Текст книги "Канцлер 2 (СИ)"

Автор книги: Валерий Шалдин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

– Всё, посмотрел, спасибо за экскурсию, – поблагодарил Паша охранника.

В дежурке он узнал новости от охранников и рассказал, что видел в городе сам. Про кладбище он не распространялся. Оказывается, весь коллектив студии сбрендил. Там работали люди с фантазией, вот эти фантазии им и явились, причём сразу. Начались сцены, достойные малобюджетному фильму ужасов. С мордобоем и дебошем. Пока распоясавшийся коллектив не выгнали из студии на пинках, он успел набить друг другу морды и разгромить помещение.

Хранить драгоценную бутылку Паша решил у себя дома. Сейчас страшно было кому-нибудь доверить. А дома она будет под присмотром змеи и ужасной девочки. До дома Паша дошёл почти без приключений, пока судьба хранила его. Плохо, что в его доме отключили лифты, впрочем, это сделали во всех домах.

– Эх, опять подниматься на восьмой этаж пешком, – сокрушался Паша.

Пока он поднимался пешком, придумал тридцать синонимов к предложению "плохо жить без лифта".

– Привет, народ,– радостно крикнул из коридора Паша. – Как вы там? Не передрались?

Никто не встречал: змея не шипела, девочка не просила есть.

– Ага, заскучали, по соседям пошли, – проговорил Паша. – Ладно, нагуляются вернуться.

Он уже начал ревновать свою личную шизу к соседям. Свои глюки, они как-то даже роднее что ли. С этими Паша уже сроднился, и они его не беспокоили. Ну, девочка, ну глаза блестят, ну и дьявол с ней.

Теперь Паша решал, как ему ловчее передать власти главную улику. Обращаться в местные органы просто смешно. Там половина персонала с головой не дружит. Да и не до Паши им будет, посчитают за очередного одержимого.

Паша проверил стационарный телефон. Отлично, трубка гудела. Значит, ещё связь есть. Мобильным телефоном Паша пока не обзавёлся. Жил по старинке.

Вздохнув, Паша набрал по коду межгород. Сначала справочную города Ростова-на-Дону. Там ему сообщили телефон управления ФСБ по Ростовской области. Может они ещё адекваты, подумал Паша. Когда на том конце провода представились, Паше пришлось долго излагать, кто он и зачем звонит. Там явно не догоняли. Наконец, Паше это дело надоело, он сообщил, что если хотят получить улику, то пусть приезжают в Краснодар по его адресу. Бутылка будет стоять в холодильнике, пусть не стесняются, открывают дверь, так как Паши может дома не оказаться, а может оказаться так, что уже и самого Паши может не оказаться в живых. У нас здесь маленькая война, сказал в завершение разговора Паша. Ладно, что мог, то сделал, подумал Паша. Теперь надо подумать о хлебе насущном, кушать очень хочется, а нечего. Придётся идти к полевым кухням. Там военные всех кормят, он уже видел.

Ближайшая кухня дымила совсем недалеко и угощала всех желающих. Людям давали гречневую кашу с тушёнкой и компот, а кипячёную воду можно было пить сколько угодно. Кашу накладывали в одноразовую пластиковую посуду, к каше полагались два кусочка хлеба. Приходилось держать это всё на весу, а горячая каша обжигала. Люди поглощали пищу, кто как устроится. Кто на лавочках, кто ел стоя, кто присаживался на бетонный бордюр. Паше досталось место на бордюре. Рядом обжигаясь, ел молодой парень.

– Вы не представляете, как меня задрали уже голоса в голове, – пожаловался парень Паше. – Не подскажите, как можно от них избавиться?

– Отчего же, – прожевав вкусную кашу, ответил Паша. – Свой голос я просто запугал.

– Мне бы так, – покачал парень головой. – А у меня голоса крутые, ведут себя по-хамски. Времени суток не разбирают. Оскорбляют всячески, причём матерно. Как такие можно запугать? Я им слово, они мне десять, и все слова матом в пять этажей, причём у них так складно получается, заслушаешься. Мне даже стыдно такие слова повторять в обществе.

