Текст книги "Секретарь палача"

Автор книги: Валентина Савенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

ГЛАВА 4

Поставив себе цель, я решила заняться насущными проблемами.

Надо выяснить, согласился ли Иден на мою помощь. И понять, говорить Идену о шпионе, которого я вчера случайно вычислила, или нет? Неприятно, когда кто-то, кому ты доверяешь, следит за тобой и докладывает врагу.

– Лина!

Я, вздрогнув от забытого за много лет имени, сделала вид, что не расслышала, и с воодушевлением уставилась на снежинки за окном, кружащиеся в воздухе. Погода быстро портилась, солнце пряталось за тучи. В голове промелькнула испуганная мысль: палач не случайно так меня назвал, он понял, кто я. Но следующие слова Идена развеяли мои подозрения.

– Арлина! Вы меня слышите?

Виновато улыбнувшись, я перевела взгляд на недовольного Регана, очевидно, не первый раз пытавшегося привлечь мое внимание.

– Не стоит забивать голову мыслями о таком ничтожестве, как ессир Зосли. Уверю вас, он получит по заслугам.

Личный экипаж, хорошая одежда, явно лучше той, в которой маг ходил в Ритиле, и свобода действий – достойное наказание, ничего не скажешь! Захотелось высказать все в лицо Идену, но я сдержалась. Рассеянно расправила складки на юбке и согласно кивнула, мысленно пообещав себе найти способ выяснить, что с Миссой, и проследить за ессиром Зосли. Надо же знать, насколько сильно его «наказали».

– Превосходно! – Иден кивнул каким-то своим мыслям, провел пальцами по крышке резной шкатулки, которой в прошлый мой визит в его кабинете не было. – Я обдумал ваше предложение.

Меня окинули внимательным взглядом, и я немедленно изобразила нетерпение. Догадаться, что в шкатулке, было несложно. Эмиль тоже практиковал такие штучки. На мне. Не самые приятные воспоминания, но и не страшные.

Так как я отказалась от всех видов клятв, у палача остался единственный выход – амулеты. Теперь все зависит от того, какие именно свойства будут у предложения Регана и какой замок. Когда-то отец перебрал почти все, которыми пользовались известные артефакторы.

Но мастера, создавшего перстень палача, я не смогла определить. Если автором содержимого шкатулки будет он – откажусь. Пусть лучше Иден думает, что я свободолюбива до глупости.

– В вашем предложении есть доля здравого смысла…

Пауза была слишком уж нарочитой – дальше должно следовать некое «но», которое вынудит меня отказаться. Было настолько явно, что Иден не хочет, чтобы я ему помогала, что меня так и подмывало согласиться. Прямо сейчас подскочить, схватить шкатулку и, радостно воскликнув «это мне?», сообщить, как я безумно рада избавить голову Регана от люстр и подков, а грудь – от общества столярных дисков, летающих по ночам по улицам столицы. Понимая, что веду себя как неуравновешенный подросток, у которого и перья еще не выросли, я вежливо улыбнулась, чуть склонив голову, и изобразила крайнюю степень внимания.

– …но моя работа несколько специфична.

Кашлянув, замаскировала нервный смешок. Еще немного, и Иден, судя по усмешке, затаившейся в уголках губ, предложит мне настойку от простуды. Не сдержалась, каюсь. Представила, как я мечусь по улицам столицы, охваченная жаждой кому-нибудь поведать подробности работы палача.

Дождавшись, когда я откашляюсь, Иден невозмутимо продолжал:

– Работа, сами понимаете, специфическая. От клятв вы отказались.

– Не совсем, – напомнила я о пункте в моем договоре, согласно которому при подозрении в шпионаже Иден вправе стребовать с меня клятву в мэрии.

– Вы считаете, этого достаточно? – Иронию в голосе палач даже не пытался скрыть.

И я поняла, что никакой помощи от меня он не примет. Целый спектакль устроил, чтобы я сама отказалась. Любопытно, что там за работа такая специфическая? В моем понимании, обязанности палача состоят в исполнении приговоров суда. Ну, может быть, если судить по письмам из других городов и недовольству ритильского палача, в контроле над младшими коллегами. Я согласно кивнула.

