Текст книги "Компенсация. Фантастика. Книга вторая (СИ)"

Автор книги: Валерий Шалдин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

   Через день Фадеев съездил за результатами анализа крови. Здесь всё обстояло хуже, но тоже непонятно. Врачи мялись, говорили неуверенно. Потом они решили, что следует провести дополнительное обследование. Фадеев раздал врачам деревенские гостинцы и сказал, угу. Обследование, так обследование. Но перед обследованием, он обязательно заявится к Тимофеевне в гости, просто так, на чай, естественно, и Марию возьмёт с собой. Вспомнив, какая у Тимофеевны убогость, Фадеев нахмурился. Нет, не сказать что в доме как в бомжатнике, совсем нет. Тимофеевна с внуком, как свиньи в берлоге, не жили. В главной комнате, где русская печь очень чисто, приятно пахнет. Есть ещё две комнатушки: в одной обитает Василёк, в другой только и поместилась кровать хозяйки. Есть в доме ещё небольшая холодная веранда. Из хозяйственных построек только очень маленький убогий курятник, колодец, да развалины бани. Есть ещё погреб и сортир. Вот вишнёвый сад у Тимофеевны знатный, это да. Фадеев уже прикидывал, чем может негласно помочь знахарке. Всё делать надо максимально негласно. Да, ещё надо её дебильному внуку хоть обувь и одежду добыть, хоть самую простую. А то жутко на него смотреть. Всё это решаемо, кивнул головой Фадеев. Для него решаемо. Фигня это всё – если проблему можно решить за деньги, то это вовсе и не проблема, а так – всего лишь расходы. А если вдруг и с дочкой что сладится, тогда он за Тимофеевну всем горло перегрызёт. Я сказал.

   А врачи, к которым приезжал Фадеев в Воронеж, действительно были в недоумении. Мария Фадеева числилась за доктором Нахимовым Андреем Юрьевичем. Сам доктор, как специалист был очень даже опытный товарищ, целый кандидат наук, относительно молод, 37 лет от роду. А рода он был самого, что ни на есть деревенского, происходил из глухой Воронежской деревни, поэтому с Фадеевым он быстро нашёл общий язык, или Фадеев с ним. Как посмотреть. Земляки, так сказать. А земляк земляку всегда поможет. Вот только помочь Марии было затруднительно. Нахимов только и мог, что обречённо наблюдать, как угасает её организм. Конечно, кое-что Нахимов делал и сам, и советовался по данному тяжёлому случаю с коллегами. Например, он советовался со своим лучшим другом, с которым вместе уже много лет они работают в медицине и науке, с Пахомовым Юрием Андреевичем, таким же кандидатом наук, но Пахомов попал в Воронеж из Москвы. Коренной москвич. Однако, Пахомов не жалел, что попал после института в этот замечательный город: в коллектив он вписался, даже влился, в этом городе женился и осел крепко. Хорошо сдружился с Нахимовым. Они даже были чем-то внешне похожи, так что их даже путали коллеги и больные. Вместе они работали, вместе отдыхали со своими семьями, вместе куролесили, вместе попадали в дурацкие истории. Хоть этим докторам и было по 37 лет, но больших раздолбаев надо было ещё поискать. Из-за таких раздолбаев и ходят в народе анекдоты про врачей. Под стать им был и их шеф, заведующий отделением, заодно целый профессор Шингар Яков Андреевич. Этому доктору было 60 лет, но выглядел он гораздо старше, ибо много пережил за свою жизнь. Любимым занятием Шингара было на планёрках чморить своих нерадивых сотрудников, а «радивых» просто гнобить и всячески шпытять, ибо характер у профессора был препротивный:

   – Отсутствие замечаний, вот ваша главная похвала от меня, – подняв палец вверх, заявлял профессор своим коллегам, хотя сам был тот ещё раздолбай. Он даже умудрился несколько лет провести по тюрьмам и лагерям. Теперь, граждане, кто зону не топтал, были для него второго сорта. Или третьего.

