Текст книги "Копайте глубже"

Автор книги: Валентина Демьянова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

"А о чем он должен меня расспрашивать?"

Федор больно ткнул меня в бок:

"Ты дурочкой не прикидывайся, а отвечай, что спрашиваю."

Тут я заподозрила, что роль идиотки играю не так уж и удачно и сделала попытку убедить Федора, что я именно та, за кого себя и выдаю.

"Я не прикидываюсь, я просто вопроса не поняла. Вы толком объясните, что вас интересует и я отвечу." – обиженно заявила я.

Федор пошел мне на встречу и вопрос сформулировал со всей возможной доходчивостью:

"Соседкой твоей интересовался? Об убийстве расспрашивал?"

Вот тут-то мои смутные сомнения и превратились в твердую уверенность. Не стал бы он задавать подобный вопрос, если бы Игорь был их человеком. Значит, он был представителем какой-то другой стороны, которая тоже интересовалась документами и этим здорово мешала Федору. В отличие от меня, он был прекрасно осведомлен, кем на самом деле является мой поклонник, а ко мне явился с единственной целью: выяснить, что же конкретно известно конкуренту. Поскольку мы с Игорем никогда не говорили ни о Светке, ни о документах, то я совсем не погрешила против истины, когда с достоинством ответила:

"Нет, конечно! Откуда ему об этом знать? М ы с ним о таких вещах не разговаривали! У нас для обсуждения были темы значительно интереснее!"

"Ты лишних слов не говори, а слушай, что я говорить буду." – снова ткнул меня Федор в бок, который и так уже болел от бесконечных тычков. Затем схватил за лацканы пиджака и заговорил, для убедительности встряхивая в такт словам:

"Больше ты с этим мужиком встречаться не будешь, отшей его и забудь. И держи язык за зубами, проболтаешься ему о нашей с тобой беседе-пеняй на себя. Поняла?"

Я слабо кивнула головой.

"Не слушу ответа" – встряхнул меня Федор.

"Все поняла, сделаю, как вы хотите." – пробормотала я.

"Вот и молодец." – кивнул Федор, отпустил меня и двинулся к выходу.

"Пока!" – насмешливо кинул Витек и направился следом.

Хлопнула входная дверь и в подъезде стало тихо. Я немного постояла, приходя в себя, а потом медленно побрела наверх.

Лариска увидела мою зареванную физиономию с разводами туши на щеках и ей стало плохо. Она попыталась что-то спросить, но я махнула рукой, молча обошла её и направилась в ванную. Скинув одежду прямо на пол и став под душ, я подставляла тело под струи горячей воды, снова и снова натирала себя мыльной губкой, стараясь смыть с себя всю грязь и унижения прошедшего вечера. Наконец, раскрасневшаяся и почти успокоенная, я появилась в комнате. Бедная Лариска сидела, забившись в угол дивана, испуганно таращилась на меня и, хотя умирала от любопытства, с расспросами приставать не решалась.

Я плюхнулась рядом и сказала:

"Они поймали меня в подъездеТе же самые подонки, что и в Тарасовке."

"И что хотели?"

"Про Игоря спрашивали. Как и мы, они думают, что он не зря прилепился к нам. Подозревают, что его интересует Светкина смерть."

"Ты им все рассказала?"

"Нет, конечно! Врала, как сивый мерин."

"Думаешь, поверили?"

"Надеюсь. Приказали больше с ним не встречаться. И знаешь, они не хотят, чтобы Игорь знал об их расспросах. У меня создалось впечатление, что они боятся его. Иначе, зачем бы они предупреждали, что бы я молчала?"

"Ну, что, будешь расставаться?"

"Погожу немного. Если им Игорь мешает, значит нам он может быть полезен."

"Ох, Ирка, с огнем играешь."

"Не бойся, подружка, прорвемся!"

Глава 14

Игорь вернулся, как и обещал, через два дня и снова пошли своим чередом встречи после работы, букеты, провожания Но теперь я боялась заходить в подъезд одна и он провожал меня до квартиры. А на пороге нас встречала жизнерадостная Лариска и тащила пить чай с очередным пирогом. Подружка сновала по кухне и отчитывалась о проведенном дне, Игорь налегал на пирог, попутно отбиваясь от шутливых нападок Лариски, а я сидела на своем любимом месте в углу и тихо радовалась.

