Текст книги "Кроманьонец (СИ)"
Автор книги: Валерий Красников
Жанры:
Попаданцы
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Глава 11
Лодочка спокойно плыла по течению. Надо мной висело голубое небо. Слепило солнце. Мир был чист, красив и праздничен. Серебрились, сверкали, покрытые корочкой льда и мелким снегом прибрежные ивы. Вдали, на холмах величественно стоял лес.
Лют правил долбленкой, а я наслаждался пейзажами. Мы везли "зубрам" посуду и изделия из кремня и обсидиана. Остальные мужчины племени пошли пешком налегке.
Очень скоро радость солнечного утра сменилась глухой тоскливой тревогой: по оба берега, куда ни кинь взгляд, раскинулась снежная целина с чернеющими шишками кротовин и одинокими чахлыми деревцами, ютившимися у оврагов. Казалось, что на многие километры вокруг не осталось ничего живого.
Во второй половине дня небо затянулось, понеслась поземка, и я совсем приуныл, размышляя о предстоящей ночевке без костра. В этих краях даже берега стояли голыми.
Зря я переживал. Мы остановились на ночлег у небольшого островка, заросшего тальником и вербой. Весь берег был расчерчен заячьими следами. Муська заволновалась, почуяв зверьков еще до того, как мы причалили.
Волчицу я хотел оставить в стойбище. Ее пробовала удержать Лило, потом, Таша, но каждый раз она вырывалась и бежала за мной. Я как-то сразу сдался. Понял, что ничего с этой затеей не выйдет.
Едва причалили, как она выпрыгнула из лодки и исчезла в зарослях. Мы успели развести костер и соорудить рядом шалашик, как вернулась добытчица. Волчица притащила зайца и, положив его на землю передо мной, тут же юркнула под навес. Там улеглась и задремала.
***
К средине второго дня нашего путешествия я увидел зубров. Огромное стадо в несколько сотен голов двигалось по заснеженной долине к холмам, поросшим лесом. Странно, но это зрелище если и восхитило меня, то только мыслями о грандиозности предстоящей охоты. Наверное, потому, что животные шли далеко и рассмотреть их как следует, не получилось.
А спустя несколько часов мы увидели дымы и десяток чумов, приютившихся на небольшом холме, длинным и узким языком, входящим в воду. К нему мы и пристали. Только там можно было вытащить лодку на сушу. Берег реки в этих местах, увитый корнями ольхи и ивы, возвышался над водой на метр.
Встречали нас без суеты. К лодке подошли трое мужчин и две женщины. Потерлись по очереди щека о щеку с Лютом, не обратив на меня и волчицу никакого внимания, занялись разгрузкой.
Чуть позже в стойбище "зубров" народ словно пробудился. Началась какая-то беготня от чума к чуму, стали слышны голоса. Оказалось, что наши горшки произвели должное впечатление на соплеменников Саша. Они куда больше понравились им, чем изделия из обсидиана.
К вечеру подошли мужчины нашего племени.
Местный шаман, будто, только их и ждал. Глухо зазвучал барабан. Я представил, что любой другой шаман на моем месте испытал бы иррациональное чувство зависти: а как же, с "бубном" камлается совсем по-другому!
Народ потянулся за стойбище.
Там у большого костра стоял тотем племени – несколько жердин увенчанных черепом зубра и обернутые шкурами. Вот, вокруг него и начались пляски народов Севера.
Потом каждый мужчина кидал в тотем копье или дротик, воображая, что метит в зубра. Промазать было трудно, попадали все, но каждый раз очень радовались. Кричали: "Йо-хо!" – и потрясали над головой своим оружием.
Подошла моя очередь. Я натянул лук и спустил тетиву. "Вжик!" – и стрела исчезла. Наверное, пробила шкуру и упала внутри сооружения. Вокруг стало очень тихо. Только костер потрескивал.
Шаман подошел к тотему и просунул в дырочку пробитую стрелой палец. Когда понял, что тот хорошо входит и выходит, посмотрел на соплеменников и тихо воскликнул: "Йо-хо..."
– Йо-хо! – тут же заорали охотники, и мой лук пошел по рукам.
Шаман-Зубр еще тот заклинатель! Мужичонка – метр в кепке, как в будущем говорят о недомерках, бороденка куцая, глазки маленькие и брови белесые, редкие. На голове болтается смешной кожаный колпак. Ну, писаный шут!
Лук вернулся ко мне неповрежденным. Народ уважение к оружию имел. Чтобы не привлекать к себе ненужного внимания, пользуясь массовым весельем в ожидании плотного ужина и, может, еще какой-нибудь развлекухи от местного шамана-клоуна, я направился к чумам.
Как назло Муська куда-то убежала. Именно сейчас я предпочел бы видеть ее рядом. Дюжина подростков встречали меня на краю стойбища, и выражение их лиц не предвещало для меня ничего хорошего.
Высокий мальчик, с рыжими локонами, торчащими из под мехового колпака, он вышел навстречу мне и спросил:
– Кто ты? И почему мы с женщинами, а ты празднуешь в ночь перед Большой охотой вместе с мужчинами?
– Спроси у них, – спокойно ответил я, думая, что, по крайней мере, дети за тысячи лет не изменились.
– Я у тебя спрашиваю!
Похоже, парень, таким образом, просит "закурить". А потом с криком: "Мне не нравится твоя шляпа!" – полезет в драку. Хотя его колпак мне действительно не понравился. Сам носить такой я бы не стал.
– Я шаман племени Рыб и охотник.
Девушки из компании подростков-Зубров захихикали, что, наверное, подзадорило их предводителя.
– Ты жалкий хорек, а не охотник!
"Ох уж эти дети..."
Вспомнился анекдот, когда Илья Муромец кричал и обзывал всякими словами чудище Лесное у его логова. Устал Ильюша ругаться и ушел, так и не дождавшись ответа. А чудище сидит под землей и шепчет: "Пусть чудище, пусть зеленое и мерзкое. За то – живое!"
"Хе-хе..."
– Я тебя услышал.
Отвечаю серьезно, сопровождая сказанное кивком. И спокойно прохожу мимо, к ближайшему костру.
Парень растерялся. Может, он что-нибудь еще придумал бы, как досадить или оскорбить меня, но появилась волчица. Полагаю, они знали, что прирученный зверь станет защищать хозяина. Поэтому и ушли.
Едва я подошел к костру, как самая старшая девушка из компании задиры догнала меня. Симпатичная белокурая и голубоглазая, с небольшим прямым носиком и чувственными губками, она отличалась от женщин моего племени. Я смотрел на нее, не отводя взгляда не потому, что она мне понравилась, просто успел привыкнуть к тому, как выглядят соплеменницы и, возможно, очаровался ею. Ну, и посмотреть было на что...
Став рядом, она спросила:
– У такого взрослого охотника как ты, наверняка уже была женщина?
Вижу, что компания подростков вернулась и остановилась в метрах пяти от костра. Делают вид, что разглядывают звезды.
Я улыбнулся.
"А ведь ребята куда более изобретательны, чем молодежь из нашего племени! А как говорят, мыслят! Чтобы я не ответил, все равно совру..."
Красавице показалось, что я недостаточно смущен и унижен, она обняла меня, потеревшись щекой о щеку. А я ответил поцелуем.
Как давно это было в последний раз! А когда поцелуй мне казался таким сладким уж точно не упомню.
Был момент, когда руки девушки напряглись, а может, мне только показалось. Для меня поцелуй длился вечность, но когда это чудесное мгновение закончилось, девушка ни говоря не слова, убежала.
– Что он сделал?
Спросил кто-то из ее компании и тут же, забыв обо мне, они побежали за ней.
"Хорошо все, что хорошо кончается..."
Я потрепал Муську за ухо и собрался найти соплеменников, чтобы узнать, где ночевать будем?
Но мои испытания на этом еще не окончились. Местный шаман решил поделиться опытом.
– Ты правильно поступил, что не полез в драку.
Услышал я за спиной скрипучий голос.
Обернувшись, увидел коллегу по охмурению соплеменников. Кивнул ему.
– Ахой, слышал я, не успел передать тебе свои знания, – то ли спросил, то ли утверждал он. – Пойдем со мной.
Шаман направился за чумы, и мне ничего не оставалось, как следовать за ним. Шли мы не долго. Как и мое жилище, его шатер стоял в стороне от стойбища.
Внутри его дом мне показалось уютным. Было чисто, чувствовался порядок, приятно пахли травки, развешенные на жердинах. Мы уселись на шкуры у очага, и Шаман начал "читать" свою лекцию:
– Люди живут потому, что все дыры в них могут закрываться с помощью духа, – такое начало меня, конечно, вдохновило. Я понятия не имел, как он закончит свой рассказ, если так начал. – Все вокруг живет, пока что-нибудь его не продырявит. Злые духи могут проникнуть в тело человека и ты, как шаман в первую очередь должен определить, найти место, через которое злой дух вошел в человека. Такое место может быть красным или синим, иногда черным. Когда найдешь его, сделай маленькую дырочку в том месте, чтобы хорошие духи могли изгнать из тела плохих. Убери мхом или травой все, что плохие духи ели и оставили после себя. Потом попроси защитников, чтобы они помогли больному.
В общем, коллега в чем-то был прав. По крайней мере, я понял, что дикое заблуждение, отраженное в учении об отверстиях, не помешала шаманам этого племени правильно подойти к методам лечения. Он вроде бы не собирался продолжать, и я позволил себе задать вопрос:
– А если человек слаб, у него все болит и он горячий, а места, через которое вошел дух не видно, что делать?
– Ты способный ученик! Я таких вопросов не задавал...
Шаман задумался, наверное, расстроился, что сам таким способным не был, но спустя какое-то время он продолжил: – Значит, духи вошли в тело через рот или нос. Если человеку давать много пить, то вскоре все плохое начнет из него выходить, главное, ты хорошо проси духов о помощи.
Он показывал свою коллекцию трав и рассказывал, что и как он применяет. Я слушал внимательно, но быстро утомился. Какое-то время держался мыслью, что любой этнограф из будущего много бы отдал за возможность так посидеть и послушать. Но где этнографы, а где я?..
Спросил коллегу, что он думает о звездах не небе?
– Это дыры в теле нашего мира. Мир, как зубр, он скачет в своем стаде, живет. А злые духи летают вокруг, как и тут...
Он поднялся, сорвал пучок засушенных листиков и бросил в огонь. Дымок запах чем-то очень знакомым...
Через минут пятнадцать мы уже по очереди стучали в барабан, и нам было очень весело.
***
Все утро и добрую половину дня мы шли вверх по течению, то удаляясь от реки, то приближаясь к ней. На Большую охоту отправилось все племя Зубра. Женщины и дети под руководством шамана вскоре станут загонщиками.
Охотники остались на узкой полоске заснеженной целины между крутым берегом и холмами, поросшими лесом. Шаман повел загонщиков дальше.
Охотники-Зубры, те, кого я еще мог видеть, другие укрылись в кустарнике и за деревьями, примерялись к броску, раскручивая над головой ремни с грузами-камнями на кончиках. В будущем такой метательный снаряд называли боло. Мне было любопытно увидеть результат применения такого приспособления. Думаю, что уже совсем скоро это случится. Уже задрожала земля. А значит, огромное стадо зубров побежало. Охота началась.
Оставаться на холме мне не хотелось. Отсюда до целины, по которой должны пробежать мимо охотников животные, было далеко – метров пятьдесят. Но я заметил у подножия холма глубокий овраг. Когда спустился к нему, мне показалось, что он рукотворный – древняя яма-ловушка. Ее края заплыли и заросли терновником. Склоны все еще оставались почти вертикальными. Наверное, такую яму могли вырыть во времена охотников за мамонтами. Хотя, кто может, знать наверняка, когда эти слоны вымерли на самом деле?
Я устроился на небольшом пяточке размытой земли, на краю ямы, за большим кустом. Муська улеглась рядом. Волчица дрожала и поджимала хвост. Ее поведение меня удивило. Но, ненадолго. Стук копыт приближался очень быстро и вскоре он заглушил крики охотников, перекликающихся на холме.
Теперь я знаю, что нет страшнее свиста пуль над головой и бега стада зубров, катящегося лавиной.
Стадо, налетев на яму, расступилось, а затем снова сомкнулось, охватив меня тесным кольцом. Сливаясь в сплошную массу, мелькали косматые головы и острые рога. Я вжимался в землю и помыслить не мог, что бы стрелять в них.
Вдруг, ситуация резко изменилась. Стадо почти остановилось. Наверное, узкий выход на равнину за холмами стал причиной затора.
В яму упал теленок, а его мать, упираясь копытами в землю, едва не последовала за ним. До нее от моей засады было не больше семи метров. Я натянул тетиву и пустил стрелу. Только после третьей она, вначале рухнув на колени, завалилась на бок. Зубры побежали снова, и спустя минут пять, я смог увидеть около двадцати забитых охотниками животных. Они лежали ближе к холмам, а над ними, потрясая копьями, ликовали люди.
Пошатываясь, от вдруг навалившейся усталости, я пошел к ним. Жалобно замычал теленок. Мне стало жаль его. Вернувшись, уже наложил стрелу, но подумалось, что такой шанс приручить животное упускать глупо. Решил остаться тут и дождаться соплеменников.
Глава 12
– Лоло, друг мой, ты же не откажешь в маленькой просьбе старику Яххе?
Шаман "зубров" попросил меня отдать ему телочку, угодившую в яму. "Как будет хорошо вырастить ее, чтобы приманивать бычков", – мечтал он.
И возразить ему я не мог. Яххе привел аргумент, что мол, несколько дней она должна посидеть в яме голодной. Привыкнуть к человеку, кормится из его рук... А наши решили не возвращаться в стойбище "зубров", тащить добычу отсюда куда ближе.
– Конечно, не откажу, но, что ты, Яххе, предложишь взамен?
– Племя отдаст одного из добытых бычков.
– Нас шестеро, один поведет назад лодку, а я еще мал. Смогут ли мужчины твоего племени помочь нам?
Оказалось, что наличие настоящего шамана в племени, преемственности накопленного опыта, дало свои положительные результаты. Яххе прекрасно считал до двенадцати, а когда чего-нибудь было больше, он добавлял к двенадцати необходимое число. То есть, шаман "зубров" легко оперировал цифрами в диапазоне двенадцать раз по двенадцать – до ста сорока четырех. А больше вокруг особо и сосчитывать нечего, разве, что звезды... и количество месяцев году, соответственно он тоже знал и даже называл их мне. Сейчас шел одиннадцатый месяц года – месяц, когда падают последние листья.
– Поможет кто-нибудь, не переживай, – ответил он и медленно заковылял к охотникам, обдирающим добычу.
К сожалению, соплеменникам не удалось убить ни одного из сотен скакавших мимо зубров. Эх! Была бы хоть у кого-нибудь из них копьеметалка...
Моя придумка им, конечно, понравилась, но в лесу они охотились скрытно, где не всегда можно было хорошо замахнуться, использовать копьеметалку – мешали ветки. Ведь в засаде они сидели, как правило, в каких-нибудь кустах. Поэтому с собой каждый взял по паре дротиков, копье и топор, а столь нужное для такой охоты приспособление они оставили в стойбище.
Местные бросали в ноги скачущим животным свои боло. Удачный бросок опутывал конечности, зубры падали и их потом добивали, чем получалось, и когда такая возможность появлялась. Ведь подойти близко к идущему лавиной стаду не каждый осмелится.
Я думаю, что даже Той и не пытался убить зубра. Сидел на холме и трясся от страха. Я и сам, скорее всего, поступил бы так же. Но мне "повезло" сглупить. До сих пор с содроганием вспоминаю мохнатые морды и острые рога вокруг себя и ужас, сковавший меня, когда они проносились совсем рядом.
Не убей я корову, наверное, без мяса нас "зубры" не оставили бы. Обязательно подкинули чего-нибудь на дорожку. А с учетом выменянного теленка, наша добыча оказалась не меньше добычи местных.
Соплеменники, узнав о моем успехе, обрадовались. Долго еще от выражения ими радости болели спина и плечи. А закончив ликовать, они побежали к лесу, чтобы нарубить там подходящих для переноски мяса жердин.
Местные снимали с убитого зубра шкуру. Привязывали к ней толстые и длинные палки. Получалось что-то вроде носилок. Вынимали из туши желудок и внутренние органы, отрубали голову, вырезали горб, отделяли ноги и ребра от позвоночника и все это клали сверху на подготовленную для переноски шкуру.
Желудок, конечно, они выбрасывали, но не ленились повозиться с кишками. Оказывается, женщины-Зубры их набивали замороженным мясом. Предварительно мелко его настрогав. Потом готовили на огне.
Жаль, что никто из них не додумался попробовать сделать колбасу. Наверное, специй не хватало. Но я думаю, что если замороженное мясо настрогать и подержать в рассоле, а только потом набить им кишку, то хранится такое изделие, если подвесить его, скажем, где-нибудь в чуме, будет долго.
Вечер и весь следующий день люди племени Зубра готовили добычу к переноске. А утром, мы пошли к своему стойбищу, а они – к себе.
Яххе выполнил свое обещание: вторые носилки несли мужчины из его племени. Когда и как шаман успел охмурить нашего вожака, не знаю. Но Той пообещал ему обучить охотников-Зубров лепить горшки.
Мог бы, и посоветоваться, прежде, чем давать обещание. Хоть я и не против. Ведь "зубры", по всем понятиям дружественное племя, не то, что "лоси"...
***
С ликующим пронзительным криком стаями и в одиночку летели, парили, носились над моей головой птицы. Даже если бы я не вел свой календарь, то подставив с утра лицо под теплые солнечные лучи, услышав пернатое многоголосье, не сомневался, что пришла весна.
Она радовала не только ощущением полноты жизни, наверное, для племени Рыб прошедшая зима была первой, когда соплеменники не страдали от голода и болезней.
Мясо добытых на Большой охоте зубров, замерзло и только им, племя питалось около трех месяцев. Скорее от безделья, показанный мной способ ловли животных простой ловушкой, когда на тропе ставится ременная петля, стал развлечением. И даже дети время от времени приносили в стойбище зайцев. Мужчинам же удавалось добыть косулю и кабана.
Лют смастерил несколько луков. И охотники регулярно практиковались в стрельбе.
Сестра, обучая лепке мужчин-Зубров, стала рисовать на кувшинах точки и черточки. Орнамент, на мой взгляд, выглядел простым, но соплеменникам такое творчество пришлось по душе.
Лим в совершенстве освоил технику работы с обсидианом и его изделия по-настоящему выглядели красивыми. Не то, что мои поделки.
Женщины племени научились шить штаны и теперь все в племени носили их. Из-за плохой выделки кожи они, намокая, после просушки становились жесткими, бывало, лопались на коленях и ягодицах, но сберегали соплеменникам здоровье, люди не переохлаждались. Даже Саша, страдающая воспалением суставов, пока не жаловалась на недомогание.
Тиба и Тиса сплели отличные снегоступы и если раньше, после обильных снегопадов для соплеменников было практически невозможным не только добыть какую-нибудь еду, но и пополнить запас валежника, то теперь даже дети составляли взрослым компанию в лесных походах.
Я бездельничал. Бродил по берегу реки.
Она так и не замерзла. Зима была мягкой. Чаще температура держалась около ноля. Лишь пару раз по моим ощущениям приходили десятиградусные морозы, но им не хватало времени, чтобы сковать реку льдом.
