Текст книги "Битва за Курилы"

Автор книги: Валерий Павликов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

14

Дроздов сделал восемь телефонных звонков и провел шесть переговоров из своего кабинета. В его распоряжение было предоставлено несколько толстых бухгалтерских книг со счетами, накладными и ордерами. Эти бумаги заполняли весь стол. Если бы кому-то пришла в голову мысль заглянуть в кабинет, то он увидел бы только склонившуюся над бумагами старую конторскую крысу.

Но наш герой не собирался изучать бумаги. Скользнув по ним беглым взглядом, он сконцентрировался на фотографиях, висящих по стенам и запечатлевших лица сотрудников, ранее работавших в институте, и снял их на скрытую в зажигалке мини-видеокамеру.

После этого он сел за компьютер и, войдя в систему, набрал в поисковой строке текст «Вечный ключ к Фэйрплэй». Щелкнул кнопкой «Найти», стал, размышляя, ждать.

Кажется, пока все идет по плану. Никаких подозрений у старой толстой тетки – главбуха – его требование предоставить ему распечатку телефонных звонков сотрудников за последние три года не вызвало. Он знал жаргон, на котором следовало разговаривать с бухгалтерами.

Число записей в его блокноте увеличилось: теперь к фамилии Бармин добавилась еще одна – Цвигун.

Майор был уверен, что Цвигун имитировал свою смерть так же, как и Бармин, чтобы продолжить работу над подводным проектом. При этом Дроздов не сомневался, что Бармин и Цвигун до сих пор не порывали своих связей с НПО «Нептун». В такой области, как освоение подводного пространства, они просто не могли игнорировать те достижения в области высоких технологий, которые были сделаны учеными объединения. Дроздов чувствовал, что здесь, именно здесь находился фундамент «узкого круга».

Бумаги с распечатками записей телефонных разговоров (более чем три тысячи клиентов) заняли несколько картонных коробок. Контроль за звонками, как установил Дроздов, велся довольно строго. Все звонки дублировались в специальном журнале. У майора не было возможности просмотреть все записи, но он и не собирался это делать. Предстояло обратить внимание только на те звонки, которые производились чаще всего, и особенно на междугородние.

Дроздов не был физиком, но у него было цепкое чутье оперативника.

Он зафиксировал шесть номеров, по которым Минин звонил более чем по одному разу в течение последних трех месяцев. В его короткий лист вошли два личных звонка и четыре – на телефоны организаций. Любой из них мог оказаться той ниточкой, которая вела к списку «узкого круга».

Решив играть по установленным правилам, он позвонил оператору телефонной линии и попросил раскрыть фамилии и адреса абонентов, которым звонил Минин. После получения нужной информации Дроздов посмотрел на часы. Было близко к полночи, но ряд звонков в регионы Дальнего Востока и Сибири, где уже наступило утро, следовало сделать. Может, кто-то уже появился на работе?

Он стал набирать первый номер.

– Дальневосточный филиал АН СССР, – ответил ему мужской голос. – Институт физики атмосферы.

– Здравствуйте, есть кто-нибудь из руководства?

– Пока нет, еще не подошли.

– Я звоню из Москвы, из Счетной палаты, – сказал Дроздов, – мы проводим аудит НПО «Нептун» и…

– Позвоните попозже, пожалуйста, когда институт откроется.

– Хорошо. Но не подскажете, у вас есть опытное производство? Что вы производите?

– Замкнутые системы обеспечения жизнедеятельности… Впрочем, точно не знаю… Я технический секретарь.

– В вашем ведомстве большой объем выпуска?

– Нет, пока только для экспериментальных целей.

– Спасибо за информацию, – сказал Дроздов. – И позвольте еще один вопрос. Вы получали заказы от НПО «Нептун»?

– Немного. Пару месяцев назад модифицировали их системы.

– До свидания.

Дроздов набрал следующие два номера и прослушал стандартные записи на автоответчиках. Один был из химлаборатории Новосибирского университета Сибирского отделения АН РФ, другой – из неизвестного завода в «Арзамасе-16». Он решил заняться ими попозже, а сейчас позвонить по домашним телефонам.

– Алло?

Дроздов посмотрел на фамилию в журнале.

– Профессор Фрязин?