– Хм, интересный случай, коллега по несчастью, – задумался Паша. – А знаете, что. Попробуйте все матерные загибы, которые вам голоса сообщают, записывать на бумаге. Как говориться, клин выбивают клином. Попробуйте сами достать голос: просите повторить, произносить чётче, всячески унижайте голос, может тогда и отцепится, когда поймёт, что вас не проймёшь. Кстати, меня Павел зовут, а вас, коллега.

Оказалось парня зовут Олег. Интеллигент в третьем поколении, он всегда боялся сказать грубое слово, вот и заработал интересную фобию. А тут водички попил и сознание раскрепостилось.

Паша популярно объяснил Олегу причину появления голосов в голове у того. Привёл примеры, основываясь на своём опыте. Рассказал про свои приключения. Собеседник восторженно слушал, особенно его поразили приключения на кладбище.

– Знаете, я там, наверное, умер бы со страху,– признался он.

– Или, постепенно, привык бы, – ответил Паша. – Вот вы же уже не замечаете одиночные выстрелы и автоматные очереди, а стреляют совсем рядом. Уже наступило психологическое привыкание.

– Всё-таки хочется вернуться к нормальной жизни, без стрельбы, взрывов и голосов в голове. Там наверху озверели совсем, мне даже во сне рекламу показывают.

– Это, да,– хмыкнул Паша.

К их разговору присоединился старичок, так же поедающий кашу невдалеке.

– Эх, молодые люди, мне бы ваши проблемы, – проговорил он, проглотив вкусную и полезную для здоровья кашу. – Подумаешь голоса в голове. С ними даже интереснее. Не надо радио или телик включать. Новости расскажут. Песни споют. Милое дело. Вот у меня всё гораздо хуже и печальнее.

Видя, что товарищи заинтересовались, он продолжил со вздохом:

– У меня вдруг появились сильно пьющие двойники, несколько штук. Печально, что как на струю встанут, то идут в город, и там куролесят. Творят по пьяни ужасные вещи. А потом все думают, что это сделал я.

– Так может вам лучше дома сидеть и не выходить на улицу? – спросил Паша.

– Даже не знаю, как вам и сказать, – смущённо улыбаясь, стал отвечать старик. – Считай они меня и из дома выжили. Утром сегодня вышел на балкон покурить, когда вернулся, гляжу, а с моей старушкой я уже лежу в кровати.

***********

Вадим Ильич Мальцев, уже старший следователь прокуратуры, провёл день и ночь, когда "началось" очень плохо. Лично его беда не затронула, только у двух сотрудников прокуратуры внезапно помутился разум. К одному пришли мертвецы, к другому, которого звали Иван, явились черти. Черти явились к сотруднику, который был не дурак заложить за воротник. Теперь они требовали продолжения пьяного мероприятия, но предупреждали, чтобы сотрудник не покупал палёную водку, а то даже чертям от неё плохо и жутко голова болит. Чертей набилось полный кабинет, причём все галдели, заявляли претензии в полный голос, ну как тут поработаешь. Но сотрудник Иван крепился, даже на выезды отправлялся в компании чертей. Правда, они больше мешали, чем помогали. Зато было весело, особенно когда черти комментировали события. Исключительно хорошо у компании получалось петь песни. Иван старательно подпевал чертям матерные частушки и даже куплеты песен. Особенно душевно у компании выходили песни на стихи Владимира Высоцкого:

У меня запой от одиночества —

По ночам я слышу голоса...

Слышу – вдруг зовут меня по отчеству, —

Глянул – черт, – вот это чудеса!

Черт мне корчил рожи и моргал,

А я ему тихонечко сказал:

"Я, брат, коньяком напился вот уж как!

Ну, ты, наверно, пьешь денатурат...

Слушай, черт-чертяка-чертик-чертушка,

Сядь со мной – я очень буду рад...

Да неужели, черт возьми, ты трус?!

Слезь с плеча, а то перекрещусь!"

Когда на звуки разудалых песен в кабинет вошла Екатерина, подруга нашего Мальцева, то Иван, заметив её, переключился на частушки:

Вот попутал бес нечистый,

В полнолуние меня —

Разлюбила прокурора,

Полюбила упыря.

