Текст книги "Закономерзости бессознательного"

Автор книги: Валерий Лейбин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Валерий Лейбин
Закономерзости бессознательного

Зигмунд Фрейд (1856–1939)

Предисловие

Если по телевизору кто-то услышит оговорку другого человека, то обязательно со смехом скажет: «Это оговорка по Фрейду». То есть независимо от того, знает ли человек идеи З. Фрейда о бессознательном, или вообще незнаком с психоанализом, «оговорка по Фрейду» вошла в нашу повседневную жизнь.

Разумеется, стоит не просто отмечать оговорки другого человека, но и самому понимать смысл своих оговорок, что предполагает знакомство со своим собственным бессознательным. Но ведь кроме оговорок существует огромный пласт нашей жизни, связанный с различного рода промахами, будь то описки, очитки, ослышки, забывание, невыполнение намерений, опоздание, перепутывание имен, затеривание вещей, действие по ошибке, несчастные случаи. Поэтому понимание бессознательных промахов человека является важной задачей для него, что предполагает знакомство с психоаналитическими идеями, внесшими значительный вклад в рассмотрении смысла ошибочных действий.

Не случайно первый раздел работы посвящен психоаналитическим идеям З. Фрейда, который в конце XIX и начале XX столетия привлек внимание к раскрытию природы ошибочных действий. Его книга «Психопатология обыденной жизни» (1901) открыла простор для психоаналитического понимания существа и смысла тех промахов, которые совершаются человеком в его жизни под воздействием бессознательных процессов. З. Фрейд вскрыл те закономерности, точнее сказать, закономерзости бессознательного, которые имеют место в жизни каждого человека, влияют на его поведение и на судьбу. Причем рассуждения Фрейда были не теоретического характера, а предполагали практическую направленность, поскольку он считал, что каждый человек, оглядываясь на свой долгий жизненный путь, может надеяться на то, что он избежал бы многих разочарований, болезненных потрясений и ошибок, если бы нашел в себе смелость толковать мелкие ошибочные действия в общении с людьми, с самим собой как предзнаменование чего-то в будущем и оценивать их как знак еще скрытых намерений, тенденций.

В дополнение психоаналитических идей Фрейда в первом разделе работы приводятся примеры ошибочных действий, которые произошли со мной в преподавательской деятельности со студентами. Я не только привожу примеры промахов во время лекций, но и разбираю их смысл, связанный с бессознательными процессами, имевшими место в тот момент. Кроме того, на материале политической, государственной, религиозной, художественной деятельности разбираются примеры ошибочных действий, показывающие существо промахов их носителей. И, наконец, разбираются те ошибочные действия, которые имеют место в процессе психоаналитической практики как со стороны психоаналитика, так и пациентов.

Во втором разделе работы приводится эмпирический материал, почерпнутый из тех работ студентов, которые были заданы в качестве допуска к зачету по дисциплине «История и теория психоанализа». Студенты писали эссе по своим собственным ошибочным действиям или промахам родственников, друзей, сослуживцев. Этот эмпирический материал, подобный тому, который приводился в ранее изданной работе «Эдипов комплекс: инцест и отцеубийство» (Лейбин, 2000) по фрагментам сочинений студентов «Я и эдипов комплекс», является весьма поучительным и свидетельствует о психоаналитическом понимании ошибочных действий в повседневной жизни людей.

Надеюсь, что данная работа будет полезна тем, кто хочет разобраться в своих ошибочных действиях, чтобы тем самым понять роль бессознательного в их жизни и на основе прошлого опыта использовать свои знания в плане корректного выстраивания своего поведения, поступков и деятельности как в настоящем, так и в будущем.

Раздел I
Ошибочные действия (З. Фрейд)

Бессознательные промахи

«Толкование сновидений» (1900) – первая фундаментальная работа Фрейда, в которой содержались важные психоаналитические идеи, получившие в дальнейшем свое развитие. «Психопатология обыденной жизни» (1901) – вторая из его наиболее крупных работ. В ней Фрейд обстоятельно рассмотрел те «мелочи жизни», те «отбросы мира явлений», которые чаще всего отвергались исследователями как недостойные внимания. Казалось бы, если следовать хронологическому порядку, то прежде всего надо начать с разбора взглядов Фрейда на сновидения, а затем перейти к анализу ошибочных действий.

Однако в том, что последовательность раскрытия психоаналитических идей выстраивается в ряд «ошибочные действия – сновидения – невротические симптомы», есть своя логика, которая представляется оправданной и соответствующей исследовательскому духу Фрейда. Эта логика незамысловата, поскольку она следует принципу восхождения от простого к сложному в процессе изучения. Собственно говоря, данной логики придерживался и сам Фрейд. Не случайно в своих лекциях по введению в психоанализ он именно так и выстраивал изложение материала – от ошибочных действий через сновидения к общей теории неврозов.

Кроме того, логика перехода от рассмотрения ошибочных действий к раскрытию представлений Фрейда о сновидениях и их толковании хронологически совпадает с его публикациями. Дело в том, что до выхода в свет «Толкования сновидений» в 1898 г. он опубликовал небольшую статью «О психическом механизме забывчивости», содержание которой стало исходным пунктом его дальнейших рассуждений об ошибочных действиях, нашедших отражение в работе «Психопатология обыденной жизни». Стало быть, рассмотрение вначале ошибочных действий, а затем сновидений является оправданным и в хронологическом отношении.

В статье «О психическом механизме забывчивости» фактически содержались некоторые результаты самоанализа Фрейда. На примере, взятом из его собственной жизни, он подверг психологическому анализу в общем-то довольно распространенное в жизни человека явление – забывание какого-то имени и неверное припоминание его. Осуществление подобного анализа привело Фрейда к двум следствиям. Во-первых, он пришел к выводу, что не являющаяся серьезным расстройством одной из психических функций способность забывания собственных имен и их неверного припоминания допускает такое объяснение, которое выходит за пределы привычных представлений, связанных с тривиальными ссылками на невнимательность, рассеянность или усталость человека. Во-вторых, подобного рода «мелочи жизни» представляются важными и значительными с точки зрения понимания механизмов работы бессознательного. Следовательно, они могут стать объектом психоаналитического исследования, способствующего раскрытию специфических характеристик и особенностей бессознательного психического. Отсюда – интерес Фрейда к психоаналитическому осмыслению ошибочных действий, результаты которого нашли свое отражение в работе «Психопатология обыденной жизни».

Первое обращение Фрейда к серьезному, глубинному, выходящему за рамки поверхностных объяснений анализу ошибочных действий было непосредственно связано с его самоанализом. Однажды он никак не мог вспомнить имя художника, автора известных фресок в соборе небольшого итальянского города Орвието. Он знал имя этого художника, пытался его вспомнить, но вместо Синьорелли ему упорно приходили на ум два других имени – Боттичелли и Больтраффио. Несмотря на все его старания отбросить оба имени как неверные и вспомнить настоящее имя художника, Фрейду никак не удавалось извлечь из своей памяти то, что, казалось бы, должно было всплыть само собой. И только после того, как ему назвали настоящее имя художника, он с некоторой досадой на самого себя, но без каких-либо сомнений признал, что речь идет о Синьорелли.

Для другого человека забывание имени художника и неверное его припоминание, скорее всего, обернулось бы в худшем случае легкой досадой, незначительным переживанием по поводу своей плохой памяти, а в лучшем – признанием недоразумения, на которое не стоит обращать внимание вообще. Но Фрейд, имевший опыт эпизодического и систематического самоанализа, отнесся к подобному инциденту со всей серьезностью, усмотрев за неприятным для него забыванием имени художника нечто такое, что заставило его задуматься над теми бессознательными процессами, которые совершались в глубинах его психики.

