Текст книги "Его невыносимая ведьма (СИ)"

Автор книги: Валентина Гордова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

Чуть поведя затёкшим от напряженного оцепенения плечом, я рискнул нарушить молчание первым:

– Тогда пока, Давина.

И вновь замер, чувствуя себя круглым дураком. А затем с трудом сдержал облегченный выдох, когда услышал в ответ её тихое:

– Пока, Акар. Береги себя.

– И ты себя. – Отозвался тихо.

Отпуская артефакт, почувствовав, что сейчас это действительно всё. Вот только вместо облегчения от того, что избавился от этого недоразумения, я чувствовал странную, тянущую грусть и сожаление.

А потом сделал ещё одну глупость: коснулся артефакта на шее и вместо того, чтобы снять его и выкинуть, отодвинул ворот рубашки и спрятал камень под тканью.

Тёпленький.

А я идиот.

Девять

Давина

Я изготовила эти артефакты очень давно, лет двадцать пять назад. И всё это время они валялись у меня в сумке, я их так ни разу и не использовала. Просто незачем было. Двадцать пять лет артефакты связи не были мне нужны.

А сейчас я не хочу его снимать. Запрятала под ткань платья, чувствуя его тепло, лёгкими покалываниями расходящееся по телу, и не хотела снимать. Была согласна с тем, что я совершенно неразумное создание, даже понимала всю глупость своего детского поступка, но всё равно упрямо не снимала.

Эх. А Акар его уже, наверно, выкинул. Или сжёг. Да, точно, вместе с моей запиской. И выкинул меня из своей жизни, как глупый кошмарный сон.

Наверняка сделал то, на что у меня не хватает силы воли.

Я просто не хочу его забывать.

Знаю, что веду себя глупо, как ребёнок, и что тут совершенно не на что надеяться, но…

Ненавижу это «но»!

И ненавижу это сосущее под сердцем сожаление.

Мне вообще не должно быть до него дела. Он просто ректор моей сестры. Мы с ним знакомы всего день, а на завтра он даже не вспомнит обо мне.

Вот и мне нужно о нём забыть.

Так я и постаралась сделать.

– Дав, я нашла его! В этот раз это действительно он!

На последнем слове любимая мамочка прижала кулачки к груди и мечтательно закатила глаза. Вопрос «Кто он?» утратил свою актуальность.

– Мама, мне не нужен жених. – Вздохнув, устало напомнила я ей уже не знаю, в какой раз.

Был у моей мамы такой изъян: наученная горьким опытом, она всеми силами пыталась добиться того, чтобы единственная дочь не повторяла её ошибок и нашла себе того самого. Тёмного, эора, да хоть демона – важно было не это, а то, что найти его могла только мама. Сама я не могла, нет-нет. Вы что, я же ещё слишком маленькая, а, значит, глупая и неопытная. А вот у мамы опыт есть, и в мужчинах она понимает больше.

– Будешь с мамой спорить? – Мгновенно выйдя из образа «Я нашла идеального мужчину», встала мама в позу Мамы: грозный взгляд, уверенное выражение лица, прямая спина и упёртые в бока кулаки.

Ведьма. Вот как есть.

С тугой чёрной косой по пояс, с чёрными глазами и густыми ресницами, светлой ровной кожей и выразительной фигурой. Мама была выше меня, что позволяло ей лишний раз указывать на то, что я ещё маленькая. Наверно, родители никогда не перестают считать своих детей детьми.

Взять того же Акара. Ему триста десять лет, а за него всё равно родители брак заключили. И почему это я опять о нём подумала?

Руку чуть закололо от желания коснуться спрятанного под одеждой кулона. Пришлось покрепче перехватить книгу на коленях и привычно ожидать, когда внезапный порыв пройдёт.

Всё время проходит, уже неделю, что протекла с момента нашей встречи с этим эором. Со всей ответственностью: это была очень тяжёлая неделя.

Я думала, что перестану думать про Акара, погрузившись в свои привычные дела, а в итоге добилась того, что этот невероятно раздражающий меня эор мог ворваться в сознание в самый неожиданный момент. Как вспышка, как разряд молнии – бабах! И я уже не могу выгнать его из мыслей, вспоминая хрипловатый низкий голос, внимательные чёрные глаза и его «Тогда пока, Давина».

