Текст книги "Космос для чайников (СИ)"

Автор книги: Валерий Софроний

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 33 страниц)

На живой части физиономии киборга проступила улыбка.

– Не смог я тогда в неё выстрелить, да и вообще ни в кого не смог. У меня словно стержень вытащили. Я протрезвел враз. И пока благородные господа смаковали свою последнюю в жизни цигарку, отвёл дядю в сторону для разговора, – киборг горестно выдохнул, – слышал бы ты, как мой дядька на меня тогда орал, мне тогда казалось, что от его воплей деревья в лесу тряслись. Помню, он тогда взял меня за грудки, тряханул и с такой злостью сказал: – «Чего ты мозги мне компостируешь! Хочется тебе бабёнку, так иди попользуй! Там под землёй один хрен всё сгниёт, никто никогда ничего не узнает»! Кончилось всё мордобоем, – продолжил вспоминать Василий, – ну как мордобоем, дядька мне в физиономию залепил, так что нос расквасил, а я истерически требовал не убивать Софью. Помню, он как щенка притащил меня на ту поляну и со злости пристрелил четырёх приговорённых, а после приставил ствол к голове бледной от страха княженки. У меня тогда всё внутри сжалось. А дядька мой и говорит, мол, глянь девка на своих родственников, всё говорит, отыграли они своё. А ты следующая. И как щёлкни револьвером. Сонька даже обгадилась по мокрому, настолько всё это было жутко. Я сам то стоял ни жив ни мёртв. А дядька, меж тем продолжил. Видишь, мол, малого, он за тебя просил, но выбор я оставлю за тобой. Теперь, девка, решай, на тот свет отправишься или подстилкой его будешь? Княжёнка моя выбрала жизнь. В тот вечер нужно было закапать пятерых, четырёх мужчин и одну девушку. Мужики были в наличии, а вот девку-то в лесу хрен отыщешь. Мне тогда дядька час времени дал. Бери, мол, говорит машину, дуй бегом в город и постарайся отыскать любую схожую девицу. Покажешь ей корки и потребуешь, чтоб она с тобой отправилась. А дальше ты всё сам сделаешь. Понял? Мне тогда и говорить ничего не нужно было. Я на окраине выловил первую же попавшуюся бабёнку, без разговоров запихнул её в машину и увёз в лес. Я тогда, прям перед Софией ту девку и пристрелил, да так, что мозги на лицо княгине попали. Беднягу так лихорадило просто жуть. Как и обещал дядьке, я тогда самолично схоронил пять тел. Четыре мужских и одно женское. А после мы втроём домой отправились.

– Охренеть ты девок уговариваешь! – не удержался от едкого комментария Кир.

– Получилось так, – буднично ответил киборг, – Софье мы выправили новые документы, и имя сменили. А через полгода и свадебку сыграли. И началась у нас жизнь семейная. Дядьку моего бывшая княжна до дрожи в конечностях боялась. Запугал он её тогда дюже сильно. А ко мне она даже вроде как симпатию испытывала. Знаешь, как говорят: «Стерпится – слюбится». Так вот, и у нас стерпелось. Не всё гладко было, борьба за власть, командировки, продразвёрстки. Везде приходилось участвовать. Дядька мой новый чин получил в СМЕРШ, а меня так и мотало по стране, то туда, то сюда. Зазноба моя несколько раз пыталась убежать, пока я по командировкам мотался, да только всё без толку. Быстро её находили и домой возвращали, дядька мой зорко следил за ней в моё отсутствие. Не простила она до конца мне того концерта на лесной полянке. Помню, я из Батуми возвращался, дома месяца два не был, соскучился. Приехал в Москву и там сразу получил две неприятные новости: во-первых, дядька мой за время моего отсутствия преставился, сердце не выдержало, а во-вторых, зазнобушка моя в очередной раз сбежала из дома и на этот раз за ней уже никто не следил. Запил я тогда шибко с горя, сначала думал кинуться искать её, а потом плюнул на это дело. Где мне отыскать-то её, страна огромная, да к тому же на носу была война с финнами. Меня тогда уже в контрразведку перевели и работы у меня было столько, что за одной беглой княжной не уследить. Так я жил лет семь, как бобыль никому не нужный. Сам по себе, вечно в разъездах. А потом начались войны, сначала финская в 39-м, а после, с немчурой 41-го года. В первый год войны фрицы хорошо по нашим землям прогулялись, много народу перебили. Меня под самый Новый год отправили в небольшую деревушку на Украину. Фриц, там плотно окопался, и моя задача заключалась в управлении разрозненными партизанскими отрядами. Был в том краю богом забытый хуторок дворов на тридцать, назывался «Белый омут». В нём-то я и устроился. Ты не представляешь, Кирюха, мне на тот момент пятый десяток шёл, о зазнобе своей я уже забывать начал в захлестнувшей суете, и тут представляешь, я её и встретил. Она учителем в сельской школе в «Белом омуте» трудилась. Ох и обомлел я тогда, меня по сути-то в хуторке этом никто и не знал, к кузнецу местному, вроде как родственник приехал, а вот Софушка моя знала меня вдоль да поперёк. Она тогда узнала меня сразу, я это по глазам видел. Не стал я ей при встрече той ничего говорить. Даже «здрасте» простого не кинул. Прошёл мимо словно и не знакомы мы вовсе, а у самого́ мысли в башке «Уходить нужно! Фрицам сдаст!”. Я ведь тогда считал, что зла она на меня была, за жизнь какую я ей устроил. Вечером вещмешок собрал, попрощался с кузнецом и на задворки вышел, а там значится, она стоит, меня поджидает. Я в тот момент не знал чего и думать, в башке столько разного завертелось, а она ко мне бросилась, целовать давай. Говорила, что жалеет о содеянном, что любит, что давно хотела вернуться…

Василий вновь замолчал, скупая слеза мелкой каплей скатилась из живого глаза на неживой металл.

– Трудно говорить, – взял себя в руки Василий, – мы ведь с ней всю жизнь, как ниточка с иголочкой, вроде и предназначены друг для друга, да попробуй с первого раза эту ниточку в ушко-то просунь. Только вот уже ближе к старости, на пятом десятке осознали бестолковость прожитой жизни. Сколько времени мы впустую потратили на скандалы, побеги, командировки. Сколько времени друг у друга украли. Понимай я это с самого начала, может быть, по-другому наша жизнь сложилась, глядишь, и дети бы были, а может быть, и внуков бы понянчил. Но не судьба, – подвёл неутешительный итог киборг, – не вышло у нас долгого счастья. Люди добрые под пытками рассказали, для каких целей я проживал в «Белом омуте». Вот и нагрянули «славные сыны арийской расы» рассказать лапотным крестьянам, что бывает за помощь партизанам. Я уходил в спешке и зазнобу свою захватить несумел. Не думал я тогда, что фрицы настолько тварями окажутся. Никто не думал. А там, почитай, весь хутор вырезали. Баб да девок насиловали несколько дней кряду, мужиков сразу оскопили да расстреляли. Жуткая картина, – нахмурился Василий, вспоминая дела давно минувших дней, – Знаешь, Кирилл, она ведь в день гибели мне во сне явилась. Сидела за столом, расспрашивала, о том, как я без неё все эти годы жил. А потом спокойно так рассказала о произошедшем. Рассказала про фрицев, то что приехали на трёх грузовиках, как вывели всех, как баб да девок насильничать начали. Рассказала про главного ихнего, про Александра Абфеля, мол, всё это произошло исключительно с его подачи. В ту ночь я проснулся в холодном поту и больше не смог уснуть, а через сутки, я воочию увидел, что сотворили с "Белым омутом". Эти твари даже хоронить никого не стали, просто в одну кучу в яму закидали трупы и уехали. Я зазнобу свою не мог так, без могилы оставить, заставил своих из отряда все эти трупы доставать, а там во всей этой… – киборг вновь замолчал, видно было, с каким трудом ему даётся исповедь, – в общем, дочка кузнеца чудом выжила. Ей, конечно, тоже досталось, но мы сумели привести её в чувство. Она-то и подтвердила всё то, что я уже знал из сна. И про грузовики, и про издевательства, и про тварь эту – Александра фон Абфеля. В общем, следующий год мне дался тяжело, я очень мало ел, мало спал и много употреблял марафета с беленькой. Искал я этого Алексашку. Я его, а он меня. И как-то раз мне свезло, о том куда этот… – Василий ненадолго замолчал, подбирая слово и не справившись с задачей, продолжил, – в общем, сдали его. Ну, я не будь дураком, поднял отряд, и мы к нужной деревеньке направились. Устроились удобно в километре на повороте дороги и стали ждать. Дождались. Первый в колоннее «Кёфер» офицерский ехал, первым мы его и подорвали. Всё, думаю, готов фриц, а нет, вылез из искорёженной машины урод. Стоит, шатается. Ну и из грузовиков охрана повыпрыгивала и давай палить в белый свет словно в копеечку. Быстро твари сориентировались, контуженного Абфеля под руки хвать и за грузовик. Слышал бы ты Кирюха, как я тогда от досады зубами скрипел. Наших на поляне тогда человек десять было, а фрицев что-то около двадцати, ну и начали мы стрелять. Бестолковее боя у меня за всю службу не было, палили друг в друга, словно перепуганные новички. В какой-то момент мне подручный мой говорит, мол, всё. Нужно сваливать. В следующий раз Абфеля кончим. Я тогда умом понимал, что Колька прав был, вот только ярость внутри мне не дала уйти. Я ему тогда рявкнул, что уйду последним, и даже собрался было уходить, но этот урод как раз из-за машины вышел. Без фуражки, с разбитой головой, в руках люггер. Явно ещё не отошёл от шока. И тогда я понял, что это мой шанс. Пока мои неслись прочь, я помчался в сторону Абфеля, на ходу разряжая мосинку. Ты не поверишь, время для меня словно замерло, каждая моя пуля забирала жизнь одного из фрицев, а когда закончились патроны, двоих я штыком доработал. Я тогда думал, сдохну, но эту тварь с собой в ад заберу. Да, фрицы тогда не ожидали такого напора, я тридцать метров секунд за пятнадцать пробежал. Кирюха, у меня тогда всё получилось бы, мне до этого урода один удар штыка оставался, я страх в его глазах видел. И он, и я, мы оба понимали, что ему конец. И тут вдруг всё замерло. Время словно остановилось. Все вокруг обратились в статуи. Я какие-то жалкие сантиметры не довёл острие своего штыка до головы фон Абфеля. Между нами возник разрыв пространства, и этого урода каким-то подобием багра затащили в разрыв. А потом затащили и меня. Так, собственно, я и оказался на станции Бис.

– Я тоже видел эти разрывы, – впечатлённый занимательной историей, с философской грустью произнёс Кир.

– Да… – с пониманием произнёс киборг и, немного помедлив, продолжил свой рассказ, – Там на земле мне не хватило самой малости, зазора с фалангу пальца, но я не собирался прощать или отпускать эту фашистскую тварь. Не-е-т, его ждала жестокая смерть от моей руки. И я, и он мы тогда уже все прекрасно понимали. Каждый из нас прекрасно знал, кто в этой погоне охотник, а кто жертва. И следующая наша встреча произошла уже тут на Бис. Как сейчас помню, нас тогда закрыли парализованных в какой-то комнате без окон и дверей. И гудение тяжёлое помню. Хмарь вокруг, всё серое и эти твари голые стоят и на меня косятся. Я тогда сразу понял, что они так же как и я, не могли конечностями двинуть, а ещё я понял, что если фрицы оклемаются мне карачун-то, и наступит. Уроют они меня одного ввосьмером. Как пить дать уроют. Я тогда волю свою напряг, как никогда, через немогу шевелиться начал. Ноги кое-как шли, а руки ни в какую двигаться не желали. Я этим тварям пока они в себя не пришли, глотки зубами рвал, как животное, как собака. Шестерых приговорил. Двое фрицев тогда уцелели, Абфель и помощничек его. Да и они бы не уцелели не оттащи меня тогда в сторону нопы. В тот раз меня в изолятор заперли, а этот пронырливый фриц заключил трудовой договор и смылся с глаз моих. Я тоже кое-как объяснился и тоже договор заключил, правда, в качестве добытчика ресурсов. Следующие полтора года я этого урода по всему уровню вылавливал, но он, сука, всё равно ускользнул, сначала на 87-й уровень, а после дальше. Вот так мы и разошлись с моим закадычным недругом, словно в море корабли, но я никогда об этой твари не забывал, храню его в своей памяти, как образ товарища Сталина на груди. И знаю я, Кирюха, что эта падла тоже обо мне помнит. Вот такая у меня занимательная история вышла.

– Да, лихо, – оценил масштаб услышанного Кирилл Фёдорович, – выходит, что уйдёт от тебя этот Абфель?

– Выходит так, – согласился киборг, – да и пускай теперь уже. Я все свои возможности слил. Пристрастился к местной отраве и потерял время. Так что, сам я во всём виноват. Потерял чуйку, упустил главную в жизни цель.

– Слушай, ну а если тебе деньгами местными помочь, сколько тебе вообще нужно, чтоб не загнуться?

– Пока я не расплачу́сь с кредиторами, нет смысла говорить о покупке запчастей, – прикинул Василий, – а это сумма в шестьдесят тысяч КэРэ. Ну и потом ещё как минимум тридцатку. Но тут даже не в КэРэ вопрос, вся эта катавасия займёт непозволительно долгое время, а у меня его остались капли.

– Девяносто кусков, – с сочувствием оценил стоимость чужой жизни Кирилл, – десятка бы – это ещё куда ни шло, наскрёб бы, а такие суммы мне не потянуть.

– Вот и не забивай свою голову чужими печалями, – по-дружески посоветовал Василий, – мне уже давно пора червей кормить, а всё тут телепаюсь.

– Слушай, а что у тебя за конфликт вышел с Джони Сиджем? – попытался сменить тему разговора Кир.

– Чё это ты про Сиджа вспомнил? – с удовольствием поддался на провокацию киборг.

– Так, ты мне про него толком ничего не рассказывал, – Кир поудобнее расположился на краю ложа, свесив ноги, – Хламовщик, когда был жив, тоже вскользь рассказывал, что между вами не всё так гладко было.

– Был? – удивился Василий, – эта куча металлолома сыграла в ящик?

– Ага, – Кирилл с опаской глянул на дверь, а после, понизив голос, произнёс, – его Милиммус приговорил.

– А я-то думал, что подохну намного раньше этого мамонта, – иронично признался киборг, – Жизнь – смешная штука. Кто бы мог подумать.

– Так чего у вас с Сиджем за тёрки были? – повторил вопрос Кирилл.

– Да херня там вышла, – нехотя принялся пояснять киборг, – нас Хламовщик специально лбами сталкивал. Через него наша ссора вышла. Для каких целей этот железный всё это проделал, не знаю, но даже умник Сидж попался на его удочку. Я в межсезонье работёнку искал. Средства с прошлого участия в добыче на планетах уже не осталось, а до следующего Эввента было ещё далеко. Вот и пришлось устроиться на свалку. Разноцветные платы в общем хламе разыскивать. Я и Сидж мы друг друга сла́бо понимали. Этот индус, то на хинди говорил, а то и вовсе по англицки. Так что все беседы шли через Хламовщика, а тот порой так переводил, что нам морду друг другу набить хотелось. В общем, крепкими друзьями мы никогда не были, а дальше больше. Стали конкурентами на одной свалке. Ну и суть да дело, Хламовщик возьми да пообещай, мол, уникальные штуки вероф нам подарит, если стараться будем. Ну и началось у нас соревнование. Я был физически сильней, мне эта добыча легче давалась, но все подарки Хламовщик дарил Сиджу. На пятый или шестой раз моё терпение иссякло, и я разругался со старым дураком, пообещал ему, что уйду, и тогда Хламовщик сдался. Мне досталась ампула с этой прокля́той нервосетью.

– Может, нейросетью? – поправил земляка Кир.

– С ней, с прокля́той, – подтвердил киборг, – я ведь только после того, как ушёл со свалки, сообразил что Хламовщик с нами словно с куклами играл. То какой-то приборчик, то до зубовного скрежета нужны лазерный паяльник индусу подсунет, а вот нейросеть Хламовщик мне передал хотя, сука, знал, что я с этой сетью разобраться не смогу. Ему тогда позарез нужно было, чтоб эта фигня не к Сиджу, а ко мне попала. И она ко мне попала.

– А почему с прокля́той? – задал наш герой очередной наводящий вопрос.

– А тут самое интересное, – ощерился ехидной улыбкой киборг Василий, – эта самая сетка запускается на незнакомом языке. Чисто – китайская грамота. Сначала было пять строчек непонятного текста. Одну из четырёх позиций можно было выбрать, и я на свою голову выбрал. Меня сильно шарахнуло по мозгам и строчек стало девять, они в воздухе висели прямо перед глазами, как проекция браслетов. Я ещё раз попробовал выбрать и опять меня шарахнуло, а число строчек удвоилось. Короче, я так и не смог заставить эту сеть работать. Имеются у меня подозрения, что Сидж бы с этой штукой разобрался, только вот Джони зачем-то позарез нужен был Хламовщику. Я так и не разобрался, а Сидж тогда на меня затаил. Как-то раз он начал высказывать мне на англицком, что он про меня думает. Я, конечно, не пылеглот, но кое-что понял. Набил я ему тогда харю, от души умнику нарезал, чтоб на всю жизнь запомнил. Ну а потом Хламовщик меня вежливо попросил со своей свалки. Собственно, энто вся история про наши тёплые, дружеские отношения с Сиджем.

– Ясненько, – осмыслил полученную информацию Кир, – вышло как в поговорке и сам не скушал, и в деле не пригодилось, да ещё и с Сиджем поссорился.

– Да, – согласился Василий, – но в ссоре была заслуга Хламовщика. Насколько я понял, этот урод пообещал, что вернёт Сиджа домой каким-то образом, и за это обещание Джони сильно держался. Этот чурбан и мне что-то такое предлагал. Развести пытался, истории слезливые рассказывал про родную планету, про какие-то видоизменённые растения и семена с земли. Только я ему тогда не поверил. Враки это всё.

– Может, и враки, а может, и нет, – философски произнёс Кир и в очередной раз постарался сменить тему, – слушай, Василий, а своё тело ты в драках на планетах потерял?

– Да если бы, – нахмурил человеческую часть физиономии киборг, – было бы не так обидно. Нет, Кирюха, бо́льшую половину туловища, я потерял по собственной дурости, причём на станции. Если хочешь, могу рассказать тебе и эту историю, она не такая длинная, как первая, но для тебя будет весьма поучительна.

– Мне всё равно нечем заняться, – согласился Кир на очередную историю из жизни легенды уровня.

– В этой истории речь пойдёт от твоей подружке из «Торговой точки», – удивил нашего героя Василий, – не о ней само́й, а о её землячке. То ли матери, то ли сестре. В общем, лет десять назад, после окончания очередного Эввента я и бывшие члены моей команды отмечали хороший куш. Я тогда уже плотно сидел на местной химии. И один знакомый линкиди притащил мне на пробу кое-что новое. Я это кое-что принял, а дальше всё, как в очень мутном сне было. Помню, как брюхо набивал без остановки, всё казалось чудесным и вкусным, ну просто не насытиться. А потом подошла Минка – родственница твоей подружки. Меня половой рефлекс с головой захлестнул. Я к этой Минке приставать начал, деньжат местных ей посулил, а она ни в какую, тогда меня злость перекрыла, и я очень сильно её поколотил, а потом три часа кряду насиловал без остановки прямо на столе посреди зала. Меня с неё уже с мёртвой нопы сняли. Так что имеется у твоей подружки повод ненавидеть меня. Меня пару раз для острастки шваркнули шокерами и оттащили в местный околоток. А дальше со мной начали происходить неприятные метаморфозы. Я как раз отошёл от препарата и с ужасом обнаружил, что моё мужское начало принялось прям на глазах гнить и отваливаться. Это было ужасно. Я так в своей жизни никогда не орал, главное боли не было, а вот то, как с костей слезает почерневшая плоть…

Василий ненадолго замолчал, вновь переживая тот давнишний кошмар:

– Меня тогда едва откачали. Спасти удалось, только то, что ты сейчас видишь. Я тогда был на хорошем счету, и администраторы уровня предложили мне кибернетические импланты поставить в долг. Честно, я тогда сам охренел от произошедшего, а немного позже мне уже Кхайтсе объяснил, почему так вышло. Минка – родственница твоей подруги, воспользовалась каким-то специальными духами, для усиления влечения. Эти духи как-то повлияли на мой мозг под наркотой, ну и вышло всё, как вышло. Короче, не рассчитывай на свою подругу в плане утех. Как потом сказал светило местной медицины, у нас какие-то там бактерии разные, кстати, именно эти бактерии меня чуть всего и не сожрали.

– А я то всё думал, чего Найка с таким признанием к тебе относится, – в голове разом промелькнул момент первого знакомства и чувство, навеянное феромонами.

– Как-то так, – киборг неожиданно дёрнулся, и что-то замкнуло в повреждённых механизмах.

– Ты как? – ожидая худшего, участливо поинтересовался Кир.

– Всё нормально, – отозвался Василий, – наверное, одна из резервных капсул питания по бороде пошла. Слушай, Кир, а ты можешь мне ещё раз показать те кадры ну про Союз и про успехи. Очень уж они мне понравились.

Примерно ещё с час Василий рассматривал на экране проекции кадры из старинных советских документалок, то и дело расспрашивая Кира о том или ином, и в какой-то момент киборгу это надоело.

– Всё, гаси кино, – распорядился Василий.

– Всё, пора уходить? – Кирилл Фёдорович до этого момента никого на ту сторону не провожал, так что о должном такте имел опосредованное представление.

– Нет, Кирюха, просто хочу ещё немного с тобой поболтать.

На сей раз Василий поднял разговор о дальнейшей судьбе земляка:

– Скажи, ты чем в ближайшее будущее планируешь заниматься?

– Без понятия, – признался Кирилл Фёдорович, – можно подрядиться на ремонт вентиляции, у меня вроде неплохо получается. Там и платят более чем.

– И что, много ты со своих ремонтов поимел? – самодовольно поинтересовался киборг, – не отвечай, я знаю, что жалкие копейки. Я хочу, чтоб ты понял одну вещь, здесь на станции зарабатывают исключительно ушлые и пронырливые мошенники. И администраторы – это самые матёрые из них. Эти твари не мытьём, так катаньем вытащат у тебя всё из карманов. А тем более, если этот чёрт – Милиммус решил вернуть своё положение, о нормальном заработке можешь забыть. Он попросту будет игнорировать тебя, работы от администрации ты не дождёшься.

– У меня выхода нет. Я больше ничего не умею, – с неохотой признался Кирилл.

– Для начала я бы тебе посоветовал поучаствовать в Эввенте, – поверь, там не только убивают друг друга. Есть часть планетоидов, на которые обитатели станций стараются не лезть. Сила тяготения там велика. Им трудно бегать прыгать и даже дышать на таких планетоидах. Зато тебе там будет легко.

– Эввент уже давно идёт, – прикинул свои возможности наш герой, – сейчас туда соваться, наверное, смысла нет.

– Сейчас самая серёдка события, – словно ни в чём не бывало, продолжил рассказывать Василий, – как раз сейчас и начинается процесс выхода редких газов из кары планетоидов на поверхность. А ещё по моим наблюдениям самые дорогие и редкие группы газов появляются в самом конце Эввента, когда вся суета стремится к концу. И чем длинней Эввент по времени, тем реже, а соответственно, и дороже можно добыть газ. Так что, Кирюха, мотай на ус. Тут на 88-м тебе ловить неча. Это самое дно Биса, тут существуют нищеброды, убогие и те, кто их окучивает. Уходи выше, ищи поддержку в мощных кланах, к тому же ты упомянул, что у тебя неприятности с рогатым, уходи, не жди, пока он загонит тебе нож под рёбра. Милиммус – сука злопамятная, обид он никогда не забывает.

