Текст книги "Девочка, мальчик, собака"

Автор книги: Валерий Воскобойников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

Гости

Собралась Оля в гости к Кате. Надела новое платье с красным пояском и красными карманчиками на голубом фоне. Очень она себе понравилась в зеркале. Платье делало ее взрослее, а лицо и руки казались особенно загорелыми.

Вместе с родителями она прошла сначала через парк Лесотехнической академии, пошуршала желтыми листьями, которые падали на дорожки. А потом сели в троллейбус – прямо до Катиного дома.

Катя открыла им сама, а следом за нею неожиданно просунулась в щель собачья голова.

– Это еще кто такой? – удивился Олин отец.

– Это Буль, – объяснила Катя.

Буль сел в углу прихожей и стал вежливо радоваться гостям – помахивать хвостом и следить, как они раздеваются.

– Такая же собака была на нашей улице! – почти закричала Оля. – Помните, с ней ходил слепой человек.

– И правда, собака – поводырь слепого. Я еще удивлялась, что у нее красный крест на спине. Я ее часто у магазина видела, – согласилась Олина мама.

– Рыжие сеттеры вообще нежно любят хозяев. Это из истории известно, – подтвердил Олин отец.

– Я всегда любовалась, как они шли с тем слепым человеком, собака так оберегала его. А потом куда-то пропала, – вновь проговорила Олина мама.

А Оля вспомнила, что недавно видела точно такую же собаку в электричке с хулиганом, который вместе с тремя девчонками запер ее в доме.

Она вошла в комнату, и вдруг увидела того самого хулигана. Хулиган сидел на стуле у окна и читал книгу.

– Здравствуй, мальчик, – сказала Олина мама.

Хулиган встал и вежливо поздоровался. Вид у него был испуганный, наверно, узнал Олю.

– Это Антон к нам привел Буля, то есть, не привел… – Катя замолчала на несколько секунд, потому что запуталась, – не привел, а это наша общая собака.

– Недавно я читал одну историческую книгу, – проговорил Олин отец, – там говорится об общем слоне. Три семьи в Индии купили себе слона. И в древних племенах собаки тоже принадлежали не одному человеку, а всему племени.

«Что ему тут нужно?» – думала в это время Оля об Антоне.

Она решила обязательно рассказать про все Кате и позвала ее в другую комнату.

– Я его знаю! – зашептала она Кате, кивая на Антона, которого видно было сквозь щель в двери.

– Откуда? – также шепотом спросила Катя.

– Откуда-откуда! Это он меня тогда запер!

– Он?! – удивилась Катя.

– Он, конечно! Я же говорила: три девчонки и он. – Оля увидела, что Катя улыбается и совсем рассердилась. – Ты что, с ума сошла, что его в гости позвала. Он же у вас украдет что-нибудь. И эта собака тоже, наверно, краденая. Наверно, он ее у слепого с нашей улицы украл.

– У какого слепого? Ему ее на даче подарили.

– Это он вам так сказал, а сам украл!

– Да ну тебя! – Катя тоже разозлилась.

Оля спорить не стала, только сделала многозначительное лицо: «не веришь, сама убедишься».

А Катя испугалась, вдруг Антон догадается, о чем они шептались за дверью. Но Антон, к счастью, не слышал.

Тут вышел Катин папа с кухни. Он уже полчаса назад крепко закрыл дверь, чтобы кухонные запахи не распространялись по квартире. Папа приготовил мясо по-гамбургски, испек в духовке картошку и поджарил кабачки.

Все это, красиво уложенное, он внес на большущем блюде.

– Пища богов! – засмеялся Олин отец. – Ни у кого в нашем городе не бывает такой роскошной еды.

– Ой, как это готовится? Хоть бы рассказал, – как всегда, попросила Олина мама.

И Катин отец, как всегда, ответил:

– Самые простые продукты и еще кусочек любви.

Все сели за стол. Слева от Оли был Антон. Но она так и не сказала ему ни слова. Он тоже старался не смотреть в ее сторону. Но потом, когда Сергей Васильевич стал показывать фотографии, которые сделал Антон, Оля начала верить Катиным словам, что он не вор и не хулиган. Потому что, зачем вору и хулигану фотографировать пчелу на цветке и каплю росы на лесной паутине.

Но тут настроение ей испортил папа.

– Видишь, Оля, какой способный мальчик. Уже занимается искусством. А тебе бы все телевизор смотреть да детективные повести читать. Даже посуду маме не моешь.

Кому приятно, когда тебя так принижают в присутствии других людей. Поэтому настроение у Оли снова стало плохим.

Антон ушел раньше нее. Он сказал, что скоро мама вернется из больницы, и к ее приходу надо согреть чай.

Надо, так надо

Вечером, когда Катя и Сергей Васильевич остались одни, Катя рассказала ему половину того, что говорила Оля. Про Антона Катя, конечно, не говорила. Зачем повторять глупости. А про слепого человека и про то, что у него прежде была точно такая же собака, – рассказала.

– Катя, так возможно, у этого человека Буля просто украли или он потерялся как-нибудь, – разволновался папа. – Это надо узнать, Катя.

Катя и сама так думала. Конечно, не очень-то хотелось расставаться с Булем. Но с другой стороны, что они – укрыватели краденого, что ли?

– Надо повесить объявления на этой самой улице Пархоменко, – сказал папа.

Утром, когда Антон пришел, как всегда, гулять с Булем, Катя вышла вместе с ним.

У Антона в лице все изменилось, когда она стала говорить ему про слепого человека. Кате и самой, едва она начинала думать, что вдруг Буля придется вернуть, ей и самой плакать хотелось. Особенно сейчас, во время разговора с Антоном.

Но Антон – молодец. Сначала он сел на каменную тумбу около подворотни и сидел так, глядя в землю и прижимая Буля. Но потом поднялся и проговорил:

– Надо, так надо. Когда поедем объявление вешать?

– Ты подожди, мы еще не придумали, как его написать. И ведь их несколько штук надо.

– Давай, придумаем, – сказал Антон пустым голосом. – Давай.

И тут он не выдержал, всхлипнул, оставил поводок Кате и побежал в подворотню.

Катя ходила несколько минут около этой подворотни. Она считала, что лучше не бежать следом за Антоном. И правильно – Антон скоро вышел оттуда и, стараясь казаться веселым, проговорил:

– Пошли быстрей к тебе. А объявление можно в стихах написать: «У кого однажды сеттер потерялся, словно ветер?»

Стихи были не очень складные, и Катя грустно улыбнулась.

Объявление

«Тот, кто хочет узнать о рыжем сеттере по имени Буль, может позвонить по телефону 2–12–36–98».

Такие объявления висели на улице Пархоменко в разных местах, на столбах и стенах.

Антон составил их сам, а ездили наклеивать они вместе с Катей.

На этой улице дома стояли, словно в лесу – среди старых кленов, берез и лиственниц. Катя сказала, что когда-то здесь были парки и дачи, а потом, когда строили здания и прокладывали улицы, деревья сберегли. По одной лиственнице на высоте третьего этажа даже белка прыгала, и на нее никто особенно не смотрел, потому что все привыкли. Только вдруг из окна просунулась чья-то рука, белка подскочила к ладони, взяла орех и унесла его на другую ветку, там она присела и начала есть, придерживая передними лапами.

– В хорошем районе Оля живет, правда? – сказала Катя. – Я бы здесь тоже хотела жить.

– У вас дом тоже красивый, – ответил Антон.

И Катя с ним согласилась.

Телефонные звонки начались в тот же вечер.

– Здравствуйте, – заговорил мужской голос. – У меня пропала собачка Пусик. Маленькая, веселая, вся белая и лохматая. О ней вы ничего не знаете?

– Бюро собачьих услуг? – спросила женщина. – Я хочу помыть свою овчарку, а она не дается. Не могли бы вы помочь?

Последний звонок был в два часа ночи.

– Я вот сейчас ваше объявление прочитал, – сказал басом человек, – и подумал, что этого Буля вы, наверно, около магазина подобрали. А рядом с Булем вы продуктовой сумки не обнаружили? Там арбуз был и два рубля денег…

Катя всем вежливо отвечала: «Не слышали. Собак не моем. Сумку не находили».

Звонки продолжались и следующие несколько дней. Но про самого Буля никто не спрашивал.

Последнее испытание

За всю неделю так никто и не спросил о Буле по телефону.

Олины родители пытались узнать адрес слепого человека, но человека этого никто уже на улицах не видел и точный адрес назвать не могли.

И тогда Сергей Васильевич предложил последнее испытание.

– Удивляюсь, почему это раньше не пришло нам в голову! – сказал он.

Если Буль раньше жил у слепого человека и был его поводырем, то он должен помнить и улицу и дом, в котором жил. Не узнает Буль улицу и дом, значит Оля напутала и можно жить дальше спокойно.

Честным быть трудно. Так хотелось Антону сказать все эти дни: «Моя это собака, мне ее подарили, и никому я ее не отдам».

Видимо, Сергей Васильевич почувствовал настроение Антона. Ему ведь и самому не очень-то весело было думать о расставании с Булем.

– Смотри, Антон, еще не поздно. Буля ведь ты можешь считать и своим. Если не захочешь – завтра можем не ехать на испытание.

Но Антон понимал – откажется ехать, уважать его перестанут и Сергей Васильевич, и Катя. И сам он себя уважать не будет. Одно дело – подарили тебе собаку, другое – передали краденую.

Утром они сели на кольце двадцатого трамвая. На Буля, как положено, надели намордник. Он терпеливо сел на резиновый пол рядом с сиденьем и спокойно ехал всю дорогу.

– Удивительное дело, – сказал Сергей Васильевич, – я уже давно заметил: стоит любую самую злую собаку посадить в трамвай, где много людей, как она смущается и становится робкой.

