Текст книги "Одесский язык"

Автор книги: Валерий Смирнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Кстати, за «Ликвидацию», по поводу которой не утихают разноплановые базары. Многие украинские и российские зрители с радостью на лицах записывают фразы из этого фильма, полагая, что это с понтом (в данном случае «будто бы») одесский язык. Ребята, не смешите мои тапочки, это такой же одесский язык, как я балерина. Некая мадам Маришка написала в Интернете, что «Ликвидация» снята по одной из моих книг, как поведал ее «помешанный на Одессе папик». Люба мамина Маришка, «папик» в одесском языке означает «начальник, пользующийся любовью своих подчиненных», а я имею до той «Ликвидации» такое же отношение, как и она – до подлинной Одессы. Не говоря уже за то, что даже внешне исполненный москвичами зачуханый городишко лежит возле Одессы. Как в русскоязычном, так и в одесскоязычном значении.

Когда в Одессе еще снималось настоящее кино, а не нынешние мылофильмы, Юра Бликов в течение нескольких часов учил московского актера Андрея Соколова произносить одесское слово «Или!». Но ничего путного из этого все равно не вышло, а потому прообраз Бабеля месье Боровой в кинофильме «Искусство жить в Одессе» вместо нашего смачного «Или!» произнес его бледную русскоязычную копию «Да». С одесским акцентом или надо родиться, или бесполезно пытаться его имитировать, третьего не дано. Это москвичам или киевлянам с их родным «шо» можно впарить постоянно шокающего мало того, что одессита, так еще и с графой. Необычайная мягкость при произношении, непередаваемый на бумаге звук по-змеиному шипящих букв, отсутствии фрикативного «г», никогда не переходящий в твердый знак мягкий знак после шипящих букв, к тому же употребляющийся, вопреки правилам русского языка, в суффиксах и сочетаниях типа «нч» и «шк»…Ведь тот Давид Гоцман родился во времена, за которые писал автор «Одесских рассказов» Аркадий Аверченко, мечтавший в виде благодарности за гостеприимство подарить одесситам в вечное пользование неведомую им букву «ы».

Много лет назад в нашей студенческой аудитории появился молодой педагог. Он обильно пересыпал свои речи авторскими изысками, вытащенными из произведений мало кем тогда ведомого Бабеля, предваряя их фразой: «Как говорят у нас на Молдаванке». Давленый акцент выдавал его с головой. Когда педагог в очередной раз выдал: «Как говорят у нас на Молдаванке», я не выдержал и спросил: «А что, в Жмеринке уже появилась своя Молдаванка?», после чего сеятель разумного и вечного тут же съежился до размеров цуцика на морозе.

Так и что после таких мемуаров можно взять с того Давида Гоцмана, кроме анализов? Гоцману  говорят: «Иди кидайся головой в навоз», а он в ответ ведет себя так, будто его зовут не Додиком, а Шаей, и даже элементарно не доказывает собеседнику, что тому сильно жмут пломбы в зубах. Да сказать такое одесситу –  все равно, что брякнуть в его присутствии, сто раз пардон, «ОдЭсса». А в той «Ликвидации» это черное слово произносит не кто-нибудь, а сам Утесов, после чего покидает родной Город почему-то не то, что весь из себя живой, но и с уцелевшими гландами, без предварительно натянутого на тухес глаза. Если вы не знаете слова «тухес», обратитесь за разъяснением к маршалу Жукову из того кино.

Есть такой одесский анекдот: « – Вы слыхали, Рабиновичу вырезали гланды? – Несчастный человек, он так хотел иметь детей». Смешно, да? На самом деле – это пример типичной двойной подкладки одесского анекдота. У того турка Гоцмана всю дорогу дел по гланды, но при этом он чертит ребром ладони почему-то по горлу, а не ниже пояса, и головой в навоз не кидается. Наверное, только потому, что фраза за навоз впервые прозвучала в Одессе лет через двадцать после того, как из органов массово поуходили безродных космополитов гоцманов. Даю ответ: знаю кто автор этого самого «иди кидайся» и даже то, что впервые оно прозвучало на моем родном хуторе перед очередной махалкой с рогатыми, а уже потом было растиражировано по всему Городу.