   Шингар сам был из Воронежа. Родился в 1910 году, выучился на врача в 1933 году, много работал, получил первую учёную степень. Потом война: всё время по госпиталям. Опыт получил колоссальный. Даже получил пару медалей. Впрочем, одну медаль ему лично вручал генерал Ватутин, впечатлённый действиями доктора. А получил он медаль «За храбрость» за курьёзно-трагический случай на фронте. Шингар тогда увлечённо резал бойцов в полевом госпитале, часто под обстрелами и бомбёжками. В один «прекрасный» момент, работая над раненным бойцом, он услышал вопль: «Танки! Чёрту душу! Япону мать перемать!». Вместе с пятью бойцами он бросился отражать атаку. Из оружия у него был только скальпель. Танками оказалась вшивая немецкая танкетка с экипажем из двух фрицев. Бойцы закидали эту жестянку гранатами, а доктор своим скальпелем умело зарезал ошалевшего командира танкетки, который пытался вылезти из машины. Другого фашиста бойцы взяли в плен, не дав свирепому доктору зарезать и того. В 1950 году Шингар стал доктором наук и профессором. А в январе 1953 года его повязали сотрудники МГБ в Москве, когда он туда прибыл в командировку. Замели его по «делу врачей», хоть сам Шингар был в этой теме ни ухом ни рылом. Ох, и намучались с ним следователи. Этот докторишка совсем не хотел понимать, что от него хочет следствие. Ему слово, а он в ответ два слова, и всё не по теме. Пришлось следователям тумаками подсказывать подследственному, в каком разрезе он должен давать признательные показания. Например, признаться, что хотел залечить маршала Конева. Как это ни разу его не видел? А кого видел? Всё время работал в обычных госпиталях, а там маршалов как-то не наблюдалось. Только изредка генералы попадались. Вооот, удовлетворённо говорили следователи, давно бы так. Раскололся, голубчик, а то запирался зачем-то. Вот и расскажите о вашей вредительской деятельности по отношению к боевым генералам. Это можно. И Шингар подробно рассказывал, в деталях, как резал генералов, полковников, всяких майоров, а лейтенантов, то тех было, как собак нерезаных. Про рядовых и сержантов говорить? Шингар признался, что имеет практику на половину кладбища, потом подумал и сказал, нет на целое кладбище. Тридцать процентов его пациентов умирало. В основном плохо умирали, в дерме и гное. Да и раны у многих были такие, что до сих пор снятся. Вот, например, случай с одним полковником... И Шингар в подробностях рассказывал следователю, который на фронте никогда не был, о ранах полученных воинами на фронте, о запахе крови и гноя, смешанного с дерьмом. Мастерски описывал раны и свои «вредительские» действия. Следователи зеленели и даже рыгали. Впечатлительные товарищи попались. Однако дело своё знали, и не оставляли попыток уличить докторишку во вредительстве. Или в шпионаже в пользу Турции. На выбор. Шингар выбрал вредительство, ибо был согласен, что во многих случаях он только и делал, что наблюдал, как человек умирает. И таких случаев было море. Уже он отдельных лиц покойников не помнит, и имён не помнит, но периодически просыпается в ужасе. Снится война, грязь, кровь, дерьмо, страшные раны, которые пытаешься вычистить и зашить, зачастую без наркоза. На этом следователи успокоились, припомнив только Шингару то, что он сократил когда-то свою фамилию. А что делать, пришлось, ибо предок был, как враг народа убит в Петропавловской крепости матросами-анархистами. Потом был скорый, но справедливый суд и приговор: 15 лет подальше от честных людей. На зоне Шингар был «лепилой», ну, это естественно. В 1956 году Шингара отправили на волю, таким образом, он не досидел 13 лет. Вышел, так сказать, с чистой совестью, но с гнусным характером. В Воронеже его восстановили на работе: работай вражина недорезанная. Но больших должностей не предложили, ибо, бес его знает, может этот недобиток всё-таки туркам поддувает, вон у него и фамилия какая-то подозрительная. Так и работал профессор в больнице, ничего для него не изменилось. Всегда резал людей и теперь режет; всех подряд, и коммунистов, и беспартийных. И ни у кого не видел, чтобы кровь была другого цвета: у всех она красная. Кстати о крови. Интересно девки пляшут у этого Нахимова. Что-то он совсем нюх потерял. Взбодрить бы надо доктора. Да и кореш его, этот Пахомов, тоже фраер мутный. Надо их на планёрке как следует нахлобучить, потом вдумчиво отшатать, можно с извращениями, ага.