Сам прокурор изволил послушать репертуар Ивана, после чего вынес вердикт: "Пусть идёт домой".

А вот с тем прокурорским, к которому пришли мертвецы, с тем было плохо. На работу он не пошёл. В контору позвонила его жена. Вся в слезах доложила, что благоверный строит дома из мебели баррикады. Плохо, что у него есть охотничье ружьё. Пришлось спасать коллегу от самого себя с помощью ребят из ОМОНа.

Потом всё не по-детски закрутилось. Мальцев и другие сотрудники постоянно выезжали на тяжёлые и особо тяжёлые случаи. А случаев становилось всё больше и больше. Улучив момент, Мальцев по экстренной связи, обратился к своим кураторам: как быть дальше и что делать? Ему спокойно поставили задачу: выжить в течение 5-7 суток и нарабатывать материал на свой авторитет в прокуратуре, а материала пообещали гору.

– Вот ведь экспериментаторы, – зло подумал Мальцев про своих кураторов. – Хорошо хоть события будут происходить локально и закончатся за неделю.

Ночевать, выбившимся из сил работникам прокуратуры, приходилось в здании своего учреждения, прямо на рабочих местах. Выходные отменились, зато объявилось казарменное положение. Мальцев раньше думал, что уже многое повидал, как человеческое горе, так и человеческую грязь. Но такого, он не мог себе и представить. Особенно его потрясло, когда прокурорские наткнулись на самое настоящее гнездо людоедов. Эти люди, а вернее нелюди, вдруг решили, что раз началось, то надо начинать есть людей. Взяв в лапы топоры, они, практически не таясь, начали выходить на охоту на прохожих. Процесс был поставлен на поток. Когда оперативная группа ворвалась в их логово, то плохо было даже видавшим виды сотрудникам. Насмотревшись на кучу расчленённых тел, сотрудники даже не подумали арестовывать людоедов, а просто пристрелили их всех, и старых и малых. После этого случая Мальцев стал по другому относиться к протоколу применения оружия. Он решил, что теперь он будет сначала стрелять, а потом как-нибудь отпишется. Ну, или пусть всемогущие кураторы помогают. А оружие пришлось применять ещё много раз. Вот как прикажете остановить обезумевшего организма, потерявшего человеческий облик, который прёт на тебя с окровавленным топором. Или, что делать с человеком, который только что поджёг дом, а теперь деловито, готовит новую бутылку с коктейлем Молотова. Так же перестали церемониться с разбойниками. Романтиков с большой дороги расстреливали без суда и следствия, достаточно было самого факта содеянного ими.

**************

В перерыве между работой на прослушивающей аппаратуре, я решил проверить, а как там Руни. Что, собственно, она сочинила по моему заданию по изучению местной субкультуре. Оказалось, выполняя моё распоряжение, постаралась она на славу. Подошла к изучению местного сленга серьёзно. Теперь её смело можно помещать в тюрьму, там она сойдёт за своего среди местных обитателей.

– Руни, можешь докладывать по заданной теме, – распорядился я.

Руни важно кивнула:

– Мне было задано перевести на воровской жаргон популярную в народе сказку про Колобка. Я сделала, как вы распорядились. Ну, чё, Иван, цинковать?

– Иван? – удивился я.

– Это такая форма обращения к старшему преступному авторитету. Раньше так, в преступной среде именовали авторитетных воров. А их речь именовалась "музыка".

– А...ну ладно... давай.....цинкуй...музыку.

– Цинкую, в натуре.

.....Жихтарил старый фраер со своею шмарою, ага. Раз торкнуло шмаре белинского пошамать. А в хате хрен, да ни хрена. Пришлось бабаю на дело идти, за хавчиком. Но был он лошара педальный, мало муки для бала натырил. Крошки с хреном. Слепила барёха колобка из муки и балагаса, в печь его поставила. Спёкся там круглый алмазно. Его горячего на шнифт поставили, остывать заставили. Прикинул Колобок хрен к носу, нос длиннее: рвать когти надо, схавают. Ну, и встал на рывок от хозяина, адью не сбазлал. Никто ему не агальчил. В масть амнистировал себя из академии и в цвет. Шпарит Колобок по лесному Бродвею, брызгает лупатками, цинкует, типа я от богодула ушёл и от его шмары ушёл. Вдруг слышит: "Ша, круглый, кто по масти будешь? Под кем ходишь?". Видит Колобок, что перед ним базар держит лесной шнырь с погонялом "Косой". На понт Колобка берёт.

