355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Валерий Роньшин » Как Наталья Николаевна съела поэта Пушкина и другие ужасные истории » Текст книги (страница 2)
Как Наталья Николаевна съела поэта Пушкина и другие ужасные истории
  • Текст добавлен: 29 октября 2020, 12:30

Текст книги "Как Наталья Николаевна съела поэта Пушкина и другие ужасные истории"


Автор книги: Валерий Роньшин



сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Три поросенка-вампира

Жила-была девочка Маша. Исполнилось ей десять лет. По случаю своего дня рождения она позвала гостей. Было очень весело. В самый разгар веселья зазвенел дверной звонок – дзинь-дзинь-дзинь… Маша помчалась открывать, думая, что пришел еще один гость. Но это был не гость, а какой-то маленький толстенький человечек.

– Ты девочка Маша? – спросил толстяк.

– Да, – ответила Маша. – А вы кто?

– Я посыльный. Мне велено передать тебе торт.

И протянул Маше коробку с ее любимым тортом «Сюрприз». А потом быстро ушел.

Маше так не терпелось попробовать тортик, что она сразу же открыла коробку. И… обомлела. Нет, в коробке действительно лежал торт, но только в виде… кладбища. Крестики из шоколадной глазури, могильные холмики из кокосового крема. А посредине торта клюквенным кремом было написано: «Поздравляю с Днем Смерти». И подпись: «Ниф-Ниф».

Маша, конечно же, заплакала от страха. День рождения был безнадежно испорчен.

Пролетел год. Опять настал Машин день рождения. Снова она пригласила гостей. Все едят пирожные, пьют кока-колу, веселятся… И вдруг – дзинь-дзинь-дзинь… – звонок в дверь, как и в прошлый день рождения. Маша открыла. А на пороге вновь стоит маленький толстяк-посыльный и протягивает Маше красивый сверток, перевязанный золотистой ленточкой.

– Велено передать подарочек, – говорит.

Отдал Маше сверток и быстро ушел. Развернула Маша подарок – и у нее прямо ноги от страха подкосились. Потому что в свертке был… гроб. Точнее, кукольный гробик. А когда Маша его открыла, у нее прямо сердце в пятки ушло. Внутри гробика лежала кукла с Машиным лицом. В руке кукла держала записку, в которой было написано: «Будь счастлива, Машенька, но только в гробу». И подпись: «Нуф-Нуф».

Маша, конечно, в слезы. Праздник опять был безнадежно испорчен.

Еще год пролетел, и у Маши снова наступил день рождения. Но она не стала его отмечать, боясь, что вновь придет посыльный и все испортит. Посыльный действительно пришел, на сей раз с телеграммой.

– Тебе поздравительная телеграмма, Машенька, – говорит.

Отдал телеграмму и быстренько удалился.

Маша раскрыла телеграмму и прочла: «Смерть уже рядом. Наф-Наф». На сей раз Маша не заплакала, а задумалась – она ведь была уже взрослой девочкой, как-никак двенадцать лет исполнилось. Маша поняла, что ее хотят убить и что это последнее предупреждение. Почему последнее? Да потому что поросят в известной сказке всего трое: Ниф-Ниф, Нуф-Нуф и Наф-Наф. Но какое отношение сказка «Три поросенка» имеет к Маше – вот вопрос.

И Маша решила проследить за посыльным. Выскочила на улицу и тайком пошла следом за толстяком. И он привел ее… в свинарник. И видит потрясенная Маша: маленький толстенький посыльный снял с себя парик, отклеил нос, уши, брови… потом сбросил всю одежду, встал на четвереньки и оказался… жирным поросенком.

К нему подбежал еще один жирный поросенок.

– Привет, Ниф-Ниф, – прохрюкал он.

– Привет, Нуф-Нуф, – прохрюкал в ответ «посыльный».

– Ну что, отдал девчонке телеграмму?

– Отдал.

– По-моему, пора ее уже съесть, – облизывается Ниф-Ниф.

– Точно, пора… – облизывается и Нуф-Нуф.

