Текст книги "Компенсация. Фантастика. Книга вторая (СИ)"

Автор книги: Валерий Шалдин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

   – Ой, этого ужасного гуманоида я помню. У меня от него восемь тысяч симбионтов на перерождение отправились, так он меня достал своими придирками, – внесла свою мысль в разговор Третья. – Теперь и шефа он там у себя перевозбудит, а тот на нас отыграется. Придерётся к какой-нибудь мелочи, и, как говорят рептилоиды, мы накроемся хвостом, ага.

  Ой, братва, надо что-то делать.

   Вот только делать особо и не хотелось, это скучно. Но и попадать под раздачу от шефа тоже не хотелось.

   – Проблема. Куда бежать, куда податься, кого найти, кому отдаться, – философски прокомментировала Первая.

   – Да, с этими гуманоидами финиш, – мрачно прокомментировал грустный Второй. – Братва, а кто-нибудь, наконец, узнал, что у этих гуманоидов означает акрихунтория, а? Шеф, с этой фигнёй уже всем разум выел, зациклился он на этом деле. Точно хвостом накроемся.

   Оказалось, что никто и не думал над этой проблемой чесаться.

   – Ладно, коллеги, – наконец, решилась Первая. – Не будем тянуть гиперон за причиндалы, пошли, поработаем что ли.

   В последнее время, буквально полгода – год, дед Матвей Савельевич с Выселок начал ощущать некоторый дискомфорт в своём светлом сознании и даже в мировоззрении. Сознание вело себя не правильно, норовило уклониться от генеральной линии начертанной руководящей силой советского строя. Из глубин сознания вдруг полезла реликтовая мохнорылость. Да не просто из глубин христианской эпохи, а из совсем уж древней языческой эпохи. И все эти эпохи причудливо переплелись. То вдруг перекреститься рука потянулась, то стало мечтаться, чтоб по весне поводить «русалку» по полям, и яйца надо красить к Пасхе. Ещё хочется, как в детстве «жаворонка» зажарить. А ведь на дворе эпоха прогресса, и скоро будет совсем хорошо всем людям, даже живущим в деревне. Как объясняли политагитаторы скоро, ещё чуть-чуть, деревня и город сольются в экстазе. Тогда заживём. Не так как сейчас: деревня – пареная репа, а по-человечески в домах с газом и тёплым сортиром. Деда Матвея внезапно стало пробивать на философию. Может окружающая природа так подействовала: начало апреля, ещё не жарко и не холодно, прохладно, но не замёрзнешь, думать голова стала хорошо. Или поведение местного непутёвого народа, который не всегда жил по чётким моральным установкам. С одной стороны все мы вышли из деревни и надо уважать свои корни и понимать красоту народного искусства, с другой стороны мы должны беспощадно отринуть старый мир, выбросить в печку лапти, порубить иконы и ждать когда в деревню проведут газ. Поэтому, хмуря брови, решил дед Матвей, надо развиваться гармонично, а не как некоторые несознательные односельчане, которые сегодня поехали в Воронеж на Пасху. Врут в глаза, что намылились на рынок, а сами приоделись, как на праздник. А дед Матвей не такой, он прогрессивный философ, он религию отвергает категорически. Но яйца покрасил. Лежат у него в торбе вместе с несколькими кусками хлеба, куском сала и головками лука. На обед на ферме ему хватит. Маринка, молодец, не бросила коровок, не поехала в Воронеж. И правильно сделала. От религии надо держаться подальше, ёптырь, это отрыжка старого мира, а в новом мире и без религии есть кому смущать умы людей. Вот, например, шпионы и инопланетяне. Ведь никуда, родимые не делись. Поэтому, сделал философский вывод дед Матвей, за народом нужен пригляд со стороны означенного деда, ибо больше некому. А весь тутошний народ можно разделить по его сволочизму на три категории. Первая – это те, кто по своему скудоумию продолжают верить в религиозные предрассудки, эти тупое быдло. Второй список – это те, кто не поехал в Воронеж на Пасху, остался дома, но что-то замышляет, эти хуже первых. И третья группа – это те, кто с потрохами продался инопланетной сволочи. Поэтому, дед Матвей, соберись с мыслями, и продолжай следить за Маринкой, какая-то сегодня она подозрительная. Опять надо работать на ферме в полглаза: смотри на коровок и вокруг не забывай поглядывать. Что-то тревожно сегодня на душе, как бы чего не вышло.

