Текст книги "За что убивают женщины"

Автор книги: Валерий Карышев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Адвокат

Я остался сидеть за столом со своими помощниками. Тем временем ко мне наклонилась помощница Лена и на ушко мне прошептала:

– У него странное поведение. Я все время за ним наблюдала. По-моему, у него есть психические отклонения.

– В чем это выражается? – спросил я.

Но в этот момент ко мне наклонился Саша и сказал:

– Я тоже заметил странности в его поведении. Я на всякий случай снял его на мини-камеру. Думаю, мне нужно ехать в офис и печатать его снимки, а потом я поеду собирать по нему информацию.

– Куда ты хочешь поехать? – спросил я Сашу.

– Сначала попробую посетить несколько клубов для голубых и еще хотел бы проникнуть в дом убитого, – сказал Саша.

– Послушай, кто тебя пустит туда? – спросил я его.

– Шеф, не забывай, я в прошлом хороший опер, а если меня заметут, у меня есть хороший адвокат, – ответил он.

– Будь осторожен! – сказал я Саше.

Мои предположения оправдались, судья вынесла решение об аресте Меньшова.

Когда мы с Леной вышли на улицу из здания суда, нас снова атаковали журналисты…

На мой мобильный раздался звонок.

– Шеф, сразу не оборачивайся, за твоей машиной стоит тонированная «БМВ». Там двое сидят. Один подходил к судейским работникам и интересовался нашим клиентом, и у твоей машины один из них подозрительно крутился. Будь осторожен! – сказал Саша.

– Понял тебя, – ответил я и медленно стал выворачивать руль своей машины. Проехав несколько метров, я посмотрел в зеркало заднего вида. За моей машиной действительно ехала на небольшом расстоянии тонированная «БМВ» 525-й модели.

«Кто эти люди? Оперативники или бандиты», – подумал я. Я медленно ехал, время от времени посматривая в сторону «БМВ». Затем я решил, что лучше всего поехать в офис и написать жалобу на решение Басманного суда. Ведь я обязан обжаловать данное решение во вторую инстанцию – в Московский городской суд. Как только я повернул к переулку, где находится мой офис, я заметил что «БМВ» сразу повернула в другую сторону. Я понял: значит, кто-то за мной следит, знает мой офис. Когда я пришел в офис, кроме секретаря Кати, никого не было.

– А где все? – спросил я.

– Лена поехала по каким-то личным делам. А Саша…

– Стоп, – резко перебил я секретаршу, поднеся палец к губам, показывая ей, чтобы она ничего не говорила.

Мне сразу пришла в голову мысль: раз за мной следят, то, вероятнее всего, в офис могли поставить жучки.

Я быстро вышел на улицу и, найдя телефон-автомат, быстро набрал номер мобильного Саши.

– Нам срочно нужно проверить офис на предмет прослушки. Пригласи завтра своего знакомого специалиста, – сказал я.

Ирина

– Откройте, пожалуйста. Я Никифоров, бывший преподаватель Максима. Очень прошу, откройте, я недолго, – сказал незнакомец.

Я потянулась к замку, вскоре в моей прихожей стоял этот профессор.

– Простите, я не знаю вашего имени и отчества, – сказал он.

Я назвалась.

Профессор вошел в коридор. На вид ему было лет шестьдесят, в затемненных массивных очках он был чем-то похож на профессора Плейшнера из фильма «Семнадцать мгновений весны».

– Вы жена Максима? – спросил меня он снова.

– Теперь можно сказать бывшая, – ответила я.

– Нам необходимо с вами переговорить.

– Нам? Кому? – спросила я.

– Нам – у кого Максим учился и с кем потом он работал в этом проклятом банке.

Я вспомнила слова следователя об окружении замов Максима с хорошей репутацией.

– Но я ничего не знаю, где он. Он просто пропал.

– Хорошо, хорошо. Я только прошу уважить меня, старика.

– Ладно, я сейчас оденусь и спущусь вниз, – сказала я.

