Текст книги "Вокруг света за 280$. Интернет-бестселлер теперь на книжных полках"

Автор книги: Валерий Шанин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 38 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]

Это было тяжелое испытание. Как правильно заметил Андрей Макаревич: «Гораздо трудней не свихнуться со скуки и выдержать полный штиль». Нам всем было тяжело, но первым не выдержал Дима Становов. Уже месяц он регулярно заводил разговоры о своем желании вернуться назад в Москву. И с каждым днем все настойчивее и настойчивее.

– Может, мы все-таки получим австралийские визы? Или хотя бы в Малайзию съездим. Она же безвизовая, – Татьяна Александровна все еще пыталась Диму уговорить.

Какое-то время этот аргумент действовал, но в Канчана-бури Дима стал уже непреклонен.

– Нет. Я возвращаюсь.

– А как без денег проедешь по Китаю? Там же ночевать не приглашают.

– В Таиланде я уже привык без денег обходиться. Думаю, и в Китае не пропаду.

Уже пятый месяц мы путешествовали втроем. Причем, почти как во время космического полета, никогда не разделялись. И при этом ежедневно приходилось принимать сотни решений. В нашей тройке чаще всего именно мне приходилось принимать на себя роль лидера – как наиболее опытному путешественнику и единственному знатоку английского языка. Но и Татьяна Александровна рвалась поруководить. Бывало, мы попадали на развилку, где я предлагал свернуть направо, а Татьяна Александровна – налево. Причем ни у нее, ни у меня не было аргументов в пользу своего выбора. В таких случаях решение принималось большинством голосов и зависело от того, к кому примкнет Дима.

Когда он собрался возвращаться домой, а я – продолжать кругосветку, Татьяна Александровна оказалась в трудном положении. На этот раз ей нужно было решать, к кому примкнуть: в Россию возвращаться не хотелось, но и перспектива терпеть мой «авторитарный стиль руководства» ее отнюдь не радовала. В который уже раз она попыталась соблазнить Диму радужной, но маловероятной перспективой:

– Может, нам все же дадут австралийские визы?

Но Дима уже не поддавался на уговоры:

– Все равно уеду домой!

Нам тогда казалось, что ему не хватило настойчивости. Но сейчас я в этом уже не уверен. Мы были еще на пути к Австралии, когда Дима, проехав в одиночку через Лаос и Китай, вернулся в Москву. Там, рассказывая на очередной субботней встрече «Школы автостопа» о нашей поездке, он случайно познакомился с Ксенией. Вскоре она стала его женой, а в начале 2005 г. у них родился сын Валерий. Возможно, назвали его в мою честь. Ведь именно благодаря затеянной мной кругосветке он и появился на свет! Вот ведь какие иногда бывают странные взаимосвязи причин и следствий.

Некоторое время промучившись с выбором, Татьяна Александровна все же предпочла продолжить кругосветку. Я же обещал не бросать ее одну в «диких» странах. Мы расстались с Димой, договорившись встретиться через неделю в Бангкоке. И мы с Татьяной Александровной уже вдвоем поехали в сторону национальных парков, которыми так знаменита провинция Канчанабури.

Монахи – тоже люди

Монахи – такие же люди, как и мы с вами. Они вступили в монашеский орден, надели желтые робы и живут в соответствии с монастырскими правилами, но еще не достигли окончательного освобождения. А раз так, то и у них есть какие-то свои привязанности и соблазны. Также, как и все остальные люди, монахи завидуют, злятся, скандалят… Если даже самому Будде потребовались сотни перерождений для того, чтобы достичь Нирваны, то вряд ли нынешние монахи надеются добиться этой цели быстрее.

Именно потому, что монахи всего лишь люди, Будда и разработал сложный монастырский устав. Включенные в него правила направлены не на уничтожение желаний – это цель медитации, а всего лишь на контроль за их проявлениями.

