Текст книги "Великое княжество Литовское и Золотая Орда: Социально-политические взаимоотношения (1240-ые -1420-ые гг.)"

Автор книги: Валерий Ледник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Великое княжество Литовское и Золотая Орда: Социально-политические взаимоотношения (1240-ые -1420-ые гг.)

Ледник В.А.

Содержание

   Введение

   Глава1. Влияние Золотой Орды на становление ВКЛ

  1.1 Роль Золотой Орды в генезисе ВКЛ в период правления князя Миндовга

  (1236-1263 гг.) и князя Войшелка (1264-1267 гг.)

  1.2 Взаимоотношения Золотой Орды и ВКЛ в период правления князей Тройденя

  (1270-1282 гг.), Будикида (1285-1291 гг.) и Путувера (1291-1295 гг.)

   Глава 2. Социально-политические взаимоотношения ВКЛ и Золотой Орды (1295-1377 гг.)

  2.1 Возрастание влияния ВКЛ во взаимоотношениях с Золотой Ордой в период правления

  князей Витеня (1295-1316 гг.) и Гедымина (1316-1341 гг.)

  2.2 Развитие взаимоотношений ВКЛ и Золотой Орды в период правления князей Явнутия

  (1341-1345 гг.) и Ольгерда (1345-1377 гг.)

   Глава 3. Социально-политические взаимоотношения ВКЛ и Золотой Орды, на последнем

  этапе существования Золотой Орды (1377-1430 гг.)

  3.1 Стабилизация взаимоотношений ВКЛ и Золотой Орды в период правления князя Ягайлы

  (1377-1392 гг.)

  3.2 Усиление вмешательства ВКЛ во внутренние дела Золотой Орды в период правления

  князя Витовта (1392-1430 гг.)

   Заключение

   Библиографический список

Введение

   Социально-политические взаимоотношения Великого княжества Литовского (ВКЛ) и Золотой Орды давно вызывают интерес белорусских, российских и литовских исследователей, что нашло отражение как в обобщающих работах таких крупных исследователей как Насевич В.Л. [48], Кравцевич А.К. [37], Ермалович Н.И. [22], так и в специализированных исследованиях Кричинского С. [90] и Сафаргалиева М.Г. [62].

   Однако большинство работ по истории ВКЛ и Золотой Орды носят обобщающий характер и подробно освещают лишь отдельные периоды истории взаимоотношений Золотой Орды и ВКЛ. В работах, посвященных литовским татарам, акцент сделан на переселение татар в ВКЛ и на период правления князя Витовта. Между тем, на наш взгляд, социально-политические взаимоотношения ВКЛ и Золотой Орды требуют отдельного, целостного изучения, поскольку дают представление о политической истории и коренных изменениях в Восточной Европе, происходивших после татаро-монгольского нашествия.

   Сведения о действиях литовцев во время татаро-монгольского нашествия содержит Ипатьевская летопись [54], Новгородская летопись старшего извода [50] и Лаврентьевская летопись [53]. Среди них следует отметить Лаврентьевскую летопись, которая содержит сведения о приходе литовцев к власти в городе Смоленске во время татаро-монгольского нашествия [53]. А так же Ипатьевскую летопись, которая раскрывает роль татар в окончании конфликта 1248 – 1254 гг. между князьями Миндовгом и Даниилом Галицким [54].

   Одной из первых работ, где были описаны политические взаимоотношения ВКЛ и Золотой Орды, была работа датского историка Сума П.Ф. «Историческое разсуждение о Галицiи и Лодомiрiи» [68]. В этой работе, написанной во второй половине XVIII в., автор освещает совместные походы литовцев и татар на Польшу в период правления князя Войшелка и князя Витеня. Автор демонстрирует в своей работе знакомство с широким кругом источников и дает свою оригинальную интерпретацию событий. Возможно, это связано с использованием автором недоступных на сегодняшний день источников.