Облазил все галечники в округе. Там собирал речной сердолик и обсидиан. Однажды вспомнив о своем невыполненном обещании Лило, попробовал сделать для нее бусики.
Любой человек из будущего посмеялся над моими успехами в обработке камней, но соплеменникам понравились и бусы и амулеты.
Найденные камни я раскалывал. Потом подбирал кусочки подходящего размера и старался убрать все лишнее, шлифуя их на плите твердого песчаника. Ее я обнаружил среди камней очага.
Но труднее всего было научиться делать отверстия в самоцветах.
Лим помог мне сделать несколько каменных и костяных сверл. Я закрепил их на деревянных палочках и с помощью маленького лука, когда тетива, намотанная на древко сверла, обеспечивает ему большую скорость вращения, приступил к экспериментам.
Когда приобрел в этом деле сноровку, сверление стало самым простым делом, куда больше времени уходило на финишную полировку изделий кусками кожи.
Сидя на камнях у реки, я вспоминал события первой для меня в этом мире зимы. Наверное, глубоко задумался, погрузившись в воспоминания, когда увидел лодки, стремительно приближающиеся к берегу. Сердце бешено заколотилось, голос пропал, а ноги словно окаменели. К счастью такое состояние длилось секунды. Собравшись, я закричал:
– Враги у стойбища!
Заметив, что из чума вышла Таша, побежал к землянке, вооружиться.
Я увидел всего две лодки, но следом могли идти и другие, а в стойбище находились дети и мамаши с двухлетками.
"Только бы успели убежать в лес", – думалось, пока надевал доспехи.
Повесив на себя колчан со стрелами, я взял лук и выскочил из землянки. Присел на колено, приготовился стрелять.
Волчица сидела у входа и поглядывала на меня с интересом. Наверное, решила, что будем играть. Я как-то сразу успокоился. Если бы в стойбище происходило что-нибудь плохое, она не была бы такой спокойной.
Все же, я шел, не снимая с лука стрелы, в любой момент, ожидая появления врагов. Обойдя дюну, вышел к реке справа от стойбища. Увидел на берегу лодки и мирно беседующих с Таша чужаков. Моя сестра, Лило и Тошо, тоже были там.
Засунув стрелу в колчан, я подошел к ним.
Четыре женщины и всего двое мужчин выглядели странно. Измученными и обреченными.
Оказалось, что они единственные выжившие из племени Лося. Когда на их стойбище напало какое-то племя, они обдирали лыко на одном из островков. Рубили молодые деревца ракиты и вяза, остались там, на ночь, чтобы поутру содрать с них кору.
Заметили чужаков, когда возвращались, поняли, что на берегу их ждет смерть. Поплыли вниз по реке и какое-то время полуголые дикари, размахивая дубинами и копьями, преследовали их по берегу.
Ближе к ночи, решили пристать к берегу, но снова увидели чужаков. Так они и плыли без остановок, пока не увидели наше стойбище.
Тиба принесла им рыбу и немного мяса, а я вернулся на камни, чтобы подумать, как нам жить дальше.
Враги могли появиться в любую минуту. Но если предположить, что добыча их была велика и желудки полны, то день-два у нас, может, и есть.
"Неужели придется бежать?"
Как хорошо в преддверии близкой уже настоящей весны, когда краски вокруг еще пригашены, но уже появились на лужке первые желтые и белые цветочки, повешены шторы из высоких кисейных облаков, и когда вдруг, на недолго умолкнут птицы, в этот час редкий, неповторимый тишина шепчет: поразмысли, не спеши...
***
На теоретических занятиях в разведывательной школе нас, курсантов, всегда клонило в сон. Пока однажды в класс не вошел очень странный преподаватель. Увидев его, мы как-то сразу развеселились.
Шаркающей походкой он подошел к столу, снял ватник и остался в стареньком, узкоплечем грубосуконном пиджаке, седые сосульки, свисающие с головы, причесал кусочком старой гребенки, обнаруженной в необъятных карманах, пригладил бороду и объявил нам, что прочтет курс о травах лечебных и смертельных.
– Ну, какие травы! Мы же диверсанты! – загомонили курсанты. Кто-то рассмеялся.
– Это, конечно, не шутейное занятие. Очень даже...
***
А старик тот оказался прав...
Почти год назад, гуляя у стойбища, я наткнулся на заросли веха ядовитого. Его еще называют водяной болиголов, мутник, свиная вошь. Растение ядовито все, но особенно его корневище ранней весной.
В детстве, там, в будущем встречал его не раз, но белые шарики цветов меня не привлекали, хотя говорят, что пахнет он сельдереем, а корневище приятно на вкус. Кому– то напоминает брюкву или редьку, а кому-то морковь.
Для диверсий это растение подходит замечательно. Яды, содержащиеся в нем, не разрушаются ни при воздействии высокой температуры, ни при длительном хранении.
Помню, разволновался, что кто-нибудь из соплеменников вдруг сорвет, выкопает и съест. Но вскоре понял, что они не сильно жалую растительную пищу. И что Тиба-трава не травница, а мастерица сплести что-нибудь, а Ахой не настоящим шаманом оказался...
Та тревога прошла и волнения позабылись.
Я предложил соплеменникам взять ножи и корзины, немедля отправиться со мной, накопать корней, чтобы отравить ими чужаков.
Как хорошо иметь хоть какой-то авторитет! Наши гости вначале отнеслись к моей просьбе не серьезно, но едва услышали от Таша, что не мальчик сейчас говорил, а духи, подчинились и подошли к делу серьезно, попросив для себя ножи и корзину.
Я отвел их на место, где раньше видел зонтики веха. Мы стали выкапывать корни. Они действительно приятно пахли, и я предупредил гостей и соплеменников, что пробовать на вкус их нельзя.
К вечеру в стойбище вернулись мужчины, приволокли кабанчика, попавшего в петлю. А вскоре приплыли и женщины, бившие гарпунами нерестящуюся в затоке рыбу. Их добычу мы запекли с кореньями веха. Оставили у очага и корзину с накопанным. Пусть дикари решат, что корешки тоже еда. Забрали все ценное из чумов, и ушли в лес.
Соорудив для женщин и детей шалаши, мужчины взяли луки, копья и щиты, пошли к опушке, наблюдать за брошенным стойбищем.
Я присоединился к ним позже: все раздумывал, как быть с волчицей? Не побежит ли она к стойбищу, почуяв чужаков? Смотрел на нее и в какой-то момент понял, что, скорее всего она напротив, останется рядом.
Только под утро зазвучали, где то у реки пронзительные птичьи крики. Я понял, что чужаки уже близко. А вскоре мы услышали дикий вой и увидели, как на дюну поднимаются, размахивая оружием пришельцы.
Вскоре мы услышали их стоны, вскрики и даже увидели, что один из них шатающейся походкой пошел в сторону леса, на опушке которого мы затаились и как он упал...
Той вопросительно на меня посмотрел и я кивнул. Мы не спеша пошли к стойбищу. Вожак, поигрывая макуахутлом, шел первым и, поравнявшись с лежащим в позе эмбриона чужаком, несколько раз ударил мечом по нему.
Пришельцы съели отравленное угощение и корешки. Их тела лежали на песке по всему стойбищу и в чумах. Я не увидел ни одной женщины или ребенка.
Соплеменники словно делая обычную работу, пробивали копьями бесчувственные тела, я же просто смотрел, пока не обнаружил короб, принесенный чужаками, заполненный отрубленными конечностями убитых ими людей. Мое сердце сжалось от ужаса, словно в ледяном кулаке. И я хладнокровно стал помогать соплеменникам, добивать испускающих дух, корчащихся в муках с пеной у рта, дикарей.
Впереди Рыб ожидали поиски нового места для стоянки, обустройство и налаживание там быта, притирание к новым людям. А я понимал, что мое детство в теле Лоло было лишь необходимой ступенью, своеобразным предисловием к этому кровавому и ужасающему событию в жизни племени.
Конец первой части
Часть 2
Юность