Раздражает. Действительно раздражает, что при всех доводах разума я всё равно продолжаю о нём думать. Зачем? Да кахэш его знает!

– Буду, – упрямо заявила я маме, опуская взгляд на книгу в руках, – мне не нужен жених. А если ты опять приведёшь его к нам домой, то я его прокляну.

Я могу, и мама это знает.

– Я расколдую, – тут же отзывается она, не собираясь сдаваться.

– Вот и замуж за него сама выходи, – отмахнулась я, не имея желания с ней спорить.

Это может занять орэ, а то и больше. А у меня сейчас нет настроения: приближающийся шабаш заставлял мелко подрагивать мои руки и стягиваться напряжённым ожиданием что-то внутри, а мысли об Акаре делали меня ужасно раздражительной.

– Давина, ты не можешь всё время быть одна. – Мама специально не заметила моей занятости.

– Ты же можешь, – напомнила ей безразлично, пытаясь сосредоточиться на строчках перед глазами.

И быстрее, чем обычно, перевела наш разговор за грань спокойного.

– А тебе обязательно на меня ровняться? – Вскинула мама изящные брови.

Я знаю её настолько хорошо, что мне уже даже необязательно видеть её, чтобы знать, какой именно мимикой она подчёркивает свои слова.

– Мам, давай не будем, ладно? Мне нужно готовиться. У меня есть все шансы попасть в Ковен.

Ковен… мечта для каждой ведьмы. Туда берут только лучших, только сильных, только самых-самых. Я сильная. Надеюсь, что я ещё и лучшая, и ведьмы Ковена, старейшины, заметят это.

Они должны заметить меня. Выделить из толпы молодых глупых ведьмочек и дать шанс стать великой, как они.

Я с раннего детства мечтала об этом. Готовилась и представляла, что лучшие из ведьм возьмут меня в свои ученицы. Как научат всему, что знают сами, помогут стать легендарной. Может быть, обо мне даже будут слагать легенды, как о Великой Каримис, храброй и смелой ведьме. Она тоже была боевой, и в своё время спасла очень многих от самых разных неприятностей.

Я тоже буду такой. Поселюсь в каком-нибудь городе и буду оберегать его жителей. И пусть обо мне не будут знать все, зато горожане точно запомнят мои подвиги и будут благодарить.

Это будет жизнь, наполненная приключениями и опасностями. А ещё в этой жизни не будет никаких женихов, подсовываемых мамой. Вот это будет настоящее счастье!

– В Ковен и в двести пятьдесят берут, а вот личное счастье нужно успеть построить.

В этом моя мама. К сожалению, у неё нет ни того, ни другого, но она ведёт себя как настоящая ведьма: делает вид, что всё идёт по плану. Мало ли, насколько абсурдный у неё план.

Попасть в Ковен она пыталась дважды, но оба раза старейшины отмахнулись от неё, сказав, что лесных чаровниц у них полно. Маму это, конечно расстроило, но она не опустила рук и решила заниматься тем, что у неё получается лучше всего: лесом и чарами, собственно.

И теперь моя мама была прославленной на весь наш небольшой, но дружный Рийлан, как самая лучшая ведьма в округе. Мы с ней жили на окраине, но дорогу к нашему небольшому домику знал каждый житель.

Как болезнь, так к маме. Как муж изменяет, так к маме. Как урожай не вышел, так к маме. Она и вылечит, и метлой по голове настучит, и слов заветных нашепчет. Мировая у меня мама, на неё все молятся.

И я тоже буду такой. Найду себе другой город и буду также помогать жителям. Если возьмут в Ковен, то мама будет мной гордится, а если не возьмут… Что ж, жизнь на этом не закончится, вот только я уверена в том, что меня возьмут.

– Не хочу я личного счастья, – со вздохом опять сказала я ей.

И когда же она уже успокоится? Наверно, вопрос слишком выразительно написан у меня на лице, потому что мама тут же поменяла тактику:

– Ну Давиночка, – подобревшим голосом протянула она, – ну ради меня, дорогая, пожалуйста, в последний раз! Это очень хороший тёмный, сын тёти Морриган, помнишь её?