   На планёрке Шингар, нарочно нудным голосом, уже 20 минут воспитывал коллектив, который сидел весь зашуганный и оптекал. Сегодня досталось всем, ибо на всех коллег накопилось куча компромата, как блох на Тузике. Потом он перешёл к персоналиям. Особо остановился на грешниках и залётчиках Нахимове и Пахомове.

   – И как это понять, – самым гнусным голосом начал чморить коллег профессор. – Гражданин Пахомов и гражданин Нахимов? Вы зачем у больного Яндайкина отняли фрукт под названием банан, который потом разделили и употребили в обе свои хари? Поделитесь с коллегами, что вас на это подвигло?

   – Так, это, Яков Андреевич, – начал отбрёхиваться Пахомов. – Этот банан привезли из Африки. А там его негры собирали. А у негров, у всех, триппер нелеченный, поголовно. Вот зачем нам такое счастье, этого Яндайкина ещё и от триппера лечить?

   – Так вы же этот банан сами и сожрали, – припечатал непутёвых коллег Шингар.

   – Не, мы его сначала спиртом протёрли, мы же с понятием. Как можно просто так....

   – То есть скрысятничали, значит, лошары педальные. На зоне вас бы за это под шконку загнали...Теперь объясните следующее...

   Профессор нацепил очки и прочитал выдержку из истории болезни.

   – Тааак... Больная Татьяна Ипатьева, тридцати трёх лет, образование 7 классов, находится под наблюдением психиатров. Вы зачем, лишенцы, девушку к проктолагам отправили. Она их там чуть не покусала. Скандал вышел. Что же вы молчите за такую новость?

   – Так, что же было делать-то, Яков Андреевич, – это уже Нахимов стал отбиваться от заведующего. – Строго на основании её жалоб. Она сама при опросе заявила, что у неё внизу две дырки, причём задняя болит... Вот мы её и отправили. Кто мог знать, что она имела ввиду выпавшие пломбы из нижних зубов...К тому же больная заявила, что сама медик со стажем и требовала анатомический атлас с голыми мужиками.

   Коллеги начали издавать смешки, несмотря на грозный вид шефа. Но это оказались не все прегрешения Нахимова и Пахомова.

   – Угу...угу....вот не пойму, почему только с вами происходят всякие премудрые вещи, – задал вопрос Шингар, и сам же на него ответил. – Это потому, что вы зону не топтали, баланду не хлебали, лес не пилили пилой дружба. Но, я вот думаю, что у вас ещё всё впереди, подельнички. Как сказал небезызвестный Лаврентий Палыч нашему воронежцу Железному Шурику: «Пилите, Шура, пилите».

   Пора вам уже начинать изучать тюремный репертуар и зоновские законы...думаю, вам скоро это дело пригодится.

   – Тюрьма не спиииит, тюрьма ужееее проснулась, – гнусным голосом пропел Шингар.

   – А признайтесь коллегам, подельнички, зачем вы сына председателя райисполкома пристегнули ремнями к каталке и возили его в морг? Вы каким местом думали, кого можно пристёгивать, а кого нет? А я знаю, каким местом вы думали, предполагаю своим самым элегантным местом, жопой, кто не понял. Вот что вы скажете в своё оправдание? Думайте, только что говорите, может, народный суд и учтёт смягчающие обстоятельства. А мы с коллегами ещё подумаем: брать ли вас на поруки или нет.

