Текст книги "Сильвестр - версия адвоката"

Автор книги: Валерий Карышев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)

Наконец мы подошли к нашим машинам. Сильвестр только собрался сесть в свой "Мерседес", как сзади его окликнули:

– Сергей Иванович, одну минуточку!

Мы с Сильвестром обернулись почти одновременно. Сзади стояли двое неизвестных мужчин" Они были в темных пальто и без головных уборов. Оба улыбались. Их лица показались мне смутно знакомыми. "Где же я их видел? Стоп! Вспомнил. Это погоны, люди из органов, которые встречались с Сильвестром и Сережей Бородой около "Праги", конечно, это они!"

Сильвестр кивнул им и приказал мне подождать его в сторонке. Люди из органов подошли к Сильвестру, поздоровались и о чем-то стали с ним разговаривать. Говорили они недолго – минут пять-семь, не больше. Затем Сильвестр круто развернулся и, сделав мне знак рукой следовать за ним, направился "к машине. Когда он уже собирался захлопнуть дверцу, один из мужчин крикнул, обращаясь к нему:

– Сергей Иванович, береги свое здоровье! Жизнь, как видишь, опасна!

Сильвестр махнул им рукой и хлопнул дверцей с такой силой, что машина содрогнулась.

После похорон Квантришвили Сильвестр увеличил число встреч с авторитетами. Мы без устали мотались в разные концы Москвы и в Подмосковье. Иногда в день на машине наезжали сто пятьдесят – двести километров.

Как-то в штабное кафе, где Сильвестр отдыхал и ждал своих бригадиров, зашли курганцы. Среди них были Олег, Солоник и почему-то Андрей. Олег молча подошел к Сильвестру, обнялся с ним, поцеловал и неожиданно сказал:

– Ну что, Сильвестр, теперь ты первый! Принимай хозяйство! Принимай славянское движение! Теперь ты, Сильвестр, единственный в Москве обладаешь такой властью!,

Сильвестр непонимающе пожал плечами и ничего не ответил, однако смысл этих слов был достаточно серьезным. Ведь получалось так, что практически единственным, кто остался на хозяйстве в Москве из авторитетнейших фигур, был именно Сильвестр. Многие авторитеты, ниже его по рангу, уже выехали за границу по различным причинам – кто спасал свою жизнь, кто налаживал бизнес с заграничными партнерами, некоторые просто решили отдохнуть. Сильвестр же остался в Москве, следовательно, по всем параметрам Иваныч может быть первым, так сказать – крестным отцом...

Через некоторое время после гибели Отари Сильвестр предпринял ряд зарубежных поездок. В некоторые из них он брал с собой и меня. Но чаще всего я оставался в России.

Глава 19

В начале 1994 года Сильвестр летал в Израиль еще раз, уже самостоятельно. Вернулся он оттуда с новой схемой, разработанной Неймером. Теперь Григорий придумал план того, как можно кинуть одну очень крутую коммерческую фирму. К тому времени, в марте 1994 года, одной из крупнейших коммерческих фирм был "Всероссийский автомобильный альянс", сокращенно "AWA", возглавляемый Борисом Абрамовичем Березовским, и "ЛогоВАЗ". В мае 1994 года Московский торгово-кооперативный банк продал два своих векселя по 500 миллионов каждый "Всероссийскому автомобильному альянсу", со сроком погашения 16 апреля того же года, при условии выплаты 10 процентов по каждому векселю. Однако векселя, естественно, в срок погашены не были, а миллиард рублей был конвертирован в одном из банков и тут же переправлен по фиктивному контракту в Израиль. Люди, которые продавали эти векселя, тут же из Московского кооперативного банка, естественно, уволились. Служба безопасности "AWA" пыталась найти эти деньги. Они уже несколько месяцев пробивали так называемые концы – несколько раз приезжали в банк. Ольга Лабинская очень нервничала. Сильвестр в это время был за границей, но постоянно держал связь с Ольгой: Обязанности телохранителя Ольги выполнял я.