– Я как все, в натуре, под Богом хожу, – отвечает он. – Колобком меня кличут, отвали Косой, один я на льдине. Не кипешуй малой. Я от старого фраера ушёл, от его марухи драпанул, и от тебя Косой, тоже свалю винтом. Пиши письма мне мелким почерком до востребования, но любить не обещаю. Чао, персик – дозревай!

Опять Колобок встал на лыжи. Шпарит по лесу. Поёт весёлую песенку: "Что я вижу, что я слышу, прокурор залез на крышу, и кричит всему народу, хрен вам всем, а не свободу!". Пока на гоп-стоп волку-шантажисту не попался.

– Я тебя знать не знаю, – цинкует Волку Колобок. – И не надо тут передо мной так фраериться, фуфло мне не гони. Мне твой блатняк не канает. Как наедешь, так и свалишь. Сам медведь за меня мазу держит...

Отвалил Волк от Колобка. Тот бежит по лесу, горло дерёт: "Хали гали, сапоги, сандали! Отскочим поборчим! О чём лясим трясим? Уже еду, ждите днями, прячьте всё и прячьтесь сами!". Совсем Колобок нюх потерял. Тут ему навстречу Лиса беспредельщица. Просекла она, что этот крендель лох беспонтовый и голимый бивень.

– О, как мне повезло, – ласково говорит она. – Сам знаменитый Колобок. Как красиво он поёт, не какой-то фуфломёт. Только плохо я слышу. Сядь Колобок мне на хобот, спой песенку на нашей музыке.

Развесил уши Колобок. Сел Лисе на хобот и запел:

Я "лепень" на свои накину плечи,

И поканаю с "биксою" на "бан".

Я лохов буду чистить в этот вечер,

"Щипач", братан, я, вовсе не "баклан". (Б.Беленцов)

Лиса варежку пошире разинула, туда и скатился Колобок. Лиса его сразу и срубала, потом села на пенёк – выёживаться стала. На душе у Лисы радость, в глазах – ласка, пир у Лисы начался, и кончилась о Колобке сказка. Приснился Колобку амбец, тут и сказочки конец, а кто слушал – молоток.

– Ну, как? – спросила Руни.

– Ладно, пойдёт, – сказал я. – Слов нет, только выражения.

Сам же я решил, что впредь надо больше времени уделять изучению местной молодёжной субкультуре. Соответствовать, так сказать, надо местной молодёжной моде.