К несчастью, помню. И сына её тоже помню. И вот честно, лучше бы не помнила!

– Мам, нет. – Категорически отказалась я и даже головой решительно помотала, слишком хорошо помня этого самодовольного типа.

Он жил без отца, зато мама его вволю отыгралась за двоих, внушив единственному сыну, что он самый-самый и никого лучше в мире не существует. Самомнение у него на уровне, а вот ума-разума, как, собственно, и воспитания – никакого.

– Давина, одна встреча. – Не унималась мама. – Всего одна– единственная, можно сказать, дружеская, дань вежливости. Сегодня в двадцать два орэ, в столице, в ресторане «Золотая роза».

Посмотрите-ка, как она всё спланировала! А когда мама что-то запланировала, отказываться от этого практически бессмысленно. Нет, я, конечно, могла с ней спорить до хрипоты и отказываться идти, но она тогда обидится, а на следующий день этого тёмного к нам домой притащит. Согласитесь, куда проще сбежать от него из ресторана, чем выгнать его из своего дома, где за него каждую маэ будет заступаться мама.

Мне просто пришлось тяжело вздохнуть и промолчать. Я не сказала «да», но мама не услышала и «нет», а, значит, причислила победу на свой счёт. И радостная куда-то умчалась.

Десять

Акар

Что может быть нужно айрине, которой год назад я велел исчезнуть из моей жизни и больше никогда в ней не появляться? Она и не появлялась – ровно год. А теперь от неё пришло письмо, в котором противным ровным почерком было выведено уверенное: «Золотая роза, 22 орэ, сегодня. Помоги».

Самое противное, что я понимал: её слова не больше, чем способ заманить меня в сети, но всё равно не мог угомонить совесть, бушующую при мысли о том, что я никуда не пойду. Воспитание, чтоб ему неладно было, не позволяло. Как я могу оставить айрину в беде, если она попросила меня о помощи? Да-да, помогать ей нужно именно в самом дорогом заведении столицы.

– Вот кахэш, – выдохнул я, признавая своё поражение.

Не в войне, но в битве точно. Она опять сделала это: привлекла моё внимание и заставила плясать у её ног.

При всём мраковом понимании, что ничего серьёзного у неё не произошло, я всё равно не мог оставить это висящим в воздухе. А написать в ответ «Иди к кахэшу» не позволяло уже упомянутое воспитание.

Спасибо, родители, что сделали меня таким вежливым.

Убрав письмо обратно в конверт из плотной тёмной бумаги, я тщательно его запечатал и, держа большим и указательным пальцем, поджёг. Жаль, что нельзя выжечь вот так же девушку из своей головы.

Я бы выжег двух. Одну с садистским удовольствием, а после второй напился бы.

______________________

Смахнув со стола чёрный пепел, с неприязнью уставился на разложенные тут же бумаги. Много бумаг. Столько, что все они с трудом помещались на столешнице.

И кто заставлял меня соглашаться на должность Второго Правителя Эрийна? Сидел бы сейчас себе спокойно в академии, отклонял бы предложения Министерства по улучшению программы обучения, посылал бы «доброжелательных» спонсоров, отбивался от атак недовольных родителей…

Где это видано: учебное заведение, в которое детей принимают без ведома родителей? Ну извините, что я такой плохой и не отказываю детям, которые сбегают из дома из-под гнёта властных родителей и пытаются самостоятельно строить свою жизнь.

Кстати, об академии… Вздохнув, я наградил бумаги с разнообразнейшими отчётами и докладами не самым ласковым взглядом, а затем потянулся и открыл верхний ящик стола.

Сам не понял, зачем это сделал и как в моих руках оказался уже слегка потёртый лист сложенной пополам чёрной бумаги.

– Знаешь, кажется, я сошёл с ума, – сокрушённо покачал я головой, стараясь просто не думать о том, что говорю с листком бумаги.

Зато пришлось серьёзно задуматься о том, что я только что вполне осознанно наложил на послание Давины стабилизирующее заклинание. Причём не самое слабое. И теперь, спокойный за сохранность этого несчастного листка, положил его обратно, закрыл ящик и запечатал его охранным заклинанием.