Лабинская была на взводе. Каждый раз после приезда начальника службы безопасности "AWA" или других людей, замешанных в этом скандале, она до смерти пугалась и, набрав номер гостиницы Сильвестра, пересказывала случившееся, упирая на то, что деньги-лучше отдать. Не знаю, что отвечал ей Иваныч, но своего согласия на это он, видимо, не давал."

Так прошло около четырех месяцев. В конце первой недели июня мне неожиданно позвонил Сильвестр и сказал, чтобы я сдал свой пост телохранителя кому-нибудь из наших ребят и вместе с Вадиком начал отслеживать владельца "ЛогоВАЗа" Бориса Березовского.

Приказ есть приказ. Чаще всего Березовский бывал в районе Павелецкого вокзала, недалеко от Московской городской прокуратуры. Там за металлическим забором находился особняк, предназначенный для приемов и встреч господина Березовского. Около этого здания мы и тусовались с Вадимом изо дня в день. Однажды, 7 июня, приехав на место, мы, как всегда, хотели припарковать машину напротив ворот "ЛогоВАЗа" около забора. Однако наше место было занято каким-то "Опелем".

– Давай пристроимся к нему сзади, – предложил я.

Но Вадик категорически запротестовал:

– Не надо, нас могут заметить. Давай лучше отъедем немного в сторону, чуть подальше.

– Все время на этом месте припарковывались и никто на нас внимания не обращал! А теперь заметят? – возразил я.

– Сколько можно им глаза мозолить. Ты же понимаешь, что два дня подряд одна и та же машина на одном и том же месте... Думаешь, что у Березовского дураки работают? Там же бывшие чекисты! Нас с тобой в три минуты вычислят! настаивал на своем Вадим.

Я немного подумал и согласился с его доводами. Мы отъехали чуть подальше и стали ждать. Вскоре ворота открылись, вышли несколько человек в черной униформе – служба безопасности "ЛогоВАЗа", затем из ворот выехал "шестисотый" "мере". Когда машина поравнялась с тачкой, занявшей наше обычное место парковки, вдруг раздался оглушительный взрыв – это взлетел на воздух начиненный взрывчаткой "Опель". Взрывной волной "Мерседес" тут же отнесло в сторону, затем он остановился и загорелся. Пуленепробиваемые стекла разбились вдребезги. Вокруг началась паника. К месту происшествия бежали люди.

– Все, уходим, – сказал Вадим и, быстро развернув машину, поехал прочь.

– Этим же вечером в новостях передали, что было совершено покушение на господина Березовского. Из-за взрыва машины, припаркованной возле "ЛогоВАЗа" пострадала машина господина Березовского. Водитель Михаил Кирьянов погиб, сам господин Березовский был доставлен в больницу с ранениям" средней степени тяжести. На данный момент врачи характеризуют его состояние как удовлетворительное. Следствие по делу покушения на Березовского взяла на себя Московская городская прокуратура.

Как ни странно, Сильвестр в этот вечер не позвонил и не потребовал никакого отчета. Я хотел было через Андрея позвонить ему сам и рассказать о случившемся, но Андрюха остановил меня.

– Не надо ему звонить, – сказал он. – Иваныч и так в курсе дела. Зачем лишний раз выставляться?

После этого я вернулся к своим обязанностям телохранителя Ольги Лабинской.

Через неделю после покушения на Березовского зфоизошло новое событие. Неожиданно в банк ворвались люди в камуфляже. Это был СОБР – специальный отряд быстрого реагирования – и недавно созданный РУОП – Региональное управление по борьбе с организованной преступностью, расположенное на улице Шаболовка в Москве. Действовали они молниеносно – я, сидевший в то время в приемной и охраняющий Ольгу, был скручен и уложен на пол. Не успел я глазом моргнуть, как на моих руках защелкнулись наручники. В кабинет Ольги вбежали несколько оперативников. Вскоре ее также вывели в наручниках. Через некоторое время мы с Ольгой были доставлены на Шаболовку, в штабквартиру РУОП. Начались допросы.

Я не знаю, о чем допрашивали Ольгу, но вопросы, которые задавались мне, в основном касались того, на кого я работаю, знаю ли Сильвестра, кого охраняю, какие встречи были в банке, что я делал 7 июня... А поскольку я уже приготовил себе алиби на этот день, то спокойно сказал, что был у знакомой девчонки. Естественно, с девчонкой этот вопрос я согласовал заранее.