Смотрел я на того еще Гоцмана, с его гландами от горла, и вспоминал за одну девушку, у которой ноги росли даже не от груди, а от зубов. И зачем ей такие длинные зубы? Так что вы имеете таки да «картину маслом», этакий халоймыс на постном масле, бракованный слепок с импортного товара повышенного спроса на уровне «Мадэ ин Одесса» даже не в китайском исполнении. Ведь масло в Одессе бывает не только коровьим (сливочным) или постным (растительным), но и машинным (не автомобильным), на котором шкварят для приезжих пирожочки «Доживу ли до утра?» вместе с плациндами «Сиськи и письки».  А вслед за ними издательство-лепетутник «Optimum» штампует, исключительно для кидалова доверчивых туристов, анонимно состряпанную шмирготником Таубеншлаком воровано-дебильную продукцию типа «Язык Одессы», «Одесский разговорник», «Иллюстрированный словарь смачного одесского языка».  Чтобы хавать такое, надо быть таки мишигене, как неоднократно пропагандирует «Ликвидация» в качестве характерного образчика одесской речи.

Одесская мудрость гласит: хохма, повторенная дважды, это уже не хохма. Да у того «мишигене» в  одесском языке два пуда синонимов со всевозможными смысловыми оттенками, от нежности до ненависти: шмок, пришибейло, на всю голову, поцадрило, выпускник школы № 75, дьёт, мое наказание, адя, цидрейтер, ебанат, шлёма и шлёма из дурдома, двинутый, с коня упавший, уху евший, костюженный, шлимазул, ему в дурдоме пять лет прогулы пишут, показившийся, чиканутый, адивот, шизоид, дурбецало, больной на голову, припиздэканный, шая и шая из трамвая, вольтанутый, раненый в жопу, припоцанный, шибздик, сбежавший со Слободки, малохольный, Лева с Могилева, фуцин, круглосуточный удьёт… Или по вам не будет? Что в переводе на русский язык: достаточно или мне продолжать длить этот перечень?  Вплоть до образованного от старинного комплимента «умный, но мало» «малоумного», поговорки «Если человек адиёт, так это надолго, а если поц – так навсегда» и заканчивая фразой образца 21 века «клиент сотой бригады».

         В самом конце прошлого века некто Б. Филевский написал в импортном журнале «Октябрь»: «Вероятно, самое любопытное, что в Одессе есть практически все – одесситы, Привоз, одесская литература – и нет одного-единственного, нет самого одесского языка. Это выдумка, огромная фикция». Таки да скаженнаяфикция. Потому что, как говорят в Одессе, доктор на больных не обижается. Даже в тех случаях, когда опять таки, как говорят в Одессе, больной на голову, а лечит ноги. Тут я просто обязан дико извиниться: только потому, что нет никакого одесского языка, в мой четырехтомный словарь этой самой фикции не вошли кое-какие слова и выражения. По причине их живучести внутри организмов на подсознательном уровне. Как доказательство буквально только что понял: ведь с детства известный каждому одесситу ухогорлонос имеет свой синоним в русском языке – «отоларинголог», ахлебный переводится на русский язык как «булочная». И вообще, если бы я был таким умным, как моя жена на потом.

Ротом  отвечаю, только на днях и не раньше узнал: оказывается, отлив по-русски будет типа «кухонная раковина». Я даже раз на тысячу лет не имел счастья услышать в Одессе словосочетания «кухонная раковина» или «школьный альбом», который именуется у нас исключительновиньеткой. Зато много раз собственноручно читал и слышал «Чкаловские (чикаловские) курсы», которые, как выяснил год назад, в русском языке имеют длинное и нудное название «Государственные курсы по изучению иностранных языков». Пусть даже мне эти курсы сто лет снились. Много раз слышал в Городе палка чая и стакан чай, но ни разу «чашка чаю». И «почем фрукта?» или «что хочет ваша фрукта?» (какова цена фруктов?) одесситы говорят не случайно, ибо слово «фрукт» означает в нашем с понтом несуществующем языке «нехороший человек».