– Да.

Дроздов откашлялся и затем представился.

– Что вы хотели, Андрей Викторович? – в голосе Фрязина звучали недовольные нотки.

– Я из Счетной палаты, проверяю междугородние звонки из НПО «Нептун». Кто-нибудь оттуда звонил вам за последние три месяца? – Дроздов еще раз посмотрел на список.

– Да, конечно. Профессор Минин – мы постоянно созваниваемся, еще со времен окончания физтеха.

– А извините, не учился ли с вами некто Бармин?

– Бармин, – повторил Фрязин, как будто пытаясь вспомнить. – Кажется, был какой-то Бармин… Баркин… Точно не помню.

– Спасибо, профессор. Не буду вас больше тревожить.

– Ничего. Рад был помочь.

Часы пробили два часа ночи. Следующим именем из списка был Антон Трошкин. Дроздов набрал его номер, чувствуя себя уверенным в удаче.

– Алло?

– Антон Владимирович? Дроздов Андрей Викторович.

– Кто?

– Это неважно. Я из Счетной палаты, мы проводим проверку НПО «Нептун».

– При чем здесь я? Я никого не знаю. Вы, должно быть, ошиблись?

– А профессора Минина вы знаете?

– Не слышал о таком…

– Он звонил вам три раза за последнее время.

– Должно быть, ошибся.

– Ваш номер?.. – Дроздов назвал цифры.

– Ну да… Но я не…

– Прежде чем повесить трубку, примите сообщение.

– Какое сообщение? Что за…

Дроздов сделал паузу и затем внушительным голосом произнес:

– Передайте Олегу Львовичу, что я хочу с ним встретиться. Запомнили?

На другом конце провода помолчали, затем тот же голос произнес:

– Вы ошиблись.

– До свидания, Антон Владимирович.

В ответ на это в трубке раздались короткие гудки.

Восторг, вот что он чувствовал. Минин не состоял в «узком круге», но он был связан с ними – один из рядовых сотрудников, выполняющих приказы руководства.

Он набрал новый номер, теперь уже в Красноярске, и стал ждать. После четырех гудков приветливый женский голос ответил:

– Гостиница «Байкал» слушает.

– Мне нужно забронировать номер на завтра.

– Одну секунду, я свяжу вас с администратором.

Дроздов повторил свою просьбу. Когда администратор спросил номер его телефона, он в ответ продиктовал номер телефона Антона Трошкина.

– Номер вам забронирован. Подъезжайте.

– Спасибо.

Взглянув на часы, он увидел – полпервого ночи – и, закрыв журнал, набросил куртку. Затем открыл кейс и, вытащив гибкий металлический стержень с маленьким зеркальцем на конце, просунул его в щель между дверью и косяком. Коридор был пуст. Дроздов поворачивал зеркальце, пока в дальнем углу коридора не увидел проходную, освещенную мертвенно-синим светом экранов телевизоров. Затем он вытащил зажигалку и нажал на рычаг…

Сидящий за столом на проходной охранник неожиданно заметил, как один из экранов заволокло «снежными хлопьями». Охранник встревоженно щелкнул кнопкой связи с начальником.

– Помехи на двенадцатом, – сообщил он.

Из боковой двери вышел начальник охраны – худой длинный прапорщик – и уставился на монитор.

– Интерференция? Опять эти яйцеголовые из электролаборатории запустили свой генератор?

Неожиданно мелькание прекратилось, чтоб тут же начаться на другом экране.

– Странно, – недоуменно сказал начальник. – Такое, кажется, впервые…

После нескольких секунд, прошедших в полном молчании, замелькал экран видеокамеры, установленной в коридоре. Оба охранника стояли и удивленно смотрели на экран…

К этому времени Дроздов уже был в кабинете Минина. Закрыв за собой дверь, он выключил миниатюрный электрогенератор помех, вставленный в зажигалку, и неслышно прошел до окна. Закрыв жалюзи, включил свет.

Обыск… Он был профессионалом в этом деле. Его не интересовали бумаги, забытые на столе, поэтому Дроздов прошел сразу к книжным полкам и в течение пяти минут нашел то, что требовалось.