– Спасибо, я буду ждать вас внизу в машине.

Через несколько минут мы ехали в машине.

– Куда мы едем?

– Здесь недалеко от вас уютный тихий ресторанчик, там можно спокойно переговорить.

Через некоторое время мы сидели в ресторанчике.

– Так что вы хотели у меня узнать? – спросила первой я.

– Сейчас подойдут мои коллеги, которые очень хотят с вами познакомиться.

Вскоре к нашему столику направились двое солидных мужчин, но далеко не профессорской внешности. Эти солидные и упитанные мужчины скорее напоминали министров или директоров крупных предприятий.

Мужчины вежливо поздоровались и присели к нашему столику.

– Давайте знакомиться, – сказал один из них, одетый в серый костюм. – Меня зовут Геннадий Яковлевич, а его Николай Николаевич, мы вместе работали с вашим мужем.

Я сразу вспомнила слова следователя с наказом Максиму позвонить Николаю Николаевичу.

Через некоторое время я уже знала, что эти мужчины являлись крупными акционерами банка Максима.

Первым делом они стали подробно выспрашивать меня о последних наших днях с Максимом.

Скрывать что-либо от них у меня не было повода. Я рассказала про Сергея Петровича, про других визитеров, про Кипр, про его визит в Израиль и отъезд в Лондон и там пропажу.

– Теперь мне все понятно, – первым прокомментировал услышанное Николай Николаевич. – На Кипре он снимал деньги с офшоров, а в Израиле он отправлял их в банк. Ты понимаешь, какой я имею в виду, – сказал он, обратившись к Геннадию Яковлевичу.

– Я догадался. Теперь нам будет гораздо легче. Надо этому Сереже кислород перекрыть, – сказал второй мужчина.

Я поняла, что они много знают о делах и связях Максима.

– Скажите, как вы думаете, он жив? – спросила я осторожно.

– Жив. Конечно, жив. Мафия его не тронет, пока все счета оформлены на Максима. Да, я уверен, что он все предусмотрел и принял меры гарантии собственной безопасности.

– Максим всегда просчитывал все ходы вперед, – добавил неожиданно профессор.

– А вам он не звонил? – поинтересовался Николай Николаевич.

– Нет, – ответила я.

Николай Николаевич продолжил:

– Понимаете, ситуация по пропаже денег очень опасная и с еще одной стороны. Не знаю, говорил ли вам Максим, но я занимаю определенный пост в Министерстве финансов. Максим уговорил меня один раз взять крупную сумму из бюджетных денег и прокрутить их. Я по глупости согласился. Теперь вы должны понимать, что будет, если эта сумма не вернется в бюджет государства? Подключатся спецслужбы, Генеральная прокуратура, и у нас у всех начнутся очень серьезные проблемы.

– Я все понимаю, но чем я могу помочь? – спросила я.

– Только уговорить Максима мне позвонить. – Николай Николаевич протянул мне свою визитку.

Вернувшись в квартиру, я села в кресло и задумалась. А действительно, что получается? Надвигаются серьезные неприятности, и Максим вряд ли не знает или не догадывается о них. Не может быть, что он мне не позвонит или не предупредит. Он мог меня оставить за границей на какое-то время, чтобы переждать этот период. Но почему он меня так подставил? А может, у него не было вариантов? А может, он сам в заложниках? А может, его мафия убила? Мне стало не по себе. Я пошла к бару и, налив себе изрядную порцию спиртного, залпом выпила его.

Спиртное сняло мою тревогу и беспокойство. Вскоре я так в кресле и уснула.

Проснулась я от того, что почувствовала, что кто-то мне дышит в лицо. Я открыла глаза, перед мною склонились две головы незнакомых мужчин. Я закрыла глаза, посчитав, что мне просто это снится. Но тут неожиданно эти головы заговорили.

– Кажись, телка проснулась! Слышь, соска, хорош в жмурки играть.