Витек с Федором никак себя больше не проявляли и я немного успокоилась. Появилась надежда, что все обойдется и жизнь снова станет спокойной и размеренной. Но тогда я ещё не понимала в какую игру оказалась невольно втянутой по Светкиной милости.

Тот вечер начался как обычно и никаких неожиданностей не сулил. Игорь встретил меня после работы и проводил домой. Правда, зайти отказался, сослался на срочные дела. На мой звонок дверь никто не открыл, пришлось лезть в сумку за ключами.

Я сбросила туфли, сунула ноги в домашние тапочки и прошла на кухню. На столе лежала Ларискина записка: "Я-в магазин за хлебом. Скоро буду." В ожидании подруги я поставила чайник на плиту, достала из шкафчика чашки и полезла в холодильник за сыром, когда вдруг зазвонил телефон. Я швырнула сыр на стол и заторопилась в комнату. По дороге немного замешкалась, потому что потеряла тапочек и потому, но к телефону все же

"Мы же тебя предупреждали, сучка, чтобы ты перестала встречаться с Игорем. Не послушалась, теперь пеняй на себя. Выгляни в окно и посмотри на свою подругу. Запомни, это последнее предупреждение." – произнес женский голос в трубке.

Я бросила трубку и выскочила на галерею, которая на нашем этаже заменяла балконы. Свесившись через перила, увидела внизу толпу людей, которые сгрудились вокруг лежащего на тротуаре тела, громко ахнула и кинулась на улицу.

Когда, расталкивая людей, я продралась сквозь толпу, Лариска уже стояла на ногах. Я начала судорожно ощупывать её, пытаясь найти повреждения.

"Да, брось, Ирка, со мной все в порядке." – отмахнулась подружка.

"Девушке очень повезло. Она уже перешла улицу, когда появилась эта машина. Ее только задело крылом и отбросило на тротуар. Если бы это произошло на середине улицы-она бы погибла." – сказал старичек с авоськой.

"Зальют глаза и садятся за руль" – влезла толстая тетка в цветастом платье.

"Что это была за машина? Вы разглядели ее?" – спросила я старичка.

"Большая темная машина, больше ничего сказать не могу-все произошло очень быстро." – покачал он головой.

"Черный джип." – авторитетно заявил подросток с плеером, стоящий рядом с толстухой.

Я подобрала Ларискину сумку, схватила её за руку и потащила за собой. Толпа убедилась, что пострадавшая жива, ничего интересного больше происходить не будет и стала расходиться.

"Как ты себя чувствуешь?"

"Да не волнуйся ты, все нормально. Ну, платье порвала, коленки ободрала да бок ушибла. Ничего серьезного."

"Прекрасно! Иди переодевайся, собирай вещи и приходи к машине. Да не забудь снять чайник с плиты, пожара нам только не хватает."

"Ты чего всполошилась? Подумаешь, происшествие! Машина легонько задела!"

"Ты не понимаешь. Это не случайность. Мне только что позвонили и сказали, что это последнее предупреждение. Лариска, все очень серьезно и нам лучше скрыться. Едем к Танюшке."

Лариска помолчала, обдумывая мои слова, потом согласно кивнула и пошла домой.

Я немного попетляла по улицам, опасаясь слежки, но черного джипа поблизости не наблюдалось. Похоже, ребята решили, что сегодняшнего происшествия нам хватит за глаза и до утра мы носа из квартиры не высунем. Убедившись, как могла, что хвоста нет, я поехала на квартиру к Танюшке. Там, усадила Лариску на диван, сама стала напротив и торжественно объявила:

"Мне надоела эта история! Я сыта ею по горло! Время уступок и отступлений закончилось, я начинаю военные действия! Наше дело правое и мы победим!"

