Текст книги "Тайны брачной ночи"
Автор книги: Валери Боумен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
– Он не слишком старается, – донесся из-за ваз в дальнем конце холла мелодичный женский голос.
Лили подскочила. Прижав руку к груди, она с трудом успокоила дыхание и как можно более сурово взглянула на младшую сестру.
– Энни! Как ты меня напугала. Сию же минуту уходи отсюда.
Энни появилась из-за стола с гордой улыбкой на юном лице. Темно-каштановые локоны покачивались у ее щек.
– Не старается, – настаивала Энни с решительным кивком.
Нагнувшись, она погладила Лео между ушами. Если пес кого-то и признавал, кроме Лили, то только Энни. Как и Лили, она умела обращаться с животными и всегда помогала им. Порой дом превращался в своего рода зверинец из-за подопечных Энни.
Лили бросила карточки на поднос.
– Кто не слишком старается? И в чем?
– Лорд Колтон не слишком старается соблазнить тебя. Ведь об этом шла речь?
– Ш-ш-ш! Никто не должен слышать, что ты говоришь такие вещи. – Лили оглянулась, нет ли поблизости слуг. К счастью, Эванс спал в кресле у входной двери, а Мэри нигде не было видно.
– О, я уверена, что Эванс и Мэри слышали кое-что и похуже, – возразила Энни. – Кроме того, они никогда бы этого не повторили.
Энни права. Двое преданных слуг оставались с ними с тех пор, когда сестры были еще детьми. Когда родители умерли, не оставив им ни шиллинга, их троюродный брат Перси выставил обоих слуг без рекомендательных писем. Лили, уже овдовев, взяла их в дом. И хотя у нее самой было совсем немного денег, она не могла позволить своим друзьям страдать.
Теперь Эванс гордо назывался дворецким в сомнительном хозяйстве Лили, несмотря на склонность клевать носом, а Мэри с ее удручающей памятью служила горничной. Несмотря на свои недостатки, эти двое сделали бы все, что угодно, ради своих хозяек.
Энни постукивала туфелькой по паркетному полу.
– Я даже не знаю, что значит «соблазнить». И сколько раз я должна просить, чтобы ты называла меня Энн? Я больше не Энни. Я уже выросла и скоро дебютирую. И достаточно взрослая, чтобы ты объяснила мне, что такое «соблазнить». – Она захлопала ресницами.
Глядя на сестру, Лили не могла сдержать улыбку. Энни была немного выше нее, с темными, как у матери, глазами. Энни была прелестна и, казалось, с каждым днем становилась все прелестнее.
Она, несомненно, будет пользоваться большим успехом, после того как в ближайшее время дебютирует в свете. Лили вздохнула. Ей придется немало потрудиться, чтобы не подпускать мужчин к своей младшей сестре. Гм. Возможно, Эвансу следует обзавестись палкой, о которой упоминал Колтон.
– Ты еще слишком юна для таких специфических понятий, – упорствовала Лили. – Я не тороплюсь учить тебя чему-то подобному.
Энни нахмурилась и понизила голос до шепота:
– Однако ты должна признать, что лорд Колтон не слишком старается привлечь твое внимание. Эти джентльмены засыпают тебя сладостями, цветами, стихами, и ты не проявила ни к одному из них никакого интереса. А лорд Колтон даже не пытается.
Лили какое-то мгновение кончиками пальцев поглаживала карточки на подносе, потом снова спрятала руку за спину.
– Меня нисколько не заботит, потрудился ли маркиз Колтон оставить мне визитную карточку.
Энни подхватила ближайшую вазу с лилиями и закружилась с ней, белые юбки развевались вокруг ее голых лодыжек.
– А вот мне бы очень понравилось, если бы маркиз оставил мне визитку. А еще лучше – букет. – Энни сунула нос в цветы и глубоко вдохнула. – Этот мужчина настоящий красавец.
Лили выхватила вазу из рук сестры и поставила обратно на стол.
– Боже милостивый! Уж чье-чье, а внимание маркиза Колтона тебе не нужно.
Энни наклонила голову набок, словно обдумывая этот вариант.
– Ты права. Маркиз слишком стар для меня.
Лили выдохнула. Наконец-то Энни рассуждает логично, как ей и подобает.