         Как и другие одесситы, с раньшего времени я покупал толькокуяльник и дюшес, а не «минеральную воду» и «ситро». С голоштанного детства даже в зусман вылетал расхристанным через парадное с фонарем на двор, где соседи трусили ковры и сохнули белье, а ихние кинды и мои, блин, сверстники катали в маялку, пожара, жмурки и, чуть что, хипишились: «Шухер!». И нивроку сдобным дитём чимчиковал я сквозь дворчерез арку исключительно в хлебный, а не за сальве или биомицином. Кроме шуток, по сию пору покупаю исключительно булку хлеба, хотя мамочки мне давно не гундят тихим шепотом: «Шкет, шевели бикицер своими булками!». Даже в том случае, если пресловутая булка  представляет из себя не таки франзолю, а  халу, семитати или темный хлеб. Когда я уже гасал при своей тачке с личманом нагорле, покупал у хозяев на привозах не только качалку, но и шею на шашлык, не подозревая до сорока с большим гаком лет, что в русском языке эта самая «шея» именуется «свиным ошейком», а «шашлык» – равно, как и «мангал» – перекочевавшее из одесского языка в русский язык слово, первоначально означавшее у нас «вертел».

Три года назад я впервые услышал от одного приезжего слово «креветки», которых одесситы иначе, чем рачками ни разу не имели. Недавно мое наказание,с которым я давно пересталпанькаться и воевать, стало швицать  новой зажигалкой. «А ну, сверкни», – предложил я и тут же вспомнил, что сказанное автоматом «сверкни» также не попало в тот самый словарь. Пока я вертел в руках зажигалку не русский лес, мой, уже кончивший на юриста, вундеркиндер таки не с Привоза замутил со стола портсигар. Так что впоследствии пришлось скомандовать своему амбалу: «Сигары – на родину!». И тут же в очередной раз вспомнил, что вот это самое одесское выражение «На родину!», то есть, «верни немедленно», также позабыл вставить в «Таки да большой полутолковый словарь» аж в четырех томах, хорошо хоть о его синониме «Цаца, цаца – и в карман!» помнил. Скажу, как маме: все эти слова и выражения родного языка так вошли в кровь одесситов, что мы произносим их автоматически.

         Ну, а если одесский язык таки да фикция, как пропагандирует фармазон Филевский, то пусть он войдет в Интернет и прочитает жменю разнокалиберных сообщений по поводу японского профессора-филолога Сусуму Эмура, который будет финансировать двухтомный словарь одесского языка, над чьим созданием усиленно потеют его одесские коллеги. Я же в свою очередь готов доказать большому доктору Филевскому, что таки да знаю где живу. Месье Филевский, мажем на лимон зелени: профессор Сусуму скорее исполнит на себе харакири, чем дождется от одесских ученых того двухтомного словаря? А если месье Филевский захочет через суд покачать права за то, что я назвал его фармазоном, так ведь одесского языка с его точки зрения не существует.

 К тому же слово «фармазон» может означать как «проходимец»; «жулик» (одесское, кстати, слово, первоначально было синонимом современного русскоязычного «бомжа»), так и «революционер»; «вольнодумец». Ибо «фармазон» –  одессифицированное французское слово «франкмасон». А что такое? Я имел в виду только то, что вольнодумец Филевский высказал истинно революционные мысли по поводу моего родного языка. Благодаря  этой самой с его точки зрения фикции могу и миль пардон по-одесски устроить: «Господин Филевский – не фармазон?! Я извиняюсь!». Потому что, если одесского языка нет, то «Я извиняюсь!» и «Я дико извиняюсь» – совсем не две большие разницы, а синонимы. Не говоря уже о том, что нужные интонации не передаст никакая бумага. Да при такой постановке дела я не то, что в суд, на люди готов пойти. Так что месье Филевский имеет спокойно дышать носом и не устраивать себе вырванные годы из еле оставшихся дней. А заодно – подумать, почему даже процветающие в Москве или Нью-Йорке одесситы с грустью на лице говорят и пишут: «Я родился и умер в Одессе».