Услыхав такое, бедная Лариска буквально оцепенела. Пораженная моим странным заявлением, а так же моей неожиданной воинственностью, причем, неизвестно еще, чем больше, она замерла на диване не в силах пошевелиться. Подвижными остались только глаза, которые хоть и приобрели форму чайных блюдец, но все же сохранили пособность двигаться. Онемевшая и окаменевшая Лариска яростно вращала ими, пытаясь донести до меня свое изумление. Тут я и сама поняла, что несколько увлеклась и заговорила обычным тоном:

"Эти придурки решили, что могут безнаказанно измываться над нами. Какое-то время мне казалось, что мы сможем отсидеться. Но после сегодняшнего совершенно ясно, что они нас в покое не оставят."

"И что ты предлагаешь?" – осторожно поинтересовалась подружка, успокоенная моим возвращением к привычной лексике и потому вновь обретшая способность говорить.

"Я предлагаю самим разобраться во всем. Послушай, этим бандюгам до смерти нужны документы. Они допускают, что Светка могла отдать их мне, потому и крутятся рядом. И они не оставят нас в покое до тех пор, пока не найдут эти бумаги."

"А они их никогда не найдут! Документы – то у нас!" – подхватила Лариска.

"Можно было бы пойти на мировую и отдать им их. Но что-то мне подсказывает, что это может оказаться опасным для нашего здоровья. Немного зная Федора, я ни на минуту не сомневаюсь, что нас посчитают ненужными свидетелями и просто уберут. Значит, единственной возможностью снова обрести спокойную жизнь, является проведение собственного расследования. Мы должны узнать, для кого и, главное, почему, эти бумаги представляют угрозу. А для этого, нужно выяснить, где Светка взяла их."

"И как мы будем это выяснять?" – тут же заинтересовалась Лариска.

"У нас есть названия двух фирм: "Партнер" и "Виктория". Они находятся здесь, в нашем городе, попробуем начать с них."

"Можно съездить к Светкиной матери. Вдруг она знает, чем последнее время занималась дочь." – внесла конструктивное предложение Лариса, – "И расспросить подробно о её последнем хахале. Кто он, этот Михаил Петрович, чем занимается.".

"Ну, это вряд ли." – засомневалась я. "Тетя Поля человек пьющий, и так далеко её интересы вряд ли распространяются.".

"Но попробовать-то можно. Надо с чего-то начинать, вот и начнем с нее. Тем более, других стоящих идей нет" – скромно заметила подруга.

"Можно ещё сходить в Регистрационную палату, там, кажется, храняться сведения о всех фирмах города." – предложила я.

"Тоже дело! Значит, завтра ты пойдешь к тете Поле, а я – в палату" радостно подхватила Лариска и тут её запищал мобильный телефон. Она ответила "Алле!" и по тому, как страдальчески скривилась её физиономия, я догадалась, что звонит Генрих Иванович. По опыту зная, что разговоры с ним короткими не бывают, я отвернулась к окну, пережидая, пока подружка закончит препираться с настырным родственником. Сначала разговор между ними протекал относительно мирно и ничто не предвещало бурю. Лариска лениво отбрехивалась по поводу своей диссертации, уверяя, что целыми днями сидит над ней не поднимая головы, а он дотошно изводил её расспросами. Но спокойно усидеть на одном месте непоседливой Лариске было трудно и на десятой минуте разговора она начала нетерпливо ерзать на табуретке и вот тут по неосторожности и зацепилась сбитой коленкой за ножку стола. Подружка не удержалась и громко ойкнула от боли, а Генрих Иванович тут же не приминул проинтересоваться, что там с ней происходит. И Лариска, у которой точно в тот момент наступило помутнение мозгов, потому как, ничем другим я её поступок объяснить не могла, взяла да и ляпнула:

– Коленка болит! Меня тут машина случайно сбила.

Услышав, что плетет подружка, я изумленно встрепенулась и широко открыла глаза. Никогда бы не подумала, что Ларка способна на подобную глупость! Сказать такое Генриху Ивановичу! Да он теперь от неё не отстанет и изведет своими наставлениями! И как же я оказалась права! Лариска надолго замолкла, терпеливо внимая трубке, по лицу видно было, что поучения родственника её здорово раздражают, но, тем ни менее, она слушала, не перебивала, только изредка страдальчески моршилась. Наконец, ей надоело молчать и она попыталась вклиниться в речь говорливого собеседника:

– Да, не волнуйся ты так! Со мной все в полном порядке! Я жива и здорова! Подумаешь, коленки немного расшибла!