Слушает Маша разговор двух жирных поросят. И тут вдруг ее кто-то ка-а-к схватит!

Оглянулась Маша в ужасе – а это третий жирный поросенок.

– Ниф-Ниф, Нуф-Нуф! – захрюкал он. – Идите скорей сюда!

– Ну чего тебе, Наф-Наф?! – хрюкают те в ответ.

– Смотрите, кого я поймал!

Маша с силой оттолкнула Наф-Нафа – и бежать! А три поросенка припустили за ней в погоню.

– Лови! – визжит Ниф-Ниф.

– Держи! – визжит Нуф-Нуф.

– Хватай! – визжит Наф-Наф.

Прибежала Маша в самый конец свинарника и видит – дальше хода нет.

А три поросенка уже с трех сторон на нее надвигаются. Морды у них позеленели, глаза выпучились, а под «пятачками» острые клыки торчат. Словом, превратились поросята в вампиров.

– Ой, мамочка, – в испуге пискнула Маша и… проснулась.

В окошко солнышко светит, а Маша в кроватке лежит.

«Надо же, какой кошмар мне приснился, – подумала она. – Будто я человек, и свиньи-вампиры хотят высосать из меня кровь. Ну и бредятина».

С этими мыслями Маша вскочила с кроватки, напудрила перед зеркалом свой «пятачок», покрыла лаком свои копытца и, весело виляя хвостиком-«запятой», побежала в школу.

Новая мама

Жили-были мама, папа и девочка Маруся. И все у них шло прекрасно. Папа бегал по магазинам, обеды готовил, стирал, шил… В общем, хозяйством занимался. А мама в цирке выступала акробатом-эксцентриком: она складывалась в несколько раз и забиралась в малю-ю-сенький сундучок. Зрители ей за это аплодировали, а в кассе ей за это платили денежки.

Ну а девочка Маруся ходила в школу.

Так они и жили.

Но вот однажды – бац! – мама исчезла.

Неделю мамы нет… две недели… три… Маруся уж и волноваться начала.

– Да не волнуйся ты, дочка, – успокаивает ее папа. – Найдется мама.

А тут звонок в дверь: дзинь-дзинь.

И заходит в квартиру модно одетая женщина.

– Вот и мама пришла, – улыбается папа.

– Пап, ты что? – говорит Маруся. – Какая ж это мама?

А папа рукой машет.

– Ой, да не все ли тебе равно? Была одна мама, теперь другая. Все женщины одинаковы.

А незнакомка потрепала Марусю по щеке и сказала:

– Новая вещь, детка, завсегда лучше старой.

Потом к маминому шкафу подошла и створки раздвинула.

– Ух ты! – обрадовалась. – Одежки-то сколько! Да вся моднявая!

Звали новую маму Дарья Петровна. Работала она в пивном баре. Барменшей.

Ну что ж… стали опять они жить втроем. Маруся, папа и Дарья Петровна.

Да только с того дня снится Марусе каждую ночь один и тот же сон. Словно бы хоронят ее на кладбище. И она присутствует на собственных похоронах. Но ее никто не видит, кроме Дарьи Петровны.

А Дарья Петровна с нехорошей такой усмешечкой говорит:

– Вот ты, детка, и померла, наконец.

В одну из таких ночей проснулась Маруся и видит, что она не на кровати лежит, а – на пригорке. В лесу.

Да еще и связанная по рукам и ногам.

Еле-еле Маруся развязалась и побежала домой. Прибегает – а там свадьба! Папа на Дарье Петровне женится.

– Папа! Папа! – кричит Маруся. – Дарья Петровна меня связала и в лесу бросила!

А папа молчит и как-то странно на Марусю смотрит. И все гости тоже умолкли и тоже странно смотрят.

– Доча, – наконец говорит папа, – откуда ты взялась? Мы же тебя вчера похоронили.

– Как похоронили?! – опешила Маруся.

– Очень просто, – отвечают гости. – В гроб положили, на кладбище снесли и в землю зарыли. Потому что ты умерла.

