Текст книги "Найденыш 4. Восхождение (СИ)"

Автор книги: Валерий Гуминский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 36 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

Интересно, здесь такая же статуя Перуна или нечто поменьше? Любопытство снедало Никиту, на некоторое время заслонив печали своей новизной. Полозов заглушил мотор, и они оба вылезли наружу. Их уже встречали. Жрец в теплом плаще из волчьих шкур, накинутом на простую домотканую рубашку, в высоких сапогах на толстой подошве вышел из храма и застыл на месте. Опираясь одной рукой на прямой посох, отполированный за долгие годы, он молча созерцал подходящих людей.

– Здравия тебе, батюшка! – первым поздоровался Полозов.

– И вам, люди добрые, – наклонил голову жрец. – По какому поводу пожаловали?

– Тризна по Патриарху рода Назаровых, – напомнил Олег. – Это я просил встречи.

– Проходите в храм, – жрец развернулся и первым двинулся к темному проему здания, в котором не было дверей.

Снега на входе не было, потому что он тщательно сметался в сторону, давая возможность просителям войти в храм и обратиться к Перуну. Стылый воздух пропитал помещение, изо рта вырывались клубы пара. Никита остановился, глядя на фигуру громовержца, вырезанную из дерева. Статуя была высотой под два метра, но казалась настолько массивной и грозной, что вызывала трепет. Перун сидел в кресле и казалось, что вырос прямо из него. Настолько реалистична была его фигура, слегка наклоненная вперед и опирающаяся на трезубец. Лицо, потрескавшееся от времени, приобрело темно-матовую окраску, или его на самом деле покрыли лаком от воздействий неблагоприятных температур.

Никаких принципиальных отличий у храмов Перуна не было: что в Пулкове, что здесь или в каком-то другом месте. Круглые стены, алтарь из черного камня посредине (только здесь он был поменьше), трон бога в различных вариациях (камень или дерево), и сам Перун, держащий трезубец в одной руке, а в другой – мерцающий сиреневым холодным светом шар Силы. Однако сейчас, как только Никита подошел ближе к Перуну, этот шар заволновался и раскрасился в яркие желто-красные тона; вибрация всколыхнула воздух и зашевелила волосы на головах присутствующих. А молодой волхв почувствовал, как мириады иголочек вонзились в его тело, разогревая дремлющую в нем Силу. Каналы, по которым шел ток энергии, завибрировали в такт невидимых частиц магических стихий, и кольцо с сапфиром отреагировало так, как и должно было. Тонкая алая ниточка протянулась от шара к ладони Никиты. Сам же артефакт бога заполыхал от закаченной в него мощью.

– Происходит обмен энергиями, – жрец, стоявший за спиной Никиты, внимательно наблюдал за юношей. – Я вижу, что ты уже знаком с таким феноменом. Очень спокойно воспринимаешь чудо, данное Космосом.

– И вы не удивлены? – повернулся к нему Никита.

– Ожидал чего-то подобного, как только почувствовал твою Силу, – кивнул служитель Перуна, пристукнув посохом об пол. – Хотя, ты прав… Легкая оторопь берет. На моей памяти Перун редко вступал в обмен Силой с пришедшим. Очень редко… Анатолий Архипович твой родной дед? Мне казалось, что у него не осталось близких родственников.

– Прадед, – поправил Никита. – А вы его знали?

– Конечно, – жрец смотрел на переливы шара в ладони Перуна, словно зачарованный. – Раньше он часто хаживал в храм, мы вели долгие беседы. Интересный человек. Значит – ты его правнук. А кто твоя мать?

– Валентина Назарова.

Старик повернул голову и пристально поглядел на молодого человека и неожиданно для Никиты прикоснулся жесткой ладонью к его макушке. Глаза его посветлели.

– Те же эманации, – ввернул необычное слово жрец. – Я помню твою мать. Она была здесь перед отъездом из отчего дома. Или, правильнее сказать, перед побегом? Неважно. Девушка приходила с каким-то молодым человеком, просила Перуна. Вот так же ярко заиграл красками шар Силы. Кажется, теперь я понимаю, откуда мне знакомы потоки, которыми ты питаешь ярь Перуна. Твоя мать была беременна тобою… А я был ошеломлен, откуда такая мощь взялась у девушки.

– А кто был этим молодым человеком? – сердце Никиты тяжело затрепыхалось в груди. – Он назвал свое имя? И зачем они приходили сюда?

– Для чего приходят в храм? – лицо жреца утратило невозмутимость и холодность. – Просить блага или обручаться друг с другом.

– Обручаться?

– Молодые люди обручились тайно на этом самом месте, – снова стукнул посохом жрец, – возле алтаря.

– Без благословения? – прошептал Никита.

– Иногда мы делаем исключения, – сухо ответил старик. – Перун принимает всех, Дажьбог утешает каждого и карает за обман. Не вправе мы, хранители яри Перуна, отказывать людям в их просьбах. Да, беглецы обменялись кольцами.

– Как имя мужчины?

– Ты не знаешь? – жрец уставился неподвижными зрачками на Никиту. – Тогда тебе и не стоит ворошить прошлое. Оно потеряно. А имя я не помню. Столько лет прошло – забыть немудрено.

Имя – золотая песчинка в грязных вывалах земли. Никита и не надеялся, что кто-то услужливо вложит в его руку путеводную ниточку, зацепку в прошлое. Но раскрыть загадочную историю побега своей мамы из родового гнезда с неизвестным молодым человеком он жаждал всей своей душой. Запах тайны будоражил и толкал к поискам.

– Мы хотим обсудить, как должно пройти прощание с Патриархом, – напомнил Никита.

– Ничего сложного. Завтра я пришлю своих помощников, и они соорудят кроду – погребальный костер, – пояснил жрец. – Вам не стоит беспокоиться на этот счет. Вся церемония не займет много времени. Тризна обязательна. А вот… Патриарх ведь был воином?

– Да, офицером Генерального штаба, – подтвердил Никита, – участвовал в нескольких военных кампаниях.

– Обычно для людей его уровня после кроды и тризны требуется ристалище, – задумался жрец. – Но мы живем в изменившемся мире, требовать от вас нечто подобное я навряд ли имею право. Как сами думаете?

– Думаю, обойдемся тризной, – тут же ответил Никита, поглядев на молчащего Полозова, скромно стоявшего чуть позади него с ошеломленным видом. Кажется, Олег тоже был потрясен историей с Валентиной Назаровой.

– Скажи, внук божий, твой дед в самом ли деле из тех воинов, что держат с древности чистоту крови и стоят на страже русских земель?

– Да, – не стал скрывать Никита.

– Получается, ты – продолжатель традиций, – жрец уже успокоился, уняв страсти от появления в храме необычного гостя. – Хорошо, я понял, что нужно делать. Завтра ждите моих помощников.

Никита хотел заикнуться о стоимости услуги, но вовремя прикусил язык. Вспомнилось из прочитанного, что жрецы храма Перуна предъявляют счет только после всех процедур, связанных с погребением умершего. А напомнить сейчас о деньгах – глубоко оскорбить Перуна. Впрочем, бога вряд ли оскорбишь сим деянием. Он далек от мирских забот. Вот пришел Никита к нему, поделился своей Силой, и сам отдал частичку себя – уже хорошо. Единственное, что сейчас не мог понять молодой волхв – какую пользу он лично может извлечь из таких фокусов с шаром. Что-то же должно быть?

Уезжали умиротворенные. Никита чувствовал, что с плеч спадает тяжесть. О деде позаботятся, тем более, ему уже ничего не надо. А вот правнук вступал на скользкую дорогу, по которой, кроме него, ходили и другие люди. И каждый норовит пихнуть плечом, скинуть с проторенного пути.

– Никогда не чувствовал себя таким ушибленным, – признался Олег, когда они выехали на автостраду, ведущую в город. – Кто же знал, что Валентина приходила в этот храм! Даже Анатолий Архипович был в неведении.

– Жрец знает его имя, – уверенно произнес Никита. – Он просто не хочет раскрывать тайну.