   Следует так же отметить исследование Шараневича И.И. «Исторiя Галицко-Володимирской Руси отъ найдавнейшихъ временъ до року 1453» [82], изданное в 1863 г. Шараневич И.И. подробно рассматривает политические взаимоотношения ВКЛ и Золотой Орды, начиная с правления князя Тройденя до 1453 г. в контексте борьбы ВКЛ и Польского королевства за галицко-волынские земли. Автор широко использует как русские, белоруско-литовские и польские летописи, так и буллы папы римского.

   Из работ, посвященных литовским татарам, интерес представляет работа Кричинского С. «Татары литовские» [90], выпущенная в 1938 г. В этой работе автор подробно описывает этапы и условия переселения татар в ВКЛ.

   Из работ российских авторов советского периода важной является работа Сафаргалиева М.Г. «Распад Золотой Орды» [62], изданная в 1960 г. Автор подробно рассматривает политические взаимоотношения Золотой Орды и ВКЛ в контексте истории Золотой Орды, подробно освещая взаимоотношения князей Ягайлы и Витовта с ханами Золото й Орды.

   Среди работ авторов советского периода нужно также отметить работу Шабульдо Ф.М. «Земли Юго-Западной Руси в составе Великого княжества Литовского» [81], выпущенную в 1987 г. Автор затрагивает взаимоотношения ВКЛ и Золотой Орды в контексте истории галицко-волынских земель. Автор использует очень широкий круг источников: от русских летописей до переписки польского короля Казимира.

   Политические взаимоотношения ВКЛ и Золотой Орды нашли отражение в работах постсоветского периода таких белорусских исследователей как: Насевич В.Л. [48], Кравцевич А.К. [37], Ермалович Н.И. [22]. Среди них следует отметить работу Насевича В.Л. «Пачаткі Вялікага княства Літо?скага: Падзеі і асобы», 1993 г. выпуска, которая дает четкое представление о взаимоотношениях литовцев и татар в период правления князя Миндовга.

   На наш взгляд следует так же отметить работу российского исследователя Почекаева Р.Ю. «Батый. Хан, который не был ханом» [55] 2007 г. выпуска. В которой автор подробно рассматривает начальный этап формирования Золотой Орды, что позволяет лучше разобраться во взаимоотношениях литовцев и татар в период правления князя Миндовга. А так же его работу «Цари Ордынские. Биографии ханов и правителей Золотой орды» [56], изданную в 2010 г. В данной работе Почекаев Р.Ю. освещает взаимоотношения ВКЛ и Золотой Орды в контексте биографии ханов Золотой Орды с учетом последних достижений в исследовании истории Золотой Орды.

   Глава 1. Влияние Золтой Орды на становление ВКЛ

   1.1. Роль Золотой Орды в генезисе ВКЛ в период правления князя Миндовга (1236-1263 гг.) и князя Войшелка (1264-1267 гг.)

   В первой половине XIII в. в литовских землях проявляется стремление к объединению, основными причинами которого были: политическая эволюция литовских племен и внешнеполитическая угроза со стороны Ордена Меченосцев и Тевтонского рыцарского Ордена. В результате внутренней борьбы за власть на первое место по политическому влиянию в литовских землях выходит князь по имени Миндовг [16, с. 55]. Большинство исследователей считают, что именно Миндовг стоит у истоков создания ВКЛ [37, с. 146].

   Существуют различные точки зрения на такой фактор в начальном этапе становления ВКЛ как влияние Монгольской империи. Однако практически все исследователи сходятся во мнении, что именно монголо-татарское нашествие на земли Киевской Руси и гибель устоявшейся политической системы русских княжеств стало одним из основных факторов, приведших к генезису ВКЛ [48, с. 31]. В результате монголо-татарского нашествия на русские княжества, начавшегося зимой 1237 г., большинство политических центров Киевской Руси были разрушены, вследствие чего изменяется и расстановка политических сил на территории Киевской Руси.

   Нужно рассмотреть версии нашествия войск Батыя на Смоленское и Полоцкое княжества, чтобы лучше проанализировать предпосылки для формирования ВКЛ. А также важно обратить внимание на политику владимиро-суздальских и галицко-волынских князей в период монголо-татарского нашествия, которая в дальнейшем будет играть огромную роль во взаимоотношениях ВКЛ и Золотой Орды.