На следующий день для проверки информации вызвали и ее. В ходе допроса я узнал, что информация о террористическом акте в отношении Березовского поступила на Шаболовку как раз в тот момент, когда там ожидали его прибытия. Оказывается, Березовский незадолго до этого подал в РУОП заявление по факту мошенничества Московского торгово-кооперативного банка.

Руоповцы действовали оперативно и напористо. Уже были результаты. Через два дня после задержания применительно ко мне ужесточили меры содержания. Вызвали на очередной допрос – просто-напросто избили, требуя назвать своих сообщников.

– Какие сообщники? – твердил я. – Я работаю личным охранником!

– Если ты работаешь личным охранником, – говорил оперативник, – то где твоя лицензия? В какой фирме ты работаешь?

– Я работаю частным охранником. Что же в этом особенного? – настаивал я на своем.

– А кто бросил взрывное устройство в окно "ЛогоВАЗа"? – неожиданно спросил оперативник.

Я понятия не имел о том, что произошло. Оказывается, неизвестные бросили в окно "ЛогоВАЗа" взрывное устройство. Никто не пострадал. Но это было явное возмездие. И оперативники РУОПа это восприняли адекватно.

На следующий день Ольгу неожиданно выпустили, обосновав это тем, что она имеет малолетнего ребенка. Я же продолжал сидеть в следственном изоляторе. Меня усиленно допрашивали.

Вскоре из вопросов, которые мне постоянно задавали, я уже знал, что Березовский имел обширные связи. Конечно, лица, покушавшиеся на него, были заинтересованы в его смерти. Таких заинтересованных было много. И среди них немало воров в законе и криминальных авторитетов. Не на последнем месте в этом черном списке значилось и имя Сильвестра. Но доказать преднамеренное покушение Сергея Тимофеева и его людей на Бориса Березовского руоповцам не удалось. В конце концов я был выпущен на свободу.

Меня встречал Вадим и еще двое ребят из нашей бригады. Мы сразу же поехали в ресторан, ще Вадим рассказало том, что происходило в то время, пока меня с ними не было.

Я узнал, что Березовскому компенсировали все потери, вернув миллиард двести миллионов рублей, то есть все взятые деньги с процентами. Взамен Березовский прекратил уголовное дело по факту покушения, которое к тому времени вела уже Московская городская прокуратура.

Чуть позже Лабинская срочно выехала в Израиль, нто удалось ей очень легко, так как она имела израильское гражданство. Поселилась она в том же городе, где проживал Григорий Неймер.

В сентябре Центральный Банк России отозвал лицензию и лишил права заниматься банковской деятельностью Московский торгово-кооперативный банк. Таким образом, он практически прекратил свое существование. Однако дело по факту хищения и мошенничества продолжало расследовать ГУВД Москвы.

К этому времени Сильвестр вернулся в Россию и продолжал заниматься своими делами, сочетая криминал с бизнесом.

Я знал, что у него вновь возникли проблемы с Григорием Неймером. Как только у него появилась большая сумма денег, в которой была доля Сильве стра, Григорий опять исчез. Сильвестр был очень недоволен этим. Вскоре он узнал, что, как ни странно, в Израиль, к Григорию, летала некая ранее неизвестная курганская группировка и вела с ним какие-то переговоры.

Сильвестра это очень волновало, он хотел знать, что происходит. Встретившись с курганцами, он решил выяснить все у них. Разговаривал он с Олегом. Тот объяснил Иванычу, что в Израиль его ребята летали по коммерческим делам и вовсе не к Григорию, а к другому бизнесмену. Но Сильвестр располагал достоверной информацией, что они встречались именно с Григорием Неймером.

Чуть позже, ближе к сентябрю 1994 года, Неймер окончательно-достал Сильвестра. Иваныч снарядил несколько человек на поиски Григория и своих собственных денег, которые Неймер опять куда-то заныкал. Я присутствовал при последнем инструктаже.

После того как ребята уехали, я вышел на улицу с Вадимом и поделился своим впечатлением от происходящего.

– Послушай, Вадим, а тебе не кажется, что теперь Григорий заинтересован в том, чтобы убрать Сильвестра? – задал я давно мучавший меня вопрос..

– Зачем Неймеру его убирать? – удивился Вадик.

– Затем, что он должен ему большие деньги, а отдавать их никто никогда не хочет. Ты же это знаешь не хуже меня, – выложил я свои опасения.

– Да что ты, о чем ты говоришь? Никто не решится! Какой-то лох, какой-то коммерсант и поднимет руку на Иваныча – слабо ему! – разволновался Вадим.

– Сам-то, конечно, не решится. Но он может кого-то нанять.

Мы замолчали...

Глава 20

Вскоре мне пришлось сопровождать Сильвестра в поездке в США. Мы побывали в Нью-Йорке. Летели на "Боинге", первым классом. Как всегда, меня поразил сервис, предусмотренный не только для богатых, но и вообще для всех пассажиров. Во время довольно длительного перелета я наслаждался содержимым одноразовых упаковок с разнообразными деликатесами, музыкой, которую можно было послушать, надевг практически невесомые и удобные наушники, и чистотой и роскошью туалетов, подобных которым в России делать еще не научились и не научатся, наверное, никогда.

Последние два часа перелета я проспал, а когда открыл глаза, первое, что услышал, – мелодичный голос, доводящий до нашего сведения, что через несколько минут мы совершим посадку в аэропорту города Нью-Йорка.

В Штатах Сильвестр встречался с Япончиком и с другими ворами в законе.

Я же вдоволь насмотрелся на небоскребы, побывал в набитых товарами магазинах, видел своими глазами знаменитую Статую Свободы. Мне довелось даже побывать в нью-йоркском метро. Кстати, оно произвело на меня самое удручающее впечатление – по сравнению с нашим, отделанным мрамором и позолотой, их казалось нищим и запущенным. К тому же там было очень грязно. У линий метрополитена не было названий, они различались по цветам. Но вообще Нью-Йорк был очень чистым городом, складывалось впечатление, что его раз в неделю моют с мылом, хотя, конечно, мы не были в трущобах и бедных кварталах.

Еще меня удивило, что все прохожие нам улыбались. Сначала я подумал, что у меня или Сильвестра что-то не так с одеждой, но выяснилось, что это просто стиль поведения, элементарная вежливость.

В Америке мы пробыли недолго – всего несколько дней, но поездка-запомнилась на всю жизнь.

Неоднократно Сильвестр ездил в Австрию, к своим давним приятелям с юго-запада столицы, посещал Германию, Венгрию.

В Китае Сильвестр пытался наладить импорт дешевых сигарет, так как на этом можно было сделать большие деньги.

Кипр был последней заграничной поездкой Сильвестра. Туда он отправился с целью открыть ряд оффшорных компаний и вложить деньги ореховских группировок в российские нефтеперерабатывающие предприятия.

Вообще, Сильвестр все больше и больше старался заниматься бизнесом, так как по сравнению с его остальными занятиями это было совершенно не рискованное дело, сулившее очень большие прибыли. Занятие же нефтью вообще можно было назвать супербизнесом.

В Вене Иваныч принимал участие в сходке пятнадцати воров в законе, целью которой было распределить наследство, оставленное Отари, так, чтобы не было войн и перестрелок среди братвы.

Глава 21

ВЗРЫВ "МЕРСЕДЕСА"

13 сентября 1994 года

Эту дату я запомнил на всю жизнь, так как она стала днем гибели Сильвестра.

День начался как обычно, ничего подозрительного и странного я не замечал.

Целый день мы ездили по Москве. Единственное, на что я обратил внимание, – это то, что в последнее время за машиной Сильвестра постоянно следовало несколько автомобилей. Я неоднократно показывал их Иванычу, но он только отмахивался, чувствуя себя настолько великим, а потому неприкосновенным, что забыл об элементарной осторожности.

Вот и сегодня повторилась уже ставшая привычной ситуация.

– Иваныч, смотри, опять "хвост" за нами! – сказал я, не надеясь, однако, на должное внимание со стороны Сильвестра.

