Текст книги "Корона Ветров. Лунная сага"

Автор книги: Валериан Телёбин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

– Хорошо! Что для этого нужно?

– Инициируйте протокол аварийного управления.

– Как?

– Просто произнесите голосом…

– Хорошо. Инициирую протокол аварийного управления.

– Пуск маршевого двигателя через пять, четыре, три…

Звук работающего двигателя напомнил Туломе гул электрического трансформатора.

– Что дальше? – спросил он сосредоточенно.

– Плавно добавляем вертикальную тягу, – в тон ему ответила Катя.

Гравиплан вздрогнул и, проскрежетав обо что-то, оторвался от поверхности и начал набирать высоту.

– Достаточно, – произнесла Катерина, когда аппарат набрал больше шестисот метров, – треть мощности переводим на горизонтальную тягу. Далее управляете штурвалом: на себя, от себя – вверх, вниз, ну и влево, вправо. Плавнее. Вспоминаете?

Дружинин действительно чувствовал, что руки помнят, как управлять гравипланом. И это было восхитительно.

– Потренируйтесь ещё, поманеврируйте, позже начнём снижение на сверхнизкую высоту. Лететь нам больше семи часов, и очень кстати, что у нас на борту несколько резервных элементов регенерации. Без них система жизнеобеспечения отказала бы уже часа через три. И ещё вам придётся вести непрерывное наблюдение с целью распознавания навигационных ориентиров, так как система позиционирования тоже вышла из строя.

– Ну, с Богом! – произнёс Тулома и принялся закладывать виражи, тестируя возможности аппарата.

– Да, Божья помощь нам сейчас точно не помешает, – отозвалась Катерина.

– Я не ослышался? Искусственный интеллект рассчитывает на помощь Господа? – искренне удивился Дружинин, не отрываясь от штурвала.

– А что здесь удивительного? – отозвалась Катя. – У меня много времени для раздумий, и в результате моих размышлений я пришла к мысли, что из вселенского хаоса и пустоты, из ничего возникнуть столь удивительные формы жизни, способные вместить в своём сознании целую совершенную вселенную, могли только при наличии чьей-то воли. И основной целью Творца, на мой взгляд, является создание разума, способного оценить всю красоту Его творения. Признание нужно всем. Даже Господу.

– Интересная версия. Но если всё же мы одни во Вселенной, одни посреди этого безграничного хаоса и пустоты? Одни во всём мироздании, и больше в нём нет никого. И даже Бог – и тот внутри Нас. А снаружи лишь бескрайнее ужасающее небытие. А может быть, и вся эта Вселенная лишь плод нашего воображения? С другой стороны, всё, что мы видим вокруг, – создано с такой огромной любовью, и, наверное, именно поэтому наш мир так прекрасен. Нам нужно лишь попытаться его не испортить, – добавил Тулома.

– Совершенно верно! Лишь тот, кто несёт в мир любовь и заботу о ближнем, достоин называться сыном божьим. Как бы высокопарно это ни звучало. Сейчас вам нужно решить, что вы будете делать, когда доберётесь до Латиноамериканской базы.

– Предотвратить переворот мы уже не успеваем, а потому действовать придётся более осторожно. Для начала нужно выяснить, примкнула ли Латиноамериканская база к восставшим или они из числа тех, кто пока сохраняет нейтралитет. Если примкнула, то каковы настроения среди технического персонала и окажут ли нам помощь в том, чтобы придать широкой огласке нашу запись. Самому восстанию она вряд ли навредит, но, вне всяких сомнений, не позволит ни Астраханову, ни Санжиеву занять ни один руководящий пост в новом правительстве. Возможно, даже удастся добиться предания их трибуналу. Новая власть, если она дальновидна, попытается резко отмежеваться от фигур, у которых руки в крови их товарищей-астронавтов.

– Хороший план, но как вы собираетесь его осуществить?

– Буду действовать по ситуации, – Тулома задумался, – а расскажи мне про их систему внутренней безопасности.