– Да! Да! – выскочила из-за стола Дарья Петровна. – Умерла, умерла, детка! Так что нечего тута! У нас и справочка с печатью имеется о твоей смерти!..

И машет у Маруси перед носом справочкой с печатью.

– Но папа, – чуть не плачет Маруся, – вот же я, живая! Неужели ты мне не веришь?..

– Уф-ф, – папа пот со лба вытирает. – Ну я-то, положим, дочурка, тебе верю. Но это ж ничего не значит, раз справка с печатью имеется.

– Да что ты с ней разговариваешь?! – орет Дарья Петровна. – Не видишь что ли, что она самозванка! Гони ее в шею!

– Вот именно, в шею! – подхватили гости. – Умерла так умерла!

Папа обнял Марусю за плечи и шепчет ей на ухо:

– Доча, ты бы, и правда, ушла отсюда. Погулять. А я тебе денежку дам. На мороженое. А, дочурка?.. – и протягивает Марусе какие-то копейки.

– На эти деньги, папа, даже половинку мороженого не купишь, – со вздохом отвечает Маруся.

– А ты купи четвертинку. А то у меня больше нет. Дарья Петровна все деньги забрала.

А Дарья Петровна разговор их подслушивает.

– Обойдется без мороженого, – шипит злобно. – Ишь, наглая какая. Половину мороженого ей подавай. Сразу видать, что самозванка. Та-то девка поскромнее себя вела.

Заплакала Маруся и побрела куда глаза глядят.

Брела, брела и забрела в самый дальний угол двора. На помойку. Смотрит: а на помойке сундучок валяется, с каким мама в цирке выступала. Открыла Маруся этот сундучок…

А там – мама! – сложенная в несколько раз!.. Да не мертвая, а – живая!

Нет слов, как Маруся обрадовалась. А уж как мама обрадовалась, тем более слов нет.

– Мама! Мама! – прыгает Маруся от радости. – Как ты здесь оказалась?!

– Как, как, – отвечает мама, а сама разгибается, сгибается, плечами шевелит, тело свое затекшее разминает. – Папаша твой с Дарьей Петровной обманом засунули. Пристали ко мне: покажи да покажи, как ты в такой маленький сундучок забираешься. Ну я сдуру и показала. А они сундучок на крючок и на помойку…

– Ни фига ж себе, – ахнула Маруся.

Короче, пошли они в полицию и рассказали все, как есть.

– Ни фига ж себе, – ахнула полиция.

И тут же арестовала папу и Дарью Петровну. И отправила их в Сибирь – лес валить и комаров кормить – папу на десять лет, а Дарью Петровну на двадцать; потому что женщины дольше живут.

Ну а мама вскоре привела Марусе нового папу. Дядю Юру. Он художником работал. Деньги рисовал.

И стали они с тех пор жить богато и весело.

Классный прикол

Подошла восьмилетняя Машенька к зеркальному шкафу и стала глядеть на свое отражение.

– Че уставилась, дура?! – говорит ей вдруг отражение.

Машенька ушам не поверила.

– Ой, – ойкнула она, – а кто это сказал?

– Кто, кто – конь в пальто! – отвечает голос из зеркала.

Тут Машенька все поняла. Она отодвинула зеркальную дверцу и увидела своего старшего брата. Двенадцатилетнего Вадика.

– Классно я тебя, Маха, приколол! – хохочет он.

– Я тебя, Вадька, тоже когда-нибудь классно приколю, – пообещала Машенька.

– Ха-ха-ха, – пуще прежнего заливается Вадик. – Видали мы таких прикольщиц.

Ничего Машенька на это не ответила.

И вот спустя несколько дней уже Вадик подошел к зеркалу и начал корчить рожи. Покорчил всласть, а напоследок показал сам себе язык. И вдруг видит, что язык у него не розовый, как обычно, а – зеленый! Вадик от испуга целый день рта не раскрывал. И вечером лег спать в надежде, что за ночь язык снова розовым станет.

Но не тут-то было.

