Текст книги "Недолюбленный"
Автор книги: Валентина Кострова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)
– Дамир… -Диана осторожно присела на краешек барного стула, я тоже рядом примостилась. Было жутко и волнительно находиться под прицелом хмельных шоколадных глаз. Дамир опустил голову и болтал жидкость в стакане.
– Почему девушка так громко стонет? И неужели, хм, когда вас, хм, там лижут, это приятно? – Диана решила задать все свои мысленные вопросы, пока брат молчал. Он не затопал возмущенно ногами и не размахивал руками. Я краснела вместе с ней. Дамир как-то обреченно выдохнул, допил виски.
– Я, наверное, утром сто раз пожалею о том, что вообще разговариваю с вами на эту тему, но попробую ответить на вопросы, ведь запретное всегда манит, – Дамир подошел к столу, посмотрел на нас, улыбнулся уголками губ. – Они стонут, если секс без принуждения, от удовольствия. Секс довольно приятная вещь, особенно когда все взаимно и горят оба, а не один из двоих. Тогда хочется всю нежность, ласку обрушить на партнера, хочется видеть, как параллельная Вселенная отражается в глазах напротив, слышать, как стонут от тебя самого, от твоего тела, движений, прикосновений! – на меня устремились темные глаза, в глубине которых плавился шоколад, а я плавилась вместе с ним от одного хриплого голоса Дамира. Волосы на моих руках стояли дыбом, а мурашки бегали стайкой по всему телу. – Лизание, как ты Диана обозвала некоторые действия, имеет литературный термин – минет. Ты просто отдельно уделяешь внимание мужскому члену, как и мужчина, ласкает влагалище языком, губами… – у меня закружилась голова, стало трудно дышать полной грудью. Губы Дамира слишком чувственно изгибались в незнакомой улыбке, глаза слишком жарко смотрели на меня. – Качественные оральные ласки доставляют одинаковое удовольствие, как и непосредственно секс.
– Качественные ласки? – переспросила Диана, ловя каждое слово, вид у нее был, словно она находилась на самой интересной лекции. Я была напряжена и возбуждена. Наконец-то, поняла свое состояние. Ее брат раздевал меня глазами, я физически ощущала, как воздух нагревался возле шеи, спускаясь ниже к ложбинке грудей. И угораздило сегодня надеть майку с кружевом по краям, Диана одолжила из своего гардероба, сказав, что это последний писк моды – носить одежду в стиле пижам. Я сглотнула. Дамир медленно повернулся ко мне боком, переключаясь на сестру. Когда смотрел на Диану, слегка трезвел, но едва переключался на меня, глаза звали согрешить.
– Да, малыш. Качество приходит с опытом, – он улыбнулся, облокачиваясь на столешницу одной рукой, а второй вновь наливая алкоголь в стакан.
– А опыт с годами, – обреченно выдохнула Диана, надув губы.
– О нет, – Дамир расхохотался, взял стакан, отпил виски. – Моей бывшей жене годы не потребовались. Опыт – это практика. А этого было у нее хоть отбавляй, – карие глаза внезапно вспыхнули сдерживаемой агрессией. Я испугалась. Понимала, что злость направлена не на нас, но все же было неприятно находиться под его неподвижным взглядом. Мы с Дианой мельком переглянулись. Дамир резко тряхнул головой, словно отгонял от себя демонов. – Все, ознакомительная лекция окончена, идите спать. И не напоминайте мне утром, что я вам тут натрепал.
– Спокойной ночи, братишка, – Диана обогнула стойку, обняла его за шею, чмокнула в небритую щеку. Он взворошил ее волосы на голове, подмигнул. Когда мы встретились глазами, мне вновь показалось, что карий взгляд меня куда-то приглашал. Неуверенно улыбнулась, тихо произнесла:
– Доброй ночи.
Дамир приподнял стакан, молчаливо пожелал нам приятных снов. Перед тем как завернуть в коридор, я обернулась, он смотрел на меня в упор. Немного растерялась, так как не понимала причину такого пристального внимания, не понимала почему трепещу под его взглядом. Нерешительно помахала ему рукой и скрылась в комнате. А ночью спалось мне беспокойно и влажно – мне снилась близость Дамира со мной во всех подробностях, что успела запомнить из фильма.