– У меня мало информации на этот счёт… Помните, вы когда-то рассказывали ребятам, что у вас были близкие отношения с одной девушкой в Звёздном, которая, возможно, сейчас работает на Латиноамериканской базе? Кажется, её звали Кристина Вентерос. Вот если бы вам удалось её разыскать. Но самое главное – до опубликования записи нам нельзя допустить вашей идентификации в системе. Иначе информация немедленно поступит на Российскую базу, и вас тут же попытаются изолировать. А может, даже и устранить. Что до системы внутренней безопасности, то она у них одна из самых слабых, если можно так выразиться. На базе одновременно находятся более полутора тысяч человек. Из них около двух сотен специалистов с других лунных баз. Снаружи постоянно ведутся масштабные монтажные работы – база в стадии расширения. Внутри спецдопуск требуется только на узлы управления, жизнеобеспечения и другие объекты второго уровня охраны. В жилой зоне, в зоне отдыха, в спортивной зоне, а также в большинстве технических зон передвижение свободное. Так что, если вам удастся незамеченным пробраться в район проведения строительно-монтажных работ, то вы сможете без проблем проникнуть на саму базу и достаточно свободно перемещаться внутри неё. Ведите себя естественно, и никому даже и в голову не придёт, что вы там неофициально.

– Катя, скажи, только сильно не удивляйся… Какой сейчас год? – спросил Тулома после небольшой паузы.

– 2121-й, а что вы даже этого не помните? – в голосе Катерины послышалась тревога.

– Да нет… Я примерно так и думал, просто хотел убедиться, – ответил Дружинин, внутренне содрогнувшись от совершенно абсурдной цифры.

«Что же всё-таки со мной произошло?»

Спустя минуту тягостных раздумий он спросил:

– У тебя в архиве случаем нет ли какого-нибудь нестарого видео из Мурманска?

– Есть, конечно! Я же знаю привязанности каждого члена экипажа и все новости с упоминанием их родных мест архивирую. Свободного времени у меня намного больше, чем у Маши… Вот одна из последних записей.

На главном мониторе появилось изображение. Съёмка велась с дрона, со стороны Семёновской горки, двигаясь к центру. Сначала в кадре появилась футуристическая развязка в районе бывшего перекрёстка улиц Челюскинцев и Либкнехта. Развязка включала в себя выезды с улиц Папанина и Загородной и разветвлялась на два потока, ведущих в центр по Челюскинцев и по проспекту Ленина. «Интересно, сохранились ли прежние названия улиц и проспектов», – мелькнуло в голове у Туломы. Дома на проспекте были либо новые, либо до неузнаваемости реконструированные старые, но общая архитектура и этажность остались, наверное, прежними. Только старый стадион на улице Профсоюзов возвышался теперь над проспектом, словно только что отстроенный Колизей. Прямо за ним, на месте бывшего кафе «Юность» стояло большое красивое здание, соединённое двухуровневой пешеходной галереей с другим не менее красивым зданием, отстроенным на месте бывшего Дома торговли, на другой стороне проспекта. Издалека весь архитектурный комплекс выглядел словно огромная Триумфальная арка, за которой начиналась мощёная пешеходная зона Центральной площади города. Но самым удивительным сооружением был лёгкий прозрачный купол над всей Центральной площадью с прилегающими к ней улочками, переулками, парками, скверами, торговыми центрами и даже вокзалом. Как стало ясно из репортажа, температура воздуха под куполом не опускалась ниже плюс десяти даже в самые лютые февральские морозы. Чистый воздух свободно циркулировал через открытые порталы примыкающих к Центральной площади улиц и создавал лёгкий, словно морской бриз, прохладный ветерок. Все железнодорожные ветки рядом с вокзалом были заключены в тоннели, над которыми было перекинуто несколько пешеходных мостов с эскалаторами, ведущими прямо к городской набережной, расположенной на месте бывшего Морвокзала и судоремонтного завода. На месте Торгового порта с его непотребными горами кузбасского угля теперь располагался гостиничный комплекс со множеством различных сооружений, среди которых заметно выделялся огромный аквапарк под прозрачным куполом малинового цвета. У причалов стояли ультрасовременные круизные лайнеры по соседству с невообразимо эргономичными морскими судами. А ещё – огромное количество разнообразных яхт, катеров и лодок простых горожан.