   Среди исследователей похода Батыя на русские земли существует достаточно распространенная точка зрения, согласно которой, после осады города Торжка, происходившей с 20 февраля 1238 – по 5 марта 1238 гг., монголо-татарские войска прошли через смоленские земли [55, c. 315]. По мнению исследователя Л.В. Черепнина, только народная освободительная война помешала Батыю взять Смоленск [79, с.196]. П. Никитин полагает, что во время нашествия Батыя отдельные отряды татар находились в смоленских землях и были остановлены в местечке Долгомостье, которое находится в 25 верстах от Смоленска [49, с.69].

   Мнение о том, что монголо-татарское нашествие на Смоленск имело место, основано на литературном средневековом произведении «Слово о Меркурии Смоленском» и археологических находках.

   Согласно произведению «Слово о Меркурии Смоленском», святой Меркурий, сражаясь, прогнал татар из смоленских земель [42, с. 164]. Согласно археологическим находкам, в Смоленской земле в результате монголо-татарского нашествия, было уничтожено 108 укрепленных поселений [12, с.99]. Так же исходя из археологических находок в разрушенной крепости Вициж, занимавшей пограничное положение между Смоленским и Черниговским княжествами, исследователь Храпачевский Р. делает вывод о том, что монголо-татарские войска, напав вначале на Смоленское княжество в 1238 г., затем вторгаются в черниговские земли [76].

   Таким образом, нашествие татар на Смоленское княжество по мнению большинства исследователей, произошло в 1238 г., так как в дальнейшем монголо-татары вели военные действия в Южной Руси. Но данное мнение противоречит сведениям летописей. Согласно русским летописям, после взятия города Козельска, монголо-татары вернулись в степи, например Лаврентьевская летопись сообщает: «Батыиж взем Козелескъ и поиде в земълю Половетцкоую» [53, с. 197].

   Нашествие татар на Смоленщину и Полотчину, должно быть отражено не только в литературном произведении, но и в летописях. И странности в сведениях летописей, относящихся к смоленским и полоцким землям действительно есть, но относятся они не к 1238, а к 1239 г. В частности в 1239 г., в момент татаро-монгольского нашествия на Русь, к власти в Смоленске приходят литовцы. В Лаврентьевской летописи под 1239 г., описывается, как владимиро-суздальский князь Ярослав Всеволодович вынужден был идти на Смоленск, чтобы выбить оттуда литовского князя, а затем оставил в Смоленске своего ставленника: «Того же лета Ярославъ иде Смолиньску на Литву и Литву победи, и князя ихъ ялъ; а Смольняны урядивъ, князя севолода посади на столе, а самъ со множествомъ полона, с великою честью отъиде всвояси» [53, с. 201]. В свете этих фактов, исследователь В.Т. Пашуто полагает, что Смоленщина была затронута монголо-татарским нашествием, тогда же и был приглашен в Смоленск литовский князь [51, с. 376]. В.Л. Насевич считает, что беспорядки в Смоленске с участием литовцев произошли после смерти местного князя Святослава Мстиславовича [48, с. 32].

   Но если татаро-монгольское войско в начале 1239 г. вторгается из степей в Южную Русь, тогда по хронологии событий летописей выходит, что войска Батыя прошли через крепость Вициж, после военных действий в Черниговском княжестве и напали на Смоленщину в 1239 г.

   Касательно вопроса подчинения города Полоцка Батыем, существуют различные точки зрения. Так исследователь Могултай, основываясь на упоминаниях Полоцкой тьмы в ярлыках крымских ханов, делает вывод о вхождении города Полоцка в состав Золотой Орды [46]. Большинство отечественных авторов считает, что Полоцк избежал татарского нашествия. Так В.Л. Насевич полагает, что монгольское нашествие практически не затронуло Полоцкое княжества [48, с. 41]. Но в западной литературе часто встречается точка зрения о подчинении Полоцка Батыем. Например, историк Э.Д. Филипс считает, что Батый подчинил себе Смоленское и Полоцкое княжества [75, с. 142].

