Текст книги "Останься со мной навсегда (СИ)"
Автор книги: Валентина Шигина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц)
– Сладкие мои, ну вы бы сразу сказали, что бесплатно ни– ни. – говорил парень. Илья потер скулу, наверно, понял, что грозит второму извращенцу за такие слова. А бегун подошел ближе и начал распускать руки. Станина испуганно взвизгнула. Она же вообще пацифистка. И я не нашла лучшего выхода, как заехать парню коленом в самое 'яблочко'. Он согнулся от боли и начал охать. Набежал народ, музыка стала тише, даже охранников кто-то позвал.
– Что тут происходит? – спросил парень, судя по бейджику администратор.
– Да вот, девки ненормальные попались, – прохрипел парень, все еще держась за больное место.
– Ненормальные? – возмутилась Машка, у которой приступ страха сразу же прошел. – Если к вам в койку не прыгнули, значит – ненормальные?
Администратор посмотрел на парней и спросил:
– Насильно принуждали?
– Да вообще обалдели! – продолжала возмущаться подруга.
– Молодые люди, покиньте клуб. Надеюсь, обойдемся без охраны. А вы, девушки, пойдемте лучше со мной.
Мы послушно пошли за молодым человеком, который привел нас в небольшой светлый кабинет, в котором был стандартный набор мебели: стол с компьютером, стул и шкаф и диванчик. И Сергей, как представился нам парень, объяснил, в чем дело.
Этот клуб ходят детки богатых родителей, ну или просто мажорики. И как-то одно время сюда приходили не совсем обеспеченные девочки, которые пытаются найти себе богатеньких мальчиков. Со временем этот клуб стали посещать только такие. Соблазняли парней, запирались в туалетах и подсобках. Кто-то за деньги, а кто-то нет.
Нормальные, конечно, тоже приходят, но вот так, как к нам не пристают. Потому что их можно отличать по одежде. Да и давалки никогда не заказывают в барах сами, обычно это делает парень, с которым она проводит время.
– Ну и гадюшник! – воскликнула подруга, упирая руки в бока. – К нам-то они зачем полезли?
Машка не могла успокоиться и как-то грозно надвигалась на парня. И я ее прекрасно понимаю, не каждый день к тебе с такими 'заманчивыми' предложениями подкатывают.
– Наш клуб просит у вас извинения и предлагает выбрать в баре все, что захотите, – расщедрился администратор.
– Короче, – начала подруга, она же на экономе учится. Да и пьяная немного. – За коктейли мы не платим, а вы вызываете нам такси, и мы едем домой, понятно?
– Более чем, – согласно кивнул парень.
– Слушай, вот ты же парень, – доверительно говорила Станина. – Вот тебе не стремно смотреть, как такие отморозки к девушкам пристают? У тебя, что сестры нет или там девушки. Ну, я не знаю.
Интересно, сколько же она выпила, пока я не видела? Машке много надо, что бы дойти до такого состояния.
– Девушки, это моя работа. Но мы стараемся, что бы такого, не происходило, – нервно говорил парень.
– Все, Малинина, валим отсюда! – шатаясь, Маша пошла к двери.
– Малинина? – почти заикаясь, спросил администратор.
– Ну, Малинина. В чем дело? – спросила я, не понимая его реакции.
– Да просто фамилия у тебя известная. Мальчику страшно стало, что ты папе пожалуешься. А Александр Николаевич разнесет их клуб по камням, да и персонал на ленточки порвет, – еле выговорила подруга. – Еще пару бокалов выпьем, пока нам такси вызывают.
Через час мы уже были около круглосуточного супермаркета, который находился недалеко от моего дома.
– Пойдем? – спросила я у Машки. – Нервишки подлечим?
– А пошли! – радостно махнула рукой подруга и направилась в сторону супермаркета. Я пошла следом за Станиной.
Купили две бутылки вина и две шампанского. Тяжело наверно с утра будет, да? Мы долго провозились с вином, ведь штопора у нас нет, пришлось ключами пробку в бутылку проталкивать. С одержимым мы справились довольно быстро.
До дома мы шли около двух часов, хотя там идти пять минут. В принципе мы могли добраться быстрее, если бы не останавливались каждые пять минут.