   – Тут, это, такое дело, – опять взял на себя ответственность Пахомов. – Этого девятнадцатилетнего сыночка почему-то привезли к нам, а не в психушку. Видите ли, немного он вены себе повредил от неразделённой любви, там хватило и перевязки. А вот успокаиваться он не хотел. Упёрся рогом. Говорит, что теперь жить не будет, и всё такое. Начал сдирать повязки, биться головой о стенку, ударил медсестру, кусаться норовил. Буйный товарищ попался, хоть и сын председателя райисполкома. Вот и пришлось пристегнуть его ремнями к каталке. Что было делать?

   – А в морг зачем повезли?

   – А это чисто психологический приём в таких случаях, всегда так делают. Раз он на уговоры не реагирует, то я сообщил ему, что ладно, как хочет, тогда он станет почётным донором органов.

   – И что дальше?

   – Уже в коридоре морга он начал орать, что осознал и хочет жить, передумал, наверное, быть донором органов.

   – Угу...угу...Вас, лишенцев, спасло только то, что этого мальчика отвезли всё-таки в психушку, а его папаша не хочет огласки....ибо там с его любовью всё не так просто. Его объект любви оказался, как бы вам сказать, того же пола, что и этот мальчик...Короче говоря, пидарасы они были. Но вас это не оправдывает.

   Профессор пожевал губами, потом вспомнил ещё один косяк доктора Нахимова. А это уже из рук вон плохо и непрофессионально. Такого профессор не прощал.

   (Примечание: все медицинские курьёзы взяты исключительно из реальных историй. Ничего нет в этом мире нового. Всё повторяется, только в различных вариациях.)

   – Объясните нам, любезный Андрей Юрьевич, если сможете такой факт. Вот у вас есть больная, которую вы наблюдаете уже несколько лет. Это Мария Фадеева, двадцати трёх лет. Мы все знаем эту больную. И вдруг вы пишете в её истории болезни всякую ересь, что состояние её сердца вдруг стало удовлетворительным, хоть на олимпиаду её посылай. И это притом, что на эту больную без слёз не взглянешь. Там непонятно как жизнь теплится. Эту больную можно студентам, как учебное пособие показывать или как ходячую рекламу к книге «Эффективная диета». Знаете что, уважаемый. Дайте все её обследования мне лично, почитаю на досуге о динамике процессов. Стыдно доктор так халатно себя вести по отношению к больным. Вот же помощники, всё самому и самому приходится делать. Вы, что не понимаете, что говорят её анализы крови? Да последний её анализ, как приговор народного суда. Я его стоя читал. А вы, с какого-то бодуна, её в здоровые записали. Может вам, доктор, профессию поменять? Например, дворником. А что, у нас все профессии почётны. Будете дворы подметать, вы же, всё равно, о больных не думаете. А думаете, как бы фрукт банан больного съесть. Как же мне стыдно за вас. У меня от вас даже нервы поседели. Вот вспоминаю, что даже по тюрьмам и лагерям таких докторов не чалилось. Да вас даже в тюрьму нельзя определить, ибо много чести будет.

   Да – с горечью подумал профессор – измельчал доктор. Эти со скальпелем в руке на танк не бросятся. Зассут. Фраера, в натуре, беспонтовые, а не честные «лепилы».

   И потекла вода в ручье, как сказал классик, стремительным домкратом....В том смысле, что к Тимофеевне резко зачастили сообразительные односельчане. Приходили по одному или скооперировавшись в группу. Пили чай с сахаром и вареньем. Потом шептались: «Видела соседка? Кучеряво живёт наша Тимофеевна. Чай у неё индийский. Вкусный, аж жуть». За неделю в доме у гостеприимной Тимофеевны перебывала вся деревня, некоторые по нескольку раз.