В первую очередь речь, конечно, идет о плотских желаниях. Как хорошо известно, они в монастырях часто даже сильнее, чем в миру. Поэтому буддистский монастырский устав делает особое ударение на целибате. За сексуальные проступки монахам грозит не только гипотетическое кармическое наказание – попадание в ад. Их сразу же исключают из ордена и подвергают публичному осуждению. При этом возмущение мирян сексуальными прегрешениями вызвано не столько праведным гневом, сколько тем, что деньги и время, потраченные на содержание «аморальных» монахов, никак не способствуют «улучшению кармы». Они, считай, были потрачены зря! Поэтому, когда в монашеской среде случаются «аморалки», буддистское сообщество всячески старается их скрыть. Именно поэтому за три месяца путешествия по монастырям я не слышал ни одной «любовной» истории. Но это, конечно, не означает, что все тайские монахи бесполые существа.

Будда считал, что на пути к просветлению монах должен держаться срединного пути – с одной стороны, отказываться от потакания земным удовольствиям, а с другой – не заниматься самоистязанием. Труднее всего справиться с естественными позывами плоти. Именно они считаются основным препятствием на пути к освобождению. А степень угасания сексуального желания считается одним из показателей продвижения к святости.

Монастырский устав содержит много правил, направленных на контроль сексуальных желаний через уменьшение контактов с женщинами. Монахам запрещается: спать с ними под одной крышей (в том числе и животными женского пола); путешествовать; прикасаться или принимать какие-либо вещи из рук в руки, касаться женской одежды; носить на руках девочек; обнимать животных женского пола.

Эти запреты являются очень строгими и не допускают никаких исключений. Например, монах не имеет права касаться даже своей собственной матери. Даже в тех случаях, когда это кажется неизбежным. Например, если она споткнется и упадет, он должен подать ей полу своей робы или посох, но никак не руку (и думать при этом, что тащит бревно!).

Расставшись с Димой, мы на пару с Татьяной Александровной проехали за день всего километров тридцать – большую часть времени потратили на посещение водопадов. Вечером мы ехали в кузове пикапа в сторону очередного водопада. И тут погода стала быстро портиться. Небо моментально затянуло огромной темно-синей тучей. Чувствовалось, что с минуты на минуту начнется страшная гроза. Поэтому, как только я увидел у дороги деревенский монастырь, сразу же стал стучать по кабине. Едва машина остановилась, мы спрыгнули на дорогу и побежали под ближайшую крышу. Уже на полпути на нас упали первые капли. Потом ливень хлынул с такой силой, будто в небе открыли заслонку. Монах, наблюдавший за тем, как мы бежим, сразу же пригласил нас на веранду своего домика – угостил чаем и сам же предложил оставаться на ночь.

В новеньком коттедже, похожем на подмосковную летнюю дачу, было всего две комнаты, разделенные открытой верандой. В одной комнате жил монах – и настоятель, и завхоз, и духовный лидер в одном лице; в другой – два мальчика-подростка.

Когда мы путешествовали по Таиланду втроем, нас, видимо, воспринимали неделимой группой и никогда не предлагали селиться в разные комнаты. А в этот раз монах предложил Татьяне Александровне спать в его комнате, а мы с ним расположились на веранде. Дождь лил всю ночь. Крыша не выдержала. Прямо над моей головой образовалась дыра. Оттуда вначале капало, потом потекла тоненькая струйка, с каждым часом становившаяся все сильнее. Мне пришлось отползать – не спать же в луже. Отодвинувшись от стены, я тем самым сильно приблизился к лежавшему у противоположной стены монаху. Он, как бы это сказать помягче, понял мои намерения неверно… Сразу стало ясно, что лучше уж спать в луже.

Первая Пасха в Юго-Восточной Азии

Мы ехали в Бангкок на Всенощную в русской православной церкви. Времени оставалось достаточно. Но неожиданно начался мощный тропический ливень. Только-только успели выскочить из открытого кузова пикапа и стремглав броситься под ближайшую крышу – на веранду открытого кафе. Казалось, вот-вот дождь закончится и можно будет вернуться назад на трассу. Но прошел час, второй, наступили сумерки, стемнело, а дождь и не думал прекращаться. Неизвестно чего ждущие европейцы, естественно, вызывали всеобщий интерес. К нам стали по одному, по двое подходить тайцы, что-то спрашивать. Но разговор завязался только после того, как в компании нашлась англоговорящая женщина. Узнав, что мы едем в Бангкок, она удивилась.