   Но что говорят летописи о положении Полоцкого княжества в момент татаро-монгольского нашествия? Из Новгородской летописи нам известно о браке князя Александра Невского, заключенном в 1239 г., с полоцкой княжной Александрой, дочерью полоцкого князя Брячислава [50, с. 77]. Союз Полоцка и Новгорода, заключенный в 1239 г., вероятно был направлен против крестоносцев и литовцев [51, c. 51]. Брак Александра Невского и полоцкой княжны Александры заключался в Торопце, а значит, к союзу Полоцка и Новгорода был причастен и город Смоленск. Но в том же 1239 г., полоцкий князь Брячислав не приходит на помощь своему союзнику, отцу Александра Невского – князю Ярославу, когда тот выбивает литовцев из города Смоленска. Более того с 1239 г. из летописей исчезают упоминания о князе Брячиславе и смоленском князе Святославе, пришедшим к власти только в 1232 г., но уже в 1239 г. смененным в Смоленске литовцами. И следующим после Брячислава полоцким князем в летописях назван литовский князь Товтивил, которому полочане активно оказывают военную поддержку [50, c. 83].

   В подтверждение версии нападения татар на город Полоцк в 1239 г. и возможной гибели полоцкого князя Брячислава в столкновении с татарами, существуют факты, косвенно указывающие на нашествие войск Батыя на Полоцк. Так, если версия нашествия татар на смоленские земли опирается на «Слово о Меркурии Смоленском», то и в полоцких землях есть легенда о нашествии татар с севера на Полотчину. На Россонщине есть легенда про женщину-богатырку, у которой татары спрашивали, как добраться до Полоцка. По легенде женщина перебила татар, но один из них попал стрелой богатырке в сердце и убил ее [20, с. 28]. Следует отметить, что образ женщины-багатырки очень архаический, и речь в легенде вряд ли идет о крымских татарах, которые двигались бы к Полоцку с юга, а не с севера через Россонщину.

   Более весомым аргументом в пользу захвата Полоцка татарами, является упоминание Полоцкой тьмы в ярлыках крымских ханов. Так в листе Крымскому хану Саип-гирею 1540 г., наряду с другими землями, упоминается Полоцк «со тьмою» [2, с. 363]. Термин «тьма» в ярлыках относился к территориям, входившим в состав Золотой Орды. Однако этот аргумент можно объяснить формальным подчинением Полоцка через династическую связь с Александром Невским или смоленскими князьями, подчинившимися татарам. Тем более что крымские татары начинают ключать Полоцк в свои ярлыки, только после сожжения полоцкого посада в 1508 г. [73, с. 105].

   Возможное присутствие татар в Полоцке XIII ст. не подтверждают археологические исследования [19]. Однако исследователь Климов М.В. в ходе археологических раскопок в Полоцке, приходит к выводу об уничтожении Заполоцкого посада в Полоцке во время пожара в период с конца XII – п.п. XIII ст. Но ясности с тем, кто сжег посад в Полоцке, пока нет. По мнению Климова М.В., это могли сделать псковичи, новгородцы, рыцари крестоносцы, смоляне или литовцы [30, с. 96]. Из летописей нам известно, что в период с конца XII – по п.п. XIII ст., Полоцк занимали только смоляне, но о сожжении Полоцка смолянами в летописях нет ни слова. В ходе раскопок Климова М.В. монгольские стрелы найдены не были. Но и в населенных пунктах Центральной Европы, разрушенных кочевниками, находки монгольских стрел очень малочисленны, а иногда и вовсе отсутствуют.

   Таким образом уже в 1239 г. во время вторжения монголо-татар на Смоленщину, жители Смоленска вступают в союз с литовцами, возможно с участием Полоцка.

   Теперь рассмотрим позицию Владимиро-Суздальских князей во время нашествия войск Батыя, которая в дальнейшем сыграет существенную роль в политических взаимоотношениях в Восточной Европе.