   18 января, во вторник на Крещенский сочельник к Тимофеевне заявился Фадеев с Марией. Тимофеевна весь этот день должна была соблюдать строгий пост, но гостей приняла, как могла. Фадеев сообщил, что завтра Марию будет обследовать лично воронежское медицинское светило, а сегодня они приехали для проведения дополнительного ритуала. Насчёт ритуалов Тимофеевну осенило, что надо расширить список, а то только молитва и вода. Народу нравится разнообразие. Вот поэтому, Тимофеевна придумала новшества, например, опускать в колодезную воду нательный крестик. Самое главное, что некоторые односельчане уверяли, что после такого ритуала их крестик как бы стал делиться своей волшебной энергией, самочувствие улучшалось. А некоторые говорили, что ничего не чувствуют, фигня это всё. Конечно, Василёк не мог превращать все крестики в амулеты, только один в день, так что не всем везло. Но, учитывая, что народ приходит постоянно, то он считал, что скоро всех односельчан осчастливит слабенькими лечебными амулетами.

   Как оказалось, у Марии был с собой православный крестик, что даже для Фадеева было открытием. И кто бы мог подумать, что этот крестик, побывав в колодезной воде и в руках Василька, который ассистировал бабке, держа кружку с водой, пронзит Марию статическим электричеством.

   – Подействовало, – радостно сообщила Мария.

   – Ага, – кивнула Тимофеевна. – Значит девица ты безгрешная, вот Высшие силы тебя и любят.

   Василёк чуть не поперхнулся от этих слов: точно Марию Высшие силы любят, чуть до смерти не залюбили.

   Ещё хлеще подействовало, когда ритуал окончился обязательным питием воды. А то! Василёк ополовинил специальный аккумулятор, оставив в нём про запас 10 единиц, а также из основного хранилища отдал 10 единиц силы конкретно на ремонт кроветворения и кровоснабжения. У нас всё по феншую: как диагност советует, то мы и делаем. Марию торкнуло знатно, до сильного румянца и эйфории. На это дело обратил внимание Фадеев. Может бабка, какую наркоту в воду бросает? Фадеев и себе попросил этой воды испить. Что сказать: вода как вода, мокрая. Вкусная, однако. Химии Фадеев в ней не почувствовал. Ладно, на этой мажорной ноте гости отбыли домой.

   Василёк уже научился делать себе бутерброды. Тимофеевна сегодня соблюдала строгий пост, поэтому с голодными глазами наблюдала, как Василёк отрезал от булки хлеба приличный кусок, не поперёк, как все люди, а вдоль, и накладывал на него толстый-толстый слой смальца, тонко порезанный солёный огурец и накрывает это безобразие опять хлебом. Соорудив себе такой гигантский сникерс, Василёк с задумчивым видом его употреблял, а Тимофеевне оставалось только давиться от голода и прислушиваться к своему желудку, который недовольно пел «Песнь голода». А для дитя это был только лёгкий перекус. Он посты не соблюдал и диеты не придерживался. Ещё его ждала вкусная гречневая каша, приготовленная в русской печи, вареные яйца и кусок колбасы, принесённый соседями. Интересно то, что обитая здесь, он полюбил гречневую кашу, которую первый раз только и попробовал в России. Сейчас он сидел и с тупым выражением лица всё это поедал. Так это выглядело со стороны Тимофеевны. На самом деле Василёк внимательно просматривал информатор на предмет приготовления блюд из гречневой каши. От рассмотрения всех этих рецептов его аппетит только увеличивался. Что ж, решил он вот эти десять рецептов стоит попробовать на досуге. А может мне вообще податься в повара, подумал он. Буду толстый и всегда рядом с едой. Да, этот вопрос стоит провентилировать со всех сторон. В нём есть весьма положительные моменты: да и народная мудрость говорит, что надо быть поближе к кухне, а подальше от начальства.

   Сегодня профессор Шингар никого не отругал, что было расценено коллективом как признак того, что шеф задумал для любимого персонала грандиозную пакость. Опытный народ знал, что хитрый профессор делает вид, что расслабился и имеет сугубо лирические намерения. Никого из коллег не могло провести даже пение профессора себе под нос песен из репертуара музыкантов, поющих за пропитание. Основанием для такого поведения профессора было появление в больнице Фадеева с дочкой Марией, которой предстояло пройти очередной осмотр. А кое-кто из докторов совсем потерял совесть, так что больную девушку осматривает тяп-ляп, смиряясь с тем обстоятельством, что этому человеку не поможешь. А врач должен бороться со смертью до конца. Так что теперь сам профессор первым посмотрит результаты обследования и сделает выводы, какому доктору вставить бааааальшой пистон, а какому вставить ведёрный клистир, а остальной медперсонал просто и незатейливо зашугать. Поэтому профессор пока сознательно гасил порывы души отвязаться на ком-нибудь за мелкие косяки, он был в предвкушении большого кровопролития.

