Текст книги "Несудьба из дома напротив (СИ)"
Автор книги: Валери Фрост
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)
Глава 4
Утро следующего дня началось для Маши с традиционного заварного чая и тонкого ломтика сыра с огромными дырками. Малой уже умчался во двор гонять бабочек, а молодая мама поспешила занять место под тенью винограда. Чашка чая в одной руке, мобильный телефон в другой и гудок вызова в динамике аппарата.
– Машка, уже бодрствуешь?
– Привет, Степа. Как дела?
– Зашиваюсь с утра. Спасибо, хоть ты позвонила, пойду, покурю с телефоном.
Непонятные шум и кряхтение в трубке, потом смена тишины просторного кабинета на шум городской улицы.
– Ну, все, Машка, я готова слушать.
– Да, в принципе и рассказывать-то нечего.
– А чего ж звонишь тогда?!
– А поговорить?
– Ну, поговорим.
– Бросай все, приезжай ко мне.
– Скучно тебе?
– Не скучно. Вчера было очень весело. Помнишь, я тебе рассказывала про соседа нового. Того, который дом Михалыча прикупил.
– Угум.
– Так вот. Вчера иду из гостей. Малой на руках, спит уже. Иду себе, никого не трогаю, и вдруг вижу... На фоне вечернего неба порхает такой себе силуэт Брюса Виллиса. Хватит ржать. Он не бабочкой порхал, а зарядкой занимался. Какие-то боевые приемчики отрабатывал. В общем, засмотрелась я на эту красоту и поехала...
– Рассудком?
– Ногами. Трава мокрая от росы, я пяткой ступила на толстый слой травы и поехала. Плюхнулась на жопу, аж искры из глаз. А ругаться-то нельзя, малой спит. Сижу, подвываю тоненько. И тут этот прынц на белом коне, прискакал и замер в полуметре, и стоит, очима клыпает. Я сказать нормально ничего не могу, только шипеть получается. Хватит ржать! Стеша! Короче, отдала Вика, поднялась сама, с горем пополам доковыляла до дома. А он благородный такой, у калитки стал, дальше шагу не ступает. Иди, говорит, двери открывай. А то, не дай бог, снова в лужу сядешь, и мягкое место отобьешь окончательно. И глазками сам зырк на это самое мягкое место. Я аж задохнулась от возмущения. Ну, ладно, думаю, насмотришься еще. А сама потопала открывать. Возвращаюсь за малым. Прынц протягивает его мне и как рухнет. Елки-метелки, я думала, все, уронит малого – потом не уложу. Ан нет, удержал, отдал мне, а сам сидит, траву рвет и плачет горько. И шипит, как я давече. Прекрати смеяться, я сама чуть со смеху не лопнула. Стою, пыхчу в ухо малому и трясусь от смеха. Вот тебе наказание, прынц заморский, неча на нашу красоту зарится.
Стефания ржала в голос, перекрывая гудки автомобилей. Маша и сама, рассказывая, поставила чашку от греха подальше: в трясущихся руках держать кипяток – себе дороже.
– Ну, а потом?
Стеша оборвала смех и зашла в помещение: в трубке снова стало по кабинетному тихо.
– А потом мы пожелали друг другу доброй ночи и разошлись по домам.
– Что, даже на чашечку секса соседа не пригласила?
– Фу, пошлячка, ты Стеша.
– А ты тягомотина. Надо сразу брать быка за рога.
– Ок, хорошо, так и сделаю.
Со Стешей лучше согласиться, чем доказывать свою точку зрения.
– В общем, веселишься ты, подруга.
– Ага, приезжай.
– Да, а кто за тебя будет тут работать.
– Ой, вот только не надо. Я работу не бросила и выполняю ее полноценно, хоть и на расстоянии.
– Блин, ну ты же знаешь, как общаться с заказчиками. Они меня на дух не переносят.
– Вот тебе и практика будет. И только попробуй распугать моих клиентов. Уволю и сгною в казематах.
– Вот она – настоящая женская дружба. Ладно, побегу я работать над тактичностью.
– Удачи тебе, Стеша.
– Это тебе удачи, подруга.
Хмыкнув в очередной раз, Маша отложила телефон на столик. Самое время приниматься за работу. В этот раз работа достанется рукам. В планах Машиных числился марокканский уголок: за два дня выходных и один будний необходимо создать нечто и серых пеноблоков и деревянных каркасов. Если задумка удастся, перед домом, под сенью раскидистого ореха буквой "Г" будут стоять два ярко окрашенных диванчика, столик с прозрачной столешницей, угловой фонтанчик, и вся эта красота будет увенчана видом на поля и дальние дали. Можно будет бесконечно долго наблюдать за закатами, звездопадами, пляшущим огнем в печке-мангале. Ляпота.
Алексей проснулся в бодром расположении духа, наскоро ополоснулся в душе и полез на крышу. Сам того не осознавая, мужчина изменил своей привычке прятаться в доме, когда все соседи трудятся на огородах или в садах. Отсюда был отлично виден двор Маши: бегающий карапуз в одних трусах и босиком, измеряющая что-то мама, огромные зонтики распылителей по всему газону и разлетающиеся капли, от которых малышу не увернуться. Да он и не старался. Визжал от восторга, когда искусственный дождик догонял хулигана.
Кроме всего прочего, Алексея заинтересовала музыка, звучащая где-то в недрах соседского дома. Такой подборки не услышишь ни на одном радио. Да и отсутствие рекламы доказывало тот факт, что играла именно подборка, никак не радиоволна. За цельный час работы Алексей прослушал великое множество образцов разнообразия стилей, жанров, прочувствовал насыщенность и опустошенность музыки.
Странные вкусы у девушки. А руки, судя по всему, золотые. Потому как за целый день работы, Маша успела семьдесят семь раз отмерить, и много раз отрезать, потом скрутить некое подобие каркаса для сидения и даже расставить изделия в видимом только ей порядке. А к вечеру начал стягиваться городской народ. Наступил очередной летний уик-энд.
Как бы не любила Маша своих родителей и чудо-чадо, а все же день, проведенный без младшего и старшего поколения, мог показаться самым счастливым днем в жизни. С самого утра субботы скорые сборы на корабельную прогулку, погрузка в машину и долгожданная тишина. Двух послеобеденных и регулярных часов тишины, пока Виталик спит, явно не хватает расшатанным нервам мамы. А вот половина суток – это почти то, что надо.
Книгу в руки, подушку на садовые качели и ноги повыше. Вот оно – седьмое небо.
Когда полкниги уже было проглочено, почти идеальную деревенскую тишину разбил вдребезги звонок мобильно.
– Машенька, мы уже скоро будем. Тебе купить чего-нибудь?
– Ага, купи себе квартиру и живи отдельно.
Все дружно и вежливо посмеялись над старым анекдотом и отключились.
– Кончилось беззаботное детство Шарика, началась тяжелая собачья жизнь.
Маша процитировала какое-то кинопроизведение, поднимаясь с насиженного места и отправляясь в дом. Папа, как обычно, будет голоден, как волк, потому что сочетание длительной прогулки на яхте и сырных канапе никогда не уложится ни в мужском разуме, ни тем более, в желудке.
Маша решила не распространяться о недавнем происшествии. Мама и так уже косо поглядывала на обновленную террасу старого дома, прикидывая в уме, какой же работящий и умелый этот новый сосед. И какой же из него зять будет славный.
Воскресный вечер прошел как обычно, в соплях и слюнях по поводу отъезда любимых прародителей. С каждым разом все труднее становилось отцепить малявку от деда, все сложнее было успокоить малыша и уложить спать после столь бурных прощаний.
Успокоительное бордовой струей лилось в пузатый бокал, ноутбук традиционно исполнял роль домашнего кинотеатра, а ноги удобно укладывались на перила террасы. С завтрашнего дня, наконец, можно будет перебазироваться в законченный марокканский уголок.
Два смешных диванчика из обтесанных и покрашенных в малиновый и оранжевый цвета пеноблоков стояли теперь под деревянной террасой, манили уютом и наполняли непонятной солнечной радостью. Завтра можно будет кинуть на них декоративные подушки и покрывала, разложить на прозрачной столешнице салфетки из бамбука, расставить китайский сервиз и выпить первую чашку горячего крепкого чая под журчание маленького водопадика.
А пока вернемся к коктебелевскому лекарству под названием "Мерло" и просмотру "Дома у озера". Сегодня тянуло на романтику и сопли.
Утро понедельника встретило хмурым небом и моросящим дождем. Соседская собака гулко бухала на проезжающие мимо машины – запоздалые отъезды городских жителей. Вместе с дождем пришла духота, вчерашний бокал красного давил на мозги не меньше атмосферного давления. Виталик, удобно усевшись на диване, оккупировал рабочее место мамы и отказывался переходить к телевизору. Думал, что таким образом наказывает родительницу за то, что та не заказала в небесной канцелярии солнышко, и ему, несчастному, приходится сидеть в доме, вместо того, чтобы полноценно плескаться в огромном надувном бассейне. В гости к соседским детям идти было еще рановато, Маше приходилось мириться с выбрыками малыша. Зато, как только малявки проснутся, их мама с удовольствием примет гостей: грядки с огурцами-помидорами требовали не намного меньше внимания, чем дети. А когда команда из четырех сорви-голов собиралась вместе, можно было надолго забыть про заботу о детях – они справлялись сами. Старший всегда находил работу младшим, а те с преогромной охотой хватались за любые задания. Так и день проходил: все были при деле, и все отдавались работе с максимальной пользой для дела.
К моменту, когда зазвонил телефон, высвечивая номер соседки, дождевые тучи уплыли за поля, оставив после себя лишь неаккуратные лужи, словно нашкодившая собачка Соня, спрятались от недовольных людей.
Виталик благополучно отбыл к друзьям, а Маша вернулась к своей профессиональной деятельности и к делам, оставленным на верную подругу. Незаметно для трудяг подтянулся обед, потом время послеобеденного сна, и снова гости и снова работа. Маша обновила новое место отдыха, временно служившее и рабочим местом, осталась довольна проделанной работой, как в офисных делах, так и дачных. Дети все никак не желали прощаться, а посему их просто уложили рядком перед телевизором. В положенное время все четверо крепко спали, убаюканные мультфильмами. Маше пришлось забирать Вика из гостей спящего и недовольно ворчащего во сне.
Пришло время испытать марокканский уголок: одно дело, пообедать за столиком, поработать с ноутом на коленях. И совсем другое, расслабиться и созерцать мерцание первых звезд на небосклоне, ждать волшебного зеленого луча уходящего солнца. В общем, провести испытание объекта в максимально приближенных к эйфории полевых условиях. Маша даже не стала включать привычные огни на заборе. Лишь слабый рассеянный свет торшера кротко выглядывал из-за задернутых шторами окна.
Маша плыла по волнам, голова была пуста, но какой-то вязкой пустотой. Воздух превратился в клей, вдыхая его, казалось, что он течет по трахее, испаряя увеселительный газ, от чего хотелось смеяться или просто улыбаться. Подсмотри сейчас кто-то за Машей, не преминул бы помянуть эффект от дурман-травы недобрым словом.
Солнечный диск давно уж закатился, небо на горизонте подсвечивалось огнями далекого города, а Маша все сидела и сидела, время от времени меняя позу, ибо ноги затекали. Динамики верного друга и незаменимой рабочей машинки источали вкусную музыку из обширной коллекции саундтреков.
Бубнящий что-то мужской голос доносился откуда-то из-за угла дома. Маше пришлось обернуться на звук. Огни не освещали дорогу и не хотелось бы быть застигнутой врасплох каким-нибудь пьяным гулякой. Однако голос приближающегося гостя стал слышен четче и Маша разобралась: говорил сосед, и даже намека на "невменяемость" в словах говорящего не было. Как и в прошлый раз, Алексей проявил максимум внимания, и начал разговор издалека, чтобы не дай бог не испугать радушную хозяйку.
– Вечер добрый, Мари.