– Так вот же автобус стоит. – Они вытянулись в ряд в переулке возле одной из стен кафе.

– А у нас денег нет. Мы автостопом едем. Вот дождемся, как дождь закончится, и на трассу.

Тайка перевела наши слова толпе зевак и добровольных помощников. Начался гвалт. Каждый громко высказывал свои предложения, спорил с другими. Что они обсуждали, мы узнали только после того, как англоязычная тайка нам перевела.

– Мы договорились с водителем, – она показала на толстого мужика, который тоже давно отирался в толпе зевак. – Он отвезет вас в Бангкок бесплатно.

Только благодаря такой неожиданной помощи (видимо, свыше!) мы и успели в Бангкок к началу службы. Там мы встретились с Володей Ивановым. Он уже закончил свою работу на змеиной ферме в Паттайе и дальше в Малайзию собирался ехать вместе с нами.

Из Бангкока можно выйти пешком. Но зачем целый день тащиться по жаре, если проезд на автобусе стоит всего 3,5 бата. Мы пришли на автобусную остановку и стали ждать. Однако нужного нам автобуса почему-то очень долго не было. Нам было что друг другу рассказать… Стоим, вспоминаем свои приключения, и вдруг Володя побледнел.

– А где моя сумка? – и стал оглядываться по сторонам.

Наши рюкзаки стояли на месте, а его сумка бесследно исчезла. Мы были так увлечены разговором, что не заметили, когда это произошло. Автобусов на станции останавливалось много. Один из них только-только отошел. Может, его еще можно было успеть остановить. Но наше внимание отвлекла женщина – кроме нее и нас на остановке никого не было. Она вызвалась идти с нами в полицейский участок и только потом сообщила:

– Я видела, как молодой парень схватил вашу сумку и прыгнул в автобус!

Неожиданное происшествие захватило нас врасплох. Мы привыкли, что денег и ценных вещей у нас нет (видеокамера последний месяц хранилась в доме у отца Олега, настоятеля русской церкви), поэтому и потеряли бдительность. Сейчас, вспоминая происшествие, я все больше склоняюсь к мысли, что та «добровольная помощница» была сообщницей вора. И со своей задачей отвлечь наше внимание, пустить по ложному следу и контролировать процесс поисков она справилась блестяще. Вероятно, она продолжает работать на улицах Бангкока. Поэтому, если кого-нибудь из читателей этой книги там обворуют, не удивляйтесь, если она «придет на помощь», а передавайте ей от нас привет!

В сумке, к счастью, ни денег, ни документов не было. Но Володя в очередной раз потерял свой фотоаппарат.

Не заниматься любовью. Ни в какой форме!

По статистике в Таиланде не меньше 30 000 буддистских монастырей – в городах и деревнях, в лесах и горах… И практически в любом из них можно остановиться, пусть и всего лишь на одну ночь. Можно спокойно путешествовать целый день, рассматривая достопримечательности, совершенно не беспокоясь о наличии отелей и свободных мест в них. Как только стемнеет, достаточно оглядеться вокруг или спросить кого-нибудь из местных жителей, чтобы найти ближайший монастырь.

За три месяца путешествия мы детально отработали технологию: проходим через ворота внутрь на территорию и сразу же на задний двор – туда, где живут монахи. Часто какой-нибудь любопытный, желающий попрактиковаться в английском, сам к нам подходил и завязывал разговор. Если же этого не происходило, то я выбирал одного из монахов (лучше всего обращаться к монахам среднего возраста; очень молодые – еще ничего не знают; очень старые – если и знали, забыли) и спрашивал его по-английски: «Можем мы переночевать здесь одну ночь?» Если он делал вид, что не понимает, переходил на язык жестов – сложив ладони, прикладывал их голове и показывал один палец – «на одну ночь» (чтобы сразу было понятно, что мы не новички и правила знаем).

