Текст книги "Свой среди чужих (СИ)"

Автор книги: Валерий Федоренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)

     – Понятно. Если вам воткнули нож в спину, подставь другую. Я всегда с недоверием относился к этой заповеди. Пойду поговорю с ним.

     – Ага, пойди, поговори.

     Монотонное урчание двигателей нашего баркаса, невероятная красота спокойных вод озера и его пологого берега, проплывающего по правому борту, создавали атмосферу умиротворения и сладостной неги. Хотелось забыть про все и плыть так вечно.

     Казалось все на борту счастливы и заняты тем от чего получают несказанное удовольствие. Андрей, правда, не совсем вписывался в формат. Хотя может быть именно с «Машкой» (корабельная швабра) он счастлив по-настоящему.

     От этих ощущений я отчетливо начал понимать Фомича и всю его команду, принимающих ежедневно наркотик по имени Балхаш, в отсутствии их стремления повышать свои магические способности. Они сами жили внутри своего, личного, волшебного мира и никто не в состоянии был забрать его у них. Пройдоха Борис дружил с Фомичом и судя по всему частенько приезжал к нему за очередной дозой этого незабываемого наркотика.

     – Доброе утро Вэко, – сказал я, заходя на мостик.

     – Доброе, – ответил он, не отрывая взгляда от приборов и лобового стекла.

     – Ты что моряком был?

     – Да нет, Фомич попросил я и встал за штурвал. Тут ничего сложного, просто смотрю чтобы стрелка не отклонялась больше чем на градус, – он ткнул пальцем в панель, – да она и не отклоняется, если руль ровно держать.

     – Штурвал.

     – А, точно.

     – Ты не устал? Может тебя сменить?

     – Нет, не устал. Но если ты хочешь порулить? – он посмотрел на меня.

     В этой общей эйфории я вновь почувствовал себя ребенком. Даже зная, что все под контролем автопилота мне действительно очень хотелось порулить, хотя бы в пределах тех пресловутых двух градусов.

     – Ну давай попробую, – смущаясь сказал я.

     – Держи эту стрелку в этом диапазоне, – он ткнул пальцем в прибор и отдал управление мне.

     Я взял штурвал за соски и немного покачал им, чувствуя, хоть и ели заметный, но все же отклик массивного корабля на мои неуверенные действия.

     – Оу, оув, – предупреждающе поднял руку Вэко, – без резких движений, делай все плавно, скорость большая.

     Понимая, что в поведении кораблем мы оба не принимаем никакого участия, я пытался сообразить, как Вэко отвлечь от процесса ложного управления не обидев его. Небрежно держа руку на штурвале и не смотря вперед собрался с мыслями и…

     – Остров! – заорал он, тыча пальцем вперед. – бери правее!

     Небольшой плоский островок словно вырос из неоткуда. Мгновенно оценив обстановку, я вошел в ступор. Данного нам градуса вправо или влево явно было недостаточно для уклонения от стремительно надвигающегося островка. Фомич к нам не успеет, да он и не собирается. Заснул что ли? Была слабая надежда что мы сможем перемахнуть через островок, но массивный валун посреди него обещал большие проблемы с корпусом если не полное его разрушение.

     – Вэко! – громогласно гаркнул Фомич с носа катера.

     Вэко схватил штурвал, грубо оттолкнув меня в сторону, и быстро, но плавно, заложил его вправо. Баркас моментально просел на правый борт и по касательной к злополучному острову прошел в нескольких метрах от его берега, выбрасывая на него вспененные волны.

     Мой нелепый полет, начатый толчком и подхваченный силами инерции вследствие резкого поворота катера, завершился громким шлепком о стену рубки. Пока я приходил в себя коварный островок остался далеко позади нас. Вэко извиняющимся взглядом посматривал на меня.

     – Ты что, отключил автопилот?

     – Какой автопилот? – искренне удивился он. – Это лодка, а не самолет.

     – Ну Фомич, – чертыхнулся я, – надеюсь мне не понадобится вторая попытка… – снял ошейник с него и вышел из рубки.