***
Дамир
Спроси, как провел выходные, скажу – как в тумане. Совсем забыл, что с Пашкой полумер не бывает. Как там Константин Толстой писал: «Коли пир, так пир горой». Ну в нашем случае, «коли пить, так уходить в запой». Как пришел домой, смутно помню, вроде доехал на такси. Вроде один, ни с кем не перепихнулся в туалете, как намекал Паша все время, пока возле нас крутились размалеванные девицы. А дома… Не, я понимаю, что девчонкам не десять лет, что на дворе век свободного доступа в интернет, любая тема без пароля. Но почему было дико неприятно, обнаружить их за просмотром какого-то дешевого фильма? Почему мне хотелось одну из них придушить, а потом повторить все, что она увидела? Я еще с ними болтал на тему секса! Слава богу, на следующий день никто даже бровью не напомнил мне о дискуссии, да и основную часть выходного отсыпался, потом провел за работой, лишь слушал за дверью суету сестры перед отъездом.
– Дамир! – визгливо заголосила сестрица из своей комнаты. Потер переносицу, взглянув на часы. До отлета оставалось три часа. Еще нужно потом отвести Машу на квартиру. И если к вечеру попаду на работу, хотя бы для подписей документов на завтра, можно будет сказать, что день удался.
– Я не знаю, где твоя любимая туфелька, – громко выкрикнул я, не парясь о том, что Диана вряд ли услышала меня. Поднес чашку с кофе к губам, читая последние письма в электронном ящике. Еще не видя никого, уже почувствовал, что нахожусь не один. Поднял голову. Рядом с барной стойкой стояла Маша, сцепив перед собой руки в замок. Ее волосы были заплетены в тугую косу, зеленые глаза смотрели широко и испуганно. Она явно боялась предстоящего самостоятельного плаванья в столице. Думать головой надо было, прежде чем сбегать из дома. Не мои проблемы, как и чем она будет заниматься и жить. И так во многом помог, другой бы на моем месте прошел мимо еще в первый вечер возле торгового центра, и никакая сестра не изменила бы его мнение.
– Чай? Кофе? – во мне проснулся вежливый хозяин. Девушка отрицательно покачала головой и присела на стул возле стола. Пожав плечами, вновь уткнулся в планшет. Развлекать нервную барышню не было настроения.
– Дамир! – в гостиную влетела Диана все еще в пижаме, держа в одной руке все-таки желтую туфлю. –Я не могу найти вторую. Это же мои любимые! Я без них не уеду никуда, – для верности своих слов даже топнула ногой.
– Окей, – спокойно отреагировав, я выключил планшет, взял со стула пиджак и направился к выходу, но не дошел даже до середины.
– Ты куда? – ошеломленно спросила сестра, хмуря свои черные брови. –У меня самолет через три часа.
– Да? – якобы удивленный я обернулся. – Ты же сказала, что без туфельки никуда не поедешь. Так я хоть успею толково провести свой рабочий день.
– Дамир! Ты издеваешься! – в меня тут же полетела та самая желтая туфелька. Увернулся, скривился, услышав за спиной жалобный звон. –У меня тут трагедия, а он … он… – Диана разрыдалась и умчалась обратно в свою комнату. Все это время Маша молча за нами наблюдала.
– Билет я сдам, а валерьянка где-то была на кухне, – улыбнулся девушке и сделал шаг, когда ее тихий голос меня остановил.
– Я, кажется, знаю, где ее вторая туфля, – не успел моргнуть глазом, как Маши и след простыл. Она вернулась через пять минут, торжественно неся злосчастную обувь. Подобрала с пола кинутую в меня желтую шпильку и направилась к Диане. Через некоторое время услышал радостный визг. Вздохнул, положил пиджак на диван и вернулся на свой стул, допивать кофе.
Маша вернулась ко мне. Рассматривал девушку поверх чашки. На ней был изумруднй свитер крупной вязки, который подчеркивал ее глаза. Бледная. Худая. Мама таких называет «скелетами». Даже Инну не миновал такой ярлык. Бывшая жена маниакально следила за своим весом и едой.
– Ну, определилась, что будешь дальше делать? Придумала наполеоновский план по завоеванию Москвы? – я говорил с иронией, но Маша улыбнулась, видно думала, что пытаюсь ее поддержать.
– Наброски есть. Завтра иду на собеседование. Надеюсь, повезет.
– Сильно не расстраивайся, если получишь отказ.
– Постараюсь отнестись к этому философски. Главное, найти работу до того, как закончатся деньги. Ты мне телефон друга дашь?