Следующий этап – получение разрешения настоятеля – обычно проходил без нашего непосредственного участия. Чаще всего нас селили непосредственно в храме. Это просторное помещение под крышей (часто без стен), с вентиляторами на потолке. Днем здесь проходят молитвы и медитации, завтраки и обеды, праздники и поминки. А по ночам на полу спят такие же, как и мы, странники. Для них приготовлены комплекты циновок, подушек и одеял.

Когда мы путешествовали втроем с Димой, монахи, видимо, принимали нас за семью. Когда же его место занял Володя Иванов, наша группа стала выглядеть довольно странно: двое мужчин примерно одного возраста с женщиной. Если это и вызывало вопросы, то на первых порах невысказанные. И вот заходим мы втроем в очередной монастырь. Как обычно, я объясняю монаху, что нам нужно переночевать одну ночь.

Он соглашается нас принять и что-то добавляет. Но что именно, я понял только с третьей попытки.

– Только любовью не заниматься. – Заметив мою реакцию, он добавил: – Ни в какой форме!

– ??? Конечно, не будем! – заверил я его.

Нас поселили в отдельном домике, и всю ночь «сексуально озабоченный» монах ходил вокруг, периодически заглядывая в окна. Видимо, проверял, выполняем ли мы свое обещание. Или ему было интересно выяснить: а не существует ли какой-нибудь доселе неизвестной формы любви?

Чтобы и в других монастырях у монахов, глядя на нас, не возникало сексуальных мыслей, нужно было придумать какое-то разумное объяснение на вопрос: «Почему вы путешествуете втроем». Я предложил так.

– Давай будем говорить, что мы с Татьяной Александровной муж и жена, а Володя – мой брат.

Но первый же монах, которому я это сказал, удивился:

– Он твой брат? А я подумал, что это твоя сестра, а он – ее муж.

Внимательно посмотрев друг на друга, мы вынуждены были признать, что действительно мы с Татьяной Александровной внешне больше друг на друга походим.

– Ладно, – предложил я. – Давайте Татьяна Александровна и Володя будут муж и жена, а я – ее брат.

Так мы потом и путешествовали. А после того, как Володя от нас отделился, мы с Татьяной Александровной так и продолжали оставаться «братом с сестрой». Именно так мы и представлялись всем, с кем знакомились в пути. Оказалось, что такая легенда идеально подходит для тех, кто путешествует в смешанной паре, но не имеет со своим попутчиком близких отношений. Всем встречающимся по пути гостеприимным людям было понятно, что в одну комнату нас поселить можно, а в одну кровать класть уже не стоит.

Тайский вариант «Дома Советов»

Подъезжая к Чхантабури, мы обратили внимание на табличку «Ват Кхао Суким». До монастыря оставалось километров тридцать по шоссе и потом еще километров пять в сторону. Но, как это в Таиланде обычно и бывает, нас подвезли прямо к воротам.

За три месяца путешествия по Таиланду я видел уже столько разных монастырей, что, казалось, уже ничто меня не может удивить. Но выяснилось, что это не так.

В темноте здания монастыря разглядеть толком не удалось. Наверх по крутому склону ведет широкая каменная лестница, а параллельно ей проходит фуникулер (за 5 батов). Поднявшись по ней, мы вышли к основанию огромного пятиэтажного монстрообразного здания.

– Как нам найти монахов? – спросил я попавшегося по пути тайца.

– Вам переночевать, – не столько спросил, сколько констатировал он. – Идите сразу туда, – и показал на дверь.

Открыв дверь с табличкой «sleeping room» («спальня»), мы попали в зал размером с футбольное поле. И он уже больше чем наполовину был заполнен спящими людьми!!! В дальнем конце возвышалась гора из подушек (по крайней мере, несколько тысяч!!!) и стопка циновок (еще одна гора). Утром мы нашли и «dinner room» (обеденный зал). Там тоже было самообслуживание: берешь тарелку, накладываешь себе еды из огромного котла, наливаешь из бачка кофе, а затем сам за собой убираешь.

Когда в 1997 г. до Таиланда докатился экономический кризис, потрясший экономику всех стран Юго-Восточной Азии, тайские буддисты сразу же поняли его причину – «карма загрязнилась», и стали еще активнее, чем прежде, жертвовать деньги на строительство храмов.

И тут начался настоящий строительный бум – сейчас практически в любом буддистском монастыре увидишь новенький – только что построенный или еще недостроенный храм. Они поражают не столько архитектурными изысками, сколько размерами. Бетонные монстры размером с крытый рынок или стадион можно увидеть даже в деревнях, не говоря уж о крупных городах. Но даже среди них Ват Кхао Суким выделяется, как Гулливер среди пигмеев.

По размеру это пятиэтажное здание сравнимо с Кремлевским Дворцом съездов. А зайдя внутрь, попадаешь в… огромный антикварный магазин. Там собраны мебель, посуда, домашняя утварь, монеты – разной художественной ценности, но все очень и очень дорогие! «Хлама» (с точки зрения Будды) так много, что в огромных помещениях размером с два футбольных поля остались только узенькие «тропинки», по которым больше одного-двух человек зараз не пройдет. Сюрреализма этому необычному «храму» добавляют и встречающиеся восковые скульптуры монахов – почти как в Музее мадам Тюссо.

Но и это еще не все. Оказывается, это величественное сооружение не более чем временный «барак». Скоро будет построен новый храм – почти полная копия грандиозного Дома Советов с двадцатиметровой статуей Ленина, который планировали построить в двадцатых годах XX в. в Москве на месте взорванного храма Христа Спасителя. Уже сейчас можно увидеть макет, увенчанный гигантской статуей Будды. Рядом с ним идет активный сбор пожертвований на строительство, а на соседней горе уже вырыт гигантский котлован под фундамент.

В Малайзию, срочно!

У Чонбури нас подобрала тайская семья, и переночевали мы у них в гостях, в двухэтажном особняке на окраине Бангкока. Чтобы обойти уличные пробки, утром в центр города, как и большинство едущих на работу тайцев, добирались по воде. Длинные моторные баржи снуют по узким каналам-клонгам, разгоняя плавающие по ним нечистоты. Периодически высокая волна перехлестывает через борт. Но хуже всего на остановках, где пассажиры спрыгивают на берег, а их место тут же занимают другие. Причем и тем, и другим приходится делать это, рискуя в любой момент свалиться в воду или быть зажатым между бортом и пристанью. Это вам не скучная поездка на метро, а заряд бодрости на весь рабочий день.

С австралийскими визами ясности по-прежнему не было. А тайские заканчивались уже через два дня. За это время нужно было успеть выехать из страны. Хорошо еще, что Малайзия для россиян безвизовая. Значит, и консульский сбор платить не придется.

На выезде из Бангкока застопился белый джип «Судзуки» с двумя девушками.

– До Петчабури?

– Да.

Мы быстро запрыгнули в открытый кузов. Проехали метров двести и… развернулись в обратном направлении. Что случилось? Я застучал по кабине. Машина остановилась.

– Мы едем в Петчабури!

– И мы тоже! Просто решили еще одну подругу с собой взять.

– Тогда мы выходим.

– Нет. Оставайтесь.

Джип опять развернулся и на этот раз поехал в сторону Петчабури.

Неудобно получилось. Я только потом понял, что девушки всего лишь хотели показать «фарангов» (так в Таиланде называют иностранцев-европейцев) своей подруге.

Когда ночь застигла нас на каком-то безымянном перекрестке, мы направились в сторону ближайшего поселка. Там наверняка должен быть монастырь. И он там действительно есть. В тот вечер в главный храм на праздничную службу собрались все местные жители. Те, у кого не было желания распевать молитвы, сидели за столиками, попивали пиво и наблюдали за церемонией со стороны. Видимо, свои «кармические очки» они надеялись получить за свои пожертвования.

Одна теплая компания пригласила нас за свой столик, а позднее один из «собутыльников» – к себе домой. Он оказался владельцем частного детского сада, поэтому последнюю ночь в Таиланде мы провели среди игрушек и благоухающих детской мочой матрацев.

Малайзия

Христиане, индуисты и буддисты Пинанга

Таиланд далеко опережает остальные страны Юго-Восточной Азии в деле привлечения иностранных туристов. Его соседи завидуют и идут на все, чтобы перетянуть к себе хотя бы часть из них.

Малайзия, например, привлекает тем, что для въезда в нее не нужна виза никому, кроме граждан коммунистических стран. Россиян вначале пускали на одну неделю, затем – на две, сейчас – на месяц. Видимо, так малайские чиновники оценивают динамику освобождения нашей страны от коммунистической идеологии (для примера, западные туристы могут свободно въезжать на срок до трех месяцев!).

В Таиланде мы пробыли три месяца.

– А вы знаете, что у вас сегодня последний день действия визы? – спросил тайский пограничник.

– Именно поэтому и уходим.

На малайской же стороне вообще ничего не спросили. В анкете я попросил визу на месяц – мне и поставили на месяц. Володя Иванов просил 30 дней – ему и дали ровно на 30 дней. И, что приятно, никаких провокационных вопросов, типа «а есть ли у вас деньги?», не задавали. В Азии русских все же принимают за европейцев (судя по отношению к русским туристам в посольствах и на границах западных стран, для них мы – азиаты).

В Малайзии на дорогах нет очень популярных в соседнем Таиланде пикапов. Поэтому, как и при въезде в Таиланд, мы стали стопить грузовики. На одном из них приехали в Баттерворт. И первое, что там увидели – церковь. Постучали в дверь стоявшего по соседству дома священника.

– Мы – путешественники из России. Можно нам посмотреть вашу церковь?

– Конечно, – священник-индиец тут же взял ключи и пошел открывать.

Как выяснилось, мы попали в англиканскую церковь Святого Марка – одну из старейших в Малайзии. Она была основана в 1929 г. англичанами. И сейчас службы здесь продолжаются: по субботам они идут на английском языке, а по четвергам – на тамильском.

– Сегодня как раз четверг. Можно нам на службу остаться?

– Оставайтесь.

– Может, мы и переночевать здесь сможем?

– Конечно, – нисколько не удивился священник и повел нас в пристройку показывать свободную комнату.

Как оказалось, мы случайно попали на «День матери», и после службы с песнями, проповедями и шутками на тамильском языке нас пригласили на праздничный ужин с раздачей подарков всем присутствующим, включая, конечно, и нас – единственных европейцев в компании прихожан-индусов.

Остров Пинанг, прославившийся как жемчужина Востока, древние малайцы называли Пулау Ка Сату (Единственный остров). В 1786 г. англичанин Франциск Лайт купил его у султана Кедаха и переименовал в остров принца Уэльского. Поначалу англичанам пришлось трудно. Место, которое выбрали для поселения, было покрыто непроходимыми зарослями. Они с трудом поддавались раскорчевке. Но Лайт нашел оригинальный метод мотивировать сипаев, привезенных англичанами на каторжную работу. Он зарядил пушку серебряными монетами и выстрелил в джунгли. Вскоре земля была расчищена и первый лагерь установлен.

Малайзия – исламское государство. Мечетей здесь значительно больше, чем церквей. К центральной мечети города – Капитан Клинг – прихожане подтягивались к вечернему намазу. Но можно ли и нам туда войти?

Наши размышления и нерешительность прервал веселый старик:

– Чем я могу вам помочь?

– Нам переночевать нужно, а денег на отель нет.

– Я бы пригласил вас к себе, но я сам нахожусь здесь в гостях. Давайте зайдем в мечеть, я найду человека, который вам поможет.