– А давай… Ик… мы споем ик? – кое-как разобрала я подругу.
– О чем? Ик. Ой.
И подруга запела. Я ведь даже не представляла, что Маша так умеет. Мне всегда казалось, что она очень воспитанная, всегда спокойная и уравновешенная. Она ведь даже ругаться толком не умеет. Откуда у нее такой репертуар? Я даже не знаю. Где она их откопала – даже думать не хочу. Но девушка запела громко, звонко. Даже пританцовывала.
Ходит хата ходуном
И летит все кверху дном!
Иван не отзывается!
Любовью занимается!
Пока я пыталась переварить смысл первой частушки, а с захмеленным разумом это очееень сложно. Машка выдала еще две.
У моей соседки груди,
Что не видит ног своих,
Можно спрятаться от солнца
Хватит места для двоих.
Полюбила акробата,
Он крутил меня, как мог.
Только я не виновата,
Что он быстро занемог.
Интересно, откуда она это знает? Может недавно в провинцию куда ездила? Потому, что у нас здесь самые заядлые алкаши такие частушки не поют.
Сейчас, конечно, век технологий и все в этом роде. Но что-то я не представляю Станину, сидящую за компьютером, и, разыскивающая похабные частушки. Но ведь все может быть. И все-таки я представила Машку, которая заучивает частушки, недавно отыскавшиеся в интернете. Эта картина заставила меня громко засмеяться.
Мне мой милый говорит:
'У меня живот болит'.
Надо меньше пива пить —
Лучше девушек любить.
– Откуда ты это знаешь? – возмутилась я, после того как перестала смеяться.
– Я хотела тебя развеселить, но не знала как, – язык у подруги заплетался. – А потом вспомнила, что по телевизору видела, как люди частушки поют.
– Это где такое показывают? – изумилась я. Может мне телевизор почаще включать надо? Машка была со мной солидарна.
– Ха! Когда ты вообще телевизор последний раз смотрела?
Вот так препираясь и смеясь, потому что Станина почти все дорогу пела, дошли до дома. И тут-то я вспомнила о нехорошем предчувствии, посетившим меня сегодня. Может, не обмануло оно меня, а предупреждало? Я не знаю почему, но чувство тревоги нарастало по мере того, как мы с Машей подходили ближе. И своего пика достигло около входной двери, из-за которой доносилась громкая музыка, крики и смех людей.
* * *
На концерте Станислав чувствовал себя двояко. С одной стороны он очень хотел посмотреть, как выступает Милана. А с другой, Ира будет его опять доставать. Немного подумав, молодой человек решил, что на Милу посмотреть стоит. Он не знал, почему это происходит, что когда она появляется или парень о ней слышит, в груди теплеет. Любит ли он ее? Хочет ли любить? На это вопросы парень не знал. Стас просто хотел, что бы Милана была рядом. Он видел и более красивых девушек (чего ведь только в столице не увидишь), но не одна ему была не нужна, как эта. Девушка с ледяными глазами и сердце, по-видимому, тоже ледяное. Не зря же за глаза ее Снежной Королевой кличут. Станиславу ужасно хотелось узнать правду. Вот только кто ее расскажет?
Неподалеку от Барского был Денис, еще один претендент на сердце девушки. Королев очень не возлюбил Стаса. Во-первых, Барский постоянно крутился около Милы. Во-вторых, после его появления в университете девушка себя странно ведет: ругается и дерется. А ведь за ней никогда такого никто не замечал. А ведь Денис любит Малинину уже давно. Сначала был Паша, потом годы равнодушия. И теперь, когда Королев набрался смелости, появился этот чурбан, так 'ласково' про себя называет Денис Станислава. 'Она все равно будет моя!' пронеслась мысль в голове парня, когда тот увидел, как смотрит на Милу его главный соперник.
Стас, увидевший, как его прожигают взглядом ненависти, улыбнулся во все тридцать два, пытаясь передать мысль 'ты мне не соперник'. Интересно, как же они отреагируют на третьего? А то, что может появиться еще один, парни не задумывались. Может, зря?
Когда Милана вышла на сцену, внимание обоих парней обратилось к ней. Пела она красиво, играла хорошо. Вот только горечь просачивалась в ее голос. Денис недовольно поморщился, прекрасно зная причину этой горечи. А Стас слушал и понимал, что находится с ней на одной волне. Ведь эта песня прикрывает занавес души. И почему-то парню казалось, что девушка сейчас переживает потерю. И, видимо, эта потеря включает в себя не только ее маму. Барский пристально смотрел на Милу, пытаясь передать свои мысли 'я тоже знаю, что такое потеря'.
На пристальный взгляд девушка отреагировала странно, как показалось Барскому: руки затряслись, голос едва слышно задрожал. Если вслушиваться не очень внимательно, то этого не услышать. А вот Стас слушал очень внимательно. Парню безумно нравился голос девушки: ласковый, приятный, нежный…
После выступления четы Малининых, и Королев, и Барский поспешили за кулисы. Но девушка их перехитрила, схватив, неизвестно, как раньше пришедшую Машу (ведь она сидела рядом со Стасом), убежала в неизвестном направлении.
– Может, мы отметим мой дебют, – рассмеялся Максим, стебано произнося слово дебют. Но если честно признаться выступать ему понравилось. Рядом была сестра, которую он поддерживал, которая поддерживала сама. Ведь у двойняшек есть связь, через которую можно передавать эмоции.
– Давайте, – хором согласились все.
– А куда пойдем? – спросил кто-то. Народ призадумался и каждый начал предлагать варианты, куда можно отправиться.
– Пойдем ко мне? – предложил Макс, у которого от гула студентов голова трещать начала. Толпа восторженно взревела и все понеслись собирать свои хилые пожитки, девушки пообедали пудрить носики и подкрашивать губки.
– А куда Милана пошла? – спросил Стас, который очень хотел с ней поговорить.
– Я не знаю, – честно признался Малинин, наблюдая, как зубами скрипит Денис. Макс старался не вмешиваться в личную жизнь других. Так как хотел, чтоб и в его не вмешивались. Молодой человек прекрасно знал, что испытывает к его сестре Королев и искренне сочувствовал, что ему не везет в любви. Денис даже просил поговорить с Миланой, но Максим искренне считал, что сестра уже большая девочка и сама может сделать выбор. А сейчас глядя на Станислава, ему показалось, что он больше подходит Милке. Но девушка она очень не предсказуемая, поэтому могла опрокинуть обоих. Парень усмехнулся и мысленно пожелал им удачи.
Через полтора часа Максим и Стас уже были на месте. Скоро должны подтягиваться гости. Ирина – домработница, наготовив легкой закуски, ушла домой. Она любила выполнять просьбы детей. Ведь она действительно считала их практически своими.
– Макс, – немного помялся Стас. – А Мила придет?
– Она сказала, что с Машкой присоединятся позже. Позвони ей, а я пока накрою полянку. – Побежал Максим за спиртными напитками.
'Как будто я не пытался' подумал Барский. Он ей уже раз пять звонил, только все звонки девушка настойчиво скидывала.
– Я открою, – услышал звонок Станислав, видя, как из комнаты вышел Максим, нагруженный выпивкой.
Гости пришли толпой. Всем хотелось увидеть, как живут Малинины. Мила ни с кем не общалась, а Макс не приводил домой девочек, так, что все удивленно осматривались. Только Денис был до сих пор недовольный. Когда он ехал в надежде увидеть Милу, которой, как оказалось, нет дома. Барский тоже действовал на нервы. Пока многочисленные гости уничтожали выпивку и закуски, Стас кому-то пытался дозвониться.
Сам же Стас чувствовал на себе две пары глаз. С одного конца светлой гостиной влюбленным взглядом сверлила Григорьева, при взгляде на которую зубы начинали зудеть. А с другого конца кидал убийственные взгляды Королев, который догадывался, кому звонит Барский.
– Кому звонишь? – все-таки не выдержал и подошел к Станиславу Денис.
– Не твое дело! – раздраженно ответил парень. Дениса он не возлюбил так же, как и Денис его.
– Если Миле, то не старайся, – был осведомлен парень о привычках возлюбленной.