Адвокат

В этот же вечер я снова подъехал в офис. На пороге меня уже ждали Саша и незнакомый парень лет двадцати трех с черной сумкой через плечо. Я знал со слов Саши, что это Роман – специалист по установке и выявлению технических средств прослушки.

Мы молча прошли внутрь офиса. Саша и Илья достали специальные приборы, внешне похожие на миноискатели, стали обследовать все электроприборы, находящиеся в помещении. Я присел за свой рабочий стол и стал просматривать свои деловые бумаги и почту.

Среди прибывшей почты я обнаружил повестку на допрос в Генпрокуратуру, назначенный на завтра в десять часов утра.

Проверка офиса дала положительные результаты, техник Роман обнаружил два жучка. Один был вмонтирован в трубку моего телефонного аппарата, другой – в подставку настольной лампы, стоящей на моем столе.

– Что ты об этом думаешь? – спросил я Сашу.

– А что тут думать. Мы под колпаком!

– Это понятно. Но под чьим? И как эти жучки нам поставили? – спросил я. Саша молчал.

– Жучки поставить в ваше отсутствие нетрудно. Я предлагаю поставить вам камеру для скрытого наблюдения и записи, – вступил в разговор Роман.

– Ну вот. Роман пристроился. Сколько это будет стоить? – спросил его я.

– Договоримся, шеф, – улыбаясь, ответил Роман.

На следующий день ровно в десять часов я сидел в кабинете следователя Бочарова, ожидая своего клиента.

– Я бы хотел узнать, как был убит Золовлев? – спросил я следователя.

Бочаров поднял глаза, оторвавшись от экрана компьютера.

– В подвале, в помещении сауны, он был задушен полиэтиленовым пакетом.

– А где была его охрана? – снова спросил я.

– Он отпустил охрану и прислугу, когда приехал в загородный дом. Вы знаете, у него, как я понял, было что-то вроде интимного свидания. И, как я догадываюсь, с вашим клиентом, – ответил Бочаров.

– Ну а какой мотив у Меньшова был убить его? – спросил я.

– Сейчас об этом поговорим.

– Я бы хотел перед допросом переговорить с ним.

– Я не могу вам это запретить, но, прошу, только недолго, – ответил Бочаров.

Вскоре в кабинет ввели Меньшова. Он был в сопровождении двух оперативников МУРа, в наручниках. Меньшов был каким-то поникшим и усталым.

– Как себя чувствуешь? – первым спросил его я.

– Нормально. Я только всю ночь не спал.

– А где ночевал? – спросил снова я.

– Он ночевал у нас на Петровке в одиночной камере, – ответил за него один из оперативников.

– Мне бы хотелось со своим клиентом переговорить наедине.

– Это можно. Хватит вам минут двадцать, а то нам еще на следственные действия нужно успеть?

Вскоре в кабинете следователя мы остались одни. Я показал пальцем на потолок, намекая, что нас могут слушать, и приблизился к Меньшову.

– Тебя не били? Не кололи что-либо? – спросил его я.

– Нет. Только предлагали признать вину и отказаться от вас.

– Кто это предлагал? – спросил я.

– Опера. Они говорили, что, если я признаюсь, они смогут меня оставить в одиночке до суда. А суд зачтет мое признание, и я могу получить значительно меньше.

– И что ты им ответил?

– Я отказался. Я его не убивал.

– А на самом деле? Может, у тебя была самооборона? – пытался подсказать ответ я.

– Нет. Я действительно его не убивал.

– Но тогда кто? Тебя они нашли на месте преступления. Может, кто-то еще был в доме? – спросил его я.

– Да, были. Они сказали, что, если я их назову, они меня убьют.

– Хорошо. Можешь не называть их мне. Но они тебя не могут здесь достать.

– Они меня в доме не нашли. Поэтому и не убили. Но, когда узнали, что я там был, они мне позвонили и сказали, что, если я их сдам, они меня достанут везде.

– Куда они тебе позвонили? В камеру? – с недоверием спросил я.

– Нет. Там телефона нет. Когда меня привезли в Басманный суд и я сидел, ждал машину обратно, мне конвоир свой мобильник передал и сказал, что со мной хотят поговорить. Я думал, это Ленька, а это были они.

– Кто такой Ленька?

– Это мой друг.

– Где его можно найти?

– Не трогайте его. Он ничего не знает. Я не могу вам его выдать.

– Хорошо. Ты будешь давать какие-либо показания?

– Мне бы не хотелось пока этого делать. Я позже обязательно дам показания. Когда меня переведут в СИЗО? Вы придете меня навестить?

– Думаю, через пару дней. Обязательно приду, – ответил я.

Вскоре дверь открылась, в кабинет вошли следователь и оперативники.

– Ну что, закончили? – спросил Бочаров.

– Закончили. Но мой клиент, ссылаясь на 51-ю статью Конституции, давать сегодня показания отказывается. Он обещал их дать позже.

– Вот так. Хорошо. Завтра тебя переведут в СИЗО, в общую камеру. Посиди там и подумай, кто тебе нужнее сейчас – защитник или… – сказал следователь.

– Зачем вы давите на клиента? Он просто не готов пока давать показания, – сказал я, когда Меньшова увели из кабинета.

– Это вы зря с нами играете. Все равно он расколется.

– Вы сказали, что сейчас поедете на следственные действия. Я бы хотел тоже поехать с вами.

– Мы будем делать обыск в снимаемой Меньшовым квартире. А взять я вас не могу. Точнее, не обязан.

– Хорошо, тогда ознакомьте меня с постановлением судьи на обыск в квартире подозреваемого, – сказал я.

Бочаров нехотя мне протянул листок с постановлением суда. Я взял, внимательно посмотрел его и запомнил адрес снимаемой квартиры Меньшова.

Ирина

Я открыла глаза. Передо мной предстала картина ужаса – в мой дом каким-то образом проникли неизвестные. Лица у двух парней были страшные и агрессивные, я сразу вспомнила предупреждение следователя и Николая Николаевича о бандитах. Ну вот они и добрались до меня.

– Слышь, чего молчишь? – сказал один из них. – Сейчас ты встанешь и поедешь с нами в одно место на разговор. С тобой, дурой, базарить будут. Давай поднимайся и одевайся.

Я молча встала и пошла одеваться, за мной следом проследовал парень. Я была полностью растеряна. Минут через пять была готова.

– Ребята, вам чего нужно? Деньги, драгоценности, так я вам сейчас их отдам, только не нужно никуда ехать, – сказала я.

– Ты чего, телка, в натуре, нас за гоп-стоп принимаешь? Слышь, чего тебе братан сказал, с тобой конкретно базарить будут. Старшие перетереть тему хотят. А твои цацки нам без надобности, мы люди серьезные, а ты нас за бандюганов принимаешь. Ответить за это можешь.

– Хорошо, ребята, извините. Я больше не буду. Я поеду.

– Куда ты денешься? Только там на улице без глупостей, а то… – И парень ловким движением из рукава вытащил заточку, похожую на тонкий и длинный нож, и быстрым движением поднес ее к моему горлу. – Поняла?

Почувствовав острый наконечник пики, я молча только кивнула.

Когда мы вышли из квартиры, я рассчитывала, что на улице будет много народу и я смогу привлечь внимание людей и предпринять попытку своего освобождения. Но увы. Был уже поздний час, и у нашего подъезда и на улице никого не было. Я поняла свою беспомощность. Молча я села в их машину на заднее сиденье. По обе руки со мной сели парни, которые были в моей квартире. Спереди сидели еще два мордоворота.

– Малыш, – обратился к водителю один из парней, – давай на базу к нам.

Машина рванулась с места. Вскоре покинули город и выехали на трассу. От страха я даже не поняла, где мы едем, меня мучила только перспектива своего будущего. В голову лезли разные нехорошие и страшные мысли. Первым и нехорошим признаком было то, что бандиты не завязали мне глаза, открыто везут меня, значит, они уверены, что я не смогу их выдать милиции. Значит, они могут меня просто убить, если не получат того, что хотят узнать.

Вскоре мы подъехали к массивным воротам какого-то особняка. Я обратила внимание: из сторожевой будки никто не вышел.

Мы медленно въехали на территорию особняка. На огороженных дорожках никого не было. Я посмотрела на переднюю панель машины, где находились электронные часы, – время было два часа ночи. По живописной асфальтированной аллее проследовали до особняка, проехали главный корпус и поехали по узкой дорожке в сторону леса. Мы выехали на открытую площадку, посередине которой стояло несколько иномарок. За ними находился двухэтажный небольшой корпус. Поравнявшись с машинами, наш автомобиль остановился.

Из стоящей одной иномарки тотчас же вышли два парня и молча подошли к машине со стороны водителя, о чем-то оживленно, но тихо заговорили с ним. Было ясно, что они хорошо знают друг друга. Потом они зашли с другой стороны – к нам, где сидела я, и, посмотрев на меня, заулыбались.

Тем временем один из парней, сидящих впереди, повернулся к нам и сказал:

– Подождите немного в машине. А я пойду доложу, что мы приехали.

Он деловито направился к корпусу.

«Странно, – подумала я, – почему они меня сюда привезли? Кто эти люди? Может быть, клиенты моего мужа? Почему им пришлось в пожарном порядке выехать из Москвы? Что сейчас может произойти?»

Конечно, профессия банкира опасная и тяжелая. Мой муж практически всегда в последнее время пребывал в экстремальных ситуациях. Как и многие его коллеги по банковским делам, он как бы балансирует между двух огней. С одной стороны, это его клиенты, которые требуют неприкосновенности и прибыли от своих денег, а с другой стороны – его партнеры-предприниматели, которые берут под проценты деньги из банка на развитие своего бизнеса, но иногда они прогорают, и тогда начинаются у всех проблемы. Банкир им не может отказать, ему ведь нужно заработать прибыль для своих вкладчиков. В наше нестабильное время гарантии вкладов никто не даст.

Раздались шаги. По ступенькам корпуса быстро спускался улыбающийся парень. Он подошел к машине и сказал, чтобы меня вывели из машины и привязали к дереву в лесу.

Я поняла, что сейчас начнется самое страшное – меня начнут пытать.

Адвокат

После неудачного допроса в прокуратуре я вернулся в офис. Я срочно вызвал Сашу на совещание, но в это время раздался телефонный звонок. Артем позвонил мне в офис неожиданно. Я знал, что он всегда предпочитал звонить мне на мобильный. Даже для этих целей он мне передал специально оформленный на подставное лицо мобильный аппарат, с закрытым номером, который не определялся на АОН.

При этом Артем подчеркнул, что этот телефон предназначен только для нашей двухсторонней связи и по нему категорически запрещено звонить другим людям, особенно следователям или оперативникам.

Опасения и предосторожность для Артема в последнее время были очень актуальны, так как еще недавно именно на мобильном погорел один из боевиков его бригады. Именно прослушка его мобильного, а потом специальные приборы позволили оперативникам вычислить его местонахождение и задержать. Расшифровав все его телефонные переговоры, оперативники провели эти записи как вещественное доказательство причастности этого боевика к убийству авторитета из конкурирующей бригады. По этому факту было заведено уголовное дело, по которому сам Артем проходил как свидетель.

Но после этого случая Артем провел на собрании инструктаж, на котором категорически запрещалось вести длинные и подробные разговоры на производственные темы. В понятие «производственные темы» Артем вкладывал, естественно, разговоры на криминальные темы его преступной деятельности.

Особенно Артем подчеркивал – запрещается звонить с мобильных телефонов на городские номера по причине прослушки последних. Артем даже часто говорил, что якобы на все городские номера подключена сложная, специально разработанная техническая аппаратура, которая автоматически подключается и записывает телефонные разговоры по специальным закодированным словам.

Поэтому я был очень удивлен, когда услышал в трубке офисного телефона голос Артема.

– Привет, Таразини! – начал свой разговор с традиционного приветствия Артем. – Хорошо, что ты в офисе. Можешь срочно приехать в наше новое место – заодно и пообедаем?

Я понял, что под понятием нового места подразумевается паб, который был передан в мое управление Артемом.

– Хорошо, я буду минут через пять, – ответил я.

Вскоре мы сидели за столиком в пабе. Его постоянно сопровождающий Отвертка остался в машине.

– Ты чего мне на городской номер звонил? Что, мобильник потерял? – поинтересовался я.

Артем на мой вопрос молча достал небольшой портфель, сделанный из красивой и дорогой кожи, и открыл, показывая мне его содержимое. На дне его портфеля лежало несколько мобильных телефонов.

– Что это? – поинтересовался я.

– Мои мобилы, – ответил Артем.

– Сколько же их у тебя? – спросил я его.

– Точно не знаю, трубок десять-пятнадцать.

– Зачем столько? – не отставал с расспросами я.

– Знаешь, я решил принять меры предосторожности, кроме того, я узнал, что у наших «друзей» есть своя собственная служба прослушки. Я даже сам не знаю, с какого телефона буду звонить в ближайшее время. Мне же братва звонит только на пейджер. А я им перезваниваю каждый раз из нового телефона.

– Хитро и круто! – сказал я. Я увидел, как мои слова были приятны Артему, он даже заулыбался приветливо. – Только мне не понятно, почему же мне ты только что звонил на городской номер? – спросил я его снова.

– Я просто рядом с нашим кабаком терся и решил проверить, на месте ли ты, – ответил Артем.

– Понял. Что-то случилось? – спросил я его снова.

– Нет. Все нормально. Просто хочу посоветоваться по одной теме, – сказал он и молча достал из бокового кармана своего пиджака какое-то удостоверение. И так же молча протянул его мне.

Я взял удостоверение и открыл его. Это было служебное удостоверение сотрудника милиции. С разворота на меня смотрела фотокарточка Артема в милицейском кителе, и я внимательно стал читать само удостоверение. Теперь мне стало ясно, что обладатель его был замкомандира взвода одного подмосковного ОМОНа в звании капитана милиции. Я был в шоке.

– Зачем тебе это фальшивое удостоверение? – спросил я.

– Оно не фальшивое. Это настоящая ксива, – ответил Артем.

– Как настоящее? С этого места подробнее.

– Я недавно с одним ментом из того ОМОНа познакомился. И он нам с Отверткой сделал, конечно, не бесплатно, эту настоящую ксиву. Ты не думай, это не ментовская прокладка. Просто они раз в квартал отправляют списки новых сотрудников в ментовской главк на получение новых удостоверений. Вот этот мент включил в этот настоящий список меня и Отвертку, – закончил свою истории Артем.

– Хорошая идея! А ты не думаешь, что тебя каждый простой мент знает как криминального авторитета? И как только ты его предъявишь, тебя «примут».

– Ну, во-первых, я ментам из уголовки или ОРБ предъявлять его не буду. Во-вторых, это на крайний случай, если с плеткой или гаишники остановят. Да и потом, говорят, за такие удостоверения больше двушки не дают.

– Ну, хозяин барин. Ты творец своей судьбы. Тебе решать. Ты чего меня звал? – спросил я Артема.

– Вот и хотел посоветоваться, правда ли двушка светит реально или суд может условно дать? – спросил он меня.

– Точно не помню. Кажется, максимальный срок пять лет. Но дают часто условно действительно два-три года, – подтвердил я.

– Ну вот, видишь. Игра стоит свеч. Я имею надежное прикрытие и минимальный риск, – подытожил наш разговор Артем.

Но тогда я не знал и не догадывался, какую злую шутку сыграет это злополучное удостоверение.