Возможно, профессор Минин был действительно крупным физиком, может быть, даже лучшим в своей области. Но в области конспирации он был явным профаном, не представлявшим загадки для специалиста. Минин, видимо, плохо помнил номера телефонов, поэтому доверял только своей записной книжке, которая имела рельефное изображение Кремля на красной обложке и была спрятана внутри толстенной «Гидравлики» академика Струве. Естественно, содержание книжки было зашифровано, но для Дроздова эта любительская криптограмма не представляла трудностей. Конечно, окажись он здесь в другое время, он был бы вынужден сфотографировать все страницы и потом положить обратно, но сейчас такие предосторожности его не интересовали. Он просто положил блокнот в карман, уверенный, что пропажа даже если и будет обнаружена, то только через несколько дней.

Охранники на выходе все еще возились с монитором, когда неожиданно перед ними выросла крепкая фигура утреннего посетителя.

– Где расписаться? – с усмешкой спросил Дроздов.

Обернувшись, начальник охраны кинул подозрительный взгляд на посетителя. На его лице застыло недоумение.

– Вы откуда, из бухгалтерии?

– Да, пришлось немного задержаться.

– Но мы не видели вас на мониторе!

– Ничем не могу помочь, – невинно сказал Дроздов. – Ведь как-то я добрался до вас? Уверяю вас, летать я не умею.

– Вы ничего не заметили? – все еще подозрительно спросил охранник. – Что-нибудь необычное?

– Да нет… Вроде ничего. Правда, свет в конце коридора мелькнул пару раз.

Охранник удовлетворенно кивнул.

– Точно. Интерференция. Я так и думал.

Расписавшись в журнале, довольный собой Дроздов вышел в темную ночь.

15

Майор Содзи Накамура сидел за большим полированным столом из мореного дуба, глядел в окно на молодой месяц и пел песню «Алеет восток». Его голова напряженно работала, и песня помогала процессу. Что может быть лучше народной песни для упорной плодотворной работы представителя самой трудолюбивой нации на земле?

– Чертов генерал, – размышлял Содзи. – Надо же, не поверил очевидному. Эти тупые старперы могут загубить любое дело, только занимают своим толстым задом руководящие места. Ведь совершенно ясно, что на дне есть источник света неизвестного происхождения, и никого это не интересует.

Содзи вырос на морском побережье острова Хонсю в районе залива Осада – самого густозаселенного района на земле. Людей там было так много, что земли для всех не хватало, и многим пришлось перебираться на воду. Майор появился на свет на деревянных помостах, уложенных поверх вбитых в морской берег свай. И это еще ничего – многие родились и провели всю жизнь в покачивающихся на воде джонках. Рано овдовевшая мать сделала все, чтобы выучить своего единственного сына и дать ему достойное образование. Окончив после школы военное училище, Содзи впервые почувствовал твердую почву под ногами и дал себе слово, что сделает все возможное, чтобы не возвращаться больше в места его детства.

Мысли майора снова вернулись к морскому дну. Содзи порывисто вспомнил все, что знал о морских глубинах. Там была абсолютная темнота. Откуда же появился этот очаг необычайного свечения? Может, действительно, как говорит генерал, – кораблекрушение? Источник способен взорваться, подняв температуру грунта до нескольких тысяч градусов, а накал частиц мог проявить себя свечением. Однако тогда… Тогда это была бы мгновенная короткая вспышка! Нет!.. Если это был взрыв, он не мог вызвать интенсивный и концентрированный в виде цилиндрического луча свет…

Мысли терялись в догадках, и майор затянул новую песню…

В тот момент, когда Содзи взял самую высокую ноту, раздался телефонный звонок. Майор недовольно поморщился – всякий раз, когда он позволял себе немного расслабиться, ему мешали.

– Кто это?

– Здравствуйте, господин майор. Это капитан Хитанава. У вас есть пара минут? – голос Хитанавы звучал взволнованно.

Содзи подобрался. Раз звонит адъютант генерала Ямамото – это серьезно.

– Да, конечно.

– Я все время думаю о ваших последних сведениях, – торопливо произнес Хитанава. – Вы уверены, что на пленке есть информация, представляющая интерес?

– Разве я стал бы тревожить господина генерала, если бы сомневался в этом? – тон голоса майора остался неизменным, но на лице появилась тревога.