– Почему? – невольно спросил Стас.
– Если она не берет трубку, значит, не хочет разговаривать, – проговорил молодой человек, чувствуя превосходство – она, ведь не хочет с этим чурбаном общаться. – Неважно сколько раз ты ей позвонишь – сто или двести.
– Слушай, ты… – зло начал парень, но его грубо перебили.
– Это ты слушай и запоминай! Мила моя! Я ее долго ждал и не позволю, какому-то ублюдку ее у меня забрать!
– Твоя? – удивился Станислав. – Вот только на ней не написано, что она твоя. И если ты хочешь знать, я отстану от нее тогда, когда она сама попросит. Понял? – Почти выплюнул слова парень, которого вся это ситуация 'моя', 'не твоя' просто убивает.
– Попросит, вот увидишь. Я ее знаю больше десяти лет, – пытался показать превосходство Королев, но допустил ошибку.
– Ха, ха, ха, – раскатисто засмеялся Станислав. – Если она за десять лет на тебя ни разу не посмотрела, то сомневаюсь, что сейчас посмотрит.
Смех и эта фраза окончательно выбили из Дениса равновесие. И решил сделать проще, просто врезать кулаком по скуле. Но хук справа Барский выдержал и ударил в ответ. Максим, видевший разговор парней, быстро вмешался, и при поддержке Саши Ткачева, который учится вместе с Максом и Ставом, разнял парней.
– Вы что, охренели в конец! – орал на парней Максим. – Вы вообще-то в гостях. Хотите драться – валите отсюда. Денис, я не понял какого хрена?
Денису не понравилось, что Максим, его друг встал на сторону Стаса. Видимо, его совершенно не волновал тот факт, что драку начал он сам.
– Не сдержался. Прости, Макс. Я пойду, наверное, – решил покинуть вечеринку Дэн. Милу, скорее всего он не увидит, так что можно смело валить.
Останавливать его никто не спешил. Многие знали вспыльчивый характер Дэна, поэтому здраво решили, что ему нужно проветриться.
– Стасик, Стасик, – голосила Ира. – Милый, ты в порядке?
– Да отвяжись ты от меня, дура! – стало последней каплей слово 'милый'.
Сколько ей уже можно объяснять, что между ними ничего нет и быть не может. Но эти слова Ира пропускала мимо ушей, считая, что Стасу надо подготовиться, чтобы выставить их 'большую любовь' на всеобщее обозрение.
– Пойдем, выпьем? – предложил Малинин, чтобы успокоить парня. А то на Ирку еще накинется. Максим понимал, что друг на него обиделся, что тот не встал на его сторону, а Денис сам виноват. Зачем сразу кулаками? Максим, хоть и умеет драться, но не любит, ведь все можно решить словами. И вставать ему на сторону виновного, воспитание не позволяло. Может он и бабник, но справедливый, как и Милана. Их мама, Елена, приложила руку их воспитанию.
Через пару часов вечеринки почти все были пьяные и радостные, особенно Стас. Ирка куда-то подевалась и не достает. Можно, наконец-то расслабиться и дождаться Милу. Если она, конечно, придет.
После еще нескольких бокалов пришло пополнение. Пьяная хозяйка квартиры – Милана и не менее пьяная Маша. Девушки прошли в середину гостиной, немного пошатываясь, и оглядели затуманенными глазами присутствующих. Мила – недовольно, Маша – удивленно.
– А что вы здесь де… де… делаете? – заикаясь, спросила Станина. Милка соглашаясь с вопросом, закивала головой так, что та начала кружиться еще больше.
– Мы, вообще-то наш дебют отмечаем, на который вы, прекрасные леди, должны были придти раньше и не в таком виде, – возмутился Максим.
– А. а чего тебе наш вид не нравится? – уперла руки в бока его сестра, смешно надув губки.
'Вот бы их коснуться', губ в смысле, подумал Стас, наблюдая за Милой. Этим занимались и остальные. Увидеть первую красавицу и отличницу университета в таком виде для многих было шоком.
– Ты знаешь, сколько мы себя в порядок приводили? – продолжала возмущаться девушка.
– Я не это имел в виду. Пьяные почему? – как ребенка спросил Максим свою сестру.
– А вы? – резонно спросила Маша.
Кто-то предложил выпить и все его поддержали. Стас не мог к ней подойти, потому что от такой Милы, ответов он не добьется.
Когда все присутствующие решили поиграть в бутылочку, Мила ретировалась в комнату. Пока она поднималась на второй этаж, Машка крутанула пустую бутылку из-под виски. Бутылка, не долго, думая, указала на Максима. Играющие восторженно взревели, Макс ехидно улыбнулся, а сама Машка недовольно подживала губы. Целоваться с братом подруги ей не хотелось, но пришлось…
Как только их губы соприкоснулись, оба почувствовали приятное тепло, проходящее по всему телу и, проходя через кожу, врезается в кровь. Никогда Максим не получал от поцелуя такого удовольствия. Поцелуй был легким, но полным нежности. Максиму не хотелось его заканчивать.
От волшебства поцелуя их оторвал женский визг, смешанный с болью.
* * *
Придя домой, и, увидев кучу народа, я была недовольна. Но заметив полупустую, бутылку виски в руках брата сразу подобрела. Наши гости удивленно смотрели на меня. Смотрите, смотрите. Когда вы еще увидите гордость университета в таком непотребном виде.
Когда эти алка… простите, люди захотели поиграть в бутылочку, я поняла – пора спать. Стас и так вот глаз не сводит, но не подходит, слава Богу. А если я еще с ними играть останусь, то придется с кем-то целоваться, а мне этого делать не хотелось, совершенно.
Дойдя до ступенек, я ухватилась за перила. Просто вокруг все так весело заморгало, закружилось и запрыгало, что я забоялась, что в комнату вообще не попаду. Пока я пыталась преодолеть препятствия, гости восторженно зашумели. Оглядывать, что бы узнать чему они так рады я не стала. Мне и так сейчас тяжело.
– Я дошла! – восторженно произнесла я, когда коснулась ручку. Дверь открылась и моему взору предстала убийственная картина. На моем мягком ковре, обложившись моими личными дневниками (наверно все девочки в детстве его вели) и фотографиями, которые, между прочим, были спрятаны под кроватью в коробке, сидела Ира Григорьева.
Я так и застыла в дверях, не замеченная этой сучкой. Руки сжались в кулаки. Вы можете представить, что я чувствовала? Это как в душу залезли, и не просто так, а для зла. Почему в моей жизни все плохо? Неужели я сделала, что-то очень плохое?
Комната начала сужаться до размеров маленького кружка, на котором расположилась эта дрянь. Она держала в своих грязных руках мою душу для того, что бы потом в нее плюнуть. Я не могла вздохнуть. Мне уже начало казаться, что воздух исчез вообще. Над моей головой начали появляться тучи, из которых слышался гром, и летели молнии. Я ведь много не просила, я просто хотела забыть. А сейчас глядя на мои фотографии, лежавшие на полу, я ощутила приступ боли, самой острой, которую может испытать человек.
С фотографий смотрели улыбающаяся мама, Пашка, нежно обнимал меня за талию. Там лежало наше общее фото, фото нашей семьи: мама, папа, я, брат. Рядом с нами были Машка, Лера, Паша, которые когда-то были членами нашей семьи. Она брала мои воспоминания? Она знает, что случилось? Знает, что чувствовала? Знает. Как же хочется ее разорвать. Эта мразь сидит и читает отголоски моей души. Место, где никому нельзя бывать, кроме меня. Теперь она знает ответы на многие вопросы.
Вы можете представить, что чувствует птица, прилетевшая в свое гнездо, и не обнаружила там своих детей?
А то, что вы тщательно скрывали ото всех, и даже от самых близких – стало достоянием общественности?
Или то, из-за чего у вас болит сердце или душа высмеивают на центральном канале? И все это видят, но не просто видят, но еще обсуждают и смеются.
Именно это я сейчас и чувствовала. В висках застучало, кровь забурлила, сердце выстукивало барабанную дробь, даже глаза от злости и безысходности покрылись красной пеленой. Перед глазами заплясали маленькие, но злобные и противные чертики.
Теперь вместе со стенами начал двигаться и потолок. Он опускался медленно, но уверенно, собираясь накрыть меня с головой. Им на помощь пришли тучи и мрак, обещая полностью меня захватить.
Сколько я уже не дышу? Может я умерла от недостатка и кислорода? Закрыв на мгновенье глаза, я поняла, что жива. Но сейчас точно кто-то умрет. И это буду не я! сейчас только вздохну, наберу кислорода в легкие и убью ее! И меня не волновало, что со мной будет. Мне хотелось только одного, что бы эта мразь не открывала рта, а в идеале просто перестала дышать. Что со мной? Я не была такой кровожадной. Не знаю, чего я ждала, но когда эта тварь улыбнулась, я поняла – все! То, что держало меня на месте – разбилось и осыпалось к ногам. Когда я вновь почувствовала сердце, я издала судорожный вздох, который услышала эта покойница. Она быстро вскочила на ноги, и с ее колен посыпались фотографии. Мои фотографии, черт ее побери. Чтоб она в аду горела!
Ира смотрела на меня, и в ее взгляде не было раскаяния. В глазах и на губах было ехидство. Я не ждала от нее жалости, или понимания. Я думала, ей будет стыдно, что хозяйка комнаты, в которой лазила эта тварина, поймала ее с поличным. Я не угадала. И в тот момент, когда на ее губах появилась самодовольная улыбка, я не выдержала.
В одно мгновенье я подлетела к ней и схватила за волосы, а волосы у нее длинные – схватить было за что. Она еще не понимала в чем дело, да и я себе отчета уже не отдавала. Сейчас я сделаю убийство в состояние аффекта (ст.107 УК РФ, ограничение свободы на срок до трех лет или лишением свободы на тот же срок – недаром на заочке на юриста учусь).
Я протащила ее за волосы по всей комнате, потом со всей силы ударила ее о стену. Что-то хрустнуло, я искренне надеялась, что это череп, а потом брызнула кровь. Она что-то пыталась говорить, визжала. И когда я хотела ее ударить ее раз, меня остановили сильные руки.
– Стас, держи ее крепче, – в панике орал брат. – А лучше уведи в спальню.
* * *
Девичий визг ударил по нервам всем присутствующим. Милана никогда не визжит. Макс знал это прекрасно, это знала и Маша. Значит, в ее комнате кто-то есть. И кто бы, это не был, ему сейчас будет плохо… очень.
Комната девушки состояла из двух половин: гостиная и спальня. В свою спальню Мила не пускала даже брата. Да и проход в гостиную был не всем открыт.
– Оставайтесь все на местах, – крикнул Максим, побежавший в комнату сестры. И, наверно, он должен сказать спасибо Маше и Стасу, которые побежали за ним.
Стас думал, что кричит Милка, и сердце болезненно сжалось. Вбежав в комнату, они увидели, как Ира врезается лицом в стену, ну не без помощи Милы, конечно. На ковре валяются кучка тетрадей и фотографий. Максим сначала оторопел, наблюдая, как из разбитого носа Григорьевой лилась ручьем кровь на ковер. Мила решительно подходила к девушке, явно собиралась что-то сделать еще.
Ее обычно синие глаза были почти черного цвета. Такой ее ни брат, ни подруга никогда не видели. Сейчас девушка была похоже на приведение: лицо бледное, а на нем выражение, как у маньяка, который собирается отправить свою очередную жертву в последний путь. Из черных глаз летят искры, губы скривились в зверином оскале.
Спасибо Стасу, который успел схватить Милку. Тут Максим все-таки очнулся и попросил Барского увести девушку. Взгляд Станислава зацепился за очень яркую фотографию.
На улице осень. Деревья покрылись золотом и багрянцем. Но по видимому было тепло, потому что люди на ней были легко одеты. Девушка в ярко-зеленом платье. На ее лице играет счастливая улыбка, а в глазах – любовь. Молодой человек был в такой же яркой зеленой футболке и белых брюках. Он нежно обнимал Милану за тонкую талию, а это была именно она, и счастливо улыбался в камеру. От этой фотографии исходили флюиды любви, нежности и большой привязанности.
Парень недовольно поморщился и потащил все еще сопротивляющуюся Милу в спальню. Через пару минут девушка успокоилась и просто обвисла в крепких мужских руках. Стас взял Милану на руки, она оказалась легкой как пушинка, и сел на большую двуспальную кровать, все так же продолжал обнимать Милану.
* * *
В это время в гостиную спустилась Маша и проводила гостей на выход, извиняясь за все. Ничего не понимающие люди, пожали плечами и направились на выход. Кто-то из них решал, куда можно сходить еще.
Макс долго стоял посреди комнаты и разглядывал то Иру, то фотографии и тетради. Если к нему так ворвались в комнату и стали лазить в воспоминаниях – он бы убил этого человека. Что в принципе и пыталась сделать его сестра. В комнату вошла Маша, и не говоря не слова начала собирать вещи подруги в коробку, стараясь не глядеть на них.
– Я на нее заявление напишу, – разрезал тишину голос Иры.
– Ага, давай, – согласился Макс. – Только помни, что ты вторгнулась на чужую территорию, может даже украла что-то. – Кивком Максим показал на золотой браслет с алмазной крошкой на ее руке.
Вообще-то Ира не хотела его красть, а просто хотела примерить. А Макс тем временем продолжал.
– У нас свидетели есть: я, Маша, – и немного подумав, добавил. – Думаю, Барский станет на нашу сторону. Ну, что милицию вызывать? Тебя ведь с поличным поймали.
– Я все поняла, буду молчать, – все же пришлось признать девушке свою неправоту.
Максим решил напугать ее еще больше, ну мало ли, трепаться где начнет. Когда Григорьева уяснила, что с ней может случиться, ее отпустили восвояси.
* * *
Пока брат и подруга Миланы разбирались с проблемами, Стас укачивал Милу, как ребенка. Девушка доверительно расположилась, обняла и уткнулась носом в шею. Теплое дыхание Милы приятно щекотало кожу. Когда молодой человек пытался положить девушки на кровать, Милана протестующе засопела и сказала почти беззвучно 'останься со мной'. Стас, услышавший эти слова, прижал хрупкое девичье тело к себе сильнее.
Когда Машка и Максим зашли в спальню, они невольно улыбнулись, увидев такую идиллию.
– Почему не положишь? – кивком показал на кровать Максим.
– Она не хочет, – Стас и сам не хотел ее отпускать.
– Дай ее мне, – Макс протянул руки к сестре.
Но Милана к брату, как и на кровать не хотела.
– Ладно, – буркнул Малинин. – Можешь остаться с ней, но если…
– Ты слишком плохого обо мне мнения, – возмутился Барский, стараясь не разбудить эту спящую красавицу.
– Я уверен, что не ошибся в тебе, – по-доброму улыбнулся Макс. И вместе с молчаливой Машей удалились.
Стас долго смотрел на девушку и улыбался. Хоть ее лицо было очень бледным, но она все равно была красива.
– Что же нам делать? – сам у себя спросил парень. Спать хотелось ужасно! Поднявшись с кровати, он убрал с нее покрывало. Вместе с Милой залез под одеяло, которая по-прежнему продолжала его обнимать.
Станислав прижал девушку крепче, уткнулся носом в волосы. Вздохнул приятный аромат и тоже уснул.
* * *
Просыпалась я долго. Пить хотелось ужасно! Разумеется, вчерашнего вечера я не помнила. Вздохнула. Ммм… какой запах приятный. Интересно откуда он?
Веки были тяжелые, наверно, поэтому глаза не хотели открываться. Я уже хотела встать с закрытыми, но рука, которая лежала на моей талии, прижала меня, обратно к кровати. Значит, вставать еще рано. Стоп! Какая еще рука? Глаза моментально открылись, и перед моим взором предстал Стас. Он что со мной спал? У нас что-то было? Боже, этого не может быть! Заглянув под одеяло, я поняла, что одетая. Вух, пронесло! Какое пронесло! Почему Барский в моей постели?
– Стас? Стас! – тихо спросила я и потрясла его за плечо. Почему тихо? Да потому, что я подумала, если бы братец видел, как я привожу парня в свою комнату, то спустил бы Барского с лестницы, ну и меня за компанию. Значит, он не видел? Или видел?
– Доброе утро, Мила! – пробормотал он, поворачиваясь на другой бок.
– Что значит, доброе? – зашипела я на парня, пытаясь вспомнить события прошлого вечера.
– Слушай, отстань, а. Я спать хочу! – полностью залез парень под одеяло.
Я даже растерялась. Проснулась в своей кровати с парнем, который мне объяснить ничего не может. Миленько, правда?
– Что значит отстань? Какой спать? Ты что здесь делаешь? – начала заводиться я. То, что я не помнила события прошлой ночи, злило еще больше.
– Проснулись, голубки? – со смешком спросил Максим, протягивая мне стакан с водой, в ней пузырилась таблетка. Рядом с Максом стояла Маша, которая была погружена в свои мысли.
– Проснулись, – буркнула я. Значит, он знал. Я потянулась за стаканом и быстро осушила его. Интересно, от чего таблетка похмелья или от головной боли? А, не важно! Главное горло промочила.
– Ага, проснулись, – поддержал меня Стас, а потом счел нужным добавить. – Поспишь с ней, конечно. Сама выспалась, а другим типа не обязательно. Сочувствую я твоему будущему мужу.
– Какому мужу? – совсем обозлилась я. – Я тебя спрашиваю, как ты оказался в моей постели?
– Мил, а ты что совсем ничего не помнишь? – спросил Максим без тени улыбки.
– Если бы я помнила, то не спрашивала, – что за глупости? Они что издеваются? Неужели так трудно рассказать? – Короче, вываливайтесь из моей спальни в гостиную. Я сейчас схожу в душ, а когда выйду, вы расскажите мне все! Вам понятно? – Зловеще проговорила я. Я не была зла, потому, что сама виновата. Не надо было вчера так напиваться.
Приняв холодный душ, я вышла в гостиную. На меня смотрели три пары глаз. И одна пара смотрела так, что мне захотелось сбежать.
– Перестань на меня так смотреть! Если ты провел ночь в моей постели, это ничего не значит, – возмутилась я, стараясь не смотреть Стасу в глаза. – Рассказывайте. – И они рассказали. По ходу их повествования, настроение уходило. В теплые края, наверно. Я начала усиленно тереть виски, пытаясь хоть как-то вспомнить события вчерашнего дня.
Вот же Григорьева падлюка. Надо было ее все-таки грохнуть еще в раннем детстве – проблем бы было меньше. Вот не люблю я таких людей. Она что компромат на меня искала? Хотела, таким образом, Стаса от меня отвадить. Да если б был такой, я бы сама воспользовалась, что б он отстал. А если нет, то зачем ей это все? Зачем надо было лезть в мое прошлое? Что бы понять мое настоящее или изменить будущее. Где-то внутри неприятно кольнуло.
Вроде жила, никому плохого не делала, и зла никому не желала, так почему фортуна от меня отвернулась? Может я совершила страшный грех, и теперь небеса наказывают меня? В голове закружился вихрь из мыслей, и я никак не могла ничего понять.
– Хватит! – возразила я, когда рассказчики дошли до места, где я не хотела расставаться с Барским. Сам он сидел и довольно улыбался. Я была вчера в состоянии не стоянии! Не чего так лыбиться. И вообще, я же не жениться ему вчера предлагала. Надеюсь, что не предлагала. Хотя, я сомневаюсь, что такой перспективе он был бы рад.
Максим замолчал, смотря на меня с сожалением. Как же меня убивает эта ситуация.
– Как ты? – произнесла свои первые слова за утро подруга.
– Могла бы быть и лучше. Оставьте меня, пожалуйста, – попросила я своих визитеров.
Через мгновенье я осталась одна. Думать не о чем не хотелось. Я подошла к своей кровати и достала из-под нее свое прошлое. Коробка была большая и тяжелая. Открыв ее, я сразу увидела нашу последнюю фотографию. Золотая осень, я в зеленом платье и рядом Паша, одетый в такую же яркую футболку.
Странно, но злости я уже не испытывала, осталась небольшая обида. Интересно, его черти в ад затянули или еще не успели?