В своих воспоминаниях Фрейд говорил о том, что с детства обладал феноменальной памятью и мог с легкостью сдавать экзамены по тем учебным дисциплинам, которые не вызывали у него особого интереса. Его знакомство с такими учебными дисциплинами ограничивалось беглым прочтением соответствующих учебников перед экзаменами, что оказывалось для него вполне достаточным, поскольку он был в состоянии воспроизводить перед экзаменаторами целые куски и даже отдельные страницы из прочитанного накануне. Лишь впоследствии, когда речь заходила об истоках возникновения психоанализа, он мог изредка ссылаться на случаи возможной криптомнезии, так как из-за обилия прочитанной в различные годы жизни литературы не мог вспомнить, что являлось его собственными оригинальными идеями, а что было почерпнуто из философских, естественнонаучных и художественных книг.

Надо полагать, что именно сочетание феноменальной памяти с имевшими место в его жизни случаями забывчивости и заставило Фрейда обратить особое внимание на его собственные ошибочные действия. И действительно, посвятив свою исследовательскую и терапевтическую деятельность служению истине, он вряд ли мог обойти стороной те незначительные, но вместе с тем удивительные для него провалы памяти, которые требовали объяснения – как с точки зрения самоанализа, так и в плане психоаналитического понимания бессознательного психического. Поэтому нет ничего удивительного в том, что, начав со случая собственного забывания имени итальянского художника, он перешел к психоаналитическому объяснению различного рода промахов в своей жизни и ошибочных действий, совершаемых другими людьми.

Не исключено, что само по себе забывание имени художника могло не вызвать у Фрейда повышенного интереса к провалам памяти. Разумеется, обнаружение у самого себя подобного рода промахов дело неприятное, тем более когда полагаешься на свою феноменальную память. Но в случае с Фрейдом значительную роль сыграло то обстоятельство, что он не просто забыл имя художника. Обратившись к своей памяти, он неожиданно обнаружил тщетность своих попыток, так как ему в голову приходили другие, замещающие имена, а не подлинное имя, которое он, в принципе, знал, но никак не мог вспомнить. Примечательно, что, пытаясь вспомнить имя художника, Фрейд воскресил в памяти, причем необычайно ярко, сами фрески и портрет художника, которые находились в помещении, где Фрейд побывал. Подобное не вписывалось в привычные объяснительные конструкции, апеллирующие к рассеянности, усталости, отсутствию сосредоточенности. Напротив, Фрейд прилагал все усилия к тому, чтобы вспомнить имя художника, но его феноменальная память выбрасывала на поверхность сознания совсем другие имена. Вот это как раз и требовало психологического анализа, выходящего за пределы любых физиологических объяснений.

В процессе собственного анализа забывания имени художника и неверного его припоминания Фрейд восстановил в своей памяти события, темы разговора и сюжеты, предшествовавшие данному казусу. Он находился в компании немецкого юриста, с которым познакомился во время летнего отдыха и провел день в Боснии и Герцеговине. Во время ни к чему не обязывающего разговора с ним зашла речь о путешествиях по Италии и Фрейд спросил своего попутчика о том, не был ли он в Орвието и не видел ли знаменитые фрески художника… Фрейд хотел назвать имя этого художника, но не смог вспомнить его.

Почему он не помнил это имя? Почему вместо Синьорелли в голове всплывали имена Боттичелли и Больтраффио?

Фрейд восстановил в памяти тему, предшествовавшую разговору о путешествиях по Италии. Перед этим он беседовал со своим попутчиком о нравах и обычаях турок, живущих в Боснии и Герцеговине. Фрейд хотел рассказать о том, что боснийские турки высоко ценят сексуальное наслаждение, и если в случае заболевания оказываются несостоятельными в этом, то впадают в отчаяние, а жизнь теряет для них всякую ценность, несмотря на их привычное равнодушие к смерти. Но, не желая касаться в разговоре с незнакомым человеком щекотливой темы о сексуальности и смерти, он воздержался от подобного рассказа. Одновременно Фрейд отклонил свое внимание от мыслей, которые могли возникнуть у него в связи с этой темой: несколькими неделями раньше, во время пребывания в Трафуа, он узнал о том, что один из его пациентов, страдавший неизлечимой половой болезнью, покончил жизнь самоубийством.

Восстановление в памяти всего того, что предшествовало забыванию имени художника, позволило Фрейду прийти к заключению, что это забывание не было случайностью. Имелись вполне определенные мотивы, побудившие его воздержаться от рассказа о нравах боснийских турок и исключить из сознания мысли, связанные с ассоциациями о полученном им известии в Трафуа. Фрейд хотел забыть о прискорбном случае и вытеснить из сознания полученное им известие о самоубийстве пациента. Однако вместо забывания одного он забыл совершенно другое – имя художника. Нежелание вспомнить одно обернулось неспособностью вспомнить другое.

Схема анализа ошибочного действия, предложенная Фрейдом в статье 1898 г. и воспроизведенная им в работе 1901 г. «Психопатология обыденной жизни»

Пришедшие на память Фрейду замещающие имена Боттичелли и Больтраффио оказались своего рода компромиссом между тем, что он хотел вспомнить, и тем, что забыл. Попытка вытеснения из сознания темы, связанной с сексуальностью и смертью, оказалась таковой, что дала о себе знать в разложении имени Синьорелли на две составные части: включении последней из них (елли) в имя Боттичелли, утратой первой (синьор) и замещением ее путем смещения названий «Герцеговина» и «Босния» элементом «Гер», входящим в ответ «Господин (Herr), о чем тут говорить», и словами пациента «Господин, вы должны знать, что если лишиться этого, то жизнь теряет всякую цену», а также ассоциацией «Трафуа», в результате чего вместо подлинного имени художника в голове Фрейда возникли имена Боттичелли и Больтраффио.

Подвергнув анализу собственный случай забывания имени художника, Фрейд предположил, что нет основания делать принципиальное различие между случаями забывания, связанными с ошибочным воспроизведением имени, и простым забыванием, которое не сопровождается замещенным именем.

Закономерность ошибочных действий

Осуществленный Фрейдом психологический анализ забывания и неверного припоминания имени художника позволил ему прийти к таким выводам, которые легли в основу психоаналитического исследования разнообразных ошибочных действий, являющихся наглядным примером проявления вытесненного бессознательного в жизни человека. Один из этих выводов имел непосредственное отношение к его самоанализу. Так, по поводу собственных случаев забывания и ошибочного воспроизведения имен Фрейд писал, что почти каждый раз, когда ему случалось наблюдать это явление у самого себя, он имел возможность объяснить его именно указанным образом, т. е. как акт, мотивированный вытеснением. Другой вывод касался общего положения, связанного с забыванием имен. Фрейд сформулировал его в достаточно осторожной форме, говоря о том, что, наряду с обыкновенным забыванием собственных имен, встречаются и случаи забывания, которые мотивируются вытеснением. И наконец, им был сделан еще один, пожалуй, наиболее важный для психоанализа вывод, согласно которому исчезновение из памяти одного имени и замена его другим или другими не может восприниматься в качестве простой случайности. В обобщенной форме этот вывод сводился к одному из основополагающих психоаналитических утверждений Фрейда, а именно: в психике нет ничего случайного.

В «Психопатологии обыденной жизни» Фрейд подробно рассмотрел те ошибочные действия, которые могут проявляться и наблюдаться у каждого человека. Он выделил три группы подобных действий. Первую группу ошибочных действий составляют оговорки, обмолвки, описки, очитки, ослышки. Вторую – недлительное, временное забывание имен, иностранных слов, словосочетаний, впечатлений и выполнение намерений. Третью – запрятывание предметов, затеривание вещей, совершение определенных ошибок-заблуждений, когда на какое-то время веришь чему-то, хотя знаешь наверняка, что это не соответствует действительности. К этой же группе можно отнести целый ряд других явлений, включая симптоматические и на первый взгляд случайные действия.