Считаю, что нам обязательно надо изучить такой феномен как молодёжная субкультура и разобраться в причинах его появления. Всё, что выбивается из общего психологического фона общества, должно пристально изучаться. Зачем это нам надо? Прежде всего, так мы узнаем, статично ли общество, или есть тенденции к ускорению. И можем определить вектор ускорения. А значит и силы закулисного влияния на феномен. Мне нужно знать, кто, конкретно, имеет влияние на общество, и поговорить с ним. Может даже покритиковать. Феномен молодежной культуры – признак преимущественно техногенной цивилизации. Если до техногенной цивилизации культура не делилась на взрослую и молодежную, то теперь у отцов и детей появились серьезные отличия в образе жизни, в моде, в способах общения. Тот же изученный Руни сленг. Сейчас в этой стране появились инновации, котоќрые перестраивают старую привычную культурную традицию. Причём за один век это уже две радикальные перестройки взглядов. Всё это сильно затрудняет процессы социализации и адаптации аборигенов к постоянно меня-ющимся условиям и требованиям общественной жизни. Сначала страна была сословной империей, потом шагнула в индустриальный мир, а затем в постиндустриальный. Мы здесь видели людей, одевающихся в казачью форму, хотя такого сословия в республике нет по их главному закону. Причём, некоторые из них всерьёз считают, что казак это национальность, что было отмечено даже в переписи населения. Впрочем, много местных аборигенов осознали себя по национальности гоблинами, орками, эльфами. Что отразилось в переписи. Кроме казаков мы видели футбольных фанатов, качков, скинхедов, панков, хиппи, эмо. Я читал про растаманов и металлистов. В СМИ рассказывалось про урбанистические субкультуры: руферы, диггеры, киберготы, сталкеры. Всегда новизна в психическом здоровье общества образует взрывоопасную смесь, поскольку абориген, стремящийся выделиться из общества, ускоряет изменчивость среды своего обитания и разгоняет процессы его развития. В основном субкультура, всякий андеграунд, не обогащает устоявшуюся культуру, а несёт некий негативный смысл. Например, культ пассивного ничегонеделания. У молодого аборигена формируются установки не на творческую самореализацию, а на пассивное потребление. Иностранная культура вытесняет ценности национальной культуры, как классической, так и народной, образцами массовой культуры, ориентированными на внедрение ценностей, зарубежного образа жизни в его примитивном и облегченном варианте, то есть идёт поклонение культу прагматизма и жестокости. Такая личность проявляет стремление к материальному благополучию любой ценой. К чему это приводит? Это приводит к принижению, деформации и разрушению психического образа аборигена, особенно это отмечается в современных видах искусства. Откровенная глупость, пошлость, легковесность, некачественность – вот, что такое современное искусство в большинстве своём. Это фиксируется в эскалации сцен и эпизодов насилия и секса, в усилении их жестокости, натуралистичности, что противоречит законам нравственности и оказывает негативное воздействие на психику молодого аборигена. Естественно за этим кто-то стоит очень умный. Ему очень надо, чтобы у местных было отсутствие этнокультурной самоидентификации.

Некоторые молодёжные группы принимают новые, навязанные извне ценности и нормы, другие пытаются сохранить традиционные ценности, но уже гротескно и утрированно. Что первые, что вторые группы, зачастую создают не культуру, а карикатуру на некоторые течения.

Кое-какие меры по искоренению в городе плохих домов мы уже приняли. Один плохой дом разрушили. Начинайте, наконец, качественно строить. Надо ещё с десяток таких же безобразных домов превратить в пыль. Так, где этот бывший прораб Сухов? Задание для него будет: походить по городу, присмотреть ещё с десяток никудышных, с точки зрения архитектуры, домов. Поможем местным осознать, что красиво, что нет. Сухов у нас тут отъелся. Официально он работает у нас охранником заведения. На самом деле сидит за компьютером, который мы ему купили, и играет в компьютерные игры. Судя по классификации субкультуры, он или кибергот или задрот. Чтобы жизнь ему мёдом не казалась, я отправил его в опасную командировку в город, на разведку. Но я же не зверь, я вооружил Сухова пистолетом, для самообороны. Пусть проветрится. То, что в городе начались события, мы заметили только через день, были заняты своими делами. А вот на следующий день стало видно, что началось из окон нашего спортивного заведения. В нескольких местах видны были дымы пожаров, слышалась стрельба, перестали ездить машины, и прохожих стало резко меньше. Пожары говорят о том, что местные, наконец, поняли, что много ещё у них плохих некрасивых домов, вот и жгут. Молодцы, осознали. Потом к нам занесло несколько налётчиков. Аборигены хотели немного пограбить. Вломились к нам как к себе домой, а тут, на тебе, злая Руни. Теперь связанные лежат в отдельном помещении, на них у нас определённы виды. Вот вернётся Сухов из командировки с адресами плохих домов, так и налётчики и пригодятся.

Сухов вернулся вечером с выпученными глазами и какой-то весь взъерошенный. Отпоили его успокоительным раствором, только тогда он смог внятно рассказать, что происходит в городе. У него явно не выдержали нервы, судя по отсутствию патронов, ему пришлось применять оружие. Рассказывает какие-то страсти, а по мне так больше на комедию похоже. Ну, кто в здравом уме испугается обыкновенных Сатанистов. Что? Они уже даже вооружены были? Устраивали Чёрную Мессу прямо на улице Гоголя? Интересно. Сухов говорит, что чуть было к ним не попал в качестве жертвы. Потом, весь на нервах он встретил людоедов, опять стрелять пришлось. На просто психов он уже не обращал внимания. Не все они были опасные. Многие песни поют, частушки матерные. Вот, например, такие:

В смирительной рубашке я бьюся головой,

А рядом санитары мне делают укол.

Диагноз невменяем, да плюс не излечим.

Меня загнали в дурку без видимых причин. (Зеро)

Вы не поверите, сказал Сухов, но город теперь одна большая дурка. Сначала я видел, как два типа гоняли якобы вампира, догнали, прибили. Потом видел, как два вампира гонялись за одним типом. Орут, сейчас мы тебя выпьем. Бедолагу спасли солдаты. Вампиров расстреляли. Пока шёл, видел штук двадцать пожаров. Видел народ, выпрыгивающий с крыш. Сухов слёзно просил больше не выпускать его в город. Хорошо хоть адреса домов принёс. Обычный некачественный домострой. Стоят пустые без людей. Нам такие подойдут. Сухову дали сильное успокоительное и отправили спать. Понял, у него начал развиваться синдром овоща: ни эмоций, ни чувств, ни желаний. Что печально.

Мы же с Руни решили ночью выйти на экскурсию, посмотреть, что за вампиры такие появились. С нашей химией могли только фантомы появиться, а не настоящая нечисть. Это уже местная самодеятельность. По специальному каналу связался с нами наш агент Мальцев, тоже весь истерит, напуган до безобразия. Ну, а кому сейчас легко. Выдали ему тридцать выявленных нами адресов, где обосновался криминал: наркоторговцы, работорговцы, сутенёры, педофилы, фальшивомонетчики, обычные бандиты. Пусть не отвлекается, походит по этим адресам. Его обязанность рыть землю, искоренять преступность. Вот пусть под шумок и разгромит эти точки. Если надо мы ему поможем.

Четверых непутёвых аборигенов, любящих лёгкую жизнь, Руни обработала своей химией и отправила с её любимой модифицированной взрывчаткой по адресам. Надо огоньку добавить в патриархальную местную жизнь. Лишь бы Руни не переусердствовала с мощностью.

Экскурсию по городу решили провести с учётом местной молодёжной субкультуры. Надо соответствовать. Мне выпало быть готом, а Руни стала на время эмо. Надеюсь, мы вольёмся в местный молодёжный бомонд. Не влились. Только вышли в таком виде вечером в город, как поняли, люди в таком виде нас очень боятся. Просто до ужаса. Почему так? Мы это поняли, когда задали простой вопрос аборигену: "Как пройти в библиотеку?". Пришлось плестись домой, переодеваться и смывать грим. Может опять, что-то Руни напутала: вот зачем она мне соорудила на голове рожки и хвост с кисточкой приделала. Может этот атрибут из другой культуры, а не из культуры готов?

Больше мы не будем уточнять у людей дорогу по городу. Сами как-нибудь разберёмся. Ходим, гуляем, никого не трогаем. Нас тоже особо не трогают. Я не заметил особого ажиотажа, что так нам расписал бедняга Сухов. Ну, бегают люди, орут, так они всегда суетятся и орут. Пожаров тоже не очень много. Ну, горят на улице два – три дома, так не вся же улица. Чего паниковать? Люди любят жечь дома. Вампиров, как не присматривались к прохожим, так и не увидели. Ни одного. Постреливают, это да. Но, опять-таки не очень интенсивно. Руни, так она вообще на такую стрельбу ноль внимания. Для неё это естественный фон. Да и нападений на нас особо и не было, не считать же за нападения несчастные три попытки ограбить нас. Что тут такого? Ну, выскакивали из подворотни неадекватные организмы с топорами, и что? Руни это только размяться. А то идёт, даже не вспотела. Так что реклама Сухова о жутких событиях не соответствует действительности. Это для него пару перестрелок, уже грандиозное событие. Радоваться должен болезный. Когда ещё такая развлекуха будет? Нам требовалась или библиотека или кладбище. Аборигены считают эти объекты самыми жуткими местами в городе. С библиотекой не вышло, народ от таких вопросов здорово истерит. Спросим тогда где здесь, наконец, кладбище. Вот, как раз абориген впереди идёт. Тоже вышел ночью подышать.