     Наш резкий маневр не вызвал почти никаких разрушений на палубе. Если не считать перевернутого ведра Андрея и выпачканной в муке Надежды, вышедшей с камбуза, все оставалось как прежде. Николаевич с Борисом провожали взглядом клочок суши, уносившийся вдаль. Фомич продолжал спокойно созерцать водную гладь, а его жена собирала на камбузе перевернувшиеся баночки.

     – Что случилось? – спросила Надя.

     – Не выйдет из меня капитана! – продекларировал я.

     – А что так?

     – Реакция не та.

     – А это что? – она дотронулась до ссадины у моего виска.

     – Вэко приложил, – ухмыльнулся я, – среагировал правильно, иначе из-за меня мы бы сейчас там куковали, – махнул рукой в сторону ели заметного островка, – но уж больно у него рука тяжелая.

     – Ты его поэтому расхомутал, грубой силы испугался? – улыбнулась она, посмотрев на Вэко в окне рубки.

     – Ага. Метод Фомича. Надеюсь у него ко мне Стокгольмский синдром, а не коварный расчет. Не хотелось бы ножи из спины вытаскивать.

     – Да. Похоже он тебя крепко задел, – она погладила меня по щеке.

     – Я слышал ты мечтал полетать на самолете? – подошел к нам Борис.

     – Да, а что?

     – Мечты сбываются. Часа через два швартуемся и дальше на тесном полетим. Времени у нас в обрез. В Алма-атинском аэропорту толпы туристов, желающих на священное дерево посмотреть.

     – А тесный это как?

     – Легкий многоцелевой самолет фирмы   Cessna Aircraft Co, – в очередной раз Николаевич сразил нас наповал, Васерман отдыхает, – шестиместный, по-моему.

     – Но меня, – после минутной паузы Борис закрыл рот и продолжил, – эти любители достопримечательностей мало волнуют, им все равно нас не догнать. А вот пять истребителей и пару грузовиков, севших на закрытой базе Манас в Киргизстане, это проблема посерьезней.

     – Ты что, думаешь они решатся вторгнутся в Казахстан? – спросила Надя.

     – Судя по тому, что они всю прошлую ночь давили с Аляски на наши станции заграждения, вернее на то что от них осталось, от них можно ожидать всего что угодно. Пол-Москвы всю ночь умилялось северным сиянием. Как всегда, съехали на солнце, но истины это не меняет. Продавить не смогли, а серьезность настроя налицо.

     – Так это что, я могу стать причиной международного конфликта?

     – Если они сунутся, то ты можешь стать причиной мировой войны. У Казахстана армии нет, вернее то что есть армией назвать нельзя. Они уже давно под защитой России и если здесь будет вторжение, то, по аналогии со второй мировой, поселок Аулиеагаш вполне может стать вторым Глейвицем.

     Историю начала второй мировой войны я помнил и в энциклопедических пояснениях Николаевича не нуждался, что, впрочем, не помешало ему выдать краткую историческую справку.

     – У тебя полтора часа чтобы освоится с парашютом, – Борис протянул мне целлофановый пакет, -возможно придется срочно покидать самолет.

     Парашют состоял из двух кожаных перчаток с обрезанными пальцами и вшитыми в них пластиковыми пятаками, размером в ладошку. Еще в пакете лежали две легкие, но довольно жесткие стельки.

     Сначала я подумал, что Борис в очередной раз издевается надомной, но после краткого инструктажа удивился как я до этого сам не додумался. Оторвать себя от земли я уже несколько раз пытался. Не то чтобы они были безуспешны, но кожа после краткосрочных попыток болела, и я себя чувствовал, как мазохист подвешенный за крюки.

     Воздействие на стельки давало подъемную силу, а пятаки в перчатках позволяли держать равновесие и контролировать углы наклона. Осталось только маску желто-красную напялить, и ты практически как железный человек, только без огоньков из пяток и ладоней.

     Первые две-три попытки были корявыми, чем изрядно повеселили моих союзников. Единственный кто был искренне впечатлен так это Вэко. Когда я, после очередной попытки, набрал высоту и чуть не высадил окно рубки, вид у него был восторженный. Судя по тому, что их магов здесь практически нет, в его глазах я показывал высший пилотаж.

     Когда мне в очередной раз не удалось разбить окно, подозревая что я все-таки добьюсь поставленной цели, Фомич выгнал меня за пределы корабля.  Отсутствие внешних препятствий дало мне свободу действий и возможность исправлять мелкие огрехи в пилотировании, что резко повысило скорость моего обучения.

     Через пол часа я скользил в метре над водной гладью параллельно курсу баркаса периодически закладывая резкие виражи, взмывая вверх и пикируя вниз. Ошалев от восторга, я радостно голосил, проносясь мимо катера и возвращаясь к нему по немыслимой траектории.

     Кто ж мог предположить, что вода в Балхаше даже летом бодрящая. Очередной мой заход был фееричен. Благо башмаки слетели уже в конце моих нелепых кувырканий, и я их быстро поймал. Догонять катер было довольно холодно, а эти сволочи даже не притормозили, вероятно приняв мои кульбиты за запланированный маневр.

     – Как водичка? – ухмыльнулся Борис.

     – Ничего так, – простучал зубами я.

     – Раздевайся, сушиться будем, – Надя достала из машины большое махровое полотенце.

     – Ты как себя чувствуешь? – поинтересовался Николаевич.

     – Да вроде отлично, – я отдал мокрые штаны с рубахой Наде и завернулся в полотенце, – задубел слегка, а так все хорошо.

     – Это замечательно, что ты можешь так долго и разнообразно маневрировать. У нас сил хватает на плавный спуск или, при необходимости, на подъем, потом нужно некоторое время на восстановление. Хотя если что, нам этого вполне будет достаточно, ведь охотится будут только на тебя, – Николаевич был неподражаем в своей прямолинейности, – так что перед вылетом самолета сделай пару глотков своего сиропа.

     Веселенькая перспектива. Адреналин зашкаливал, в руках появился тремор. И хоть я попытался себя убедить что это от переохлаждения, внутри понимал, это не так. Я уже давно согрелся и оделся, а подлая дрожь в конечностях никак не унималась.

     Тем временем Баркас сделав плавный поворот направился к галечному пляжу, под управлением своего капитана. Вэко спустился к нам и получив одобрительное похлопывание по плечу от Бориса, впервые за время нашего знакомства расплылся в улыбке.

     – Долгие проводы, лишние слезы. По машинам! – скомандовал Борис.

     В ответ на наши сигналы до нас донесся звук сирены Баргузина. Через пятнадцать минут ралли по бездорожью мы подъехали к двум строительным вагончикам за которыми возвышался большой ржавый ангар.

     – С вещами на выход, – Борис скороговоркой раздавал ценные указания, – хозяина нет, действуем быстро. Николаевич с Вэко открывают ворота, ты с Надей на стреме. Если что, кашляй.

     От кого стрематься было не понятно, кроме ангара и вагончиков вокруг была только бескрайняя степь. По словам Бориса, здесь никого нет, так кого нам опасаться?

     Из него мог получится прекрасный актер. Возможно, в свое время он брал уроки у самого «не верю». И уж не знаю, что мог говорить ему Станиславский, но все кто его окружал верили ему безоговорочно. Он даже не стебался, он просто жил в постоянном состоянии стеба.

     Возможно поэтому все беспрекословно метнулись выполнять его указания. Николаевич с Вэко возились с огромными раздвижными воротами, мы с Надей, как наивные дети, озирались по сторонам и заглядывали за углы ангара прижимаясь к его стенам пока Борис разбирался с самолетом.

     Вдруг Надежда пискнула и размахивая руками, пытаясь привлечь мое внимание, начала указывать мне в сторону дальнего вагончика. Оттуда медленно выходило нечто огромное. Судя по тому, что из двери появились вначале нога и сутулящаяся спина, а затем само тело с низко опушенной головой, пытающееся протиснутся в проем, рост гиганта был далеко за два метра.

     Я крякнул и заглянул в ангар едва удерживая себя от дурацкого кашля, которым, по заданию нашего кукловода должен был дать знак. Борис ехидно ухмылялся, наблюдая за возней его команды. Показав ему знаками, как смог, о надвигающемся страже, выглянул обратно.

     В руке монстр держал ящик с пивом. Сопоставляя размеры парня с его ношей создавалось впечатление что бутылочки стограммовые. Он явно двигался в нашу сторону, и наверняка видел нас и открытый ангар, но скорость не набирал.

     – Все на борт! – Донеслась команда из самолета.

     Не дожидаясь радушного хозяина с выпивкой, мы рванули в ангар. Быстро заняв салон и захлопнув дверь уставились на пилота, тот медлил.

     – Боря, там орангутанг с ящиком гранат. Может мы полетим? – Не выдержал я первым.

     – Поздно, – он махнул рукой в сторону явно ускорившегося и уже заходящего в ангар великана, – Леша, ты можешь побыстрей, – открыв форточку прокричал ему.

     Надя шлепнула Бориса по спине. Судя по реакции Николаевича, который открыл дверь Леше и поздоровался с ним, они тоже знакомы. Вэко ничего не понял, а меня этот замут повеселил.

     – Холодненькое, – промычал великан, ставя ящик в салон.

     – Спасибо, вытолкай нас, – попросил Боря.

     Без видимых усилий Леша вытолкал нас на поле, развернул вдоль взлетки и направился к ангару.

     – Вэко, там в хвосте салона есть парашют, – сказал Борис, надевая наушники и жестом показал, что мне нужно их тоже одеть, – Николаевич поможет тебе застегнуть все ремни и проинструктирует. Ну что, от винта!

     Заурчал двигатель. По мере набора оборотов появилась иллюзия что лопасти винта то ускоряются, то замедляются или вообще начинают вращаться в обратную сторону, замысловато изгибаясь по дуге к внешнему диаметру. Наконец самолет тронулся с места и начал стремительный разбег. Спустя несколько секунд легкая вибрация, вызванная неровностями взлетной полосы, сменилась плавным набором высоты.

     Вид, открывающийся из больших окон самолета, менялся на глазах. Бескрайняя степь постепенно сжималась. Где-то вдалеке проявился берег Балхаша, покинутый нами совсем недавно, затем ярко зеленое устье реки Каратал, впадающей в озеро и рассекающей извилистой змеей засушливую степь.

     Спустя полчаса созерцания равнины и редких озер на ней, впереди проступили горы с белоснежными шапками. Шоу и так было довольно захватывающее, но теперь наступал апогей. Все участники прижались к окнам и завороженно наблюдали как земля, местами покрытая лесом, вздыбливается вершинами перевалов, пытаясь дотянутся до самолета, и сразу проваливается в глубокие ущелья к извилистым горным речкам так и не достав до нас.

     С каждым разом эти попытки становились все агрессивней. Зеленые склоны сменились серыми скалами, подчеркивая недовольство непрошенными гостями, их заснеженные пики проносились в каких-то двухстах метров под нами.  Еще несколько неудавшихся попыток дотянутся до небес и впереди расстелилась равнина.

     – Через двадцать минут заходим на посадку, – сделал объявление командир корабля, – в порту прибытия все спокойно. Толи мы чего-то не знаем, толи нам удалось прорваться незамеченными.

     Аэропортом была дорога ведущая к гостевым домикам для желающих задержатся у священного дерева. Борис остановился напротив входа в парк и мы, схватив свой немногочисленный скарб устремились к проходу. У входа людей не было, так что оценить наше фееричное прибытие было некому.

     Внутри парка было напротив многолюдно, но все они были рассредоточены поодаль от центральной аллеи.

     – Судя по аурам все наши, – сказал я, – и нехилые наши, а обычные люди …

     – В гостевой согнали, – недослушав мой вопрос ответил Борис, – похоже глобальных действий не предвидится, а вот автобусы с туристами из Алма-атинского аэропорта уже на подходе, и в этой локальной разборке нам не нужна помеха от гражданских. Наверное, Секвойя очень мало верит в то что ты сможешь протиснутся к своим, поэтому и пригнали только наземный десант. Лучше б у тебя получилось и побыстрей, а то скоро тут такая возня начнется.

     – Так а если они спалят все, как я смогу вернутся.

     – Ну ты как ребенок, ей богу. Проход не обусловлен предметами, он обусловлен местом и остается вне зависимости их присутствия или отсутствия. Другое дело что предметы сами нарастают у места прохода, ну там, деревья или источник с сиропом.

     – Я ничего не вижу, – растеряно остановился я перед огромным разлапистым деревом, – все как обычно. А как должен выглядеть он.

     Где-то за пределами парка послышалось гудение машин и глухие звуки мнущегося металла.

     – Прибыли, ну если помяли мой самолет, – психанул Борис и потянул меня за рукав, – это не здесь, дальше по аллее. Бегом!

      Бетонная тропинка заканчивалась кольцом вокруг двух массивных карагачей, растущих из одного корня. В одном месте был сделан желоб для давно высохшего родничка.

     – Видишь семь стволов из одного корня? – Борис ткнул пальцем в центр закольцованной тропы.

     – Вижу два!

     – Отлично. Когда-то мы тоже видели лишь два. Тебе между ними.

     С окраины рощи доносились звуки ломающихся деревьев и в просветах между стволов виднелась надвигающееся облако из дыма и пыли.

     Я быстро достал свой сироп и сделал два хороших глотка. Протянул руку к переходу и почувствовал вязкую, но довольно податливую прозрачность. Надя, до сих пор не проронившая ни слова, громко всхлипнула и бросилась мне на шею.

     – Продержитесь здесь минут двадцать! – крикнул я Николаевичу с Борисом, крепко прижал Надежду, схватил Вэко за руку и шагнул в проход.

     Технически процедура напоминала проход сквозь стену с предметами в руках. Правда стена была прозрачной и вязкой, а нога, попавшая на мой слой первой, не нашла под собой точки опоры. Зеленая травка нашлась сантиметров в тридцати ниже. От неожиданности эти сантиметры показались бездонной пропастью, в которую я начал падать, увлекая за собой свою ношу.

     Больше всех досталось Наде, на которую я завалился всем телом лишь слегка уменьшив ситу удара придержавшись за руку Вэко, благо он шлепнулся не на нас, а рядом.

     – Ты как? – спросил я заваливаясь набок.

     – Нормально, – ответили они в унисон, переглянулись и засмеялись, Вэко – потирая ушибленную лодыжку, а Надя, вытирая слезы.

     – Ждите здесь! – крикнув им я, рванул назад.

     Прошло не больше минуты, а значит там, у дубов, не больше получаса и мне очень хотелось застать своих сопровождающих у прохода. Задрав ногу повыше, дабы не споткнуться об предполагаемую ступеньке я с трудом начал протискиваться в прозрачную вязкость.

     – Да что ж такое с этим проходом? – Выругался я в очередной раз завалившись со всего маха, не обнаружив предполагаемой ступени вверх.

     На этот раз летел с полуметровой высоты. Удачно подвернулась спина Бориса, от неожиданности упавшего на четвереньки.

     – Ну как тут у вас?

     Не знаю сколько времени меня не было здесь, но экологическая обстановка разительно изменилась. Туман из пыли и дыма покрывал все вокруг. Создавалось впечатление, что периметр рощи обстреливают из тяжелых орудий.

     – Хреново! Волшебники они слабенькие, но их толпа! Как в современной басне про то, что зайцы кучей п... льва а лев их п.. в одиночку.

     – Тогда теряемся. Будьте осторожны, проход нестабилен, и я не знаю с какой высоты придется падать – схватил Николаевича и Бориса за руки и увлек за собой.