Однако, её увещевания действия не возымели и Генрих Иванович разразился новым потоком слов. Говорил он долго и, похоже, в какой-то момент забылся и перегнул палку. Ларискино лицо вдруг перекосилось и она начала кричать в трубку:

– А я тебе говорю, что это произошло случайно! Какие бандиты?! Да рулем женщина сидела! Ну, что ты придумываешь? Какое предупреждение? С чего? Ну, и что? Ну, и убили её соседку! А Ирка-то здесь при чем? В чем это она замешана?! Ты сам-то понимаешь, что говоришь?

Генрих Иванович не зря снискал славу блестящего адвоката, заставить его отступить было не просто. На крик он внимания не обратил и снова разразился пространной речью. Лариска хоть адвокатом и не была, но тоже отступала редко, потому как обладала ослиным упрямством. Поэтому, на проповедь родственника она внимания не обратила и сурово отрезала:

– Мы с тобой на эту тему уже говорили и больше к ней возвращаться не будем! Никуда я не поеду! Все, больше говорить не могу!. Пока!

Лариска отключила телефон, швырнула его в сумку и злобно прошипела::

– Сон ему, видишь ли, плохой приснился! Привиделось, будто я попала в беду!

Я молчала, не желая подливать масла в костер её гнева и вносить ещё больший раздор в отношения между родственниками. Плохо было уже то, что именно я стала причиной их разногласий. Лариска постепенно упокоилась и уже более мирным тоном пояснила.:

– Беспокоится, вот и звонит! Только, знаешь, раньше он меня так не донимал! Звонил, конечно, но не чаще раза в неделю. А теперь ведь через день трезвонит! И все чего – то зудит, зудит!

Стареет, наверное. – пожала я плечами. – Ты мне вот что, подруга, скажи: за рулем машины точно женщина сидела?

Лариска не сразу поняла, о чем я говорю, так как все ещё вела мысленные дебаты с родственником. Наконец, до неё дошел смысл вопроса и она энергично кивнула:

– Ну, точно! Женщина!

И тут же торопливо добавила:

– Только я её не разглядела! У неё голова косынкой повязана была и темные очки на пол лица.

Увидев мое разочарование, она жалобно проблеяла:

"Ирка, ну как я могла её рассмотреть, если все в считанные минуты случилось! Бац и все! Я на земле, машина скрылась!"

Я и сама отлично понимала, что требую слишком многого, но ведь в трубке звучал женский голос и мне хотелось внести ясность в этот вопрос.

Глава 15

Предстоящее расследование не оставляло времени для хождения на службу, да и безопасности ради требовалось избегать появляться в привычных местах, поэтому, я позвонила заведующему и взяла неделю в счет будущего отпуска, здраво рассудив, что в случае неудачи отпуск может мне никогда не понадобиться. Во время завтрака мы с подружкой обсудили направления поисков, потом быстро собрались и отправились каждая своей дорогой.

Я решила явиться к Светкиной матери без предупреждения. Как я уже говорила, характер тети Поли, подорванный непрерывным потреблением алкоголя, отличался крайней вздорностью. Она легко и быстро переходила от доброго расположения к озлобленной скандальности, поэтому разговаривать с ней нужно было очень осторожно. Я поднялась по задрыпанной лестнице на второй этаж и несколько раз постучала кулаком в обшарпанную дермантиновую дверь. Сначала была тишина, потом послышалось шарканье подошв и сиплый голос недовольно спросил:

"Кого там ещё несет?".

"Тетя Поля, это я, Ира", подпустив в голос наивности, пропела я. Звякнула цепочка, дверь приоткрылась и в образовавшуюся щель подозрительно уставился припухший глаз. Бывшая соседка разглядывала мою внешность так долго, что я засомневалась, узнала ли она меня. Но дверь все-таки распахнулась и я вдруг с удивлением вспомнила, какого маленького роста всегда была Светкина мать. Если не глядеть в лицо, то могло показаться, что в коридоре стоит худенький подросток.