Утром посмотрел на себя Вадик в зеркало и ахнул. Мало того, что язык зеленым остался, еще и нос в хоботок превратился. От такого сюрприза у Вадика глаза на лоб полезли, да так на лбу и остались. Вадик сильно-сильно затряс головой, думая, что все это ему только кажется. А от тряски уши у Вадика – р-раз! – и отвалились. И на их месте появились два длиннющих усика.

Вадик хотел было закричать от страха – а голоса нет, лишь слабое стрекотание раздается: стрик… стрик… стрик… Вадик в отчаянии замахал руками, а это уже вовсе не руки, а – тонкие лапки. И ноги тоже лапками стали.

Смотрит Вадик с ужасом на свое отражение и видит, что у него за спиной крылышки появляются. Разноцветные… И вот уже не Вадик перед зеркалом стоит, а порхает по комнате бабочка.

Комната в один миг большой-пребольшой сделалась, а Вадик, наоборот, маленьким-премаленьким, какими обычно бабочки и бывают.

В это время дверь отворилась и в комнату вошла Машенька-великанша с огромным сачком в руках. Поймала она Вадика-бабочку и поместила в свою коллекцию бабочек, приколов там за крылышки.

– Ну, что, Вадька, – говорит Машенька, глядя на брата сверху вниз, – классно я тебя приколола?!

И действительно – классно приколола. Вадик ни правым крылышком шевельнуть не может, ни левым, а только лишь лапками сучит, усиками шевелит да стрекочет жалобно: стрик… стрик… стрик…

Баня № 666

Жила-была в доме № 14 девочка Таня. Она очень любила смотреть по телевизору передачки про всякую мистику и чертовщину. И до того насмотрелась, что ей стало казаться, что кругом одни ведьмы да колдуны. Выйдет, к примеру, Таня во двор, а во дворе дворничиха метлой мусор метет. Таня сразу думает: «Ага-а, дворничиха-то ведьма и по ночам на своей метле на ведьминский шабаш летает». Или еще, к примеру, спускается Таня на лифте со своим соседом дядей Гришей, а лифт возьми да и остановись сам собой между этажами. «Ага-а, – опять думает Таня, – дядя Гриша-то колдун. Из-за него лифт остановился».

А напротив Таниного дома № 14 располагался дом № 13, в котором, в свою очередь, располагалась баня № 666. «Ага-а, – как всегда думает Таня, – неспроста это. Ведь тринадцать и шестьсот шестьдесят шесть – дьявольские числа». И решила Таня понаблюдать за баней. В бинокль. Из своего окна. День наблюдала… два наблюдала… Но ничего подозрительного не увидела. Баня как баня. Посетители в дверь заходят, белый дым из трубы выходит… Но вот однажды лежит Таня ночью на кровати. Не спится ей. Все про баню № 666 думает. Что-то все-таки там не так, хотя с виду, вроде бы, все и так.

Встала Таня с кровати, взяла бинокль, подошла к окну и видит, что из трубы валит клубами дым. Но не белый, как днем, а – черный. «Ага-а, – думает Таня, – в бане по ночам ведьмы и колдуны черной магией занимаются, поэтому и черный дым из трубы идет». Но как это узнать наверняка?.. И решила Таня сходить в баню…

Сходила.

Баня и внутри была – баня как баня – горячая вода, холодная вода, парилки, душевые кабинки… Ничего подозрительного. Вот только… у кассирши, которая Тане билет в баню продала, на правой руке не пять пальцев оказалось, а шесть. Таня в первый раз даже глазам своим не поверила, поэтому пошла в баню во второй раз.

Пришла.

И точно – шесть пальцев на руке у кассирши. «Ага-а…» – тотчас подумала Таня, а вслух спросила:

– А вы до скольки работаете?

– Круглые сутки мы работаем, девочка, – ответила шестипалая кассирша.

– Что, и ночью тоже? – уточнила Таня.

– Да, и ночью, – подтвердила кассирша.

И Таня решила сходить в баню ночью, чтобы уж окончательно убедиться, что никакая это не баня, а – колдовское логово. И пошла…

Отдала кассирше деньги за билет. А та ей и говорит:

– Тебе, девочка, еще мыло с мочалкой надо купить.