         Разрежьте мне голову, но одесского языка таки есть. И по сию пору даже в официальных документах кладовщик в порту фигурирует исключительно в качестве «магазинера». При большом желании можно составить парутомный словарь исключительно архаизмов одесского языка: дирекцион – ноты, базариот – опытный торговец, душман – тиран, депо – склад, бакрач – ведро, мойра – судьба, Двойра – женское имя. И так вплоть до нынче практически вышедшего из употребления «директора советской власти». В отличие от того «директора», куда старший по возрасту его синоним «большой пуриц» по сей день проявляет свою жизнестойкость. Таких дел, как по сию пору говорят в современной Одессе представители ее коренного населения.

 Нате вам таки масенького, но невъебенного факта за существование одесского языка. Вы представляете себе, как контролировался процесс изготовления печатей при Советской власти? Если нет, то вам хоть раз в жизни крупно повезло. Так вот, заходя в трамвай, многие пассажиры провозглашали: «Постоянный!». «Постоянным» в Одессе  называли билет, именуемый на остальной территории СССР «проездным билетом». В Одессе никто и представить себе не мог, что существует такое словосочетание. А потому на том самом русскоязычном «проездном билете» ставилась прошедшая все многочисленные согласования, в том числе – цензуру, печать со словами: «Для постоянных билетов». И эта такая же правда, как и то, что пассажиры в трамвае спрашивали стоящего впереди человека: «Ви встаете?», что означало: «Вы выходите на следующей остановке?». Некогда исключительно одесский фразеологизм «заяц» давно потеснил в русском языке «безбилетного пассажира». Правда, крылатая фраза «Нужен, как зайцу стоп-сигнал» за пределами Одессы пока в диковинку, однако, как доказало развитие  русского языка, это всего лишь вопрос времени.  Ну, а за наш трамвай, как рассадник одесских анекдотов, вы при желании прочтете не одну тонну мемуаров. Имейте уже лично от меня реальный случай: одна кондукторша на весь вагон провозглашала: «Молодой человек с яйцами! Освободите вже задний проход!».

Но иди докажи, что ты не верблюд, если каждый, кому вдруг ударит моча в голову, начинает делать хухэмовскую хамуру и трясти кислород бейцалами по поводу «одесского жаргона». Один деятель, фуркнувший из своего родного Ленинграда в город-герой Сан-Франциско, в собственноручно созданном и исписанном им журнале типа «Культура с моей малохольной точки зрения», не стесняясь в сильно борзых выражениях, высказался по поводу словаря одесского языка. Дескать, его автор, «выражаясь одесским жаргоном – фуфлогон», напихал туда неправильностей русской речи, то есть слова, «которые являются п⊑осто исковеркованными (орфография автора Михаила Петренко) общеупотребительными, вроде «чимпиён», «бодибилдингер», «поцыфист», «спинджак» и т.д., не имеющих научной ценности, но присобаченных для количества страниц. Чтоб ему больше заплатили, мне сдается». Кака прэлесть! Раз тебе сдается, получи, фашист, кастетом, как издавна заведено в моем Городе.

Агицин паровоз Моня, ты же всю дорогу пишешь за субкультуру Ленинграда и имеешь фамилию Петренко, но в одесском языке петришь, как тебе даже внешне подобная, привыкшая к иным субпродуктам, особь в апельсинах. Поц, мама дома? Ша, америкоский пиараст Миша, не кипяти нервы и береги мозги для инсульта, если их в тебе осталось, всех трех параллельных извилин. Чемпиён среди поцыфистов, чтоб тебе, Мишигене американское, быть здоровым, как тому бодибилдингеру, и до конца жизни пытаться поднять такую самашечую тяжесть, как собственную пуцьку. И вообще, мужчина самый сок Петренко, у тебя вся надежда не на доктора Квиташа, а на доктора Гринберга. Тем более что он лечит пидоров, как мокрожопых, так и в хорошем смысле. В общем и целом, Мишигене, желаю тебе до сто двадцать и огромного еврейского счастья.