"Чего надо?" – неприветливо поинтересовалась, не собираясь отступать с дороги.

Я постаралась улыбнуться и с налетом грусти в голосе произнесла:

"Здравствуйте, тетя Поля. Я недавно вернулась в город и узнала, какая трагедия случилась со Светой. А сегодня с утра-сразу к Вам. Подумала, Вы часто болеете, вдруг помощь какая нужна."

Она с минуту внимательно разглядывала меня, потом посторонилась и просипела:

"Заходи".

Пробираясь вслед за ней по захламленному коридору, я дивилась степени её падения.

Я росла на глазах Светкиной матери, хорошо её знала, но идущая впереди женщина ничем не напоминала былую тетю Полю. Из в общем-то не очень старой женщины она за несколько последних лет превратилась в неопрятную старуху. Такое же тягостное впечатление впечатление производила и квартира: засаленная обивка мебели, обрывки старых газет и какая-то одежда на давно немытом полу, закопченная кастрюля и грязные тарелки на столе. "Садись" кивнула она на кресло, заваленное тряпьем. Видя мою нерешительность, сгребла все на пол и пояснила:

"Не убиралась ещё сегодня, с утра плохо себя чувствую. У меня ж и щитовидка шалит, и давление скачет"

"А Вы обращались к врачам? Они что говорят?" – участливо спросила я.

"Врачи говорят, операцию надо делать, а я боюсь, вдруг умру прямо на столе." – из глаз полились похмельные слезы. Тетя Поля утерла их грязным рукавом и продолжала:

"Да теперь уж все равно, не для кого мне жить, нету больше моей доченьки, умерла. Чего мне теперь на этом свете одной делать?".

"Не говорите так! Вы ещё не старая женщина и о смерти Вам думать рано. Конечно, Светы не стало и это большое горе, но Вы должны крепиться, взять себя в руки. Тем более, так много нужно сделать: и памятник на могиле поставить, и с вещами разобраться. Кто, кроме Вас, будет этим заниматься?. Кстати, на каком кладбище Вы её похоронили.?"

Она отсутствующим взглядом посмотрела на меня и видно было, что её мысли витают где-то очень далеко:

"Не знаю, не была ещё там. Болела я, похоронами заниматься сил не было, все делали её подружки. Да у меня и денег таких нет, что бы похороны устраивать, живу на пенсию да на те крохи, что дочка из милости подбрасывала. А они все люди не бедные, заплатили и не заметили. А у меня откуда деньги? Я вот давеча пошла на старую квартиру, хотела кой – чего из вещей взять, а квартира-то опечатана, я – к участковому: открой, моя теперь квартира, я единственная наследница, могу всем распоряжаться, а он ни в какую."

"Почему?"

"Про закон какой-то говорил. Шесть месяцев должно пройти, тогда только стану хозяйкой. И что это за закон такой, что не разрешает человеку своим имуществом пользоваться?"

В голосе появились скандальные нотки и я испугалась, что она разозлится и выставит меня вон. Стараясь изменить ход её мыслей, я посоветовала:

"А вы обратились бы за помощью к друзьям Светланы. Они люди со связями, могли бы помочь."

"Да где их искать, этих друзей? Это, когда Светка жива была, шастали и днем и ночью, а теперь никто глаз не кажет, зачем им я, старуха".

"А Михаил Петрович? Света говорила, он очень хороший человек. Неужели не поможет?"

Да, последнюю фразу я сказала зря, только подлила маслица в огонь. Тетя Поля так и запылала праведным гневом:

"Любил, как же! Где он? Как и остальные, носа не кажет".

Мне обязательно нужно было узнать хоть какие-то координаты Светкиного ухажера и я предприняла ещё одну попытку:

"А Вы знаете его телефон? Можно было бы позвонить ему и спросить совета, а что не приходит, так всякое может быть: болеет, уехал куда." Видимо, тете Поле мое предложение пришлось по душе, потому, что она встала и покачиваясь направилась к комоду:

"Где-то тут бумажка с его телефоном валялась. Светка оставляла на всякий случай, ведь она последнее время у него жила."

