Текст книги "Приговоренные без суда"

Автор книги: Валерий Карышев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Сыщик

Сразу же по прибытии в РУОП Максим уселся писать докладную. Он еще не очень хорошо печатал на компьютере, а потому процесс несколько затянулся. В кабинете Рыбкина никого, кроме него, не было, и Максим сидел, пытаясь собраться с мыслями. Он подробно описал все, что касалось встречи Отари с генералом Богдановичем, стараясь не упустить ни одной детали. Кончив с рапортом, Максим уставился в окно и погрузился в раздумья.

Неожиданно дверь кабинета открылась, и Максим увидел стоящего на пороге заместителя начальника РУОПа Селиверстова.

– А ты что тут делаешь? – удивленно спросил полковник.

– Я на компьютере работаю, – вздрогнув от неожиданности, ответил Максим.

– На каком еще компьютере? – не понял Селиверстов.

– Досье на Отари собираю, – уже более уверенно пояснил Максим.

– А где Рыбкин?

Максим пожал плечами. Селиверстов шагнул в кабинет и, подойдя к компьютеру, посмотрел на экран. Увидев в тексте рапорта фамилию Богдановича, он удивленно приподнял брови и начал читать рапорт сначала.

– А вы, ребята, уверены, что не ошиблись в отношении генерала? – спросил Селиверстов, закончив читать докладную.

Максим отрицательно покачал головой.

– Нет, Мальков его хорошо знает – он же с ним работал.

– А ну-ка зайди ко мне в кабинет и подробно расскажи про эту встречу! – приказал Селиверстов.

Максим выключил компьютер и послушно поплелся в кабинет Селиверстова, куда через несколько минут пришел и Ушаков. Максим подробно рассказал о происшедшем и уже подходил к концу своего повествования, когда в дверь заглянул Рыбкин.

– Товарищ полковник, вы меня искали? – обратился он к Селиверстову.

– Искал, проходи, садись…

– Слушаю вас!

– Я не помню, по какому делу тебя искал, – сказал Селиверстов, – но тут появился один очень интересный эпизод, который все остальные дела перекрывает.

Максим наблюдал за реакцией своего непосредственного начальника. Когда тот услышал о том, что генерал Богданович встречался с Отари, лицо его передернулось.

– Товарищ полковник, – обратился он к Ушакову, – я считаю, что этот факт из досье нужно немедленно убрать!

– С какой стати? – удивился Ушаков.

– Думаю, ни для кого не секрет, что Богдановича прикрывает замминистра! Если мы тронем генерала, то может разразиться грандиозный скандал! Погоны полетят! – воскликнул Рыбкин.

– Только у него, а не у нас, – резко оборвал его Ушаков. – Мы ничего противозаконного не совершали!

По всему было видно, что Рыбкин не на шутку расстроился. Максиму это показалось странным, и он решил понаблюдать за начальником.

– Ладно, Рыбкин, иди работай, – сказал Ушаков. – Загляни минут через двадцать – поговорить нужно.

Как только Рыбкин вышел из кабинета, Селиверстов неожиданно обратился к Максиму:

– Слушай, Калинин, у тебя теперь будет персональное задание. Ситуация складывается так, что… – Селиверстов замялся. – В общем, парень ты честный и порядочный, поэтому мы считаем, что на тебя можно положиться. С этого момента тебе вменяется в обязанность полное ведение досье на Отари. Как ты, наверное, понял, с Рыбкина эта обязанность снимается.

Селиверстов помолчал несколько секунд, затем продолжил:

– Твоего начальника можно понять. Он долгое время работал с Богдановичем… В общем, так. Теперь ты в «наружке» участвовать не будешь, если только иногда, в виде исключения, когда людей не станет хватать. Я думаю, что будет правильно, если мы расширим бригаду, которая продолжит водить Отари, – Селиверстов вопросительно взглянул на Ушакова.

Тот утвердительно кивнул головой.

– В общем, Максим, бери в свои руки все досье. Сколько там материала уже набралось?

– Томов на шесть хватит, – ответил Максим, еще не успевший прийти в себя от неожиданности.

– И у меня еще томов пять будет, – сказал Селиверстов, доставая из ящика своего стола три огромные папки. – Так что одиннадцать томов у нас уже есть. – Он задумчиво почесал затылок. – В общем, давай, парень, работай. А компьютер с досье на Отари нужно будет, пожалуй, перенести в отдельный кабинет, – снова обратился Селиверстов к Ушакову. Тот коротко кивнул.

Подойдя к своему столу, Селиверстов нажал на кнопку селектора.

– Кондратьев, ты? – крикнул он в трубку.

– Так точно, товарищ полковник! Кондратьев слушает! – ответил бодрый голос на том конце провода.

– Посмотри в своем хозяйстве отдельную комнату для лейтенанта Калинина, – сказал Селиверстов.

Максим не был знаком с Кондратьевым, лишь знал его в лицо. Тот был хозяйственником, кем-то вроде интенданта, который занимался всеми административно-хозяйственными вопросами. Он же ведал помещениями.

– Ему там нужно будет компьютер установить, – продолжал Селиверстов. – Смотри, чтобы там с электричеством оказалось все в порядке, и обо всех остальных нюансах тоже не забудь!

– Телефон обязательно будет! – с готовностью пообещал Кондратьев.

– Наоборот, телефон оттуда сними! – приказал Селиверстов. – Позаботься лучше о том, чтобы все, что станет происходить в этом помещении, не становилось предметом обсуждения остальных сотрудников РУОПа. Все. Как только решишь вопрос, доложи, – и Селиверстов отключил селектор.

– А телефон ты зачем снял? – спросил Ушаков.

– Через телефон можно к компьютеру подключиться и снять всю информацию, – с видом знатока ответил Селиверстов. – У нас тут сотрудники с Лубянки приезжали, устроили лекционный час, говорили о мерах безопасности. Много, кстати, интересного порассказали!

– Ясно, – усмехнулся Ушаков.

В тот же день Максим вместе с компьютером переехал в отдельный кабинет. Это была маленькая комната, светлая и даже уютная. Максиму, приходящему сюда каждый день и корпящему над досье, она нравилась куда больше, чем просторный кабинет Рыбкина.

Селиверстов сдержал свое слово, и Максим был практически полностью отстранен от «наружки». Теперь в круг его служебных обязанностей входил сбор, хранение и обработка всей информации на Отари, поступавшей в штаб.

Ее было так много, что Максиму стало ясно: по делу Отари работает сразу несколько бригад «наружки», фиксирующих буквально каждый шаг авторитета.

Вскоре поступили и распечатки прослушанных разговоров Отари с генералом Богдановичем, которые вновь встретились.

Из этой распечатки, которую Максиму пришлось сканировать, чтобы занести в компьютер, было ясно, что генерал Богданович оказывает покровительство Отари и помогает ему в решении многих вопросов.

Работая над досье Отари, Максим практически перестал бывать в своем оперативном отделе.

Иногда он видел своих сослуживцев в столовой, куда ходил обедать, и в спортобществе «Динамо», где они раз в неделю занимались общефизической подготовкой.

После одной из тренировок у Максима произошла любопытная встреча. Сама тренировка, как обычно, включала в себя пробежку, занятия с тяжестями. Напоследок состоялся футбольный матч между руоповцами и сотрудниками УВД. Встреча была интересной, почти до самого финала оставалось неясно, кто одержит победу. В конце концов Шаболовка обыграла «воздушную» милицию со счетом 3:2.

После игры, приняв душ, Максим вышел на улицу, направляясь к своей машине. К тому времени практически все оперативники уже покинули спорткомплекс, и машина Максима стояла в гордом одиночестве. Подойдя к ней, Максим чертыхнулся – заднее колесо было спущено. Максим наклонился и начал искать место прокола.

– Что, сыщик, гвоздь поймал? – услышал Максим незнакомый голос. Он выпрямился. Перед ним стоял мужчина в спортивной куртке, из-под которой виднелся дорогой фирменный спортивный костюм. – Насос-то у тебя есть? – спросил мужчина.

– Конечно, есть, – ответил Максим, доставая из багажника автомобильный насос.

– Ой, с такой дрянью далеко не поедешь! – Спортсмен пренебрежительно кивнул на насос. – Пойдем, я тебе фирму дам!

Вместе они подошли к припаркованному неподалеку черному «мерину». Мужчина с помощью дистанционника открыл багажник и вытащил оттуда фирменный насос, работающий через прикуриватель от аккумулятора, и баллончик с каким-то аэрозолем.

– У тебя аккумулятор в порядке? – осведомился незнакомец, возвращаясь к машине Максима.

– Да, в порядке вроде, – ответил Максим.

– Тогда сейчас мы все сделаем. – Мужчина быстро вставил в прикуриватель машины Максима провод от насоса, и за считаные минуты колесо было накачано. Затем он внимательно осмотрел шину и сказал: – Вот дырка. Кто-то тебе резанул. Погоди, сейчас все будет в порядке. – Незнакомец надавил на головку баллончика, выпустив струю какого-то вещества на место прокола.

– Что это такое? – удивленно спросил Максим.

– Это такая специальная фигня – что-то вроде клея. Схватывает намертво. Теперь можешь дня два-три на этом колесе ездить – будет держать. Фирма! – Мужчина повертел баллончик перед носом Максима.

– Спасибо вам, – слегка отстраняясь, сказал тот.

– Да, кстати, мы же с вами незнакомы, – вспомнил мужчина. – Меня зовут Гурам, – он протянул Максиму руку. – Я тренер по вольной борьбе, работаю в «Динамо», – и он кивнул в сторону каменного здания, в котором располагался спортивный комплекс, где занимались борцы и тяжелоатлеты.

– Максим, – Калинин ответил на рукопожатие.

– Очень приятно, – сказал Гурам. – Что же ты, Максим, такой молодой, видный парень, и на старой, убитой тачке ездишь? – неожиданно заявил он.

Максим пожал плечами.

– У такого мужика и машина должна быть красавица!

– Я не против, да где ж ее взять? – натянуто улыбнулся Максим, не понимая, куда клонит его новый знакомый.

– А может быть, встретимся, поговорим? – вдруг предложил Гурам.

– А о чем нам говорить? – насторожился Максим.

– Как о чем… найдем тему. Главное – было бы желание… Неужели двум серьезным мужчинам не о чем поговорить?

Максим неуверенно пожал плечами.

– Держи мой номер телефона, – и Гурам протянул Максиму визитку. Один из номеров явно принадлежал мобильному телефону. На него-то и указал Гурам. – Можно звонить в любое время дня и ночи. Если проблемы вдруг какие возникнут… или поговорить захочешь…

Гурам уходить не торопился, из чего Максим сделал вывод, что он ждет от него ответного жеста. Он нехотя достал из кармана записную книжку и, выдрав страницу, записал свой служебный телефон. Гурам взял листок и вопросительно взглянул на Максима.

– А фамилия твоя как? – спросил он.

– Калинин, – ответил Максим, не зная уже, как отделаться от назойливого помощника.

Гурам подписал под телефоном его фамилию.

– Ну ладно, Максим, счастливого тебе пути! – наконец решил раскланяться новый знакомый.

– До свидания, – холодно ответил Максим и сел в машину.

Москва, гостиница «Интурист», Отари, 2 апреля, 13.02

В офис Отари приехал поздно. Накануне ночью он почти не спал. Его мучили кошмары. Снилось, что он снова мальчишка-подросток. Лето. Родной городок разморило жарой. Он вместе с друзьями купается в реке. Вот он ныряет под неведомо откуда взявшийся плот, а вынырнуть не может. Куда бы ни повернул, всюду бьется головой о бревна. Воздуха не хватает. Вокруг зеленоватая муть воды. Он задыхается и медленно идет ко дну. Его глаза широко открыты, и последнее, что он видит, – серебристые пузырьки воздуха, поднимающиеся к поверхности воды, на которой уже не видно бесследно исчезнувшего плота. Путь к спасению открыт. Но слишком поздно – уже нет сил не то что плыть, а просто пошевелить рукой или ногой. Сознание меркнет… Отари проснулся в холодном поту.

«Жуткий сон, – думал он утром, пытаясь привести свои нервы в порядок при помощи чашки крепчайшего кофе. – К чему может сниться подобная чертовщина?.. Хотя, скорее всего, просто переутомился и больше ничего… Отдохнуть бы денька два, но дела не пускают!»

Собравшись, Отари вышел из дома. Предстоял еще один день, полный деловых встреч и работы.

В офисе сидели два посетителя, но Отари с ходу объявил, что принять сегодня их не может, так как торопится на встречу с грузинской делегацией.

Пройдя в свой кабинет и достав на всякий случай из сейфа паспорт на другое имя, Отари хотел было выйти из кабинета, но навстречу ему впорхнула секретарша.

– Отари Давидович, вас к телефону, – мило улыбнувшись, сказала она.

– Кто? – поинтересовался Отари.

– Сергей Иванович, – коротко ответила девица и убралась восвояси.

Отари взял трубку.

– Отарик, звоню тебе, чтоб попрощаться. Я сейчас в аэропорту, улетаю в Вену по делам, – услышал он голос Сильвестра.

– С чего это ты, Сильвестр, вдруг решил со мной попрощаться? – удивился Отари. – Раньше за тобой такого не водилось!

– Да я вот подумал тут, Отари, у нас ведь с тобой в ресторане непонятки вышли… Жизнь наша короткая, мне лишних проблем не надо. Поэтому хочу сказать: ты знай – я не при делах. И чего тебе твой знакомый наговорил, я…

– Ладно, Иваныч, бог тебе судья. А человечку своему скажи… Впрочем, я сам с ним разберусь, – сказал Отари, кладя трубку на рычаг.

Едва он поднялся с кресла, на которое сел, пока разговаривал с Сильвестром, в кабинет вновь вошла секретарша.

– Отари Давидович, вас снова к телефону, – сказала она.

– Кто еще? – раздраженно спросил Отари.

– Какой-то Умар!

Отари вновь взял трубку.

– Здравствуй, Отарик. Ты, наверное, считать хорошо умеешь и знаешь о том, что срок прошел. А ты опять не готов. Нехорошо, Отарик, долги нужно возвращать. Ты подумай хорошенько, а чтоб тебе хорошо думалось, я тебе посылочку прислал. Возьми ее у той смазливой телки, что сидит у тебя в приемной на телефоне.

Отари в бешенстве бросил трубку и тотчас же выскочил из кабинета в приемную.

– Где она? – закричал он, обращаясь к перепугавшейся секретарше. – Где посылка?

Девушка дрожащими руками протянула Отари большой конверт.

Он быстро распечатал его, и на стол высыпались фотографии. На двух фотографиях были изображены три отделенные от тела головы, лежащие в траве.

Отари чуть не завыл в голос – это были головы Антона и двух его ребят.

– Валидола мне, – еле прошептал он, хватаясь за сердце.

Минут через тридцать Отари чувствовал себя уже намного лучше. Несмотря на потрясение, он отдавал себе отчет в том, что дела не могут ждать. Нужно было торопиться на встречу. Сообщение о прибытии официальной делегации, состоящей из представителей силовых ведомств Грузии, Отари получил заранее.

В то время, когда все участники делегации еще сидели в уютном круглом зале посольства Грузии и живо обсуждали последние политические события, произошедшие в России, Отари одним из первых своих земляков, проживающих в Москве, получил приглашение на другую встречу.

Все грузинские коммерсанты и другие видные представители грузинской диаспоры в Москве поехали на Арбат, в грузинский центр «Мзиури», с визитом к грузинскому замминистра экономики. Отари же должен был встретиться с ним и другими членами делегации в приватной атмосфере тихого загородного грузинского ресторана.

Через своих людей, работающих в посольстве, Отари знал, что участники спецмиссии даже не поставили в известность посла Грузии в России о своих планах, которые они намеревались осуществить в Москве. Отари же был в курсе событий. В этом ему исправно помогал генерал Богданович.

К трем часам дня Отари в сопровождении только своего водителя подъехал к загородному ресторанчику. Судя по тому, что автомобильная стоянка пустовала, было ясно – гости еще не подъехали.

На крылечке перед входом Отари уже поджидал хозяин ресторана Гулия. Он тепло поздоровался с гостем и пригласил его в помещение ресторана. Проходя мимо входных дверей, Отари заметил табличку с надписью: «Санитарный час».

Он сел за стол. Не прошло и десяти минут, как в зал ресторана вошли двое мужчин. Одного из них Отари знал – это был Тохадзе, один из служащих грузинского посольства и одновременно представитель спецслужб.

Тохадзе сопровождал незнакомый мужчина высокого роста с седыми волосами. Отари так и не понял, как они сумели подъехать к ресторану незаметно. Ведь столик, за которым он сидел, находился у окна, и оттуда были прекрасно видны подъездной путь к ресторану и стоянка.

Тохадзе представил своего шефа генерала Качараву как эксперта из финансового министерства Грузии. Но Отари был далеко не глуп и прекрасно понимал, что Тохадзе говорит неправду и его новый знакомый принадлежал к тому же ведомству, что и его спутник.

Сначала шла беседа на общие темы, но постепенно собравшиеся перешли к обсуждению положения в Грузии. На осторожное предложение гостей оказать экономическую помощь родине Отари сразу же сам предложил 50 тысяч американских долларов. Гости молча переглянулись. Первым затянувшуюся паузу прервал генерал Качарава.

– Здесь, батоно Отари, видимо, с твоей стороны произошло недопонимание. Речь идет о сумме, в которой нулей гораздо больше. О такой сумме, которая могла бы благотворно повлиять на экономику Грузии.

Отари чуть не открыл рот от удивления.

– У меня нет таких денег, мои возможности ограничены, – тихо произнес он в ответ.

Гости дружно рассмеялись. Генерал Качарава достал из бокового кармана листок бумаги и передал его собеседнику.

Отари развернул его. Перед ним была компьютерная распечатка всех его банковских счетов и балансы его коммерческих фирм.

Отари нахмурился.

В разговор вступил Тохадзе:

– Отарик, ты пойми, если не хочешь выкладывать свои деньги, то помоги нам собрать их со своих земляков. Ведь опыт подобной работы у тебя есть.

– Знаете, а это уже смахивает на шантаж, – возмутился Отари. – За кого вы, позвольте спросить, меня принимаете, батонебо?

Ответа не последовало. Вместо этого генерал Качарава, улыбаясь, достал несколько фотографий и передал их Отари.

Он начал их просматривать. С каждой фотографией его лицо мрачнело все больше. На всех фотографиях Отари запечатлели в кругу своих друзей, партнеров и братвы в самых различных местах. Подобные снимки можно было сделать только при наличии скрытого наблюдения. Судя по фотографиям, такая слежка велась за ним еще с лета.

Отари молча вернул листок со счетами и фотографии Качараве и, посмотрев на свои часы, как можно более спокойным тоном сказал:

– Простите, господа, но я должен ехать на важную встречу.

– В Краснопресненские бани на встречу с подшефными коммерсантами торопишься, уважаемый Отари Давидович? – с издевкой спросил полковник Тохадзе.

Отари стало как-то не по себе. Эти люди знали обо всех его делах, встречах и проблемах. Находиться под их колпаком ему очень не нравилось.

– Мне ехать пора, господа, – повторил он, намереваясь подняться из-за стола.

– Так что насчет нашего предложения? – остановил его вопрос Качаравы. – Можешь подумать над ним несколько дней.

– Вы устанавливаете сроки? – взбеленился Отари. – Это можно расценивать как угрозу! Еще раз повторяю, я этим заниматься не буду, – добавил он и, не попрощавшись, направился к выходу из ресторана.

– Жаль, Отарик, а ведь могли бы договориться, – донесся до него спокойный голос Качаравы.

Сыщик

Вернувшись на Шаболовку, Максим закрылся в своем кабинете и погрузился в раздумья. Он не знал, как ему следует поступить в сложившейся ситуации – доложить руководству о беседе с генералом или послушать совет Богдановича и не делать этого. С одной стороны, рандеву с генералом было достаточно странным, и начальству следовало знать о случившемся, с другой стороны, никакого разговора на служебные темы у них не было, и ни малейшего интереса к досье генерал не проявлял. Следовательно, необходимости докладывать о встрече не существовало.

Неожиданно в дверь кабинета постучали. Максим открыл ее. На пороге стоял Рыбкин.

– Ты что это закрываешься, лейтенант? Воров, что ли, опасаешься? – усмехнулся он.

– Согласно инструкции я обязан запираться в кабинете, – ответил Максим.

– Да ладно, ладно, я пошутил. Ты вот что, зайди ко мне в кабинет, – сказал Рыбкин.

Максим послушно двинулся вслед за начальником.

– Плохо, что у тебя нет телефона. Нужно провести, – сказал тот, когда они уже расположились в кабинете.

– Так его нет, опять же, согласно инструкции, – меланхолично ответил Максим.

– Да что ты заладил – согласно инструкции, согласно инструкции… Ты считаешь, что подполковник должен бегать за лейтенантом и приглашать его в свой кабинет – мол, товарищ лейтенант, пожалуйста, зайдите к своему начальнику на разговор? – раздраженно заявил Рыбкин. – Это ты должен ко мне приходить, а не я к тебе! И вообще, кому ты непосредственно подчиняешься – полковнику Селиверстову или мне?

– Вам, товарищ подполковник, – ответил Максим, не понимая, к чему клонит Рыбкин.

– Так вот, если подчиняешься мне, значит, прежде всего будешь выполнять мои приказы! Сегодня поедешь на задание. А то сидишь целый день перед своим компьютером, только зрение портишь! У тебя ведь никаких срочных дел нет?

– Нет.

– Тогда поедешь с Олегом. У двух бригад стрелочка намечается. Вы осторожно встанете в стороночке и посмотрите, что да как. Олег все знает. Возьмите у Николаева аппаратуру, может быть, придется сфотографировать кого-нибудь или на видео снять.

После разговора с Рыбкиным Максим отправился в отдел. Олег уже ждал его. Когда Максим вошел, он как раз застегивал бронежилет и поправлял кобуру с пистолетом.

– Какие гости к нам пожаловали! Говорят, что ты в штаб переходишь, – ухмыльнулся Олег.

– В какой еще штаб? – удивился Максим.

– Ну, ты же в компьютере здорово шаришь… Говорят, что в само министерство тебя зовут, должность высокую предлагают!

– С чего ты взял? – спросил Максим. «Неужели Олег знает про мою встречу с генералом Богдановичем? – подумал он. – Не может быть, скорее всего, просто треплется».

– Ну, переходишь ты в штаб или нет, а на стрелку со мной все равно поедешь, – продолжил Олег.

– Поеду, куда я денусь, – согласился Максим. – А где Мальков? – поинтересовался он.

– Напарник твой? Так это у тебя нужно спросить, где он ошивается. Или ты с нами порвал окончательно? Теперь на полковников работаешь?

– Ладно, Олег, хватит, – раздраженно оборвал его Максим. – Несешь, сам не знаешь чего!

– Ладно, иди, сыщик, получи бронежилет. Оружием как пользоваться, еще не забыл? – ухмыльнулся Олег.

Максим молча вышел из кабинета и отправился получать амуницию.

Вскоре они с Олегом уже ехали в сторону центра. Максим был за водителя.

– Куда конкретно ехать? – спросил он.

– На площадь Коммуны, к Театру Советской Армии.

– Там, что ли, стрелка будет?

– Да, это местечко давно облюбовано бандитами для такого рода встреч! – ответил Олег.

– А почему именно там?

– Во-первых, со ступенек все хорошо просматривается, во-вторых, просторно – никаких переулочков нет, в-третьих – людей много. В общем, сплошные плюсы.

– А откуда вообще известно о том, что стрелка должна быть? – поинтересовался Максим.

– Ну, ты даешь! – удивился Олег. – А источники, а информаторы на что?!

Вскоре машина оперативников въехала на площадь Коммуны. Надо сказать, что выбор места для стрелки действительно был очень удачным.

Площадь находилась на возвышенности. На самом верху располагался театр – большое здание, выстроенное в форме пятиконечной звезды, ко входу в которое вела внушительных размеров лестница с большим количеством ступенек. На ней уже тусовалось несколько парней совершенно бандитской наружности. У обочины проезжей части были припаркованы принадлежащие им иномарки.

Спор между бритоголовыми братками шел весьма оживленный. Об этом можно было догадаться по усиленной жестикуляции и обрывкам долетавших до оперативников фраз.

– Тормози, – приказал Олег, – чуть-чуть опоздали!

Максим остановил машину у обочины.

– Включай аварийку, будем делать вид, что машина сломалась, – сказал Олег.

Максим выполнил приказ.

Тем временем страсти у входа в театр разгорались. Двое братков уже перешли на откровенную ругань.

– Посмотри, Олег, у них пушки! – сказал Максим, углядев торчащие из-под курток дула.

В разгар событий на площадь неожиданно въехал новенький черный «Мерседес», за которым следовал эскорт из нескольких темно-синих «БМВ» и одного джипа.

Машины как по команде припарковались возле обочины. Дверца «Мерседеса» открылась, и из машины вышел Отари. Максим замер от неожиданности.

– Отари приехал! – прошептал он.

– Точно, Отари Давидович появился, – рассеянно кивнул Олег, будто бы он прекрасно знал о том, что приедет авторитет. – Значит, он у нас теперь третейским судьей работает! Разводящим, так сказать! Сейчас бригады разводить будет. Смотри, Максим, учись жизни!

У Максима все внутри похолодело. Ему почему-то пришло в голову, что именно сейчас можно будет взять Отари с поличным за принадлежность к одной из преступных группировок.

Однако размышления Максима прервал Олег:

– Слышишь, ты выйди из машины, открой капот. Надо хоть вид сделать, что мы ремонтом занимаемся… А то на нас братва уже косяки кидает.

– А почему бы тебе самому не выйти? – полюбопытствовал Максим.

– А потому, что меня многие из этих парней знают в лицо, – объяснил Олег.

Максим вышел из машины, открыл капот и принялся усердно копаться во внутренностях автомобиля. Время от времени он поглядывал в сторону стоящей на ступеньках братвы. До него доносились обрывки разговора. Максим ясно различал голос Отари. Тот взял инициативу в свои руки и что-то доказывал представителям обеих соперничающих сторон. Вскоре от агрессии бритоголовых не осталось и следа.

Неожиданно чья-то тяжелая рука легла на плечо Максима. Он резко обернулся. Возле него стояли два здоровых парня, стриженные под ноль. У одного из них из-под куртки высовывалось дуло, другой, улыбаясь, похлопывал себя по животу, из-под ремня у него торчала рукоятка «ТТ».

– Слышь, землячок, – обратился он к Максиму, – ты что тут стоишь? Машинка сломалась?

Максим, потерявший дар речи от неожиданности, согласно закивал головой.

– Ты лучше езжай отсюда, браток, подобру-поздорову, а то машинку можем повредить, да и тебя покалечить… Тебе это надо? – продолжал здоровяк, нагло улыбаясь.

– Слышь, – вступил в разговор второй верзила, – а ты, случайно, не мент?

– Да вы что, ребята! – воскликнул Максим. – Мы ехали по делам, а тут машина сломалась…

– Давай, давай, езжай отсюда! Включи первую скорость и езжай! – стоял на своем бритоголовый.

Максим закрыл капот и открыл дверцу машины. Мордовороты не торопились уходить. Они явно ждали, когда Максим уберется. Он сел в машину, завел ее и медленно тронулся с места.

– Ну что, опер, оробел? – спросил Олег, когда они уже отъехали на приличное расстояние.

– А ты как думал? – все еще никак не мог опомниться Максим. – Не очень приятно разговаривать под прицелом.

– Так уж и под прицелом, – ухмыльнулся Олег. – Ну давай двигай, да руль ровно держи, сыщик! Жалко, что они нас вычислили! Надо же, Отарик третейским судьей работает! Разводящим, арбитром! – продолжал ухмыляться Олег.

Не успел Максим отъехать от места парковки на приличное расстояние, как к группе, с которой разговаривал Отари, быстро подошел какой-то парень, что-то прошептал Отари на ухо и отошел.

Отари тут же попрощался с братками, и через несколько секунд его машина уже рванула с места и вместе с эскортом двинулась к выезду с площади.

Едва машина с Отари скрылась за поворотом, как с противоположной стороны площади на большой скорости вылетела вишневая «девятка» и, резко заскрежетав тормозами, остановилась напротив группы братков, все еще тусующихся на лестнице.

Максим, резко тормознувший машину, видел, как из окон «девятки» вылезли два автоматных дула и тотчас начали плеваться огненными очередями.

Стрельба продолжалась не больше двух минут, но и этого было достаточно. Толпа на лестнице поредела. Кое-кто успел вытащить оружие и начал отстреливаться. Некоторые были ранены, несколько человек распластались на ступенях.

Максим с Олегом даже растерялись от неожиданности. Но вмешиваться не было смысла, а потому они продолжали сидеть в машине, наблюдая за происходящим, словно это был фрагмент какого-то не слишком крутого боевика.

Через пару минут «девятка» резко рванула с места и стремительно скрылась в соседнем переулке. Оставшиеся в живых братки в срочном порядке расселись по своим машинам и поспешили разъехаться в разные стороны.

Как только место происшествия опустело, Максим с Олегом вышли из машины и приблизились к политым кровью ступеням. Как ни странно, убитых не было, раненые же убрались восвояси. На асфальте остались валяться стреляные гильзы, которых позже, по приезде милиции, было насчитано около пятидесяти штук.

Вернувшись в штаб, Максим сразу же пошел к Рыбкину, чтобы доложить о происшедшем и написать рапорт. Однако его кабинет был закрыт. Подполковник уже уехал. Зато в коридоре Максим встретил Селиверстова.

– А, Калинин! Ты где ходишь? – остановил его полковник. – Я тебя сегодня разыскивал, а ты как сквозь землю провалился!

Максим промолчал, решив не сдавать Рыбкина начальству.

Тем временем полковник продолжал распекать Максима. Многие сотрудники, проходя мимо, одаривали их удивленными взглядами. Максим чувствовал себя так неудобно, что готов был провалиться сквозь землю. Наконец все закончилось, и Максим уныло поплелся в свой отдел.

«Ну вот, – думал Максим, – и хрен их разберет – кому подчиняться – то ли подполковнику, то ли полковнику. А еще Богданович со своим предложением… А может быть, действительно стоит перейти работать в МУР? В конце концов, я только что рисковал на задании жизнью, а меня, вместо того чтобы похвалить прилюдно, распекают в течение пятнадцати минут!»

Неожиданно кто-то окликнул Максима. Он обернулся. Перед ним стоял улыбающийся Сергей Мальков.

– Куда это ты, напарник, запропастился? – спросил он.

– Я запропастился? Это о тебе ни слуху ни духу. А я здесь! Вот он я! – ответил Максим. – Как дела?

– Да ничего, нормально. – Сергей посмотрел на часы. – Рабочий день вроде бы закончился. Ты сейчас куда?

– Да сам не знаю…

– Что это ты кислый какой? – осведомился Мальков, заметив, что приятель непривычно хмур.

Максим ничего не ответил, лишь махнул рукой.