– Зачем? У меня свои есть, – отвечает Таня.

– По ночам в нашей бане положено намыливаться только нашим мылом и мыться только нашей мочалкой, – объясняет кассирша. – Вон инструкцию почитай… – и тычет шестым пальцем в листок, висящий на стене. А на листке написано:

«С 00 час. 00 мин. до 05 час. 00 мин. в бане № 666 разрешается мыться мылом и мочалкой, приобретенными только в бане № 666».

Таня купила мыло с мочалкой и прошла в душевую. Решив, что из душевой ей будет удобнее наблюдать за тем, что в бане по ночам происходит.

Но пока что в бане ничего не происходило. Стояла мертвая тишина. Кроме Тани, посетителей больше не было. Таня подождала часок-другой. Но так ничего и не дождалась.

Тогда Таня решила помыться – ну, чтобы кассирша ничего не заподозрила. Она разделась, включила воду, намылила себя купленным мылом с головы до ног и стала тереть себя купленной мочалочкой… И вот когда Таня, встав под теплые струи воды, начала смывать с себя мыльную пену, она с ужасом увидела, что вместе с пеной смывается и все ее тело. Прямо на глазах смылись ноги, потом руки, затем голова… Таня ахнуть не успела, как от нее остались одни глаза. И то лишь только потому, что она их не намылила. Таня хотела закричать от страха, да было уже нечем, рот-то ведь тоже смылся.

В общем, одни только Танины глаза висели в воздухе, растерянно моргая.

Так Таня и не узнала, что за мистические дела творятся по ночам в бане № 666. И не узнает теперь ни-ко-гда.

Фантик от конфеты

Жила на свете Оленька. Очень хорошая девушка. Она любила есть шоколадные конфеты. Но ела их редко, потому что конфеты стоили дорого, а у Оленьки не было денег.

И вот как-то раз идет Оленька по улице. Шоколадных конфет ей хочется – прямо сил нет. И вдруг видит: фантик в урне валяется. И как раз от шоколадной конфетки. «Дай, – думает Оленька, – я его оближу».

Вытащила она фантик из урны и облизала.

И в ту же секунду превратилась в самую настоящую ведьму!

Нет, с виду Оленька осталась прежней Оленькой. А внутри – форменная ведьма… И замашки у нее стали, как у ведьмы. Смотрит – папа ее с работы возвращается. Тотчас ударилась она оземь и обернулась серой волчицей.

Папа, как увидел волчицу, что несется на него, клацая зубами, так и припустил во весь дух. Прибежал домой, весь от страха трясется. А Оленька уже здесь. Вместе с мамой латиноамериканский сериал смотрит по телевизору.

– Волки! – орет папа. – Волки!

– Ты что папочка, заболел? – ласково спрашивает у него Оленька. – Какие волки в центре города?

Короче, уложили папу спать. Спал он плохо. Всю ночь метался по кровати и бредил. А утром проснулся и запел с придурочной улыбочкой:

– Нам не страшен серый волк, серый волк, серый волк…

Приехала скорая и забрала папу в психушку.

Осталась Оленька вдвоем с мамой. А та вдруг такой разговорчивой сделалась. Говорит и говорит без умолку… Оленьке прямо убить ее хочется, чтоб перестала, наконец, болтать.

А тут и ночь. Легли они спать. Мама сразу захрапела, а Оленька тихонечко подкралась к маминой кровати и начала колдовать.

Поколдовала, поколдовала… У мамы – р-раз! – голова и отвалилась. Взяла Оленька мамину голову и в шкаф спрятала.

Наутро мама просыпается – а головы нет.

Приехала «скорая» и увезла маму в реанимацию.

Так что осталась Оленька в одночасье без мамы и без папы. Но с женихом по имени Саша. Он как раз в это время к ней в гости пришел.

– Здравствуй, Оленька, – говорит Саша.

– Здравствуй, Саша, – отвечает Оленька.

– А где твой папа? – интересуется Саша.

– В сумасшедшем доме, – отвечает Оленька.

– А почему он там? – интересуется Саша.

