огромная груда бетона, над которой стояло плотное облако пыли.

– Круто! – оценила дама увиденное.

– Ну что? Надо выбираться отсюда, пока еще какая-нибудь пакость не предъявила на нас свои права! – предложил Кистень.

Никаких возражений не последовало.

Проплутав полдня по болоту, люди наконец-то вышли на дорогу. Там их и подобрала проезжавшая мимо маршрутка.

– Ты не поверишь, но именно эту старуху я утопил в здешнем болоте пару лет назад, – глухо произнес Кистень.

Они с Федором сидели в центровой забегаловке Пригожска. На столе перед ними стоял большой графин водки. Коллектора неожиданно растащило на откровения.

– А зачем? – чисто из вежливости спросил Федор.

– Квартирка у нее была хорошая в самом центре, а бабушка не торопилась ее освобождать. Ну, риэлторы решили ускорить процесс и пригласили меня.

– Хочешь сказать, что она каким-то образом воскресла? – иронично усмехнулся Федор. – А кто тогда эти "сверчки"?

– Старуха эта была еще та рукодельница, – медленно произнес Кистень. – Мне кажется, что она, очутившись в болоте, умудрилась как-то воссоздать саму себя из подручного материала – червей, пиявок и прочей гадости. Тогда, вместе с ней, я утопил также и ее швейную машинку. Видимо, "сверчков" она наделала из нее и прочего железа, которое нашла в болоте. Ладно, будем считать вечер воспоминаний законченным. Жду не дождусь когда смогу пощупать червонцы, о которых ты говорил.

– А потом, ты точно оставишь меня в покое? – недоверчиво глянул на него Федор.

– Ну, я же обещал, сколько можно талдычить одно и то же? – неприязненно глянул на него коллектор. – Чего расселся? Вставай и пошли.

К вечеру Федор привел коллектора в какой-то строящийся коттедж.

Там Кистень очень удивился, когда увидел, что в лицо ему смотрит его собственный пистолет, потерянный в болоте

– Это еще что за дела? – искренне возмутился он. – А ну-ка, поди, сюда недоносок!

После того, как Федор прострелил ему колено, Кистень сменил тональность и стал более сговорчив. Велев ему раздеться догола, Федор на всякий случай прострелил ему еще и руку. После чего надежно примотал коллектора малярным скотчем к козлам. Загнув его в упомянутой им недавно позе.

– Ты что творишь, Федя? – в ужасе спросил Кистень, когда Федор приблизился к нему сзади с баллоном монтажной пены.

– Ну, во-первых, не Федор, а Олег! И не Сомов, а Колобов! Ты, с самого начала, совершенно правильно забрел в мою квартиру. Я до сих пор не понимаю, почему ты тогда поверил мне? Кстати, ни в чем не виновного соседа ты убил совершенно зря! Он, вообще, был не при делах!

Говоря все это Федор, он же Олег, старательно встряхивал баллон с монтажной пеной.

– Что ты собираешься делать? – простонал Кистень.

Но он и сам уже прекрасно догадался, что у него на уме.

– Помнишь ты как-то сказал, что для того чтобы победить монстра нужно самому стать монстром! Я решил внять твоему доброму совету и взяться за ум.

После этого, залепив рот Кистеню скотчем, Олег закачал в него весь баллон пены. Он не успокоился до тех пор, пока баллон не перестал шипеть. К тому времени Кистеня раздуло так, что он превратился в огромного безобразного колобка.

Нарисовав на круглом боку коллектора смайлик его же собственной кровью, Олег Колобов покинул коттедж с чувством хорошо исполненного долга.

Спустя некоторое время, в городе появился новый коллектор, по прозвищу Колобок. Патологическая жестокость, с которой он выбивал долги, затмила лавры, погибшего при странных обстоятельствах Кистеня.

Среди коллекторов ходили упорные слухи, что это Колобок так жестоко поступил с ним, и, вдобавок ко всему, хладнокровно использовал труп Кистеня в качестве своей визитной карточки. Именно благодаря последнему обстоятельству рейтинг Колобка в коллекторских агентствах был необычайно высок.