Покопавшись в ящике, она вытащила из груды хлама клок бумаги: "Вот она, я же помню, что была где-то".

Боясь, что она передумает, я подхалимски предложила:

"Давайте сейчас и позвоним, чего тянуть? Может он сразу Вашу проблему и реши. У Светы всегда были влиятельные друзья."

Но поговорить с Михаилом Петровичем нам не удалось, телефон отвечал длинными гудками.

"Наверное на работе. Нужно вечером позвонить ещё раз." – предложила я, но неудача со звонком вызвала новую смену в настроении тети Поли.

"Не буду я никуда звонить! Недосуг мне на телефоне весь день висеть! Дел полно! Вон убраться надо, в магазин за продуктами сбегать." – сварливо заявила она, а мне вдруг стало её жалко. Вместо испитой женщины я увидела тетю Полю тех дней, когда мы со Светкой прибегали из школы прямо к ним домой, а она, молодая и веселая, сновала по кухне, покрикивая:

"Девочки, быстро мыть руки, сейчас будем обедать."

"Давайте, я в магазин за продуктами схожу. Что нужно купить?" искренне предложила я.

Неожиданная вспышка раздражения сменилась у неё такой же неожиданной аппатией.

"Да купи чего хочешь, мне все одно" – вяло махнула она рукой. Схватив сумку, я рысью бросилась к двери. Ближайший продуктовый магазин находился за углом. Но, по закону подлости, именно в тот момент, когда я подошла к двери, продавщица вывесил табличку "Закрыто". Пришлось разворачиваться и бежать к автобусной остановке, иначе нужно было тащиться пешком кварталов пять, а мне не хотелось терять время. Я боялась, что у Светкиной матери опять изменится настроение и тогда мне ничего не удастся из неё вытянуть.

Побродив среди полок, уставленных различной снедью и здраво рассудив, что тетя Поля не будет обременять себя готовкой, я купила хлеб, батон колбасы, консервы, сыр, масло, Нагрузив полную сумку, я отправилась в обратный путь. Автобуса, как назло, долго не было, а тащиться пешком с набитой до верха сумкой у меня желания не было, поэтому назад я вернулась часа через полтора.

Бухнув тяжеленную сумку к ногам, я протянула руку, собираясь постучать, как вдруг заметила, что входная дверь слегка приоткрыта. Решив, что Светкина мать оставила её открытой для меня, я поволокла сумку в квартиру. Со словами:

"Теть Поля, я вернулась. Извините, что так долго" я переступила порог, да так и застыла. Хозяйка лежала посреди комнаты, которая теперь приобрела ещё более разгромленный вид. Я стояла с тяжеленной сумкой в руках и изумленно оглядывала распахнутые дверцы шкафа, выдвинутые ящики комода, горы одежды и постельного белья, как будто специально, вытряхнутые на пол и перемешанные с битым стеклом.

"А посуду – то зачем было бить?" – пронеслась в голове неуместная мысль.

В том, что весь этот погром учинила нететя Поля, сомнения не было. При всей эксцентричности своего характера, ей не пришло бы в голову разгромить квартиру, а потом размозжить себе голову из пистолета, выстрелив при этом в затылок. То, что убита она именно из пистолета, сомнения не вызывало, так как орудие убийства валялось рядом с ней. Я вылетела из квартиры, скатилась по лестнице и понеслась по улице, а опомнилась уже далеко от дома, вдруг осознав, как страшно устала, таща эту злополучную сумку.

Глава 16

Лариска уже вернулась, поэтому я смогла, бросив продукты прямо у порога, с ходу поделиться пережитым. Облегчив душу, я заварила чаю, мы уселась на кухне друг против друга и принялись размышлять.

Кому нужно было убивать стареющую алкоголичку, да ещё так не по-людски? Ну, ладно бы, в пьяной драке, бутылкой по голове, а то из пистолета! Светкина мать жила тихо, ничем, не считая пьянства, не занималась и у серьезных людей, разгуливающих по улицам с оружием, притензий к ней быть не могло. Значит, убили её из-за дочкиных дел. Можно было бы допустить, что убрали её как нежелательного свидетеля, предполагая, что дочь могла с ней поделиться каким-то секретом, но в этом случае не стали бы переворачивать квартиру вверх дном."