– Не могу дождаться, когда молодые и красивые поклонники начнут засыпать меня цветами. – Энни снова закружилась, потом присела в реверансе перед воображаемым кавалером.
Это уж слишком для больших надежд. Качая головой, Лили потянула сестру в соседнюю комнату.
– Думай, что говоришь, Энни. И пожалуйста, помни, тебе не нужно выходить замуж, я найду способ позаботиться о тебе. Дебют совсем не таков, как ты себе воображаешь.
– Но я хочу дебютировать в свете! Я очень жду этого. – Шаг Энни замедлился, когда она вошла в гостиную. – Лили, ты была исключительно добра, забрав меня к себе четыре года назад после смерти родителей, но я пытаюсь объяснить тебе, что хочу светского сезона. Я хочу поклонника. Я хочу цветов, подарков, стихов. Хочу влюбиться.
Энни произнесла последнее слово с таким благоговением в голосе, что Лили не могла заставить себя сказать ей, что никакой любви нет. Счастье Энни для нее важнее всего. И она никогда сознательно не разрушит грезы сестры. Волнения собственного дебюта Лили помнила смутно. Энни ждала этого сомнительного события так долго, и Лили все сделает, чтобы осуществить мечту младшей сестры.
Нужно только как можно дольше избегать кредиторов.
Но она окажет Энни медвежью услугу, если по крайней мере не попытается ее просветить. Лили подтолкнула сестру к дивану.
– Цветы, конфеты и поклонники – это одно, а вот мужья – это совершенно другое.
Энни вздохнула и снова закружилась, ее глаза искрились.
– Не могу дождаться своего первого бала. Мистер Иглстон уже пригласил меня на танец.
– Мистер Иглстон? – вскинула голову Лили. – Кто это?
Энни с блаженной улыбкой плюхнулась на диван и поджала под себя ногу.
– Он наш сосед. Я познакомилась с ним в среду, когда мы с Мэри возвращались с рынка.
Лили вытащила шитье и поудобнее устроила корзинку для рукоделия. Подняв глаза на сестру, она нахмурилась.
– Тебе не следует встречаться с холостяками до дебюта, и ты это знаешь.
– Не могла же я оказаться грубиянкой, – пожала плечами Энни. – Мы чуть не налетели друг на друга. Я уронила пакет, и он его поднял. Он такой очаровательный.
– Кто его родители? – насупилась Лили.
– Он второй сын барона Игл стона.
Лили прищурилась.
– Сколько ему лет?
– Наверное, двадцать один, – снова пожала плечами Энни.
– Какая дерзость. Мистер Иглстон не должен был заговаривать с тобой и приглашать на танец.
– Я знаю, – надулась Энни. – Ты была бы счастлива, если бы я за всю жизнь ни с одним мужчиной не поговорила. Но, Лили, разве ты не помнишь? Тебе было столько же лет, сколько мне сейчас, когда ты дебютировала в свете. И столько же, когда вышла замуж.
Лили прикрыла глаза.
– Конечно, помню. Именно поэтому... – Энни отвернулась, не желая смотреть на сестру.
– Мистер Иглстон просто влюбился в меня, и я решительно намерена танцевать с ним.
Лили быстро выдохнула, потом с трудом сглотнула. Вдев нитку в иголку, она принялась штопать носовой платок, в котором Лео на прошлой неделе прогрыз дырку.
– Видит Бог, я с ужасом этого ждала, но, наверное, пришло время тебе прочитать мой памфлет.
Энни резко повернула голову. Округлив глаза, она отбросила с лица локоны:
– Нет! Я не хочу это читать. Меня потом неделями будут мучить ночные кошмары.
Лили, прикусив губу, на минуту задумалась.
– Именно поэтому я не давала его тебе до сих пор, но после всех твоих разговоров о поклонниках я подумала... – Она резко проткнула иголкой белый квадратик ткани.
Энни откинулась на подушки и приложила руку тыльной стороной ко лбу.
– О, пожалуйста. Больше никаких разговоров о памфлете. Давай поговорим о чем-нибудь другом, например, о моей компаньонке. Кто будет сопровождать меня на светские мероприятия?
– В компаньонке нет никакой необходимости. Я намерена сама сопровождать тебя. И все же я пытаюсь сказать тебе... Ты все это романтизируешь. Это далеко не так чудесно, как ты себе представляешь.
Энни застонала.
– Я умру старой девой, если стану тебя слушать.
Лили вздохнула.
– Энни, дорогая...
Энни выпрямилась и укоризненно посмотрела на сестру.
– В этом твоя проблема, Лили. Ты слишком холодная. Ты не проявляешь никаких эмоций. Ты бессердечная. – Голос Энни задрожал. – Когда ты в последний раз позволяла себе чувство? Когда в последний раз плакала?
Отложив рукоделие, Лили потянулась к сестре, но Энни оттолкнула ее руки.
– Нет. Я ухожу к себе. – Она вылетела из комнаты, прижимая к губам платок.
Лили смотрела вслед сестре, мелькнувшей в вихре белых кружев. Потом прикрыла глаза. В этом проблема Энни. Девочка слишком эмоциональная, слишком ранимая. Она преуспела бы гораздо больше, будь менее доверчивой, если бы меньше верила в мифы и волшебные сказки о настоящей любви.
Лили откинулась на спинку кресла. Лео, выбравшись из угла, свернулся у ее ног.
– Я не помню, когда в последний раз плакала, – тихо пробормотала она.
Но это была ложь. Лили прекрасно помнила и время, и место. Утро, почти пять лет назад, когда она ждала, что Девон Морган приедет за ней, увезет в Гретна-Грин и женится на ней. Это путешествие так и не состоялось. Все, что Лили получила, это записку. Да, это был последний раз, когда она плакала.
И, вытерев слезы, она тогда пообещала себе, что больше никогда не будет такой слабой.
В комнату, тихо насвистывая себе под нос, вошла Мэри с метелкой из перьев. Лили вздохнула и покачала головой. Ясно, что горничная подслушивала.
Лили доложила шитье на колени.
– Можешь высказать, что у тебя на уме, Мэри. Я знаю, ты слышала нашу с Энни перепалку.
Мэри с притворно невинным видом повернулась к ней:
– Да, слышала малость.
Лили сжала в руках платок.
– Энни не понимает. Я с трудом смогла позволить себе ткань на новое платье, которое сшила для нее. Я делаю все возможное для ее дебюта, но брак... брак – совсем не то, что она думает.
– Она молодая, миледи. Молодая и порывистая, – с понимающей улыбкой ответила Мэри.
Лили вздохнула.
– Но я ее оберегаю. Почему она этого не может понять? Я была во власти нашего беспутного отца и беспечного мужа, но Энни... Энни не обязательно жить в тени контролирующего все мужчины.
Мэри кивнула:
– У нее нет ваших забот.
Лили печально рассмеялась.
– Ты хочешь сказать, что мы почти нищие? И я сижу в этом доме день за днем, стараясь расплатиться по счетам, пока свет считает меня состоятельной вдовой?
– Если бы я могла взять ваши заботы на себя, миледи, я бы это сделала. Но я никогда не верила, что вы так ничего и не придумаете.
Лили расправила плечи.
– Да. Я найду способ позаботиться обо всех нас, и у Энни состоится дебют. Хоть она и очень импульсивна.
Мэри сжала ее руку.
– Я, кажется, припоминаю другую женщину, которая когда-то тоже была юной и импульсивной.
Лили наморщила нос.
Воспоминание Мэри угодило в самую точку... к несчастью. Лили вздохнула.
– Разве я была так молода? И так импульсивна?!
Мэри не ответила. Вместо этого она торжественно кивнула.
– Я знаю, что вы сейчас в ужасном положении, миледи. Но я всегда верила в вас. Вы уже многое пережили. Умер ваш муж, потом родители, и вы взяли мисс Энни и нас к себе. Но вы с детства отличались упрямством, и я не знаю проблемы, с которой вы бы не справились.
Лили в ответ улыбнулась. Да, она была упрямой. И правда, она справлялась со всеми проблемами, с которыми сталкивалась. До сих пор. Но с этой особенной проблемой становится все труднее и труднее совладать.
– Деньги. Деньги. Деньги. Это все, о чем я могу думать. Мне нужны деньги, а не цветы, стихи и конфеты. Этого у меня с избытком. Хотя нет, – задумчиво размышляла она, – от маркиза Колтона – ничего. А еще намеревался соблазнить меня. Вот и верь ему после этого. Таковы мужчины.