– Потому что с ума сошел, – отвечает Оленька.

– А где твоя мама? – продолжает интересоваться Саша.

– Что это ты такой любопытный? – насторожилась Оленька. – Вынюхиваешь все, как собака.

– Оленька? – ахнул Саша. – Ну у тебя и выражения!

– Ладно, переморгаем, – отвечает Оленька. – Пошли чай пить.

И они пошли на кухню пить чай.

Оленька и тут принялась колдовать. Только Саша хотел сделать глоток из чашки – глядь! – а там муха дохлая плавает. Саша, конечно, не стал пить.

А Оленька злорадно спрашивает:

– Чего это ты, милый, чай не пьешь?

Саша покраснел и пробормотал:

– У меня в чашке дохлая муха плавает.

Оленька как захохочет.

– Сам ты, – говорит, – дохлая муха!

И Саша тотчас превратился в муху. Правда, не в дохлую.

Жжжжжжж… залетал он по кухне.

Оленька, недолго думая, схватила мухобойку и начала гоняться за женихом. Загнала его между холодильником и посудным шкафом да ка-а-к хлопнет мухобойкой!

Жених Саша так и остался на стене прихлопнутый.

А Оленька села чай допивать.

Смотрит – а на столе коробка с шоколадными конфетами лежит. Это Саша к чаю принес, а предложить не успел.

Ну, тут уж Оленька отвела душу. Слопала все конфеты и вновь стала прежней Оленькой. Доброй и отзывчивой.

Вспомнила она все, что натворила, будучи ведьмой, и горько заплакала.

Но сделанного не исправишь. Папа – в реанимации; мама – в реанимации; жених Саша – по стенке размазан… «Сон козас де ла вида» – как говорят латиноамериканцы в своих сериалах. Такова жизнь.

Ученый Питер
и его мертвая невеста Луиза

Давным-давно жил на свете великий ученый Питер. Он был такой умный, что, когда брал в руки лампочку – она тут же ярко загоралась. А еще у него была невеста – прекрасная девушка по имени Луиза. Питер и Луиза очень любили друг друга. Все лето они гуляли по лесам и полям. Питер собирал яркие цветы и украшал ими голову любимой. Наступила осень, и они уже собирались пожениться, но как раз в этот момент Питера пригласили на международный симпозиум. И он уехал.

Однажды Луиза вышла на улицу, промочила ноги и простудилась. Это случилось в понедельник, а во вторник она умерла. А в среду ее похоронили. Вот так все в жизни и бывает, мои маленькие читатели и читательницы, сегодня вы есть – а завтра вас нет.

Когда Питер вернулся с симпозиума, на вокзале его встретил хозяин городского кладбища господин Шульц.

– Вот что я тебе хочу сказать, Питер, – сказал он. – Смерть – гостья каждого. Она не спросит – придет да скосит. Поэтому мертвых на земле всегда больше, чем живых.

Услышав эти слова, Питер сразу понял, что Луиза умерла. Он бросился на кладбище, отыскал там могилу своей любимой и разрыдался как ребенок. Он рыдал до тех пор, пока не выплакал все слезы. А потом пошел к хозяину кладбища.

– Господин Шульц, – принялся умолять его несчастный Питер, – позвольте мне хоть одним глазком взглянуть на Луизу.

Хозяин кладбища отложил в сторону арбузный ломоть – на завтрак у него был арбуз – и сказал:

– Вот что я тебе скажу, Питер: жизнь – это бесконечная череда дней, а смерть – это бесконечный сон без пробуждения. Поэтому бери лопату и следуй за мной.

Взяли они по лопате и пошли на кладбище. И выкопали там черный гроб… Луиза лежала в гробу в белом платье и была еще прекрасней, чем при жизни.

Бедный Питер опустился на колени и принялся осыпать лицо любимой поцелуями. Он что есть силы прижался своим огромным лбом ученого к холодному, как мрамор, лобику Луизы и… О, ЧУДО… ресницы девушки затрепетали. И она открыла глаза.