Как понять, что ты сходишь с ума? Да легко. Просто найдите себе айрину, из-за которой вы будете творить жуткий бред, ставящий в тупик вас самих. Такой, например, как отказ снимать её личину со стен в коридоре. Вот каждый раз выхожу, смотрю на этот ужас и поминаю её не самыми лучшими словами, собираюсь стянуть чужую магию и уничтожить, но… откладываю. А потом ещё раз. И ещё раз.

Да и чего уж тут, было желание с ней связаться. Хотел даже найти и заявиться к ней в дом. Возможно, пригласить куда– нибудь. Спрашивал сам у себя: «А почему бы и нет?», а потом вспоминал про нашу разницу в возрасте и…

И, собственно, все мои размышления на эту тему утыкались в тупик под названием «Двести тридцать лет».

Это отношения почти с ребёнком. К тому же, думаю, она сама меня не поймёт, если я вдруг появлюсь на пороге её дома и скажу что-то вроде: «Привет, я демон, я почти в четыре раза старше тебя, давай попробуем серьёзные взрослые отношения?».

Проклятье я тогда получу вполне заслужённо.

Остаток дня я провел в академии. Без интереса просмотрел очередную стопку писем от недовольных родителей, отдельно отложил те, в которых увидел угрозу. Нельзя халатно относится к своей работе, и закрывать глаза на «Я эти развалины по камням разберу» я просто не могу. У меня тут сотни детей и десятки преподавателей. Я несу ответственность за каждого из них.

Куда больше внимания я уделил письму от Рэйзел. Она в академии на особом положении, занимается в большинстве своём различной организационной деятельностью, а также ведет академическую газету. Свое дело эта айрина знает, поэтому предоставленный ею список планов на год выглядит внушительным. Его я смотрел действительно долго, тщательно вчитываясь в каждое расписанное мероприятие. В итоге от трети отказался, остальное одобрил, написал ей ответ, запечатал и передал Кире с указанием доставить адептке.

Ещё орэ занимался бухгалтерией, и только после этого рванул в свой новый кабинет. Все же должность Второго Правителя требует определённых жертв.

И остаток вечера мы с Аяром, с которым в последнее время сильно сблизились, если не сказать "сдружились", и его невестой, по совместительству ещё и моей студенткой, придумывали детали новых поселений для магов Смерти.

Я не хотел, чтобы Тори занималась этим, но против Верховного не попрешь. К тому же, у неё оказался талант к созданию чертежей и привязанность к магам Смерти. Она сама была одной из них – перерожденной.

Уже вечером, когда мне больше всего хотелось свалиться без чувств в постель и проспать все отведенные мне два орэ, я заставил себя умыться, переодеться и отправиться в столицу. Мне не хотелось, просто есть такое слово: "Надо".

"Золотая роза" полностью соответствовала своему названию. Множество магических огней, придающих зданию золотистый свет, просторные общие залы со стеклянными стенами, чтобы все с улицы могли видеть, как отдыхают сливки общества. И посетители, разряженные в лучшие меха и сверкающие украшения, заходящие внутрь чинно и величественно, всем вокруг показывая, что уж они-то достойны ужинать в самом дорогом заведении.

Противно настолько, что меня сейчас вывернет прямо на алое платье идущей впереди айрины, что умудрялась строить мне глазки, даже невзирая на то, что держала под руку эора.

Ненавижу этот ресторан, в который постоянно пыталась затащить меня Инта. Она любила, да и наверняка до сих пор любит роскошную жизнь. Уверена в том, что за одну только её неземную красоту весь мир ей что-то должен. Сегодня я собирался в последний раз сообщить ей своё "нет".

Миновав просторный холл и приветливую администратора, я зашёл в общий зал и мгновенно увидел её.

Сидела прямо в центре, гордая и уверенная в себе. Раньше я назвал бы её роскошной. Сейчас я назвал себя слепым идиотом. Ума не приложу, как два года мог с ней жить. Как два года я вообще мог её терпеть? Завышенная самооценка, надменность и презрение к окружающим, исходящие от неё, я чувствовал даже отсюда, с самого начала зала. Остальные тоже это чувствовали, но все равно бросали на неё завидные и жадные взгляды.