– Друга? – поперхнулся, не понимая, о чем она говорит. Пашки? Леника? Или чей номер я обещал? Маша нахмурилась, в глазах появилось подозрение.
– Хозяина квартиры, – пояснила девушка, щуря свои глаза. Черт! Черт! Идиот! Совсем забыл про эту байку. Рука автоматически потянулась к груди, потом вспомнил, что пиджак лежит на диване, домыслил, что дам сейчас ей свой номер и потом еще раз продублирую, когда протяну свою визитку, она сложит два плюс два и догадается, какое отношение я имею к квартире. А этого мне не хотелось.
– Да, конечно, – взял свой мобильник, лихорадочно соображая, чей номер дать. Леник. Точно. Он часто бывает в этом доме, будет изображать роль владельца недвижимости. Надо только его предупредить. Продиктовал номер, назвал имя. Почти не соврал. Маша неумело тыкала тонким пальчиком по экрану, набирая буквы.
– Давай еще мой внеси. На всякий случай, – протянул руку за телефоном, чтобы тут же скинуть ее номер себе. Маша не отпустила мобильник.
– Зачем?
– Как зачем? – мы смотрели друг на друга. Она с опаской, настороженно, а я недовольно, раздражительно. – Как хочешь, – буркнул. И правда, зачем мне очередной ненужный контакт в телефонной книге. Сам никогда ей не позвоню, она тоже вряд ли наберет меня.
– Я буду скучать по тебе, подружка. Никогда не думала, что смогу так быстро привязаться к тебе за столь короткое время, –Диана щебетала, как птичка, то обнимала Машу, то отстраняла ее от себя. –Не забудь про свадьбу. Ты приглашена. Дамир передаст тебе приглашение.
– Да, конечно, –Маша кивала, соглашалась. Она, видно, уже поняла, что с Дианой лучше согласиться, и пусть потом поступишь по-своему, но сбережешь себе нервы и время, если не попрешь против идей этой грузинской девушки. Сам так поступал тысячу раз. Диана не всегда и замечала, что не последовали ее совету, решению, требованию. А когда обнаруживала не состыковку, уже была занята другими вещами и махала рукой.
– Ди! Ты сейчас опоздаешь на самолет, – в очередной раз поторопил сестру. Регистрацию объявили десять минут назад.
– Вот вечно он портит момент, – Диана повернулась ко мне. – Несносный мальчишка, – улыбнулась и внезапно обняла, прижавшись щекой к груди. – Но самый любимый братишка!
– Я знаю, что ты меня любишь, у нас это взаимно, но давай ты сейчас сядешь в самолет и через три часа мне позвонишь и скажешь, как долетела, – сжал ее плечи, чмокнул куда-то в глаз или в нос, развернул на сто восемьдесят градусов и подтолкнул в сторону стойки регистрации. Диана взяла свой чемодан и поцокала в любимых желтых туфлях. Перед тем, как скрыться, обернулась и помахала нам рукой, посылая воздушные поцелуи.
– Теперь еще тебя довезти, и я свободен, – я радостно улыбнулся, поворачиваясь к Маше. Она рассмеялась, покачав головой.
– Мы тебя выбили из привычной колеи? – шли рядом, но не касались друг друга. – Напрягаешься, когда кто-то у тебя гостит?
– Это не часто случается, поэтому я готов вытерпеть единичный налет родственников. В частности, это бывает Диана, остальным хватает того, что я сам приезжаю в Грузию.
– Ты не скучаешь по братьям, родителям? – остановились возле машины, взявшись за ручку пассажирской двери, посмотрел на Машу. Скучаю?
– Я уже вырос из того возраста, когда по кому-то скучал.
– Это неправильно как-то. – неуверенно заявила девушка, садясь спереди. – Я скучаю…
– Тогда не стоило сбегать. – я жестко ее прервал. Зеленые глаза застыли на мне, сжал зубы. Прошлые обиды, безразличие дорогого человека, его холодность – все скрутилось в один комок чувств. Довольно резко захлопнул дверь, отделяя себя от Маши. Выдохнул. Так, успокоиться, все давно в прошлом, мне уже не десять лет, и мне плевать до некоторых…
Поставил чемодан в прихожей. Маша смотрела на меня и взглядом приглашала пройти, но я отрицательно покачал головой. Это последнее место, где мне бы хотелось провести даже час.
