Текст книги "Время силы"

Автор книги: Валерий Вотрин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Вотрин Валерий
Время силы

Валерий Вотрин

ВРЕМЯ СИЛЫ

– Мы устали. Мы чертовски устали. Устали от постоянных вылазок, устали от вечного страха за свою жизнь и жизнь своей семьи. Кто теперь хочет осваивать глубокую сельву, если там тебя ждет плист аборигена? Ибо это они не хотят нашего прогресса, не хотят, чтобы огромные запасы этой планеты были освоены. И поэтому они убивают нас. Они убивают нас! Но есть люди, которые желают покончить с этим одним ударом. Пока там, наверху, в Коллегии, пускают слюни эти жидкомозглые интеллигенты, здесь, внизу, в сердцах простых фермеров ваших сердцах – зреет хороший заряд ненависти, способный опрокинуть кучку реммитов и повергнуть ее в прах. А ведь он зреет, не так ли?

Площадь перед Дворцом Коллегии тонет в громе криков. Площадь и помост на ней, а на нем – небольшой смуглый человек. Он кивает черной головой, вытягивает вперед руку – и площадь смолкает. Человек продолжает говорить.

Площадь с помостом и бурлящей людской толпой начинает медленно отдаляться, и оказывается, что это большой экран во всю стену. Напротив него четыре кресла, в которых сидят четверо. По очереди крупным планом их лица. Сначала Плауде. Затем Маклаверти. Хорбигейл. Эран. Это Высшая Коллегия планеты Ремма.

Экран гаснет, и комната погружается в полумрак. Кто-то говорит:

– Кардуччи блефует. – Это Плауде. Его голос резок и неприятен на слух.

– Это не блеф. Он бьет наверняка, – отзывается Хорбигейл. Это главный законодатель Коллегии.

– Почему? – спрашивает Маклаверти. Ему трудно в этом потоке недоговоренностей и намеков, потому что он – ударная сила Коллегии, ее кулак. А кулаки никогда не отличались интеллектом.

Плауде морщится.

– Потому что, – разъясняет он, – Кардуччи играет на голосах простых фермеров, черни. Это слишком примитивно.

– А-а, – понимает Маклаверти. – Может, его пора...

– Нет, – вскидывается Плауде. – Ни в коем случае.

– Он проиграет и так, – говорит Хорбигейл. – Не стоит торопить события.

– Он не проиграет, – раздается скрипучий голос из четвертого кресла.

Это заговорил Эран, самый старый из членов Коллегии, ибо он один помнит великую эру завоевания планеты. – Он не проиграет, – повторяет Эран.

Комната в большом фермерском коттедже, стоящем у самой кромки сельвы. За окном – обычный реммианский пейзаж: красные стволы колоссальных деревьев, чешуйчатые изрезанные листья, вода, хлюпающая у обнаженных переплетенных корней. В комнате много людей. У них грубые лица, на некоторых – незажившие шрамы. Это фермеры Реммы. Они слушают человека за столом, на котором стоит небольшой глобус планеты. Он светится в некоторых местах красным. Внезапно крупным планом – фигура человека. Это тот самый оратор на площади. Теперь его можно хорошенько разглядеть. Он смугл, жесткие черные волосы щеткой нависают над кремневыми глазами и коротким крючковатым носом. Он невысок, но крепок и жилист. Левый рукав его генеральского мундира отрезан и наглухо зашит. Человек говорит быстро, сильно при этом жестикулируя и нередко повторяясь. Это генерал Ездра Кардуччи, герой битвы при Номоне, ныне состоящий в оппозиции правящему режиму Коллегии.

– 214 человек только за прошедший год! 214 полноценных пионеров, способных только своими силами освоить сотни километров сельвы! И эти люди были убиты предательски, из-за угла!

Аудитория напряженно внимает. Крупно – вспотевшие лица, упрямо сжатые губы, похолодевшие глаза.

– 214 человек, – повторяет Кардуччи, – погибло от рук каких-то вонючих полузверей, и мы должны спокойно это терпеть.

Непонятно, это вопрос или восклицание.

– Но мы не терпим, – возражает генералу извечный его оппонент, сторонник Коллегии Торнтон Рем, судья Линтера. Это высокий поджарый мужчина с упрямым взглядом холодных голубых глаз. – Указ Коллегии раз и навсегда положил конец войнам между аборигенами и поселенцами. Теперь, как вы, генерал, вероятно, знаете, ведутся мирные переговоры.

– И вы считаете эти переговоры благом, судья Рем? – вопрошает Кардуччи. Да пока там ведутся эти пустые дебаты, переселенцев, чересчур сильно углубившихся в сельву, находят убитыми!

Слышатся крики:

– Доказательства!

– Доказательства? – переспрашивает Кардуччи. – Вот они! – щелкает невидимым тумблером, – Вот вам доказательства!

Тело человека застыло в странном изгибе, и даже без страшного вида разрубленной надвое головы сразу становится понятно, что человек мертв. Постепенно ужасное видение отдаляется, у него появляются рамки: это тоже экран. Слышится голос Кардуччи:

– Может, кто из вас знал этого парня. Он из Доура. Был убит позавчера и, как видите, убит реммитами.

Хаос воплей:

– Точно!

– Это плист!

– Мою жену... жену мою убили так!

Это толпа. Оттуда несутся эти крики. И вдруг надо всем этим неожиданно сильно взмывает голос Кардуччи:

– Может, это для вас тоже не доказательства?

Постепенно нарастает и превращается в единый рев:

– Кардуччи! Генерал Кардуччи!

Профессор Хорбигейл скрещивает свои тонкие, холеные пальцы. Так он хочет скрыть их дрожь. Вот уже почти три часа продолжается этот диспут, в котором ни он, ни его противник не вышли победителями. Но Хорбигейл упрям. У него свои обоснованные аргументы.

Но генерала Ездру Кардуччи ими не пронять. Вот уже почти три часа, как он сидит напротив этого яйцеголового кретина-профессора, который не желает идти ему навстречу. Но это ничего. Генерал может посидеть еще.

– У вас хотя бы есть доказательства того, что аборигены убивают фермеров? – устало спрашивает Хорбигейл.

– Да, и несомненные. – Кардуччи достает пачку стереофотографий и передает их Хорбигейлу. Профессор без особого интереса их просматривает.

– Ну и что? – наконец спрашивает он.

– Как что? – возмущается Кардуччи. – 214...

– Знаю, знаю, – обрывает его Хорбигейл. – 214 колонистов погибло за этот год. Но в своей слепой ярости вы хотите уничтожить целую расу только на основании ряда недоказанных случаев. Они – местная раса, генерал, и они старше нас. Если вы этого не понимаете, то поймите хотя бы то, что они – наши братья по разуму. А разум во Вселенной – такая же редкость, как, к примеру, черный жемчуг на старушке-Земле. Его надо оберегать, а не становится на пути его развития или тем паче уничтожать.

Кардуччи прихлопывает ладонью по ручке кресла и поднимается.

– Вот что я скажу вам напоследок, профессор, – говорит он. – Я надеялся, чтоб вы перешли на нашу сторону, однако вы со мной не согласны. Мы хотим, чтобы нас на этой благословенной планете перестали считать чужаками, но вы нам противоречите. Но разум, профессор, все равно возьмет верх, и тогда люди поймут, кто был прав, и вынесут свой приговор.

В этих словах звучит неприкрытая угроза, но профессор Хорбигейл ее не замечает.

– Вот именно, разум возьмет верх, Кардуччи, – пылко восклицает он.

Генерал усмехается и выходит.

Комната в Дворце Коллегии. В креслах все члены Коллегии, кроме Хорбигейла. Внезапно дверь отворяется и в комнату почти вбегает служащий. Он подает Плауде скомканный листок. Плауде подносит его к глазам.

Почерк небрежный, строчки налезают друг на друга, края захватаны чьими-то грязными руками:

"Сегодня утром группа реммитов, вооруженная плистами и лучеметами, вышла из леса южнее фермы Дэликит и напала на нее. Убито 8 человек, в том числе хозяин фермы. Я не смог подавить справедливого возмущения соседей несчастного фермера, и они с оружием в руках поднялись против притеснителей. И это только первая ласточка, уважаемые господа Высочайшая Коллегия! Мирным переговорам с враждебными нам аборигенами положен конец. По всей планете фермеры вооружаются, чтобы бороться с реммитами. Настало наше время! Генерал Ездра Кардуччи".

– Что это? – Рука Плауде брезгливо разжимает пальцы, и листок падает на пол. Вопрос риторичен, поэтому на него никто не отвечает.

Плауде продолжает:

– Видно, генерал совсем спятил. Надеюсь, он не примкнет к мятежникам Эммаура?

Слышится старческое покашливание. Это воспрянул к жизни Эран.

– Он не спятил, Плауде, – говорит он. – В его лице мы столкнулись с самой большой проблемой с начала колонизации. Истребление реммитов – реальный и грозный факт, который положит начало уничтожению жизненного цикла планеты.

– Я уверен, – включается в разговор Маклаверти, – что все его убийства переселенцев реммитами – фальсификация.

– Я тоже так думаю, – говорит внезапно появившийся в дверях Хорбигейл. Кардуччи способен на это.

– Читайте! – говорит Плауде и протягивает им поднятый с пола листок. Хорбигейл и Маклаверти читают, Эран дремлет в своем кресле. Наконец чтение оканчивается и воцаряется тишина. Ее прерывает Хорбигейл.

– Слишком поздно! – говорит он, и мы видим его глаза.

Лагерь генерала Кардуччи в лесу недалеко от реммитского города Юнгейла. Неделю назад люди генерала соединились с войсками Нобдорма Эммаура, мятежного судьи из Де-Зога. На большой поляне горят костры, возле них – люди. Их несколько сотен. Возле самого большого костра стоят Кардуччи и Нобдорм Эммаур, огромный, с лысой массивной головой. Они смотрят на небольшую процессию, направляющуюся к ним. Это реммиты. Впереди судья Линтера Рем и реммит в синем плаще. Это высокий гуманоид с кожей цвета красной киновари. Процессия останавливается недалеко от костра, и вперед выходит Рем.

– Мир и приветствия вам! – начинает он.

Двое у костра молчат.

Рем откашливается.

– Высокородный Т'ауру, губернатор Юнгейла, хочет узнать, зачем возле его города столько людей?

– Сначала ответь мне ты, Рем, с каких это пор ты служишь толмачом у аборигенов? – обрывает его Кардуччи.

Рем смеряет его взглядом.

– С тех пор, как меня попросили сделать это в Коллегии.

– Так вот скажи своему туземцу – пусть передаст привет от нас его предкам на небесам! – кричит Кардуччи и выхватывает лучемет. Охрана губернатора спохватывается, когда уже поздно: луч кромсает их на куски. Первыми погибают Рем и губернатор Юнгейла.

Кардуччи поворачивается к кострам и кричит что есть мочи:

– Штурм через два часа, ребята!

Общий хор воплей говорит о том, что его поняли.

Дворец Коллегии. Три часа назад огромная толпа, внезапно хлынувшая из соседних переулков, выкрикивая имя генерала Кардуччи, ворвалась внутрь, но была рассеяна огнем лучеметов охраны. Однако не без последствий: толпа нашла случайно оказавшегося в тот момент на первом этаже члена Коллегии Маклаверти. Растерзанный труп Маклаверти. Он лежит перед порталом Дворца, на простреливаемом лучеметами пространстве. Это пространство – нейтральная зона, положение которой весьма временно: в любой момент штурм может начаться снова. Та же комната во Дворце. На стене мечутся фигурки, среди которых время от времени возникают разрывы и сполохи желтого огня. На экране штурм Юнгейла войсками Кардуччи и Эммаура. В комнате Плауде, Хорбигейл и Эран. Беспрестанно раздаются позывные коммуникаторов. Плауде стоя разговаривает сразу по двум аппаратам, Хорбигейл и Эран – в креслах. Закончив разговор, Плауде мрачнеет.

– Войска мятежников взяли Юнгейл и Тайр, вырезав там почти все население, – говорит он. – Расправы продолжаются. Приспешников Кардуччи здесь, в Номоне, множество. Во главе их его сын Инальдо. Это под его предводительством чернь штурмовала Дворец.

Крупным планом лицо Эрана. Внезапно он широко раскрывает глаза и прислушивается. Внизу вновь начинается штурм. Оттуда доносятся невнятные крики, иногда комнату на миг озаряют вспышки лучей.

Раздается сразу несколько сигналов коммуникаторов. Плауде и Хорбигейл срываются со своих мест и спешат к ним. Эран с несвойственной его возрасту быстротой поднимается и идет к окну. Оно лучестойко: ему ничего не грозит. Из окна видна озаренная огнем площадь перед Дворцом и смутные, перемещающиеся по ней фигурки.

Старик нажимает кнопку, дверь мягко отходит в сторону, и он выходит на балкон. В лицо ему ударяет сладковатый запах сельвы, приносящий запах дыма.

– Все кончено! – говорит Эран, и его голос отчетливо разносится в прохладном ночном воздухе. – Все кончено!

Плауде слышит его голос, поворачивается и протягивает руку, как будто на расстоянии в десяток метров может его остановиться. Эран резко перебрасывает свое тело через баллюстраду, и оно летит вниз. Через мгновение оттуда доносится глухой звук падения. Еще через мгновение ворота Дворца обрушиваются, и в следующие минуты воздух оглашают лишь вопли умирающих защитников.

– Огонь!

Лучи вырываются из стволов и подрубают шеренгу реммитов. Те падают. Некоторые шевелятся, и их добивают. На влажной земле – вал из трупов. На место убитых пригоняют новую группу аборигенов, в которой можно видеть и людей. Все повторяется сначала.

Это расправа над уцелевшими во время штурма Юнгейла и Тайра. Командует ею Кардуччи. Он возвышается над расстрелом, стоя на обрубке древней каменной стелы. Видны его оскаленные зубы, когда он вновь и вновь командует:

– Огонь!

Сзади него стоят Эммаур и полковник Витовт Штира, адъютант мятежного судьи.

Кардуччи чего-то ждет. Видно, как его пальцы перебирают какой-то предмет. Внезапно крупным планом – в его пальцах небольшой лучемет.

– Огонь!

Вдруг рядом с Кардуччи появляется солдат. Это посыльный. Он добрался сюда из Номона. Вполголоса он что-то говорит Кардуччи. Лицо того проясняется. Он поворачивается к Эммауру и Штире. Пальцы его твердо сжимают лучемет. Он направлен на мятежников.

– Что-нибудь случилось? – испуганно спрашивает Штира. – Что-нибудь случилось, генерал?

– Да, – медленно отвечает Кардуччи. – Хорошие вести от Инальдо. Дворец взят, все члены Коллегии погибли.

– Слава Богу, – басит Эммаур. – Теперь все будет в порядке.

– Точно, – кивает Кардуччи. – В полном порядке.

И не успевают Эммаур и Штира пошевелится, луч по очереди прожигает их насквозь.

– Ведь они уже не нужны мне, – как бы оправдываясь, говорит Кардуччи, пряча лучемет.

Но даже никакой тени оправдания нет на его лице, когда он поворачивается к последней горстке представителей древней расы, которая скоро перестанет существовать вовсе.

– Огонь! – командует генерал Ездра Кардуччи.

Ибо настало Время Силы.