– Я бы хотел поговорить с вами. Конечно же, не по телефону…

– Поговорить? – майор немного расслабился. – Пожалуйста, всегда к вашим услугам!

Какое-то время трубка молчала.

– Давайте встретимся в неофициальной обстановке. Скажем, сегодня, в двенадцать часов дня, в ресторане «Нихон» на улице Вэншу. Вас это устроит?

Содзи заколебался, лихорадочно соображая. Стоит ли вообще встречаться с капитаном? Поговаривали, Хитанава связан со спецорганами. Но что ему, собственно говоря, терять?

– Договорились, – сказал он немного погодя.

Как только майор вошел в «Нихон», метрдотель сообщил, что капитан уже здесь. Содзи прошел в зал. Несколько официантов подавали обеды завсегдатаям, которые сидели за высокими шелковыми ширмами, окружавшими столы. Щелканье костяшек для игры в маджонг, громкие резкие голоса и звуки джаза создавали непривычную для уха Содзи атмосферу.

– Будете суп? – спросил его Хитанава, уже сидевший там, когда майор вошел в помещение, отделенное тяжелыми портьерами от остального зала.

Вошел официант с полной чашкой жареного риса, смешанного с мелко нарезанной ветчиной, креветками и кусочками яйца. Хитанава наполнил свою чашку и быстро заработал палочками.

– Вы действительно считаете, что на дне есть нечто необычное? – спросил он, когда собеседники выпили по стаканчику саке.

– Абсолютно, – ответил Содзи. Палочки в его руках мелькали над тарелкой. – Странно, что генерал не заинтересовался моей информацией, ведь я думал, что это произведет эффект разорвавшейся бомбы.

Капитан замешкался с ответом. Сведения майора действительно впечатлили его, а этот тупица Ямамото даже не среагировал.

В Управлении госбезопасности Японии, где Хитанава служил в чине подполковника, ему приказали надеть погоны капитана морского ведомства, чтобы вовремя информировать органы безопасности обо всем, что происходит там.

Хитанаве нравился этот майор. Парень взял на себя ответственность и не побоялся потревожить генерала. Гораздо чаще можно встретить майоров, у которых прямо-таки врожденная тяга подчиняться чужому мнению. К тому же Содзи Накамура, как видно, наблюдателен и умен – умеет за деревьями увидеть лес. Он сумел разглядеть нечто на дне. Хитанава знал, что такие способности – редкость, хотя и считал, что подобными талантами теоретически должен обладать каждый офицер армии самообороны Японии.

– Вы должны понять генерала, – осторожно ответил Хитанава. – Он вынужден быть осторожным. Возможно, ваша информация и заинтересовала его, но, чтобы убедить окончательно такого человека, как он, нужны непреложные факты, а не подозрения, какими бы основательными они ни были.

– Не принимайте меня за дурака, – усмехнулся Содзи. – Я же видел его реакцию – он совсем не заинтересовался.

Хитанава не ответил. Зато креветки и большая половина риса исчезли.

– Я бы не стал так ставить вопрос, – заметил он, тщательно подбирая слова, – давайте будем откровенны друг с другом. Генерал явно не горит желанием заняться этим вопросом, потому что некоторые хотят выставить его ответственным за гибель по непонятным причинам трех наших подводных батискафов.

– Вот именно, – Содзи бросил палочки на стол и нахмурился. – А моя информация как раз и могла бы помочь найти ответ на этот вопрос.

– Но она звучит слишком фантастично. Если генерал начнет оправдываться, ссылаясь на каких-то подводных обитателей, это только осложнит его положение.

Официант принес мужчинам огромную миску акульего супа.

– Но почему он не хочет воспользоваться светотомографами? – спросил Содзи, наливая себе суп в чашку.

– Потому что не генерал распоряжается ими – установки весьма дорогие, и их всего две. Ему придется обращаться в Минобороны или в Академию наук, а кому хочется быть в роли просителя?

– Скорее, он просто боится стать козлом отпущения.

Кадык у Хитанавы задвигался, но лицо осталось непроницаемым.

– Не стоит употреблять столь сильных выражений. Понимаете, причин появления света может быть много. Это может быть даже дефект пленки.