– Приезжала с одним рюкзаком, а теперь обзавелась чемоданом. – со смешком заметил я, рассматривая над головой девушки блеклый рисунок обоев.
– Это все Диана. – торопливо объяснила Маша. – Она сказала, что ей все равно нужен новый гардероб, который будет соответствовать новому статусу, а многие вещи еще с биркой, выкинуть жалко. А мы с ней в некоторых вещах совпали размерами. Даже некоторые туфли мне достались, хотя не люблю носить шпильки…Я их просто не умею носить.
– Научишься. Сейчас обоснуешься в столице и через месяц будешь отбиваться от женихов. – взялся за ручку двери, намереваясь покинуть квартиру.
– Дамир.
– Да? – обернулся. Маша стояла на месте, посредине коридора между двумя комнатами, теребила края своего свитера.
– Спасибо. За все. Мне повезло встретить тебя и Диану.
– В этом ты права, тебе повезло! Теперь будь осторожна, доверяй, но проверяй! – улыбнулся, подмигнул девушке. Она расплылась в лучезарной улыбке, мое сердце екнуло, но поспешно покинул квартиру. Каждому ребенку рано или поздно нужно повзрослеть и сделать самому свои первые шаги.
4 глава
Маша
Меня взяли на работу. Наверное, я должна была радоваться, что смогла все-таки зацепиться. Оказывается, если у тебя всего лишь диплом профучилища, небольшой стаж работы, отсутствие горящих глаз и готовность работать 24 часа в сутки – кадр ты еще тот. Твою фамилию внесут в список желающих, но вряд ли позвонят из пристойного места. Когда все приличные названия предприятий были перечеркнуты красным маркером, пришлось вчитываться в мелкие объявления с сомнительными условиями, но выбирать не приходилось. Хорошо было то, что швейный цех, скорей всего незаконный, находился с трех остановках от дома, где я жила. Тратиться на проезд не пришлось, выходила рано, к началу рабочего дня успевала.
Нас не считали людьми. Особенно доставалось тем, кто имел слишком белую кожу и светлые волосы. Нет, не били, но во взглядах мужчин с нерусской внешностью можно было прочитать презрение, даже ненависть. Я порой вздрагивала, когда ловила на себе такие взгляды. Хозяин цеха, Мурат, смотрел на меня с похотливым блеском, пару раз мимоходом лапал за зад, ощупывал мою мягкую часть. Хотелось двинуть ему коленом в одно место, но работа была важнее задетой гордости. Так что терпела эти прикосновения, благо дальше не заходило. Хотя понимала, не ровен час и зажмет меня товарищ в подсобке в порыве своей горячей страсти. Каждый день я молилась перед работой за сохранность своей чести и жизни, а после – благодарила за прошедший день. Это было глупо, но в бормотании набора слов я успокаивалась.
С Дианой каждый день переписывались в вайбере. В основном писала она. Поэтому я была в курсе всех ее проблем и муках выбора какой-нибудь важной свадебной детали. В добавок у нее была сессия. Никто ее не понимал, девушка срывалась на женихе, грозя отменой столь долгожданной свадьбы. Но подозреваю, что никто ее крики всерьез не воспринимал, ибо Диана успокаивалась через полчаса и уже забывала причину своего срыва.
О Дамире не спрашивала. Про Дамира не думала. Старалась не думать. Но глаза сами искали его в толпе людей, по выходным я позволяла себе роскошь в виде прогулок по Москве, по всем популярным туристическим местам. Понимала, что в таких местах меньше всего шансов его встретить, но иногда ловила себя на мысли, что тот или иной мужчина чем-то на него похож.
Но Дамир – это Дамир, а главная моя цель – это Царев. Благодаря щедрости Дамира, подарившего мне айфон, я выходила в интернет. Так узнала, в каком театре работает Олег. Однажды поехала к театру, чтобы купить билет на ближайший спектакль.
– Так все билет распроданы. Даже на те спектакли, которые будут только в следующем месяце. – через окошко кассы на меня смотрела женщина в возрасте с голубыми тенями на веках, розовой помадой на губах. – Эти фанатки раскупают билеты, как горячие пирожки. – внезапно расщедрилась на пояснения билетерша. – И ты в ту же степь?
– Нет-нет. –торопливо закачала головой, неприятно удивленная реалиями жизни. – Просто посоветовали спектакль, говорят хороший.
– Это да. Если в главных ролях Царев, это обречено быть успешным. Харизма у парня фантастическая.
Улыбнувшись женщине, я вышла на улицу. Заметила, как в сторонке от театра стояла кучка девушек. Одни общались между собой, другие расхаживали вдоль тротуара и напряженно смотрели по сторонам. Они словно кого-то ждали. Тут подъехал черный внедорожник, и молчаливая толпа девушек превратилась в визжащую стайку сумасшедших. Они кинулись к машине, толкая друг друга – каждая стремилась оказаться первой возле дверей с пассажирской стороны.
Я понеслась за ними. Я не понимала, зачем это сделала, но, кажется, безумие передается воздушно-капельным путем. Кто-то неприятно толкнул в плечо, кто-то негодующе прошипел в спину, когда я оказалась на два шага впереди, чем кто-то.
Внезапно открылась дверь. Внезапно мое сердце остановилось и рухнуло вниз, разбившись на мелкие кусочки. От счастья. На нас, толпившихся вокруг машины, стоя на подножке, смотрел Олег. Мой Олежек. Я рванула вперед, но куда там было. Впереди стояли самые преданные, проворные и наглые фанатки. Он улыбался, немного уставши, немного заученно, но так знакомо.
– Олег! – мне бы закричать, только подать голос, чтобы он посмотрел на меня своими бездонными голубыми глазами. И сказка бы красиво закончилась. Но я лишь выдохнула его имя, всего лишь прошептала, еле шевеля губами.
Толпа сзади напирала, пока я находилась в своих романтических иллюзиях. Меня оттесняли все дальше и дальше от машины, в конце концов я оказалась вообще за пределами толпы. Я стояла в сторонке, мысленно крича ему обернуться ко мне, увидеть меня. Но Царев смотрел куда угодно, но только не в мою сторону, а вскоре, послав всем воздушный поцелуй, вернулся в салон машины, и автомобиль скрылся на территории театра.
Разочарование. Вот что осталось во мне после нашей первой реальной встречи. Я понимала, что жизнь – это не кино, что только в книгах герой видит свою Судьбу среди толпы таких же, как и она. Я все понимала, но почему-то от этого становилось не легче, а еще больнее и тоскливее. Я чувствовала, как больно, когда ломаются крылья твоей мечты, как больно ступать по их осколкам.
Глотая слезы, шла вперед. Просто шла в никуда, обтекаемая людьми, как река обтекает булыжник. От быстрого шага стало жарко, расстегнула куртку, почувствовала, как прохладный ветерок пробрался под кофту. Слезы текли по моим щекам, я стирала их рукавом, а они все равно текли. Зачем мне теперь тут оставаться? Мне никогда не стать той самой, особенной, чтобы Олег сразу меня увидел. Мне не быть той, возле которой он замедлит шаг. Правильно мама говорила, глупая.Глупая.
***
– Маша. – возле моего стола остановился Мурат. Я подняла на него красные глаза, шмыгнула носом. Вот уже несколько дней меня знобило, я чувствовала, что горю, что температура шпарит нешуточная. Но дома не было градусника, а деньги закончились. В эйфории новой жизни, все свои сбережения я потратила в считаные дни, рассчитывая на скорую зарплату.
– Знаешь, ты дэвушка хорошая, исполнительная, но твоя вид меня беспокоит. Я должен тебя уволить.
– Почему сразу уволить? – возмущенно просипела, зайдясь в приступе влажного кашля. –Мне всего лишь нужен больничный на пару дней.
– Ну вот и пойдешь на больничный. Мне больные не нужны.
– Мурат, глупо увольнять человека из-за болезни.
– Ничего не знаю, на твое место я вчера принял другую дэвушку.
– Это шутка? – я пристально всматривалась в хозяина, он покачал головой. За его спиной стояла незнакомая девушка, которая с любопытством смотрела на нас. За месяц в цеху я ни с кем не познакомилась, все старались быстро делать свою работу – именно от количества сделанных тобой вещей зависела твоя зарплата. – Хорошо. Тогда отдай мои деньги, и я сейчас же уйду.
– Какие деньги? Ты ничего не заработала. Ты даже норму дня не выполняла. Ты приходила самой последней и уходила самой первой. Какие деньги? Деньги платят за труд, а ты бездельничала. – он кричал на меня, размахивая руками перед лицом. Я от страха, что Мурат может меня ударит, а это могло случиться, зажмурила глаза и сжалась. У меня закружилась голова. Мужской голос все дальше и дальше от меня отдалялся, а тело внезапно приобрело невесомость.