Остановка называлась – улица Пархоменко.

– Пройдем вдоль улицы, туда и обратно, и посмотрим, как поведет себя Буль.

Сначала Буль вел себя никак. Он спокойно шел рядом, иногда приостанавливался на мгновение, нюхал столбик и двигался дальше.

– Видишь, а ты боялся, – решила успокоить Антона Катя. – Я же говорила, что Оля напутала.

И Антон тоже стал успокаиваться.

Но вдруг Буль подобрался весь и повел Сергея Васильевича на другую сторону. Причем, переходить улицу он стал на перекрестке и по правилам: присел на секунду, оглянулся по сторонам и пошел.

Теперь уже он не брел рядом, а уверенно вел людей к какому-то лишь одному ему известному месту.

Они проходили мимо магазина. Буль приостановился около двери, вопросительно посмотрел на Антона и Сергея Васильевича.

– Вперед, Буль, вперед, – сказал Антон.

Он сказал это твердым голосом, а на самом деле плакать хотелось.

Буль повел их дальше. У газетного киоска он снова остановился, а потом опять подвел к перекрестку и перешел на другую сторону.

Антон шел следом молча. Сергей Васильевич и Катя тоже не разговаривали.

«Хоть бы он переехал! Или бы ему сделали операцию, он бы прозрел, и собака стала бы ему ни к чему!» – думал Антон.

Буль обошел длинный девятиэтажный дом, остановился у дверей парадной, а потом подвел своих хозяев к квартире номер один на первом этаже.

Там он сел и дважды провел лапой по двери.

– Будем звонить, – сказал Сергей Васильевич и нажал на кнопку.

Сначала в квартире было тихо, потом послышались неторопливые шаги и мужской голос:

– Сейчас, одну минуту, я вам открою.

Замок щелкнул, дверь приоткрылась, и Антон увидел пожилого крепкого человека в черных очках.

Буль все эти минуты нетерпеливо переступал с ноги на ногу, а увидев человека, бросился к нему, и Антон услышал одновременно и радостный визг, и лай, и даже тихий вой.

Человек в первую минуту отшатнулся, он, конечно, не ожидал ничего такого. А потом крепко прижал собаку к себе.

– Помилуй бог, да неужели это Бой вернулся! – и он сел на стул у дверей в прихожей.

Буль продолжал повизгивать и тыкаться головой в руки пожилого человека в черных очках.

Антон, Катя и Сергей Васильевич стояли по-прежнему в дверях.

Все было ясно.

Пожилой человек поднял голову и проговорил:

– Спасибо вам. К сожалению, я не могу вас увидеть, но это и так ясно, что вы добрые, благородные люди. Мне сказали, что Боя увел от магазина какой-то пьяница. А вы сейчас вернули мне жизнь.

– Его зовут не Бой, а Буль, – не выдержала Катя. У нее мелькнула надежда: а вдруг все-таки человек в очках путает.

– Нет, его зовут Бой. Бой, принеси, пожалуйста, ботинки, надо выйти на улицу, – сказал пожилой человек сеттеру. – Ботинки, Бой!

И сеттер сразу подбежал к ящику для обуви, порылся в нем лапой, а потом поднес хозяину сначала один ботинок, потом другой.

– Эту собаку мне подарили ребята из школы юных дрессировщиков. Он и друг мне и нянька. А укусить не способен никого, даже если ему наступят на хвост или на лапу. Его так выучили: все люди – друзья, и он обязан любить всех.

– Даже воров каких-нибудь? – удивился Антон.

– Да, против вора, который увел Боя от магазина, действительно, он был беззащитен. Проходите, будьте друзьями, – сказал пожилой человек, – я так обрадовался, что даже не сразу сообразил, что мы стоим в прихожей. Бой, ботинки – место!

И сеттер сразу унес ботинки на старое место.

Прошел месяц

Прошел месяц, и снова жители улицы Пархоменко привыкли к пожилому человеку в черных очках, которого водил красивый рыжий сеттер.

Сеттер уверенно направлялся сначала к магазину, потом к киоску, потом в сквер – посидеть среди отдыхающих пенсионеров. На перекрестках он останавливался и проверял, нет ли машин.

Иногда он с любовью оглядывался на пожилого человека, словно проверяя, здесь ли его хозяин.

Но никто не замечал, что издалека, стараясь не обнаружить себя, за ними часто наблюдал мальчик лет двенадцати, в клетчатом пальто. Чаще мальчик стоял за забором, он ежился от холода, потому что стоял долго – ждал человека с сеттером, а еще потому, что дули уже стылые ноябрьские ветры.

Мальчик боялся показать себя сеттеру – сеттер мог обрадоваться и неожиданно потянуть в его сторону своего пожилого хозяина. Поэтому мальчик и стоял за забором или прятался за столб и грустно смотрел, как уходят от него умная рыжая собака и человек в черных очках.

Потом мальчик медленно, опустив голову, шел к трамвайной остановке и ехал через весь город к своему дому на Колокольной улице.