– На цифровом изображении также заметен свет, – сердито ответил Содзи. – Так что же мне делать? Вы же тоже заметили мерцание?

– Но почему все-таки это не взрыв дизеля на сейнере?

– Потому, – ответил Содзи, уже начиная раздражаться, – что взрыв силовой установки мог поднять тучу ила, которая тут же заволокла бы источник света.

– Позвольте, – возразил Хитанава. – Это как раз объяснить просто – на дне могло и не быть ила.

– Вы, капитан, кажется, неплохо знакомы с морской дендрологией, но я все же рискну возразить: не все так просто. Если не ил, то хотя бы песок там есть.

– Значит, вы действительно уверены, что источник света искусственного происхождения?

– Абсолютно.

Встав из-за стола, Хитанава сказал:

– Попробую помочь вам. Мы, патриоты, должны выручать друг друга в трудных ситуациях. В Академии наук у меня есть хороший знакомый, профессор Даноси. Я попрошу его принять вас. Ждите моего звонка, а пока угощайтесь – я заплатил за обед. – Он поклонился майору в традиционном приветствии и вышел из ресторана.

16

Из ФИАНа Дроздов поехал сразу в аэропорт. Надо было срочно «делать ноги», прежде чем там поднимут тревогу и местная милиция объявит план «перехват».

После полуночи пошел мокрый снег: сначала он таял на земле, затем по мере понижения температуры образовалась ледяная корка, которая толстым слоем прикрыла землю. Вылеты задерживались.

Внутри небольшого зала ожидания местного аэропорта, кроме время от времени прохаживающегося милиционера в красной фуражке, не было никого. Дроздов приступил к изучению записной книжки. Большинство записей касалось повседневной работы профессора Минина. На первых страницах было несколько строк, касающихся предстоящего погружения «Мир-2» на дно Байкала. Дроздов продолжал листать блокнот, и вот оно – то, что нужно. В конце книжки он нашел страницу со списком из тридцати девяти имен, разбитых на три колонки. В первой – 14, во второй – 17 и в третьей – 8. Большинство из них ничего не говорило Дроздову, но два имени в начале третьего списка выбили почву у него из-под ног.

«Бармин и Цвигун», – Дроздов почувствовал, как буквы заплясали в его глазах. Озадаченный, потрясенный, он стал лихорадочно читать дальше:

«Нелюбов… Гуревич… Поркин… Сахаров… Рыбкин… Грубозабойщиков…»

Восемь имен из девяти! Вот это да! Но почему только восемь? Может, Минин не внес свое имя? Нет, Дроздов покачал головой, рассеянный профессор не мог быть в списке. Или все-таки мог?

В этот момент по внутреннему громкоговорителю объявили посадку на рейс Калуга – Москва. Дроздов не сразу пошел к регистрационной стойке – взбудораженный этим открытием мозг не давал ему покоя. Вместо одного имени у Дроздова в руках оказался почти весь список того самого «узкого круга».

Значит, он зря звонил в гостиницу «Байкал». Мужчина хотел всего лишь спугнуть их, заставить сделать несколько неверных шагов. Теперь они точно насторожатся. Ладно, не страшно. Выбросить это из головы. Только в будущем надо постараться больше так не шутить. Теперь можно позволить себе сто граммов коньяка и – на регистрацию.

Его очередь уже подходила к стойке, когда раздалось новое объявление по громкоговорителю.

– Вниманию пассажиров рейса номер 455! По погодным условиям рейс задерживается! Желающие могут воспользоваться служебной гостиницей аэропорта.

– Хотите сдать билет? – Регистратор за стойкой с легкой улыбкой посмотрела на него.

– Нет, пожалуй, лучше пережду в гостинице.

Дроздов вышел из аэровокзала на привокзальную площадь. В дальнем конце площади слабо светились ночные зеленые огоньки. Он подошел к стоящей в очереди «Волге» с дремавшим за рулем водителем.

– Командир, едем в Москву. Плачу вдвойне.

– Деньги вперед, – равнодушно сказал водитель. – И пристегнитесь.

Дроздов сунул ему пачку банкнот, и шофер тут же рванул с места. Майор уже крепко спал, когда машина достигла МКАД.

17

Ровно в 9 часов утра майор Содзи, одетый в светлые брюки и сорочку, вошел в здание Института оптической техники АН Японии, находившееся на улице Субару.