Особенность подхода Фрейда к рассмотрению ошибочных действий состояла в том, что его не удовлетворяли ранее предпринимаемые попытки объяснения этих явлений с физиологической или психофизиологической точки зрения. Он не отрицал, что нарушение нормальной деятельности человека может быть вызвано физиологическими причинами, включая, например, недомогание или нарушение кровообращения. Не отвергал он и того, что соответствующие нарушения могут быть связаны с психофизиологическими причинами: усталостью, рассеянностью или волнением. Вместе с тем Фрейд утверждал, что существуют такие ошибочные действия, которые невозможно объяснить только физиологическими и психофизиологическими причинами. Так, нередко человек может совершать ошибочные действия даже тогда, когда он не испытывает никакого недомогания, не чувствует усталости, не является ни рассеянным, ни взволнованным. Напротив, человек может быть исключительно бодрым, предельно внимательным и сосредоточенным на чем-то конкретном и в то же время совершать ошибочные действия.

С точки зрения физиологических или психофизиологических объяснений подобным действиям действительно можно найти ряд подтверждений, но сами ошибочные действия в этом случае будут восприниматься как простая случайность или досадное недоразумение. Но можно посмотреть на эти действия с психологической (психоаналитической) точки зрения, т. е. попытаться разобраться в том, что происходит при совершении человеком ошибочного действия, почему он совершил именно его, а не другое и почему он совершил его именно таким образом, а не каким-то другим. Фрейд считал, что подобное видение ошибочных действий способствует пониманию того, что они не являются простой случайностью.

Что кажущиеся на первый взгляд закономерности на самом деле являются такими закономерностями, которые, будучи не понятыми с позиций психологии сознания, могут быть выявлены исходя из признания бессознательного психического и наличия подавленного, вытесненного из сознания материала, остающегося, тем не менее, действенным и обусловливающим возникновение тех или иных промахов в жизни человека.

Таким образом, психоаналитический подход к рассмотрению ошибочных действий не только ограничил физиологическое объяснение причин их возникновения. Он расширил границы возможного вторжения психологии в то, что Фрейд назвал психопатологией обыденной жизни. В результате, с одной стороны, был переброшен мост между клиническим материалом, почерпнутым из терапевтической практики, и наблюдениями над нормальными людьми, совершающими ошибочные действия в повседневной жизни. С другой стороны, появилась возможность не только для объяснения причин возникновения разнообразных промахов с точки зрения психологического знания в поведении человека, но и понимания невыполнения намерений того, что они являются полноценными психическими актами. По словам Фрейда, психоанализу удалось доказать, что все эти вещи могут стать легко понятными посредством чисто психологического объяснения и существовать в уже известных взаимосвязях психологических явлений.

Психоаналитический подход к ошибочным действиям привел к довольно парадоксальной ситуации. В самом деле, с точки зрения физиологического и психофизиологического объяснения разнообразные промахи человека оказываются действительно ошибочными действиями. Более того, даже с точки зрения психологии (правда, психологии сознания) промахи человека – это именно ошибочные действия. С позиции же психоанализа все выглядит с точностью до наоборот. То, что обычно считается ошибочным действием, может быть рассмотрено в качестве удивительно правильного действия. Для психологии бессознательного промахи человека – правильные, правомерные действия, с той лишь незначительной поправкой, что они возникли вместо чего-то другого, ожидаемого или предполагаемого. Поэтому в глазах психоаналитика ошибочные действия выглядят не только полноценными психическими актами. Они имеют определенную цель, свою собственную форму выражения. И не только это. Для психоаналитика ошибочные с точки зрения логики сознания, но правильные с точки зрения логики бессознательного действия человека имеют смысл и значение.