   При приближении монголо-татар к смоленским границам, смолянам нужно было найти союзников против татар. Но к 1239 г. пали такие крупные русские города как Рязань и Владимир, Батыем были захвачены 14 городов Северо-Восточной Руси. К этому моменту татарами уже была уничтожена союзная армия Северо-Восточной Руси в битве на реке Сити 4 марта 1238 г. и убит могущественный князь владимирский Юрий Всеволодович [54, с. 198]. Возможно к моменту вторжения татар на Смоленщину, Черниговское княжество также было полностью разгромлено.

   После таких масштабных событий помочь смолянам мог только их союзник, влиятельный владимиро-суздальский князь Ярослав Всеволодович. Но этот князь бездействовал во время осады татарами его города Торжка, о чем было известно смолянам. В.Н. Татищев также сообщает, что князь Юрий Всеволодович, организовывавший сопротивление татарам, перед битвой на реке Сити, отправил послов за помощью к своему брату князю Ярославу Всеволодовичу, но помощь не пришла [70]. И если брат Ярослава Всеволодовича и его город не получили помощи против татар, то и смоляне понимали, что не могут рассчитывать на поддержку князя Ярослава. Следует так же учитывать и тот факт, что смоленские войска участвовали в битве на реке Калке в 1223 г. и имели представление о высокой боеспособности монголо-татарской армии [53, с. 163].

   В ситуации разгрома либо бездействия влиятельных русских князей, смоляне видимо обратились за помощью к литовцам. Но, узнав о таком союзе, князь Ярослав Всеволодович поспешил вернуть Смоленск в сферу своего влияния.

   Таким образом, во время монголо-татарского нашествия владимиро-суздальский князь Ярослав Всеволодович принимает меры для противодействия литовцам, однако не предпринимает активных действий против татар.

   В то же время галицко-волынский князь Даниил Романович со своим братом Васильком ведут абсолютно противоположную политическую линию, используя литовцев против князя Конрада Мазовецкого: «Данилъ же возведе на Кондрата Литву, Менъдога, Изяслава Новгородьского» [54, с. 175].

   Даниил Галицкий участвовал в битве на реке Калке и представлял опасность татарской угрозы. Узнав о приближении татар к Киеву, князь Даниил едет в Венгрию, где пытается заключить оборонительный союз с королем Венгрии Белой IV, однако венгры отказались от союза [82, с. 88].

   В 1243 г., татарский военачальник Батый, возвращается из Западного похода и создает свое государство с центром в городе Сарае, которое в историографии получает название Золотая Орда. Первым в ставке Батыя из русских князей побывал князь Ярослав Всеволодович, который после этого визита, получил возможность распространить свою власть на большинство русских княжеств   [55, с. 187].

   В 1245 г., литовский князь Миндовг выступает как союзник князя Даниила Романовича в битве под городом Ярославом, Даниил Романович громит князя Ростислава Галицкого и его союзников венгров [22, с. 65]. Однако в этом же году татарские послы требуют, чтобы Даниил Романович отдал город Галич, который и был одной из основных целей битвы под Ярославом [54, с. 184]. Даниил Романович был вынужден поехать для переговоров в ставку Батыя, встреча с Батыем прошла успешно, Даниила Галицкого признали правителем Галича [55, c. 201].

   На данном этапе возможность крупных столкновений между литовцами и татарами существенно снижается, поскольку татары признали власть главного союзника литовцев, однако литовцы повышают свою военную активность в 40-ых г. XIII в.

   Так в 1245 г. был осуществлен поход литовцев через Торопец, на Торжок и Бежицу [50, с. 79]. Посол папы римского – Плано Карпини, путешествующий в русских землях в 1246 г., пишет об опасности со стороны литовцев в окрестностях Киева [52, с. 45 ]. В 1247 г. литовцы грабят Пересопницу в самом центре Волыни [54, с. 182]. Так же в 1247 г. был осуществлен поход литовцев на Псков, а в 1248 г., на Зубцов. Литовцы встречают жесткий отпор со стороны наиболее сильных русских княжеств, Даниил и Василек Романовичи успешно отражают все походы литовцев, а князь Александр Невский громит литовские войска семь раз [48, с. 35].