Или я не прав? Ведь «чемпиён» – это вовсе не общеупотребительное исковерканное  «чемпион», а лаконичное одесское выражение… К чему, например, произносить длинную фразу: «Наш «Утопленник» (футбольный клуб «Черноморец») снова проиграл матч более слабому сопернику», если можно сказать: «Черноморец» – чемпиён!». О чем черным по белому написано в словаре одесского языка, по поводу которого высказался  с большим понтом хавец Одессы лапшерез Петренко, с его перекошенным от постоянного вранья хавалом. И кто после этого усомнится в справедливости одесской поговорки «Поц аид хуже фашиста», чьим наглядным примером может служить оттрэндавший сам себя в тухес кусок шлимазула Михуил из той Сан-Франциски? Не зря за таких шмондевыделений в Одессе принято сказать типа: «Пока он молчит свой рот, так может проканать даже за почти умного».

Кстати, за птичек. Миф о евреях как за основных создателей одесского языка в настоящее время с нездешней силой распространяется украинскими и российскими журналистами и в средствах массовой информации, и в Интернете. Дескать, одесситы еврейского происхождения думали на идиш, а потом вслух говорили по-русски, вот и получалось хрестоматийное «Я видел идти вашу мать по Дерибасовской улице». Пардон, ребята, но давайте, говоря опять же одесским языком, отделять мух от котлет. Это же подстрочник с французского языка. А пресловутое «Где ты идешь?» на самом деле такой же подстрочник с английского, как и «делать базар» – “do shopping”. Слову «аберкоса» мы обязаны колонистам, выращивавшим абрикосы в многочисленных фриденталях-либенталях-куртовках, впоследствии перелицованных в русскоязычные мирные-долины-ивановки. «Я имею вам сказать» – прямой перевод, как с немецкого языка, так и с идиш. Как говорят в Одессе с легкой руки дирижера Герцмана, из той же оперы: «у меня прошла голова», «перестаньте сказать», «я лопнул бутылку», «не дрожите диван», «мине холодно в руки», «купить шикарного манта», «не делайте нам смешно», «сам один».

Да, евреи внесли огромный вклад в создание и развитие одесского языка, но разве вклад украинцев был меньшим, не говоря за итальянцев? Ведь именно итальянский язык был первым языком межнационального общения Города, а самая первая газета Одессы издавалась на французском языке. Таким словам, как «плов», «хаять» и многим иным одесский язык обязан грекам. Каждая из многочисленных титульных слагаемых одесской нации взнесла свое слово в наш родной язык. В чем легко можно убедиться хотя бы на примере «Таки да большого полутолкового словаря одесского языка» в четырех томах.

Некогда исключительно одесское слово «безмен» давно пополнило словарный запас русского языка. Согласно уже упоминавшейся традиции одесситы стали куда чаще употреблять его синоним – «кантер». И употребляют это слово по сию пору, хотя давно нет среди Малой Арнаутской улицы «Специальной фабрики гирь и весов всех систем Якова Кантера». Ну, а о том, что наше слово «кантер» взяло начало от итало-греческого «кантари» еще до постройки той фабрики может лишь слегка пошатнуть одну из одесских филологических легенд.

Недавно молдовский журналист Александра Юнко в который раз повторила весьма распространенное старинное заблуждение «очаровательный в своей неправильности одесский язык», а заодно поведала, что одесситы позаимствовали у молдаван слово «бодыга» и переделали его в «бодегу». И вот эта самая искаженная «бодыга» зафиксирована в моем словаре одесского языка. Я извиняюсь, мадам Юнко, но за вашу «бодыгу» не имею представления, а наша «бодега», она и в Испании «бодега». Мой дедушка, например, любил засиживаться таки в бодеге неподалеку своего дома, где одного только хереса было 37 сортов. И, положа ногу на печень, молдовские вина рядом с испанскими еще со времен порто-франко имеют бледный вид и розовые щечки. Или в одесском языке мало таки молдовских слов типа «каруцы»? Только вот «мамалыга» у нас давно перестала быть синонимом «поленты», зато гордо дует над Молдаванкой молдаван, а по ее улицам продолжает бродить совсем другой молдаван в качестве одесского аналога всесоюзного чукчи.

В виде благодарности делаю приятно жителям всей Молдовы и лично мадам Юнко. В том самом словаре наличествует совершенно незамеченное вами слово «пшонка» («пшёнка»). Чтобы вы себе знали (исключительно в русскоязычном смысле): наша «пшенка» не имеет никакого отношения к русскоязычной «пшенке». В лексической основе одесскоязычной «пшонки» – вареный кукурузный початок – лежит не русское «пшено», а молдовский «папушой (папшой)». Что касается тех самых «неправильностей», так ведь это с каким глазом посмотреть. С точки зрения современных правил русского языка «кудою-сюдою-тудою» неприемлемо, однако в переводе с одесского на русский язык пресловутое «кудою» дословно означает: каким именно путем лучше всего добраться до необходимого места. «Споймать широкий ветер» неправильно с точки зрения правил русского языка, но ведь одесский язык – далеко не, пардон, отнюдь не русский. «Споймать» вовсе не безграмотное «поймать», а украинское литературное слово, произносящееся на одесский манер, да и «широкий» в данном контексте не русское слово, а одессифицированное итальянское «сирокко».

И чисто одесские «мансы» не имеют ничего общего с породивших их еврейской «майсой», ибо даже фраза: «Что это за мансы?» переводится на русский язык как «Что вы себе позволяете?», а выражение «дешевые мансы» – «более чем сомнительные поступки».

Из исконно одесских слов, изменивших свой первоначальный смысл, можно вообще составить отдельный словарь. Перекочевавший в русской язык «живчик» первоначально означал «пульс». Некогда слово «хутор» было у нас синонимом слова «дача», затем стало означать «микрорайон», а синонимом дачи заделался «курень». В девятнадцатом веке «равлик» переводился на русский язык как «крот», а «лаврик» еще в начале двадцатого века означал «улитка». Но уже мое поколение в середине того же века именовало «равлика» зачастую «равликом-павликом», называя так не крота, а улитку.

Будучи карапузом, прибегал я на еще не закатанную в бульварный асфальт Долинку (первоначально – Швейцарская долина). Брал там в руки равлика и обращался к нему, как и другие дети: «Равлик-павлик, высунь рожки…». Картошки, правда, равликам никто не давал, этих лавриков в отставке отпускали на волю, в пампасы, где на месте нынешних домов грелись на солнце изумрудные ящерицы и вили гнезда ярко-раскрашенные птицы. Уже в те годы «лавриками» («лаврушниками») одесситы стали величать иногородних торговцев, которых десятилетия спустя россияне принялись называть противным словосочетанием «лица кавказской национальности». А древнее одесское слово «лажа» (сиречь «маржа») стало означать: «дурно»; «нехорошо», и я был сильно удивлен, когда услышал в российском кинофильме: «Ты действительно миллионер или это лажа?». Хорошо, что россияне употребляют слово «притон» в его последнем значении, ибо первоначально «притон» в одесском языке был синонимом русскоязычной «коновязи».

Ничего удивительного в этом нет. Время меняет все, и языки исключения не составляют. Вы же наверняка слышали множество одесских песен, в том числе, «Как на Дерибасовской угол Ришельевской». В вялом переводе на русский язык «Однажды на пересечении улиц Дерибасовской и Ришельевской». А первоначально слово «угол» в этой песне занимал англоязычный «корнер». Автор опубликованного в 1895 году фельетона «Лекция за одесский язык» москвич Влас Дорошевич, чтоб он нам всем был здоров, и тот писал в своей колонке фельетониста «За день»: «Работал в мастерской корнер Ришельевской и Большой Арнаутской». Как бы между прочим, «Большая Арнаутская» переводится на русский язык как «Улица Большая Албанская». Одесситы с незапамятных времен и по сию пору ставят слово «улица» после ее названия на английский манер. Например, Степовая улица, она же улица Степная, говоря по-русски. Мне еще не приходилось слышать, чтобы название этой улицы кто-то произнес в Одессе на русский, а не на украинский манер.

Чтобы убедить последнего скептика в существовании одесского языка как самостоятельной речевой единицы приведу всего одну чисто одесскоязычную фразу «Негритенок на Дерибасовской взял в киоске открытку». Вы считаете, что я вас разыгрываю? Или, говоря по-русски, полагаете, что я вас мистифицирую? Ведь согласно правилам русской грамматики считать можно звезды на небе, а «розыгрыш» – одесскоязычный синоним русскоязычной «мистификации», о чем поведал К. Паустовский во «Времени больших ожиданий». По поводу «открытки» (в русском языке «открытое письмо») повторяться не стану, зато вспомню, как больше ста лет назад российский лингвист В.Долопчев в своем фундаментальном труде возмущался: безграмотные одесситы говорят и пишут «негритенок», хотя нормой русского языка является «негренок». Слово «киоск» попало в русский язык из языка одесского. «Взял» – «купил». Что же до «Дерибасовской», то никто не задумывается даже над тем, что согласно правилам русского языка, это «улица Дерибаса». Ведь в Москве улицу Пушкина не именуют на одесский манер – Пушкинской. Зато весь мир повторяет за нами не то, что Дерибасовская, Пушкинская, Потемкинская или  Ришельевская, но даже «дюк де Ришелье», хотя слово «дюк» переводится на русский язык как «герцог».

Одесскому народу таки удалось построить пресловутую вавилонскую башню, ибо впервые в истории человечества люди самых разных племен и рас, добровольно смешав свою кровь, языки и обычаи, заговорили на ними же созданном языке. И Город стал представлять собой даже внешне невиданную ранее смесь всех архитектурных стилей, по сей день поражая туристов. В каком еще городе огромной Российской империи мирно соседствовали костелы и синагоги, православные храмы и мечети, кенасы и кирхи? Где еще христиане регулярно ходили в синагогу послушать золотой голос контора, и всем городом дружно отмечались три Пасхи кряду, во время которых католики и православные вкушали мацу, а евреи – паски? (Кстати, «паска» в переводе с одесского на русский язык – «кулич»). Стоит ли после этого удивляться, что за какую-то сотню лет наши предки во имя своей истинной родины сотворили столько, что сотне иных стран мира оказалось не по силам? Ведь не зря говорится: первый в мире – второй в Одессе.

Прекрасно осознаю, многие неодесситы представляют Город исключительно родиной остроумных людей, известных писателей, художников и музыкантов, где безудержное веселье бьет фонтаном от Поскотья до Люстдорфа 366 дней в году. Но по какой бы вы думали причине попадали в русский язык из языка одесского такие словосочетания как «консервный завод», «беспроволочный телеграф», «День города», «бактериологическая станция», «здание цирка»? Из-за наличия в одесском языке таких давних выражений, запечатленных на страницах сотен книг, как «чистокровный одессит» или «лица одесской национальности». То есть невиданной доселе общности людей, превыше всего ценивших свободу и смотревших на городскую черту, словно на границу с окружающим Одессу миром, что недовольно подмечали очень многие царедворцы.

Как положено настоящему одесситу, то есть космополиту до мозга костей, делаю подарок даже не имеющим в Одессе почвы нацикам и вычленяю пятую графу лиц одесской национальности: не братья Люмьер, а украинец Тимченко изобрел кино, немец Шиллер создал первые в мире антибиотики, а еврей Хавкин  – лекарства, уничтожившие холеру и чуму. Подобных примеров могу привести еще вагон и маленькую тележку. Вплоть до действующего поныне иронического выражения одесского языка «великий (большой) пуриц». А ведь к действительно великому одесскому врачу Пурицу приезжали на хирургические операции не то, что из Австро-Венгрии, но и далеких Северо-Американских Штатов, построенных по образу и подобию Одессы, опыт которой по благоустройству городского хозяйства перенимали Париж и Берлин.

Одесса таки единственный на свете город, который может одновременно сделать кому угодно весело и беременную голову, сказав при этом пару тут же собственноручно придуманных ласковых слов. В сорок первом году, когда гитлеровская военная машина без особого гембеля катилась на восток, перемалывая советские дивизии, вся страна узнала, что на самом деле представляет собой настоящий одесский характер. И что значит для одесситов их родина, известная во всем мире как Одесса-мама. Именно тогда, во время осады Города, в нашем родном языке появились фразеологизмы типа «наглый, как трактор», и, в отличие от русскоязычного выражения «Один раз и палка может выстрелить», фраза «В Одессе и помада стреляет» таки регулярно находила практическое подтверждение. В том числе, не без помощи Яника Бегельфера, в темпе вальса превратившегося из известного одесского хохмача в полосатого дьявола. А когда фашисты на свою голову решили взять живым хоть одного дьявола, Бегельфер тут же доказал, что одесситы так же по делу именуют противников только что появившимися в одесском языке словами – «жяба» и «мамалыжник», как и нацисты защитников Города – «черной смертью». Он прикладом, ножом, штыком и саперной лопаткой взял и выписал командировку на тот свет двадцати четырем ихним пехотинцам.

И в перерывах между штыковыми контратаками защитники Города писали в залитых окопах кровью впоследствии растасканные на юмористические нецензурные крылатые фразы фронтовые песни, а также – стихотворные письма Гитлеру в стиле запорожских казаков, типа «Не видеть тебе нашего мяса и сала, а будешь жрать, что свинья насрала». Надеюсь, теперь всем историкам ясно, отчего этот таки с большой буквы Адя Гитлер заделался вегетарианцем? Именно благодаря тому малохольному фюреру самое распространенное перед войной в Одессе мужское имя Адик (Адольф) тут же стало синонимом «мишигене». Сколько людей хорошо старшего возраста просили меня обращаться к ним исключительно по имени! И фразеологизм одесского языка «фашистский знак» в качестве синонима иноязычной «свастики» появился на свет одновременно с одой защитников Города, сложенной в честь руководителя европейского государства, завершающейся словами: «Жопу на фашистский знак мы порвем тебе, мудак».

Именно в то время родилась одесская крылатая фраза «Получи, фашист, кастетом от русского мальчика Зямы», истинное значение которой стало известно за пределами Города через шестьдесят лет. Крылатая фраза одесского языка «Капец подкрался незаметно» была в сорок первом году всего лишь комментарием действий десантников, врывавшихся ночной порой с моря в лиманы, без шума и пыли бравших в ножи фашистские батареи, обстреливавшие Город. Тогда и загулял с нездешней силой по Одессе фразеологизм «без лишнего шороха». И шли под вражескими бомбами легендарные одесские трамваи прямиком на фронт, а их уже исключительно ватманши отпускали по поводу потуг гитлеровцев такие смачные хохмы, что во время создания фильма «Подвиг Одессы» сценаристам пришлось чересчур крепко опускать их до цензурно-русскоязычного уровня вроде: «Этот летчик-фашист хотел меня сильно обидеть, а я ему не дала». Все-таки не зря таки не один поэт написал задолго до того «подвига» о прославленном юморе одесситов, против которого оказались бессильными смертельные пули врага, а Город в 1945 году был назван первым в числе четырех советских городов – Героев.