Появилось желание развернуться и просто уйти. Желание это было очень сильным. Но дело в том, что я не бегаю от своих проблем. Она – проблема. И чем раньше я с ней разберусь, тем лучше будет для всех.

Поэтому я, уверенный в правильности своих поступков, решительно шагнул вперёд, не сводя с неё внимательного взгляда.

Второй шаг сделать не получилось. Внезапно откуда-то со стороны в мою сторону метнулась миниатюрная резкая тень. Быстро скользнув по полу, она совершенно неудачно врезалась в меня.

Поймал незнакомку я чисто машинально, придерживая руками за обнаженные плечи. И опустил взгляд на её лицо, в последний момент заметив, что этот инцидент привлек к нам всеобщее внимание.

– Ой, простите-простите пожалуйста, я не специально!.. – Защебетала она смутно знакомым голосом, испуганно моргнула и, сжавшись вся, подняла на меня взгляд тёмных глаз.

– Рэйзел? – Удивлённо вскинул я брови, разглядывая одну из своих студенток.

Ту самую, крайне ответственную, занимающуюся газетой и организацией праздников.

И мне очень интересно, что она забыла здесь, вдалеке от академии, в столь позднее орэ, нарушая внутренний распорядок? А ещё больше меня интересует, что вдруг могло из храброй бойкой айрины сделать такой запуганный комок невнимательности?!

– Ой, господин ректор, – окончательно стушевалась она, сжимаясь в моих руках ещё сильнее, хотя, казалось бы, это просто невозможно, – здравствуйте. А что вы здесь делаете?

– Очень хороший вопрос. – Холодно подтвердил я. – Ответь-ка на него сама.

Одиннадцать

Давина

Как сделать плохое свидание катастрофичным? На самом деле легче, чем вам может показаться. Достаточно просто занять столик у входа и сесть лицом к двери.

Он был там. Эор, что целую неделю занимал мои мысли. Тот самый мужчина, которого, как я думала, я не увижу больше никогда в жизни. Что это? Если насмешка судьбы, то мне не смешно.

– Давина, ты меня вообще слушаешь? – Сидящий напротив меня Ридэн чуть наклонился в сторону, пытаясь поймать мой взгляд. На его лице отчётливее всего читалось раздражение. – С кем я разговариваю?

Разговаривал он, к слову, с того самого мгновения, как только я села за столик. Он всё болтал, болтал, болтал и болтал. У меня уши болели уже, честное слово! Я столько о нём узнала, сколько о себе не знала. Во сколько он просыпается и как это дело не любит, сколько маэ тратит на утренние процедуры, что и сколько раз моет (я чуть соком не подавилась!), что предпочитает на завтрак, обед, ужин и ночной перекус… Ночной, понимаете?! Дальше я слушать перестала.

И вот теперь с чистой совестью, зло на него глянув, велела:

– Заткнись!

И отклонилась в сторону, через его широкое плечо заглядывая на предмет своих размышлений. Уже с кем-то обнимается, прямо у выхода! Ну и наглость! Знает же, в какое серьёзное заведение попал, неужели не может вести себя нормально? На него теперь все смотрят!

А ещё… эх, вот что за жизнь такая?! Почему, ну почему он пришёл с айриной? Почему ни один, ни с коллегой по работе, ни с родителями, в конце концов? С айриной. Неплохой такой, симпатичной. Вон, какими большими глазами она на него смотрит.

Э-э-э?.. А зачем он её в портал затаскивает? Придерживая одной рукой за локоть, второй решительно и зло как-то создает магический портал, а потом – хоп! И всё, нет больше айрины. Ну, она, наверно, была, где-то там, а вот здесь её не было.

Зато на её месте мгновенно появился эор. Высокий и злой. И со злостью же он посмотрел на такого же злого Акара, что-то ему тихо проговорил. Акар ответил, не выглядя даже обеспокоенным. Ему в ответ эор сказал ещё что-то, кивнул на выход и эти двое под всеми нашими заинтересованными взглядами молча развернулись и вышли.

С ума сойти, иначе и не скажешь!

– Что у тебя за манеры? – Скривился Ридэн, сидящий спиной к выходу и не видящий того, что только что произошло.

А я видела! И мне очень сильно хотелось пойти и посмотреть, чем в итоге у них всё завершится. За Акара я не волновалась, всё же ещё свежи были воспоминания о его системе защиты. Слабый маг такое не создал бы. Так что я и не волновалась. Мне просто было очень интересно…

– Извиняться не буду. – Бросила я, уже просто устав от этого тёмного. – Сунешься ко мне, я тебя прокляну.

Со всей серьёзностью сказала, между прочим. А затем смяла салфетку и бросила на стол, где красовалось практически нетронутое поданное мне блюдо, поднялась и поторопилась на выход.

Зачем шла? Так любопытно же! Тут сейчас, возможно, магический бой будет, прямо в столице! А они у нас под запретом. Я не могу пропустить такое зрелище!

Ну и, да, положив руку на сердце, признаю: за Акара я всё-таки волновалась. Чуть-чуть. Совсем капельку. Так чисто, для порядка.

А ещё мне хотелось узнать, что же случилось между этими эорами. Неужели они не поделили ту айрину? Бедная девочка! Если всё дело действительно в ней, то я эту парочку с радостью прокляну, чтобы малышке жизнь не портили.

Акара прокляну с особым удовольствием.

А потом вернусь домой и сниму артефакт, а то как больная с ним таскаюсь.

– Тебя никто не просил влезать. – Услышала я спокойный, чуть насмешливый голос с отчётливо проскальзывающей в нём угрозой. Незнакомый мне голос, точно не Акара.

И шаг я всё же замедлила, напрягая слух. Даже дышать стала тише и медленнее, боясь пропустить хоть что-нибудь.

– Я себя просил влезать. – Холодно отрезал уже точно Акар. – Адептка моей академии нарушает режим и в поздний орэ гуляет по столице. К тому же, выглядела она неважно. Была напуганной. Жажду услышать ваше оправдание на этот счёт.

От холодного голоса эора меня саму невольно бросило в дрожь. Я даже за плечи себя обхватила, остановившись перед распахнутой дверью, чуть в стороне, чтобы эоры не могли меня увидеть.

– Можешь жаждать всего, что тебе только угодно. Я не собираюсь ни перед кем оправдываться. Это моя айрина. – Всё тем же насмешливо-неприязненным тоном ответил второй.

От напряжения, скользившего между ними, даже воздух заискрился. Серьёзно! Я физически ощущала щёлкающую в воздухе магию!

– Когда увижу документальное подтверждение её принадлежности, тогда и поговорим. А пока, чтобы я тебя больше рядом с ней не видел.

– Не дождёшься, малыш.

О, всё, доигрался.

В дверной проём я выглянула как раз в тот момент, когда на безоблачном ночном небе с грохотом сверкнула ослепительная молния. Воздух затрещал и заискрился! Напряжение достигло своего пика! А эоры, так и не придя к разумному решению своей проблемы, решили поступить по– взрослому: пойти против закона и устроить магический бой прямо в городе!

Я была в восторге! Это был чистый искренний восторг!.. Который длился ровно две мире, пока я не вспомнила о том, что одним из участников этого боя будет Акар.

Вот опять он всё портит, а! Даже нормально насладиться представлением не даёт! Вот что за эор?!

Шумно выдохнув, уже не волнуясь из-за того, что меня могут заметить, я решительно обернулась, пытаясь быстро придумать план своих дальнейших действий.

Поднявшийся ветер холодил кожу и трепал волосы, с таким трудом убранные в какое-то подобие прически. Эх! Сплошные разочарования от этого вечера! Вот говорила я маме, что никуда не пойду, так нет же!

И тут случилось чудо! Нет, эоры не одумались, если вы об этом подумали. Более того, они там, кажется, перешли кочень решительным действиям и теперь на улице всё сверкало и взрывалось, а ещё стихия серьёзно разбушевалась, недовольная боем двух магов.