Иваныч, равнодушно посмотрев в заднее стекло своего шестисотого "Мерседеса", ответил:

– Ну и что? "Хвост" и "хвост"... Органы ведут нас. Это их работа. Чего ты волнуешься? Начальнику РУОПа я не угрожал, как покойный Старик, так что нам бояться нечего. А это их работа. Пускай водят. Сегодня с братвой мы не встречаемся, ездим к коммерсантам, к лохам, так что никого не подставим. Пускай ездят, надежнее будет!

Почти весь день мы промотались по разным встречам. К вечеру, около семи часов, была назначена еще одна, в неком банке на предмет переговоров с банкиром-консультантом по поводу нефтяного бизнеса.

Я в этот день выполнял еще и роль водителя. Примерно за час до встречи зазвонил мобильный телефон, Сильвестр приказал остановить "мере" около маленького скверика. Я послушно остановился. Сильвестр достал мобильный телефон и вышел на улицу, так как бронированная крыша машины являлась хорошей изоляцией для радиоволн и телефон плохо работал в салоне.

До меня доносились отдельные слова Сильвестра, но о чем идет речь, я так и не понял.

– Хорошо, хорошо, – наконец сказал он, видимо прощаясь. – Приезжайте к семи часам к банку, я там буду. Там и переговорим.

После этого Иваныч сел обратно в машину.

– Кто там? – поинтересовался и на правах приближенного лица.

– Да курганские звонили, встретиться хотят. Я им к банку подъехать велел. Слушай, – сказал вдруг Сильвестр, – что-то машина у нас больно заляпанная, давай на мойку заедем. Все же к банкиру еду, марку-то нужно держать!

– Хорошо, Иваныч, как скажешь, – ответил я и свернул к ближайшей мойке.

Мойки в последнее время в Москве практически открывались на каждом углу и старались работать по евростандарту – то есть при каждой мойке было небольшое кафе, где можно было посидеть, попить кофе, посмотреть телевизор, пока машину моют, – обычно такая мойка занимала около получаса и называлась "мойка под ключ", когда все вымывалось тщательным образом – и салон, и багажник, и днище машины. К одному из таких автосервисных заведений мы и подъехали в тот вечер. Сильвестр пошел пить кофе, приказав мне не оставлять машину без надзора. Я заехал в ангар. Там работали несколько человек. Все они практически одновременно мыли машину. Кто начинал мыть салон, кто-то протирал стекла, остальные занимались мытьем кузова и днища...

Поставив машину, я хотел было отойти в сторонку и понаблюдать за мытьем машины, как вдруг ко мне подошел парень в кожаной куртке и сказал:

– Вам необходимо расплатиться через кассу.

– Да ладно, братуха, – отмахнулся я. – Что я буду бабки в какую-то кассу носить, давай лучше тебе отдам, на карман!

– Нет, нет, у нас строгий порядок, – сказал парень. – Идите вон туда, он указал в сторону окошечка, – там касса, заплатите.

Я нехотя пошел к кассе. Подойдя к окошечку, увидел, что за кассой никого не было.

– Во, времена! – громко сказал я. – Хоть кассу снимай, никого нет! Что за дела?

Вскоре появилась кассирша. Она была чем-то встревожена. Молча взяв у меня деньги, пробила и выдала чек.

– Сейчас, одну минутку, – сказала она, – я перепроверю... – И села за калькулятор что-то пересчитывать.

– Да не нужна мне эта мелочь! – раздраженно сказал я. – Сколько можно меня держать?

– Нет, нет, все должно быть правильно! – сказала кассирша. – Сейчас все пересчитаю и отдам вам сдачу.

Наконец она дала мне какую-то мелочь, которую я демонстративно подержал в руках, и, положив назад на, столик, вышел.

Люди уже заканчивали мыть машину. Я обратил внимание, что в яме, под машиной, копошатся два парня в темных халатах.

– Что они там делают? – раздраженно осведомился я у мастера.

– Уважаемым клиентам, – ответил тот с улыбкой, – мы моем даже днище машины, чтобы не ржавело.

– Ладно, – сказал я, протягивая мастеру купюру.

– Нет, нет, ничего не надо, – сказал мастер. – Все только через кассу.

– Скоро закончат? – осведомился я.

– Минут через десять. Вы можете пока присоединиться к своему попутчику, попить кофе.

Я отказался, помня о том, что Сильвестр запрещал мне отлучаться от машины. Я, по сути, и так нарушил его приказ, отходя к кассе.

Наконец машину закончили мыть, и я махнул Иванычу рукой, показывая, что машина готова. Он тут же вышел из кафе, не переставая разговаривать с кем-то по мобильному телефону.

– Что так долго? – удивленно спросил он, закончив разговор.

– Да они что-то с деньгами... Заморочки получились, – начал я было объяснять нелепую ситуацию с оплатой, но Сильвестру это, видимо, было совсем неинтересно.

– Ладно, иди кофе попей, – махнул он рукой – Машину-то смотрел?

– Конечно, Иваныч, не волнуйся. Все в лучшем виде. Там человек десять ею занимались.

– Хорошо, – сказал Сильвестр.

Вскоре мы сели в вымытую машину, Сильвестр хозяйским глазом обвел салон:

– Да, чисто вымыли! И пахнет хорошим шампунем! Все по высшей категории!

– Правда, бабок много содрали, – сказал я.

– Сколько? – прищурясь, спросил Сильвестр.

– Около сорока, долларов примерно...

– Нормально, – резюмировал Иваныч и велел ехать к Белорусскому вокзалу, в сторону 3-й Тверской-Ямской улицы. У дома номер шесть мы притормозили. Сильвестр взглянул на часы – было около семи. ". – г

Около банка на серебряном "Мерседесе" Сильвестра уже ждали курганцы. С ними был и Андрей.

– А что Андрюха-то там делает? – удивился Сильвестр. Выйдя из машины, онспросил у него: – Андрюха, ты что, теперь с этими ребятами работаешь?

– Да что вы, Сергей Иванович, – стал оправдываться Андрей, – как можно! Я работаю только с вами! Мы просто приехали вместе, я у них вроде гида – они ж люди приезжие и наши московские закоулки плохо знают.

– Ладно, – сказал Сильвестр, – о чем базар? О чем говорить будем?

Пока Иваныч беседовал с курганцами, я отогнал машину и припарковал ее недалеко от здания банка. Неожиданно из серебряного "Мерседеса" курганцев вылез шофер, подошел ко мне и сказал:

– Ну как тачка, ничего бегает?

– Да ты что?! Отличная тачка! "Шестисотый", спортивный вариант... похвастался я.

– Ну-ка, дай я погляжу! – сказал водила, и не успел я глазом моргнуть, как он уже сидел в машине Сильвестра, внимательно разглядывая внутреннюю отделку и беспрестанно что-то трогая руками.

– Что ты делаешь? – попытался остановить его я.

– Тачку рассматриваю, не видишь, что ли, – ответил водила, добавив: Хорошая машина...

– Ладно, давай вылезай. Шеф не любит, когда чужие в его машине руками шарят, – не выдержал я.

– Да мы же не чужие, мы свои! Братуха, ты чего?! – обиженно сказал курганец.

Я тничего не ответил, сел в салон и стал дожидаться возвращения Сильвестра.

С курганцами он разговаривал еще минут десять, потом взглянул на часы:

– Все, мне пора к банкиру. Ждите меня здесь. Минут через пятнадцать-двадцать выйду.

Вскоре Иваныч скрылся за массивными дверями банка. Курганцы уезжать не торопились – видимо, тоже ждали возвращения Сильвестра.

Сильвестр в последнее время стал активно заниматься бизнесом – алмазами, золотом, недвижимостью, инвестировал автомобильныеиредприятия. Особенно большое внимание он уделял нефтяному бизнесу, и в АКБ "БАР" он приехал именно для. консультации по поводу положения в нефтеперерабатывающей промышленности. Дело в том, что в этом банке у Иваныча был свой человек, к которому он постоянно обращался с вопросами подобного рода.

Сильвестр пробыл в банке, как и обещал, не больше двадцати минут. Выйдя оттуда, он вновь подошел к курганским, они снова стали беседовать. Разговор, на мой взгляд, был совершенно идиотским. Курганские приглашали Сильвестра куда-то отдыхать, Иваныч отказывался, курганцы настаивали.

Неожиданно Олег похлопал Сильвестра по плечу испросил:

– Ну как здоровье? От всех болезней вылечился, которые у проституток получил?

Сильвестр, сплюнув через плечо, ответил:

– Да ладно, ребята! Все нормально!

Наконец они распрощались, и Иваныч направился к машине. Курганцы все еще стояли на тротуаре. Наклонившись ко мне – я сидел на водительском месте, Сильвестр сказал:

– Шурик, пересядь на другое место, я сяду за руль.

Я послушно вылез из машины, Иваныч занял место водителя, тут же подогнав кресло под свой рост. Я уселся на заднее сиденье, не переставая думать о дурацком разговоре Сильвестра с курганцами. Иваныч завел машину. Как только он повернул ключ зажигания, раздался телефонный звонок, но кто звонил, узнать Сильвестру было не суждено, так как в то же мгновение машина взорвалась.

Меня спасло то, что я не успел захлопнуть дверцу. Моя собственная оплошность спасла мне жизнь, если бы не это, то я уже давно разговаривал бы с ангелами. Взрывной волной меня выбросило из машины на тротуар. Я сильно ударился о металлическую ограду, отделяющую тротуар от двора, и на несколько секунд потерял сознание.

Придя в себя, я, сначала не понял, где нахожусь, затем, резко вспомнив, что произошло, я взглянул в сторону машины. "Мерседес" пылал, Сильвестр остался внутри. Около меня валялся какой-то предмет, в котором я признал радиотелефон Сильвестра. Видимо, его тоже выбросило из машины взрывной волной.

Я сидел на тротуаре словно пьяный. Голова раскалывалась от боли, казалось, что внутри застряли осколки. У меня еще хватило сил поглядеть в сторону, где несколько минут назад тусовались курганцы. Они как раз в спешном порядке сели в свой "мере" и рванули с места происшествия с небывалой скоростью. Никто не собирался оказывать помощь ни Сильвестру, ни мне.

Я с трудом поднялся и подошел к горящей машине. Вокруг уже начали собираться люди. Кто-то выбежал из банка, кто-то – из ближайших жилых домов. Люди что-то кричали, показывая на пылающую машину. Мне страшно было заглядывать внутрь, но я пересилил себя и посмотрел в окошко машины. Сильвестр находится внутри, и он горел. Этой картины я не забуду никогда в жизни, звук лопающейся от огня кожи и треск горящей плоти до сих пор снится мне в кошмарах.

– Парень, отовди от машины! Сейчас рванет! – крикнул мне кто-то из толпы.

Я отскочил от машины и, не обращая ни на кого внимания, бросился прочь. Посреди улицы догорал "шестисотый" "Мерседес" с телом Сильвестра, моего всесильного босса, крестного отца... Помочь ему не мог уже никто.

Тело Сильвестра, обгоревшее до черноты, потом опознали по личным вещам, сам он обгорел до неузнаваемости. Так закончилась жизнь всесильного авторитета, который держал на коротком поводке состоятельных бизнесменов и финансистов, крутейшего мафиози, которого побаивались даже бесстрашные чеченцы. Иваныч погиб так же, как и жил, умер, так сказать, в новом стиле отправился на небеса в новехоньком "шестисотом" "Мерседесе"...

Глава 22

ХОВАНСКОЕ КЛАДБИЩЕ

Москва, 17 сентября 1994 года, 12.00

В день похорон Сильвестра я не находил себе места. Вадим и другие ребята из дальневосточной бригады запретили мне принимать участие в похоронах, ссылаясь на то, что со мной могут произойти непредвиденные разборки, так как многие в Орехове считают, что именно я повинен в гибели Сильвестра.

Я ходил по комнате своей квартиры взад и вперед, поглядывая на часы. Вот сейчас идет отпевание Сильвестра в церкви... Кто там находится? Кто про-водит его в последний путь? Конечно, три года, проведенные вместе с Иванычем, давали о себе знать. Я уже привык к нему, считал свою работу стабильной, гарантированной мне на долгие годы. Накануне гибели Сильвестр говорил, что даже если он переедет за границу, то, как только получит израильское гражданство, сразу же вызовет к себе меня. И вот, теперь оставаться ему навечно в московской земле.