   Тимофеевна в это воскресенье встала очень рано, боялась проспать рассвет и полюбоваться на Солнце, которое в этот день радуется, что Христос воскрес. Кто рано встанет, тот радующееся Солнце и увидит, того и ангел поцелует.

   Василька в Воронеж на Пасху не взяли по его малолетству и дурости, да и автобус был не резиновый. Поэтому он остался на хозяйстве. Оставшийся народ трудился на ферме или потащился на местный погост. Была у народа такая странность: на Пасху ходить на погост проведывать могилки умерших предков. День намечался как обычный воскресный день, только с местным колоритом. Ничего особенного Василёк не ощущал. Поэтому он решил, что, почему бы местному малолетнему дуралею, не прошвырнуться по округе, заглянуть на ферму, полюбоваться весенней природой. Что у нас есть из еды, которую надо взять в поход? Тэкс...приготовим мы в поход штуки три сиротских бутербродов. Да, это обязательно. На свежем воздухе, хлеб с домашней колбаской и лучком, это что-то. Да и хлеб с толстым слоем смальца тоже пойдёт, организм то развивается, ему много насущной пищи надо. А теперь сделаем сэндвич по рецептам из другой реальности, в которой раньше жил Аламеда. Это просто. Берём всё, что попадётся под руку, кроме кошки, и укладываем слоями. Слой из солёных огурчиков, слой из колбасных колечек, слой колечек из лука и тонкий слой ветчины. Спасибо Фадееву, теперь есть чем червячка заморить. Так-с, на эти бутерброды уже ушло полторы булки хлеба. А кто сказал, что бутерброд должен быть маленьким? Он должен быть...достаточным и красивым. Красиво же получилось и запах....с такими запахами эти бутерброды рискуют быть съеденными уже тут же, а не на природе. Но Василёк сделал волевое усилие, не стал употреблять уже сделанные бутерброды. Ведь он уже хорошо позавтракал гречневой кашей, только что приготовленной в русской печи по новому рецепту. Вот только не поймёшь, что там в этом блюде было первично: сама каша с мясом и приправами, которые дали умопомрачительный дух, или это мясо с гарниром из гречки. Вот что главнее: мясо или каша? А теперь эти два ингредиента смешались в одном чугунке, побывав в русской печи. Вкусно, жирно, но мало. Чугунка мало. А всё из-за запахов, они только аппетит улучшают. Ел это блюдо Василёк деревянной ложкой ещё горячим, и прямо с чугунка. Так было вкуснее. Ну, что же недурно, недурно. В таком же плане можно приготовить мясо и с картофелем, овощами, например, по венгерскому рецепту. Да, это не привычная Уругвайская кухня, но что-то и в местной кухне есть интересное. Да и русская печь это суперздорово, это восторг повара, кто понимает. В ней можно приготовить сотни обалденных блюд. Может, всё же в повара податься?

   Читая рецепты блюд, которые надо обязательно приготовить, Василёк с грустью подумал, что талию он свою, таким образом, не убережёт. От грустных мыслей Василька отвлекло срочное сообщение системы. Система сообщала, что через 20 минут на краю деревни, в скрытом от глаз аборигенов месте, его будет ждать инспектор компенсационной комиссии.

   Озадаченный Василёк два раза прочитал сообщение. Это что же получается! Там, в Высших Сферах, наконец, разобрались, что они наделали и решили прилететь, чтобы принести свои искренние извинения, а вместе с извинениями отправить Василька, то есть не Василька, этого малолетнего сифилитика, а профессора Аламеду обратно в Уругвай. Вот это здорово! Святые угодники, надо бежать вприпрыжку.