   Очевидно, что возрастающая военная активность литовцев, шла в разрез с интересами татар, которым было не выгодно нарушение политической стабильности и разграбление в своих владениях, что должно было вызвать ответные меры со стороны Батыя.

   Так во время поездки к хану монгольской державы, Плано Карпини при встрече с татарским полководцем Куремчи, жаловался ему, что не привез много подарков из-за опасности исходившей от литовцев: «Господин Папа не послал никаких даров, так как не был уверен, что мы можем добраться до Татар. Сверх того, мы ехали по очень опасным местам из-за страха пред Литовцами, которые часто рыщут по дорогам от Польши до земли Татар и через страну которых мы проехали» [52, c. 47].

   К концу 40-ых г. XIII в., наблюдается усиление политического влияния литовцев. В 1248 г. князь Миндовг становиться правителем города Новогородка. Римский папа Иннокентий IV посылает грамоту принявшему недавно христианство князю Полоцкому, возможно, литовцу [37, с. 139].

   По мнению В.Л. Насевича, князь Миндовг укрепляется в городе Новогородке около 1248 г. и это стало возможным лишь потому, что после татарского нашествия все жизненные центры Руси оказались в зависимости от татар, и чтобы Новогородок мог сохранить свою независимость, был необходим князь из новой династии, способный оказать сопротивление татарам [48, с. 37]. А.К. Кравцевич полагает, что понимание необходимости объединения для обороны литовцев и славян в Понемонии, появилось после 1240-1241 гг., когда татарская угроза стала реальностью [37, с. 145].

   Очень важным вопросом является возможность организации военного похода, Батыем в ответ на набеги литовцев и их политическое усиление в 40-ых – начале 50-ых гг. XIII в. Чтобы разобраться в возможности крупных столкновений между литовцами и татарами в 30-ых – начале 50-ых гг. XIII в., следует обратиться к источникам, в которых они были упомянуты и к политической ситуации в литовских землях и Золотой Орде в этот период.

   Сведения белоруско-литовских летописей о литовско-татарских войнах, условно можно разделить на четыре основных сюжета:

   1) Битва под Могильно. Согласно этому сюжету, три русских князя -Святослав Киевский, Лев Владимирский и Дмитрий Друцкий, в союзе с несколькими тысячами татар напали на литовского князя Рынгольта. Но были разгромлены литовцами под Могильно, недалеко от Минска. Этот сюжет отражен в Хронике Быховца [77, с. 41], Румянцевском списке и летописи Красинского [78, с. 183]. Встречается этот сюжет и в Хронике Литовской и Жмойтской, однако Хроника также называет имя татарского правителя, давшего военную помощь русским князьям – Кордан, и содержит сведения о нападении русских князей с татарами, на новогородские земли, перед разгромом под Могильно [78, с. 419-421].

   2) Битва под Койданово. В этом сюжете литовский князь Скирмут встречает под Койданово войско заволжского татарского царя Балаклая (Булаклая) и громит его войска, а самого царя убивает. Этот сюжет содержит Хроника Быховца [77, с. 40], Хроника Литовская и Жмойтская, а так же летопись Рачинского [78, c. 285]. Почти дословно этот сюжет передает и летопись Красинского, но с другим именем литовского князя. В летописи Красинского в роли победителя татар выступает не Скирмут, а князь Шварн – правитель Новогородка.

   3) Разгром военачальника Курдаса (Курдана) под Мозырем. В данном сюжете новогородский князь Скиргайла со своими союзниками: князем Михаилом Друцким и его сыном Семеном, князем Давыдом Мстиславовичем Луцким и его сыном Андреем, а так же с князьями Любортом Кораческим и Писимонтом Туровским встречают под Мозырем татарского военачальника Курдаса и громят его. В битве с татарами погибают князья: Писимонт Туровский, Люборт Корачевский, Семен и Андрей. Этот сюжет встречается в Хронике Литовской и Жмойтской и в летописи Красинского [78, c. 182]. Передает этот сюжет и Румянцевский список, заменяя имя правителя Новогородка. В Румянцевском списке военачальника Курдаса громит не Скиргайло, а князь Тронята [78, с. 237]. Отражает сюжет разгрома князем Скиргайлой военачальника Курдаса под Мозырем и Евреиновская летопись. Но Евреиновская летопись называет другой состав союзников князя Скиргайлы: Писимонт Туровский, друцкие князья Семен Михайлович и Давыд Мстиславович, а так же Святослав Киевский и Анрей Луцкий. При этом в битве с татарами по Евреиновской летописи погибает только Андрей Луцкий [78, с. 328].