– Любезный, подскажите.....– начал я.

Абориген подпрыгнул, оглянулся, и как закричит:

– Всем выйти из тени....работает Ночной Дозор...

– Да мы, как-то и не в тени, нам только узнать бы, где здесь кладбище поблизости или, на худой конец, хоть библиотека. А про ваш ночной позор нам ничего не известно.

– Ага, вижу вы на тёмной стороне силы. Я слежу за вами, тёмные. Силы света всегда на страже. Советую, тёмные, Большой Договор не нарушать. Заклятия свыше третьего уровня не применять, Чёрные Мессы не проводить. Знаю, я вас. А погост он будет прямо, через два квартала и налево два квартала, там ориентир будет – кожвендиспансер. А там и ваше Всехсвятское кладбише. Хорошей прогулки, тёмные. А про библиотеку ночью вам никто не скажет, дураков нет. Так, что пока, тёмные, а с худым концом вам в нашей библиотеке делать нечего, ха-ха.

Вот хорошо, человек всё подробно рассказал, объяснил, только опять я ничего не понял. Особенно про заклятия третьего уровня и его ночной позор. А с тёмными это он угадал правильно, как ещё нас называть, светлыми что ли?

Ага, что это тут. Кожвендиспансер написано. Серьёзное и нужное учреждение, жечь не будем. А вот и кладбище. Как тут удобней в него проникнуть? Вскоре Руни нашла путь на кладбище. И почему местные это место опасаются? Спокойно и тихо. Много зелени. Под Луной всё хорошо видно. Мы спокойно прогулялись до церкви, ходили и по дорогам и между могилок. Совершенно спокойное местечко, без обычной людской сутолоки. Видели группу вежливых людей в балахонах. То же, наверное, любители спокойных мест. Это, наверное, местное литературное общество. Почему я так решил? Из-за стихов. В библиотеку этих людей ночью не пускают, вот и приходится им здесь стихи читать. Люди в балахонах, вежливо раскланялись с нами и продолжили читать стихи:

Она придет как Ангел светлый,

И Тьма отступит перед Ней,

И чудеса в час предрассветный

Увидят тысячи людей.

И будет люд кричать: "Мессия!"

И будет все предрешено!

Затмит реальность – эйфория —

Мираж слащавый, как вино.

Она придет и вслед за Нею

С Небес сойдут шесть Королей;

Монархи присягнули Зверю —

Владыке всех людских страстей!

И рухнут храмы трех религий,

Когда на Трон взойдет Она —

Антихрист – Демон многоликий!

Ответит мир за все... сполна. (автор Vister).

Так что, мы установили на собственном опыте, что ночью на кладбищах самая спокойная обстановка, здесь ходят исключительно вежливые и культурные люди. Никто никому не мешает. Очень пристойная обстановка. Никаких вампиров и в помине нет. Это в городе слышится стрельба и бегают неадекваты. Мы даже уже услышали первый серьёзный взрыв, это, наверное, первая Рунина взрывчатка сработала. Ещё должно быть три больших взрыва в эту ночь. Нам надо найти ещё шесть героев, желающих совершить доброе дело – взорвать плохой дом. Но их надо ещё найти. В этом кастинге должны участвовать только плохие люди.

Как не хорошо гулять по спокойному месту, но, увы, нам надо обратно в городскую суету.

Плохих людей мы решили искать там, где стреляют. Покинув кладбище, мы пошли на звук интенсивной перестрелки. Ого, аборигены даже крупнокалиберные пулемёты подключили. Серьёзно грохочет. Плохих людей мы не встретили, а встретили хороших. Всё повторилось, как в Туапсе. То есть мы опять наткнулись на воинственного Ивана Стасенко, и опять он был вооружён автоматом. Вот человек: оружие прямо так и липнет к нему. Значит, он уже успел повоевать. Иван нас узнал сразу, впрочем, мы его тоже. Мы ему сообщили правду: ищем библиотеку.

– Ну, да, самое время туда пойти, – устало сказал он.