"А если это ограбление? Грабители ворвались в квартиру, убили хозяйку и разворошили все в поисках денег и ценных вещей?" – высказала подружка конструктивную мысль.

"Во-первых, у тети Поли ценных вещей отродясь не водилось и об этом знала вся округа, во-вторых, чужому человеку, находясь в трезвом состоянии, она бы дверь не открыла, а в-третьих, она не повернулась бы к нему спиной. Нет, это был кто-то, кого она хорошо знала и не опасалась. Если согласиться с тем, что местные алкаши, захаживающие на огонек, оружие носить привычки не имеют, значит человек был не местный, но хорошо знакомый. Таким образом, мы снова возвращаемся к тому, что это был кто-то из Светкиного окру-жения, кого мать впустила без боязни в дом, а он её убил, чтобы не мешала, и усиленно что-то искал." – возразила я. "Не абстрактное "что-то", а те бумаги, которые Светка где-то сперла и оставила у тебя." – уточнила Лариска.

"А почему тогда не искали у самой Светки?" – задала я наболевший вопрос. "Я же видела, как женщина выстрелила, сразу ушла и даже не пыталась попасть в квартиру." "Может быть в момент убийства она не думала, что документы могут быть у Светки. Это потом они опомнились и стали искать по всем родственникам и знакомым. Может, и у Светки искали, ты просто не знаешь. У тебя вот тоже начались непрятности, а если принять во внимание, что за тобой такого раньше не водилось, значит это звенья одной цепочки."

Все эти размышления не добавили нам хорошего настроения, но зато укрепили в уверенности довести расследование до конца. Лариска продемонстрировала два адреса, которые она раздобыла в Регистра-ционной палате, а я показала телефон Михаила Петровича.

"Ну, по телефону мы мигом адрес узнаем" – проговорила Лариска, "Позвоним в платную справочную и никаких проблем"

И правда, через несколько минут перед нами лежал листок с адресом последнего Светкиного ухажера.

"Вот и ладненько" – потирала руки подружка, "завтра с утра и навестим товарища."

"Утром можем не застать! Лучше бы съездить сегодня, но я так устала, нет сил подняться"

"Давай я одна съезжу, тебе впечатлений на сегодняшний день хватит, а я быстро смотаюсь туда и обратно"

Лариска отбыла, а я завалилась на диван с книгой, намериваясь немного почитать, но, то ли книга была не интересной, то ли сказалось переутомление от обилия впечатлений, в общем, я крепко заснула, а когда открыла глаза, в комнате стояла кромешная тьма Я зажгла свет, глянула на часы и ахнула: шел первый час ночи, а Лариска ещё не вернулась. Ругаясь сквозь зубы, я заметалась по квартире, пытаясь натянуть на себя несколько предметов туалета одновременно. Не знаю, куда бы я побежала искать подружку, но тут в замке повернулся ключ и в квартиру ввалилась сияющая Лариска.

"Где тебя носит?" – накинулась я на нее.

"Ну, чего ты такая злая? Я, можно сказать, встретила мужчину своей мечты, а ты ругаешься" – укоризненно вскинула брови подружка.

"Какой мужчина?! Какая мечта?! С каких это пор по улицам нашего города ходят мужчины, о которых можно мечтать?! – взвыла я.

"Может, это у тебя мечты такие несбыточные, а я девушка простая и мечты у меня незатейливые, потому мне не сложно встретить свою мечту прямо на улице" – назидательно сказала Лариска.

"Хорошо, незатейливая ты моя, рассказывай." – вздохнула я.