– Разве лорд Медфорд не говорил, что памфлет хорошо продается? Вы должны получить за него хорошие денежки.
– Да, – кивнула Лили. – Только он может нас спасти. Правда, не слишком скоро. Новый граф может в любую минуту выставить нас на улицу. Нам очень повезло, что он до сих пор этого не сделал.
Мэри прочистила горло.
– Можно задать вам вопрос, миледи?
– Конечно.
Глаза Мэри заметались, голос перешел на хриплый шепот. Нервная улыбка появилась на губах горничной.
– Я должна прочитать вашу книгу. В чем был секрет вашей брачной ночи?
Лили хлопнула себя рукой по лбу.
– Ох, Мэри, если я тебе расскажу, ты не поверишь.
Подхватив юбки, горничная двинулась к дивану и наклонилась ниже.
– Вы должны мне рассказать, – прошептала она.
Лили закусила губу. От детского любопытства на лице Мэри у нее сжалось сердце. Она покусывала кончик пальца. Будет таким облегчением кому-нибудь рассказать. Наконец снять с души этот груз. Кроме того, Мэри через минуту забудет этот разговор. Какой от этого вред?
Лили искоса взглянула на служанку.
– Хорошо. Садись, если хочешь это услышать.
Мэри устроилась в ближайшем кресле, округлив глаза и так вцепившись в подлокотники, что костяшки пальцев побелели.
– Вы собираетесь дать мне копию памфлета?
– Нет-нет, – рассмеялась Лили. – В памфлете секрета нет. Во всяком случае, настоящего. Настоящая тайна в том... – Откашлявшись, она подалась вперед и зашептала: – Как бы это сказать... лорд Меррилл и я никогда... гм, мы так и не... одним словом, мы полностью не осуществили наш брак.
Глава 4
– Графиня особенно хороша сегодня вечером, Колтон. – Джордан повертел в руке стаканчик бренди и взглянул поверх края на Девона.
– Какая графиня? – Девон едва поднял взгляд, но, черт побери, он точно знал, о какой графине речь, и выглядела она абсолютно ошеломляюще.
Он смотрел на нее через бальный зал: темные волосы подняты в высокую прическу, легкое светло-серое платье подчеркивает фигуру, голубые глаза с фиалковым отливом искрятся. Черт! Ему уже досаждали непристойные мысли. Осуществить план соблазна будет легче, если не сходить с ума от одного взгляда на нее.
Соблазнить куда легче, когда есть преимущество. И именно так он намерен действовать. И будь проклято его неуместное влечение.
– И мисс Темплтон тоже здесь, как вижу. Без сомнения, мамаша заставила ее присутствовать, – продолжал Джордан.
Девон оглядел бальный зал. Мисс Темплтон была красива – если кто-то предпочитает высоких стройных блондинок. И в последнее время Девон их предпочитал, но с недавних пор одна миниатюрная брюнетка снова вызвала его интерес.
Девон резким движением расправил рукав.
– Несомненно, мисс Темплтон напугана до бесчувствия, и, насколько я наслышан об этом проклятом памфлете, она имеет на это полное право. Просто удивительно, что леди Меррилл принимают в свете.
– Ты шутишь? – рассмеялся Джордан. – Никто не знает наверняка, что она это написала. Не говоря уже о том, что она любимица света из-за своей красоты и остроумия. Сам принц-регент очарован ею. И если не считать того, что памфлет напугал нескольких глупеньких девиц, памфлет скорее шокирующий и любопытный, чем вредный.
– Нет, – возразил Девон, – если собираешься жениться на глупенькой девице.
Улыбка Джордана стала шире.
– Все только и говорят об этом памфлете. Я слышал, он приобрел особую популярность, когда мисс Темплтон отказала тебе из-за него.
Девон сердито выдохнул.
– Прекрасно. Только этого мне не хватало. Теперь я действительно помогаю графине продавать эту книжонку.
– Ты же знаешь свет, Колтон, – расхохотался Джордан. – Где возникает скандал, там нарастает интерес.
– Ты мне явно не помощник, Эшборн, – огрызнулся Девон.
Джордан пожал плечами.
– Почему бы тебе не потанцевать с мисс Темплтон?
Девон расправил плечи.
