Текст книги "Просто Лиза"
Автор книги: Валентина Седлова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Валентина Седлова
Просто Лиза
Южное апрельское солнце грело простуженную за зиму землю. Веселые лучи ласкали крышу покосившегося одноэтажного домика в маленьком курортном поселке, где за двумя сдвинутыми друг к другу и накрытыми протертой клеенкой столами сидели захмелевшие гости. Хозяин, сам изрядно принявший на грудь, командовал застольем, а хозяйка носилась туда-сюда, разрываясь между комнатой и кухней и выставляя на стол все новые и новые яства.
– Ну, с днем рождения тебя, Семен Игнатьич! И чтоб, как водится, все у тебя было и ничего тебе за это не было! – двинул тост один из гостей.
– Эхма, кабы денег тьма, да еще чуть-чуть! – дежурной прибауткой отозвался хозяин.
– И чтоб у тебя какой родственник-богатей за границей обнаружился, да наследство тебе отписал! – подхватил мысль гость.
Собравшиеся дружно рассмеялись, Игнатьич собирался что-то ответить, как его перебила жена:
– Ну и что – родственник за границей? У него вон сестра старшая в Америку укатила, а брату единокровному с этого – шиш с маслом! Что толку с такой родни! Как кинула тогда вас всех да сбежала в столицу со своим очкариком, так и кидает дальше, и кидать будет! Тоже мне, профессорша! Думает, раз ученая, так значит, можно нос выше крыши задирать? Даже на похоронах родителей не появилась! Чужие люди ее мамку с отцом в гроб клали! Срам-то какой!
Хозяин привычно, но без особого старания попытался возразить супруге, но та уже оседлала любимого конька:
– А ты головой не мотай, не мотай! Пока ты на дядю пашешь и горб себе наживаешь, они с мужем жируют и думать про тебя забыли, ровно как про собаку приблудную! Нет бы хоть весточку прислать, к себе пригласить. Ты хоть знаешь, сколько они там бабок заколачивают? Тебе и за всю жизнь столько не заработать, сколько они за месяц имеют. Дочка их, вон, в Москве одна в хоромах живет. И чего, спрашивается, здесь забыла? На хрена соплячке целая квартира? Лучше бы к своей мамочке в Америку свалила, а жилплощадь нам оставила. Мы бы уж придумали, что с ней делать. У-уу, ненавижу твою поганую семейку! Так бы и удавила своими руками!
– Наталья! – прикрикнул на жену хозяин и для верности грохнул кулаком по столу. – Ты мне это брось! Какие бы не были – они мне родные. Понимать надо!
– А что понимать? Не по-человечески это! Вон мы – последнюю рубаху с себя снимем, последнюю копейку с соседями разделим, если надо. Не то, что эти твои родственнички! Кстати, Вань, ты мне десятку с прошлого месяца так и не отдал, паршивец этакий!
– Как? Опять у тебя цыганил? – оживился хозяин, обрадовавшись, что разговор свернул с неприятной темы, – Вань, я что тебе, Рокфеллер? Учти, больше на опохмелку не дам! И жене запрещу!
– Да я не на опохмелку брал, – загнусавил мужичок с рябым лицом, – я на хлебушек. У меня завтра получка будет, вот истинный крест – все верну!
– Знаем мы твой хлебушек, – ворчливо отозвалась хозяйка и грохнула на стол новую емкость не то с домашним самогоном, не то с вином.
Разговор плавно перетек на будущий урожай, на то, сколько отдыхающих удастся в этом году взять на постой, да на прочие бытовые темы. Скромно приютившаяся в углу чета гостей переглянулась.
– Ты думаешь о том же, о чем и я? – тихо спросила женщина мужа.
– Да, но пока подождем. Здесь спешка ни к чему. Надо как следует подготовиться и все продумать…
* * *
Я валялась в гамаке, подставив солнцу лицо. Ужасно хотелось вернуться в Москву с настоящим дачным загаром. А то середина июня, а я все бледнокожая, как медуза какая-нибудь – несчастное дитя компьютерной эры. Неподалеку разводил самовар дедушка, желающий попотчевать нас «настоящим чаем с дымком». Лешка, мой жених, колол дрова. Коты – Егор и его почти годовалый сынишка Китекет – валялись кверху брюхом на траве и млели от жары. В общем, сплошная идиллия.
Эх, как представлю, что до свадьбы всего полтора месяца осталось – аж дух захватывает. До сих пор не могу привыкнуть к тому, что я – невеста. Хотя вон, колечко обручальное на большом пальце красуется, всеми семью разноцветными камешками переливается, словно в доказательство того, что я и правда на пороге замужества нахожусь. Почему на большом пальце? Ну, куда мне его жених надел, там и ношу. Вот почему. Хотя изначально причиной было то, что Лешка просто ошибся с размером. Но я об этом предпочитаю умалчивать. Тем более что обручальное кольцо на большом пальце – это так романтично, черт побери! По крайней мере, еще не видела ни одной невесты с подобным украшением там, где оно есть у меня.
А вообще-то, только не смейтесь, пожалуйста, я подспудно жду какой-нибудь пакости со стороны судьбы. Даже не знаю какой. Ну, например, того, что родители наш союз не одобрят. Они же Лешку еще не видели, только дня за три до свадьбы познакомятся, когда к нам в отпуск из Штатов прилетят. Хотели в мае приехать, да что-то у них не сложилось. Вот мы с Лешей и перенесли все на август. Нам даже лучше – суеты меньше получается. А то свадебный наряд – и то почти целую неделю выбирали. Пока мы с Машкой, подругой моей лучшей, все магазины и салоны обошли, пока все перемерили… Уф, тяжкий труд. Как вспомню, так вздрогну. Зато платье нашли, что надо. Во-первых, оно не белое, а бледно-сиреневое с естественным блеском. Длинное до пят, но с разрезом от бедра. Сидит на мне, как влитое. И в тон платью кокетливая шляпка с короткой вуалью, не достающей даже до глаз (а и не надо!).
В конце концов, кто сказал, что невеста непременно должна быть в белом? Вот еще глупости. Машка с Темой, когда женились, вообще кожаные штаны на себя напялили, и ничего. Счастливы по уши, уже дитенка ждут. Аккурат к новому году должен родиться. Недаром говорят, что удачные первоапрельские шутки оборачиваются новогодними подарками, а они как раз где-то в начале апреля и сподобились. Лешка и то уже осторожно намекает, что не прочь нашего первенца понянчить. Я, правда, пока отбиваюсь, делаю вид, что намеков не понимаю. Но боюсь, уговорит меня речистый. Правда, в роли мамаши себя не представляю, хоть убей. Ладно, посмотрим на Машку с Темой, а там и подумаем.
На самом деле, я безобразно счастлива. Просто по-свински счастлива, так что завидуйте мне, завидуйте! У меня самый лучший, самый красивый и понимающий жених во всем мире! И пускай Машка с видом знатока вещает, что первый и самый сильный всплеск чувств длится недолго, от силы пару месяцев, а потом все успокаивается – не верю! Я все равно люблю Лешку до сладкой дрожи, до замирания сердца и знаю, что так будет всегда. Иногда просыпаюсь ночью и думаю: приснилось мне, что я нашла свою половинку или нет? А вдруг это все неправда и я просто придумала себе такую любовь? Смотрю на подушку рядом, а там Лешка лежит. Я тогда прижимаюсь к нему крепко-крепко и успокаиваюсь. Он во сне сгребает меня в охапку, и я словно прячусь в его медвежьих объятьях от остального мира.
Эх, жаль, что Лешке уезжать надо! Как не вовремя эта командировка свалилась! Хорошо хоть на сборы три дня дали, а то могли бы и просто перед фактом поставить. Мол, Родина-мать зовет, так что пора в дорогу, главный автор.
Впрочем, если так посмотреть, этого и следовало ожидать. Зря что ли всей сценарной командой отписывали сюжеты, действие которых происходит на море? Старая фишка: режиссеру со съемочной бригадой очень хочется поваляться на теплом песочке, да за счет заведения. Вроде как на съемки приехать, а самим между делом местное винцо потягивать, да за крабами нырять. Продюсер на это желание смотрит сквозь пальцы, поскольку сам не прочь заняться тем же самым. Что делают в таком случае сценаристы? Правильно, по команде сверху пишут очередные серии, где главные герои ну просто вынуждены отправиться куда-нибудь на море. Поскольку последним проектом нашей команды был бесконечный детектив про частное сыскное агентство, мы без особых заморочек придумали, что одному из сыскарей срочно требуется санаторно-курортное лечение, а уж на отдыхе с ним и его коллегами, приехавшими его навестить, происходят всякие приключения. Это отлично клеилось с предыдущими сериями, в которых один из ведущих актеров то уходил с сериала (мы с чистой душой отправили его «лечиться от полученного ранения»), то возвращался обратно («выздоравливал»).
И вот сейчас съемочная группа парится в Сочи и требует к себе главного автора. То есть Лешу. Неизвестно, что там у них стряслось, но, скорее всего, какая-нибудь ерундовина. Наверняка попросят переписать пару-тройку диалогов, и на этом все закончится. Зачем переписывать? Ну, если я скажу, что незачем, вы, наверное, не поймете. Просто примите как данность: мнение продюсера, он же худ.рук., обычно сильно различается с мнением режиссера. И чтобы уважающий себя режиссер да не изменил сценарий хоть на йоту – такого просто не может быть. Но поскольку править диалоги лично режиссеру кажется несподручным и не по рангу, на ковер вызывают главного автора, который послушно вносит в сценарий все изменения, которые от него требуют. Раньше у нас в такие командировки гоняли редакторов, и честно говоря, я уже была готова взвиться на дыбы и заявить «поимейте совесть, у меня свадьба на носу», но тут дернули не меня, а Лешку. А с ним такой фокус не пройдет. Он парень ответственный и на рожон лезть не будет, будь он хоть трижды жених. Я, конечно же, слегка попыталась на него надавить и намекнуть, что взваливать предсвадебные хлопоты на меня одну, это нехорошо, но увы: ничего не вышло. Что я, что Лешка прекрасно знали, что никаких таких особых хлопот не предвидится. Все уже давно распланировано и подготовлено.
И вот, завтра он вылетает на юг, а я остаюсь в гордом одиночестве. Буду сидеть у окна и ждать Лешкиного возвращения. Кажется, именно так поступают все невесты, чьи женихи отправились на подвиги в дальние земли? Жаль, даже дедушка мое одиночество не скрасит, поскольку с дачи он сейчас ни ногой. Была бы его воля – вообще жил бы здесь круглогодично. Ну, не любит он столицу, что поделать. Впрочем, за такую насыщенную событиями жизнь, как у него, можно и устать от города. Дед мой фронтовик и академик, к нему до сих пор наведываются его бывшие ученики – ныне сами доктора наук. Правда, иногда он устает от этих визитов и тогда на полную катушку начинает валять дурочку, прикидываться, что у него старческое слабоумие, маразм и прочие прелести. Начитался Стивена Кинга, и теперь, когда ему выгодно, выдает себя за главного героя «Зеленой мили», заканчивающего свой долгий век в доме престарелых под надзором злобного санитара. Если раньше я попадалась на эту удочку и искренне считала, что у дедули на старости лет шарики за ролики зашли, то сейчас знаю наверняка, что это только игра. Пару раз дед себя выдал, что называется, с головой, и теперь между нами заключено нечто вроде молчаливого соглашения: он не впадает в маразм, когда мы с ним одни, а я не мешаю ему развлекаться, когда рядом есть кто-то еще. В конце концов, это ведь довольно безобидный розыгрыш, так почему бы и нет?
Лешка закончил издеваться над дровами, наколов целую поленницу, и присоединился ко мне. От него пахло потом, он был жаркий, как печка-буржуйка, но все равно я прижалась к нему всем телом, даже с риском промокнуть насквозь.
– Чего ты так меня стискиваешь? – улыбнулся он, глядя мне в глаза, – боишься, что убегу?
– Конечно, убежишь, – ворчливо отозвалась я. – Как завтра в самолет сядешь, и поминай, как звали. А мне тут одной кукуй, с ума от беспокойства сходи, пока ты на юге будешь режиссера с продюсером ублажать.
– Тьфу на тебя! Скажешь тоже – ублажать! Я им что, девочка по вызову?
– А что – нет? Насчет девочки, правда, вранье, могу прилюдно засвидетельствовать, что ты мальчик, а вот, что по вызову – точно. Тебе свистнули, и ты помчался работать. А меня бросаешь. У-уу, гадкие работодатели-разлучники, не прощу им этого…
– Так что тебе мешает поехать со мной?
– Это как?
– Да очень просто! Покупаем завтра билет на самолет для тебя, и летим вдвоем! Заодно и отдохнем. Представляешь, у всех – свадебное путешествие, а у нас – предсвадебное!
– Слушай, а в этом что-то есть, – заинтересовалась я. – Только неловко как-то получается: ты там за счет компании будешь жить, а на меня они не рассчитывают. И опять же: а вдруг там работы от силу на пару дней? Тогда получится, что мы зря так на билеты потратились. За два дня вряд ли успеем отдохнуть. Да и ты уже после-послезавтра опять будешь со мной!
– Тогда давай сделаем так. Я лечу один, выясняю, как долго меня там продержат, и если окажется, что не меньше недели – звоню, и ты летишь ко мне. Я к тому времени утрясу все вопросы с жильем, и мы с тобой преотлично отдохнем, да еще и сэкономив ровно вполовину, поскольку за меня платит компания. Ну, как тебе такой план?
– Просто замечательно, – обрадовалась я. – Только ты сразу позвони, как узнаешь, ладно? А то я без тебя уже скучать начинаю!
– Глупыш! Я же с тобой!
– А я все равно скучаю!…
Дед деликатно кашлянул, давая понять, что самовар закипел, и пора пить чай. Мы с Лешкой нехотя оторвались друг от друга и принялись накрывать на стол. Окрошка, салат из свежей зелени и, конечно же, знаменитый дедовский чай. Он его как-то по-хитрому готовит. Сначала кипятит в самоваре небольшую порцию воды, потом ее выливает и заливает для кипячения новую, которую в итоге и пьем. А потом начинает колдовать над какими-то травками: то мелиссы листик положит, то малины листок. А один раз я видела – честное слово, не вру! – как дед настаивал воду для чая на можжевеловых и сосновых иголках. Мы с Лешей сколько раз пробовали сварить что-нибудь подобное – не получается, хоть ты тресни! Видимо, пропорции не соблюдаем. У нас сразу от чая такой духан идет, что все соседи в курсе, чего мы туда в этот раз положили. А у дедовской заварки аромат тонкий-тонкий, его только нёбом, да кончиком языка и чувствуешь.
Только мы расселись и принялись смаковать горячий напиток, как дед ни с того, ни с сего ляпнул:
– Сегодня вечером ко мне обещала зайти Элейн[1]1
Элейн – один из персонажей книги Стивена Кинга «Зеленая миля».
[Закрыть]. Хочет посмотреть, кого я приютил в сарае.
Лешка вопросительно посмотрел на меня. Я пожала плечами. Ну не знаю я, с чего дед вдруг решил поиграть в маразматика. В конце концов, человеку уже за восемьдесят. Имеет он право жить так, как ему нравится, или нет?! Лешка на всякий случай поинтересовался:
– А кого вы приютили в сарае?
Дед загадочно улыбнулся и подмигнул ему:
– Это один мой хороший приятель. И он проделал долгий путь, прежде чем нашел меня…
Я наступила под столом на Лешкину ногу. Похоже, дед сел на любимого конька, и слезать с него явно не собирался. А слушать трогательные истории про седых мышей, проживших десять мышиных жизней и пробежавших ни одну сотню миль, чтобы сдохнуть в обществе старого знакомого, я не хотела.
Правильно истолковав мои телодвижения, Лешка улыбнулся деду и сказал:
– Ну, мы, пожалуй, поедем. А то мне еще вещи паковать. Завтра ведь в командировку…
Дед сразу же засуетился, засобирался, притащил нам пакет с зеленью – и когда только успел набрать? Понятно, надоели мы ему, хочет отдохнуть. А может, это он нам таким оригинальным образом дает понять, чтобы мы даром времени не теряли? До отлета всего одна ночь остается…
Как бы то ни было, через полчаса мы с Лешкой бодро топали в сторону станции, а еще через два с половиной уже подходили к дому. Навстречу нам попалась соседка по лестничной клетке – Катерина Ивановна – милая бойкая старушка, которую я помнила еще с младенчества. Она всегда угощала меня конфетами, а иногда даже умудрялась оказывать первую помощь по обработке спиртом ссадин и царапин, полученных во время веселых дворовых игр. Когда родители читали мне книги, в которых героям помогала добрая фея, я всегда представляла ее себе в образе Катерины.
– Добрый вечер!
– Добрый вечер, Лизонька! Добрый вечер, Леша! Откуда это вы? Никак, с дачи?
– С дачи, Катерина Ивановна, угадали.
– Как там дедушка поживает?
– Да все в порядке. Устает только быстро, а так ничего.
– Ну, не один он такой. Я вон тоже: пошла тут на днях с внуком. Внук на роликах носится, а я на лавочке сижу. Гуляем мы с ним так, значится. Пришла пора домой идти, он боевой, вроде как и не ездил нисколечко, а я иду, ковыляю, еле-еле ноги волочу. Он игрался, а устала я. Вон как в нашем возрасте бывает! А сейчас опять меня все бросили. Отдыхать уехали. А я осталась.
– Как же так? – спросил Леша. – Это же неправильно!
Катерина лукаво улыбнулась, отчего ее морщинки разошлись от глаз солнечными лучиками:
– Да они меня уговаривали, только я не согласилась. Ну что это за отдых получится, если вместо развлечений им придется за старой бабкой присматривать? Никогда с ними ездила, а тут с чего вдруг поеду? Да и тяжко мне с насиженного места срываться. Это молодым все нипочем, а я лучше дома посижу, былое вспомню. Вы если что – заходите ко мне, побалуйте старушку. Я вас таким печеньем угощу – пальчики оближешь!
Мы поблагодарили словоохотливую Катерину за приглашение, еще минуты с две поболтали с ней о всякой всячине и, наконец, добрались до своей квартиры.
А там… Не желая терять ни минуты драгоценного времени, мы побросали вещи и спрятались в спальне, не забыв отключить все телефоны, чтобы никто нас не потревожил. Дед прав, и Катерина тоже права: время не проходит, а пролетает, и единственное, на что стоит его тратить, так это на своих любимых…
* * *
Ну, вот и все. Лешка уехал. Улетел, убежал, оставил меня одну-одинешеньку. Строго запретил провожать его до аэропорта, поскольку долгие проводы – лишние слезы, а мне грустить не к чему. Может, он и прав? Только, несмотря на бурно проведенную ночь, на обещание позвонить, как только доберется и выяснит, что к чему, мне все равно ужасно грустно. Я разучилась быть одна, без него. Что мне делать?
Так, попробуем сыграть в орлянку. Орел – командировка будет короткой. Решка – мне пора паковать вещи и искать ближайшую авиабилетную кассу. Берем, бросаем, смотрим. Оп-па! Орел! Значит, Лешка вернется буквально через пару-тройку дней. Хм, даже обидно: я-то уже настроилась поваляться на горячем песочке, искупаться в море. А тут такие подставы! Может, еще раз бросить? Только тогда это уже не гадание получается, а черт знает что.
Так собирать мне вещи или нет? А, будь, что будет. В конце концов, я всегда могу повторить свой прошлогодний подвиг и отправиться на курорт с сумкой, в которой лежат лишь кошелек, паспорт, косметичка, да смена белья. А все остальное можно купить на месте. Так даже веселее выходит. И в багаж ничего сдавать не надо, сплошная ручная кладь.
Но чем мне тогда заняться? На работе пока временное затишье и, думаю, продлится оно до осени. Вряд ли наша студия начнет новый проект посреди лета, когда еще три старых не закрыты. К деду не хочу, только вчера у него были. Кроме того, подозреваю, что он в отличие от меня хочет побыть наедине со своими мыслями, иначе бы не корчил из себя маразматика. Точно! Отправлюсь-ка я к Машке. Вот у нее в гостях уже больше месяца не была. Давно пора навестить.
Машка моему звонку обрадовалась, как ребенок. Заверещала так, что у меня аж в ухе зазвенело. И конечно же, позвала к себе, а я немедленно воспользовалась ее любезным приглашением.
Полчаса общественным транспортом, и вот я уже в квартире Темки и Машки сижу на кухне, забравшись с ногами на мягкий уголок, и попиваю холодный морс.
– Ну, каково тебе без жениха? – спросила Машка, посмеиваясь.
– Хреново, – честно призналась я. – Всего два часа, как уехал, а я уже по стенке от тоски бегаю и волком вою. Может, я слишком привязчивая? Хотя раньше у меня такого ни разу не было. Чтоб я так от парня голову теряла…
– Это и есть настоящая любовь, – назидательным тоном сказала Машка. – Мы же с Темой тебя предупреждали: как только влюбишься по-настоящему, сразу поймешь – вот оно!
– Да я совсем не про то, – отмахнулась я от умничающей подруги. – Просто сейчас у меня есть конкретная проблема, которую я не знаю, как решать. И называется она «как провести два дня в ожидании звонка от любимого».
– Так возьми и сама ему позвони, если так скучаешь. Тоже мне, нашла проблему! Или он мобильник дома забыл?
– Да нет, не в этом дело. Просто только через пару дней он сможет мне сказать, как долго продлится его командировка, и имеет ли мне смысл присоединиться к нему.
– Все равно позвони. Просто чтобы услышать его голос и успокоиться. Тоже мне, нашла из-за чего с ума сходить!
– Ладно, позвоню. Только ближе к вечеру. Сейчас он все равно мобильный отключил, в самолете же им пользоваться нельзя. И вообще, лучше про себя рассказывай: что нового, как малыш поживает?
Машка словно только и ждала этой команды, бойко затараторила:
– Вчера была на УЗИ, вот, посмотри, какой мне снимок сделали, – и она впихнула мне маленький черно-белый листок в непонятных разводах.
– Это что, Пикассо? – поинтересовалась я, тупо вглядываясь в листок и не видя там ровным счетом ничего напоминающего собой контуры младенца.
Машка хихикнула:
– Ты не там смотришь! Вот, гляди!
Машкин палец ткнулся в какую-то запятую на снимке.
– Это что?
– Не что, а кто. Это и есть наш детеныш. Сейчас он во-от такого размера, – и Машка развела в сторону большой и указательный палец.
М-да, размеры поражали воображение. Это, оказывается, не запятая, а уже целый мышонок, а то и хомячок. Впрочем, по Машке еще и не заметно, что она беременна. Нисколечко в талии не раздалась. Хотя, наверное, ей еще рано. Она на третьем месяце всего.
Видя мой скепсис, Машка заметила:
– Ничего, вон у кенгуру детеныши рождаются примерно такого же размера. Только мучения рожающая кенгуриха при этом испытывает такие, что даже встать не может. Новорожденный кенгуренок сам заползает ей в сумку, где и обитает следующие два года.
– Сколько?! Целых два года?!
– А ты что думала? Пока она его выкормит, пока он подрастет. И вообще, разве у людей не то же самое? Еще хуже! Кенгуренок в три года уже вовсю сам кормится, а наших лоботрясов на работу только в восемнадцать выгнать можно. А до этого времени они из тебя все соки выпьют.
– Так что ж ты тогда решилась рожать, если не хочешь возиться со своим чадом аж до совершеннолетия? – подколола я Машку.
– Тебе не понять, – ответила она так важно, что мне ужасно захотелось стукнуть ее чем-нибудь по макушке. – Это идет изнутри. Желание продолжения рода. Желание увидеть того, кого вы сделали вместе с любимым человеком, уж прости за пошлость.
– А, ну да, как говорят японцы про русских: «дети у вас хорошие получаются, а вот то, что вы руками делаете – не очень».
Я едва успела увернуться от сложенной газеты, которой пыталась стряхнуть с меня пыль Машка.
– Вот поганка! Ну, ничего, погоди, вот сама забеременеешь, тогда поймешь, о чем я тебе говорю!
– Да с чего ты взяла, что мы с Лешей вообще собираемся иметь детей? Нет, я не в том смысле, конечно же, собираемся, но не в ближайшее время! Мы еще даже пожениться не успели!
– А ты на себя в зеркало посмотри! Ты как с Лешкой жить стала, сразу округлилась, налилась. Темка это называет «в девке баба проснулась». А от этого до беременности рукой подать. Может, уже дитенка ждешь, только не знаешь.
– Типун тебе на язык! Я пока что не готова.
– Думаешь, ребенок будет спрашивать, готова ты или нет? Да и между нами девочками говоря: вы что, каждый раз за резинку хватаетесь, как только вам приспичило любимым делом заняться?
– Нет, мы ими вообще не пользуемся. Я на таблетках сижу…
Машка захохотала столь заразительно, что я заподозрила неладное.
– Ну-ну, сиди на своих таблетках. Я вон тоже досиделась. Неделю попить забыла, так сразу же и понесла. Или скажешь, с тобой такого не бывало?
Я похолодела. Черт побери, а ведь правда! Когда выпьешь таблетку, а когда и забудешь. С учетом нашей рабочей запарки, которая творилась в последний месяц, это вовсе не удивительно. Так, а какие первые признаки беременности помимо отсутствия месячных? Машку что ли расспросить, так ведь сразу догадается, зараза, что в цель попала. Нет уж, я ей такого удовольствия не доставлю.
Но тут, словно подслушав мои мысли, Машка продолжила:
– Так вот, раз про таблетку забудешь, два забудешь, а потом чувствуешь – тебе чего-то нехорошо. Думаешь, ага, это я что-то за ужином не то съела. Потом голова кружится. Начинаешь себе втюхивать, что это от переутомления. Вслед за этим грудь округляется и такая чувствительная становится, что без лифчика ходить просто невозможно – возбуждаешься мгновенно. Тут уж начинаешь за календарь хвататься, сроки подсчитывать, в аптеку за тестом бежишь. Но диагноз и так ясен: попалась, голубушка!
Ой-ой-ой. Так, с желудком у меня вроде все в порядке. Тошноты нет. Голова? Нет, не кружится. Что там Машка про грудь говорила? Сверхчувствительность и все такое? Фу, слава Богу, тоже нет. Всяких там сверхкачеств я за собой пока не замечаю. А вот тест на всякий случай лучше купить. Вдруг пригодится? Хотя… Ну не может такого быть, чтобы пару-тройку таблеток пропустить, и сразу забеременеть! Это Машка гонит! Однозначно гонит!…
* * *
Поезд мерно стучал колесами на стыках рельс. Плацкартный вагон бережно укачивал своих пассажиров. Туда-сюда по узкому проходу носились дети, оглушительно визжа, когда кто-то догонял другого. Хлопали двери в тамбур и туалет. Проводница ворчливо объясняла страждущим кипятку гражданам, что старый уже весь выпили, а нового надо еще с полчаса ждать. Пахло соленой рыбой, пивом и немытыми ногами.
Супружеская чета неопределенного возраста – что-то между тридцатью пятью и сорока пятью – только что закончила обед. Убраны с глаз долой яичная скорлупа, куриные косточки и зеленые помидорные хвостики. Глава семейства вытер сальные руки о казенное полотенце, а супруга задумчиво уставилась в окно на неторопливо пробегающий мимо пейзаж.
– Все переживаешь? – спросил жену ее благоверный.
– Конечно, – зло отозвалась она. – Можно подумать, ты у нас такой спокойный, как кажешься!
– Да не ссы, старуха, пробьемся! – всхохотнул муж, почесывая выдающуюся «трудовую мозоль» в области талии, – где наша не пропадала?!
– А если Стригины нам наврали? Или сами чего не знают? Ну не может быть все так легко! Добыча непуганая, почитай, сама в руки просится.
– Оно так завсегда и бывает: есть овцы и есть те, кто их стригут. Вот мы с тобой те самые стригали.
– А если девка нас не пустит? Даст от ворот поворот, и вся недолга?
– Вот тогда и будем думать, как дальше быть.
Мужичок в клетчатой рубашке с завернутыми выше локтя рукавами, доселе внимательно слушающий разговор попутчиков, спросил:
– А вы это, с курорта возвращаетесь или в столицу к знакомым едете?
Не ожидавшие столь откровенного интереса к своей беседе, супруги вздрогнули. Женщина независимо вскинула голову, а ее супруг, напялив на физиономию благостно-идиотское выражение, ответил:
– Ну, угадали. К знакомым. А что?
– А… – понимающе протянул мужичок, – на заработки?
– Можно и так сказать, – отозвался его собеседник, и неожиданно рассмеялся коротко и зло.
* * *
Я слонялась из конца в конец квартиры, не зная, чем себя занять. Позанималась на тренажере, добросовестно истязая себя аж целых десять минут, и бросила. Отправилась готовить обед и передумала: зачем одной целая кастрюля борща? Мне и быстрорастворимого супа из пакетика с головой хватит. Подошла к компьютеру, включила и тут же выключила. Работы-то нет. Бери да занимайся собственными проектами. Только почему-то не хочется. Эх, кто бы знал, как тяжело далась мне эта одинокая ночь! Правда, выспалась я на славу, это неоспоримый факт. Только нисколько не утешительный.
Так, чем же я сегодня займусь? Может, уборкой? Давно пора окна перемыть, да и сантехнику тоже. Или отложить все на завтра? Хм, дилемма, однако. Ладно, воспользуемся старой доброй поговоркой: не откладывай на завтра то, что можно отложить на послезавтра. Уборка подождет.
Так, а если представить, что сейчас позвонит Лешка и скажет «приезжай»? Ну, голому одеться – только подпоясаться. В смысле, кроме моей сумочки и смены белья мне в дорогу ничего не надо. Я уже твердо решила, что всякими купальниками, шлепанцами и полотенцами разживусь на местном рынке. А квартира? Оставлю без присмотра, как есть? А если воры? А у меня, между прочим, сигнализации на дверях нет. Захотят – вынесут все до основания. Что будем делать?
Ладно, обойдемся пассивной защитой. Собираем денежные заначки, свои и Лешины, все документы, имеющие хоть какое-то мало-мальское значение, и кладем в тайник. Тайники и прочие схроны – эта наша, можно сказать, фамильная черта. Вон, дед больше полувека в кирпичной кладке в стене в большой комнате алмазы прятал, и хрен бы их кто нашел, если бы сам не проговорился. Опять же: «проговорился» – не то слово, поскольку подразумевает случайность этого действия. А у деда случайностей не бывает. Но это так, лирическое отступление. В общем, когда в квартире делался ремонт, я специально подсмотрела, как строители кладут паркет, а потом, когда они уже ушли, аккуратно ножичком подцепила одну из плиток ламината, оторвала, насколько могла расчистила место под ней, и теперь маленький тайничок готов к приему вещей на длительное или не очень хранение.
Хм, с деньгами все понятно. Отделяем небольшую часть – это на текущие расходы и на билеты – и кладем обратно в ящичек туалетного стола. Оставшиеся купюры перематываем резинкой и засовываем в полиэтиленовый пакет. Отлично! А вот что делать с документами? По всей ширине они в схрон не входят, можно даже не пытаться, только изомнешь. Ага, есть решение! Достаем их из папок и файлов, сворачиваем в трубку, трубку тоже пакуем в полиэтилен и опускаем в тайник. Получилось! Теперь аккуратно прилаживаем плитку обратно на место, пробуем ногой. Нет, все в порядке, ничего туда-сюда не ходит и отрываться не собирается. Так, для верности поставим еще сверху стул, и можно расслабиться.
Жутко довольная собственной предусмотрительностью, я отправилась на кухню приготовить чашечку кофе, как заорал мой мобильный. Я со всех ног бросилась к телефону:
– Алло, Леша, привет!
– Привет! Ну, как ты там?
– Ужасно скучаю. А ты чего ожидал? Лучше скажи: выяснил по поводу работы? Сколько тебя еще там продержат?
– Пока еще ничего не известно. Тут такой разброд и шатание, что я диву даюсь на наше руководство. Даже не знаю, зачем меня сюда сорвали. Ничего такого экстренного переписывать не надо, съемки идут полным ходом. В общем, как обычно: правая рука не знает, чего творит левая. Не поверишь, мне даже номер в гостинице забронировать забыли, а свободных мест, как назло, нет. Хорошо хоть второй режиссер к себе в номер взял на раскладушку. Так что ты пока не прилетай, а то даже не знаю, куда тебя на ночлег пристроить. Постараюсь за сегодня все окончательно выяснить и уладить.