– Хорошо, – неожиданно согласился со мной Иден. Он задумчиво потер пальцами висок и отодвинул шкатулку. – Иногда вы будете использовать свои способности мага эха, когда мне это будет нужно. За это будет назначен дополнительный гонорар. Но если вы скажете хоть одной живой душе, что увидели или услышали…

Понятно: мэрия или тюрьма, скорее всего – второе. Я себе не враг. Но вот что интересно, Реган согласился – и одновременно не согласился. От моей помощи отказались, но добавили дополнительные обязанности, которые собираются оплатить. Деньги лишними не будут, но все равно обидно. Я ведь ему от чистого сердца предложила, без всякого намека на материальное поощрение.

– Не забудьте вписать это в мой трудовой договор.

– Прямо сейчас и впишу. – Мою досаду заметили и разозлились: не поверила! Глаза нормального карего цвета, в уголках губ – усмешка и немного непонятной мне грусти. Такое чувство, что я опять оказалась жутко предсказуемой, и Идену попросту скучно со мной возиться.

Терпеливо дождалась, пока Реган найдет в шкафу нужные документы и впишет новый пункт в оба экземпляра. С довольной улыбкой, сжимая свой трудовой договор, я выслушала список поручений на сегодняшний день. Все как обычно: разобрать корреспонденцию, отложить срочные письма, сварить кофе. За одним исключением – в полдень мне предстояло съездить с Иденом в пригород. Зачем, мне не удосужились объяснить, палач лишь пожал плечами и сказал, что это связано с моими новыми трудовыми обязанностями.

Тут-то я и поняла, что защищать Идена не буду точно, а мою способность слышать прошлое собираются применить для каких-то других целей. Надеюсь, законных, ибо в противном случае выбраться из этой переделки я вряд ли смогу.

Мой помрачневший вид заметили и заверили, что наша поездка касается работы. Сомнительное утешение! Иден не без ехидства добавил, что если бы он занимался чем-то противозаконным, я давно бы дала все требуемые клятвы сама.

После его слов у меня появился соблазн промолчать про шпиона, пусть сам разбирается, раз такой прозорливый. Наверное, не стоило так широко улыбаться в ответ – Реган тут же спросил, почему вдруг у меня столь загадочный вид.

Предвкушая удивление, я сообщила, что вычислила шпиона. Ответ заставил меня удивленно вытаращить глаза на Идена.

– Пусть будет, – равнодушно отмахнулся от меня он.

– Кто? – на всякий случай спросила я. Мало ли, вдруг не так поняла.

– Шпион, конечно же. – Иден оторвался от листа, на котором увлеченно вырисовывал завитушки. – Защиту дома я перенастроил.

– Ага… – Я недоверчиво разглядывала абсолютно спокойного мужчину.

– Вот скажите, что тут можно узнать? – снизошел до объяснений палач. – Что вы моя любовница? Что я сплю днем, а работаю ночью? Что люблю хорошее вино? Увы, но это уже не тайна.

– А как же газетчики? – спросила, вспомнив статьи, красочно описывающие, как лэр Реган сдавал законникам писак, рискнувших пробраться в его особняк.

Иден расплылся в язвительной усмешке.

– Газетчики тем и опасны, что залетные. Заскочили, увидели что-то, додумали остальное. Попали пальцем в небо. – Веселье его было напускным, глаза палача опасно почернели.

Сдержалась, чтобы не сказать ему, что перстень сбоит. Кто знает, может, это для него нормально, и артефакт в этот раз ни при чем.

– А шпион… – По губам Идена зазмеилась та самая, мною уже однажды виденная улыбка, от которой становилось не по себе. – Домашний, отъевшийся, дуреющий от скуки. Будет жить, пока не попытается влезть, куда не надо.

– Кто же вас так любит? – вырвалось у меня. Я прикусила губу и смущенно отвела взгляд. Незавидной показалась мне судьба шпиона. А еще я поняла, что даже для появления в столице ессира Зосли может быть вполне логичное объяснение, как и для лжи Идена. Не обязательно это плохо для меня и Миссы. Непростые методы палача наводили на соответствующие мысли.

В ответ на мой бестактный вопрос Иден негромко хмыкнул:

– Враги или друзья. Порою грань между ними так тонка, что можно и ошибиться.

Согласилась с палачом. Пока мною не заинтересовался Эмиль, я свято верила, что архимаг – друг семьи, и не подозревала об истинной подоплеке отношений родителей с ним. Впрочем, заблуждалась не я одна. В столице до сих пор считают, что наши семьи связывала искренняя дружба.

На этой невеселой ноте я откланялась, чтобы привести себя в порядок после беготни по улице, а у Идена осталось несколько часов на сон до его утреннего визита в мэрию. Я слышала, как Иден вернулся в свою спальню, а когда проходила мимо его двери, чтобы спуститься вниз к ожидающему меня экипажу, послушала прошлое.

Реган не спал, он читал книгу или перебирал какие-то бумаги. Точнее сказать не могла – эхо исказило звуки происходящего внутри, а аккуратно наброшенная на спальню палача защита не позволила подслушать. От шпиона он все же защищается. А если вспомнить, что слуги в особняке, включая соглядатая, люди без магических способностей, то любовник экономки даже не поймет, что тут есть магическая защита. Разве только хозяин шпиона вооружит его соответствующим распознающим магию амулетом.

Спускаясь по лестнице, я размышляла, сработает ли страж дома, если шпион активирует амулет. Или Реган настроил защиту на какой-то определенный вид магии?

Моя просьба поехать на работу длинным путем кучера ничуть не удивила – времени до начала рабочего дня было более чем достаточно, я специально вышла из дома раньше. Лысоватый, спокойный как удав мужчина вполне резонно решил, что трисс желает проветриться, а большего ему знать не положено, о чем мне и сказал.

Открыв окно кареты, я подняла воротник шубы и старательно вслушивалась в эхо прошлого. Отыскав нужную пролетку, проезжавшую мимо особняка, я напряженно вычленяла из какофонии искаженного прошлого интересующие меня звуки. Со стороны казалось, что юная, не отягощенная умом трисс никак не определится, куда хочет поехать. Вот и мучает равнодушного кучера.

Ессир Зосли, за эхом экипажа которого мы ехали, успел посетить множество мест, и мне это очень не нравилось. Слишком спокойно чувствовал себя маг в столице.

Если не брать в расчет пару мастерских по изготовлению артефактов, Зосли недолгое время провел в особняке, расположенном в квартале Лилий. Не в доме Эмиля, иначе я сбежала бы, потому что такого рода знакомство не могло быть случайным. Но маг посетил не его, а одного из соседей архимага – Густава Кьелла. Именно его мы встретили вчера в компании мэра и брата императора, а потом видели в обществе первой жены нашего правителя. Затем Зосли побывал в нескольких оружейных лавках. Эхо его пролетки я потеряла недалеко от Портовой слободы.

Скорее всего, Зосли сбежал от вампира-хозяина и теперь ищет способ выйти из-под его власти. Такое было возможно, если у новообращенного низшего вампира сохранялись способности к магии, и Гильдия признавала их необходимыми для собственных нужд. Артефактные мастерские и оружейные лавки объяснялись проще: чтобы не слышать зов хозяина, магу нужны специальные амулеты, а чтобы выжить в Портовой слободе – оружие. Первое время магия, сохранившаяся у новорожденного низшего вампира, нестабильна, поэтому колдовать Зосли пока не мог.

Самое мерзкое, что мага вполне могли признать полезным для Гильдии, и тогда Мисса станет его целью номер один. Единственным, кто мог мне помочь, был палач.

Иден солгал – был уверен, что я, узнав о побеге Зосли, брошусь на его поиски. Меня снова вычислили. Пусть так, сама защитить девочку я не смогу, значит, придется все рассказать Регану в надежде, что он не помогает ессиру Зосли.

Был и второй способ убрать Миссу из-под удара – обратиться к тому, кто сам является вампиром и обладает властью, равной власти глав Гильдии Магов. Но для этого нужно знать, где девочка сейчас. Надо рассказать Регану о Зосли.

Замкнутый круг!

Может, просто спросить о Миссе? Ведь в моем беспокойстве о девочке нет ничего предосудительного, не так ли? А что касается мага, можно попробовать проследить за ним. Шпион из меня никакой, но и Зосли вроде бы не прячется. И вот вопрос – почему? Его же ищут. Надеется на амулеты? Или не ищут, а Реган с ним заодно? Думает, что в Портовой слободе он в безопасности?

Мелькнула мысль, что проще убить ессира Зосли. Взять кинжал, подстеречь где-нибудь… Низшие вампиры ведь не так сильны и живучи, как их высшие сородичи.

Вспомнила тюрьму и попытки убедиться в справедливости собственного поступка. Как отвратительно было у меня на душе! Чувствовала себя тогда такой же мразью, как и Зосли. Да что там, до сих пор чувствую, когда в памяти всплывают события того вечера.

Если бы я тогда не увидела тело Миссы, если бы мне под руку не попался ритуальный нож… Но прошлого не вернешь. Наверное, я не единственная, кто стал убийцей случайно. Меня вполне могли оправдать, если бы обстоятельства сложились иначе. Но кто оправдает меня в моих глазах?

К мэрии я поехала мрачная и задумчивая. Едва удостоив взглядом величественное белое здание с куполом и колоннами у входа, я заспешила вверх по ступенькам и не заметила, как оказалась нос к носу со спускающимся вниз Эмилем. Отшатнувшись от неожиданности, я подвернула ногу и чуть не упала. Твердая рука мужчины вовремя подхватила меня под локоть.

– Осторожней, – открыто улыбнулся Эмиль, слегка склоняясь ко мне.

Ничего предосудительного в этом не было, лишь вежливая забота.

– Безумно рад вас видеть снова, Арлина. – Голос архимага стал чуть более хриплым и глубоким, а ярко-зеленые глаза заблестели, еще больше напомнив мне холодные бездушные изумруды.

На темных волосах мужчины и плаще таяли снежинки, черный мех выгодно оттенял благородный алебастр его кожи, на красивом лице читался интерес и немного наигранный восторг.

От меня ждали вполне определенной реакции, и я решила соответствовать ожиданиям архимага. Не стоит лишний раз привлекать его внимание. Поведу себя, как он привык, – сразу потеряет интерес.

Решив придерживаться образа не слишком умной трисс, простоватой и наивной, я захлопала ресницами и рассыпалась в извинениях. Это вышло так искренне, сама почти поверила. Наверное, мужчина решил, что от смущения я несу всякую чушь, и неохотно отстранился. Скромно потупив глазки, поблагодарила за помощь и бегом взлетела вверх по ступенькам. Спиной чувствовала слегка разочарованный взгляд архимага.

Поздоровавшись в фойе с гардеробщицей, взбежала по лестнице, свернула в нужный коридор и…

– Куда вы так торопитесь? – В глубине черных глаз архивампира прыгали алые искорки, губы кривились в подобии приветливой улыбки, руки придерживали за плечи, не давая вывернуться.

Пока Константин Вальме аккуратно изучал мою поддельную ауру, мы с птицей боролись с паникой, стараясь убедить себя, что работа палача очень неплохая, а причин настаивать на подробном изучении ауры у лэра нет, и наш обман не раскроют.

Зачем-то он ведь это сейчас делает? Не проверяет же, насколько я влюблена в палача, в конце концов! С этой затянувшейся шуткой тоже надо что-то делать. Понимаю, Иден отомстил мне за дерзость. Просто и элегантно. Секретарша, влюбленная в своего шефа, – та еще пошлость. Главное, чтобы моей жизни ничего не угрожало.

Если все обойдется, попрошу Идена немного приглушить цвета любви в фальшивой ауре, а то они уж слишком сильно привлекают внимание. Или сама попробую немного изменить ее. Хотя тогда маги и вампиры с приставкой «архи» смогут заметить подделку.

Ох, чувствую, ходить мне влюбленной до конца нашего сотрудничества с палачом!

– Так куда вы так торопились, что чуть не сбили меня с ног, трисс Арлина? – Улыбка мужчины стала чуть более живой, мне даже показалось, что он пытался пошутить. Натолкнулась на тяжелый взгляд и поняла – показалось. Вспомнились слухи, что у брата императора вообще проблемы с чувством юмора, шутить предпочитает исключительно над заговорщиками, решившими, что белые фениксы засиделись на престоле. Да, чувство юмора у него было, но под цвет глаз – черное. А тут… определенно показалось! Примерно как тогда, когда я решила, что палача и Рикарда связывают дружеские отношения.

– На работу опаздываю, – робко пролепетала я, понимая, что досмотр нужно срочно прерывать, желательно так, чтобы брат императора не воспринял это как попытку к бегству. Возвращаться под крылышко Эмиля и становиться разменной монетой в интригах я не хотела. – Лэр… – Я сделала робкое движение в направлении двери кабинета палача, сильнее дергаться не рискнула, побоялась разозлить архивампира. – Лэр, я опаздываю.

– Ну так идите, я вас не задерживаю, – поморщился мужчина, резко теряя ко мне всякий интерес, и разве только не подтолкнул в нужном направлении.

Закрыв за собой дверь кабинета, я сползла вниз по стенке. Сердце испуганно колотилось, норовя выскочить из груди, ноги не держали, превратившись в студень. Птица взволнованно курлыкала. Я была с ней полностью согласна – мы только что чуть не попались. Если кто и может обнаружить все слои моей маскировки и раскрыть истинную сущность, так это брат императора. Оказавшись неприлично близко к нему, я поняла, насколько силен архивампир. Силен и не скрывает этого.

Вспомнились газетные статьи и слухи, гуляющие по Аркеллу, что его императорское величество смотрит сквозь пальцы на ругань брата и сына, потому что опасается Константина Вальме. К счастью, архивампир, которого достали подобные слухи, принес императору клятву. Константина больше занимала безопасность брата и склоки с его сыном и магами, чем венец Аркелла.

С тоской вспомнила тюремный успокаивающий ромашковый чай, разведенный и совершенно безвкусный. Сейчас он точно не помешал бы. Пришлось заварить обычный. Потягивая сладкий терпкий напиток, минут пять разбирала письма, попутно слушая их эхо. Корреспонденции было немного, три конверта из столицы. Ничего срочного. Писавшие их лэры не торопились, не нервничали, один даже едва не заснул в процессе изложения. Он так заразительно зевал, а эхо так старательно эти звуки усилило, что я едва удержалась, чтобы не положить голову на стол.

Хотелось узнать, что внутри конвертов, о чем окружные палачи сообщали Регану. Из эха я выяснила только должность, «палач округа», а какого – неизвестно.

Пять столичных палачей сидят в мэрии, и это неудивительно. Было бы странно, если бы Реган носился по округам, попавшим в одну пятую Тариса, лично приводя в исполнение приговоры. Хотя я, как большинство обывателей, не видела смысла во всех этих младших и старших должностях, выстраивающихся в пирамиду. Бюрократия, и ничего больше.

Что, если Реган отвечает не только за столичные округа? Я вспомнила подслушанный разговор Идена и ритильского палача. Последний был недоволен его неожиданным визитом, как если бы тот был его начальством. Или начальством начальства. Надо бы спросить об этом у Рикарда.

Вряд ли это поможет разобраться в путанице покушений на Идена, его лжи и неожиданно уволившихся секретарш, но ведь любопытно, даже пальцы зудят, когда беру в руки конверты.

Закончив с почтой, старательно перетрясла папки с бумагами. Надежда, что среди подшитых документов найду какую-нибудь вещь Лисбет Скари, умерла, когда последняя папка вернулась на полку. И тогда я решила сделать то, с чего надо было начинать, – осмотреть приемную.

Все же люди, увольняясь, обязательно забывают что-нибудь на работе. Но секретарша Идена к ним не относилась.

Личность Лисбет Скари становилась все более загадочной. Ибо день ее ухода в прошлом особо не выделялся – она, как обычно, ушла с работы, а на следующий день тут появилась трисс в вуали.

Я улыбнулась, представив, как намекну этой самой «трисс», что ее сердитое сопение и пыхтение выглядит уж очень своеобразным. Даже искажение не оставляет сомнений в том, кто играл роль временной секретарши.

В размышлениях незаметно пролетели полчаса, а потом в приемную, сияя довольной улыбкой, вбежал Рикард. Радостно приветствовав меня, налил чаю и в ответ на мое замечание, что если он выцедит весь чайник до дна, заваривать новый будет сам, беззаботно сообщил, что начальство изволит отдыхать, и сегодня утром я Идена не увижу. И тут же попросил еще чаю.

В тот момент я собиралась подшить в папку стопку бумаг, врученных помощником палача. Рикард сидел на моем стуле. Затрещина получилась хлесткой и звучной. Любитель чая обиженно засопел и заявил, что я больше соответствую должности помощника палача, чем он. За это получил снова. На меня демонстративно обиделись, фыркнули, подтверждая теорию об оборотне под прикрытием, и, заварив полный чайник чая, приватизировали его в свою пользу.

Сидя на подоконнике, Рикард с наигранным наслаждением смаковал напиток, искоса поглядывал на меня. Отличный момент, чтобы намекнуть ему о моей догадке.

– Ты, случайно, не знаешь, где сейчас та девушка, что играла меня? – невинно осведомилась я, ставя папку на полку.

– А зачем тебе? – попался на удочку Рикард.

– Одежду хочу передать. – Я старательно поправляла папки, не поворачиваясь лицом к мужчине, чтобы скрыть дрожащие от смеха губы.

– Оставь себе.

– По цвету не подходит?

Рикард поперхнулся чаем и закашлялся.

– А я думаю, серый вполне твой цвет, ты же у нас платиновый блондин… или все же блондинка?

И я повернулась к нему лицом. Справился с удивлением помощник Идена довольно быстро. Отставил чашку с чаем и чайник и, глядя на меня задорно блестящими серыми глазами, взлохматил пальцами пепельные пряди и громко рассмеялся. От сердца отлегло, в глубине души я боялась, что он обидится, и наши отношения больше не будут такими теплыми. Говорить о каких-либо отношениях после одного приятно проведенного вечера глупо, но я надеялась, что со временем Рикард станет моим другом.

Очевидно, двадцать лет, проведенные в состоянии вечной настороженности, не прошли для меня даром. К палачу испытываю непонятное и нелогичное доверие, с его помощником хочу дружить. Знаю обоих едва ли пару дней.

– Ну и на чем я прокололся? – отсмеявшись, спросил Рикард, наливая новую порцию чая.

– Сопишь своеобразно.

Мужчина поперхнулся, снова закашлялся и недоверчиво спросил:

– И все?

– А еще пыхтишь, когда злишься, – не стала скрывать я.

Может, в благодарность он скажет, в какой области он собирается стать специалистом, раз ему потребовался опыт переодевания в женщину? Реган сказал, что поддельную секретаршу играл будущий специалист, которому полезна такого рода тренировка. Сомневаюсь, что палачи бегают по городу, вырядившись для конспирации в женское платье.

– Как ты узнала, я ведь при тебе вроде не злился?

– А когда кресла переставлял? – напомнила я.

– Точно! – Рикард хлопнул себя по лбу.

Я осторожно попробовала узнать, зачем им понадобился маскарад с поддельной трисс. Вариант Регана мне не устраивал. Сбежала секретарша – найми новую и сделай вид, что вы давно знакомы. Зачем несколько недель мучить помощника?

Ответ Рикарда меня расстроил. Он посоветовал спросить у палача. При этом его лицо оставалось беззаботным, но в позе появилось некоторое напряжение и настороженность. Пришлось рассмеяться, махнуть рукой и заверить, что вопрос вырвался сам собой. Мужчина мгновенно расслабился.

О том, кто подчиняется лэру Регану, спросила, не особо надеясь на ответ и ожидая услышать очередное предложение спросить начальника самой. Но, к моему удивлению, Рикард мне ответил. Сжато и по сути, но сам факт остается фактом – мне хоть что-то объяснили.

Идену подчинялись палачи десяти столичных округов. И он курировал один из секторов в провинции, коих было пять. Количество совпадало с числом столичных палачей и наводило на соответствующие выводы. О чем я сразу и спросила. Мужчина пожал плечами и подтвердил, что так и есть – столичные палачи уже несколько лет руководят не только своими коллегами в Тарисе, но и соответствующей службой в провинции. Это не афишируется, хотя никакой тайны тут нет. Никому не интересны палачи и их работа, так что в моем неведении нет ничего удивительного.

Рикард добавил, что все это я вполне могла спросить еще вчера у него или Регана. Пожелал мне не умереть от скуки до обеда – про нашу поездку в пригород он прекрасно знал – и ушел по своим непонятным делам.

Подойдя к окну, я спустя пару минут увидела его, сбегающего вниз по ступенькам и садящегося в карету Регана. Устроившись на подоконнике, я задумалась. С одной стороны, маскарад выглядел вполне логичным, как и сказал палач. С другой, меня не покидало ощущение, что уже тогда Иден искал на эту должность нелюдя. Женщину. Ту, которой нечего терять.

Это напрягало и нервировало, хотя должно было радовать. Вампиры вовремя связались с Реганом, меня спасли. Втянули в какую-то авантюру, но ведь я жива, и это главное.

Мне была нужна информация. До обеда, кроме как строить предположения, заниматься было нечем, и я отправилась в подвал.

Ессир О’Клини встретил меня подозрительным взглядом исподлобья. Едва я переступила порог его кабинета, заявил, что кресел больше не даст и старые не заберет, потому как помещения, отведенные под складирование списанной мебели, переполнены.

Пришлось заверить, что старые кресла вполне гармонично сочетаются с новыми и в глаза почти не бросается, что они слегка облезлые. Не так много посетителей у лэра Регана, чтобы это заметить. Ведь кто такой лэр Реган? Всего лишь один из пяти палачей столицы.

Небольшое ехидство, которое я себе позволила, не осталось незамеченным. Меня обозвали вымогательницей.

Четверть часа мы пререкались.

Я доказывала, что старые кресла в приемной палача так же хороши, как пыточные. Ессир О’Клини возражал, утверждая, что они потрясающе комфортны, если не обращать внимания на продавленные сидения и потертую обивку. Старику невероятно нравился сам процесс «торгов», и я ему в этом удовольствии не отказала.

Наконец завхоз согласился, пару минут сердито пожевал кончик пера и вызвал техслужащих.

Разжившись парой новых кресел и избавившись от их облезлых собратьев, слезно пообещала в ближайшие дни принести завхозу нужные бумаги. Заявку, оформленную по всем правилам, я принесла через двадцать минут, спустилась вместе с двумя парнями, которым было поручено определить старые кресла в одну из комнат подвала. Получив ее, ессир О’Клини похвалил меня за оперативность, а я похвалила себя за сообразительность. Завхозу было скучно, наша эпопея с креслами внесла в его монотонную работу немного разнообразия, и сейчас старик находился в благодушном настроении – самое время, чтобы побеседовать на отвлеченные темы. Например, об уволившейся секретарше палача.

Сегодня от предложенной наливки я не стала отказываться, уточнив, что хочу только попробовать. Завхоз одним глотком не ограничился. Пока я растягивала свою микроскопическую порцию терпкого алкоголя, отдающего травами, подозрительно насыщенного зеленого цвета, он успел приговорить два стакана, и его потянуло на откровения.

Направить его излияния в нужное русло не составило труда.

И вот ессир О’Клини, хитро кося на меня глазом, начал разглагольствовать о месс Лисбет Скари.

Встречался с девушкой он всего пару раз, и она ему не понравилась. Слишком правильная. По мнению завхоза, в каждом должно быть что-то особенное, отличающее его от других. Странное увлечение, привычка, манера говорить. А месс Лисбет Скари была идеальной приличной месс и служащей. Все по инструкции.

Внешность имела совершенно непримечательную. И сколько старик ни морщил лоб, не смог внятно описать девушку. Среднего роста, не пышка, но и не худая, русые волосы, светлые глаза и кожа. Одевалась в закрытые однотонные платья коричневых оттенков.

Под это описание подойдет не один десяток девушек.

Зато биографию Лисбет Скари завхоз знал досконально. Мэрия – большой муравейник, огромному количеству обслуживающего и прислуживающего персонала скучно и нечем заняться, хочется кого-нибудь обсудить. Появление нового «муравья» всегда вызывает повышенный интерес.

Неприметная месс устроилась к Регану через две недели после скандала в императорском дворце. Ее предшественница отказалась работать на того, кого выставили из дворца под столь надуманным предлогом. Приехала из провинции, сирота, выпускница приюта. Судя по ауре, самый обычный человек – в этом ессир О’Клини был уверен. Увольнение девушки прошло незаметно. В одно прекрасное утро вместо нее в фойе мэрии вошла трисс в вуали, и все узнали, что, оказывается, Лисбет Скари уволили, так как лэр Реган решил пристроить свою новую любовницу.

Поблагодарив завхоза за наливку, уже собралась уходить, когда старик вспомнил о странной находке, обнаруженной на его столе в день увольнения Лисбет Скари. На клочке бумаги с адресом и указанием, кому отдать в случае расспросов о девушке, значилась точная дата и время: сегодня. А еще приписано лично для старика, что если тот проговорится или отдаст бумагу не тому, его детей и внуков десять лет будут преследовать неудачи. Побоявшись проклятья, которое могло активироваться при обращении в сыск, завхоз сохранил записку. Отдавал ее мне ессир О’Клини с явным облегчением.

Никакого проклятья на клочке бумаги не было. На нем вообще следов магии не имелось. Кто-то специально запугал старика, чтобы тот отдал мне это послание.

Оставив завхоза отмечать избавление от опасной макулатуры, я вернулась в приемную. То, что я узнала, мне категорически не нравилось и наводило на мысли о новых неприятностях, в которые я обязательно вляпаюсь.

Во-первых, адрес дома, указанного на бумажке, странным образом совпадал с тем, где, по словам завхоза, проживала Лисбет Скари. Напрашивался вывод: девушка хотела, чтобы я туда пошла.

Как человек без магии мог узнать, что я буду искать информацию об уволившейся предшественнице, непонятно. Единственные, кому это под силу, – прорицатели. Лишь они могут увидеть будущее в бесконечном многообразии вариантов и понять, к каким изменениям приведет то или иное действие в настоящем. Но прорицателей такой силы можно пересчитать по пальцам одной руки.

Во-вторых, эхо прошлого, заметно исказившееся за время, что записка лежала в верхнем ящике стола завхоза, нашептывало, что Лисбет Скари была в панике, когда поспешно писала свое послание и подбрасывала его старику. Это с одной стороны. А с другой, девушка действовала удивительно хладнокровно.

Все же, если у меня дрожат руки, я вздрагиваю от каждого шороха и периодически шепчу себе под нос что-то неразборчивое, то вряд ли смогу за минуту вскрыть замок в кабинет завхоза, положить записку и так же аккуратно все закрыть. Но мои умения взломщицы ограничиваются замками артефактов. Кабинеты я вскрывать не умею, хотя подобные навыки не помешали бы. Очевидно, у месс Лисбет Скари судьба была еще сложнее, не думаю, что приютских детей учат взламывать замки.

Не знаю, что меня больше напрягало и заставляло дергаться. То, что неприметная девушка обладала навыками воровки, или то, что она как-то смогла просчитать мой визит и направить к себе домой.