– Я буду сегодня танцевать, но не с мисс Темплтон. – Он допил бренди, сунул пустой стакан проходившему лакею и встал.
– Передай леди Меррилл мои наилучшие пожелания, – напутствовал его насмешливый голос Джордана.
Девон увидел Лили с одним из ее многочисленных обожателей. Она танцевала. И смеялась. В нем поднималось раздражение. Прищурившись, Девон широким шагом двинулся к паре. Он не позволит Лили радоваться, пока сам вынужден сносить косые взгляды половины света, гадавшей о его реакции на отказ невесты.
Он толкнул в плечо лорда Кокса.
– Отойдите, Кокс. В дело вступаю я, – натянуто улыбнулся коренастому мужчине Девон.
Кокс ахнул, торопливо извинился перед Лили и ретировался.
Девон легко повернул Лили, взяв инициативу и стараясь игнорировать реакцию своего тела. От графини пахло... лилиями. Ну конечно. Этот запах действовал на него уже пять лет. Ее духи изобрела ведьма? Они сводили его с ума.
Лили с откровенно недовольным видом смотрела на него.
– Почему вы это сделали? – Она кивнула в сторону поспешно удалявшегося лорда Кокса. – Вы прекрасно знаете, что весь бальный зал забурлит от новости о вашем вмешательстве.
Девон взглянул на нее с высоты своего роста. Он удивил ее. Прекрасно. А ведь он только начал удивлять.
– Вы не представляете, как мало меня заботит, о чем судачат в бальном зале.
Лили надула губы.
– Вас, может быть, и не заботит, однако моя сестра скоро дебютирует. Чем меньше сплетен, тем лучше.
– Как же так? – деланно улыбнулся он. – Если бы вы тревожились из-за сплетен, то не написали бы свой драгоценный памфлет.
Лили, прищурившись, взглянула на него.
– Кто сказал, что я его написала?
– В самом деле? Отрицаете? По-прежнему? Например, я говорю. И половина гостей на балу.
Лили оглянулась, сознавая, что вокруг уже начали перешептываться.
– Какие бы сплетни ни ходили обо мне и моей сестре, лорд Колтон, вряд ли вы помогли развеять их своим поведением сегодня.
Девон покачал головой.
– Почему вы упорно носите траурные цвета? Ваш муж умер от слабого сердца несколько лет назад.
Удивление на лице Лили сменилось презрением.
– А почему вы упорно грубите?
Девон снова повернул ее в танце, умышленно лишая равновесия.
– Кокс – размазня. Неудивительно, что вы написали памфлет, если водите компанию с такими мужчинами.
Ее глаза вспыхнули.
– Как вы смеете...
– Вот как? – холодно отозвался он. – «Как вы смеете»? Совсем не оригинально. Я ожидал более очаровательного и остроумного ответа, графиня. – Колтон умышленно подчеркнул ее титул.
Лили сжала прелестные розовые губки. Ее глаза сверкали как аметисты. О, она готовится отплатить ему той же монетой, и на этот раз ответ не будет ни банальным, ни остроумным.
Она попыталась вывернуться из его рук.
– Я не танцую с мужчинами, которые не спросили разрешения пригласить меня на танец, – огрызнулась она сквозь стиснутые зубы.
Маркиз сменил гнев на милость и обхватил ее покрепче.
– Как неудачно для вас, – парировал он, – потому что я редко приглашаю дам на танец.
На этот раз Лили дернулась со всей силой и чуть не лишила его равновесия. Неплохо для такой маленькой женщины. Но вряд ли она ему достойная соперница. Девон не спускал с лица свою самую обворожительную улыбку, Лили оставалась в ловушке его рук.
Наконец она уступила, расслабила руки и танцевала, словно у нее нет никаких забот и тревог.
– Я думала, вы более ловко обращаетесь с женщинами, Колтон. И способны удержать их изобретательностью и любезными словами, а не грубой силой. Особенно после вашего бахвальства.
Вот она, колкость, которую он ожидал. Все идет по плану! Девон едва сумел сдержать улыбку.
– Вы недолго будете сомневаться в моих навыках, – пообещал он, снова кружа ее.
Лили сделала очередной глубокий вдох. Несомненно, она вызывала в памяти годами вызубренные манеры, чтобы сохранить внешние приличия перед лицом его вызывающей грубости. Выдохнув, она деланно улыбнулась, притворяясь, будто получает удовольствие от танца. Но она внимательно присматривалась к нему, и Девон прекрасно понимал, что Лили выискивает хоть какие-то признаки его слабости. Тогда она нанесет удар.
Она сосредоточила взгляд на его плечах, отказываясь смотреть ему в глаза.
– Я забыла. Вам нравится притвориться, будто вы интересуетесь женщиной, а потом исчезнуть. Я подожду. Если мне не изменяет память, это не займет много времени.
Девон сжал губы. Эта особа раздражающе непредсказуема. А он всегда гордился тем, что способен прогнозировать, скажем, карточную игру, действия лошадей, поступки людей. Кроме того, что это за чепуху она несет? В то роковое утро много лет назад она ясно дала понять в своей записке, что ее отец примет только мужчину с большими деньгами. Она швырнула записку ему в лицо. Предпочла ему старика. Черт, это терзает его до сих пор. Тогда у него не было шансов завоевать ее, а теперь она насмехается над ним за отказ жеманно улыбаться и расшаркиваться. Это ей даром не пройдет, он этого не допустит!
– И я забыл, – ответил он, – что вам нравится собрать у своей юбки как можно больше услужливых воздыхателей, поиграть их чувствами, а потом спровадить.
Лили боролась с желанием заскрипеть зубами: Снова эта самоуверенность. Сегодня она особенно раздражала. Стиснув зубы, Лили натянуто улыбнулась. Как смеет Колтон швыряться обвинениями, когда это он ее оставил? Она была недостаточно богата для него.
И тот факт, что сейчас он планировал жениться на этой глупышке Амелии Темплтон, только доказывал, насколько он одержим деньгами. Семья этой девушки чуть ли не богаче короля. Неудивительно, что Колтон ждал женитьбы долгих пять лет. Он стремился получить самое большое приданое, которое мог найти. И теперь имеет наглость намекать, будто это она играет чужими чувствами! У нее закипела кровь. Это ему даром не пройдет, она этого не допустит!
– Похоже, невеста уже бросила вас, Колтон. Вы можете поискать молодую женщину, у которой нет услужливых воздыхателей. Конечно, леди, достаточно богатых для вас, не так уж много, но я уверена, что вы найдете.
Если она и попала в цель, то нельзя было сказать этого, глядя на его лицо. Оно не дрогнуло.
– Вы во второй раз упоминаете о моем плачевном финансовом положении, – ответил он. – Похоже, вы озабочены этим. Но, с другой стороны, деньги всегда были для вас чрезвычайно важны, не так ли?
У Лили затрепетали ноздри. Озабочена? Его финансовым положением? Это смешно. Все знают, что о его финансах и говорить нечего. Сейчас он лицемерит. Это он одержим деньгами. Настолько, что готов притворяться влюбленным, лишь бы спасти свои средства.
Она сказала, осторожно подбирая слова:
– Вряд ли я этим озабочена, Колтон. Просто я нахожу интересным, что вы до сих пор отчаянно стремитесь жениться на богатой девушке, которая едва дебютировала. Похоже, за пять лет мало что изменилось.
На этот раз вскипел он.
– Вряд ли это интересно для вас, графиня, поскольку у вас есть опыт замужества ради денег. В конце концов, вы продали свою руку и сердце, чтобы заполучить состояние Меррилла. Да и теперь я слышу о ваших богатых поклонниках.
Это ужалило. Деньги не имели никакого отношения к ее браку, уж кто-кто, а Колтон должен это знать. Лили прикусила губу, чтобы отвлечься. Тряхнула головой, и своевольный локон упал ей на глаза. С нее довольно. Пора заканчивать эту игру.
– По крайней мере мужчины, которые ухаживают за мной, знают, как обходиться с леди. Не один день прошел с тех пор, как вы угрожали соблазнить меня, а я не видела от вас ни единого цветочка, конфетки или стихотворения. Вы явно некомпетентны в этом деле.
Его резкий хриплый смех привлек внимание танцующих.
– Неужели вы действительно ожидали, что я стану посылать вам подобные безделицы, как все эти хлыщи и фаты, что пресмыкаются у ваших ножек?
Ее щеки вспыхнули. Лили огляделась.
– Говорите тише.
Девон наклонился, и его теплое дыхание защекотало ей висок.
– Ведь им это не помогло? С чего вы решили, что я последую их примеру? Первое правило победителя в игре – это не следовать схемам противника.
Несмотря на его напоминание о любви к игре, Лили не смогла сдержать дрожь.
– Прекрасно. И как именно вы намерены соблазнить меня, Колтон? Грубое обращение со мной в бальном зале явно не срабатывает.
Он лениво улыбнулся ей своей самой обворожительной улыбкой.
– Уж не раболепствуя перед вами, уверяю вас. Я знаю женщин достаточно хорошо, чтобы понимать, насколько это глупо.
Ей пришлось сосредоточиться, чтобы сдержать рвущуюся улыбку. Черт бы побрал этого Колтона! То он злит ее, то в следующую минуту заставляет смеяться. Он всегда так действовал на нее – доводил до грани.
– Тогда как? – подстрекала она.
Он поднял бровь.
– Вы считаете меня слабоумным? Я не собираюсь выдавать свои секреты противнику.
Лили раздумывала, как сбить его с толку.
– Если я бы хоть на миг поверила, что у вас есть секрет, я бы охотнее продолжила расспросы. А при создавшемся положении разговор становится все более скучным. – Она старательно изобразила притворный зевок.
– Вы так и не ответили мне. Почему вы упорно носите траурные цвета?
Проклятие! Ее попытка разозлить его провалилась. Лили стиснула зубы. Почему он так любопытствует?
– Я ношу траур по своему мужу.
– Траур? В самом деле? По человеку, которого вы едва знали? Сколько вы были замужем: месяц, два?
Лили не поднимала глаз.
– Может быть, он и пробыл со мной недолго, но он был моим мужем.
Черт бы побрал его жалкую душонку! Она носила траурную одежду только потому, что не могла себе позволить нарядиться в нечто более приличное, но Колтону незачем это знать.
– Как неудачно, – сказал Колтон. – По слухам, вы используете вдовьи наряды, чтобы держать на расстоянии многочисленных поклонников. Полагаю, это неправда?
Лили стиснула его руку, жалея, что не может залепить ему пощечину.
– Хоть это и не ваше дело, но ведь я на балу. Я танцую. Принимаю визитеров. Собираюсь через несколько дней представить свою сестру. Чего большего ждать от меня свету?
Колтон влек ее мимо танцующих.
– Мне интересно, – понизил он голос, – ваш покойный муж одобрил бы вашу писанину?
Восклицание непроизвольно вырвалось из ее губ. На этот раз Лили умышленно наступила Колтону на ногу. Сильно.
Он не дал ей времени ответить. Вместо этого он наклонился ближе и прошептал:
– Никто бы так не подумал, правда? Я хочу сказать, что ваш памфлет решительно ставит покойного в сомнительное положение. Наводит на мысли, что причина вашей антипатии к брачному ложу кроется в лорде Меррилле и отсутствии у него навыков.
– Как вы смеете! – На этот раз Лили просто встала на его ногу. Случайно, конечно.
Колтон вздрогнул, но сумел не споткнуться.
– Как я смею? Мне кажется, что более уместно спросить, как смеете вы, графиня? В конце концов, это не я написал «Тайны брачной ночи». Кроме того, будьте осторожны. Это вы заинтересованы в защите своей репутации, не так ли? Вы устраиваете сцену.
Музыка смолкла, и когда Колтон отпустил Лили, она набрала полные легкие воздуха. Она делала все, что могла, чтобы успокоить реакцию тела на его неприкрытую грубость. Лили огляделась. Он прав. Несколько пар откровенно разглядывали их. Те, кто не танцевал, перешептывались и указывали на них. Она должна оставаться спокойной и избавиться от его общества. Она не позволит – не позволит! – Колтону почувствовать себя победителем. Лили присела в реверансе, словно благодарила его за танец, и стала считать до десяти, готовясь к финальному раунду.
Ее улыбка была натянутой.
– Так вот как вы соблазняете женщин, Колтон? Оскорбляя и выводя из себя? Я часто удивлялась, что вы до сих пор не подцепили богатую невесту, но теперь мне понятно, почему вы остались холостяком.
Кожа у его глаз чуть дрогнула. Ее комментарий угодил в цель. Наконец-то!
Слова беспечно слетели с его красиво вылепленных губ. Он поклонился:
– А кто сказал, что я еще пытаюсь соблазнить вас? Вполне возможно, что я передумал, учитывая ваш змеиный язык и повадки мегеры.
Иглы разочарования кольнули ее. Лили не задержалась на этой мысли. Вместо этого она вскинула подбородок.
– Полагаю, это объясняется отсутствием у вас умения. А может быть, это не что иное, как удобная отговорка. – Она подхватила юбки, намереваясь оставить его одного посреди бального зала.
Колтон быстро схватил ее за запястье и повернул к себе. Лили ахнула, ее взгляд метнулся к его темным глазам. Понимающая улыбка светилась на его совершенном лице.
– Позвольте заверить вас, миледи, это произойдет скоро, совсем скоро.
Наклонившись, он прижался губами к ее губам быстрым холодным поцелуем. Под аккомпанемент изумленных возгласов Колтон отпустил ее и отошел, оставив одну посреди бального зала.
Глава 5
Маленький мальчик сидел за письменным столом, его темная головка склонилась над листом бумаги. Пухлые пальцы, держа перо, усердно выводили буквы. Его наставник, сидя в кресле, монотонно повторял греческий алфавит.
Девон, скрестив руки, прислонился к дверной раме и наблюдал за обоими.
Он находился в Колтон-Хаусе, в своем родовом владении – огромном поместье, которым теперь распоряжался он. Здесь он провел детство. Приезжая сюда, Девон всегда чувствовал себя совсем молодым. Молодым и... одиноким.
Он стукнул в дверь согнутым пальцем.
– Не помешаю?
Мальчик вскинул голову. Не в первый раз Девона поразило сходство мальчика с ним, даже в столь юном возрасте. По детскому лицу разлилась улыбка. Он отбросил перо, вскочил из-за стола и кинулся к Девону. Девон схватил его в объятия. Наставник поднялся и поклонился:
– Милорд.
– Мистер Галифакс. – Девон кивнул, мужчина торопливо сел и снова углубился в раскрытую на столе книгу. – А ты подрос, приятель, – сказал Девон, крепче прижимая мальчика.
– Я не знал, когда ты приедешь в следующий раз. – Улыбка не сходила с нежного личика.
– Догадываюсь, – взъерошил ему волосы Девон. – У меня сегодня свободный от парламента день, и я подумал, что можно приехать.
– Мы пойдем на рыбалку? – с горящими глазами спросил мальчик.
– Да, но сначала я должен поговорить с мистером Галифаксом. Оставь нас, хорошо?
Мальчик счастливо кивнул и выбежал из комнаты.
– Я встречусь с тобой в холле через несколько минут, – сказал ему вслед Девон, закрывая дверь.
Он пошел к мистеру Галифаксу. Наставник мальчика поднялся.
– Милорд, – сказал он, поклонившись Девону.
– Пожалуйста, садитесь. – Девон махнул в сторону ближайшей скамьи.
Взяв деревянный стул, он повернул его, сел верхом и, сложив руки на спинке, с минуту буравил взглядом мистера Галифакса.
Тот неловко поерзал на краю сиденья и подтолкнул вверх серебряные очки на тонкой переносице.
– Как он развивается?
Галифакс судорожно вдохнул.
– Джастина учить одно удовольствие, милорд. Он умный, сообразительный, находчивый и веселый. Греческий и латынь идут у него как по маслу, и мне не нужно говорить вам, что его дар к арифметике весьма впечатляет.
Девон тоскливо улыбнулся.
– Да, похоже, эта склонность передается в нашей семье.
Галифакс кивнул.
– Порой он бывает неугомонным и дерзким, но в целом его стремление к знаниям поражает. Мне не раз приходилось ускорять темп, чтобы поспеть за ним. Он очень умен. Вы должны им гордиться.
Девон кивнул. Его взгляд блуждал по комнате. Темные деревянные панели на стенах, маленькие стулья, стол, скамья, аромат лимонного сока, которым наводили чистоту, книги. Сладкий запах книг, отбросивший Девона на несколько лет назад. Девон тогда сидел на том же самом месте, что и Джастин несколько минут назад, и повторял цифры, которые ему казались словами, которые приходили к нему легче, чем все остальное в его мире. Когда они вставали на место в его уме, все обретало смысл.