– Он прав, – кивнул Полозов. – Зачем тебе лишний груз на душу? Оставь все прошлому.

Они доехали до высотного здания «Изумруда», где их встретили Суслин и Сибирцев. Директоры еще не были в курсе произошедшего, но догадывались по косвенным признакам, что случилось то событие, после которого жизнь огромного и отлаженного механизма пойдет по иному пути. Мужчины поздоровались и охотно присоединились к предложению Никиты пообедать. Олег остался в машине, решив подкрепиться пирожками Марьяны, которые ему предложил молодой волхв. Напоследок он успел ободряюще подмигнуть парню.

– Вы не хотите сейчас ничего сказать, Никита Анатольевич? – мягко спросил Суслин, когда они втроем сели за отдельно стоящий директорский столик, а официантки шустро накрыли его закусками и тарелками с горячими щами. – Нас с утра затерроризировал Полозов, требуя созвать директорат в полном составе. Сами понимаете, что у него нет таких полномочий, но он сослался на вас. Это так?

– Да, – не моргнув глазом, ответил Никита, размешивая сметану в густом вареве. – Все правильно.

– Пришлось попотеть, чтобы обзвонить всех нужных людей, заказать рейсы в Вологду. Надеюсь, оно того стоит?

– Конечно, – Никита жутко проголодался, и пока не наестся, ничего говорить не будет. Он подозревал, что Перун приложил к этому свою мощную руку. Метаболизм веществ после обмена энергиями происходит со страшной силой. – Мы должны принять судьбоносное решение, как жить дальше.

– Понятно, – помрачнел Сибирцев, директор опытного отдела. – Вы боитесь утечки информации? Значит, не доверяете нам, проработавшим вместе с Анатолием Архиповичем столько лет?

– Николай Николаевич, – мягко ответил Никита, – вы неправильно расставляете акценты. «Не доверяю» – весьма ошибочное мнение. «Оставляю за собой право придержать опасную информацию ради блага родового предприятия» – об этом нужно подумать в первую очередь. Представьте себе, сколько сейчас людей готово заплатить за инсайд о наших делах? Нет, я не готов рисковать.

– Мы поддерживаем ваше решение, хозяин, – кивнул Суслин, допивая чай. – Тогда пойдемте, люди уже собрались и ждут ответа на вопрос, почему они здесь, а не на своих рабочих местах.

Очутившись в том самом кабинете, где родной дед представлял его будущим подчиненным, Никита почувствовал робость. Перед ним сидели облеченные властью люди, пусть и на местном уровне, но все же достаточно опытные и прожженные жизнью. Готовы ли они пойти за молодым Назаровым или начнут искать варианты на стороне, лишь бы поставить во главе огромной империи, например, двоюродного брата Анатолия Архиповича? Кстати, их ведь тоже надо предупредить. Но потом. Подождут. Никита даже Тамаре не позвонил. А она прислала пару сообщений с символами вопросов. Ни одного слова. Только вопросики. Молодец девочка, подумал с теплотой волхв. До чего же она сообразительная!

– Господа! – выдохнул Никита, даже не присаживаясь в кресло. – Вынужден сообщить вам печальную весть. Назаров Анатолий Архипович почил в бозе сегодня ночью.

Раздался грохот стульев. Все разом встали, поникли головами. Никита едва сдерживал волнительные эмоции. Патриарха уважали и любили. Значит, и его будут уважать, хотя бы в начале пути. Лишь бы не потерять кредит доверия. Времени на раскачку нет совершенно.

– Спасибо, садитесь, пожалуйста. Итак, наша первейшая задача – не допустить паники и разлада в работе всех предприятий, завязанных на старшего Назарова. Так как я являюсь законным наследником рода Назаровых, то и принимаю на себя обязательства по дальнейшему функционированию всей системы. Господин Аркадьев! Зачитайте, пожалуйста, полное завещание Анатолия Архиповича. Чтобы в будущем не возникло никаких недомолвок и спекуляций на тему наследства и правопреемников.

Находившийся среди директоров представитель адвокатской конторы встал, прочистил горло и хорошо поставленным голосом стал читать завещание. Там все было разложено по полочкам. Все родовые предприятия, помимо «Изумруда», «Гранита» и «Назаровских мануфактур», коих оказалось почти с десяток, переходили в полное подчинение Назарову Никите Анатольевичу, что было воспринято спокойно и с пониманием. Никита, слушавший служащего адвокатуры, поражался, что у деда оказалось много интересов. Мануфактурные предприятия охватывали с десяток мелких фабрик, работающих в разных концах империи, но помимо них Патриарх основал мелкие предприятия, выпускающие бытовую мелочь, нужную в хозяйстве. Возможно, именно эти заводики и фабрики пойдут на прокорм хищникам, на откуп от больших проблем. Главное, сосредоточить всю власть и усилия именно на магической продукции и сопутствующих ей профильных предприятиях. Вроде перевозок грузов речными и автомобильными путями. Для этих целей существовала небольшая логистическая компания. Вполуха слушая адвоката, Никита открыл папку и листал документы, собранные специально для него. Потом, все потом.

Адвокат закончил оглашение завещания и посмотрел на молодого человека, ожидая от него какой-нибудь реакции.

– Господин Аркадьев, вы свободны. Спасибо вам за услуги, – Никита не собирался оставлять чужого человека на директорском совещании, но сказать что-то надо было. – Надеюсь, все услуги вашей конторы были оплачены? Вопросов не осталось?

– Нет, Никита Анатольевич, все хорошо, – слегка склонил голову с коротким ежиком светлых волос Аркадьев. – Будем надеяться, что плодотворное сотрудничество продлится.

– Я тоже так думаю, – скупо улыбнулся Никита, дождался ухода адвоката и решительно обвел взглядом смотрящих на него людей. Старших по возрасту, по опыту, амбициозных, хитрых… Компания людей, объединенных жесткой рукой Патриарха. – Итак, господа, я рад вашему присутствию в этот непростой для нас момент. Нам нужно определить дальнейшую стратегию развития родового бизнеса. Я не хочу что-то менять или рушить в одночасье, но в перспективе планирую ввести все предприятия, мелкие и крупные, нужные и второстепенные, профилированные и отвлекающие в клановую структуру рода Назаровых…

Он переждал бурю эмоциональных высказываний, не дрогнув ни единым мускулом. А что делать? Сидеть и ждать момента? Пусть сейчас узнают, как жить дальше. Кто-то испугается перспективы остаться на задворках, не получив желаемых дивидендов. Никита понимал их настроение. Кто такой Никита Назаров? Обычный свободный дворянин, отказавшийся принять вассалитет клана Меньшиковых. Как такое возможно? Можно было спокойно жить под крылом императорской власти, в ус не дуть. А этот…мальчишка повернулся не в ту сторону, подводя под удар многие судьбы. Молодой хозяин подозревал, что многие так и думали, рассчитывали на переход всей империи под жесткую протекцию императора или, хотя бы, Великого князя Константина. Так надежнее…

Никита с интересом ждал дальнейшей реакции. Кто дрогнет, того нещадно выпиливать из системы. Рано или поздно переметнется к более влиятельному и сильному клану. В кабинете повисла тишина.

– Никита Анатольевич, мы правильно вас поняли о необходимости изменения статуса вашего рода в ближайшие годы? – осторожно спросил невысокий, с тонкой полоской усов на смуглом лице, мужчина. Никита знал по досье, которое успел изучить за последнее время, что перед ним генеральный директор концерна «Гранит», о котором хорошо отзывался Патриарх в свое время, Багрович Петр Леонидович.

– Да, вы все прекрасно поняли, Петр Леонидович, – подтвердил Никита. – Я сознательно не принял ничьего вассалитета. Сейчас я в статусе свободного дворянина, и это положение меня устраивает. Но я хочу быть честен с вами, господа. Подумайте на досуге, можете ли вы поддержать меня, или придется расстаться во избежание будущих проблем.

Тишина снова облепила стены и потолок кабинета. Многие, не отрываясь, смотрели на молодого хозяина, оценивая риски.

– Не торопитесь, продолжайте работать, как и до этого работали, – снова заговорил Никита. – Сегодня не планировалось никаких разговоров на эту тему. В дальнейшем я постараюсь посетить все свои предприятия, и тогда вы дадите ответ.

– Признаться, почти все были уверены о вашем решении принять вассалитет Меньшиковых, – произнес мужчина лет сорока в элегантных позолоченных очках.

Гусаров, – сразу же всплыла фамилия, напротив которой в списке Патриарха был нарисован знак вопроса. Дед своей рукой чертил. Значит, появились сомнения в лояльности именно в тот момент, когда он обсуждал дальнейшие планы с Никитой. Собрание директоров после смерти Анатолия Архиповича тоже входило в стратегию поведения, и Никите оставалось только следовать ей, не отступая от первоначального плана. Выявить всех колеблющихся и заменить своими людьми. А вот их-то и надо найти!

– Вас это беспокоит, Алексей Дмитриевич? Я же сказал, что каждый может хорошенько подумать о своих предпочтениях. Если у кого-то существует малейшее сомнение о целесообразности моего решения – милости прошу на выход. Мой дед цементировал все предприятия благодаря личной воле и огромному авторитету в определенных кругах. Теперь же, когда к концерну «Изумруд» приковано внимание императорского клана, есть опасность поглощения, – решил чуточку приоткрыть карты Никита. – А я хочу продолжить дело Патриарха, не оглядываясь на окрики со стороны главы какого-нибудь клана.

– Зачем вам это, Никита Анатольевич? – напрямую спросил Суслин. – Путь конфронтации – не самый удачный. Может, есть смысл получить протекцию самого императора?

– Господа, мы говорим совершенно не о том! – вскочил молодой, лет тридцати пяти мужчина в элегантном сером костюме в тонкую белую полоску. Генеральный директор знаменитых «Назаровских мануфактур» Айдаров Василий, младший сын татарского дворянина Айдарова Якова Тимофеевича, без колебаний принявшего предложение Патриарха возглавить важнейшее производство чужого рода. Один из самых лояльных деду людей. – Ведь Никита Анатольевич вовсе не хочет конфликтовать со своими влиятельными родственниками или идти в пику им! Его решение о самостоятельном пути мы должны приветствовать и всячески помогать ему! Тем более, его жена, уважаемая в широких кругах, Тамара Константиновна, выступает мощным противовесом в незримой борьбе интересов!

Да уж, Василий умел зажигательно и пафосно произносить речи. Смелый мужик, надо к нему приглядеться внимательнее.

– Вы чего-то боитесь? Боитесь, как скажется на вашей карьере принятие стороны господина Назарова? А вы в курсе, что многие дворяне уже в открытую обсуждают возможность сплотиться вокруг Никиты Анатольевича? Я знаю, что говорю. Наш центральный филиал «Мануфактур» находится в Ярославле, и он объединяет довольно обширный конгломерат мелких производств в Костроме, Шуе, Иванове и Владимире. Так вот, я по долгу службы частенько езжу в эти города, встречаюсь с людьми. После того, как молодой наследник рода Назаровых женился, то и дело слышал вопросы, которые мне задавали….

Айдаров схватил стакан с водой и сделал пару неглубоких глотков. Он сильно волновался, но свою речь хотел довести до конца.

– Понятно, что мало кому хочется терять свою свободу, и уходить в правящую семью какого-либо клана – всего лишь вынужденная мера или хорошо спланированный шаг, чтобы сохранить свои позиции, свою коммерцию. Иногда приходится ломать свое самолюбие, понимая, что род выживет только в сильном клане. И таких дворян сейчас весьма много. Они присматриваются, опасаясь примыкать к ведущим кланам России. А вариант с господином Назаровым обсуждается на полном серьезе… Все ожидают появление новой сильной правящей семьи на горизонте аристократического общества…

Вот этого Никита не знал. С трудом скрыв удивление, он слегка пристукнул ладонью по столу, остужая не в меру разошедшегося Айдарова.

– Давайте на сегодня закончим. Послезавтра жду вас в своем имении на кроду и тризну по усопшему. В двенадцать часов пополудни, прошу не опаздывать.

– Вы проводите кроду? – удивленно спросил один из директоров.

– Да, – кивнул Никита. – Патриарх никогда не был приверженцем христианской религии, и придерживался древних традиций. И сожжение на костре – его воля. Неужели сей факт вам был неизвестен?

Мужчина слегка покраснел и больше не задавал вопросов. Никита решительным голосом объявил о завершении собрания, распустил всех и облегченно откинулся на спинку кресла. Наконец-то, можно позвонить Тамаре. Услышав ее нетерпеливый голос, улыбнулся про себя и сказал, что пора ставить в известность родителей.

– А я уже собиралась без твоего соизволения рассказать, – вздохнула жена. – По времени сориентировалась, подумала, что ты должен закончить говорильню. Как все прошло?

– Не совсем гладко, – признался Никита. – Кажется, многие опасаются моих комбинаций. Для них предпочтительнее было бы уйти в клан. Я и сам не во всем уверен, и будь «Изумруд» и «Гранит» предприятиями, доставшимися деду по какому-то стечению обстоятельств, я бы не держался за них. Но это семейное достижение, которое я хочу сохранить и преумножить.

– Я понимаю тебя, милый, – успокаивающе произнесла Тамара. – Никаких возражений с моей стороны не будет, если ты их ждешь со страхом в душе. Я с тобой, а не против тебя.

– Отлично, – снова улыбнулся Никита в пустоту зала. – Когда планируете приехать? Крода назначена на послезавтра.

– Думаю, что завтра мы будем в твоем поместье. Готовь гостевые комнаты. Наверное, все семейство среднего Меньшикова заявится.

– В нашем поместье, – поправил ее волхв.

– Конечно, милый, в нашем. Просто я лично хотела услышать от тебя признание, что твой дом стал и моим домом, – раздался легкий смешок жены. – А то любое важное слово приходится вытягивать клещами. Все в конспиратора играешь. Все, целую. Пока!

Закончив разговор, Никита решительно встал. Дел много, и большинство из них касается родового гнезда. Нужно найти управляющего, который присмотрит за огромным поместьем во время отсутствия хозяина, и не запустит руку в финансовую кубышку, требуя непомерных трат на содержание дома. Перестраивать имение Никита задумал летом. Подспудно вертелась мысль, что скоро начнется возня за его спиной, и разрываться на два дома станет тяжело. Пожалуй, в Вологде предпочтительнее жить, чем в Петербурге. Но… еще четыре года грызть гранит магической науки. Как разорваться пополам, чтобы одновременно быть в двух городах? Может, создать телепорт Вологда-Петербург? Кстати, идея весьма своевременная. Шагнул – и в столице. День закончился, взял жену за руку – и уже в поместье! Никита едва не подскочил от возбуждения. Пожалуй, без Краусе не обойтись!

В холле корпорации он заметил необычайное оживление. Сотрудники, которые изредка попадались Никите на глаза, выражали слова соболезнования, и оставалось только коротко кивать в ответ. На выходе его поймала Золотарева с какой-то тонкой папкой в руке. Женщина, одетая в деловой костюм песочного цвета, чуть ли не силком оттащила его в сторону и усадила на диван.

– Пять минут, Никита Анатольевич. Вы же не пригласили меня на совещание, мотивируя решение сверхсекретностью. Теперь-то можно с вами поговорить?

– Да, несомненно, Арина Степановна, – улыбнулся Никита. – О чем вы хотели поговорить?

– Нужно выпустить некролог и опубликовать его во всех газетах города. Уверена, что многие достойные люди знали и уважали вашего деда, и непременно захотят присутствовать на прощании. Это необходимо, – Золотарева поджала губы. – Как вы планируете осуществлять управление «Изумрудом», не говоря уже об остальных предприятиях? Назначите управленцев или сосредоточите все в своих руках?

– Пожалуй, одному мне сейчас не потянуть, – честно признался Никита. – Я думал насчет управления. Но одного человека ставить, или нескольких – затрудняюсь ответить.

– Не отдавайте власть в одни руки, Никита Анатольевич, – назидательно произнесла женщина. – Я понимаю, что советовать вам сродни бестактности, но послушайте меня. Могу предоставить список лиц, которые преданны вашему роду, и из которых можно найти достойных управляющих.

– Он не ограничен «Изумрудом»?

– Нет, что вы! Список большой, не меньше тридцати кандидатов. Я, к вашему сведению, заведую не только кадрами, но и осуществляю их подбор во всей структуре, созданной Патриархом.

– Да вы просто сокровище! – поразился Никита и взял протянутую ему папку. – Ознакомлюсь на досуге. Ответ дам попозже. Я здесь пробуду две недели. Так что время у нас будет.

– Прекрасно! – Золотарева встала. – Извините, что не выразила вам свое сочувствие сразу, огорошив проблемами…

– Спасибо, Арина Степановна. Я все понимаю. К этому моменту все были готовы, но, когда он происходит – теряешься. Будем думать и работать дальше…

****

Поместье теперь казалось ему огромным брошенным зверем, потерявшим своего хозяина. Понурившись и сгорбившись под гнетом снежного покрова, оно тоскующим взглядом смотрело в вечерние сумерки светящимися окнами, отбрасывая желтые квадраты на фиолетовый снег. Второй этаж оказался погружен в темноту, и лишь фонари на парадной лестнице как-то скрашивали нерадостную картину, от которой ворохнулось и сжалось сердце. Проглотив горький комок, он постарался отвлечься от горестных мыслей, вспоминая о прошедшем собрании директоров. Это хоть как-то взбодрило его. Там, в городе, кипела жизнь. Она требовала к себе внимание.

Полозов коротко просигналил перед воротами, дождался, когда они откатятся в сторону и проехал мимо дежурки, вокруг которой был тщательно разметан снег и мусор в виде обломанных веток с деревьев и неведомым образом занесенных сюда ветром кучек бурьяна.

Машина доехала до самого особняка, и Олег, не заглушая двигатель, сказал:

– Я поставлю тачку в гараж, потом подойду. А ты пока ступай в дом, с женщинами повидайся. Свожу тебя в усыпальницу. Дед там лежит. Если появятся вопросы – обращайся ко мне. Я, можно сказать, единственный, кому Патриарх доверил часть тайн.

В доме Никиту встретили со сдержанной радостью, омраченной траурной обстановкой. Елизавета, Мария, Алена и дед Сашка, едва ковыляющий ему навстречу, чтобы принять на руки пальто – все они обняли молодого волхва, перецеловали. Алена, стеснявшаяся при старших подругах проявлять чувства, удостоилась поцелуя в щеку и отчаянно зарделась. Никита пожал крепкую руку деда Сашки и отдал ему верхнюю одежду. Пусть старик почувствует себя нужным.

– Как здоровье, дедушка? – поинтересовался Никита, проходя в окружении женщин в гостевую залу.

– Да какое здоровье, барин? – откликнулся Сашка, ковыляя следом. – Готовлюсь следом за Патриархом перед Творцом предстать. Мне-то уже ничего не нужно, только обузой стал для всех.

– Поговори еще мне! – возмутилась Елизавета, перекидывая кухонное полотенце с одного плеча на другое. – Не время сейчас в могилу прыгать! Ты еще нужен молодому хозяину! Никита Анатольевич, ужинать будете? Мы вас час назад ждали, уже все готово. Остыло, поди.

– Конечно, Лиза, – кивнул Никита. – Только Олега дождемся. Он машину в гараж ставит.

Полозов не заставил себя долго ждать. Плотоядно потерев руки при виде разносольного стола, он сел напротив хозяина и вопросительно посмотрел на графин с водкой. Никита кивнул. Все обитатели дома, включая двух свободных охранников – подчиненных Олега – сели вместе и выпили по рюмке за упокой души Патриарха Назарова. Старались говорить на разные темы, не касаясь печального события, словно старый хозяин незримо присутствовал в зале и сидел в своем любимом кресле, приглядывая за всеми внимательно-настороженным взглядом. Потом все разошлись по делам, оставив Никиту и Полозова одних.

– Проблема номер один, – сказал волхв, – как найти управляющего в дом и на предприятия. Золотарева передала мне список кандидатов, но я, честно говоря, опасаюсь подвоха.

– Не веришь в людей, которых собирал твой дед? – усмехнулся Полозов. – Интуиция или паранойя?

– Скорее, второе, – скривился Никита. – Странное ощущение, когда в твои руки упало богатство, а ты не знаешь, что с ним делать.

– Н-да, корпорации такого уровня – богатство и есть, – Олег отодвинул пустой графин в сторону. – Ничего, освоишься, легче станет. Скажу одну вещь: наверху в твоей комнате на столе лежит письмо деда. Прочти его, там найдешь ответы на первостепенные вопросы, в том числе и по управляющим. Что собираешься делать дальше? Думал?

– Закончу Академию – перееду в Вологду, – твердо ответил Никита. – Тамара согласна покинуть Петербург. Летом снесу этот дом и начну строить новый, который будет соответствовать всем стандартам безопасности.

– Потайные комнаты, ходы-выходы, автономная система жизнеобеспечения, охрана периметра? – улыбнулся потайник.

– Вполне вероятно. Кстати, как фамилия того прораба, который строил КПП на въезде?

– Стаценко. Компания, в которой он работает, благонадежная, имеет хорошую репутацию. Можно обратиться к ним, когда затеешь перестройку имения.

– Буду иметь в виду, – кивнул Никита. – Пошли в усыпальницу? Хочу на деда посмотреть…

Усыпальница, вопреки ожиданиям Никиты, выглядела как небольшой храм Перуна, и точно так же была выложена из дикого камня, сужаясь к вершине куполом с отверстием в центре. Высохшие и промерзшие ветви лозы и вьюна, обвившие стены печального строения, шелестели на морозном ветерке, царапаясь о камни. Никите показалось, что они о чем-то шепчут, силясь передать все тайны, ушедшие вместе с дедом. Да вот беда: никто не знает язык растений, разве только друиды. Да где их найти на просторах России?

Мощные дубовые двери, в отличие от храмовых построек, здесь присутствовали. Полозов толкнул их с трудом, и распахнув, впустил вперед хозяина. Гроб с телом Патриарха стоял посреди пустого маленького зала на каменных тумбах, которые, казалось, были специально залиты в земляной пол для этих целей. Что-то щелкнуло, и усыпальница залилась неярким светом. Оказывается, сюда и электричество успели провести. Первое, что бросилось в глаза Никите помимо гроба – противоположная стена с несколькими десятками серебристых пластин с именами предков Никиты, навешанных на замурованных нишах. Часть стены с пустыми нишами притягивала взор. Углубления как будто ждали своих будущих обитателей.

Вдыхая холодный воздух, пахнущий чем-то сладковатым (как ни странно, внутри усыпальницы было вполне комфортно), Никита смотрел на деда и отстранённо думал о своем жизненном пути, приведшим его сюда, в родовое поместье, пропитанное духом этого человека, его силой и яростью, позволявшей держать в руках остатки богатого рода. И не только держать, но и преумножать. Стоило только подумать, обладателем каких богатств Никита стал, от таких мыслей голова начинала кружиться.

Пожав окоченевшую руку Патриарха, Никита вышел наружу и размашисто зашагал по дорожке, направляясь домой. Он знал, что Олег закроет усыпальницу, и особо не беспокоился о таких мелочах. Завтра приедут служители Перуна, надо будет найти место для кроды, встретить сановитых родственников. При мысли, что завтра он увидит Тамару, на душе становилось легче и теплее.

Уже в доме он дал указание Елизавете подготовить несколько комнат для Меньшиковых и родственников со стороны деда, а сам поднялся наверх, к себе. Письмо, о котором говорил Полозов, лежало на самом видном месте в тщательно заклеенном конверте, чтобы никто из служащих не поддался искушению прочитать сокровенное послание деда правнуку. Твердой рукой Никита взрезал ножницами верхушку конверта, вытащил лист бумаги, исписанный мелким, но отлично различимым почерком Патриарха. Сел на кровать и углубился в чтение.