Кир собрался с мыслями и даже открыл рот для ответа, но слов так и не прозвучало, двери в коридор в очередной раз разъехались, и в палату вошёл док Кхайтсе. Потрошитель остановился на пороге, внимательно оглядел землян, что сейчас сидели рядом, и произнёс:

– Гляньте-ка, ты ещё живой, – иронично отметил док.

Небольшой медицинский дроид размером с теннисный мяч юрко прошмыгнул над головой лени и, зависнув над остатками некогда мощного киборга, облучил Василия красными линиями лазера. Кхайтсе коснулся проекционного браслета и с интересом изучил информацию:

– Что ж, настало время прощаться Василий, – сухо прокомментировал фанат вивисекций, – в следующий раз, когда я сюда вернусь, ты уже будешь мёртв.

Полутораметровый червь с руками принялся разворачиваться, дабы покинуть палату, но Василий поспешил остановить его:

– Стой, док, подожди. Дельце выгодное имеется.

Док замер, а после развернулся ещё раз:

– Что у тебя может быть за дельце ко мне, банкрот?

– Для тебя очень выгодное, – продолжил говорить киборг, – слушай, Кхайтсе, ты ведь интересовался живыми тканями землян.

Нотки заинтересованности прорезались в, казалось бы, совсем недавно мёртвом взгляде.

– Так вот, – продолжил киборг, – предлагаю тебе забрать мой биологический материал. У меня ещё глаз цел и мозг. Тебе для исследований за глаза хватит.

– За этими материалами уже очередь выстроилась, – лени свернул тело словно змея, заняв положение на уровне головы Василия, – у тебя слишком много кредиторов.

– Фигня, – сохраня хладнокровие, ответил Василий, – они толком не знают в каком состоянии я сюда попал. Может, пилоты метя так изрешетили, что на мне места живого не осталось. Башку, например, напрочь снесли, а показание тело выдавало, потому как кибернетика работала. Подумай, док, тебе выгодно, мне плевать. А Кир подтвердит, что меня сюда без головы притащили. Ты подтвердишь? – обратился киборг к земляку.

– Могу подтвердить, если нужно будет.

– Интересно, – завёлся Кхайтсе, – мне ткани, а тебе что взамен?

– Достань из меня нервосеть, – наконец озвучил свою цену Василий, – хочу передать её Кирюхе, – ошарашил земляк нашего героя.

– Ну не знаю, – лени задумчиво почесал нижнюю часть лица, – от тебя былого в лучшем виде осталось как минимум пятая часть. Этого слишком мало для самовосстановления нейросети.

– А ты не жлобься, – продолжил деловую беседу Василий, – я знаю у тебя есть подкормка для микромашин. Док, наша планета находится в области интересов корпорации Унги. Тебе попросту может больше не представится возможность поработать с тканями землян.

– Так и быть, – согласился док.

– Нужно будет извлечь нервосеть из меня и установить её Киру, – продолжил торговаться киборг.

– Только извлечь, – наотрез отказался док Кхайтсе, – я и так потрачу дорогие пластины восстанавливающих реагентов.

Мясник засунул руку в карман халата и вытащил небольшую коробку. Из коробочки док извлёк пару пластин. Небольшие прямоугольные кусочки металлического цвета светило местной медицины поместил меж губ киборга. Реакция произошла незамедлительно. Пластинки вспенились и впитались в живую кожу.

– Мы повысили процент плотности наномашин. Этого должно хватить для нормального извлечения и дальнейшей установки.

– Не жлобься, – повторил Василий.

Кхайтсе нехотя достал ещё одну пластинку и сунул её пациенту в рот. На сей раз пеной изошлась не вся пластина. Изъеденная часть отвалилась на изгвазданный маслом пол.

– Ну вот, совсем другое дело, – довольно прокомментировал киборг, – теперь можно и дело сделать.

– Что ж, ты был выгодным пациентом, – довольно выдал лени, а после вызвал проекцию и что-то на ней выбрал.

Медицинский дрон, что висел под потолком, ожил и, нарезав круг по комнате, завис над головой «пациента». Верхняя часть шара разъехалась, выпустив три пары тонких манипуляторов с различными насадками.

– Прощай, Кирюха, – с какой-то злой радостью продекларировал киборг, – и помни, нет тута чистеньких. Никого из этих тварей не жалей, никому не верь!

Что-то громко хрустнуло в изувеченных потрохах киборга, и Василий замолчал теперь уже навсегда.

Вся операция была проделана цинично и хладнокровно. Дроид загнал в голову покойника тонкую иглу, подключил к её свободному концу трубку с парою контактов и отбор наномашин начался. Не прошло и трёх минут и в руки доку был передан небольшой цилиндр грязно-серого цвета. Док невозмутимо протянул цилиндрик новому хозяину:

– Нейросеть производства веригаффов. Всё выполнено согласно нашему с Василием договору.

Кир принял артефакт. А док меж тем отдал распоряжение на отделение головы от остального тела. Придурковаты дроид даже не стал озадачиваться выбором инструмента и попросту отодрал голову от остального туловища. Дело было сделано, и голова земляка никчёмной игрушкой упала на пол. Док тут же подобрал трофей и не прощаясь покинул палату.

К слову, сервис заведения уважаемого дока Кхайтсе был на высоте. Через минуту от разбитого киборга в палате не осталось и следа. Роботы уборщики отмыли пол до состояния белизны и скрылись в своих нишах, оставив нашего героя в полном одиночестве. А Кирилл Фёдорович сжимая заветный цилиндр в ладошке, погрузился в тяжкие размышления. Жизнь у землячка была очень своеобразной, самого́ Василия нельзя было назвать образцом благочестия. Бывший палач, наркоман и просто неприятная личность скрывал в своих анналах душещипательную трагедию. Казалось бы, подобный человек к закату собственной жизни должен был самым наплевательским образом отнестись к окружающим, а тут такой жест самопожертвования. С одной стороны, вполне понятно, что жизнь подходила к завершению, но ведь эту нейросеть можно было не отдать в дар, а допустим, продать. Нанять каких-нибудь отморозков и прищемить что-нибудь тому же самому Слайгрому. Хотя, с другой стороны, такая сделка была бы, скорее всего, незаконной, да и проконтролировать её выполнение после гибели не выйдет.

Кир ещё какое-то время рефлексировал по поводу минувших событий, размышлял над последним советом Василия. Оценивал, взвешивал. А когда размышлять вконец надоело, переключил своё внимание на доставшееся наследие. В своих руках наш герой держал уникальный образчик высочайших технологий. Для землян это было уникальное сокровище, вот только его в таком виде можно было запросто потерять. По выходу любой из пройдошливых администраторов, номов и прочих отморозков вполне мог выкрасть, отобрать или ещё как-то обманным путём заполучить артефакт, так что, внедрять инопланетные технологии нужно было как можно быстрее. Поиски в местной, общеуровневой сети привели нашего героя к так хорошо знакомой персоне дока Кхайтсе. На 88-м подобными вещами профессионально занимался только он. И цены у дока были совсем не демократические. Установить поганенькую сетку производства лени со стопроцентной гарантией у светила местной медицины стоило какие-то жалкие тридцать тысяч КэРэ. Если сеть была высококлассной, то цена поднималась до 40–45 тысяч, а вот за уникальные артефакты инопланетных и малораспространённых рас, ценник уже шкалил за шестьдесят тысяч и это в самых простых вариациях. Из дополнительных вариантов имелись весьма сомнительные, например, один из линкиди докторов требовал за свои услуги что-то около десяти тысяч в местной валюте, и это за установку самых передовых моделей, правда, была приписка, о том, что семьдесят процентов подобных операций проходит с осложнениями. Зная линкиди, эту самую оптимистическую цифру можно было смело делить надвое. Дальнейшие рефлексии на тему, как за недорого установить сеть ни к чему хорошему не привели. Единственным надёжным исполнителем был док Кхайтсе и именно с ним нужно было работать. Нужно было договариваться с местным мясником, и кое-какие задумки в голове нашего героя уже появились.

В следующий раз в палате лени объявился часов через восемнадцать, аккурат к выписке пациента. Док внимательно осмотрел Кириллы, отодрал ещё не отвалившихся углюксов. И постановив, что пациент скорее жив, нежели мёртв, собрался на выход.