Текст книги "Космос для чайников (СИ)"

Автор книги: Валерий Софроний

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 33 страниц)

Кирилл Фёдорович с недоверием глядел на матёрого мясника, но озвучивать собственные мысли вслух не стал.

– Не веришь, – прочитал выражение землянина въедливый док, – да я тебе на пальцах могу разложить кучу всего происходящего на твоей родной планетке. Для создания корпораций нужны местные, потому как лени не заточены под вашу гравитацию. Для этих целей, для начала, на начальном уровне развития похищаются несколько крикливых дегенератов.

– Ты же сказал, что лени не могут существовать в условиях гравитации на моей родной планете? Как они могут кого-то похитить?

– Лени и не нужно спускаться на твою планету, – охотно пояснил док, – вспомни, как тебя похитили. Ну вот с парочкой дегенератов проделывают то же самое. Примитивные существа попадают к представителям более ра́звитых цивилизаций и принимают тех за богов. Ну а дальше боги рассказывают придуркам множество тайн. Например, как управлять племенем, как стать сильней или, например, как получить секрет вечной молодости. Печальным идиотам ставят импланты и те становятся: сильней, быстрей, умней, красивей. Выбери нужное. А потом, по возвращении, эти самые идиоты рассказывают своим, байки о том, что они богом избраны. То же самое проделывается с соседним племенем, там тот же бог, но цвет волос у него не чёрный, а белый. Я думаю, ты уже догадываешься, во что всё это может вылиться. На начальном этапе развития, подобного рода конфликты весьма полезны. Они развивают общество, насаждают зачатки культуры. И в определённый момент разрозненные племена соединяются под дланью нового, более сильного лидера. Тебе это знакомо? – самодовольно поинтересовался док.

– Такое может быть у многих народов, – совладав с эмоциями, спокойно ответил Кирилл.

– Почти у всех, – подтвердил мясник, – развитие планет почти всегда движется в одной парадигме. Небольшая стайка набирается силы и опыта, ассимилирует соседнюю, превращаясь в более крупную. Растёт число ртов, растёт количество иждивенцев различных групп и возрастов. Разрастается первоначальное стойбище проживания. Наряду с этим, появляются непреложные правила поведения: не воруй у своих, знай кто тут хозяин, не смей обежать отпрысков соседей. Наряду с правилами, получают развитие и технологии. Совсем примитивные конструкции, например, круг из камней, в котором поддерживается огонь, развивается в расщипители частиц, для получения колоссальных объёмов энергии. И так во всём. Самое главное, чтоб количество существ на стандартную единицу площади не было меньше или больше чем нужно.

– А почему именно так? – перебил собеседника Кир.

– Если проживающих будет меньше, никто не захочет ничего менять, – с охотой пояснил Кхайтсе, – если больше, то начинают проявляться негативные стороны развития социума. Молодые пары перестают откладывать оплодотворённые яйца, живородящие не могут забеременеть, как бы они не старались. Самцы и самки начинают сосредотачиваться на себе, позабыв, для чего их создала природа, они начинают выбирать себе в партнеры таких же, как они сами. Самцы самцов, самки самок. У таких пар нет своего будущего, если даже у них появится потомство, то психика этих существ будет очень сильно искажена.

– И что от этого нет никакого спасения? – впечатлённый словами дока, поинтересовался Кирилл.

– Выход – высокая социализация, – Кхайтсе внимательно глянул на собеседника и, не отыскав понимания, пояснил, – для всего общества в целом нужно ставить высокие цели. Полное освоение имеющихся территорий, развитие и доведение до ума имеющихся технологий, выход в космос и колонизация других пригодных для жизни планет. Нельзя давать забивать основные цели мелкими второстепенными задачами. Каждый член общества должен осознавать для чего, для каких высоких целей он существует. Только так можно получить контроль над собственным развитием. Очень многим привилегированным тварям придётся отказаться от имущества, чтоб выронить среднюю планку всеобщего благосостояния. И как только планка будет выровнена, жизнь у всех постепенно начнёт становиться лучше, удобней и проще.

– То есть, ты предлагаешь разнести имеющуюся экономику в клочья? – с сомнением поинтересовался Кир.

– А что есть такое экономика? – задал Кхайтсе риторический вопрос, – с твоих слов это наука о правильном распределении общественных благ. Но по факту, ты мне так толком и не ответил, что из себя представляет это явление.

Кир и в самом деле в беседе оперировал привычными для землян понятиями, вот только док, землянином не являлся, соответственно, и представления о местном аналоге экономики у этого обитателя иной цивилизации были свои. Кирилл Фёдорович и сам многого не понимал в этой сложной науке, ну что знал, как сумел, рассказал. В долгий монолог землянина причудливо вплетались когда-то запомненные термины наподобие «монетарная политика», «инфляция», «креди́т» и много чего ещё. И пока Кирилл говорил, собеседник ни разу того не перебил. Видимо, представление далёких туземцев и в самом деле были интересны своеобразному обитателю космоса.

– Ну вот примерно как-то так и работает экономика, – подбил итог Кирилл.

– Какая несусветная глупость, – объявил док после окончания монолога, – ты сам себя слышишь? Деньги поставлены во главу всего. То есть вы сами наделили бумажки и монетки ценностью и сами же их и производите – это или гениально или у вас поголовно все идиоты.

– Деньги у нас – всего лишь средство. Так же как у вас тут КэРэ, – постарался оправдать землян Кирилл.

– Не ровняй одно с другим, – тут же отозвался Кхайтса, – у нас КэРэ – это уровень статуса. Это то, что позволяет получать блага более высокого уровня. Наличие КэРэ – это чёткий показатель твоих способностей. КэРэ – устойчивая ценность. У КэРэ не существует такого понятия, как эта ваша инфляция, они статичны. На любой станции или обитаемой планете за один КэРэ я куплю в кейтура один и тот же товар по единой цене. А вот что такое удешевление денег, я с твоих слов вообще не понял. Как ваши местные платёжные единицы могут стоить дороже или дешевле? Да крон бы с ней, с ценностью, сама концепция в корне утопична!

– С чего вдруг? – возмутился Кир, – у нас подобная система оплаты работает веками и всех устраивает.

– Хорошо, – начал постепенно закипать док, – вот тебе пример. Ваши так называемые налоги!

– А что с налогами не так? – состояние фаната вивисекций постепенно начинало радовать Кира, – можно подумать, вы тут налоги не платите?

– Нет у нас тут налогов, – уже раздражённо выпалил Кхайтсе, – с каждой произведённой в кейтура вещи средства поступают в разные корпорации согласно вложенным долям в произведённую модель. Все корпорации принадлежат всем лени. Первый дом может в полной мере брать бюджеты любой корпорации и пускать их на любые нужды.

– То есть все корпорации принадлежат Первому дому, – озвучил свой вывод Кирилл.

– И да и нет, – раздражённо ответил док, – и вообще мы сейчас говорим о твоей планете. Так вот, – продолжил мясник, – с твоих слов, ваши местные хозяева выпускают ограниченное количество этих ваших денег. Так?

– Ну, так, – подтвердил Кир.

– Тогда вот тебе вводные для размышления, – Кхайтсе навис над скованным землянином, и с упоением начал говорить, – давай абстрагируемся от общей денежной массы и сосредоточимся на одной платёжной единице. Ваши хозяева выпускают эту самую единицу в оборот. Ты за какие-нибудь услуги получаешь эту самую единицу и с твоих слов платишь налог этому вашему государству. Пока тебе всё понятно?

Кир кивнул ещё не понимая, к чему клонит док.

– Ты отдал, допустим, десятую часть и вот твоя монетка стала стоить 9/10 своей первоначальной стоимости. Правильно? – в очередной раз задал наводящий вопрос мясник.

Кир снова кивнул.

– А после ты идёшь к соседу и покупаешь у него за половину стоимости что-нибудь. С того, что ты потратил, ты вновь платишь налог. Твой сосед тоже что-то покупает и в итоге получается, что одна выпущенная в вашу так называемую экономику монетка за ваши местные стандартные сутки сделал как минимум ещё три таких же монетки налогами. А теперь, расскажи мне, откуда возьмутся ещё три монетки в кармане вашего так называемого государства, если их не выпускали? И не связан ли это напрямую с так называемой вашей инфляцией?

Кирилл Фёдорович ненадолго подвис с открытым ртом, потому как ответы на заданные вопросы не знал. Кхайтсе собирался ещё что-то рассказать, на добивочку, но его отвлёк сигнал тревоги.

– Ладно, оставлю тебя наедине с этой мыслью, – отпрянул от ложа мясник, – кажется, мне работа подвалила.

Интеллект у дока оказался весьма незаурядным, и часовая беседа о «высоких материях» пролетела на одном дыхании. То о чём рассказывал мясник казалось одновременно и очевидным, и невероятным. С трудом верилось, что многомиллиардное население целой планеты могло стать заложником всего лишь одной корпорации. Все бредни сумасшедших в фольгированных шапочках в один момент стали явью. И злобные жидорептилойды и в самом деле тайком правят родной планетой. Расскажи кто такое на земле, Кирилл Фёдорович послал бы сказочника лесом, но сейчас он сам был свидетелем страшной, до ужаса пугающей сказки. И к великому сожалению, в данном положении оставалось только лежать и размышлять над словами инопланетного получервя.

Размышления на тему, кому и что принадлежит, не затянулись так уж и надолго, восстановление требовало сил, и сон медленно, но неумолимо поборол желание бодрствовать.

Разбудили нашего героя примерно через пару стандартных земных часов. На сей раз в помещение уверенной походкой вошёл Тер. Легон подошёл к ложу и сноровисто забрался на оголовок:

– Дэ, ты спишь? – осторожно поинтересовался Тер.

– Уже нет, – спокойно ответил Кирилл.

– Это хорошо, – легон окончательно забрался на оголовок ложа, и расселся там, свесив ноги, – я хотел обсудить с тобой произошедшее. Надеюсь, ты не обижаешься на меня, за то что мы тебе тогда не помогли?

– И чем бы ты мне в той драке мог помочь? – Кирилл Фёдорович попытался безуспешно зацепиться взглядом за едва заметный на периферии образ Тера, – ты всё правильно сделал, что не стал лезть. Против этих рогатых у тебя и шансов не было, так что не загоняйся. К тому же Чин и Найка рассказали, что вы готовы были отдать все, лиж бы меня не прикончили.

– Всё, да не всё, – на великом и могучем ответил легон, – После того, как Чинка и эта дура тебя унесли, я имел разговор с Тэгрэ. Милиммус сказал, что не станет тебя трогать, пока ты не попадёшься ему на глаза. Тебе нужно уходить из этого сектора.

– А как же ты и твоё племя? Со мной пойдёте?

– У нас дела обстоят лучше, – ответил Тер, всё так же стараясь не попасть в поле зрения землянина, – Я обсудил с Милиммусом наше общее дело. Мы поговорили и договорились о приемлемой доле. Раньше мы получали треть. А теперь станем получать четверть. Это меньше, но зато все издержки берёт на себя Милиммус. Нам не нужно будет рисковать жизнями, добывая мясо. Все поставки за его счёт, с нас только готовка и продажа.

– Значит, ты договорился с рогатым по-хорошему, – озвучил очевидную мысль Кир.

– Ты против? – наконец Тер показался в поле зрения, и во взгляде легона читались откровенные нотки стыда, – пойми меня Дэ, у меня сейчас племя, у меня самки на сносях. Я за них отвечаю, я не могу сейчас тащить их не пойми куда. К тому же в 87-го уровня вернулась часть ушедшего племени. Они не потянули жизнь там и просятся ко мне в стаю.

– Всё ты правильно сделал, – поспешил успокоить легона Кирилл, – и что не полез в драку, и что договорился. Молодец.

На самом деле не самые правильные мысли на мотив, как бы избавиться от стайки легонов, давно уже блуждали в черепной коробке Кирилла Фёдоровича, ему с ними было тяжело. Собственно тяжко было ночевать в крохотном помещении. Легоны спали вповалку, постоянно брыкались или старались залезть на землянина, своеобразно пахли и по большому счёту за исключением Тера недолюбливали неудобного гостя. Скорее уж терпели из странного почитания лидера стаи.

– Ты серьёзно? – с удивлением уставился на землянина легон.

– Ну да, – спокойно подтвердил Кир, – ты очень выгодно устроил свою стаю. Теперь они не будут голодать или драться за отбросы с другими видами. Теперь за вашей спиной стоит влиятельный Тэгрэ и никто больше не посмеет на вас напасть. Поверь Тер, Милиммус – это лучшее на что ты мог рассчитывать.

– Ну, ладно… – с явными нотками замешательства согласился легон, – только ты не думай, что легоны неблагодарные. Я ведь понимаю, что и рецепты, и те тележки они принадлежали тебе. Я долго думал, как тебя отблагодарить и знаешь, я решил поделить с тобой долю в нашем общем деле. Пять процентов с моей четверти я буду перечислять тебе на счёт. Или, если хочешь, могу заплатить тебе разом десять тысяч КэРэ?

– Не нужно сразу, – тут же ответил Кир, – пять процентов – отличная доля.

– Хорошо, – опять с каким-то удивлением согласился Тер, – тогда я буду скидывать средства на твой счёт раз в каждые десять унид.

Разговор с приятелем не затянулся надолго, Тер ещё какое-то время пообщался на отвлечённые темы, а после, сославшись на важные дела, покинул просторную палату. Кирилл Фёдорович остался наедине со своими мыслями, и мысли эти ему не переносили дискомфорта. С легонами было всё решено, они оставались в прошлом, но сильного сожаления по этому поводу Кир не испытывал. Вообще, из всех легнов наш герой уважал исключительно Тередига. Конкретно этот легон, как отдельная взятая личность, показал себя с самой лучшей стороны. Он помог освоить чужой язык, был рядом и помогал чем мог, а вот сейчас этот представитель бывших мусорщиков взвалил на свои плечи заботу о целой стае. Нельзя было его упрекать или винить. Неизвестно как бы поступал сам Кир, командуй он на станции группой землян. К тому же такую стаю при переходе на следующий 87-й уровень Кир бы попросту не потянул в плане финансов. Для перехода нужно было заплатить разовый платёж в 1 тысячу КэРэ, плюс, как минимум такую же сумму необходимо было иметь в собственном кошельке, так что расставание с этими забавными существами сейчас не казалось трагедией. А бонус в виде дополнительных средств раз в десять местных суток послужил приятной компенсацией.

Тередиг покинул Кирилла весьма довольный разговором, по мнению легона, он весьма выгодно откупился от мук совести, и теперь его ничто не сдерживало в выполнении новых взятых на себя обязательств. А размышления о дальнейших планах улучшили настроение. Сейчас на обоих счетах Кира находилось примерно одиннадцать тысяч КэРэ. Средств было не сказать, чтоб много, но их вполне хватало для переезда на 87-й уровень с парочкой спутников. Разумеется, три тысячи КэРэ должны были уйти в фонд администрации 87-го, но на фоне новых планов это были не такие уж и большие траты. Тем более что рядом будут умеющая торговаться Найка и хакер от бога – Чинка. Можно будет плотно заняться потрошением чужих кошельков или даже перепродажей наркотических средств, которые после ремонта агрегатной должны были доставаться из аппаратов кейтура с дисконтом в 10 %. Прожить было можно, да и планов в голове роилось громадьё, более того, Кир даже принялся раскладывать по полочкам эти самые планы, когда уединение палаты было в очередной раз грубо нарушено.

Двери разъехались, и док встал в проходе:

– Кир, я вынужден потеснить тебя, – с несвойственной мяснику деликатностью начал свою речь док, – тут на Эввенте, кое-что приключилось. Две группки идиотов решили покрошить друг друга у самого эвакуационного транспортника, и к великому сожалению их там не бросили. Так что у меня теперь полно́ работы, а у тебя будет компания для общения.

– Ну, будет и будет, медицина – дело такое.

– Вот и хорошо, что ты согласился разделить эту комнату с другими обитателями Биса, – с каким-то облегчением выдохнул Кхайтсе, – честно говоря, я боялся, что ты откажешься.

– Это с чего вдруг? – не понял Кир.

– У тебя первое обращение в медкомплекс, – словно пописанному принялся отчитывать док Кхайтсе, – согласно уставу взаимоотношений администрации станции и свободных наёмников, затребовавшему впервые медицинские услуги наймиту, администрация обязана предоставить медицинские услуги по первому классу. Любые необходимые медикаменты, – принялся загибать пальцы мясник, – двухразовое питание, первоклассные медботы и уединённую палату для проведения всех необходимых процедур. Так что, делить тебе эту комнату с кем-либо или нет – выбор сугубо твой.

Кирилл Фёдорович приоткрыл рот, ему хотелось уверить лени, что он совсем не против, но док не дал вставить и слова:

– И прежде чем ты откажешься, хочу предупредить тебя, что раненый так же, как и ты выходец с земли.

Кирилл и так был не против соседа по палате, ну скучно было нашему герою лежать без движения да к тому же в полном одиночестве, а после услышанного Кир даже возникать не собирался.

– Я не против, – повторил наш герой.

– Вот и прекрасно, – гигантский червь приложил усилия и подполз к ложу, – хорошо, что ты согласился, оставь я всех в одной палате, скорее всего, Василия бы прикончили.

Док нажал несколько кнопок на панели ложа, и парализующее поле пропало:

– Я не стану тебя сковывать, если ты не будешь пытаться отодрать от тела медботов, – и, повысив голос, Кхайтсе крикнул кому-то в коридор, – заносите пациента!

Старый знакомый Снорг и ещё пара его земляков с трудом занесли в палату то, что осталось от некогда могучего киборга. Жалкий обрубок себя былого, словно никому не нужный хлам занесли и бросили к стенке. От былого великолепия остался обрубок в виде верхней половины тела. Рук у теперь уже бывшей легенды уровня попросту не было, одна была вырвана из плеча, вторая оторвана от предплечья. В кибернетическом теле зияли дыры размером с кулак, обнажая провода, платы и ещё какие-то элементы. Тэнкининийцы установили остатки киборга, уперев Василия спиной к стене, и Снорграм присел напротив изувеченного члена команды. Игра в молчанку продолжалась недолго, и первым заговорил Василий:

– Дурака я свалял, конечно. Не нужно было лезть к саксам.

– Теперь до тебя наконец дошли мои слова, – с прохладными нотками в голосе ответил тэнкининиец, – теперь, когда тебя почти уничтожили в самый разгар Эввента, когда твоя помощь необходима нам как никогда раньше.

– Снор, ну чего ты опять начинаешь, – виновато принялся оправдываться киборг, – ну да, занесло меня малость, не смог совладать с эмоциями, но я пока что жив. Мозг ещё функционирует и зрение живого глаза в норме. Ещё ничего не потеряно.

– Ты ещё не расплатился за прошлый ремонт кибернетической части своего организма, – спокойно принялся озвучивать свои мысли вслух Снорграм, – на тебе долгов больше чем на всех нас остальных вместе взятых, и я не желаю, чтоб после твоей гибели эти долги повесили на мою команду. Мне очень жаль, но ты теперь сам по себе.

Снорграм поднялся с корточек и направился в сторону выхода. Остальные тенкининийцы последовали примеру лидера.

– Да и хрен с вами! – кинул вдогонку Василий.

Дверь за посетителями закрылась, и киборг наконец осмотрел ещё совсем недавно белоснежную комнату. Сейчас помещение не было пригодно для сложных операций, некогда белый пол был изгваздан в следах и в каком-то подобии машинного масла. Наконец, Василий сосредоточил свой живой глаз на ложе и заметил внимательно на него глядящего человека:

– О! Здоров, Кирюха!

Глава 36. Василий

– Вот и свиделись, земеля, – вымучено продекларировал практически уничтоженный киборг, – правда, я выгляжу так себе, ну а ты молодец. Вон какие штуковины к себе прилепил.

– Налепил, – согласился Кирилл, продемонстрировав весящих на предплечье углюксов, – говорят, эти штуки кровь хорошо чистят. А ты очень жутко выглядишь.

– Изрешетили меня по моей же глупости, – признался Василий, – порой вот начудишь чего-нибудь не думая, а потом за это расплачиваешься.

– Это как? – Кир выбрался из ложа и, проделав несколько шагов, присел на пол совсем недалеко от киборга.

– Ты что-нибудь слышал про перемирие на водопое? – и не дождавшись ответа, Василий пояснил, – я в газете читал, когда в саванне засуха все животные собираются у водопоя, и ходят слухи, что даже крокодилы в это время на прочее зверьё не напада́ют. Я думаю, что брехня всё это, но в моём случае этот самый принцип я нарушил. Видишь ли, Кирюха, в чём дело, нельзя развязывать бойню у эвакуирующего транспортника. Это своего рода джентльменское соглашение, если ты понимаешь о чём я. А я не удержался и самую малость прижарил хвосты кое-каким местным тварям. И всё бы ничего, но пилоты эвакуирующего борта решили, что я представляю угрозу для транспортника. Долгого разговора у нас не вышло, и теперь я тут в таком виде. Так что как-то так. А у тебя какие дела?

– Да вот, с Милиммусом самую малость повздорил, – подсев ближе, ответил Кир, – там слово за слово, ну и я тоже тут.

– Да уж, этот рогатый тот ещё мизерабль. Не повезло тебе земеля.

– Да мы вроде как сторговались с ним, – Кирилл Фёдорович отодвинул ногу от медленно растекающейся лужи, отдалённо напоминающей машинное масло, – да и выгляжу я куда собранней тебя.

– Мелочи, – словно от пустяка отмахнулся киборг, – я имею статус героя уровня. У меня много фанатов. Я уверен, что меня обязательно проспонсируют. К тому же я отравил запросы коммерческих займов в несколько финансовых учреждений. Так что с минуты на минуту копеечки капнут, и док начнёт восстанавливать моё изувеченное тело.

– Хорошо, если так, – Кир поджал ноги ближе, наблюдая, как тоненький ручеёк масла медленно двигается у самых его пальцев.

– Кирюха, я тебя почти не спрашивал о доме, но вот сейчас, на нервах, очень уж мне хочется поговорить. Может, расскажешь что-нибудь? Как там дома? Жив ли товарищ Сталин?

Кирилл не только рассказал, в его руках был целый слепок общедоступной земной сети интернет и подсев ближе наш герой принялся показывать. Удивительно до какой степени кибернетический организм может быть не подкован в вопросах технологий. Василий, сам по себе являлся слепком иноземных технологий, но совершенно не понимал элементарных, казалось бы, бытовых и привычных вещей. Василий в глазах Кирилла казался стариком, которому в руки дали планшет. Что такое У-тюб, как функционирует местный аналог электронной почты, как вообще правильно работать с местной сетью, ввиду заскорузлости мышления пышноусый киборг представлял весьма сла́бо. Даже общение с кейтура во времена ещё живого тела давалось Василию с превеликим трудом. Он вообще предпочитал избегать взаимодействия с незнакомыми технологиями и долгое время проводником в этом вопросе киборгу служил его подручный Слайгром. Сейчас поблизости Слая не было, зато был Кир, и Кир показывал то, что Василий пропустил за добрую сотню лет на родной планете. Киборг искренне переживал за наших. А при просмотре документалки про Великую Отечественную, при поднятии советского флага над рейхстагом, из уцелевшего глаза даже скупая слеза выкатилась. Нужно было видеть, с какой гордостью кусок старого мира принимал каждую победу ныне канувшего в лету Советского Союза. И когда ход истории достиг девяностых годов, беседующих землян прервали. Дверь в очередной раз разъехалась и в палату просунул голову дока Кхайтсе:

– У меня для тебя плохие новости, – произнёс лени, глядя на Василия, – спонсорская помощь оказалась не такой значительной, как ты думал. Более того, на неё уже заявили свои права твои кредиторы. Так что если ты срочно не найдёшь шестьдесят тысяч КэРэ, то можешь начинать прощаться со своим никчёмным существованием.

Человеческая часть физиономии киборга выражала полнейшую растерянность.

– Спонсоры накидали достаточно, – продолжил добивать доктор Василия, – но кто-то сдал код твоей накопительной ячейки у администраторов Эввента. Ну и кредиторы решили взыскать хотя бы что сумеют.

– Стервятники, мля! – с досадой выдал киборг, – персональные данные моей цифровой ячейки знал только Слайгром.

– Мне можешь об этом не рассказывать, – совсем не сердобольно произнёс док, – я бы с удовольствием в твоих человеческих останках порылся, но к сожалению, даже на них свои права заявили кредиторы.

– Док, если я не найду средства, сколько мне осталось? – озадаченно поинтересовался Василий, – униду я протяну?

Кхайтсе отрицательно покачал головой.

– Половину униды? – продолжил допытываться киборг.

– Очень маловероятно, – ответил док и пропал за закрывшейся дверью.

– Сочувствую, – не зная, как реагировать на ситуацию, произнёс Кир.

– Пустое, – как-то враз смирившись со своей участью, ответил Василий, – подохну и будет. Я прожил очень долгую жизнь. Так что даже не парься.

– Слушай, а ты вообще давно на станцию попал? – постарался отвлечь киборга от неприятных мыслей Кир.

– Давненько, – поддался на провокацию земляк, – почитай в сорок третьем с поля боя меня и выдернуло сюда.

– Слушай, тут ещё один наш землячок имеется, на более высоких уровнях. И вроде даже он какой-то хороший специалист в одном из мощных кланов, – припомнил наш герой, – его, вроде как, Александром зовут. Может с ним попробовать связаться. Может, он деньгами поможет?

– Знаю я этого Александра, – немного поразмыслив ответил Василий, – Оберштурмбаннфюрер Александр Абфель. Мы с ним вместе попали на эту станцию. Этот фриц скорее на моей могиле спляшет, чем поможет.

– Ни фига себе новости! – слегка обомлел Кирилл, – это самый натуральный обер… как его там?

– Оберштурмбаннфюрер, – повторил Василий, – самый настоящий высокопоставленный СС-овец. Попали мы с ним на Бис в одно время из одной географической точки. Хотя я заочно был знаком с Александором и до этого. Я в своё время очень долго за этим гадом гонялся.

– Серьёзно? Ты гонялся за СС-овцем?

– Долгая история, – наморщил остатки физиономии киборг.

– А ты прям у нас весь занят, – Кир поднялся на ноги и отошёл в сторону от растекающейся лужи масла.

– Да. Торопиться мне больше некуда, – согласился с доводами собеседника Киборг, – хрен с тобой, так и быть. Если послушаешь, расскажу тебе. Только сразу предупрежу, история выйдет очень длинная.

– Я тут ещё долго буду, – Кирилл вернулся к ложу и завалился на него, вытянувшись во весь рост.

– Значится, началось это всё, ещё когда царь Николашка жив был, – принялся изливать душу Василий, – почитай в девятисотом году, мне как раз пять годочков стукнуло. Я в те годы родителей не имел и был приписан к одному из сиротских приютов славного города на Ниве. Время было тяжёлое, и мы сироты вертелись, как умели. Кто собой торговал, кто кошельки воровал, а ребятки постарше могли и на перо в подворотне какого-нибудь фраера посадить. Как сейчас помню, курировала наш приют видная такая мадмуазель, цельная графиня Дубровская. Она и её дочка Софья часто посещали нас немытых, нечёсаных и читали нам нотации о благочестии и благонравии. Мы-то, конечно, вид делали, что всё на ус мотаем, только нам эти разговоры малоинтересны были. Пацаны наши на младшую княжёнку все больше глаза пялили, уж больно хороша была девка. Я всю прелесть конституции этой Софки через несколько лет осознал, когда она мне по ночам снится начала. Знал бы ты, что это были за сны, – с самодовольным вожделением похвастался Василий, – Да ладно, не суть. В общем, время шло, а ситуация круго́м становилась всё тревожней. Сначала было поражение в русско-японской войне, революция пятого года. Время, конечно, было страшное, но не для тех, кто рос в сиротском приюте. Жрать хотелось всегда, вот мы и начали куролесить. Как-то раз одного пьянчугу в подворотне насмерть гурьбой запинали. В общем, не прошёл у нас этот номер. Нашли нас быстро. Троих, что постарше были без суда и следствия пристрелили, а остальных в каталажку для порядку определили. Я уж думал всё, по мокрой статье на Колыму отправлюсь. Лес валить. А нет. Подфартило мне тогда, не знаю как, но нас тогда в руки Коллежского советника Панферова определили. А у советника этого фамилия точно такая же, как и у меня оказалась. Я тогда особого значения не предал, а вот дядька этот дюже заинтересовался, кто я и что я. Оказалось – это дядька мой, родной, представляешь?

– Санта-барбара, прям, – не удержался от комментария Кир.

– Чё? – не понял смысла сказанного киборг.

– Ни чё, – ответил Кир, – рассказывай дальше.

– Ну да, – как сумел, подобрался киборг, – дядька мой за несколько месяцев все приюты облазил в моих поисках. Специально попросился у высокого руководства в Петербург, чтоб в там дела делать, а заодно и меня поискать. Долго мы тогда с ним беседовали, он мне про родителей моих рассказал. Оказывается, не утонули они, как в приюте говорили, сослали их за попытку подрыва царского поезда. Дядьку моего тоже наказали, из чина действительного статского советника в коллежского советника разжаловали. Увольнять со службы, правда, не стали. Я не знаю, чем конкретно дядя Серёжа в те годы занимался, но верхушка его дюже ценила. В общем, забрал он меня тогда, документы мне новые справил, под своё крыло определил, можно сказать, к своему делу пристроил. Чуть позже я узнал, что дядька мой главой расстрельной команды трудился. Жизнь началась интересная. Постоянные разъезды, жратвы от пуза, и пойла дорогого сколько влезет. Так вот, я с дядькой всю революцию и проваландался. Потом грянул семнадцатый год. Вре́менное правительство, ну и дядька мой, не будь дураком, примкнул к коммунистам. В их идеалы про всемирную революцию и справедливость он не верил, часто говорил мне, что это всего лишь трамплин для карьеры, и только. Занимался дядька при новой власти примерно тем же чем и при старой. Меня к себе в НКВД пристроил, правда, до дела он меня не сразу допустил. С собой по расстрелам таскал, трупы заставлял таскать да хоронить, а вот чтоб самому, кого на тот свет спровадить, это нет. Помню, говорил мне не раз, мол, рано тебе пока, придёт время, руки по локоть в крови будут, не отмоешься. И ты знаешь, Кирюха, как в воду мой дядька тогда глядел.

– Слушай, Вась, ты вроде как про немца хотел рассказать, – нарушил идиллию монолога Кир, – нет, я не против про твою жизнь послушать…

– Одно без другого не понять, – прервал нашего героя земляк, – так вот, на мой девятнадцатый день рождения, в карательный отряд под предводительством моего дяди работы привалило. Сейчас я точно не вспомню, но в этот светлый праздничный день суета какая-то в городе началась, то ли власть Советов пытались скинуть, то ли ещё чего, и по этому поводу всю нашу расстрельную команду выдернули прямиком из-за праздничного стола. Дежурный офицер поговорил с дядькой, и мы выдвинулись на место. Мест было два, а команда у нас была одна. И после недолгих разговоров было принято решение разделиться. Вообще, так делать было запрещено. Расстреливать врагов революции было положено как минимум троим, но дядька тогда был немного пьян и заявил, что возьмёт меня с собой. Это должно́ было сэкономить нам много времени. Мужики хотели поскорее за стол вернуться. Трое из нашей пятёрки поехали в дом купца Блохина, а я и дядя направились в лес за город. Было там одно тихое местечко. Конвоиры привезли и сдали на руки пятерых: четырёх мужчин и одну девицу. Как сейчас помню, ночь, свет от фонаря авто, пар изо рта, лёгкий снежок и эти пятера стоят на коленях с мешками на головах. Конвоиры быстро собрались и смотались, а вот мы с дядькой остались. Он тогда хоть и пьяный был, но заявил со всей серьёзностью, мол, я теперь мужчина и родина возложила на меня обязанность выполнять мужскую работу. Дядька сунул мне в руку маузер и содрал мешок с головы одного из стоя́щих на коленях мужчин. Там пацан был, такой же как я подросток, и дядька мне тогда сказал, что мол, лицо первого убитого тобой запомнится на всю жизнь и, ведь не соврал, до сих пор помню того молодчика. Пацан оказался неробким, знал тогда, что всем им в земле лежать. Он готов был, уже и с жизнью простился, единственное напоследок сигаретку выкурить попросил. Дядька просьбу уважил, сунул ему в зубы цигарку, подпалил её, а после снял мешки с голов остальных ожидающих казни. Я тогда морально был готов к чему угодно, скажи дядька «стреляй», любую бы контру пристрелил, не задумываясь, но эта девка… – Василий ненадолго замолчал, собираясь с мыслями, – эта девка была мне хорошо знакома, – наконец произнёс киборг, – эту девку я не один раз видел в своих откровенных снах. Княгиня София Дубровская молодая и очень красивая стояла на коленях и рыдала. Она была всего на несколько лет старше меня, моя юношеская любовная фантазия.