   Через три часа в его кабинет медсестра привела больную Фадееву и передала материалы нового обследования пациентки, которые сделали по Cito.

   – Тэкс, голубушка, – нацепив очки на нос, начал изучать документы профессор, – Посмотрим, что они тут наворотили.

   Чем больше профессор изучал документы, тем больше ему становилось непонятно и тревожно.

   – А сделали они....., – Шингар хотел сказать, что херню они сделали, но перед носом сидела пациентка, которая могла и не понять.

   Профессор опять покрутил листочки бумаги со всех сторон: может больных перепутали. Так бывало. Сразу результаты УЗИ и анализ крови перепутали? У них, что там, бардак в квадрате? По этим филькиным грамотам выходило, что больная идёт на поправку. А с чего это?

   Шингар внимательно посмотрел на больную, та от его взгляда даже съёжилась. Как-то и выглядеть она стала лучше, посвежела, румянец даже есть.

   – Что, доктор, всё так плохо? – тихо спросила девушка, испуганно хлопая глазами.

   Вот что ей ответить. Тут сам чёрт не разберётся. Если взять за основу, что и прежние результаты правильные, то получается, что произошло резкое улучшение:

   – Я бы не сказал, что плохо....но непонятно это точно. Пока я воздержусь от комментариев. А вам, голубушка надлежит через две недели опять прибыть к нам на обследование. Думаю устроить вам комплексное обследование, ага.

   Когда больная вышла из его кабинета, профессор ещё долго в задумчивости протирал стёкла очков платком. Он думал. Как-то это всё неправильно. Конечно, организм хранит в себе ещё много тайн, но Шингар за свою жизнь столько этих организмов резал вдоль и поперёк, поэтому знал, что при таком ущербе организм умирает, а не резво ходит с румянцем на лице.

   Он задумчивости профессор отвлёк стук в дверь и появление отца больной Фадеевой. Понятно, что он хотел спросить. Пришлось Якову Андреевичу и Фадееву повторить о своих сомнениях, хотя, судя по результатам обследований в динамике, явное улучшение, что, по мнению профессора, совсем непонятно.

   Посетитель ушёл после объяснений ситуации. Однако, профессор заметил одну странность в поведении Фадеева. Он, как будто не сомневался, что с его дочкой произойдёт улучшение. Он явно был к этому готов. Ну, вот как это всё объяснить? Мистика.

   Ладно, решил профессор. Раз так, то пока некоторые охламоны пусть живут без клистира и пистона, а жаль. Заложив руки за спину, он медленно пошёл по коридорам больницы, вылавливая зазевавшихся сотрудников. Раз сотрудник не сумел технично телепортироваться из зоны внимания профессора, тем хуже для попавшегося сотрудника. А к чему придраться у Шингара всегда найдётся. К тому же надо выпустить накопившийся пар. Вот как раз коллега Пахомов шествуют, не замечают они шефа. Что-то в задумчивости коллега. И задница коллеги ему не шепчет в ужасе: «Хозяин, сейчас нас ждут проблемы!». А шествуют они в помятом халате. Это как понять: у коллеги что, руки из жопы растут, погладить халат они не могут. Это же явное неуважение к начальству, выраженное в особо циничной форме.