   4) Разгром Кидана под Мозырем. В этом сюжете татарский военачальник Кидан, внук Батыев, потребовал дани у князя Радивила, но не получив дани, напал и был разгромлен Радивилом под Мозырем. Этот сюжет выделяется из остальных упрощенностью в сравнении с сюжетом разгрома Курдаса и упоминаем родства разбитого татарского военачальника – с Батыем. Сюжет разгрома Кидана встречается только в Хронике Литовской и Жмойтской [78, с. 417].

   Точки зрения авторов относительно достоверности сведений белоруско-литовских летописей о столкновениях литовцев и татар условно можно разделить на 3 группы:

   К первой группе относятся авторы, в целом доверяющие сведениям белоруско-литовских летописей о столкновениях литовцев и татар. К таким авторам можно отнести П.Г. Чигринова. Исследователь полагает, что в 1242 г., недалеко от Лиды, Миндовг нанес поражение татаро-монголам, а в 1249 г. разгромил их на реке Нечети вблизи Крутогорья [80, с. 48]. К таким авторам можно отнести и Могултая. По его мнению, монгольский военачальник Кадан в 1249 г., был разбит к юго-западу от Минска [46]. По сведениям Архимандрита Николая, князь Миндовг дважды разгромил татар: около Койданова и над рекою Окуневкою. Так же, по его мнению, литовский князь Ердивил разбил татар около города Мозыря и обратил в бегство их вождя Койдана [3, с. 12,13]. Безусловно, к первой группе авторов относится и И. Зеленский. Он полагает, что в 1241 г. татарские военачальники Гуюк и Кайадган, были разбиты при Койданове князем Скирмундом. А в 1249 г. литовский князь Миндовг разбил татар вместе с их союзниками, галицко-волынскими князьями Даниилом и Васильком. Также И. Зеленский упоминает битвы литовцев с татарами под городом Лидою в 1241 г. и над рекой Окуневкою в 1250 г. [24, c. 18-19]. П.М. Шпилевский считает, что князь Миндовг разгромил татарского военачальника Койдана, под Койдановым в 1249 г. [85, с. 92].

   Ко второй группе относятся авторы, не доверяющие сведениям белоруско-литовских летописей о столкновениях литовцев и татар. К таким исследователям относится В.Т. Пашуто [51, с. 375].

   К третьей группе относятся авторы признающие возможность искаженного отражения в белоруско-литовских летописях реальных событий. К таким исследователям относится Н.И. Ермалович. Он считает, что битвы под Могильно и под Койдановым не могли произойти ни в 30-ых ни в 40-ых гг. XIII в. Битву под Могильно он относит к 1274 г., но с другим князем, а битву под Койдановым связывает с событиями 1258 г. Он высказывает сомнения в существования летописного военачальника Кадана, утверждая, что среди татарских военачальников такой не значится, однако соотносит его с сыном хана Менгу-Тимура [22, с. 60]. К авторам третьей группы относится и В.Л. Насевич. Исследователь полагает, что Койдан – это один из воевод полководца Бурундая [48, с. 47].

   Как видно из представленных мнений многие авторы считают, что под Койдановым был разбит военачальник Койдан, однако согдасно белоруско-литовским летописям под Койданово был разбит военачальник Балаклай. Именно военачальники Булаклай (Балаклай) и Кидан и Кордан (Курдан, Курдас), упоминаются в белорусско-литовских летописях как военачальники, разгромленные литовскими войсками. Различаются лишь сюжеты и имена литовских князей, которые громят этих трех военачальников. Если предположить, что татарские военачальники и события, описанные в белоруско-литовских летописях, отражают реальных исторических личностей и события, то можно найти определенное сходство имен летописных Булаклая, Кидана и Курдаса, с реальными золотоордынскими военачальниками: Бурундаем, Каданом и Куремчи (Коуремса по русским летописям), которые являются одними из немногих татарских военачальников, имевших непосредственное отношение к ВКЛ.

   Сходство Булаклая и реально существовавшего военачальника Бурундая отражает летопись Красинского, по которой новогородский правитель Шварн, убивает заволжского царя Булаклая. Историческая личность – военачальник Бурундай возглавлял поход татар на литовские земли в 1258 г., и хотя в этот момент правителем Новогородка был не князь Шварн, а его брат князь Роман [51, c. 371], все же князь Шварн и военачальник Бурундай были современниками и врагами. Кроме того, впоследствии галицко-волынский князь Шварн действительно стал правителем города Новогородка и всей Литвы [61]. Искажение имени Бурундай, на Булаклай или Балаклай, видимо, не случайно и связано с торговым населенным пунктом Балаклава, который имел большое значение в торговле Золотой Орды и был хорошо известен в ВКЛ [11, с. 722]. Однако обращает на себя внимание сюжет большинства белоруско-литовских летописей, где царя Булаклая под Койданово громит князь Скирмут. Надалеко от Койданово (современный город Держинск), находится деревня Скирмунтова, в которой находится сакральный объект – Святая гора, из-под которой берет начало река Неман [20, с. 7]. Возможно, имя князя Скирмута взято с названия деревни, в которой находится Святая гора, почитаемая у местных жителей.

   Летописный заволжский царь Курдас, разбитый в белоруско-литовских летописях под Мозырем, имеет сходство с исторической личностью, баскаком Южной Руси, Куремчи (по русским летописям Коуримсы). Против него воевал галицко-волынский князь Даниил Романович в 1255 г. В противостоянии Даниила Романовича и Куремчи союзником Даниилы Галицкого был литовский князь Миндовг [48, с. 44]. Наибольшее сходство летописного Курдаса и военачальника Коуримсы отражает Евреиновская летопись, в которой описывается, что союзником литовского князя против Курдаса был князь Святослав Киевский. Именно в киевские земли был направлен поход князя Даниила Романовича и Миндовга в 1255 г., кроме того, все белоруско-литовские летописи, упоминающие Курдаса, описывают гибель в битве с татарами князя Андрея Луцкого, в то время как в походе 1255 г. имел место очень яркий эпизод разграбления литовцами окрестностей города Луцка [54, с. 195].

   Следует отметить, что летописные военачальники Курдас и Кидан были разбиты под Мозырем. Недалеко от Мозыря существуют и сакральные объекты, связанные с татарами. Например, под Мозырем есть Шайтан-Гора. Согласно местной легенде, черт по имени Шайтан, разозлился на город Мозырь и желая уничтожить город, схватил огромную гору. Однако Шайтан так и не смог донести гору до города, так как его испугало пение петуха [20, с. 27].

   В Хойницком районе, надалеко от Мозыря находятся курганы, по легенде оставшиеся со времен Батыя. В деревне Абакумы Лоевского района также находится курган, где захоронены татары [20, с. 265].

   Однако следует учитывать, что именно в этом районе, через Лоеву гору, проходил Муромский путь нападения крымских татар на белорусские земли. На связь сюжета о разгроме военачальника Курдаса с крымскими татарами указывает и имя литовского князя, разгромившего его. Согласно белоруско-литовским летописям Курдаса громит князь Скиргайло, и недалеко от Мозыря есть местечко Скрыгалов, где в 1497 г. был схвачен и убит Митрополит Киевский и Всея Руси Макарий [10, с. 429]. Следовательно, сюжет разгрома Курдаса связан с крымскими татарами, и вряд ли имеет отношение к военачальникам Золтой Орды. В тоже время Румянцевский список и Евреиновская летопись могут искаженно отражать события 1255 г. описанные в летописи, и встраивать их в легенду, основанную на походе крымских татар 1497 г.