Друзья предупредили меня, что страсти в бригаде уже накалились до предела. Какие-то определенные "косяки" пошли в мою сторону. Конечно, напрямую в убийстве – меня никто не обвинял. Мало кто думал, что я собственноручно подложил в машину бомбу и взорвал ее. Меня обвиняли в том, что я не досмотрел или умышленно способствовал совершению этого покушения.

Я посмотрел на часы. Стрелка подползала к двенадцати. Сейчас уже заканчивается отпевание... Я понял, что больше прятаться не могу, что я должен быль там, участвовать в похоронах. Быстро одевшись, я спустился вниз, сел в машину и поехал в сторону Юго-Запада.

Хованское кладбище находилось в конце Денинского проспекта, точнее, за кольцевой дорогой, на Киевском шоссе. Оно состояло из двух частей – старой, где уже давно никого не хоронили, и новой, где предстояло упокоиться Сильвестру.

Еще на подъездах к кладбищу я увидел огромное количество иномарок, на которых прибыли авторитеты, присутствующие на похоронах Сильвестра. Гаишников тоже было немало: несколько патрульных машин и мотоциклов. Менты регулировали движение, показывая, что места для парковки больше нет.

С большим трудом мне удалось пристроить свою машину в некотором удалении от кладбища. Дальше пришлось идти пешком. На небольшой площади перед кладбищем было столько народа, сколько не всегда собирается на митинге. Толпа плотным кольцом окружала гроб красного дерева с телом Сильвестра. Ближе всех к гробу стояли родственники Иваныча – его бывшая жена, двое детей, брат Сильвестра – Володя Тимофеев, приехавший из Тверской области. Он рыдал практически в голос, жена, наоборот, выглядела достаточно спокойной, только изредка вытирая глаза носовым платком. Сын и дочь Иваныча, как и все дети, еще не понимали значения смерти и потому глядели на все немного испуганными и удивленными глазами.

Я стал пробираться через толпу, которая окружала гроб, в первые ряды. Крышка гроба, естественно, была закрыта. Уж кто-кто, а я знал, что обгоревшее тело, лежавшее в дорогом гробу, мало чем напоминало Сильвестра.

Мои невеселые раздумья прервал брат Иваныча, пробормотавший что-то вроде:

– Что ж ты, Серега... Я ж тебе говорил – бросай это дело, будем в деревне рыжики собирать... – Он вновь разрыдался.

Я огляделся по сторонам. Братки стояли, разделившись на группы. Ближе всего к гробу находились ореховские авторитеты. Они были почти в полном составе – Культик, Двоечник, Дракон, чуть поодаль стоял близкий друг Сильвестра Циклоп из дружественной группировки. Андрей почему-то стоял с солнцевскими авторитетами. Остальная ореховская братва расположилась в произвольном порядке, рассеявшись по толпе. Среди собравшихся я заметил и жуликов, которые были представлены такими известными ворами, как Роспись, Петрик, Захар и Цируль. Были здесь и совсем незнакомые мне люди. Чуть в отдалении стояли одинцовские, люберецкие, балашихинские, подольские, Измайловские и отдельной кучкой – курганские. По суровым воровским понятиям и законам, никто в дни похорон не мог ни с кем сводить счеты, поэтому в основном братва не обращала на курганских никакого внимания. Многие их просто игнорировали.

Народу собралось небывалое количество – человек четыреста-пятьсот. Я заметил, что время от времени происходящее снимают на камеру люди в штатском. Ни у кого не вызывало сомнений, что это менты. Присутствие людей из угрозыска на похоронах того или иного авторитета стало неотъемлемым атрибутом. Никто из авторитетов и братвы даже не пытался отворачиваться от камер. Наконец я глазами отыскал в толпе ребят из своей дальневосточной бригады. Несмотря на толпу, мне удалось протиснуться к ним поближе. Увидев меня, Вадим со Славкой были очень удивлены.