Текст книги "Пастораль с городскими мотивами"
Автор книги: Валентина Седлова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)
Эх, знал бы, чем обернется очередное задание Захарыча, тут же в ментовку бы сдался. Вот спрашивается, чего тянул? Чего боялся? Компромата у него уже столько накоплено, что в милиции его бы встретили с распростертыми объятиями. А высокие слова насчет предательства можно и попридержать: чай не друзей закадычных сдает, а такое отребье, что самому тошно рядом с ними находиться…
– Эк как припустил, – проворчал Шунт, тщетно пытающийся нагнать джип и не потерять при этом половину подвески. – Словно черти за пятки хватают! А лес-то вокруг, между прочим, ни фига не хоженый! Да и по дороге, похоже, кроме нас уже хрен его знает сколько никто не ездил. Вот гадом буду, Косяк заблудился!
– Сам ему об этом скажешь или как? – ехидно осведомился Огурец.
– Иди ты! И вообще, мы уже заехали в такую задницу, что пора бы подумать, как из нее выбираться.
– Ничего, пробьемся! Забыл, что у нас на борту великий навигатор всех времен и народов? – Огурец рассмеялся собственной шутке, полагая ее крайне удачной.
– Слышь, Бобер, а твоя фамилия, часом, не Сусанин? – тут же подхватил Голяк и тоненько захихикал.
Бобер и сам не понял, что и как он сделал, но в следующее мгновение Голяк уже выл дурным голосом, держась за разбитый нос.
– Бобер, ты чего? – изумился Огурец.
– Если еще хоть один из вас, уроды, попробует сострить в мою сторону, пусть пеняет на себя, – веско произнес Бобер, после чего замолчал и вновь уставился в окно.
– Ты че, шуток не понимаешь? – округлил глаза Огурец, но Бобер упорно игнорировал собеседника.
– Отстань от него, – вполголоса бросил Шунт. – Не видишь, что ли, у человека нервы сдали?..
* * *
Игорь вел машину, а Гелька, широко раскрыв глаза, осматривала ее салон. И на какой же это помойке откопал Леший такого монстра? Полноприводная «Победа» лохматого года выпуска, насквозь ржавая, чудом не утратившая способности к передвижению в пространстве!
Игорь же был настроен весьма оптимистично и даже насвистывал себе под нос какой-то веселый мотивчик, компенсируя тем самым отсутствие в «Победе» магнитолы. По его словам, он уже не впервые садился за руль этого антиквариата, поэтому чувствовал себя в нем вполне уверенно, с хода въезжая в казавшиеся непроходимыми лужи и с неизменным успехом их форсируя.
На заднем сиденье мирно покоилось взятое у Лешего «на всякий случай» трофейное немецкое оружие – пистолет-пулемет МП-40, в народе ошибочно именуемый «шмайссером». Гелька же запихала облюбованный ею пистолет «Вальтер» в сумочку, которую теперь не спускала с колен, боясь с ней расстаться даже на секунду. По правде говоря, она впервые в жизни держала в руках настоящее оружие, да еще и заряженное, а уж от одной только мысли, что его, вполне вероятно, придется пустить в ход, ее трясло как в ознобе. Вот это да! Никогда бы не подумала, что с нею когда-нибудь произойдет что-то подобное! Настоящая погоня, перестрелка, кровь рекой (разумеется, бандитская, а как же иначе?) – уф, все прямо как в кино!
Когда эмоции немного улеглись, Гелька принялась высматривать, нет ли за ними хвоста.
– Успокойся, – сказал Игорь, когда Гелька в пятый раз оглянулась, нервно клацая зубами, – наши преследователи вряд ли знают эту дорогу. На карте она тоже не обозначена. Так что бояться нам нечего.
– Ну да! А если они нас по следам вычислили? А если они нас нагоняют?
Брось ерунду городить! Леший наверняка их по ложному следу пустил. Да и не забывай: от его дома несколько дорожек ведет, и эта – не самая накатанная.
– А ты откуда про нее знаешь?
– Знаю и все, – пожал плечами Игорь. – Я ж все детство в лесничестве пропадал у Лешего. Ну, иногда и Колька мне компанию составлял. Не сказать, чтоб я лес изучил так же хорошо, как и Леший, но не заблужусь, это точно.
– Да я и не волнуюсь, – не слишком убедительно отозвалась Гелька, но стучать зубами перестала.
– На самом деле Леший – мой дальний-дальний родственник. Если напрягусь, даже вспомню, кем именно он мне приходится.
– Именно поэтому он так к тебе сегодня отнесся?
– Нет, что ты! Будь на моем месте тот же Колька или, к примеру, Петруха, – ничего бы не изменилось. У нас в Заречье Лешего все от мала до велика уважают, и он к деревенским со всей душой. Были, конечно, пару раз накладки. – Игорь помрачнел.
– А что такое? – немедленно заинтересовалась Гелька.
– Даже вспоминать не хочется.
– Игорь, ну расскажи, пожалуйста!
Да грязная, в общем-то, история. Был у нас в Заречье один мужичок, Митькой звали. Всю юность по зонам провел, а как откинулся – к нам приехал. У него тут бабка жила, к тому времени уже совсем слепая и глухая стала. Вот он к ней и определился. Ну, наши к нему долго с опаской присматривались, сама понимаешь – такая биография кого хочешь напугает. Но Митька вроде за старое не брался, летом шабашками перебивался, а ближе к зиме на работу устроился. Ну, пошептались о нем по углам и замолчали. О чем тут говорить, если мужик вроде от дела не бежит, соседям пакости не строит, да и сам – тише воды, ниже травы.
– А что дальше было-то?
– Ну, где-то через год бабка умерла, схоронил он ее, и тут как понеслось – ни дня не проходило, чтоб его под изрядным хмельком не застали. Ну, в Заречье конечно же пьют, не без этого, да только меру знают. А Митька бухал по-черному. Опять же, в деревне вся жизнь у соседей на виду, стали досужие кумушки поговаривать, что не по средствам Митька за воротник заливает: мол, никакой зарплаты не хватит, чтоб так пить. – Игорь примолк.
– Ну, рассказывай! Чем все закончилось?
– На дворе зима стояла, – прищурил Игорь глаза, словно припоминая подробности той давней истории. – Меня тогда в Заречье не было, в Москве сидел – заказов выше головы, едва успевал с одним заказчиком раскланяться, как другой ему на смену спешил. Так что пришлось Лешему да Кольке без меня на чистую воду Митьку выводить.
– А что он делал-то?
Прослышал Митька, что у Лешего пчелы особые, элитные. Смекнул, что на этом можно руки погреть. Ну и повадился к нему на пасеку. Разобьет улей, смерзшийся пчелиный рой в заплечный мешок закинет. Сбудет пчел, а на вырученное гудит. Причем, хитро все продумал, мерзавец! Всегда на пасеку в снегопад приползал, чтоб снег следы замел. Леший ведь спервоначалу на медведей грешил. Вдруг какой шатун объявился? Обошел все берлоги, проверил – на месте хозяева, спят богатырским сном. Да и больно уж избирательные мишки попались: крайними ульями брезговали, все норовили самые лучшие рои свести, из середины пасеки. Колька про беду Лешего прослышал и вызвался помочь.
– И как они его поймали?
– Да обыкновенно. В очередной снегопад затаились по разные стороны просеки, а тут и Митька с мешком появился. Разбил улей, полез пчел забирать, ну тут уж Колька с Лешим и подоспели. Наваляли ему по первое число, чтоб зарекся воровать. А пчел Леший подобрал и в резервный улей перенес.
– А где теперь Митька?
– Выгнали его из Заречья. Если завелась такая крыса, все – пиши пропало. Сосед на соседа будет волком смотреть и добро свое от ближнего с вилами охранять. Такого счастья никому из зареченских и даром не надо. Вот и поставили Митьку перед выбором: либо он забирает свои манатки и валит на все четыре стороны, либо пусть пеняет на себя.
– И что, он вот так просто взял и ушел?
– Да нет, конечно. Хорохорился: мол, ничегошеньки вы мне не сделаете, закона такого нет.
Да только одного не учел: законы писанные – это одно, а человеческие – другое. Если раньше с Митькой в деревне разговаривали, бабы ему самогон продавали, мужики за равного на завалинке считали, то теперь для него разом все ворота закрылись. Никто с ним и полсловечком не обмолвился после той сходки. Он где-то с месяц продержался, а потом плюнул и ушел. И больше его в Заречье не видели.
– Жуткая история!
– Жуткая, – согласился Игорь. – И знаешь, что самое противное? Леший ведь Митьку по осени медом одарил. Митька тогда жалился, что простуженный весь, ну а мед против простуды – первое средство…
– А Митька ему такой черной неблагодарностью ответил, – докончила Гелька и примолкла.
– То-то и оно, – вздохнул Игорь.
Гельке против воли пришло на память сегодняшнее утро и вопли Нюры, что ей надо проваливать из деревни, и как можно скорее. Не удержавшись, девушка звучно шмыгнула носом.
– Что такое? – удивился Игорь. – Тебе Митьку жалко?
– При чем здесь Митька? Ты что, не понимаешь, меня ведь тоже, как и его, из Заречья выперли! Или скажешь, что это не так?
– Ну-ка, перестань сама себя накручивать! Вот увидишь – вернемся, тебе никто и слова поперек не скажет, ручаюсь!
А с чего ты взял, что я хочу возвращаться? Думаешь, я так рвусь покопаться на пепелище? Подозреваю, что с этим твои односельчане и без меня прекрасно справятся! Что я там забыла? Дома у меня больше нет, оставшиеся вещи у тебя лежат. Вот только машину из лужи достать, и все!
Внезапно Игорь остановил машину и повернулся к Гельке:
– А если я тебя попрошу?..
Гелька подняла на Игоря покрасневшие глаза-.
– Зачем тебе это надо? Ненавижу, когда меня жалеют!
– Не угадала. Попробуй еще раз.
– Знаешь, ты нашел время и место всякие левые темы обсуждать? За нами, между прочим, бандиты гонятся…
– Не догонят. Так как насчет ответа?
– Не знаю. И вообще, я первая задала тебе этот вопрос.
– Что ж, – легко согласился Игорь. – Я отвечу. Ты хочешь знать, почему я вожусь с тобой, вместо того чтобы по примеру более благоразумных граждан свалить в кусты и поглядеть, как ты самостоятельно выпутаешься из создавшейся ситуации? Все предельно просто: во-первых, я терпеть не могу, когда на моих глазах обижают женщин, даже таких вредных, как ты.
– А во-вторых? – поинтересовалась Гелька, за ради любопытства безропотно проглотившая даже «вредную».
Игорь ничего не ответил. Просто пристально посмотрел в Гелькины глаза, а потом привлек ее к себе и поцеловал.
Гелька была настолько ошеломлена, что сначала даже не сообразила, как реагировать, а когда решила, что стоило бы одернуть нахала, поняла, что отвечает на его поцелуй!
Наконец, с явной неохотой оторвавшись от губ спутницы, Игорь вновь завел машину и продолжил путь. А Гелька, – вконец растерявшаяся от бессловесного признания в любви, сидела и лихорадочно размышляла, что же ей делать дальше. Она ведь уже вынесла вердикт: Игорь ей не подходит, ей нужны парни другого склада характера, такие, как… Герман?
При одной только мысли о бывшем бой-френде Гелька скривилась. Да его даже рядом с Игорем ставить нельзя! Трус, сволочь и маменькин сынок, вот он кто! Ходячее недоразумение, лишь по странной случайности оказавшееся с ней рядом!
Так что же тогда получается: Герман подходит ей по характеру, но видеть его рядом с собой она категорически не желает. Игорь – птица не ее полета, слишком самонадеян, неуправляем и, вполне вероятно, опасен, но почему-то в самый трудный момент в ее жизни рядом оказался именно он, а не кто-либо еще. А главное, ее тянет к этому человеку, несмотря на то, что она с трудом представляет себе совместное будущее с ним; вернее сказать – не представляет его вовсе! Ну и что же ей теперь делать?
Пока Гелька предавалась этим тяжким раздумьям, лес внезапно закончился, а за окном машины раскинулись поля.
– Посмотри вперед, – раздался голос Игоря. – Видишь там, на горизонте дома? Это райцентр. Считай, приехали!
– Так быстро! – удивилась Гелька.
– Я бы не сказал. Почти час добирались.
– Да? Ну надо же! А мне показалось, от силы полчаса!
Игорь хмыкнул, но от комментариев воздержался.
* * *
– Нет, я так больше не могу. – Шунт разразился длинной матерной тирадой. – Да что он, охренел, в натуре?! Ну куда его черт несет, спрашивается? Если Косяку машину не жалко, так это его личные заморочки, а я потом на сервис раскошеливайся, да?
– Но ты все-таки того, газу-то подбавь, – озабоченно заметил Огурец. – А то как бы нам его из виду не потерять. Огребем по первое число, да еще с пути собьемся, как не фиг делать. Видел, сколько здесь просек? И, между прочим, я специально поглядел: просеки-то езженые! Так что мне лично совершенно не понятно, за каким дьяволом мы тащимся именно по этой?
– Слушай, не топчись по мозгам, а? И без тебя тошно, – пробурчал Шунт, но газ послушно прибавил. Машину затрясло на ухабах еще сильнее.
Расстояние между «ауди» и чирком несколько сократилось. Некоторое время Шунт держал выбранный темп, но затем вновь приотстал.
– Не нравится мне все это! Ох, не нравится! – зло прошипел он себе под нос.
– Думаешь, остальные от этого прутся? – отозвался Огурец. – Как бы не так! Я б уже давно бросил все к чертовой бабушке и смотался обратно. Задрало уже за какой-то малолеткой круги по бездорожью нарезать. От меня уже разит как от козла, я хочу мыться, жрать и спать, причем одновременно! А вместо этого выслушиваю вопли Косяка и мотаюсь как прокаженный по лесу. Я на такое не подписывался! Кстати, хорош тупить: еще немного, и мы точно потеряемся!
– Я тебе русским языком говорю: не хочу машину насиловать! Нам на ней еще в Москву возвращаться!
– А придется. Шунт, ну что ты, в самом деле! Ведь нормальный мужик, и сам все прекрасно понимаешь: если мы сейчас перед Косяком еще хоть чем-то провинимся, он в итоге на нас таких собак повесит, что перед Захарычем век не отмоемся. А я с ним связываться не хочу, мне только этих проблем недоставало! Так что не ломайся, дави на гашетку! Просто догони их и держись метрах в двадцати, только и всего!
Шунт заскрипел зубами и предпринял еще одну безнадежную попытку нагнать джип.
Что случилось дальше, не понял никто. То ли из-за усталости и бессонной ночи, то ли просто из-за спешки, Шунт не успел увернуться от торчащего прямо посреди дороги пенька. Чирок со своим клиренсом проскочил эту досадную помеху и не заметил, а «ауди» пробила пеньком поддон картера и была вынуждена остановиться. Не успели Шунт, Огурец, Бобер и Голяк выйти из машины и обсудить поломку, как впереди, совсем близко от них, раздался взрыв. Бобер не устоял на ногах и упал на четвереньки, Голяк успел ухватиться за крыло, пошатнулся, но не рухнул.
– Что это? – сдавленно прошептал Шунт, а затем, не сдерживаясь, в полный голос заорал. – Что это было, дери вашу мать?!
– Надо бы пойти посмотреть, – неуверенно предложил Огурец, явно не горя желанием стать добровольцем.
Внезапно Шунт завыл, схватился за голову и начал пинать ни в чем не повинную «ауди», из-под которой натекла уже приличная масляная лужа.
– Ненавижу! Всех ненавижу! Гады, сволочи! Все против меня!..
Поднявшись с земли и отряхнув колени от налипшей грязи, Бобер, ни слова не говоря, пошел вперед. Голяк растерянно посмотрел ему вслед, но, памятуя о разбитом носе, компанию составить не решился. Огурец же, смачно сплюнув себе под ноги, двинулся за Бобром.
Через минуту перед ними предстало жуткое зрелище. Чирка больше не существовало, горящий остов джипа валялся на крыше неподалеку от дороги. Жар был настолько сильным, что Бобер и Огурец застыли метрах в тридцати от пылающей машины, не имея никакой возможности помочь попавшим в беду товарищам. Впрочем, спасать уже было некого, разве что в метафизическом плане – молитвой за упокой души.
– Вот это да! Как же их угораздило-то? – наконец разлепил губы Огурец, не в силах принять мысль о том, что бригада в одночасье лишилась половины бойцов, включая Косяка.
– Полагаю, напоролись на мину, – пожал плечами Бобер, в глазах которого плескалась пугающая чернота.
– Но как? Они тут что, прямо по дороге разбросаны, мины эти?
– Насчет дороги – вряд ли. Косяк же с колеи съехал и в лес поперся, вон его следы виднеются! Вот и напоролся на привет из прошлого.
– Но за каким хером его туда понесло? – изумился Огурец.
– Лужу видишь?
– Да это не лужа, а целое озеро!
– Косяк, видимо, думал так же. И сообразил, что если он здесь и проедет, то «ауди» застрянет стопроцентно – к гадалке не ходи. Вот и решил рвануть в объезд…
– Слушай, получается, если бы Шунт не отстал, мы бы сейчас рядом с ними жарились?
– Ага, – равнодушно кивнул Бобер и, развернувшись, пошел обратно.
– Постой! Но как же?..
Огурец неловко взмахнул руками, так и не в силах сформулировать свою мысль. Но Бобер не оглянулся. Дошел до «ауди», где его боязливо окликнул Голяк:
– Ну, что там?
– Все кончено, – не сбавляя шага, бросил Бобер.
– То есть? – растерялся Голяк, но ему уже никто не ответил.
Бобер и сам себе объяснить не мог, что же с ним такое творится. Но при виде заживо сгоревших подельников он вдруг остро понял, что вот это и есть финал его затянувшейся пьесы. Пьесы, в которой он изо дня в день играл навязанную ему роль, чувствуя, как все глубже и глубже проваливается в трясину, из которой нет спасения. И ни жалости, ни страха не испытывал, лишь полное отупение. Напрасно он сам себе повторял: «Люди погибли…» – в надежде вызвать хоть какую-то реакцию. Бесполезно. Очерствела душа, даже обычные человеческие эмоции стали для нее недоступны.
Кажется, ему что-то кричали вслед, призывали то ли вернуться, то ли не валять дурака, – он так и не понял. Просто шел по дороге, слушал птичью перекличку, краешком сознания отмечая, что рассвет окончательно вступил в свои права. И не думал – ни о чем не думал, словно железной стеной отгородившись от прошлой жизни, начиная все заново с чистого листа.
Выйдя лоб в лоб к бело-голубому уазику, в котором сидели люди в форме, он не стал убегать. Просто остановился, а когда к нему подошли, протянул вперед сложенные вместе руки – чтоб удобнее было надеть наручники. В ответ на удивленный взгляд капитана, сказал лишь одно:
– Тут неподалеку от деревни заброшенный карьер. А там – старая водонапорная башня. В ней уже несколько дней заперт человек…
Когда они въехали в райцентр, Гелька спустилась пониже, чтоб прохожим не было видно ее лица. Она ужасно стеснялась, что вместо аккуратного «матиза» вынуждена разъезжать на этом ржавом монстре, у которого непонятно как еще двери от старости не повыпадали. Вместе с колесами и моторным отсеком.
Впрочем, в столь ранний час город еще только-только просыпался, прохожих на улице было всего ничего, так что толпы осуждающих, тыкающих в нее пальцами людей присутствовали исключительно в Гелькином воображении. А что до Игоря – тому, похоже, было все равно, на чем ездить, хоть на тракторе.
Ловко проведя машину по лабиринту кривых узких улочек, Игорь остановился перед двухэтажным зданием, пару лет назад выкрашенным в веселенький яичный цвет. Сейчас часть штукатурки с фасада облупилась вместе с краской, обнажив дранку, и особо радостных чувств вид бывшего купеческого особняка не вызывал.
– Что это?
– Местное отделение милиции. Сейчас быстро сбегаю на разведку, выясню, как тут и что, возможно, тебе придется написать заявление.
– Ага, – безо всякого восторга отозвалась Гелька, с тоской представляя себе процедуру общения с органами правопорядка.
Ты лучше пока в машине побудь. Заодно и за оружием последишь, не тащить же мне с собой весь арсенал? Того гляди, за террориста или браконьера примут, пока докажешь, что ты не верблюд, кучу времени потеряешь.
– Давай, иди! – напутствовала Игоря Гелька и тоскливо вздохнула ему вслед.
Игорь взбежал на ступеньки, открыл первую дверь, затем вторую и оказался в крохотном коридорчике, вернее сказать, пятачке, нос к носу с дежурным – лысеющим дядькой, самозабвенно разгадывающим кроссворд.
При виде Игоря он было дернулся убрать кроссворд с глаз долой, но, обнаружив перед собой не коллегу, а какого-то гражданского, строго спросил, маскируя собственную промашку:
– Что вам надо?
Как назло, все заранее заготовленные фразы враз вылетели у Игоря из головы, поэтому он довольно нескладно промямлил:
– Я из Заречья. То есть из лесничества Зареченского. У нас там…
– А, Заречье! – неожиданно улыбнулся дежурный. – Мы в курсе. Группа туда уже выехала.
– Да? – растерялся Игорь.
– Да не волнуйся ты так! Все будет в порядке! – ободрил парня дежурный.
– Ну, я тогда пойду?
– Иди. И спасибо за содействие!..
Выйдя на улицу, Игорь не удержался от нервного смешка. Особенно его добила последняя фраза дежурного. Такой канцелярщиной от нее веяло и пафосом, что искренняя благодарность как-то терялась за всей наносной словесной шелухой.
Вернувшись в машину, он вкратце пересказал Гельке свой диалог с дежурным.
– Значит, нам никуда больше ехать не надо?
– Выходит, что так.
– И что теперь? Вернемся в Заречье? – Гелька поморщилась.
– У меня возникла другая идея. Здесь есть круглосуточный Интернет-клуб. Может быть, я недооценил значение твоей базы данных для компетентных органов, но это еще не поздно исправить.
– Что ты придумал?
– Просто сброшу ее на все электронные адреса разом: и в МВД, и ФСБ, и УБЭП… Если мы с тобой подняли бурю в стакане воды, они просто отправят базу в мусорное ведро и успокоятся.
– А если нет?
– Тогда кое-кому из списка контрагентов придется несладко. И, разумеется, твоему шефу в первую очередь.
– Ой, я вдруг подумала: ничего у нас не получится! Я же флэшку с собой не взяла!, – огорчилась Гелька, уже прельстившаяся идеей глобальной мести Захарычу.
– Ловкость рук и никакого мошенничества! – улыбнулся Игорь и достал флэшку из кармана рубашки.
– Подожди, но как же… Откуда она взялась?
– Есть у меня нехорошая особенность – терять важные дискеты, флэшки и диски. Поэтому я, зная за собой такой грех, предпочитаю все ценное после работы тут же класть на место.
– Хочешь сказать, твоя рубашка оказалась тем самым «местом»?
– Ну, в общем-то, да. Ничего более подходящего в тот момент не нашлось…
– А еще ругал меня за то, что я ее в пудренице храню! – не преминула бросить шпильку Ангелина. – А сам-то! Хорошо еще, не потерял в лесу! Она ведь запросто могла вывалиться!..
Игорь предпочел не пикироваться, кроме того, здание милиции отчего-то изрядно действовало ему на нервы, и он торопился побыстрее убраться прочь.
К Интернет-клубу, ютящемуся на первом этаже восьмиэтажки (Гелька насчитала ровно три таких дома на весь райцентр), они подъехали меньше чем через пять минут. Поскольку двери на замок не закрывались, а Гелька упорно не желала вновь оставаться в машине и караулить арсенал, пришлось на свой страх и риск идти прямо так.
Как ни странно, на Игоря с автоматом на плече внимания обратили не больше, чем на любого другого посетителя, словно явление здесь в половине седьмого утра вооруженных людей – самое обычное дело. Впрочем, вполне вероятно, что смотритель, он же охранник, еще не до конца открыл глаза и продолжал частично витать в мире грез. Игорь расплатился за получасовой трафик и отправился за указанный смотрителем компьютер.
Помимо них, в зале был еще один клиент – белобрысый парень лет тринадцати-четырнадцати, упоенно рубившийся в какую-то компьютерную игру-стрелялку, разнося в пух и прах разнообразных монстров самого свирепого вида. При взгляде на него Гельку аж передернуло: это же надо так сдвинуться на каких-то там игрушках, чтобы ни свет ни заря тащиться ради них в клуб, вместо того чтобы сладко поспать в свое удовольствие!
– Скорее всего, он тут с самой ночи сидит, – разубедил Игорь Гельку, когда она поделилась с ним своими размышлениями. – Во-первых, дешевле выходит, во-вторых, наверняка отрываться не хочется, уже на черт знает какой уровень забрался, обидно результаты терять.
– Но ведь ему рано или поздно все равно придется отходить от компьютера!
– Ничего не попишешь! Погрустит, а вечером снова придет. Навидался я таких…
Сняв автомат с плеча и положив его на стол сбоку от монитора, Игорь принялся искать нужные сайты и адреса для связи. Тем временем пацан оторвался от компьютерного сражения, цепким взглядом окинул трофейное оружие и негромко заметил:
– А, «шмайссер»… Ничего машинка. Но помповик лучше!
После чего вновь погрузился в милую его сердцу виртуальность, оставив ошеломленную Гельку размышлять о том, что она ничегошеньки не понимает в современной молодежи. Тот факт, что ее саму еще запросто можно было отнести в ту же возрастную категорию, Гельку нисколько не смущал. Рядом с таким вот товарищем, путающим реальность и игровой мир, она чувствовала себя престарелой черепахой Тортиллой.
– Куда дальше? – спросила она Игоря, когда они покинули клуб.
– Не знаю, как ты, а я просто ужасно хочу есть! Такой аппетит разыгрался, что аж желудок воет. Если не заброшу в себя хотя бы бутерброд, буду зол и не бабственен.
– Намекаешь, что стоит посетить «Харчевню»?
– Спешу тебя разочаровать: «Харчевня» в это время суток закрыта. Так что придется довольствоваться полуфабрикатами. Хотя…
– Что ты придумал? Ну же, говори!
– Ты ничего не имеешь против пикника на свежем воздухе?
– В Заречье? – скривилась Гелька. – Боюсь, при виде пепелища у меня кусок в горло не полезет. Как представлю, что я могла быть там внутри…
– Ты не там, а здесь, со мной! Так что попридержи свои тяжкие вздохи и не нервничай из-за чего ни попадя. Кстати, заметь, я ни слова не сказал тебе о пикнике в деревне, это ты додумала уже самостоятельно. А я имел в виду совсем другое место.
– И какое же?
– Видела справа от зареченской дороги заброшенный мраморный карьер?
– Ну, вроде как.
– Предлагаю расположиться именно там. Из плюсов – никто нас с тобой не побеспокоит, местечко довольно заброшенное, но при этом весьма милое и своеобразное.
– А из минусов? – сварливо уточнила Гелька.
– Минусов нет, – сказал, как отрезал, Игорь. – Как тебе моя идея?
Гелька задумалась. На самом деле, ее желудок тоже совершенно нетактично требовал, чтобы его немедленно накормили. Видимо, сказывался пережитый утром стресс. Так что поесть, безусловно, стоило бы. А уж насчет того, где именно это произойдет? Да главное, что не в Заречье, куда Гелька упорно не хотела возвращаться из боязни сойтись врукопашную со всякими вредными тетками.
– Что ж, мне нравится. Где продуктами будем запасаться?
– При выезде из райцентра должен быть неплохой магазинчик. Небольшой, но ассортимент на высоте.
– Что ж, мне, строго говоря, все равно, но раз рекомендуешь – поехали туда!
– Поехали!..
* * *
Бобер сидел в «воронке» и размышлял. Ну, вот и славно – кошмар последних двух с половиной лет окончился. Конечно, будет следствие, наверняка ему и похищение впаяют до кучи, но все равно: он всего лишь исполнитель. А так – в серьезных делах он участия не принимал, крови на нем, слава богу, нет. Не успел Косяк до девушки добраться, сам вперед нее Богу душу отдал. Туда ему и дорога. Опять же: должны засчитать явку с повинной и содействие следствию. А если удастся толкового адвоката нанять, так не то что пару-тройку лет отсидки – может, и того не будет, условным сроком отделается. Опять же: если бы не он, так менты про жениха Ангелины и знать бы не знали, ведать не ведали. А так, вполне вероятно, он жизнь человеку спас. Иначе забыли бы его в башне, так и умер бы от голода. Не такой этот Герман человек, чтобы до последнего биться, даже если на весах собственная жизнь лежит.
Шунта, Огурца и Голяка тоже взяли. Правда, претензий к нему, Бобру, у них нет. Видимо, считают, что он просто первым попался, только и всего. Знали бы они, как дело обстояло…
– А этого узнаешь, Илья Петрович? – раздался над ухом голос капитана.
Бобер поднял голову и встретился глазами с лесником.
– Нет, не видел, – отрицательно покачал тот головой. – Остальные да, вокруг машин прыгали, а этого не припоминаю.
– Спасибо, Илья Петрович!
– Да не за что…
Капитан еще о чем-то говорил с лесником, но Бобер не прислушивался. Какая разница? Главное, что он все сделал правильно. Может быть, с опозданием, но свернул-таки со скользкого пути.
Интересно, а как он будет жить, когда эта история закончится? Наверное, будет работать по специальности, компьютерщиком. Только прежде, чем на работу устраиваться, соберет о будущем работодателе все сведения, какие только возможно, чтоб по второму кругу не вляпаться, как с Захарычем. А еще… он найдет себе хорошую девушку. И женится на ней. У них родятся дети. Трое детей: два парня и девчонка. Причем, девчонка младшая, и конечно же самая любимая. А еще в их доме будет жить толстый-претолстый и ленивый-преленивый кот, наглый и обожаемый всеми хам, исподтишка норовящий стибрить что-нибудь со стола. Он всегда любил кошек, но отчего-то никак не мог никого себе завести…
– Слышь, а чего у Бобра вид такой блаженный? – толкнул Огурца локтем в бок Голяк.
– По ходу, умом тронулся, – шепотом предположил тот. – Или от ментов уже огреб по первое число. Мы-то с тобой умные, сопротивляться не стали, тут же лапы вверх подняли. Шунт решил ерепениться, теперь вон зубы по тропинке собирает.
А что с Бобром было – и представить не могу.
– А я вот сразу почувствовал, что с ним что-то не то! Еще когда он меня в машине двинул! Ну, сам посуди, сидел себе, тише воды ниже травы, и вдруг – раз! Как врежет!
– Будешь так трепаться, скоро я сам тебе врежу! Нашел, где и когда языком молотить! – пообещал Огурец, после чего Голяк испуганно заткнулся и как можно дальше отодвинулся от подельника.
* * *
– Ну, что там у тебя?
– Да все никак не могу дверь закрыть! Ключ в замке проворачивается, и хоть ты тресни – не закрывается!
– Для столь раритетного автомобиля, у него потрясающе мало недостатков, – иронично заметила Гелька. – Ладно, я тогда в магазин, как закончишь – присоединяйся!
– Лады! – кивнул Игорь, продолжая сражаться с замком двери.
Магазинчик и вправду оказался на высоте. Увидев выбор продуктов, Гелька мысленно пообещала себе скупить половину местного ассортимента.
– У вас есть йогурт?! – спросила она вставшую навстречу ей продавщицу.
– Да, конечно, – удивленно ответила та, никак не беря в толк, почему, услышав это, странная покупательница расплылась в такой широкой улыбке.
– У вас есть йогурт… – умиленно отозвалась Ангелина, водя глазами по полкам. – Значит, докторской… батон. Кету в нарезке… парочку… Нет, лучше три! Батон хлеба… Кофе растворимый… Банку… Ой, курочка копченая! Штучку, пожалуйста… И йогурт! Две! Нет, четыре упаковки!
Скептически оглядев Гельку, продавщица принялась выкладывать перед той заказанные продукты и пробивать их по кассе.
– С вас триста девяносто два пятьдесят.
– Сейчас! Минуточку!
Гелька принялась шарить в сумочке, пытаясь достать на свет божий кошелек Как назло, под руки попадалось все время что-нибудь не то, так что Гелька, не мудрствуя лукаво, просто достала из сумочки мешавшийся ей пистолет и положила перед собой на прилавок, после чего продолжила розыски.
Завидев оружие, продавщица побелела и потянулась к кассе.
Тем временем Игорь, которому надоело долбить упрямую дверь, никак не желавшую закрываться на замок, закинув автомат на плечо, направился в магазин. Его взору предстала копающаяся в сумочке Гелька.
– Что там у тебя?