   Быстро побросав приготовленные, и завёрнутые в бумажку, бутерброды в торбу, туда же отправив головку лука, две сухие рыбки-таранки, бутылку компота, три варёных крашенных яйца, оставшийся хлеб, кусок сала, Василёк побежал на встречу с означенным инспектором. Еду он прихватил по въевшейся привычке, настойчиво дающей мудрый совет, что всё приготовленное надо быстро употреблять, а клювом щёлкать не надо. Хорошо, хоть в праздник народ был или в Воронеже, или приводил в порядок могилки на деревенском погосте, поэтому никого Василёк не встретил когда бежал на встречу. Но это же деревня. Если ты никого не видишь, это совсем не значит, что тебя не видят. Естественно, деловито спешащего Василька, засёк одним глазом дед Матвей, который был всегда на страже. И куда же это мы так торопимся, задумался дед. Да, всё просто, как коровье мычание. Этот глупый внук Тимофеевны явно намылился на встречу. А с кем? Явно началась в деревне нездоровая движуха. Но не надо им было списывать со счетов деда Матвея, совсем не надо. Расслабились, прохиндеи. Дед Матвей ещё соображает, как два умножить на два, ага. Он всё сечёт.

   А Василёк порхал, как бабочка, не разбирая дороги. Ведь скоро он уже будет в родном Уругвае дышать воздухом свободы. Интересно, а волшебные способности Высшие оставят, или зажмут?

   Душа пела. Ноги несли. Василёк на бегу даже запел гимн республики Уругвай:

  Orientales la Patria o la Numba!

  Вот чтоб тебя, чертыхнулся Василёк, зацепившись за кочку, понаделали тут всяких препятствий в этой деревне...и коровьих лепёшек накидали....дремучая страна, дремучие люди, коровы и те дремучие....

  Libertad o con Gloria morir!

  Es el voto que el alma pronuncia,

  Y que heroicos sabremos cumplir!

  Libertad, Libertad Orientales!

  Ese grito a la Patria salvó

  Que a sus bravos en fieras batallas

  De entusiasmo sublime inflamó.

   Всё, скоро он эту страну забудет, как страшный сон. Как кошмар. Кошку Мурку, конечно, будет вспоминать. А местный народ, не, не будет вспоминать. Что за народ?! Вроде тихая деревня, должна в ней быть махровая патриархальность, образцовый порядок. Ага. А у них тут утром просыпаешься и не знаешь, что они ещё отчебучат. Фантазия у них тут зашкаливает. И это всего лишь деревня! Представляю, что у них творится в больших сёлах! А в их городах? Там, наверное, вообще мрак. Ладно, в город их я ни за что не поеду без пулемёта. Дураков, нет. А вот некоторые поехали сегодня в город. И Тимофеевна. Вот Тимофеевну жалко. Хорошая старушка, душевная. Вот её я буду вспоминать хорошим словом всегда. Да и Маринку буду вспоминать. И Каринку тоже. Каринку даже жалко, ведь дура дурой. И Санька, Витька и бабу Маню тоже буду вспоминать. Это не люди, а ходячее приключение на свою задницу. Да и не долечил их, чтоб они обгадились и до сортира не добежали. Братьев Зосимовых буду вспоминать. Правильные мужики, хоть и недалёкие. Тётку Варвару тоже буду вспоминать и её гостинцы. Когда было плохо, она всегда помогала, чем могла. Фадеева с Марией тоже буду помнить. Марию, так вообще жалко, чуть не похоронили девку. А дед Тихон, так тот вообще уникум. Вот кого уважаю, так его. Настоящий человек. Больной на голову дед Матвей с Выселок тоже уникум, говорят, был храбрейшим воином. Три контузии и кучу ранений получил, теперь у него не все дома, но его лечу. Да, вот теперь лечить никого не буду....зато воздух свободы. Ах, впереди Монтевидео и многомесячные карнавалы. Весёлые сеньоры и сеньориты. Океан и залив. Самая лучшая в мире кухня. Мой родной универ. Но местных жалко, до слёз жалко. Вот чего они такие жалкие, что мне их жалко? Зато в Уругвае свобода. Хотя, чего это я туплю. Сейчас 1972 год. Как раз в президенты выбился Хуан Мария Бардаберри, сволочь настоящая. В семьдесят шестом он сговорится с главарями хунты и передаст им власть. На трон взгромоздится сначала генерал Демичелли, потом генерал Апарасио Мендес, затем генерал Альварес, который будет править до восемьдесят пятого года. Только 1 марта 1985 года его сменит Хулио Сангинетти, который и перетащит меня из Чили в Уругвай. Это что же получается, вся юность пройдёт при хунте? Проситься у Высших в Испанию? Так там Франко ещё жив, и будет жить до конца 1975 года. Не, ну нормально, да! Куда не посмотришь, везде тоталитаризм. И здесь тоже тоталитаризм, только здесь он какой-то странный. За всё время Василёк видел только одного представителя тоталитарного режима: карабинера Мухина. Или как их тут называют: мильтоницер....или ми-ли-ционер. Как-то так.