Устал он прилично. Оказалось, что он, как всегда, влился в коллектив героев, которые решили патрулировать свой район. Оружия сначала было мало, пару ружей на десять патрульных. Вот пятёрками и ходили. Гоняли хулиганов и мародёров. Часа два тому назад нарвались сами на неприятности. Чёрт дёрнул Ивана в тёмный переулок. Там их обстреляли. На звуки стрельбы подъехал патрульный автомобиль с милиционерами. Оказалось это хорошо подготовленная засада. Автомобиль расстреляли с крыш и окон домов. Иван полез спасать раненого милиционера, оттащил того за угол дома. Из его автомата стал отстреливаться, всё боялся получить гранату. Зря боялся, хуже стало, когда подъехали военные. Те открыли такой ураганный огонь, что Иван от греха свинтил огородами. Оказался на этой улице, где встретил нас, которые, мирно гуляют и ищут библиотеку. Он предложил сопровождать нас, мы, собственно, были не против, но рекомендовали ему идти по другой стороне улицы, но параллельно с нами. Он оценил это как тактический приём, но, я просто беспокоился о его здоровье. Если кто дурной нападёт на нас, и я применю нейропарализатор, то может пострадать и Иван. А вдалеке он не пострадает. Так и двигались в сторону Красной, посмотреть как дела в центре. Несколько незначительных стычек всё же произошло. Но Руни быстро гасила инцидент, правда, один раз с помощью метательных ножей, что Ивана явно озадачило. На Красной наша компания увеличилась ещё на одного человека. Его мы отбили от сбрендивших охотников на оборотней. Те, с кольями в руке, громко матерясь, гнались за "оборотнем". Намерения их были просты как лом. Поймать "оборотня" и упокоить. Руни не стала убивать этих непутёвых охотников, просто вырубила их и оставила смирно лежать. Может, осознают, что вели себя плохо. "Оборотнем", которого спасли, оказался довольно известной личностью в городе и крае. Мы его узнали. Звали его Паша Выгодский. Но, он уже заговаривался. То он был Выгодским, то Губайдуллиным. Сам себя уже не узнаёт. Паша объявил, что у него уже нет сил от этих приключений. Он просил нас всех отвести его домой, просто, говорит, хочу спокойно выспаться. А дома не получается. Там змея шипит и девочка в белом платье, ага. Крепко накрыло хорошего человека. Поэтому мы скорректировали планы. Сначала идём к Паше домой. Девочку и змею мы пообещали взять на себя. Он уточнил, точно мы не боимся девочек. Я заверил, что и мальчиков тоже не боимся. Иван просто пожал плечами, этот ничего не боится.

Когда мы поднимались на восьмой этаж в Пашину квартиру, то соревновались в подборе синонимов к словам "Лифт не работает". Переплюнула всех Руни, но это у неё профессиональное. Иван с Пашей даже заслушались. Видно, однако, что Иван остерегается Руни, а вот Паша её явно зауважал, такие филологические изыски она продемонстрировала из глубин русского языка.

Пока поднимались на восьмой этаж, слышали третий взрыв. Стёкла звенели, дом дрожал.

– Вот из-за этого и дома боюсь находиться, – признался Паша. – А вдруг мой дом взорвут.

Дом был действительно не очень красивым, но в перечне Сухова он не фигурировал. Поэтому Паша зря беспокоился по этому поводу. Наконец пришли. В квартире мы никого не увидели, но Паша с кем-то проникновенно говорил. Просил не шипеть и не клянчить постоянно еду, а то перед гостями стыдно. Руни поступила радикально. Применила свою химию. В стакан бросила порошок и залила водой, правда, чуть не получилась комическая ситуация. В холодильнике она нашла бутылку с нашей волшебной минералкой, тихо позвала меня. Я распорядился со снотворным дать простую воду из-под крана, из бутылки вылить в раковину, в бутылку налить простой воды, а то вдруг Иван случайно выпьет. Пашу напоили фирменной химией, и через минуту он спал без задних и передних ног. Так здесь говорят. Уставший Иван сказал, что он останется до утра у Паши, будет на кресле дремать, а то уже глаза слипаются, столько не спать. Мы решили действовать по своему плану, поэтому откланялись. Иван, как всегда, пожал плечами.