– Маша! – кто-то хлопал по щекам. Я приоткрыла глаза. Надо мной склонился Мурат. Приподнялась, чувствуя нечеловеческую усталость и слабость. Я почему-то была в кабинете у хозяина, хотя помнила, что мы разговаривали в цеху. – Все хорошо? – мужчина смотрел мне в глаза. Кивнула. Он выпрямился, подошел к столу, выудил из ящика деньги, подошел ко мне.
– Но тут всего тысяча. – жалобно прошептала я, чувствуя, что готова была расплакаться в эту же минуту.
– А на что ты рассчитывала? – он нисколечко мне не сочувствовал. Он и не собирался добавлять что-то сверху полученной суммы. Я обречена умереть от голода. Мне даже домой денег не хватит.
Как доплелась до квартиры, как легла на кровать, не раздеваясь, не помнила. Я просто уснула.
Звонок в дверь заставил вздрогнуть от неожиданности, внезапно проснуться. Преодолевая слабость, я поплелась открывать. Не спросив, кто там, не посмотрев в глазок, распахнула дверь. На пороге стоял Дамир, рассматривая стены возле лифта. Он обернулся и застыл, долго смотрел на меня немигающим взглядом шоколадных глаз. Понимала, что на красавицу с глянцевой обложки не похожа. А вот он… он словно сошел с этой обложки. Идеально уложенные волосы, темно-синий костюм-тройка, глазам было больно от белизны рубашки, а из нагрудного кармана выглядывал белоснежный платок.
– Ты как себя чувствуешь?
– Хреново, – призналась я и, не дожидаясь, когда он сообразит следующую фразу, вернулась в спальню, и спряталась под одеяла. Если надумает уйти, дверь сама захлопнется. На какое-то мгновение погрузилась в дремоту, но ощутила, как рядом прогнулся матрац и на лоб легла прохладная ладонь.
– Ты температуру мерила?
– Нет.
– Почему?
– Потому что у меня нет градусника.
– Понятно.
Я не среагировала, когда он ушел – мне было все равно. Хотелось спать. Впала в какой-то поверхностный сон. Сон – единственное бесплатное лекарство, которое было в неограниченном доступе.
– Маша, проснись, – меня потрясли за плечо. С силой разлепила глаза. В комнате уже было не так светло. Вечерело. – Давай снимем свитер, вылезем из-под одеяла. – Дамир сидел рядом без пиджака. Рубашка была привычно расстегнута на три пуговицы, рукава закатаны до локтя. Он осторожно приподнял меня над подушками, стянул свитер. От его прикосновений меня трясло больше, чем от температуры. Из-под полуопущенных ресниц наблюдала за ним, когда он протянул градусник. На столе уже лежали лекарства, стояла чашка с чаем и стакан с водой. И когда он только успел?
– Давай?
– Что?
– Градусник давай, – его брови сдвинулись в одну линию, когда он увидел температуру. Мне было все так же плохо, все так же все равно, что будет дальше. Я сползла, свернулась калачиком и прикрыла глаза. Дамир встал с кровати и вышел из комнаты. Однако приятно, когда за тобой ухаживают. Дома мама не позволяла разнеживаться, под ее строгим взглядом даже болезнь не задерживалась больше двух дней. Сейчас мне захотелось позвонить ей, услышать ее голос… Я пару раз набирала домашний телефон, даже звонила днем, хотя знала, что дома никого нет. Просто слушала гудки и думала, как там Маргаритка. Какие она новые слова узнала. Как Марина. Все так же холодна и неулыбчива. Как там папа. Все так же пропадает в казенном гараже среди машин, мужиков и бутылок водки.
– Ну и где твоя больная? – незнакомый голос был бодрым, веселым. –Тебе еще повезло, что я оказался у матери.
– Она в комнате. – голос Дамира был спокоен и даже холодноват. Или мне показалось в больном сознании. От мысли, что в доме посторонний человек, пришлось заставить себя сесть, пригладить руками волосы. Когда мужчины появились, суетливо поправила одежду, натянула одеяло до груди. Незнакомый мужчина был полноватым, в очках, с красивой бородкой и широкой улыбкой. Его улыбка располагала к себе. Он уверенно направился ко мне, неся какой-то чемоданчик.