   Вскоре Василёк долетел до места встречи Высшего существа и стал ждать. Сидя в засаде, терпеливо ждал и дед Матвей. Ему было терпения не занимать. Василёк нетерпеливо переминался ногами, ему не терпелось обратно в Монтевидео. Непонятно было только, с какого бодуна он решил, что его обязательно отправят в Монтевидео? Вроде уже и пить бросил. Вот с чего он взял, что кто-то будет тратить на него ресурсы? Даром никто ничего не делает, только природа всё делает даром. Пока ещё Василёк находился в предвкушении и великом неведении.

   А дед Матвей внимательно наблюдал. Ага, вот оно как, значит! Ядрён батон, ёптыть. Царица небесная и все Святые угодники, спаси мя и помилуй. Вот же какая бракозябра с гнусной харей вылезла из золотистого марева перед Ваильком. Такое приснится, портки менять придётся. А тут оно вживую. Харя была одета в какой-то непонятный балахон. В руках у хари, ёпрст, в каких таких руках, в лапах у хари ничего не было, только лапы с когтями. А Василёк не боится этого страшилища. Наверное, уже их видел. Или....точно, может, он один из них. Только загримированный. У нас, поди, даже в клубе так не загримируют, только в городе сподобятся, в театре. Вот только взять с поличным эту гоп-компанию не получится. Один дед Матвей с ними не справится. Ничего, если взять их не получится, так, может, хоть в доверие к ним вотрусь. Расскажу им, где у нас аэродромы. Сбрешу, конечно, но главное ввязаться в битву, а там посмотрим ещё кто кого. Василёк с ним уже беседует. На русском языке беседует. А этот ужастик в балахоне, оказывается, русский язык знает. Вот что, значит, серьёзная контора. Как бы ловчее всё, что они говорят запомнить, а потом изложить на бумаге.

   В означенное время перед Васильком открылся портал. Из золотистого свечения вышло существо, наверное, это и есть инспектор.

   – Приветствую тебя существо из гуманоидного мира, – начал говорить на русском языке инспектор. – Можешь называть меня 11-27 Кай и при этом сильно гордиться, что я с тобой лично разговариваю.

   Инспектор оглядел Василька. Вот же какое оно мелкое, некрасивое, даже отвратительное существо. Это, то существо, которое в своё время перевозбудило моих подчинённых своими претензиями. Именно оно отказалось от кучи ценных умений, от упыризма и даже от скарабейства. А что получило взамен? Да всякую ерунду получило: примитивную лечилку, информационную базу никому не нужной цивилизации и «кошачье зрение». Ещё бы знать, что это зрение означает. Кто такой этот кошач?

   – Существо, ты мне честно должно ответить на несколько вопросов, потом можешь задать один вопрос и одну просьбу. Времени у меня нет, чтобы здесь долго находиться.

   Василёк уже собрался было спросить: «А когда мы полетим в Монтевидео?», но вопрос застрял у него в глотке. А вдруг инспектор посчитает этот вопрос за самый главный? Нет, здесь надо хорошо думать, прежде чем с этими прожжёнными компенсаторами беседовать.

   – Ответь мне существо, разрушало ли ты свою душу вожделением, гневом или жадностью? – инспектор уставился на страшного Василька.

   Нет, надо же, это что за юмор такой? Прислали, в кои-то века, жутко страшное существо, так оно теперь всякую ахинею спрашивает. Какое, нахрен, вожделение от жадности? Я бы тебе ответил в стиле пьяной бабы Мани, но буду вежливым.

   – Очень рад тебя видеть инспектор 11-27 Кай. Ты не представляешь, как я горжусь, что с тобой беседую. Давно не беседовал с таким красивым, мудрым и замечательным существом (чтоб ты обгадилось мерзкое чёрте что – нет, это он только подумал). На твой вопрос отвечу честно: нет, не разрушал свою душу вышеперечисленными грехами.

   11-27 Кай с удовольствием выслушал речь этого омерзительного существа, особенно когда оно сообщило, что гордится беседой с таким Высшим Разумом. Но, он и огорчился. Если бы существо признало, что только и делало, что грешило направо и налево, то разговор получился бы коротким. Вот зачем закоренелому грешнику помогать? Посмотрел бы на него, занёс бы в протокол признательные показания, и всё, можно отправляться домой. А так теперь придётся немного побыть рядом с этой мерзостью.

   – Но я очень страдал здесь и всё время мечтал, что меня отправят обратно домой, – закинул удочку Василёк.

   – Страдания разумных существ недопустимы, – вскричал инспектор, красиво обходя намёк об отправки домой. – И какие же причины у тебя были для страданий? Может ты не нашёл своё гнездовье? Или тебе попалась плохая стая, которая не научила тебя вить гнездо на соответствующем ярусе?

   Василёк понял, что этот инспектор дебил, с таким кашу не сваришь. Он уже заговаривается.

   – Вот здесь я живу, как видишь, – Василёк обвёл рукой вокруг. – А гнездовье моё на нижнем ярусе...с печкой. Стая моя.... тоже здесь гнездится.

   – Вот видишь, – фальшиво посочувствовал инспектор. – Это твоя природная среда обитания. – Здесь мы не имеем права ничего менять.

   – Но вы меня засунули в тело совершенно больного существа, – начал возмущаться Василёк.

   – Это не мы, – поспешил отбиться инспектор. – Это работает рандомный выбор по имеющимся в наличие телам аборигенов. Чтобы уйти от скользкой темы инспектор спросил, эдак скороговоркой спросил, как бы невзначай: «Надеюсь с акрихунторией и стратихластикой у тебя всё нормально? По внешнему виду вижу, что нормально». (Чтоб ты облезло маленькое некрасивое существо – это инспектор только подумал).

   Василька это озадачило. Вот как ему ответить? Василёк уже понял, что этот инспектор такое же чмо, как и его сотрудники. От него грязного снега зимой не выпросишь, да он и не понимает, куда попал. Чтобы потянуть время на обдумывание, Василёк достал из торбы один свой сиротский бутерброд и укусил его. Смачно пожевав его, он ответил, стараясь подбирать слова:

   – С ахиху...ху..сторией всё хорошо у нас, – ответил Василёк. – Надеюсь, что и у вас с ней нормально.

   – Вот и прекрасно, – перевёл дух инспектор, но при этом уставился на бутерброд и принюхался. – А это что у тебя такое, существо?

   Наверное, он голодный, решил Василёк. Вон как глазки-то заблестели. Пожрать видать любит.

   – Это очень редкое вещество местного мира. Эксклюзив. Вот несу его подальше от...гнезда. Хочу спрятать, чтобы другие....из стаи не нашли и не ...склевали. У нас, знаете ли, клювом щёлкать нельзя. Вы же не побеспокоились, как мне здесь приходится выживать в этих диких джунглях.

   Василёк опять обвёл рукой вокруг. Ага, вокруг в степи колосились дикие страшные джунгли и толпами бегали голодные и злые аборигены.

   – Покажи, – как-то глухо произнес инспектор.

   Вот ведь напасть какая. Сожрёт он мой бутер, как пить дать сожрёт. Но, Василёк протянул свой сиротский бутерброд гостю. Не задавись только.

   Оооооо...да это же.... 11-27 Кай проверил анализаторами скафандра этот артефакт.

   Анализатор выдал, что это смесь высокомолекулярных органических соединений, чисто природного происхождения. Есть там и незначительные примеси неорганики. Фантастическая вещь. 11-27 Кай практически постоянно жил в вирт-пространстве, там он и поглощал вкусные и питательны вирт-вещества. А на известных материнских планетах рептилоидов, как, впрочем, и у других цивилизаций, уже несколько тысячелетий никто не питался природными веществами. В ходу была только синтетика. Поэтому, то, что сейчас держал в руке 11-27 Кай, имело фантастическую ценность. А забирать органику с других планет, было категорически запрещено законом. Нельзя было обижать отсталые цивилизации. Однако, если вот ЭТО бескорыстно подарят....то это совсем другое дело.

   – За твои страдания я могу тебе предложить некоторую компенсацию, уважаемое существо, – начал подбирать правильные слова инспектор. Его хохолок, невидимый из-за скафандра окрасился в красный цвет, а хвост начал подрагивать в предвкушении. – А ещё такое же есть?

   11-27 Кай хотел даже провести правой нижней лапой три ритуальные борозды на поверхности планеты, что означало высшую озабоченность собеседником, но он был в скафандре, и поцарапать землю не получилось. Он задумался, как технично облапошить этого маленького страшного гуманоида. Впарить ему какую-нибудь безделушку.

   Опытный Василёк не стал говорить просто так об имеющемся количестве великолепных артефактах, а просто уточнил:

   – Огласите список компенсационных способностей, уважаемый инспектор.

   Не, какое же это существо ушлое. Список ему подавай, а он выбирать будет. Но, что поделаешь. Артефакт жёг лапы. Надо с этим ужасом говорить вежливо.

   – Могу, со своей стороны, предложить очень нужные умения: усвоение нескольких местных языков, портальные переходы в пространстве, спектрометрию, управление жиленкой, химический анализатор, ловушку бешеных кварков, умение эмерджентности, левитацию, усиление чувств. Можешь выбрать одно компенсационное умение. Мы очень щедры. О смысле большинства этих умений инспектор и сам не очень догадывался. Это же мусорные умения.

   11-27 Кай не стал уточнять, что это всё было из разряда мусора. Для дикарей и это сойдёт.

   – А если я смогу вдруг изыскать второй такой же артефакт, то, что получу в качестве компенсации за мои страдания, – уточнил хитромудрый Василёк. Диалог, кажется, начал входить в конструктивное русло.

   – Д-ва умения, – сквозь зубы произнёс инспектор. Он ещё не поссорился с мозгами просто так отдавать дикарям умения. За артефакт он ещё, скрепя клыками, отдаст залежалый мусор, пусть задавится.

   – Тогда меня, возможно, заинтересует, – начал Василёк, но тут на сцене появился новый персонаж в виде деда Матвея. Весь вид деда говорил, что он сейчас всем сделает скандал и всем будет не очень весело.

   – Это кто?– удивился инспектор.

   – Это абориген из нашей стаи, матёрый,

   – уверенно заверил инспектора Василёк. – И у него тоже может оказаться при себе набор артефактов. Тебя это интересует?

   – Есть некоторый интерес, – не стал отрицать 11-27 Кай. – И что же у него там есть? А толерантность у этого аборигена из твоей стаи фрустирована? – забеспокоился инспектор.

   – Угу...у этого аборигена она офигеть как фрустирована. Он всех, кто ему не нравится, не выделяет, ибо толерантен до безобразия, у него все равны. Всех плохих он называет только одним словом: пи***расы, – успокоил инспектора Василёк.

   – Дед Матвей, – зашептал Василёк деду. – У тебя в торбе есть чего пожрать? Одолжи мне свои харчи на полчаса, я потом тебе отдам.

   Дед Матвей понял, что его внедрение в межпланетную банду проходит без эксцессов, поэтому отдал Васильку свою торбу с харчями. Что ни сделаешь ради идеалов народовластия и мировой революции.

   Взяв дедову торбу Василёк хотел уже продемонстрировать её содержимое оппоненту, но потом решил, что не надо вести себя как наивный индеец, которому дали зеркальце, а он в ответ притащил бизона. Сначала он озвучил название двух умений, которые хотел бы получить. Правда, он хотел три умения из списка, но два, так два. Он решился и озвучил: языки и усиление чувств. А портальные переходы пока подождут. Почему языки – это из-за русского, который трудно давался.

   Только когда он убедился, что инспектор поставил ему на его операционную систему два этих умения, только тогда он отдал ему второй бутерброд и вытащил из торбы деда Матвея артефакты. Инспектора начало явно штормить, когда он увидел крашеные яйца.

   – Надо бы этому матёрому аборигену поставить умение, например, языков, только у него нет операционной системы, – невзначай сказал Василёк, явно намекая на то, что всё это богатство может оказаться в лапах инспектора.

   Грех жадности у гостя победил. Да и грех вожделения вместе со стяжательством. Но, не будем уточнять. Замнём это дело для ясности. Мы же скромные аборигены, из простой деревенской...стаи.

   Инспектор махнул лапой. Дескать, какой может быть разговор между друзьями. Для друга ему ничего не жалко, даже мусора. Через пару секунд в организме у деда Матвея стояла операционная система с местной информационной базой, и красовалось единственное умение знания нескольких местных языков на выбор. Чтобы инспектируемое существо с дурацким именем Василёк было уверено, что другому аборигену поставили умение, инспектор дал Васильку доступ к интерфейсу деда Матвея. Как говорится, доверяй, но проверяй.

   Харчи деда Матвея перешли в загребущие лапы инспектора. 11-27 Кай даже уже не мог скрывать, что в восторге от артефакта «крашеные яйца». Эти артефакты были круче нейтринного искусственного интеллекта. Такие аппараты были пока не у всех обычных чиновников цивилизации. Но, ничего, за один такой артефакт, именуемый «крашеное яйцо», 11-27 Кай запросто выбьет в свой отдел такой аппарат. Кажется, командировка прошла удачной. Сбагрил явное барахло, осчастливил опекаемое существо и получил фантастические артефакты.

   -Да....кхм....я вижу, что ты здесь, в этих жутких джунглях, очень страдаешь, – обвёл лапой вокруг 11-27 Кай. При этом он многозначительно посматривал на торбу Василька.

   – Это да, дикое и страшное место, выживаю здесь, как могу, – понял намёк Василёк, доставая из торбы оставшиеся вещи.

   В результате у Василька оказалось в активе ещё одно умение «Портальные переходы», а харчи из его торбы перекочевали к инспектору, даже бутылка с компотом. В виде бонуса в пользу бедных, живущих в границах, занимаемых Высшей цивилизацией.

   – А есть ли что у тебя что-либо для усиления лечебного умения? – начал спрашивать Василёк.

   – Это официальный вопрос? Или просьба? – схватился ушлый инспектор.

   – Неее....я не буду спрашивать у тебя, как усилить имеющееся лечебное умение.

   – Правильно сделаешь, – кивком головы отметил находчивость Василька инспектор. – Уже установленные умения усиливать с внешней стороны не допускается. Каждый, у кого есть какое-либо умение, развивает его самостоятельно до максимума. Пределов же совершенства нет. Увы, мой друг, но здесь ничем помочь не могу. Однако, учитывая твои огромные страдания, я могу чаще появляться в этом мире с инспекцией. Посмотреть, как ты тут страдаешь, ну и всё такое.

   Что инспектор понимает под «всё такое» был кристально ясно. Высокие договаривающиеся стороны, намёками и полунамёками, стали зондировать почву на возможность дальнейшего взаимовыгодного сотрудничества. Каждая сторона постаралась понять, что собственно надо другой договаривающейся стороне. К дикому удивлению 11-27 Кай, оказалось, что знаменитая акрихунтория, Васильку, как он сказал, и нахрен не облокотилась. Так инспектор и не узнал что это за фигня такая, а уточнить у аборигена гуманоида постеснялся. А ведь кому-то она позарез нужна. Договорились, что встречаться, практически друзья – не разлей вода, будут раз в шесть месяцев по местному календарю. Ну, или раньше, если будет необходимость. Инспектор будет заранее присылать перечень «вопросов», которые Василёк обязался освещать. Например, такой вопрос: «Пять крашеных яиц» или вопрос «Бутерброд с салом – три комплекта сиротских и два простых». Очень сильно инспектора заинтересовала упаковка бутерброда в виде бумажки. Он дал понять аборигену, тонкими намёками, что и этот артефакт надо бы тому как-то исхитриться и добыть.

   – Редкая это вещь, – почесав затылок, сообщил Василёк, разглядывая заляпанную салом бумажку. – Но для своего друга постараюсь убиться об стену, но это добыть.

   На том и распрощались, чрезвычайно довольные друг другом. Инспектор, помахав аборигенам лапой, ушёл в портал. Он был рад, что впарил доверчивым аборигенам мусор, а взамен получил ценнейшие в его мирах артефакты.

   Василёк и дед Матвей проследили, как портал постепенно угасает, пока от него ничего не осталось. Дед Матвей тоже остался доволен: в банду сатурнов он внедрился. Так что нюх и аналитические способности деда Матвея не подвели. Талант не пропьёшь. Как он и думал, сатурны совсем распоясались, появляются ясным днём и ничего, гады, не боятся. Но, что удивительно, силосной ямой они не интересуются. Значит, интерес к ней имеют кто-то другие, например, марсиане. Ничего, мы и их выведем на чистую воду. Дай только срок. А Василёк Тимофеевны как есть дебил, отдал сатурнам свои бутерброды и деда заставил отдать бракозябре свои харчи. Что делать, дурачок, он и в Африке дурачок. Наверное, и у сатурнов есть свои дурачки, но сюда к нам, явно, посылают самых матёрых. Там дураков не держат.

   – Пошли-ка дед Матвей к нам домой пообедаем, – предложил Василёк. – Каша гречневая с мясом ещё осталась, колбаска и сало, да и разносолы ещё не все съели.

   Пока шли к дому Тимофеевны особо не общались. Больше молчали. Каждый думал о своём. Дед был, как всегда, на своей волне, а Василёк думал, что и хорошо, что он не отправился в Уругвай. Буду бедовать в этой дикой тоталитарной стране. Да и осталось-то этому тоталитарному режиму существовать меньше 20 лет. Всего-то. Какие наши годы. Ещё успеем пожить при торжестве демократии и либеральных ценностей. Вот тогда народ заживёт: как сыр в масле будет кататься.

   Так что буду бедовать здесь...со своей стаей, ага. Да и гимн Уругвая, честно говоря, фуфло и полный депресняк. Похож на польский. Такой же унылый и такой же у него убогий смысл, что все передохнем за свободу, а другие уже померли, а кто не с нами, тех поубиваем. Это вам не гимн СССР, где чувствуется имперская мощь. Гринго тоже молодцы со своим гимном: содрали музыку с русской казачьей песни «Хазбулат удалой, бедна сакля твоя...» и радуются. Хоть мотивчик приятный. Русские часто поют эту песню, когда своей водки напьются. Так что буду жить теперь в России. Куплю себе автомат Калашникова, заведу себе медведя и шапку-ушанку с красной звездой, буду откармливать своего медведя водкой, а он научится играть на балалайке. Идиллия.

   Да куда же я от вас, родная моя стая, денусь. Куда я денусь от дуры Каринки. От Маринки, которая, говорят переопылилась с дедом Тихоном и оба ходят довольные. От Тимофеевны и кошки Мурки. От остальных непутёвых и путёвых односельчан. От деда Матвея тоже никуда не денусь, хоть он на своей волне и у него своя свадьба. Да и Мария Фадеева скоро приедет на чайную церемонию.

   – Идём дед Матвей. У меня ещё осталась вкусная гречневая каша с мясом по особому рецепту, плюс разносолы. Что говоришь, что у тебя зубов нет, мясо жевать? Пока до дому дойдём, вырастут у тебя дед новые крепкие зубы, отвечаю. И яичницу я забабахаю тебе вкусную из восьми яиц. А о крашеных яйцах не беспокойся. Вот приедут наши из Воронежа с освещенными куличами и яйцами, вот тогда ещё разговеемся. Люблю я это дело, дед Матвей, пожрать.