Текст книги "Прелести лета"
Автор книги: Валерий Попов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)
– Так что... на рюмку дегтя всегда можете рассчитывать! – подмигнул он. Все молчали, ещe толком не опомнясь.
– Кто это? – холодно спросил Игорек.
– Это наш друг... и партнер, – ответил я осторожно.
– Странно... – обронил Игорек. Вот кто вернет нам нашу честь, нашу этику и эстетику! – Вижу – вы, с вашей слоновьей грацией, вляпались в очередную лабуду. Голубчик, чего тебе? – с ледяной вежливостью спросил Игорек и даже элегантно запустил два пальца в нагрудный карманчик, словно собираясь дать расчет этому типу. Но все, кто знал Игорька, прекрасно понимали, что денег он не даст никогда. "Чудовищная бедность!" – любил повторять он, призакрыв глазки, нашлепнув нижнюю губу на верхнюю, скорбно покачивая головой. На самом деле – в восторге от своей жадности. Денег он не вытаскивал никогда. То есть движение это должно было поразить врага лишь своей элегантностью. Высокомерие его могло показаться шокирующим – только что сплющенный, уже надулся, как индюк... высокомерие его могло бы показаться даже излишним, если бы не большие пальцы ног, торчащие из рваных тапок. В этом весь Игорек.
– Так что, собственно, у вас за дела? – Он надменно глянул на Колю-Толю, потом, вопросительно, – на меня... Нашел толмача. Летописца!
Я как мог обстоятельно рассказал ему всe: как Никита в Москве купил лосиную ногу у некоего Гурама Исаакыча, с целью ублажить Ирку после провала своей диссертации, но Ирку не ублажил, а нога кровью слепила страницы его диссертации, после чего диссертацию пришлось выкинуть в Неву, а нога осталась. И как тут вклинился Коля-Толя, и не раз уже обогатился на нашей ноге, и как развелись на ней лосиные мухи в таком количестве, что подняли и понесли наш катер, да и сама нога на мухах летала теперь, куда хотела... Умолк, чувствуя неубедительность. Потом все же добавил, что в конце концов нога, это наше всё, наше главное и единственное вложение (кроме бочки дегтя?), теперь покинула нас, обидясь на наше безобразное поведение...
– И ты думаешь – в это можно поверить? – усмехнулся Игорек.
Мы молчали.
– Спроси у него! – Я указал на Колю-Толю, человека из народа.
– Мне кажется, он... э-э-э... пьян, – надменно произнес Игорек.
– Кто пьян? Я? – обиделся Коля-Толя. – Да дай мне волю – я вообще перестану пить!
– Вон она! – заорал вдруг Никита.
По крутому берегу за протокой, сквозь чащу и бурелом, лосиная наша нога скакала за лосем, который улепетывал на всех своих четырех от такого ужаса!
11
Сперва мы успешно гнались за ней. Коля-Толя, наш лиходей, золотые руки, серебряная душа, глаз-алмаз, все мгновенно наладил, обмотал сломанный вал какой-то портянкой и винтом поднял сзади бурун. Игорек из последних сил пытался быть снисходительным, но азарт захлестывал и его.
– А скажи-ка, дружо-ок, – обращался он к Коле-Толе, – сколько, как ты думаешь, срок действия твоей... э-э-э... портянки?
– А... еe знает! – азартно отвечал Коля-Толя, глядя вперед.
– Как утверждает... э-э-э... наш пьяный друг, некоторый запас прочности имеется, – перевел Игорек речь Коли-Толи для нас, культурных людей. Все-таки мы, трое, близки. Сколько мучились, много думали: "Жили не по лжи ли?"
Лось скрылся, и теперь нога уматывала исключительно от нас: крепко мы еe запугали! Но настигали-таки... И тут! Как раз возле омута зловещей щуки послышался треск, потом грохот: срок действия нашей портянки вышел, и она разлетелась... До сих пор носим обрывки еe на груди как память о нашем героизме!
– Ну... всe! – побледнел Никита.
Мы тонули. Тот "дребадан", когда мы влетели на камни Шереметевской отмели, даром не прошел... воды в каюте было до пояса. Понятно. К тому же пополнился экипаж. И бочка дегтя, образно говоря, оказалась последней каплей.
– Кто хочет – может уплыть! – произнес Никита. Но никто не покинул борт. Даже Виолетта.
– Отлично... тонем вместе! – заорал Коля-Толя.
Мы погружались. В гости к щуке... Надеюсь, она помнит нашу доброту?
Вокруг уже было абсолютно темно! Чистый деготь. Так что уже и непонятно: на воде мы или уже под водой?
– Смотри!.. – прошептал Никита.
Тихо мерцая, мимо нас с робким шорохом пролетал клин лосиных мух... вытянувшийся в форме нашего катера! Чуть замедлясь, пролетел мимо нас и стал удаляться... как красивая мечта, порвавшая с тяжелой реальностью! Мы убито молчали.
– Нехорошо, – капризно произнес Игорек, – когда форма опережает содержание!
Форма застыла (видно, обидевшись?). Потом вернулась, попятясь, – и села на катер, как чехол. С тихим чмоканьем нас вынули из воды. Мы полуплыли-полулетели. Мухи справлялись уже с трудом. Впереди, если верить карте, нас ждали Важины, Козоручей, Хевроньино, Пидьма, Плотнично, Ровский Карьер и наконец – Вознесенье.
Мы тихо двигались в абсолютной тьме. Лишь наш чехол сиял множеством крылышек.
– А чe? Гордо идем! – произнес Коля-Толя.