– И вам доброго вечера.
– Простите мне столь поздний визит, но не могли бы вы мне помочь?
– Конечно, Алекс, проходите.
При обращении к нему в столь экзотической манере, брови мужчины на миг взлетели. Алексом его не звали со студенческих лет. А у Маши получилось произнести мужское имя так непринужденно, что всякие сомнения по поводу неуместности позднего прихода улетучились в момент.
Алексей зашел в калитку и спустился на пару ступенек, поближе к террасе с диванчиками.
– Как оказалось, у меня нет ни капли масла, а жарить рыбу на костре почти в полночь, как-то ... м-м-м, неудобно, что ли.
– Понятно. Вы хотите произвести полноценный обмен?
– Что, простите?
Алексей недоуменно воззрился на собеседницу. Маша кивнула на предмет в руке соседа.
– Вы мне эту бутылку, а я вам бутылку масла?
– А, это. Ну, да, можно поменяться.
Алексей улыбнулся, протягивая зеленую "гранату" с наклейкой "Мерло". Маша уже встала и ловким движением руки пригласила гостя присесть на соседний диванчик. Сама же направилась в дом. Уже через мгновение хозяйка дома вернулась с пластиковой бутылкой и еще одним пузатым бокалом.
– Присоединитесь ко мне? Вечер чудесный.
– Да уж ночь на носу...
Нерешительно как-то произнес Алексей то ли намек, то ли оправдание. Маша лишь пожала плечами, отдала бутылку и плюхнулась на подушку. Демонстративно взялась открывать бутылку: акциз полетел на столик, защитная пленка поддалась напору пальцев, штопор планомерно ввинчивался в пробку.
Как истинный джентльмен, Алексей не мог не помочь Маше: он протянул руку к бутылке и отобрал у молодой особы свой подарок. Молча выкрутил штопор до упора, выдернул пробку и изредка поглядывая на Машу, разлил напиток в два бокала. Принял приглашение. Рыба подождет.
– Вечер действительно чудесный.
– Побольше бы таких.
Тост произнесен, бокалы соприкоснулись в традиционном приветствии, первый глоток испачкал губы терпким привкусом.
– Обожаю "Мерло". А вы очень внимательны, Алекс.
– Благодарю. Мимо ваших вкусов трудно пройти, не обращая внимания.
Настала Машина очередь вскидывать брови.
– Я сейчас вернусь. Не уходите.
Маша отсутствовала ровно пять минут, после чего на столе объявились закуски. Сначала Алексей удивился оперативности, а потом не мог оторваться от простого, но гениального кулинарного произведения.
– Это ведь просто сыр, завернутый в лаваш с помидорами и зеленью?
– Угу, и немного подогретый в тостере.
– Очень вкусно.
– Угощайтесь на здоровье. Думаю, что с рыбалки вы вернулись голодным, и полноценным ужином это не назовешь...
– Мари, я вас умоляю. Все очень вкусно. Тем более, ужин, как говорят, отдай врагу.
Под мелодии саундтреков из мировых киношедевров стали воспоминанием и бутылка вина и смешные конвертики с сыром.
– Это откуда мелодия?
Маша потянулась к ноутбуку, кликнула по точ-педу, чтобы разбудить экран.
– "Мемуары гейши", заглавная песня.
– Очень красиво.
Если бы Алексей смотрел на небо, Маша и пропустила бы мимо ушей сие замечание. Но слова явно адресовались не звездному покрывалу: Алексей смотрел на Машу, и именно в тот момент, когда просторная майка-распашонка дозволила гостю узреть больше дозволенного приличиями.
– Ого, мы с вами заговорились. До рассвета пять часов.
– Да, пора бы мне и честь знать. Спокойной ночи, Мари.
– И вам сладких снов, Алекс.
Мужчина поднялся, по-светски поклонился, забрал бутылку масла и направился к выходу. В воротах еще раз оглянулся, ответил улыбкой на улыбку Маши и шагнул в тень ночи. Приятный вечер.
Глава 5
Похмельного утра, как ожидалось, не наступило. Хорошее вино пили вчера, не порошковое. Маша валялась в постели, сладко зевала, прогоняла дремоту, потягиваясь. Прислушалась к дому – тишина. Малой еще спит, наверное. Достала мобильник из-под подушки, нажала на кнопку блокировки: часы высветили незнакомые цифры – девять и тридцать. Что за черт? Так поздно уже? А малого не слышно? Спит или мультики смотрит, наверное.
Маша накинула халат, запахнулась и стала спускаться на первый этаж. Застыла на полпути: входная дверь приоткрыта, в комнате тихо и пусто. Виталика в доме не было.
– Вик, ты где? Ви-ик.
У Маши начинали гореть лицо, паника и истерика – дергать за нервные окончания пальцев. Заставляя себя глубоко дышать, молодая мама выскочила во двор, по пути набирая номер соседки.
– Лена, Вик у тебя?
– Нет.
– Вдруг появится – отзвонись.
– Хорошо.
Телефон в карман, а сама к отдельно стоящему домику с клозетом и летним душем.
– Ви-и-ик, где ты? Я тебя иду искать.
В домике никого. Ворота и калитка закрыты, сам бы малыш замки не открыл. Единственное место, куда бы он мог пробраться, потому что густые кусты – не преграда для серой мышки, это соседский двор с домиком на дереве. Но, черт побери, как он смог открыть входную дверь?
Маша, царапая кожу и разрывая халат в клочья, ринулась через кусты.
– Вик, ты здесь, маленький мой? Ви-ик.
Домик на дереве оказался пуст. Дыхание участилось, сердце забилось еще сильнее, в глазах потемнело.
– Ви-ик! Вик, где ты?
– Маш, он тут. Не кричи.
Из-за соседского дома появилась мужская фигура с малышом за руку. Маша ринулась к сыну. Сдерживаясь, как могла, кинулась на колени и порывисто обняла малыша в пижаме. Когда дыхание восстановилось и мир снова вернул себе краски, Маша подняла глаза на соседа.
– Я услышал, как он плачет. Наверное, заблудился. Стоял на дороге и плакал.
– Мой хороший, ты сам открыл дверь?
Малыш кивнул.
– И куда ты пошел.
Виталик показал на домик на дереве.
– А потом ты куда пошел?
Мальчик молчал.
– Виталик, дядя тебя не обижал.
Недовольное шарканье ног Алекса Маша пресекла, лишь строго взглянув на мужчину. Даже если он и собирался что-то сказать, тут же передумал.
– Виталик, этот дядя тебя не обижал?
Мальчик мотнул головой.
– А конфету он тебе давал?
Снова нет. И фырканье сверху. Маша продолжала стоять на коленях перед сыном. Крепко обняла непоседу и, наконец, встала во весь свой среднестатистический рост.
– Алексей, где вы его нашли?
– На дороге. Я сидел на крыше, услышал детский плачь. Никто не успокаивал малого, я выглянул. Стоит в пижаме и горько плачет. Я быстро спустился и успокоил, сказал, что мы сейчас вместе найдем маму.
– Хорошо. Спасибо.
Холодный взгляд, холодный голос, холодное прощание. Алексей прекрасно понимал Машу, упрекать не стал ни вслух, ни в мыслях.
Дома первым делом Маша проверила кожу ребенка: ни намеков на порезы или синяки. Однако нехорошее предчувствие не покидало. До самого обеда. Успокоительный чай и плотный завтрак успокоил обоих: мальчик вернулся к своему любимому сачку, а Мария принялась успокаивать нервы активной трудовой деятельностью. Следовало в срочном порядке организовать ограждение вдоль соседского участка и врезать новый замок на высоте, недоступной маленькому хулигану.
К вечеру замок стоял на указанном хозяйкой месте, спорая рабочая сила в лице бригады строителей, нанятая в ближайшей деревне, заливала бетонные столбики для сетчатого забора. Нервы больше не шалили, дурные мысли были загнаны глубоко на дно души и безжалостно придавлены пачкой успокоительного.
Чувство вины долго не давало уснуть. Отсутствие номера мобильного телефона соседа и наступление темноты Мари перенесла стойко, решив, что завтра первым делом отправится к Алексу и объяснится с мужчиной.
Беспокойная ночь оставила нелицеприятные следы на коже под глазами. Срочно было необходимо отвлечься.
– Масик, а поехали на качели-карусели?
– Ура-а-а!
И маленький смерч заметался по дому в поисках одежды.
Подготовившись к походу на аттракционы, Маша закрыла двери дома и отправилась вверх по улице с намерением освободить душу от груза непонимания ситуации. Виталик весело щебетал и кажется, ничем не интересовался кроме как самой конечной целью путешествия.
Поравнявшись с домом, Маша позвала Алексея. Не получив ответа, решилась зайти во двор. Однако на воротах, которые за долгое время бесхозности дома, привыкли считаться открытыми, висел замок. Маша не из тех, кто отступает перед трудностями. Она из тех нормальных героев, которые всегда идут в обход.
Закинув малого на плечи, молодая леди, презрев правила приличия, шагнула через низенький заборчик прямо в заросли смородины, чтобы обойти дом по периметру и зайти во двор. Несколько неудачных шагов, парочка иностранных слов, пока непонятных Виталику, и молодая мама достигла цели – главного входа в дом.
– Алексей, вы дома?
Маша ссадила малыша на скамейку под развесистым кустом и постучала в запертые двери. Ответа не последовало. Замечательная планировка дома и деревянной веранды позволяла заглянуть в любое окно на первом этаже постройки. Однако занавешенные тюлями окна не позволили Маше обнаружить искомый предмет внутри дома.
Решив, что объяснения могут подождать и до вечера, Мария оторвала взгляд от окна и развернулась в сторону сидящего на скамейке Вика. Сердце ухнуло в пятки: из двери слева от скамьи вышел Алексей. Свежий, сверкающий от влаги, загорелый, закутанный ниже пояса в белоснежное банное полотенце, оттеняющее ореховый загар. Глупо было бы ожидать от практика восточных единоборств оплывшего тела и дряблой кожи. Мужчина выглядел потрясающе аппетитно: широкие плечи, узкие бедра, рельефный торс с присущей страстным натурам растительностью. Только сейчас Маша обратила внимание на цвет волос мужчины и тут же пожалела об этом. Слабость к рыжим лишала женщину покоя. Машины восковые ноги стали таять от тока высокого напряжения, сердце, успевшее вернуться из вражеского тыла, пропустило удар.
Алексей в свою очередь был крайне доволен произведенным впечатлением, что не преминуло отразиться на лице мужчины.
– Мари, рад приветствовать вас в своей скромной обители. Вас, молодой человек, я рад лицезреть не меньше.
Спасибо Алексею за длинную речь – Маша успела прийти в себя и сделать несколько твердых шагов по направлению к сыну.
– Алексей, с легким паром и здравствуйте. Позвольте мне принести свои извинения, и объясниться по поводу вчерашнего.
Мужчина кивнул, соглашаясь на объяснения.
– Мне искренне жаль, что я на эмоциях почти обвинила вас в неподобающем поведении. Я понимаю, что в ваших планах было только желание помочь. И так же понимаю, что мои переживания за судьбу ребенка не имели основания. Но так же прошу меня понять, мы живем не в идеальном мире. И с фантазией у меня тоже не все в порядке. За пять минут поисков я передумала о таких вещах, что сейчас даже вспоминать противно. Да и вы со своей таинственностью подливаете масла в огонь слухов и сплетен.
За все время столь длинного монолога Маша несколько раз облизывала пересохшие губы, тараторила и медленно семенила вдоль ограды террасы, держась за перила. Мужчина внимательно слушал, не перебивал, иногда кивал и все время вежливо и даже как-то снисходительно улыбался.
Когда перила закончились, Маше пришлось очень серьезно внутренне шикнуть на себя и на проснувшееся не вовремя либидо, сделать серьезное лицо и наконец с облегчением вздохнуть.
– Мари, я искренне сожалею, что напугал вас и вашего малыша. Обещаю, что с сегодняшнего дня вам не придется теряться в догадках. С вашего позволения, я устрою небольшое барбекю и приглашу всех соседей на шашлычок. Мы перезнакомимся, чтобы не было впредь трений и недомолвок. Договорились?
– Договорились.
Маша улыбнулась и наклонилась к Вику. Что за славный ребенок: за все время разговора взрослых не разу не пикнул, игрался с бегущими по скамье муравьями и не обращал внимания на полуголого незнакомого дядьку. Зато Маша, наклонившись, обратила на мужчину еще большее внимание. Алексей с самого начала встречи не пошевелился и не сдвинулся с места ни на дюйм. Довольно резкое движение Марии в сторону ребенка всколыхнуло воздух и молодую особу почти затянуло в райские кущи дурманящим ароматом мужчины.
– Нам пора, масик. Качели-карусели ждут.
Только звук собственного голоса позволил Маше прийти в себя. Вот что значит отсутствие нормальной сексуальной жизни в течение двух лет: от слабого запаха самца крышу сносит.
Отказавшись от предложения выйти через ворота, а значит, еще какое-то время находится в обществе обаятельного и привлекательного, мама с сыном на руках гордо ушли тем же путем, что и пришли – через заросли красной смородины.
Расшалившиеся нервишки и рассредоточенность – не самые лучшие спутники аккуратного водителя. На полпути до парка аттракционов Маше пришлось съехать на обочину и выпить водички: руки тряслись, как у больного Паркинсоном, внимание скакало, не в состоянии зафиксироваться на одном предмете.
Наконец цель поездки была достигнута, малыш водружен на паровоз и отпущен в кольцевое путешествие на неопределенное количество кругов. Маша же в срочном порядке решила добиться внимания своей драгоценной подруги.
– Стеша, ты мне нужна сегодня вечером.
– Безапелляционно! Я не могу.
– Стеша, ты не понимаешь.
– Да что у вас там произошло?
– Стеша, я... Я его видела... Ох, видела без одежды.
– Кого?
– Алекса!
– Чего ты там шепчешь? Говорить нормально не можешь?
– Тут люди кругом.
– Ну, так отойди от людей.
– Стеша, могла бы, уже отошла бы.
– Ладно, давай рассказывай, при каких обстоятельствах и как тебе?
– Уф, у меня слов не было, только слюни. Помнишь, в какой ступор меня водят черные мужские рубашки?
– О, да, это феномен, достойный изучения и как минимум докторской диссертации!
– Так вот. Сегодня я опять застопорилась. Только не так сильно, потому что рубашки на нем не было.
– Охохо, подруга. Давай с самого начала. А то ты как горная лань, перескакиваешь с факта на факт.
– Окей, слушай. Пошла утром сегодня извиняться за вчерашнюю грубость.
– Погоди, ты уже нагрубить успела?
– Да, но это неважно.
– Ну, ты даешь!
– Стеша, слушай дальше. Я пошла с малым просить прощения. Постучала в двери – никого, позаглядывала в окна – никого. И когда уже совсем собралась уходить – бабах! Поворачиваюсь и вижу: само воплощение Гелиоса выплывает из душа. Помнишь, как в этом старом доме со шелковицей банька с клозетом отдельно от дома стоят? Вот. Выходит он оттуда, в одном полотенце на бедрах. А сам, ох... Плечи во, грудь накачана, кубиков на прессе нет, но зато пресс есть. И весь такой солнечный, кожа влажная, загар ореховый. Сказка, а не мужчина. Ну, меня и прихватило. Стеша, ты здесь?
– Да, да, ты продолжай, я только дверь на замок закрою.
– Блин, Стеша. Давай бросай все и приезжай. Он сегодня устраивает пикничок для всех соседей. Ты мне нужна.
– О, тебе нянька нужна для малого? Ну, тогда я за.
– Нет, Стеш, нянька нужна мне. Боюсь, не выдержу и сорвусь.
– Дура! Сорвись ты, наконец!
– Я не могу, Стеш. Мне очень важно, чтобы ты его оценила, глянула незамыленным оком.
– Господи, подруга, так и умрешь невенчанная, честное слово. Ладно, жди.
– Стеша, ты моя спасительница. До вечера тогда?
– До вечера.
Маша огляделась: мир стал ярче во сто крат, воздух из глины превратился в стопроцентный кислород, каждый вздох приносил облегчение, как анестезия для души, полной страдания. Ближе к вечеру парк аттракционов заполнился детьми постарше: уроки закончились и малышня поспешила навстречу карусельному водовороту. Попытка уложить Виталика спать после обеда успехом не увенчалась и Маша только махнула на сына рукой, усаживая в очередное качающее-летающее устройство щекотания нервов.
Чем быстрее часовая стрелка наматывала круги, тем трепетнее порхало Машино сердце. Чего уж врать: ей безумно хотелось снова вдохнуть аромат мужчины. Всегда рассудительная и "параллельно-перпендикулярная" молодая особа сама себя загоняла в тупик противоречий: и откусить хочется и из Рая не быть изгнанной. Усилием воли прямо перед самой поездкой домой, Маша решительно отодвинула гору нерешенных вопросов и загрузилась в машину. Песни и стихи по дороге помогали отвлекаться от мыслей о предстоящем вечере, но не рассеивали внимание, и маленькое семейство благополучно прибыло в родные чертоги.
А там уж дым коромыслом: соседки и их мужья топали вереницей в общий летний душ после трудового дня, дамы прихорашивались, мужчины спорили. В итоге решили, что любимые и сами смогут добраться до пункта назначения, бросили свои половинки и ретировались в старый дом Михалыча.
Маша итак с утра была хороша, посему не стала тратить время на переодевания, лишь кинула в рюкзачок антимоскитные средства и, взяв Виталика на руки, отправилась в гости. По дороге женщина еще раз набрала подругу, еще раз прослушала сообщение о недоступности абонента и махнула на предательницу рукой.
Густые зеленые кусты спиреи совершенно не давали обзора. А посмотреть было на что: некогда заросшее бурьяном пространство перед домом, превратилось в ровный газон со стриженной травой, чугунный круглый мангал-барбекю на трех массивных ножках прямо посередине газона, живописно воткнутый в полено топор и умопомрачительный запах от костра. Недалеко от мангала разместился уже сервированный стол, пятачок освещался электрическими напольными лампами. Деревянная веранда изобиловала танцующими огоньками свечей и удобными шезлонгами. Курорт.
Вроде и позерство, но такое гармоничное, что и придраться не к чему. Только сейчас Маша сообразила, что пришла в гости с пустыми руками. Попыталась было повернуть оглобли, но была замечена при попытке к бегству и приветливо водворена в общество. Виталик нескромно потянув носом, поинтересовался, а скоро ли будет "фафлык", за что и получил порцию оного специально прожаренного и подостывшего.
В течение четверти часа собрались все приглашенные и был провозглашен первый тост.
– За хозяина!
И понеслась: за дом, за урожай, за рыбалку, за родину. Где-то встрял тост за прекрасных дам и многозначительные взгляды в сторону друг друга. Разнообразие напитков не уступало разносторонности тостов и пожеланий этому доброму дому. Виталик уснул на маминых руках уже после второго тоста, и был устроен со всеми удобствами на раскладушке, недалеко от пьющих.
Чем больше сгущалась тьма, тем ярче становился свет неоновых светильников, спиртное лилось, если не рекой, то, как минимум ручейками, и в основном расходилось по бокалам и рюмкам шумных соседей. В силу своей привязанности к здоровому образу жизни, Алексей предпочел напитки с пониженным градусом, Маша, как всегда выбрала "Мерло", остальные гости предпочитали веками проверенное яство, которое желательно употреблять в виде "шоб тянулась" и с огурчиком.
Маша еще раз попыталась набрать подругу, и сама не заметила, как очередной отказ оператора соединять с абонентом, расстроил и отрезвил девушку. Она взяла наполовину полный бокал и перебралась на веранду в шезлонг, поближе к малому.
Настенные часы отсчитали десять раз боем Курантов и перешли на тихое перестукивание со сверчком.