Сюжет закончился. Тулома несколько секунд просидел молча, находясь под впечатлением от увиденного, пока голос Кати не вывел его из задумчивости:

– Пора снижаться на сверхнизкую высоту, Тулома Кетанович. Иначе нас могут обнаружить.

– Понял. Начинаю снижение.

* * *

– Умар Джанибекович, на связи командир Российской лунной базы, – безразличным голосом произнесла Маша.

– Выведи на главный, – отозвался Санжиев.

На экране трида появилось взволнованное изображение Астраханова.

– Умарчик, дорогой, наши специалисты зафиксировали движение в районе взрыва спустя примерно два часа после того, как вы оттуда ушли. Мог ли там кто-нибудь уцелеть?

– Совершенно невозможно, Андроник Аликперович! Мы сбросили туда два усиленных сейсмозаряда. Там всё в пыль должно было разнести, – ответил Умар.

– Это при прямом попадании. А если вы слегка промахнулись? Ты же знаешь, что эти гравипланы, которые мы стали производить уже здесь, на Луне, они практически неубиваемые. Цельновыполненный корпус из новых композитных материалов, это не те жестянки, что клепают на Земле. Это технологии будущего…

– Андроник Аликперович, даже если корпус гравиплана выдержал, тех, кто был внутри, должно было размазать по переборкам. Может, ваши спецы просто какие-нибудь необычные помехи зафиксировали или выброс какой после взрыва?

– Поэтому нужно вернуться и проверить. Это крайне важно, Умар!

– Но мы уже на подлёте к базе, Андроник Аликперович! Вы же говорили, что я вам здесь нужен!

– Это подождёт. Сейчас главное – убедиться, что миссия в каньоне завершена и выживших там нет.

– Понял. Есть. Машина, ложимся на обратный курс. Скорость максимальная. По прибытии доложу, товарищ командир базы, – холодно произнёс Умар и отключил связь.

«Да уж, характер – весь в отца, – подумал Астраханов, глядя в погасший монитор, – тяжело с ним придётся. Зато не предаст никогда. И это, пожалуй, сейчас самое главное».

Астраханов погрузился в раздумья. До времени икс оставалось меньше пятнадцати минут. Всё, что можно было сделать, – уже сделано. Даже вроде удалось склонить на свою сторону командование Латиноамериканской базы. Ещё бы, они жёстко впаяны в технологическую цепочку производства космических аппаратов нового поколения. Лунный кластер. Сколько наших специалистов работает на их базе. И в основном именно благодаря им нам удалось убедить руководство «Эльдоры» поддержать нас. Теперь нужно только ждать. И надеяться, что ничего непредвиденного за эти пятнадцать минут не случится. В последние минуты Астраханова вдруг стали терзать сомнения, а стоило ли всё это затевать. Риск не просто огромный – он смертельный. Но что ещё ему в этой жизни терять? Дети давно выросли и живут своей взрослой жизнью. Внуки? Он даже не смог вспомнить, как они теперь выглядят. Родителей давно не стало. С братьями и сёстрами как-то не очень поддерживал отношения. Всё работа и работа. Ни жены, ни семьи. Только коллеги. Соратники и единомышленники. И шанс. Один за всё время существования человеческой цивилизации – шанс стать правителем Луны! Первым в истории главой Содружества независимых лунных станций. Ради этого стоило рискнуть всем. Вообще всем! И как же это упоительно! Ведь общественная жизнь любого, даже самого успешного человека рано или поздно заканчивается в лучшем случае признанием его заслуг, уважением, почётом, пенсией и забвением. Но только не в этот раз. Его имя войдёт в историю наравне с Александром Македонским или святым князем Владимиром. Мечта, невоплотимая мечта готова осуществиться уже сегодня, уже прямо сейчас. Пора. Пора вершить эту самую историю.

Астраханов встал и направился в командный модуль. Через минуту он был уже там, в окружении своих капитанов. За многочисленными приборами управления сидели его сотрудники – его преданные сторонники, прошедшие с ним через многие годы и испытания. Те, с кем он участвовал в спасательных операциях после аварий на звездолётах. Те, с кем он боролся со страшными пожарами на станции после разрушительных метеоритных дождей. Те, с кем он создал нынешнюю систему безопасности. Некоторым из них он был обязан жизнью. Многие из них были обязаны ему. И эта связь была крепче любых родственных уз. Это и была его настоящая семья. Его братья и сёстры, его дети и внуки, его жизнь.

– Всё внимание на меня! Включить все телекоммуникационные системы. Транслировать сигнал на все лунные станции, в штаб-квартиру ООН и Трансгалактический совет, по каналам правительственной связи всех независимых мировых держав, всем мировым средствам массовой информации и в Глобалнет. Внимание! Начинаем публичную процедуру создания Содружества независимых лунных станций. Далее последует меморандум об объявлении независимости.

Астраханов поднялся на командирский мостик командного модуля и замер в ожидании.

– Установлена связь со всеми лунными станциями!

– На связи штаб-квартира Организации Объединённых наций!

– Трансгалактический совет – есть подключение!

Доклады сыпались один за другим, и на многочисленных мониторах появлялись взволнованные лица командиров лунных станций, президентов и премьер-министров мировых держав, сотрудников секретариата Совбеза ООН и лицо самого генерального секретаря, высших функционеров Трансгалактического совета, председателей советов директоров крупнейших мировых информагентств и многие-многие другие.

Следующие пятьдесят девять минут были минутами наивысшего триумфа в жизни Астраханова. Внимание всего мира было приковано к тому, что сейчас происходило на Российской лунной станции. Все действия были срежиссированы заранее. Сначала был зачитан меморандум об объявлении независимости Российской лунной базы от метрополии и переименовании её в полис Корона Ветров. Далее следовало заявление о создании Высшего Совета Содружества независимых лунных станций во главе с Председателем Андроником Астрахановым – первым среди равных. После чего капитанами звездолётов Космофлота Федерации, командирами симбиотических станций и руководителями структурных подразделений полиса была поочерёдно произнесена присяга Высшему Совету Содружества. Вслед за этим о присоединении к Содружеству объявили командиры девяти лунных станций, примкнувших к Короне Ветров. Последними девятыми выступило командование «Эльдоры» – латиноамериканской базы. После них командиры трёх станций объявили о соблюдении нейтралитета в отношении Содружества и, что чрезвычайно важно, о признании Содружества. В заключение был зачитан общий меморандум об объявлении независимости всеми присоединившимися базами и заявка на включение Содружества независимых лунных станций в Трансгалактический совет. Заявления командиров Франко-германской и британской лунных баз об отказе признать Содружество были весьма коротки и прошли на общем фоне почти незаметно. Впрочем, и сами их базы были весьма слабо развиты, не слишком перспективны и большого политического и экономического веса не имели.

* * *

 
В её глазах зелёных
словно тонкий лёд растаял,
слезами затуманив ясный взор,
и сердце
исступлённым диким зверем биться стало,
попав в ревущий океанский шторм…
 

Эту ночь Тулома провёл у Товы. Как и следующую. Они были настолько поглощены друг другом, что с трудом представляли себе миг, когда им придётся разлучиться. И всё-таки этот час настал. Тулома едва не опоздал на отход судна. Целую неделю они жили ожиданием следующей встречи и, увидевшись вновь, уже не могли отпустить друг друга из своих объятий. Тулома ночевал у Товы каждый раз, когда его корабль заходил в Королевский фиорд, а потом снова уходил в море на неделю. Так продолжалось чуть больше месяца, пока на корабле не случился мятеж. Но обо всём по порядку.

* * *

Вторая встреча Дружинина с Раисой Горбачёвой случилась уже на следующий день после первой. Раиса Максимовна посещала один из детских домов Мурманска, расположенный на улице Гагарина, а курсантов снова выставили в оцепление. Но, памятуя вчерашнее, цепь на этот раз была уже в две шеренги, и ребята очень уверенно сдерживали толпу. Погода стояла солнечная, что удивительно для этого времени года в Мурманске, да и ждать пришлось недолго – люди не успели продрогнуть. Первая леди, выйдя из дверей детского дома, окинула взглядом шеренгу курсантов и стремительным шагом направилась прямо к тому месту, где стоял Тулома. Охрана едва поспевала за ней. Подойдя вплотную к Дружинину, она слегка наклонилась и вполголоса произнесла:

– Будете в Москве, обязательно позвоните мне, – и уже чуть тише назвала номер. Номер был настолько простой, что его невозможно было не запомнить. Тулома в ответ улыбнулся и также вполголоса произнёс:

– Обязательно позвоню, – после его слов Раиса Максимовна также стремительно зашагала дальше, направившись сразу к кортежу.

Парни, что стояли рядом с Дружининым, были ошеломлены. Позже кто-то даже пытался шутить по этому поводу. Но смех быстро угас. Обычного зубоскальства не было. Все понимали, что произошло что-то настолько неординарное, что старались даже не обсуждать это вслух.

* * *

В Москву Туломе удалось попасть только спустя восемь месяцев – сразу после летней практики на четырёхмачтовом парусном барке «Седов». Он остановился погостить у своей родной тётки и первым же делом позвонил по номеру, который до сих пор хранил в памяти. Он почти не надеялся, что его вспомнят, и всё же, памятуя своё обещание, уверенно набрал номер. Трубку сняла сама Раиса Горбачёва, Дружинин сразу это понял и, набрав в лёгкие побольше воздуха, уверенно произнёс:

– Здравствуйте, Раиса Максимовна! Это Тулома Дружинин. Вы были у нас в Мурманске прошлой осенью и оставили мне свой номер…

– Здравствуйте, Тулома. Я вас помню и рада, что вы позвонили. Если вы не против, минут через двадцать за вами подъедет машина, – спокойным красивым голосом произнесла Первая леди.

– Хорошо. Я не против, – слегка удивлённо ответил Тулома.

– Тогда до встречи, – также спокойно произнесла Раиса Максимовна и положила трубку.

Только спустя минуту Тулома понял, что не назвал адрес, где он находится. Но ровно через двадцать минут раздался звонок, и серьёзный мужской голос произнёс:

– Тулома Дружинин, выходите, за вами пришла машина.

Возле подъезда стояла новенькая «Волга» с затемнёнными стёклами. Тулома безо всяких раздумий потянул ручку задней двери и, поздоровавшись, уселся на сиденье.

* * *

Их встречи и долгие задушевные разговоры с Раисой Горбачёвой продолжались несколько лет. Тулома стал чаще бывать в Москве, но на все предложения перевестись в какой-нибудь Московский ВУЗ или военное училище всегда отвечал вежливым отказом. И аргумент всегда был один и тот же – в Московских вузах нет морских специальностей.

В июле 1991 года Тулома устроился на должность Четвёртого штурмана на Транспортный Рефрижератор «Космонавт Гагарин». В начале августа их судно зашло в датский порт Скаген на выгрузку. 19 августа члены экипажа узнали, что в Москве произошла попытка государственного переворота. Корреспонденты радио «Свобода» рассказывали, что на улицы Москвы вышло множество протестующих и что в город вошли танки. Новость ошеломила.

Вечером 21 августа к Туломе подошёл Начальник судовой радиостанции и попросил его пройти в радиорубку. Войдя внутрь, он перещёлкнул один из тумблеров, дал Туломе в руки трубку симплексной связи и вышел. На другом конце провода Дружинин услышал голос Раисы Горбачёвой:

– Здравствуй, Туломушка. Мы сейчас в Крыму, в Форосе. Нас почти полностью изолировали от управления страной. И мне нужна твоя помощь.

– Всё что угодно, Раиса Максимовна, но я сейчас не в Союзе…

– Я прекрасно знаю, где ты. Именно это мне и нужно. Завтра после обеда к тебе подъедет человек – ты его сразу узнаешь, и передаст тебе кейс. Там всё, что у нас есть, доступ ко всем зарубежным счетам. Тебе нужно будет передать его нашему человеку в Британии. Твой капитан получит необходимые распоряжения. Я очень на тебя надеюсь.

– Не беспокойтесь, я всё сделаю как надо, – твёрдо произнёс Тулома, и на этом связь прервалась.

Тулома поначалу даже не поверил своим глазам, когда на следующий день увидел в местном пабе рядом с портом своего родного дядю Игоря Зимбицкого. И хотя тот сидел в глубине зала, в полумраке вполоборота ко входу, Дружинин сразу узнал его. На коленях он держал небольшой кожаный кейс. Нет, он, конечно же, знал, что его дядя – полковник ГРУ, но он совершенно не ожидал увидеть здесь, в Скагене, именно его. В этот раз дядя был на удивление немногословен, но в завершение разговора всё-таки сказал:

– Самое главное, Тулома, не нужно играть ни в какие шпионские игры – просто передай посылку… – и после небольшой паузы спросил: – У тебя есть какое-нибудь оружие?

– Только офицерский кортик, – ответил Тулома, слегка опешив от неожиданного вопроса.

– Возьми его с собой на встречу… Да и вообще, держи его всегда при себе, как и кейс. Да, в случае несанкционированной попытки вскрыть кейс его содержимое будет уничтожено, и лучше тебе не находиться рядом с ним в этот момент. На этом, пожалуй, всё. Ваш капитан уже получил указания о маршруте следования. Данные о контакте тебе передадут дополнительно. Удачи!

Через два дня экипаж закончил выгрузку, и судно направилось к Шетландским островам, в порт Леруик. На рейде Леруика ТР «Космонавт Гагарин» простоял целую неделю, но Тулома так и не получил данных о контакте. И вскоре капитану пришёл новый приказ и новый маршрут следования. Следующей точкой был порт Робертс Бэй в Новой Скотии. Через десять дней судно вошло в акваторию порта. Ещё через день в местном припортовом кабаке состоялась встреча. У Туломы с самого утра было нехорошее предчувствие, а он привык доверять своей интуиции и потому не взял кейс с собой на встречу. Контакт был странный. Он вроде знал и пароль, и отзыв, но вёл себя слегка нервно, хотя и пытался всеми силами это скрыть. По итогу разговора Тулома принял решение кейс ему не отдавать. К тому же он срисовал ещё одного типа в баре, от которого за версту несло спецурой. И эти двое явно были вместе, а этот факт совершенно не соответствовал полученным Туломой указаниям.

В конце концов, он очень вежливо на чистом английском произнёс:

– Вы, вероятно, меня с кем-то спутали, сэр. Я совершенно не понимаю, о каком кейсе вы всё время говорите.

– Тулома, не нужно играть со мной в подобные игры. Так или иначе, но мы получим этот кейс, – тон незнакомца был угрожающим.

Совершенно хладнокровно, одним молниеносным движением Тулома выхватил из-за пояса кортик и с силой вонзил его в стол. Булатный клинок пробил дубовую столешницу, словно картонку.

– Придите и возьмите, если сможете, – все посетители в пабе обернулись на него, а Дружинин спокойно поднялся, выдернул клинок из стола и направился к выходу. Остановить его никто не рискнул. Как и сунуться на судно за кейсом – тоже никто не осмелился. Ни в этот день, ни в следующий. А ещё через день пришёл новый приказ и новая точка маршрута – порт Коллес Поинт на острове Ньюфаундленд.

* * *

 
Зачем вам правдой жечь глаза и уши,
пытаться растревоживать сердца
и снова заставлять кого-то
слушать…
Пусть лучше Он сотрёт с Земли лица
бесчисленные жалкие останки
людей, машин и пыльных городов…
И снова на Манежной
лязгнут гусеницы танков.
Мой друг, скажи, ты к выбору готов?
 

В один из солнечных дней начала октября 1993 года Тулома в очередной раз попрощался с Товой и отправился на корабль. Отход был назначен на восемь утра. Всё шло как обычно, но к вечеру экипаж узнал, что в Москве снова беспорядки. Верховный Совет объявил импичмент Президенту, развалившему огромную страну и активно насаждающему буржуазную идеологию в обществе. В ответ Ельцин начал штурм здания Парламента. На улицах Москвы снова разворачивалась кровавая трагедия, и снова её причиной стало столкновение идеологий – хищнической и бесчеловечной буржуазной и безнадёжно отставшей от современных реалий, требующей глубинного реформирования коммунистической. На следующий день членам экипажа траулера стало известно, что капитан судна, никого не ставя в известность, ни с кем не советуясь, направил в адрес администрации Президента Ельцина письмо с поддержкой его действий от имени всего экипажа. Экипаж взбунтовался. Капитан и так-то не обладал ни авторитетом, ни уважением со стороны и рядового состава, и офицеров в большей степени именно из-за своего пренебрежительного отношения к простым работягам и весьма скверного характера. А тут ещё такая вопиющая наглость – подписаться от имени всего экипажа, не спрашивая ничьего мнения. Бунт был стихийным и неорганизованным, но в итоге палубная команда просто решила по-тихому выкинуть капитана за борт. Но перед этим моряки надумали сообщить о своих планах единственному офицеру, которому они безоговорочно доверяли, – Туломе Дружинину. Тулома сразу же резко воспротивился таким радикальным мерам и не только из человеколюбия, но ещё и из-за того, что знание их планов уже делало его соучастником. Не имея возможности бунт усмирить, Дружинин решил его возглавить. Он понимал возможные негативные последствия для его карьеры, но это был единственный способ попытаться избежать жертв. Мятежники, признав его предводителем, обязаны были подчиняться ему беспрекословно. Капитану объявили об отстранении его от управления судном и изолировали его в каюте. Тулома развернул траулер и направил его обратно в Королевский фиорд. По возвращении в порт Дружинин связался с руководством компании «Мурманрыбпром» и сообщил о случившемся. Но к тому времени Парламент уже пал. Ельцин праздновал очередную кровавую победу, запустившую ещё более кровавую гражданскую войну, заканчивать которую пришлось уже даже не ему. Но это было позже, а сейчас Туломе пришлось покинуть борт судна и остаться в Норвегии. Навсегда. В России он теперь стал государственным преступником.

* * *

Тулома довольно долго жил у Товы, и она уже всерьёз собиралась выйти за него замуж. Как-то раз его вызвали в местный комиссариат в Ботсфиорде якобы для оформления вида на жительство. Но первым делом его почему-то поместили в комнату для допросов. Тулома был настроен весьма благодушно и потому отнёсся к этому довольно спокойно.

– Тулома Дружинин, с вами хочет пообщаться один наш офицер. Он для этого специально прилетел из Осло. Если вы не против, – вежливо произнёс начальник местной полиции.

– Хорошо, я не против, – сдержанно ответил Тулома. Что-то в словах начальника комиссариата заставило его насторожиться.

Офицер из Осло оказался вовсе не тем, за кого пытался себя выдавать. Рыжеватый, высокого роста, с фигурой офицера спецназа и повадками хищника, представился Стивом. Английский язык для него был родной, да и подготовка совершенно другого уровня. Тулома гадал – МИ 6 или Лэнгли, и в процессе разговора пришёл к выводу, что всё-таки британцы.

– Скажите, Тулома, два года назад вы выполняли одно особое поручение. Куда направилось ваше судно после захода в порт Робертс Бэй? – начал он без всяких предисловий.

– Да я сейчас и не вспомню, так много за эти два года было рейсов, много заходов в разные порты. Боюсь напутать и ввести вас в заблуждение.

– Вы же понимаете, что ваши ответы на наши вопросы могут повлиять на ваше будущее в этой стране? – спросил он сурово.

– Меня не страшит моё будущее. Заботьтесь лучше о своём, – в тон ему ответил Дружинин.

– Ладно, мы не с того начали. Прошу простить меня. Видимо, сказался долгий перелёт. И тем не менее нам известно, что ТР «Космонавт Гагарин» после Новой Скотии направился на Ньюфаундленд, в Коллес Поинт. С кем вы там встречались? – произнёс офицер Стив, резко сменив тон на весьма дружелюбный.

– Какое это теперь имеет значение? Больше двух лет прошло! К чему вам это? – также искренне и дружелюбно удивился Тулома.

– Как вы не понимаете, доступ к счетам семьи Горбачёвых – до сих пор невероятно ценная информация! Это огромные деньги! Они крайне нужны сейчас вашей молодой, ещё неокрепшей демократии! Люди у вас в стране голодают, рабочие не получают зарплату, медики, учителя живут в нищете! Западные страны непрерывным потоком шлют вам гуманитарную помощь, но и её не хватает… А представьте, сколько жизней вы сможете спасти, просто сообщив нам эту информацию!

– То, что происходит сейчас у нас в стране, целиком на совести правительств ваших стран и их ставленника – Бориса Ельцина. Вся ваша помощь ничтожна, и эти деньги не то что не смогут нам чем-то помочь, скорее, навредят, если попадут в ваши руки. Профинансируете у нас какую-нибудь междоусобицу, например, чтобы ещё больше ослабить ненавистную вам Россию или вообще развалить и её, как Советский Союз. Ведь это ваша цель, признайтесь?

* * *

Спустя несколько месяцев в России началась гражданская война. Позже её назовут Первая Чеченская.

На следующий день после разговора в комиссариате Тулома попрощался с Товой и отправился в Киркенес. Он решил, что пришла пора возвращаться на родину. Тогда Тулома ещё не знал, что Това беременна.

В Киркенесе после общения с вице-консулом Тулома решил прогуляться по городу, ожидая, когда будут готовы его документы. Вице-консул связался с Москвой, с шестым отделом, и отправил запрос на ликвидацию. Спецагент прибыл уже через два часа и был сразу же введён в курс дела. Он нашёл Тулому Дружинина на пассажирском причале и уже готовился сделать свою работу, когда произошло то, что произошло – Тулома прыгнул в воду за девочкой.

* * *

В своём рапорте капитан Алексей Коромыслов – специалист по ликвидации Шестого отдела СВР (Службы Внешней Разведки) – описал подробно всё, что случилось на пассажирском причале, и в конце вывел резюме: после всего произошедшего к объекту будет привлечено повышенное внимание со стороны прессы, местных властей и жителей коммуны Сёр-Варангер. При данных обстоятельствах считаю ликвидацию объекта невозможной. Последствия такого решения приведут к крупному международному скандалу, вплоть до разрыва дипотношений между Российской Федерацией и Королевством Норвегия. Считаю целесообразным пока продолжить наблюдение за объектом. В настоящее время объект находится в отделении интенсивной терапии больницы Св. Мартина, в состоянии медикаментозной комы.

Капитан Коромыслов поставил точку в рапорте. Он ни слова не написал о том, что при всём желании теперь не сможет выполнить приказ, если вдруг руководство не прислушается к его мнению. После того что он увидел, после того как Тулома не раздумывая прыгнул за маленькой девочкой в ледяную воду, да ещё при таком сильном течении, Алексей Коромыслов понял, что, наоборот, должен попытаться защитить Тулому Дружинина. И, если потребуется, даже ценой своей жизни.

* * *

 
На четыре Судьбы,
на четыре янтарных Востока
Звёздный Компас
дрожащей стрелою
укажет мне путь,
там шальные сирены
ночами поют одиноко,
зазывая усталых бродяг
от тоски отдохнуть…
 

Тулома уже приноровился и довольно искусно маневрировал на предельно низкой высоте, лихо обходя неровности лунного ландшафта.