   Деревенская красавица Марина Остроградская индийский чай обожала, поэтому тоже зачастила к Тимофеевне, сподобившейся заиметь этот чай от щедрот председателя. Да и проведать своего малолетнего дружка Василька она всегда была рада, и принести ему пару литров молока, которое он так уважает. Сегодня в попутчики к ней набился дед Матвей, который тоже изъявил желание посетить Тимофеевну. Правда, у деда Матвея был свой резон для этого. Когда он от своей внедрённой в логово агентуры узнал, что приезжал председатель к Тимофеевне, и что началась какая-то непонятная движуха в деревне, то сразу сообразил: кубло-то зашевелилось, ептыть. Началось, наконец. Явно, ёптыть, намечаются какие-то подрывные, а то и вредительские действия в отношении существующего общественного строя и колхозного движения в частности. Может даже, всякие местные вейсманисты-морганисты активизировали свою гнусную деятельность, хотя на последнем Пленуме партии их зловредные идеи в клочья разгромил сам академик Лысенко. Эх, председатель Михаил Аполлинарьевич, как же ты так? Был вроде до сих пор свой советский человек, а тут вот своё нутро и проявил. Надо же, устроил по ночам всякие шашни с Тимофеевной. Вот и вскрылась твоя вредительская сущность. Эх, председатель, председатель. Придётся просигнализировать куда надо и о чём надо, прежде всего лейтенанту Мухину, который вроде и свой мужик, но тоже законченная сволочь. Не смог ты честно разоружиться перед партией и народом. Не смог! Ну, ничего, рабоче-крестьянская секира народного гнева отрубит вредоносную ветку без всякой жалости. Ибо на пути построения коммунизма много щепок летит при рубке гнилых дров. Диалектика, однако, едрит её. Вот будет скоро профсоюзное собрание колхоза, там слово возьмёт скотник дед Матвей и в глаза этому Фадееву скажет всю правду: «Михаил, ты не прав!», и смело выразит свою озабоченность нарушениями прав человека и принципов демократии в колхозе. Надо будет и про вейсманистов-морганистов на том собрании решительно добавить. Гидру надо добивать.

   Дед Матвей сообразил, что рядом с Мариной он будет во враждебном кубле смотреться за своего. Поэтому всем своим видом выражал благодушие и поддерживал все Маринкины начинания. Парочка топала по деревне и встретила деда Тихона Нестюркина. Дед Тихон, узнав, куда путь держат два сельских труженика, решил присоединиться к компании. Два деда и Марина, культурно общаясь, шли к дому Тимофеевны. Правда, деды друг друга считали глухими тетеревами, поэтому разговаривали, но, особо, не вслушивались в значение слов друг друга. Каждый говорил о своём. Дед Тихон жаловался на актуальную для него тему: на внезапные проблемы в работе своего сексуального аппарата. Ещё его стал беспокоить геморрой. Поэтому дед спрашивал, как эту напасть лечить. Он где-то узнал народный метод, но сомневался в нём: надо было голой задницей опуститься на муравейник. Дед Матвей, уяснив проблему, считал, что этот метод явно придумал вредитель: как можно обижать бедных муравьёв своей задницей. А насчёт сексуального аппарата деда Тихона дед Матвей имел мнение, соответствующее линии партии: «В СССР секса нет!». Но отсталому в этих культурных вопросах деду Тихону он ничего не стал говорить. О чём говорить с человеком, который не знает, кто такой товарищ Гегель? Маринка же по дороге щебетала, что боится приведений. Однако, вот же интересный эффект, если она употребит 50 грамм самогонки, то совсем приведений не боится. Интересно, что по этому поводу говорит наука и народная мудрость. Народная мудрость, в лице дедов недоверчиво отнеслась к этому: 50 грамм это как-то не о чём, не солидно, вот если 150, то, наверное, самое то. Но привидения, это ладно. Вот, то, что лейтенант Мухин никак не реагирует на Маринкины прелести, вот это как понять – жаловалась Маринка. Может она к нему испытывает трепетные душевные порывы, а он ни в какую. Может именно этого человека она ждала всю свою сознательную жизнь с прошлого вторника. Деды, покачав головой, оба согласились, что это непорядок. Хотя дед Матвей всегда в душе считал лейтенанта продажной сволочью, только пока не определился с мнением, на какую же разведку работает этот лейтенант. А дед Тихон, лихо подкрутив усы, вдруг заявил Маринке, что лично он до пятницы совершенно свободен, а поэтому.... Тема намечалась интересная, но тут троица пришла к дому Тимофеевны, которая, увидев гостей, вздохнула и шустро стала готовить очередной новый чай.

   Вздохнул и Василёк. За свои девяносто лет он впервые видел такую простоту нравов, когда соседи смело приходили к соседям и деловито рассаживались за хозяйским столом, при этом интересуясь, что сегодня у нас будет на ужин. Такой феномен был только в России. Впрочем, он по этому интересному факту народного сознания здорово не переживал. Да ему даже было выгодно чаще общаться с носителями языка и познавать местную народную мудрость. Поэтому он тщательно прислушивался к разговору за столом, не забывая диагностировать прибывшие в гости организмы. Н-да, эти организмы следовало ремонтировать, поэтому Василёк, привычно вёл подсчёт, сколько единиц волшебной силы отправит на каждый из организмов. Сегодня он на этих трёх людей не пожалеет по две единички, а из кисета деда Матвея, сделает амулет, а то заговаривается, бывает, дед. А разговор за столом шёл на различные темы, в том числе затрагивался вопрос о культуре, после того, как дед Тихон громко рыгнул. После полученных негласно двух единичек волшебной силы, народ преобразился. Маринка весело щебетала с Тимофеевной о своём, о женском, при этом часто поминая непутёвого лейтенанта. А дед Тихон, постоянно подкручивая усы, вдруг стал на неё поглядывать с обожанием и весьма плотоядно. У него явно были намерения. От этих взглядов Маринка немного смущалась, но ей нравилось такое обходительное поведение деда Тихона. Дед же Матвей тоже наслаждался ситуацией, ведь он получал просто так море оперативной информации. А из таких разговоров, слухов, оброненных фраз и складывается общая картина, зачастую неприглядная. Ещё он был рад, что когда-то решил присматривать за дурачком Васильком с целью, что оный мелкий дурачок выведет, сам того не зная, деда Матвея на глубоко законспирированную сеть если не иностранной разведки, то инопланетной точно. Сейчас, ласково поглядывая на смирно сидящего Василька, он вычислял, откуда к силосной яме прилетят инопланетяне. Версий осталось две: либо с Юпитера, либо с Сатурна. Почему именно так, он объяснить не мог: его жизненный опыт это подсказывал. И самогон. Дед знал, что, почему-то, этих инопланетян можно было увидеть после 150 грамм самогона: появлялись мельтешащие сгустки воздуха, всякое шебуршение, невнятные разговоры. Такие вещи появлялись если усиленно подумать о Сатурне, если думаешь о Марсе, Венере или Луне, то ничего подобного и в помине нет. Вывод напрашивался сам. Плохо только, что организм деда Матвея больше 150 грамм самогона уже не мог осилить, всё-таки три контузии сказываются. Теперь, когда дед уверился, что через глупенького Василька он выйдет на сатурнов, то и не надо будет принимать самогон. Попивая вкусный чаёк, дед Матвей ощутил, что дальнейшие его планы стали принимать более чёткие контуры. Однако, надо вплотную сосредоточиться на сборе компромата на лейтенанта Мухина, дерзающего игнорировать прелести нашей Маринки. Как только досье на этого оборотня в погонах достигнет приличной пухлости, то надо будет просигнализировать куда надо. Да, дел невпроворот. И всё одному приходится делать, ептыть.

   Посидел народ за вкусным чайком душевно, но пора и честь знать. У каждого из этой компании наметились неотложные дела. Деду Матвею надо было ещё топать до своих Выселок, и продолжать работу над пухлостью досье гражданина Мухина, само оно не сделается, ептыть. А у Маринки и деда Тихона явно наметился альянс на дальнейшее совместное культурное проведение времени, поэтому и они заторопились. Васильку тоже было хорошо, он узнал много новых русских слов. Тимофеевна же в такой обстановке была, как рыба в воде.