"Ладно," – охотно откликнулась подружка, запахивая поплотнее халат. "Я домой, что б быстрее, переулками возвращалась, хотела уже в Посадский свернуть, а тут из-за угла толпа ребят вываливает. Шпана лет по 18 и все пьяные. Я и глазом моргнуть не успела, как они меня окружили и ну, куражиться. Кто толкается, кто щиплется, а кто за руки хватает и все хохочут, дебилы. Я сначала хотела с ними мирно договориться. Говорю, тороплюсь я, ребята, пропустите. Куда там! Они от моих слов ещё больше развеселились, будто шутку хорошую услыхали. Один за руки сзади схватил, а самый старший, ему лет двадцать, банку пива в лицо сует и изголяется: выпей с нами, не выпендривайся. Ты же знаешь, я запах пива не выношу, а тут мне его в лицо суют. Ну, я не выдержала и одному из них, тому, что сзади стоял, каблуком по ноге и лягнула. Он взвыл, а тот, что передо мной стоял, пощечину мне отвесил. Тут уж я всерьез испугалась, орать начала и знаешь, что интересно? Ведь не очень поздно было, народ в домах ещё спать не лег, у телевизоров сидел, но хоть бы одна добрая душа в окно выглянула. Все как вымерли! Я уж думала конец мой пришел, отметелят так, что мало не покажется. Тут рядом с нами машина останавливается и водитель, крепенький такой парнишка, прямо к нам направляется:

"В чем проблема, ребятки?"

Они разом к нему повернулись и загалдели:

"Чего надо, падла? Вали отсюда, козел, пока рога не обломали".

Старшой от меня отвлекся и тоже свое слово сказал:

"У нас проблем нет, мужик, а у тебя будут, если не отвалишь, по-о-нял?"

Парень руками развел и говорит:

"Да, понял я, понял, грубить-то зачем? Нельзя вежливо объяснить?" Потом пригорюнился, вздохнул так жалобно: "Не люблю я, когда грубят, нервничать начинаю. Мамка покойница всегда за вспыльчивый нрав корила" и с размаху въехал в челюсть ближайшему уроду.

Тот такой подлости не ожидал и без звука упал на асфальт, дружки его на мгновение опешили, а потом все скопом на обидчика ринулись. Я прикинула, сколько их приходится на него одного и затосковала: плохо моему спасителю придется. Однако, численное преимущество врага его не смутило, драться он, похоже, умел и делал это с удовольствием.

Когда свалка началась, я глаза от страха зажмурила, а когда опять их открыл, часть врагов уже на асфальте отдыхала, те, что послабее, за угол шмыгнули, а паренек деловито молотил старшого. Тот подонок, что сзади стоял, увидал, что дело плохо, меня к стене отшвырнул и ходу. Тут парень старшого на время оставил да и говорит:

"Такой девушке, как Вы, нельзя вечером одной по улицам ходить. С такой красотой и днем-то провожатый нужен."

"И ты, конечно, возражать не стала." – съехидничала я.

"А то!" – ухмыльнулась Лариска "что я, дура, от такого мужика отнекиваться?".

"Как я понимаю, напали на тебя, когда ещё светло было, чего ж ты домой только сейчас явилась?" – набросилась я на нее.

"А мы в машине у нашего подъезда сидели. Этот Сева такой забавный парень."

"Так, с Севой все ясно. А что с Михаилом Петровичем?"

"А что с Петровичем? Дом его я нашла без труда. Так себе домишко, ничего особенного: два этажа, черепичная крыша, кованный заборчик. Потопталась я около калитки, покричала, все напрасно: шторы на окнах задернуты, во дворе ни души. Стою около забора, не знаю, что делать, тут из дома напротив старичок, божий одуванчик, выходит. Я подбежала к нему и объясняю, что пришла, мол, по объявлению. Мы с супругом комнату ищем, вот прочитали в газете, что хозяин дома комнату сдает, я и пришла.

"Ошиблись Вы, наверное." – вздохнул старичок. "Хозяин был человек не бедный и не было у него нужды комнату сдавать."

"А почему Вы говорите-"был"? Нет его сейчас? Уехал куда?" поинтересовалась я.

"Нету, милая, помер он." – вздохнул старик.

"Как, помер? Сердце что ли?"

Старичок хитро покосился на меня, пожевал губами, раздумывая, говорить со мной дальше или нет. Но, видно, скучно ему было и неожиданный собеседник пришелся очень кстати.

"Убили его!" – выпалил он и торжествующе уставился на меня.

Я, конечно, не подкачала, распахнула глаза и заквохтала:

"Убили?! Ужас какой! Да кто ж его? За что?".

Старичок запираться не стал и в разговор включился охотно: