Текст книги "Блуждая лабиринтами Сансары"

Автор книги: Валентия Король

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

4

Утром, как обычно, пошла принимать душ и, выходя из душевой кабинки, поскользнулась и просто рухнула на кафельный пол, ударившись копчиком. От неожиданности и боли вскрикнула. Дочь прибежала на крик. Благо дверь в ванную была не заперта, я не могла пошевелиться, кое-как с помощью дочери доползла до постели. Так и пролежала две недели, не в состоянии самостоятельно повернуться набок, не говоря уже о том, чтобы встать. Оказалось, сильный ушиб копчика; врач обнадёжил, что всё восстановится, нужно только отлежаться. Прошло только две недели, но мне казалось, что целая вечность. И всё же результат радовал: понемногу я начала самостоятельно поворачиваться, а в скором времени, пусть и очень медленно и с большими усилиями, подниматься с постели. Я быстро шла на поправку и от этого чувствовала душевное удовлетворение.

И этот день начался как обычно, за исключением того, что у меня было приподнятое настроение. Я включила телевизор, хотя раньше в такое время этого не делала. Шла передача, в которой разъяснялись главы из Библии. Я внимательно посмотрела на экран и заинтересованно присела на диван. Из экрана донеслось:

– А теперь, на прощание, прочтём молитву и впустим Бога в своё сердце.

Я села удобнее, зачем-то закрыла глаза, представила в своем сердце дверцу, открыла её. И начала шепотом повторять молитву, представляя, как в эту дверцу входит Иисус Христос. Слово за словом, и вдруг я почувствовала, как сердце наполняется теплом. Я полностью отстранилась от всех мыслей и посторонних ощущений, упиваясь сладостной теплотой наполняющегося сердца. Но вот услышала:

– До встречи в следующий раз. Да пребудет с вами Бог!

И передача окончилась. А я так и сидела, не открывая глаз, мне совсем не хотелось даже шевелиться, и казалось, если я шелохнусь, то могу расплескать что-то в моём наполнившемся сердце. Величайшим спокойствием наполнилось моё тело, а в сердце чувствовалась теплота и мягкость, появилось ощущение покоя и уверенности и какое-то непонятная готовность к невидимой борьбе. Я опять представила свое сердце с открытой дверцей, закрыла эту дверь на маленький золотой ключик, вложив этот ключик себе между грудью, где, к своему удивлению, обнаружила огненную чашу. Огонь был почему-то белый и искрился серебряными вспышками, прямо туда и опустила ключ. Я открыла глаза и, счастливая и окрылённая, так и сидела на диване, пытаясь проанализировать произошедшее. В голове вертелись мысли: «Почему я все это делала? Откуда это знание и понимание того, что нужно так делать?», – я не могла себе ответить, но от этого мне хуже не было. Весь день прошел в каком-то внутреннем торжественном, радостном настроении. Когда семья была в сборе, я рассказала им, что со мной сегодня произошло, но как дети, так и муж, все восприняли очень сдержанно и только пожимали плечами, переглядываясь.

«Ну и пусть никто меня всерьёз не принимает», – успокаивала я себя.

На следующий день опять смотрела эту передачу, проделав то же самое, но уже записала молитву на кассету. Ощущения были все такими же светлыми и радостными, после этого мне даже легче стало дышать. Мне так хотелось, чтобы муж и дети услышали эту молитву и сделали то, что сделала я: – впустили Бога в своё сердце. Конечно, кому-то может показаться это бредом, но я-то знала, что все это намного серьёзнее и значительнее чего-либо. Как-то предложила послушать всем вместе кассету с молитвой, но осталась неуслышанной и настаивать не стала. Каждый день я продолжала всё так же упиваться молитвой, уже зная её наизусть, и поэтому кассету больше не ставила. В один из выходных я опять предложила прослушать молитву, дети покорно сели, хотя и без особого желания, муж тоже согласился.

– Ну ладно, давай послушаем, что там такого волшебного в твоей молитве, – сказал муж, усаживаясь между детьми.

Я хотела включить магнитофон, но, к своему удивлению, не смогла найти кассеты, я пересмотрела всё, но нужной кассеты так и не нашла.

– Как же так?! Я же всем сказала, что это особенная кассета, чтобы никто не смел её даже брать в руки! Ну полно же разных кассет! Вот же целая полка их. Почему же пропала именно эта? – взволнованно говорила я, суетливо переворачивая, пересматривая все ящики и полки с кассетами.

Я повернулась к детям, внимательно посмотрела на каждого и спросила:

– Кто-то из вас видел или брал эту кассету?

Дети и муж смотрели на меня испуганными широко открытыми глазами и молча отрицательно качали головами.

– Но ведь кассета не могла сама уйти из дома, правда? Поэтому все включаемся в поиск и вместе ищем, – спокойно, но протяжно проговорила я, опять внимательно рассматривая детей.

Но кассету так и не нашли. Я понимала, что кто-то из детей взял её и, может, даже стёр всё, записав что-то своё, но боялся признаться.

– Почему ты так расстраиваешься? Ведь можно взять новую кассету и записать на неё ту молитву. Я не вижу никаких проблем, – сказал муж, не понимая, почему я делаю из этого такую трагедию.

Я и сама не могла понять, почему исчезновение этой кассеты произвело на меня такое удручающее впечатление. Ведь действительно можно восстановить запись, но какая-то внутренняя тревога сжимала мою душу.

Я взяла газету с программой ТВ и обнаружила, что на неделе этой передачи не будет, не было её и на следующей неделе. Я не находила себе места: мне казалось, что это может предвещать какую-то беду. Сразу вспомнила свой кошмар, и сердце моё заныло от боли.

– Ну разве так можно? – возмутился муж. – Да ты что?! Из-за каких-то мелочей так терзаться?

– Из-за каких мелочей? – переспросила я.

– Как каких? Твой сон, эта кассета! Да если так дальше продолжится, и ты начнешь обращать внимание на всякую ерунду, не стоящую и выеденного яйца, то недолго и до психушки!

Я промолчала, мне совсем не хотелось развивать эту тему, что-то объяснять, доказывать: всё это бесполезно, да и нужно ли? У меня была своя правда с переживаниями, тревогами, предчувствиями, и, может, моё видение жизни совсем не совпадало с видением и пониманием окружающих. Но навязывать свое мнение, так же, как и доказывать что-либо, я не хотела.

5

Прошло несколько дней, и вот в положенное время старший сын не пришёл домой со школы. Уже с самого утра у меня было тягостное чувство, тревога тяжёлым камнем давила душу и час от часу все сильнее сдавливала все внутри, доходя до жгучей боли в груди. Я безуспешно отмахивалась от назойливых тревожных мыслей, успокаивая себя, что ничего плохого не может произойти. Время проходило, а сын не приходил домой. Мы с дочерью обзвонили всех одноклассников, учителей, его друзей, но только глубокой ночью узнали, что он жив и здоров. Он почему-то сказал своему другу, что его родители уехали и ему необязательно идти сегодня домой. Я узнала, что тот мальчик уже не один раз убегал из дома. И у этого ребенка родители злоупотребляли спиртным.

Как, почему, зачем всё это? Где и когда я упустила, недосмотрела за сыном? Ведь никаких видимых причин не было для того, чтобы что-то могло послужить причиной ухода из дома. Но, как бы там ни было, ребёнок ушёл из дома и непонятно, где скитался. В школу он, соответственно, не ходил. Где был, с кем, что делал, чем занимался, что ел, что пил, – неизвестно. Я просто сходила с ума от всего этого, неизвестность убивала меня. Начались страшные часы ожидания, поисков. Муж и дочь взяли на себя тяжкие обязанности беготни по друзьям, обращения в милицию, все сбились с ног. Я не могла спать ни днём, ни ночью, да и слёз уже просто не было. Несколько дней прошло с того страшного дня, а ничего утешительного не происходило, сына так и не могли найти. Муж истерзался бешеной беготней с участковым по злачным местам, но всё без толку. Руки опускались, и не было сил что-либо делать. Я не знала, жив ли мой ребенок, что с ним. Вдруг мой взгляд упал на газету, лежавшую на журнальном столике, я потянулась к газете, взяла её в руки и прочитала:

«Если вы не знаете, жив ли ваш родственник и вернётся ли когда-либо домой, проделайте обряд».

Я жадно впилась глазами в описание обряда, быстро прочитав, поднялась и пошла мыть руки. Взяла иголку, протерла её спиртом. Посмотрела опять на газету и проговорила слова:

«Мы с тобой одной крови. От моей крови к твоей крови, от моего сердца к твоему сердцу, найди дорогу в свой дом».

Затем проколола безымянный палец левой руки, подошла к входной двери и нарисовала кровью крестик. Далее подошла к зеркалу в комнате, выжав ещё капельку крови из пальца, нарисовала и там маленький крестик, но так, чтобы он не бросался остальным в глаза, повторив несколько раз имя сына. И, изнеможённая, села в кресло, внимательно глядя на кровавую капельку, которая образовалась на зеркале. Если капелька высохнет, то тогда родственник уже никогда не вернется домой, ну а если капелька будет полна крови, значит, есть надежда на возвращение. Я всё повторяла и повторяла: «Как же быть? Как быть? Как быть?».

Вдруг боковым зрением я заметила чёрное облако, выплывающее из левого верхнего угла потолка и стены, увеличивающееся по мере движения. Я резко повернула голову в ту сторону, надеясь, что это мне просто показалось. Но увидела, что действительно – это чёрное облако, вернее, чёрная туча, которая медленно и зловеще ползла на меня. Вот эта туча уже прямо передо мной. Я внимательно наблюдала за происходящим. И вдруг, сама от себя не ожидая, твердым, решительным голосом я проговорила, не сводя с чёрной массы глаз:

– Ты объявляешь мне войну?! Ну что же, я принимаю вызов! Но знай, я не отдам тебе моего сына!

Мгновение помолчав, добавила:

– Не отдам, чего бы мне это ни стоило! Слышишь?! Я буду бороться за него до последней капли крови, пусть мне даже придется умереть! Я никого тебе не отдам, никого!

Я говорила это, с трудом узнавая свой голос: в нём звучала такая твёрдость и непоколебимость, такое торжественное мужество, что от этих вибраций задрожала посуда в серванте, и в тот же миг эта чёрная дышащая субстанция начала быстро двигаться назад в угол, при этом всё уменьшаясь и уменьшаясь. И вот она уже размером с кулак, вдруг этот «кулак» лопнул, как воздушный шарик, произведя глухой треск и образовывая при этом серые дымчатые облачка, и какая-то невидимая сила со змеиным шипением втянула их в угол сигаретной дымкой. Все исчезло, и наступила глубокая тишина. Я сосредоточенно наблюдала за происходящим и не могла точно сказать, что меня больше удивило: это чёрное неизвестно что или я сама, моё спокойствие, голос, речь. Что-то отлегло от сердца, на душе стало спокойно, более того, я теперь знала наверняка, что сын скоро вернётся, это только вопрос времени. Так и сидела я, не шелохнувшись, закрыв глаза.

– Ох, дитя! Какое же ты еще малое дитя, – сказал старик, нежно смотря на меня.

Покачав головой, он продолжил:

– Ну что ты маешься? Молитвы тебе нужны, молитвы! Ах, всё забыла! Всё забыла.

Я смотрела на него, ничего не понимая.

– О чём вы, дедушка?

Но старик в один миг исчез. Зазвонил телефон, я открыла глаза. В комнате никого не было.

«Да это мне приснилось, что ли?»

Телефон перестал звонить, я встряхнулась, пытаясь сообразить, что это было. Радость заполнила меня, теперь я знала, что нужно делать!

«Спасибо тебе, дорогой, кто бы ты ни был!» – сказала я громко куда-то в пространство.

«Хорошо, что никого дома нет, а то подумали бы, что точно сошла с ума», – пробормотала я.

Теперь я знала, как мне нужно поступить. Я пошла в церковную лавку, купила иконы Иисуса Христа и Божьей Матери, молитвослов и помчалась домой. Забежав в квартиру, сразу вошла к себе в комнату, на столике расставила иконы и стала перед ними на колени, открыла молитвослов и начала читать все молитвы подряд. Я плохо понимала, что обозначают некоторые слова, но всё читала и читала, прочитав весь молитвослов, подняла свой взор на икону Иисуса Христа и с огромной душевной болью взмолилась:

«Господи! Молю Тебя, Великий Владыка! Пошли прозрение сыну моему! Вразуми! Проложи путь его домой! Научи меня, Господи, как мне помочь спасти его, спасти его душу! Молю, Боже, помоги! Услышь меня, Господи!»

Нет, я не плакала, а неистово просила помощи, веря, что неминуемо получу её, ни на минуту не усомнившись в обратном. Медленно перекрестившись, я встала с колен, поклонилась иконам и пошла на кухню готовить ужин. С того самого дня, как сын не пришёл домой после школы, я не заходила на кухню, мне было не до еды, дочь, приходя домой, сама готовила. Но вот сейчас я с такой же лёгкостью и желанием, как и раньше, готовила ужин. Я была спокойна и уверена в том, что сын скоро вернется домой.

Вечером муж сказал, что знает, где сын. Но он не стал силой приводить его домой. С ним разговаривал участковый, и сын сказал, что сделал большую глупость, но боится вернуться, не зная, что сказать родителям. Молча я слушала, что говорит муж, затем подошла к зеркалу и увидела, что капелька крови не высохла, а, казалось, стала больше и висела на зеркале как бы в прозрачном маленьком мешочке. Так и вышло: поздно ночью сын вернулся домой. Что подвигло его на этот поступок, он внятно сказать так и не смог, лишь горько плакал.

6

В последнее время мне снился один и тот же сон. Меня преследуют какие-то люди, и я что есть силы убегаю от них. Измученная от постоянного ночного бега, просыпалась я по утрам, не понимая, кто и зачем меня преследует. Всё чаще думала: «Почему убегаю?». По-видимому, чего-то боюсь, значит, чувствую опасность. И я начала перед сном проговаривать слова:

«У меня нет страха! Какая бы опасность не преследовала меня, я не убегаю от неё, а смело поворачиваюсь лицом к ней. У меня нет страха! Я смело смотрю всем опасностям в лицо! У меня нет страха!».

И через какое-то время мне снится сон:

Я по-прежнему убегаю, а меня пытаются догнать двое мужчин и женщина. Но в какой-то момент я решила не убегать, а притаиться и посмотреть, что будет дальше происходить. Так и сделала. И вот слышу, как мои преследователи разговаривают между собой:

– Может, нужно каким-то другим способом до неё достучаться? Мне кажется, она постоянно чувствует опасность, вот бегает и от нас тоже, – сказала женщина.

– Наверное, это так. Ей необходимо показать, что мы не несём ей опасности, а только поддержку и защиту, – сказал мужчин.

– Да, я думаю, что она сейчас нас слышит и примет это к сведению, – сказал другой мужчина.

Я слушала их разговор, и с моих глаз спадала какая-то пелена, и душа сбрасывала оковы непонятного страха. И я вышла из своего убежища. Так начиналось моё духовное пробуждение. Как часто духовный сон нашего существа приводит к страху, к непониманию и непринятию всего нового, неизведанного, отвергаемого нашим разумом, нашей личностью, что и закрывает перед нами двери истинного познания бытия.

Теперь каждое утро я начинала с молитв и заканчивала ими же. Вот уже десять дней, как я усердно читала молитвы, и с того же момента больше не курила. А как назло, гости не выводились из дома: то друзья придут, то родственники, уехали одни, приехали другие – прямо нашествие какое-то. И каждый считал своим долгом поставить бутылку спиртного на стол, но я не могла переносить даже запаха. Все уговаривали выпить хоть немного, не годится, дескать, хозяйке, когда все пьют, оставаться в стороне, – это же проявление неуважения. Но, после того, как я начала читать молитвы, не ставя перед собой такой цели, я не могла больше пить никакого спиртного. В те моменты, когда уговаривали выпить, я замечала очень тихий жалобный голосок где-то то ли внутри, то ли возле меня, который шептал:

«Ну что уж там, выпей немного, ничего страшного в этом нет. Ты ведь и раньше много не пила, так зачем же тебе вообще отказываться от этого? Уважь их».

Я насторожилась: «Что это ещё такое, откуда это?» И так же мысленно ответила:

– Ты вообще кто такой? Что это ещё за чертовщина?

– Да никто, это твои мысли, – услышала я ответ.

– Нормально, со мной уже мысли разговаривают?! Убирайся отсюда быстро, – проговорила я, чётко заметив чужое воздействие.

И тут же я услышала опять уже испуганный голос мужчины:

– Как ты смогла меня заметить? Ну сделай вид, что это твои мысли, что ты меня не разоблачила.

Я была и удивлена и возмущена одновременно.

– Немедленно уходи, не стану тебя слушать! – сказала я строго.

– Ты даже не можешь представить, что они со мной сделают за то, что ты смогла меня заметить. Пожалей меня, прошу! – продолжал ныть голос.

– Ты предлагаешь мне пить, чтобы тебя не наказали? – спросила я возмущённо.

– Да, хотя бы немножко, – проныл он.

– Не дождёшься! Теперь уж точно я даже не дотронусь до спиртного! – проговорила я мысленно.

Я не стала больше слушать нытья этого голоса, полностью игнорируя его. И не пила, даже рюмку со спиртным в руку не брала, принципиально решив не поддаваться ни на какие соблазны, ну а насчёт сигарет не позволяла никому даже уговаривать себя. Две недели сплошного кошмара по приёмке и обслуживанию гостей! Дочь катастрофически не высыпалась и всё жаловалась, что на лекциях засыпает, ну а гостям подольше хотелось посмотреть телевизор. Наконец, сегодня проводили последних гостей, и наступило долгожданное затишье. Все легли пораньше спать. Я, как обычно, прочитав молитвы, легла и только начала было засыпать, как почувствовала жжение в солнечном сплетении, и тут же меня стало сильно тошнить. Тошнота быстро усиливалась. Испугавшись, что сейчас меня вывернет, толкнула мужа и сказала о своем состоянии. Он быстро спрыгнул с постели и протянул мне первую попавшую под руку вазу. Я наклонилась над ней и попыталась вызвать рвоту, но ничего не получалось, даже слюны не было. Но вдруг я почувствовала, как что-то объёмное, напоминающее не сильно надутый воздушный шарик, вышло из меня. Я откинулась на подушку, с облегчением сказав:

– Всё.

– Как всё? Ты же ничего не сделала, тут три капли слюны, и всё? – не понял муж.

– Из меня что-то вышло, такое объёмное, как воздушный шар, я чётко почувствовала, как оно вышло из меня. Боже, какое облегчение, как мне хорошо сейчас. Спасибо, все уже позади, – успокоила я мужа.

– Знаешь, ты меня не перестаешь удивлять. Ты что сейчас имела в виду, говоря, что из тебя что-то вышло?

– Только то, что сказала. Понимаешь, из меня что-то такое эластичное вышло, напоминающее не очень сильно надутый воздушный шар, – устало ответила я.

Муж лёг рядом, нежно обнял, прижал к груди и спросил:

– Ну что с тобой происходит? Ты в последнее время говоришь очень странные вещи.

Я ничего не ответила, да и что ему сказать, как объяснить необъяснимое? Ну как рассказать словами то, что ощущает душа, как говорит с тобой твоё сердце? Что подумают о тебе?

7

Глубокая ночь, и уже давно пора видеть сладкие сны, но сон покинул меня. Почему-то чётко вспомнила один недавний случай. Нас пригласил сослуживец мужа отметить очередную годовщину совместной семейной жизни. Вот мы сидим за журнальным столиком, где накрыты разные закуски. Мы с мужем и хозяйка сидим на стульях, а хозяин на маленьком стульчике. Открыли бутылку спиртного и разлили по рюмочкам, сказали тост. Я смотрю на хозяйку, желая ей счастья и любви, задержав на ней взгляд, вижу её карие глаза, и вот она выпивает эту рюмочку, но я не отвожу от неё взгляда, и то, что я вижу, приводит меня в шок. После выпитой рюмки она поднимает на меня глаза, и я вижу перед собой другого человека с молочным цветом глаз и с жёсткими мужскими чертами лица. Я в оцепенении смотрю на это мгновенное преображение, но вот вдруг она ударом ноги в лицо сбивает своего мужа со стульчика. Мы были просто в недоумении и даже не знали, как себя вести. Но самое главное, хозяин повел себя тоже достаточно странно, как показалось мне. Он как ни в чем не бывало поднялся с пола и стал успокаивать супругу, которая требовала ещё налить ей. Заботливо обняв её, повёл в ванну и холодным душем облил голову. Она поначалу возмущалась и пыталась сопротивляться, но он проделал всё с такой быстротой и знанием дела, что его жена не успела и опомниться, как после процедуры в ванной лежала уже в постели. Я и подозревать не могла, что у них есть такие проблемы, хотя мы не так часто и виделись. Уложив её в постель, хозяин вернулся и сказал, что сейчас она немного полежит, и ей станет легче. Он рассказал, что последние полгода с ней такое происходит: когда выпьет, она становится совсем другим человеком. Но и если долго не пьёт, то начинает проявлять агрессивные действия. И непонятно, что лучше: когда она выпивает или нет.

Через небольшой промежуток времени она вернулась к нам. Я посмотрела в её глаза; они были карего цвета, но я заметила, как в левом зрачке появилась чья-то тень и взмахом тёмного плаща исчезла. А она невозмутимо села на свое место и начала заботливо всех угощать. Я только тогда обратила внимание, что так и держу в руке рюмку со спиртным, и аккуратно поставила её на столик. Но хозяйка встрепенулась и начала удивляться, что у меня в рюмке спиртное.

– Ты что не пьёшь? Счастья нам не желаешь? – со смехом проговорила она.

А я не знала, как себя вести: после всего увиденного мне не то что спиртное, но и еда не лезла в горло. Муж с сослуживцем пили, а я не могла себя пересилить, даже поесть. Но вот хозяин налил своей жене, но уже не полную рюмку, а на донышко. Я вопросительно посмотрела на него, но он невозмутимо проговорил:

– Понемногу можно и даже нужно. Наверно, перед вашим приходом она опрокинула стаканчик.

Мне становилось просто плохо от всего, и я не понимала, как нужно себя вести. Мне хотелось уйти, я посмотрела на мужа, но он не реагировал на мои вопросительные взгляды. Затем наклонился ко мне и сказал:

– Расслабься, если их все устраивает, то что тебя тогда беспокоит?

Я смотрела на него и прилагала все силы, чтобы не расплакаться. Почему у меня была такая реакция на его слова, я не понимала. Все начали уговаривать меня поесть и выпить за счастье их семьи. Я понимала, что нахожусь в таком положении, где нужно или встать и уйти, или, оставшись, праздновать с ними. Но всё моё существо сопротивлялось второму. Я посмотрела на мужа в очередной раз вопросительно, он улыбнулся и попросил не волноваться так. И я решила: «Ладно, побудем сегодня, и больше ни ногой к ним». Все подняли рюмки и выпили. И сделав глотов ощутила какое-то непонятное новое чувство наполненности, и казалось, этот глоток вошел водоворотом в мой организм. Я подумала, что это, потому что до сих пор ничего не ела. Но на этом празднование закончилось, так как меня начало тошнить и знобить. Мы извинились и уехали, но меня рвало и трусило всю дорогу. Я приехала еле живая, изнеможенная и истерзанная этим состоянием.