Случилось кое-что другое, тоже очень хорошее: в коридор вышел Ридэн! Жутко недовольный, злой и заметно обеспокоенный творящимся безобразием. Он прикрывал руками лицо, скрываясь от порывов злого ветра, но всё равно упрямо шёл ко мне, всем своим видом показывая, что сейчас меня будут отчитывать.

И он действительно собирался это сделать, даже рот открыл, едва подошёл. Но сказать ничего не успел.

– Наконец-то! – Воскликнула я, перекрикивая вой ветра и грохот магии, схватила тёмного за руку и потащила к выходу. – Ну, где ты ходишь?

Он явно не на это рассчитывал, а потому пару шагов машинально сделал вслед за мной, но потом опомнился и начал упираться, отказываясь идти дальше.

– Ты что творишь? – Возмутился он, пытаясь забрать свою руку.

Да только силы были неравны: испуганный тёмный и злая обеспокоенная ведьма.

– Что надо! – Рявкнула ему в ответ.

А потом поступила подло: отступила, отпустив его, подняла руки и придала тёмному небольшого магического ускорения в нужном мне направлении.

К злым эорам, если быть точнее.

Как он полетел – красота-а-а!.. Действительно красиво, по дуге, размахивая руками и ногами и вереща громче, чем гремела магия! Как птичка! И закончился его полёт аккурат на руках Акара! Красиво так, да! Трогательно даже и очень мило! Акар просто как раз руки выставил, готовя какую-то явно сильную атаку, а тут Ридэн – бабах и приземлился!

Маги замерли одновременно. Даже ветер стих! Дёрнувшийся Акар с негодованием посмотрел на Ридэна, Ридэн с ужасом на Акара. Незнакомый мне эор просто переводил потрясенный взгляд с одного на другого. И все они такими искренне удивленными выглядели, что прыснула со смеху я совершенно случайно, честно!

И как-то так нехорошо получилось, что после этого все трое повернули головы в мою сторону и узрели, собственно, меня. С гнездом на голове, в которое из-за ветра превратились мои волосы, и тихо ехидно посмеивающуюся. Потому что Акар всё ещё держал на руках Ридэна!

Когда я продолжила стоять с этой ехидной ухмылкой на губах и неотрывно смотреть на эора, до самого Акара тоже дошло. Ридэна на землю он не поставил – спихнул. Причем с таким видом, будто вообще не понимал, откуда тёмный мог в его руках оказаться.

А потом кто-то очень злой злым же таким голосом гневно прорычал:

– Давина!

И это был ни разу не Ридэн!

– Ась? – Вежливо отозвалась я, улыбаясь всё шире и шире, потому что кто-то становился всё злее и злее – Акар, вы так очаровательно вместе смотрелись!..

И кто-то опять засмеялся. Я, да. Тихонько так и очень ехидно. Хотя, справедливости ради стоит заметить: неизвестный мне эор тоже хмыкнул.

Акару вот весело не было, он был слегка занят, прожигая меня грозным взглядом. Ридэну смешно тоже не было, ему было больно, обидно и стыдно. И теперь он, потирая ушибленный зад, отползал куда-то в сторону, подальше от внимания злого эора, к которому так красиво на ручки свалился…

– Я так понял, вам тут и без меня весело. – Фыркнул незнакомец, бросив на меня насмешливый взгляд. А затем повернулся к Акару и что-то очень-очень тихо ему проговорил.

Смешно мне перестало быть в тот же миг. Вот только былого напряжения не вернулось, как я ожидала. Акар просто наградил эора тяжёлым взглядом, а тот в ответ махнул ему рукой и скрылся в портале.

На том конфликт и разрешился.

А потом один конкретный эор очень нехорошо посмотрел почему-то на меня, прищурился и сделал опасно-медленный шаг по направлению ко мне.

– Ой, времени-то сколько! – Опомнилась я тут же, так не вовремя припомнив все его узрозы. И не то, чтобы страшно было, просто как-то волнительно слегка… – Уже домой пора, а то мама будет пережива-а-а-а!..

И меня, будущую великую ведьму, самым бесцеремонным образом взяли и закинули на чужое крепкое плечо, надёжно к нему же и прижимая.

Не сопротивлялась я чисто из любопытства.