Так мы попали в Центр пропаганды ислама. Абдулла Камарудин вначале обрадовался нашему приходу, видимо, приняв нас за «объект пропаганды», но наша просьба о ночлеге его явно застала врасплох.

– Я даже и не знаю, как вам помочь. В мечети вас на ночь оставить нельзя. Подождите, схожу разведаю. Может, мы найдем для вас комнату в медресе.

Минут через десять он вернулся.

– Знаете, в медресе вам, наверное, будет не очень удобно. Но я нашел для вас подходящее место.

И он устроил нас в трехместном номере с кондиционером, нагрузив на прощанье стопкой брошюр про ислам.

В Джорджтауне среди многочисленных церквей и мечетей встречаются и редкие буддистские монастыри. Бирманский Ват Дхаммика-Рама, основанный в 1805 г., – самый древний из них. С него мы и начали. Храмы – дорогие, из мрамора и золота; колодец, судя по надписи, первый источник питьевой воды в городе. Настоятель встретил нас приветливо, напоил водой (не из «святого» колодца, а из бутылок), угостил печеньем. Да и просьба о ночлеге его не удивила.

– Свободных комнат у нас нет, но можете спать прямо здесь, на веранде.

За предложение мы поблагодарили, но спать на открытой веранде без вентиляторов, которые нужны не для прохлады, а для защиты от комаров, опасались.

Прямо напротив бирманского монастыря находится тайский Ват Чая-Мангкаларам. Он основан еще 22 июля 1845 г. Но центральный храм, в котором установлена 36-метровая статуя лежащего Будды (третья в мире по величине), по своей архитектуре удивительно напоминает типичный самолетный ангар. Монахи к себе на ночь нас не приняли, но подробно объяснили, как найти другой, не такой помпезный ват (на туристической карте острова он не обозначен).

Следуя их подробным указаниям «пройти прямо, на втором перекрестке свернуть налево, пройти метров триста и за заправкой «Шелл» свернуть направо», мы вскоре пришли к воротам простого тайского монастыря. И там мы сразу же почувствовали себя «как дома».

Поселили нас в длинной, но узкой комнате. И, надо сказать, вовремя. Сразу же разразился тропический ливень, началась гроза.

Буддистские монастыри для нас все еще были привычнее, чем церкви и тем более мечети. Вот и на следующую ночь мы пошли искать ночлег у буддистов – в китайский храм Кек-Лок-Си. Семейная пара встреченных по пути китайцев посоветовала:

– Идите все время прямо, никуда не сворачивая.

Мы последовали совету, но успели пройти только пару сотен метров, как рядом с нами затормозила машина. Внутри – та самая китайская чета.

– Садитесь, мы вас довезем. Иначе вы не успеете в храм до закрытия.

Китайский монастырь Кек-Лок-Си (храм Западного Рая), принадлежащий секте «Чистой земли» – крупнейший в Малайзии. Храмы и пагода построены в классическом китайском стиле – много красного цвета и позолоты, драконов, Смеющихся Будд и свастик. Туристы приходят сюда посмотреть на храмы богини милосердия Куань-Инь, Улыбающегося Будды и Будды Гаутамы и пагоду Бан-По-Тхар («Пагода 10 000 Будд»).

Перед входом в храм Куань-Инь сидел монах в светло-бежевой куртке и таких же штанах.

– Я сам здесь не живу. Ночью в храме и вокруг него вообще никого не будет.

– А можно ли спать на веранде перед входом?

– Я думаю, да.

Володя Иванов предложил там остаться, а мне и Татьяне Александровне интересно было подняться еще выше, на разведку. Договорились, если мы не вернемся вечером, утром встретимся у входа в храм.

Монастырь все еще строится. Пройдя по дороге немного вверх, мы обнаружили недоделанную статую сидящего Будды, а еще выше – недостроенное величественное пятиэтажное здание.

– А можно ли в нем переночевать? – спросил я у болтающегося неподалеку строителя.