Пройдя проверку на КПП, он направился прямо к девятиэтажному зданию исследовательского центра. Офис профессора Даноси занимал три секции на верхнем этаже здания. Окна в коридоре выходили на заросшую вековыми ивами долину Хутохэ. У Содзи была возможность взглянуть на нее, пока охранник на входе проверял его документы.

– Здравствуйте, господин майор, – симпатичная секретарша с любопытством посмотрела на него. – Проходите. Нам уже сообщили о вашем прибытии.

– Многих лет жизни, госпожа Йоко, – Содзи прочел фамилию секретарши у нее на столе.

Йоко Есико работала в Институте оптической техники уже двадцать лет, начиная со времен Юкагавы, заслужив свое место не столько служебными способностями, сколько своей внешностью. Ей хотелось поговорить с гостем, но, зная, что такие разговоры не приветствуются, какое-то время Есико молчала.

– Вы из Госаквагеологии? – наконец не выдержала она. – Что нового? Я слышала, «Юнадо-4» утонул?

– Да, – односложно ответил Содзи – ему не хотелось ввязываться в разговор.

– Это ужасно, – сказала Йоко. – Как же это произошло?

– Бывает… Неспокойное погружение.

Она бросила на Содзи явно не удовлетворенный его ответом взгляд, но в этот момент зажглась зеленая лампочка на ее столе.

– Проходите. Профессор ждет вас.

– Спасибо, госпожа Йоко, – японец приблизил зрачок к сканеру иридодиагностического контроля, расположенному на двери на уровне его глаз. Замок щелкнул, и Содзи вошел внутрь.

Профессор оптико-волоконного центра Даисиро Даноси, человек-гора, как прозвали его сотрудники, сидел в своем кресле с высокой спинкой и читал какую-то бумагу, отодвинув ее как можно дальше от глаз. Он старался не носить очки, чтобы никто не посчитал это свидетельством его приближающейся старости. Огромный полированный стол из красного дерева был завален пластиковыми папками с блестящими металлическими замками, помеченными иероглифами «совершенно секретно». Начищенный до блеска пол сиял так, что в него можно было смотреться как в зеркало.

– Приветствую вас, господин майор, – профессор встал со стула и с широкой улыбкой оглядел его. – Моряка видно издалека. Хотите кофе?

Содзи удивился умению этих гражданских держаться раскованно в любых ситуациях. Разве стал бы генерал Ямамото общаться в подобной манере с майором?

– Да, спасибо.

Даноси был требовательным, но заботливым шефом, особенно по отношению к тем, кого он уважал. Новоиспеченный капитан Хитанава относился к последним. Профессор решил незамедлительно выполнить просьбу капитана принять майора и помочь ему со светотомографом.

Обещанный кофе оказался всего лишь кофейным напитком, к тому же с сильной примесью соли, которую профессор специально добавлял в воду для вкуса. Даисиро Даноси сам наполнил чашки. Кофе и кофемолка стояли сзади него на старинном резном серванте эпохи Цзянь, до которого профессор мог легко достать, просто повернувшись в кресле.

– Вы голодны, господин майор? – Даноси открыл верхний ящик стола. – Посмотрим, что тут нам приготовила моя старушка Йоко.

Он достал два бутерброда с креветками и протянул один майору.

– Большое спасибо, но не хотелось бы терять время, – Содзи сделал отрицательный жест рукой.

Даноси с чашкой в руке опустился в кресло напротив Содзи.

– Итак, что вы хотели?

Содзи вытащил из портфеля кассету с видеопленкой и протянул ее Даноси. Профессор вопросительно посмотрел на майора.

– Здесь находятся кадры, полученные с полукилометровой глубины. Надо проверить на вашем устройстве.

– А что же тогда взамен? – произнес профессор, потягивая мелкими глотками кофе и с усмешкой глядя на него.

Содзи тоже усмехнулся – капитан Хитанава уже предупредил его о своеобразных деловых качествах профессора, и он был готов к подобному торгу.

– Кое-что есть, – сказал он с улыбкой, вытащив маленький пластиковый пакетик. – Я подумал, что вам это может пригодиться.