Радости Питера не было предела. А господин Шульц сказал:

– Вот что я тебе еще хочу сказать, Питер: когда судьба дает – она дает сразу все. Поэтому я пошел обедать.

И он пошел доедать арбуз, который не доел за завтраком.

А вновь обретшие друг друга влюбленные отправились гулять в городской парк. Они катались там на каруселях, бродили по желтой листве, а ближе к вечеру сидели на берегу осенней реки и говорили, говорили, говорили…

Но жизнь так устроена, что после радости всегда приходит печаль.

Не прошло и недели, как Луиза поднялась из гроба, и вот она уже впала в какое-то оцепенение. Целыми днями Луиза лежала на кровати и смотрела в потолок. А однажды ночью Питеру приснился кошмарный сон: будто он заживо погребен в ледяной пещере. Когда Питер проснулся, рядом с ним лежала холодная как лед Луиза.

Девушка взяла ледяными пальцами теплую руку возлюбленного и сказала:

– Ты вдохнул в меня свою творческую энергию, Питер. Но мертвый никогда не станет живым. Я – мертвец, любимый мой. И как только твоя энергия иссякнет, меня придется опять закопать в могилу.

– Нет! Нет! Любимая!.. – вскричал Питер. – Этого не случится! У меня много творческой энергии, и я буду отдавать ее тебе снова, снова и снова!..

И он отдавал свою энергию снова, снова и снова… И Луиза, в знак благодарности, целовала его мертвыми, но алыми губами.

Однако запасы творческой энергии даже у таких гениальных ученых, как Питер, далеко не безграничны. Поэтому с каждым днем он худел и бледнел все больше и больше. А в голове у него теперь вместо смелых и оригинальных идей тяжело ворочались куски размокшей серой ваты.

Как-то раз к Питеру заглянул господин Шульц. И, посмотрев на него, сказал:

– Вот что я тебе скажу, Питер: кто слишком много думает о других – тот забывает о себе. Луиза замечательная девушка, но она мертвая и ее место на кладбище. Ты же – великий ученый! И должен – должен! – направлять свою творческую энергию на благо живых.

– Нет, – тихо, но твердо ответил Питер. – Истинная любовь всегда шествует рука об руку со смертью. И когда двое по-настоящему любят друг друга, один всегда платит за другого. Жизнью…

– Ну что ж, – сказал господин Шульц, – тогда я пойду рыть вторую могилу.

Питер грустно улыбнулся.

– Не надо, господин Шульц. Нам с Луизой вполне хватит одной.

А вскоре над землей закружили метели. Стало холодно и как-то неуютно жить. Питер заботливо укутывал замерзающую Луизу платками, шалями и пледами.

– Закутайся потеплее, любимая, – ласково говорил он, – смертью веет…

И как в воду глядел. В своем черном автомобиле к дому подъехала Смерть. Она усадила Питера и Луизу на черные атласные сиденья и повезла туда, где рано или поздно окажется каждый из нас. То есть на кладбище.

– Открывайте ворота, господин Шульц, – приказала Смерть. – Я привезла вам двух влюбленных: Питера и Луизу.

– Эх, мадам, мадам, – сказал господин Шульц, – если б вы только знали, какой гениальный ученый был Питер. Как много он мог совершить великих открытий.

– Я гостья каждого, – усмехнулась Смерть. – И будь это гений или самый горький пьяница, мне абсолютно все равно. Я не выбираю – я беру всех.

Колеса черного автомобиля зашуршали по булыжной мостовой, поднимая в воздух снежную пыль.

А потом…

Потом пришла весна. И снова запели в лесу птицы, заквакали на болотах лягушки, зажужжали над цветами пчелы… На могиле влюбленных зазеленела травка. Господин Шульц установил в изголовье Питера и Луизы надгробный камень, собственноручно выбив на нем вот такую надпись:

«Здесь покоятся великий ученый Питер и его прекрасная возлюбленная Луиза. Они очень любили друг друга и умерли в один день».

Возвратясь с кладбища домой, господин Шульц собрал в дорожную сумку самое необходимое и, переступив порог, навсегда исчез в этом огромном мире.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю