Текст книги "50 знаменитых загадок истории Украины"
Автор книги: Валентина Скляренко
Соавторы: Владимир Сядро,Павел Харченко,Андрей Кокотюха
Жанр:
История
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 38 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]
Загадки древних языческих храмов
После введения на Киевской Руси христианства многие язычники, не желая принять новую религию, ушли, так сказать, в подполье. Сегодня археологи периодически обнаруживают места их поклонений запрещенным богам. Фактически их можно назвать языческими храмами. Исследователи утверждают, что эти места являются благодатными для любителей придумывать исторические версии и разгадывать загадки древности.
Збружский идол
Характер многихязыческих празднеств был настолько связан со всей природой вокруг села (леса, рощи, родника, реки, болота, холмов и гор), что отыскать места древних хороводов, купальских костров, жертвоприношений воде почти невозможно. Исключением являются только священнодействия на холмах, на горах, «красных горках», которые очень часто при археологических обследованиях дают интересный материал о древних языческих культах. Почитаемые идолы ставились славянами-язычниками, как правило, на холмах.
Одни ритуальные действия не требовали почти никакого реквизита, кроме венка из цветов, свежесорванной ветки березы или разведенного на берегу костра. Таковы хороводы, игры, пляски, резко осуждаемые церковью. Естественно, что от этого разряда языческих культов не уцелело никаких археологических следов, и мы можем компенсировать их отсутствие только обращением к этнографии. Для другого вида ритуальных действий требовались те или иные сооружения – либо временные на одно празднество, либо постоянные «капища», «кумирни идольские», снабженные деревянными или каменными изображениями славянских языческих божеств.
Дославянские святилища воспринимались славянами как полученные по наследству и продолжали существовать очень долго, перейдя в дальнейшем в христианскую форму. Примером может служить Благовещенская гора близ древнерусского города Вщижа на Десне. Здесь существовало обширное и хорошо оборудованное святилище юхновской культуры с явно выраженным культом медведя. В дальнейшем на этой горе была построена церковь в честь христианского праздника Благовещения.
Славянских сельские святилища принято рассматривать с того времени, когда римские авторы впервые заговорили о далеких от них славянах – венедах. В переводе на язык археологии венеды в восточной части славянского мира представляют зарубинецкую культуру. Примером зарубинецкого культового места внутри поселка может служить святилище в поселке «Грудок» близ села Почепа в бассейне Средней Десны, куда в первые века нашей эры распространилось славянская колонизация из Среднего Поднепровья.
Постепенно, с разрастанием поселков, с выходом их за пределы древних оград городищ, священные места жителей селений стали перемещать из сердцевины села на его окраину. Места празднеств, жертвоприношений и общесельских пиров (братчин) стали устраивать непосредственно у околицы. Примером такого святилища Черняховского времени является языческий комплекс, обнаруженный в 1951 году возле села Иванковцы на Днестре, на современной территории древней земли тиверцев. Здесь на окраине просторного и неукрепленного славянского села II–V веков н. э. было обнаружено три каменных идола. К сожалению, ни обследования, ни раскопки не могли определить первоначального положения интереснейших изваяний.
Один из идолов был обнаружен археологами вкопанным в землю и возвышавшимся над ее поверхностью. Раскопки, проведенные М. Брайчевским, не установили наличия близ этого изваяния какого-либо сооружения и, к сожалению, не определили время установки идола в данном месте. Он мог быть перенесен сюда в любое время, как был перенесен другой идол, находившийся ранее в ином месте неподалеку. Нечто вроде жертвенника в виде небольшого округлого сооружения было обнаружено в 20 м к северу от современной позиции идола. Но связь с идолом ничем не доказана.
Очевидно, эти идолы представляли единый ритуальный комплекс на краю села II–V веков. Возможно, что все капище с тремя каменными идолами находилось несколько севернее, на возвышении, уже за пределами зоны культурного слоя. В состав комплекса входили три идола. Два антропоморфных, один – четырехгранный, с человеческими ликами на верху каждой грани. Самым крупным (высота около 3 м) был идол, завершающийся изображением человеческой головы. Голова моделирована сравнительно хорошо. Ясно выражены глаза, нос, рот, подбородок, волосы, уши. На столбе, изображающем туловище, не намечено ни рук, ни ног, ни каких-либо деталей одежды, оружия. Вторым по величине является идол, представляющий собой фигуру бородатого мужчины со сложенными на груди руками. Отсутствие каких-либо атрибутов может объясняться тем, что статуи, сделанные из мягкого известняка, постепенно выветривались.
В этом же поднестровском регионе, к юго-западу от Иванковцев, в селе Калюс у Днестра, на территории большого поселения Черняховской культуры был обнаружен каменный идол высотой в 2,3 м. Скульптура изображает мужчину, который держит в правой руке рог тура. По примитивности трактовки она близка к «велесам» сколотского времени из близлежащих мест пограничья лесостепи и степи у Южного Буга. Существенным отличием является полное отсутствие скифских черт – акинака (скифского меча) у пояса и гривны на шее.
Разгадать содержание почепского или иванковецкого святилища нелегко. Но, скорее всего, эти капища с деревянными или каменными идолами выполняли различные функции на протяжении года. Они могли иметь и какое-то специальное назначение вроде того, как в русском дореволюционном селе церковь была и местом обычных повседневных или еженедельных богослужений, но при этом раз в году отмечался особый «престольный» праздник, связанный со святым, покровителем данной церкви.
Сакральная постройка на почепском селище могла быть храмом богини Мокоши (или Макоши) – Матери Урожая. Российский исследователь Б. Рыбаков считает: «С большей уверенностью можно говорить о том, что здесь сооружен не столько храм как таковой, сколько своеобразный гадательный дом, где вопрошали судьбу о наступающем годе, о предстоящем урожае, о девичьих судьбах. Здесь занимались „чародейством“ в буквальном смысле слова – гадали у воды, налитой в священную чару, снабженную знаками двенадцати месяцев. Синонимом чародейства было „волхование“ обращение к воде (влаге, „вологе“), которым занимались волхвы – „облакопрогонители“, т. е. жрецы, управляющие дожденосными тучами при помощи чародейства, колдования с водой в священной чаре».
Религиозное, молитвенное отношение к силам природы зафиксировано многими древнерусскими источниками. Церковники порицали в своих поучениях обожествление природы, объясняя это или незнанием истинной веры, или же кознями дьявола. Церковный деятель и писатель Древней Руси епископ Кирилл Туровский, прозванный «русским Златоустом», в середине XII века радовался, что языческое обоготворение разных разделов природы уже миновало. Но, как показывает этнография, все эти архаичные культы дожили в том или ином виде до XIX–XX веков.
Местом ежегодных молений традиционно были высокие холмы, горы, возвышавшие молящихся над уровнем обычной жизни и как бы приближавшие их к небесным правителям мира. Все эти места культа воды и гор широко отразились в восточнославянской топонимике, где встречается множество «святых озер», «святых рощ», «красных горок», «лысых гор», «девичьих гор». К ним нужно добавить большое количество урочищ, помеченных именами древних божеств: Перуново, Волосово или Велесово, Макошино, Ярилино, Ярилки и т. п.
Летописные сведения о Перуне всегда отмечают его положение на холме: князь Игорь, скрепляя клятвой договор с Византией, «приде на холъмы, кде стояше Перун». Владимир Великий поставил идолов на вершине Старокиевской горы над Днепром. После крещения Руси место языческих капищ на таких холмах заняли христианские церкви.
Священные горы, как уже упоминалось выше, часто носят наименование «лысых» или «девичьих». Предполагается, что это название могло быть связано с женским божеством, с богиней-девой, являвшейся далекой предшественницей христианской богородицы. О мужской сущности лысых гор косвенно может говорить изображение обнаженного мужского божества, а также фигурки с изображением птиц, волков и четырех крестообразно направленных отрогов, найденные на вершине одной из таких гор в окрестностях Днепропетровска.
«Девичьи» горы в ряде случаев дают подтверждение своему наименованию. Существует Девичья гора в Сахновке на берегу Роси. Здесь была найдена знаменитая золотая пластина с изображением сколотского, или скифского, праздника в честь какого-то женского божества. Память о ритуальном значении сахновской Девичьей горы сказалась в том, что на ее вершине до сих пор ставят три деревянных креста.
Еще одна Девичья гора находится в этом же Среднеднепровском регионе на окраине поселка Триполье (летописный Треполь) на Днепре. На вершине горы, возвышающейся над Днепром, в зарубинецкое время был сооружен своеобразный жертвенник-печь, представляющий собой композицию из девяти полусферических углублений. Число 9 в сочетании с девичьим именем этой огромной и очень импозантной горы наводит на мысль, что создатели жертвенника с девятью составными частями прежде всего соотносили это центральное сооружение Девичьей горы с девятью месяцами беременности.
Большой интерес представляет общий взгляд на весь тот среднеднепровский регион, в котором находится Девичья гора у Триполья. На новейшей археологической карте зарубинецкой культуры, составленной Е. Максимовым, в обширном ареале всей культуры (Припять, Днепр, Десна, Сейм) резко выделяется количеством памятников и плотностью заселения Среднее Поднепровье (от устья Десны до Тясмина). Именно здесь сосредоточены важнейшие памятники так называемой зарубинецкой культуры.
Центром всего среднеднепровского региона (от Десны до Тясмина) является излучина Днепра с Зарубинским могильником (который и дал название зарубинецкой культуре), соседним городищем Бабина гора и огромным Трахтемировским городищем сколотского времени рядом с Зарубинцами. Основание монастыря на высшей точке трахтемировского городища косвенно может подтверждать мысль о древнем священном пункте. Монах этого Зарубского монастыря Георгий писал специальное поучение против язычества, в котором ополчался против «созваний» (собрания по особому зову) и «веселья блудского» с участием скрипачей, флейтистов и скоморохов: «да любяй та глумленья поган есть и с крестьяны причастья не имать». Сегодня здесь расположен государственный заповедник «Трахтемиров».
О самом Трахтемировском городище как о месте культа во времена зарубинецкой эпохи сведений нет. Но в непосредственной близости от него находится городище Бабина гора с зарубинецким культурным слоем, возле которого имеется могильник (Дедов шпиль). Название этого городища, так же как и название «девичьих гор», может говорить о посвящении этой горы какому-то женскому божеству, но, очевидно, иного вида, нежели богиня-дева: это могла быть богиня-мать вроде Макоши.
Бабина гора – небольшое городище на высокой горе у самого Днепра, со всех сторон окруженное валами. Возникло оно в период I века до н. э. – I века н. э. При рассмотрении его укреплений удивляет диспропорция между общим параметром валов, которые везде двойные, и незначительностью жилой площадки в этой «крепости». Площадь, охваченная валами, примерно в десять раз превышает площадь жилой части на вершине горы (всего 8—10 соток). Основное пространство внутри валов – огромный естественный амфитеатр, спускающийся к реке. Укрепления идут и вдоль подошвы амфитеатра у самого берега, что исключает мысль о естественном размыве амфитеатра. Ни жить, ни укрываться на время опасности на крутых склонах внутри периметра валов было невозможно.
Вызывает вопросы еще одно обстоятельство. Вал, идущий вдоль подошвы горы, не мог быть фортификационным сооружением, так как был легко преодолим, а защитники городища, если бы они захотели спуститься по наклону амфитеатра к этому валу, были бы перебиты нападающими еще до того, как добрались бы до нижнего вала. Все внутреннее пространство «крепости», считая и верхнюю площадку, хорошо простреливалось. Боевая дальность полета стрелы около 300 м; здесь же от берега реки до самой глубинной точки городища всего 80—100 м. Зимой, когда Днепр замерзал, это городище становилось совершенно беззащитным, несмотря на кажущуюся мощь двойных валов. Рядом с Бабиной горой расположен на другом холме могильник.
Особенностью и, пожалуй, главной загадкой этого могильника является захоронение здесь младенческих черепов без ритуального инвентаря. Предположение о ритуальном характере Бабиной горы и наличие младенческих захоронений в некрополе заставляют нас вспомнить слова средневековых писателей о древних языческих жертвоприношениях. Наиболее смелые исследователи утверждают, что есть прямая связь между ритуальным убийством детей и культом мрачной хтонической [2]2
В древнегреческой мифологии – ужасной, демонической, змееподобной.
[Закрыть]богини Гекаты. Эта греческая богиня является аналогом славянской Макоши.
Таким образом, в излучине Днепра располагался один из наиболее древних религиозных центров. Верховное мужское божество в нем было представлено самим Трахтемировским городищем, а женское – Бабиной горой, находящейся рядом с ним. Этот сакральный комплекс должен был быть общим для всей области скифов – борисфенито (по определению Геродота) – от устья Десны до Ворсклы.
О Трахтемировском городище есть еще одна легенда. Говорят, оно периодически исчезает и появляется вновь. Правда, по уточненным сведениям, эта мистическая особенность характерна не для городища, а для Трахтемировского монастыря. Так или иначе, пока еще ни ученые, ни журналисты нигде подобных фактов не отмечали и не фиксировали.
Говоря о культовых местах языческого поклонения и об их зашифрованном значении, нужно вспомнить и милоградскую культуру невров. Она в значительной своей части находилась в наиболее болотистой области Восточной Европы – в Припятских болотах. Недаром те славянские племена, которые обитали здесь, получили у соседей собирательное наименование «дреговичей», т. е. «болотников» (от белорусско-литовского «дрыгва» – болото). По своему уровню милоградская культура гораздо примитивнее, чем лесостепная скол отекая.
Невры в описании Геродота тоже выглядят достаточно диким народом, живущим на самом краю обитаемых земель: «Над ализонами живут скифы-пахари (сколоты), которые сеют хлеб не для собственного потребления, а для продажи. Выше (севернее) этих живут невры, а над неврами – земля, обращенная к северному ветру, на всем известном нам протяжении безлюдна». Геродоту сообщили, что невры были вынуждены (примерно в VI веке до н. э.) вселиться в страну будинов (юхновская культура) из-за каких-то змей, наполнивших их страну.
И наконец, остается ряд вопросов, ответить на которые весьма нелегко в связи с недостаточной изученностью болотных городищ, – как возникал сам замысел создания подобных сооружений, как толковать языческую сущность этого культа. Здесь можно исходить только из самых общих положений.
Во-первых, несомненна связь с культом воды и подводно-подземным «нижним миром». Он лучше всего выражен самим болотом с его неизведанными и недоступными глубинами, болотными огнями, коварством болотной зелени и трясин, зловредностью болотных лихорадок. Святилищу на болоте придавалась идеально круглая форма. Во-вторых, вполне возможно, что здесь мыслилась модель видимой земли, правильный круг горизонта-кругозора, в противоположность стихии воды. Есть предположение, что болотные городища (иногда насыпные, искусственно сделанные людьми) могли быть посвящены хозяину этого нижнего мира.
Таким образом, попытка даже поверхностного анализа некоторых культовых языческих мест приводит к пониманию: каждое из них имеет несколько значений. И какое из них истинное, мы можем только предполагать. Но учитывая древность «исходного материала», вряд ли кто-то кого-то попрекнет за избыточное проявление фантазии и демонстрацию чрезмерно богатого воображения…
Загадочный скифский город Гелон, или О чем не знал Геродот
Первым ученым-путешественником древнего мира, который совершил путешествия по всем известным в его время землям и оставил их описание, был древнегреческий историк Геродот (484–406 гг. до н. э.), прозванный «отцом истории». Изгнанный из Фракии, он оказался на острове Самосе, откуда и начал свои путешествия: сначала в Египет, затем в Вавилон, Персию, по греческим городам-полисам на берегу Малой Азии, на Балканский полуостров, в Колхиду, Междуречье, таинственную Скифию. Именно «История» Геродота является для историков, и в частности для скифологов, важнейшим источником информации. Но некоторые сведения, изложенные в трудах Геродота, настолько запутаны и противоречивы, что отдельные загадки становятся для историков и археологов еще «загадочнее».
Несмотря на впечатляющие, а иногда и просто сенсационные открытия археологов в скифских курганах и на городищах, нужно признать, что все же именно к Геродоту восходят основы наших знаний о скифах и их соседях. И это не случайно. Именно Геродот придал определенную окраску истории и культуре Скифии, создав яркие литературные образы скифов и других народов Юга Восточной Европы. Благодаря «Мельпомене», являющейся составной частью его «Истории», скифы и их соседи приобрели реальные черты. Во всяком случае, не будь этой книги, наши представления о жителях Северного Причерноморья тех далеких веков, восстановленные только средствами археологии, выглядели бы гораздо беднее.
Понятно, что лично обследовать все описанные им земли и города Геродот не имел возможности. Потому в своих описаниях он использовал три основных источника информации: личные наблюдения, слухи и авторские умозаключения. Рассказ Геродота об удивительном скифском городе Гелоне скорее всего вряд ли относится к категории личных наблюдений. Во всяком случае, он не содержит ни прямых, ни косвенных признаков его непосредственного там пребывания. Правда, при этом следует сказать, что даже характеристики тех мест, в которых Геродот побывал лично, иногда потрясают явной выдумкой. Так, подробно описывая самый знаменитый и могущественный город Азии – Вавилон, где путешественник даже какое-то время жил, он указывает: «Построен Вавилон вот как. Лежит он на обширной равнине, образуя четырехугольник, каждая сторона которого 120 стадий длины. Окружность всех четырех стен города составляет 480 стадий…» Если перевести эти цифры в привычные нам единицы измерения, то получается, что длина стен Вавилона составляла 85–95 км! И это при том, что когда ассирийский царь Ассархадон приступил в 680 году до н. э. к восстановлению города, он описывал его как квадрат, окруженный стенами, со стороной в 30 ашлу (3600 локтей). Следовательно, периметр городских стен составлял тогда 14 400 локтей, то есть 7,2 км. Те же размеры называет последний вавилонский царь Набонид. Сопоставление показывает, что Геродот не менее чем в 8—10 раз преувеличил реальные размеры Вавилона. Попутно «отец истории» завысил и размеры знаменитой Вавилонской башни не менее чем в два раза, а вместо восьми ворот, открытых археологами, назвал сто.
Немудрено, что сведения о скифах отличает еще меньшая степень достоверности. Например, в «Истории» Геродота есть мифологическая версия о появлении скифов и гелонов. Древний историк считал последних потомками эллинов и трактовал миф таким образом: «Так сами скифы рассказывают о себе и о соседних с ними северных странах. Эллины же, что живут на Понте, передают иначе. Геракл, гоня быков Гериона, прибыл в эту тогда еще необитаемую страну (теперь ее занимают скифы). Герион же жил далеко от Понта, на острове в Океане у Гадир за Геракловыми Столпами (остров этот эллины зовут Эрифией). Океан, по утверждению эллинов, течет, начиная от восхода солнца, вокруг всей земли, но доказать этого они не могут. Оттуда-то Геракл и прибыл в так называемую теперь страну скифов. Там его застали непогода и холод. Закутавшись в свиную шкуру, он заснул, а в это время его упряжные кони (он пустил их пастись) чудесным образом исчезли».
После этого идет повествование о встрече Геракла с неким существом смешанной породы – полудеве-полузмее по имени Гилея. Чтобы получить своих коней, герой вступил с ней в любовную связь, от которой родилось трое сыновей. При расставании Геракл посоветовал змееподобной деве: «Когда увидишь, что сыновья возмужали, то лучше всего тебе поступить так: посмотри, кто из них сможет вот так натянуть мой лук и опоясаться этим поясом, как я тебе указываю, того оставь жить здесь. Того же, кто не выполнит моих указаний, отошли на чужбину. Если ты так поступишь, то и сама останешься довольна, и выполнишь мое желание».
«Когда дети выросли, – продолжает Геродот, – мать дала им имена. Одного назвала Агафирсом, другого Гелоном, а младшего Скифом. Затем, помня совет Геракла, она поступила, как велел Геракл. Двое сыновей – Агафирс и Гелон не могли справиться с задачей, и мать изгнала их из страны. Младшему же, Скифу, удалось выполнить задачу, и он остался в стране. От этого Скифа, сына Геракла, произошли все скифские цари». Гелон же, по всей видимости, стал родоначальником племени гелонов.
При описании «страны будинов» Геродот упоминает единственный в Скифии город: «Будины – племя большое и многочисленное; все они светлоглазые и рыжие. В их области выстроен деревянный город; название этого города Гелон. Длина стены с каждой стороны – 30 стадиев; она высокая и целиком из дерева; и дома у них деревянные, и храмы. Там есть храмы эллинских богов, украшенные по-эллински деревянными статуями, алтарями и наосами. И каждые три года они устраивают празднества в честь Диониса и впадают в вакхическое исступление. Ведь гелоны в древности – это эллины, которые покинули гавани и поселились у будинов. И говорят они на языке отчасти скифском, отчасти эллинском».
Историки подразделяют скифов на три ветви: собственно скифы, селившиеся в Причерноморье; агафирсы – жившие в Молдавии и Восточной Румынии; гелоны – обжившие территорию возле рек Ворскла, Псел, Сула. Именно у гелонов к началу VII века до н. э. сложилось раннерабовладельческое государство со столицей. Затем гелоны частично оттеснили на север будинов, проникнув на восток до Донца. Главному царю подчинялись вожди племен, имевшие свои городки-ставки.
Особое внимание «отца истории» к городу Гелону, видимо, было обусловлено не только его уникальностью, но и совершенно необычным для Скифии образом жизни гелонов, во-первых – жизни религиозной, а во-вторых – оседлой. Известно, что там, где Геродот не мог выступить в качестве очевидца, он искал тех, кто посещал ту или иную страну. Впрочем, в другом месте Геродот сам указал своих информаторов о стране будинов и гелонов, вступив с ними в полемику: «Эллины, однако, и будинов называют гелонами, называют неправильно». Возможно, речь идет о рассказах эллинских купцов, которые совершали далекие путешествия из «гавани борисфенитов» и других понтийских портов в сторону Приуралья. Именно от них ученый мог узнать о достопримечательностях далекого заскифского Северо-Востока.
Далее Геродот пишет, что «будины – коренные жители страны – кочевники. Это – единственная народность в этой стране, которая питается сосновыми шишками. Гелоны же, напротив, занимаются земледелием, садоводством и едят хлеб. По внешнему виду и цвету кожи они вовсе не похожи на будинов… Вся земля их покрыта густыми лесами разной породы. Среди лесной чащи находится огромное озеро, окруженное болотами и зарослями тростника. В этом озере ловят выдру, бобров и других зверей с четырехугольной мордой».
Из свидетельств Геродота о главном городе гелонов явствует, что он был окружен высокой деревянной стеной, длина которой с каждой стороны составляла 30 стадиев, то есть порядка 6 км. Исследователи давно уже обратили внимание на исключительно большие размеры этого города, периметр укреплений которого определялся в пределах 22–26 км, и очень сомневались в правдивости этих данных, оглядываясь на пример Вавилона. Но именно это сообщение являлось ключевым в поисках учеными археологического эквивалента геродотову Гелону – городища с укреплениями таких размеров, которые бы более или менее совпадали с указанными «отцом истории». И представьте себе, нашли-таки его в Украине!
В конечном итоге именно большие размеры сыграли определяющую роль в отождествлении Гелона, каким его описывал Геродот, с Вельским городищем на Ворскле в Котелевском и Зиньковском районах Полтавской области и Ахтырском районе Сумской области (в с. Вельск). Действительно, общая протяженность его внешних укреплений – 25,995 км – оказалась весьма близка к длине деревянных стен Гелона. К настоящему времени, после широкомасштабных тридцатилетних исследований Бориса Андреевича Шрамко, руководившего скифо-славянской археологической экспедицией Харьковского университета, есть основание утверждать, что Вельское городище и является городом Гелоном. Эта версия Шрамко подтверждается выдающимися учеными с мировым именем, а также подкрепляется археологическими раскопками. Так что локализация Гелона на Вельском городище приобрела форму аксиомы, хотя время от времени раздаются вполне обоснованные возражения против нее. А такой источник, как «Велесова книга», своими упоминаниями о городе Голунь (возможно, искаженное Гелон), трехстах «городах и селах» вокруг него и его основателях не противоречат выводам Шрамко, а только подтверждает его гипотезу.
А Голунь град був великий і багатий.
І се бо вороги прийшли до нас і зруйнували його і стіни спалили.
І се мусили боронити нашу кріпость і до Русі утримати.
По преданиям, до Гелона дошел персидский царь Дарий и сжег город.
Первые земляные укрепления Вельского городища датируются ранним железным веком (VIII в. до н. э.). Позднее земляные валы досыпались несколько раз и укреплялись деревянными стенами в эпоху скифов (VII–III вв. до н. э.). Общая длина валов составляет 34 км, а общая площадь городища превышает 4021 га. Огромный археологический комплекс включает четыре укрепления – Западное, Восточное, Куземинское и Большое укрепление Вельского городища, курганные некрополи в урочищах Скоробор, Осняги, Марченки, Перещепино и другие многочисленные поселения.
Городище на востоке ограничено Ворсклой, а на западе – рекой Сухая Грунь. По своей форме укрепление Большого Вельского городища приближаются к треугольнику, основа которого повернута к северу. По бокам находятся два дополнительных укрепления – Восточное (длина валов, по данным Шрамко, 3870 м) и Западное (протяжность валов – 3270 м), а в северо-восточном углу городища – третье, Куземинское укрепление (валы длиной 898 м). На запад и юг от городища расположены огромные курганные некрополи – Осняги, Скоробор, Саранчеве поле, Перещепино, которые насчитывают сотни насыпей. Несколько небольших могильников находятся непосредственно и на территории Большого Вельского городища в его южной части, а также на севере и востоке Западного укрепления. Отдельные курганы и их группы прилегают к Большому Вельскому городищу с юга.
Оборонительные сооружения Вельского городища состоят из вала и рва. Ныне вал на отдельных сохранившихся участках, в частности на Западном укреплении, достигает в высоту 8–9 м, на других – 4–5 м. По археологическим данным, защитные стены городища состояли из земляной насыпи и деревянных конструкций в виде вертикальной изгороди, которая была выше насыпи и полностью прикрывала защитников поселения. Ров же имел уплощенное дно, что давало возможность защитникам передвигаться незаметно для врага. Глубина рва достигала 5–6 м, а его ширина в нижней части колебалась от 1 до 5 м. При въезде в городище были построены специальные ворота с башнями.
Городище было выстроено на высоком плато, что также положительно сказывалось на его оборонных качествах. Особенно крутым является склон правого берега, который ведет от валов в долину Ворсклы. Даже современный автомобиль с натугой одолевает крутой и извилистый серпантин асфальтовой дороги от реки до села. А в непогоду этот путь вообще становится непроходимым.
Однако ни крепкие стены, ни удобное расположение не смогли защитить укрепление от врагов. В толще решеток современного вала прослеживаются следы нескольких этапов разрушений или пожаров, а также восстановления защитных конструкций городища, которые свидетельствуют о многократных штурмах крепости.
Только на территории собственно большого городища археологи обнаружили остатки около двух десятков поселений. Установлено, что некоторые из жилых сооружений были двукамерными, иногда в них были своего рода погреба и хозяйственные ямы. Площадь таких зданий колеблется от 16 до 30 м 2. Часть из них были двухэтажными: нижний ярус использовался под хлев или хозяйственное помещение, а верхний – под жилье. Кроме наземного жилья существовали и землянки.
Во многих жилых зданиях обнаружены остатки домашних алтарей. Они имели вид невысоких цилиндров диаметром около полуметра, гладкая верхняя плоскость которых была обожжена, побелена, а иногда разрисована минеральными красками. Рядом с алтарями найдены различные культовые изделия: глиняные модели зерен культурных растений, плуга, глиняные статуэтки животных, остатки деревянных чаш и т. п. Иногда группы статуэток составляли целые ритуальные композиции, которые имитировали сцены культовых церемоний. Это, кстати, подтверждает слова Геродота, о том, что гелоняне были людьми верующими. Да и общественная архитектура представлена остатками святилища и храма, которые были обнаружены при раскопках Восточного укрепления. Сооружения эти довольно внушительные: святилище, например, занимало площадь приблизительно 260x40 м. Здесь были возведены многочисленные жертвенники, а в выкопанных возле них ямах были обнаружены останки пожертвований. Глиняный жертвенник находился и посреди небольшого деревянного храма с колоннами при входе.
Следует заметить, что хотя большинство историков и археологов считают, что Вельское городище и есть древний город Гелон, но одновременно признают, что это, пожалуй, единственный случай точного совпадения сведений Геродота и данных археологии о древних городах. Однако у некоторых специалистов кое-какие факты все же вызывают сомнения.
Прежде всего, это касается описанных Геродотом храмов, статуй, алтарей, найденных на этом лесостепном городище, как, впрочем, и на многих других. Хотя сам же Геродот, упоминая о статуях богов, указывал, что у жителей Гелона «не принято воздвигать ни изображений, ни храмов никому из богов, кроме Ареса». Причем последующее детальное описание Геродотом жертвоприношения в честь скифского бога войны наглядно убеждает в его принципиальном отличии от греческих святилищ.