Он протянул его Даноси. Профессор с интересом повертел пакетик в руках и положил сзади себя на сервант.

– Что здесь?

– Образцы подводного грунта.

Профессор удивленно поднял брови.

– Образцы? Как вы узнали, что я в них заинтересован?

– Перед прибытием сюда я изучил ваши публикации, – улыбнулся Содзи.

– Майор, – воскликнул профессор, – не слишком ли много вы знаете?

– Может, я ошибся?

По выражению лица Даноси Содзи понял, что он не ошибается.

– И как же вы получили эти образцы? – воскликнул профессор. – Прямо от генерала Ямамото?

– Вы абсолютно правы, профессор. Как только я заикнулся об этом, он, не спрашивая, достал их с полки своего сейфа и сам протянул мне. Даже не пришлось его упрашивать.

– Черт! Интересно, сколько еще людей знает о том, что я интересуюсь подводным грунтом?

Даноси откинулся в кресле.

– Такая жара, – он указал рукой на окно, сквозь прикрытые жалюзи которого пробивались солнечные лучи, – давно такой не было.

Содзи усмехнулся. Что-то было в профессоре от типичного японца, никогда не унывающего и любящего пошутить.

– Итак, Содзи, за такой подарок можно многое сделать.

– Ну так в чем дело? Где томограф?

– Вы толкаете меня к нарушению правил, – усмехнулся профессор.

– И желательно как можно быстрее.

Профессор расхохотался.

– Пойдемте!

Выйдя в коридор, они направились к лестничной площадке и вскоре оказались перед дверью ярко освещенного лифта. Молодой лейтенант молча вытянулся около стены, затем открыл дверцу лифта и вошел в кабину вслед за майором и ученым. Захлопнув дверцу, он вопросительно посмотрел на Даноси, и тогда тот сам нажал на нижнюю кнопку.

– Советую вам сесть, Содзи.

– Нас ожидает долгое путешествие?

– Почти сто метров.

Кабина лифта стала быстро набирать скорость – стремительно промелькнула площадка нижнего этажа, а замедление и мягкий толчок известили о конце длинного пути.

Наконец офицер открыл дверцу лифта. Тяжелая бронированная дверь, находящаяся напротив них, плавно ушла в сторону, и они пошли по короткому коридору, стены и потолок которого представляли собой трубу, сплюснутую с боков. В конце коридора плавно открылась вторая дверь.

Даноси и Содзи очутились в обширном зале – высокий потолок опирался на правильные ряды металлических колонн, и границы зала исчезали в полумраке.

– Наше хозяйство…

Это был светотомограф – святая святых Института оптической техники. Необычайно большая длина томографа, достигающая почти ста метров, и его гигантский диаметр сочетались с огромными линзами, напоминая своим видом колоссальный циклотрон. Он вызывался к действию последовательным возбуждением и включением нескольких тысяч магнитных полей, так что подхватываемые ими фотоны приобретали скорости, близкие к скорости света. Пройдя систему линз, фотоны образовывали поток. Система постепенного включения этих гигантских линз позволяла учитывать малейшие энергии светового потока и стремительно увеличивать изображение.

– Невероятно!

– За дело, Содзи! Если на вашу пленку попал хотя бы один фотон света, мы отыщем его.

Они уселись в легкие жесткие кресла напротив большого жидкокристаллического экрана. Содзи смотрел прямо перед собой. На экране появились очертания кратера Цибайши. Сейчас кратер был виден таким же, как и в перископ средней силы с глубины ста метров. Рука сотрудника Хирохито щелкала мышкой управления экраном. Содзи показалось, что изображение несется на него с огромной скоростью. Только привычка майора к чрезвычайным ситуациям удержала его на месте – челюсти его плотно сжались, пальцы крепко обхватили ручки кресла. Границы кратера мгновенно расширились и вдруг выскочили за пределы экрана. У майора даже немного закружилась голова. Поверхность морского дна была видна так же, как был бы виден ярко освещенный двор с балкона пятого этажа – можно было сосчитать все трещины каменной плиты.

Чувствуя, как у него сжимается сердце, Содзи на мгновение закрыл глаза, а когда их открыл, то перед ним на экране стояли два человека в скафандрах. Один из них держал в руках длинную металлическую трубу, направленную прямо на майора.