– Можно, только вы никому не говорите, что это я вам разрешил.

Стараясь не привлекать к себе излишнего внимания, мы просочились внутрь здания, стали подниматься наверх. И только тогда поняли, что попали в недостроенный… колумбарий. В левом крыле уже были установлены урны с прахом, а в правом еще лежал строительный мусор.

С верхнего этажа весь Джорджтаун виден как на ладони. Общее благолепие картины дополняла тихая траурная музыка. Да и спать она не мешала, скорее, наоборот, убаюкивала. Утром Татьяна Александровна сказала:

– То ли мне приснилось, то ли на самом деле, ночью приходил сюда мужчина и с удивлением на нас смотрел. Да и музыки почему-то уже нет. Может, это он выключил?

На карте острова мы нашли еще один буддистский храм – Храм змей. Добирались с трудом – с тремя пересадками. И оказалось, зря старались! Раньше в этом храме действительно жили змеи, но после одного из землетрясений они все куда-то сгинули. И теперь – для развлечения туристов – змей там выращивают в вольерах, чтобы давать напрокат желающим с ними сфотографироваться. Именно за этим занятием мы и застали пару «новых русских».

– Мы только на две недели вырвались отдохнуть: прямым рейсом из Хабаровска в Сингапур, затем сюда и назад домой. Бизнес!

Как известно, время – деньги. Денег у нас не было, а времени, наоборот, целый месяц – приходилось терпеливо ждать, чем же закончится процесс рассмотрения наших заявлений на австралийские визы.

Христианское и мусульманское гостеприимство

Голосовать прямо на хайвэе, да еще и в самом центре Куала-Лумпура, наверняка запрещено. Но нам удалось уехать еще до того, как нас вычислили полицейские.

– Меня зовут Джеймс, – представился водитель, по внешнему виду типичный индиец. – Могу довезти вас до Куантана.

– Почему такое необычное имя?

– Я католик, и это имя мне дали при крещении.

– А в Куантане есть католическая церковь?

– Есть. Но я живу в Куала-Лумпуре и в церковь хожу здесь. Бизнес же у меня по всей стране. Я торгую хирургическими перчатками, – он тут же остановил машину, открыл багажник, достал из него коробку и показал образец. – Торгую и запасными частями для компьютеров. И вообще всем, что производится в Малайзии. – Следующие два часа он пытался объяснить нам преимущества создания с ним совместного малайско-российского предприятия.

В Куантане Джеймс пригласил к себе:

– Спать, правда, придется на полу. Запасной кровати у меня нет.

Еды у него тоже не было, поэтому ужинать пошли в индийский ресторан.

Следующий день мы провели на пляже – ласковая вода, белый песок, пальмы, парочка европейцев и безбрежный Тихий океан. В дальнейший путь отправились только во второй половине дня.

В Кертехе нас высадили возле мечети. Там почему-то было много народу. Может, праздник? Убедившись, что нигде на видном месте не висит табличка «вход только для мусульман», мы зашли внутрь. В медресе при мечети занимались дети младшего школьного возраста. Это они, выйдя на перемену, создали привлекшую наше внимание толпу.

– Раз уж зашли, нужно спросить кипятка, чаю заварить, – предложил Володя Иванов и пошел искать школьную столовую.

Вернулся он разочарованный.

– Столовую я нашел. Но обед уже кончился. Не только никакой еды не осталось, но даже горячей воды нет.

Пока мы обсуждали между собой дальнейшие планы, нами заинтересовались прихожане, собирающиеся на намаз. Первым подошел Хаджи Абдулла Резак.

– Какие-то проблемы? Может, вы голодны? Да? А вы яйца едите? Тогда я вам сейчас привезу.

Пока он ездил, вокруг нас успело собраться несколько человек.

– Нужно спросить имама, – посоветовал мужчина, оказавшийся начальником местной полиции. – Может, он найдет, где вам переночевать.

Имам Хаджи Махади Масджит Тенку принес с собой три кокосовых ореха.