Текст книги "Два крепких орешка для Золушки"

Автор книги: Валентина Андреева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

7

– «Т-там» это не т-тут, – выдала я барабанную дробь зубами, активизировав поиски дверной ручки.

– Да, – вполне осознанно согласилась подруга и, имитируя звук пикирующего бомбардировщика, устремилась мне на помощь.

Некоторое время мы по старой привычке упорно ломились в давно открытую дверь, запамятовав, что распахивается она внутрь квартиры. Страх обострил отчаяние и лишил соображения. Вернулось оно только после второго сломанного мною ногтя.

– Тпр-ру-у-у… – выдала я, несколько подзабыв человеческую речь.

– Ага, – покорно согласилась Наташка и сползла на пол.

Пару минут мы напряженно следили за дверью кухни. Вот как раз оттуда никто не ломился. Это меня вдохновило на вполне внятный вопрос:

– Кто там?

– А кто там?! – Наташка тут же переадресовала его на кухню, из чего я сделала вывод: «там» неопознанный объект в форме «недвижимости».

– Оно живое или так себе?

Зря спросила, ясное дело, если бы оно было «так себе», Наташка не рвалась бы из квартиры с такой необузданной силой. Подруга как-то странно мяукнула, набрала со всхлипом большую порцию воздуха и мощным рывком открыла входную дверь традиционным способом. Вылетели мы практически одновременно. При этом у меня в руках лопнул пакет с Ольгиными вещами. И если бы не это досадное недоразумение, возможно, нам бы удалось скрыться незамеченными. Но пока мы лихорадочно подхватывали шмотки, на нашем этаже остановился лифт. Вышедшая из него пожилая женщина и не думала направляться к себе. Ее невольное «Ба-ат-тюш-ки!!!» выражало живейший интерес к происходящему.

– Спасибо за доставку лифта, – пряча лицо в сером свитере, промычала ей Наташка и первая сиганула в кабину.

– Вот, по просьбе Ольгуни действуем, – промямлила я, вваливаясь туда следом.

Соседское напутствие «сейчас милицию вызову!» застало нас уже на уровне второго этажа.

Мы долго сидели в машине, не решаясь двинуться с места. Подведя печальный итог визита к Ольге, поняли, что дела совсем плохи. На кухне, по словам Наташки, труп бывшего Дармоеда, сами мы капитально «наследили» в квартире, а будущие наши фотороботы благодаря соседке наверняка будут крайне неудачными. Я вообще с утра плохо выглядела, а Наташка выглядела слишком хорошо, грех не подпортить такую красоту. Главное – ни одной разумной мысли в голове на тему: «Что делать?»

Трижды Наташка порывалась тронуться с места и трижды останавливалась. В конце концов решили дождаться оперативников и сдаться им по всем правилам. Оставалось надеяться, что учуянный подругой запах смерти витал в воздухе не один час. По ее словам, он очень напоминал запах от неухоженной компостной кучи и этим оскорблял эстетические чувства. Но бояться нам нечего. До утра у нас алиби. Самые сомнительные часы приходятся на вечер пятницы, но если придерживаться одной продуманной версии, можно особо не беспокоиться. Никому, кроме покойного Игоря, не известен тот факт, что Ольга подалась на свою дачу. Допустим, она с утра приехала к Наталье с намерением отдохнуть именно на наших дачных просторах. Едва ли подброшенный до бетонки гаишник свяжет вместе нас, машину и ЧП на обочине. Вот только этот проклятый Ольгин нож!

В полном смятении я машинально ответила на телефонный вызов. Шеф был не просто зол. Казалось, что ядовитые брызги его ярости прожигают на мне мелкие дырки и я неуклонно становлюсь похожей на дуршлаг.

– Перезвоните, вас не слышно, – поморщилась я и, шмыгнув носом, тупо уставилась на экран мобильника. – Наталья, что именно ты видела на кухне?

– Полный пакет с мусором и труп Игоря. Он мне так мерзко улыбался. Сидел, прислонившись к плите, голова на грудь свесилась… Головогрудь получилась.

– Не мели ерунды, как ты у него улыбку разглядела? С пола в морду лица вроде не заглядывала, сразу слиняла.

– Значит, показалось. Я его столько раз позором клеймила, что он вполне мог мне отомстить. Да наверняка ухмылялся.

– А это точно был Игорь?

– Ну а кто же еще? Честно говоря, мне его ни разу видеть не доводилось. Оно и к лучшему – сниться не будет. Если только лысиной. Представляешь? Я всегда говорила, что у любви, как и у страха, глаза велики. Ольга явно идеализировала своего ненаглядного. Интересно, если сдаться по-хорошему и Игоря вынесут при мне, можно утверждать, что я его все-таки выжила с Ольгиной жилплощади? Впрочем, мне эта «минута славы» ни к чему. Пусть выносят в мое отсутствие. У тебя мобильник надрывается!

– Алло? – с тяжким вздохом откликнулась я.

– Ефимова, ты где?

Максим Максимович сбавил обороты и орал уже вполне приемлемо для слухового восприятия.

– На распутье, – прогнусавила я истинную правду и расстегнула верхнюю пуговицу блузки. Показалось, что она меня душит.

– И долго ты намерена торчать там двумя ногами, но в разных направлениях? Ефимова, ты хоть немного помнишь о значении термина «производственная дисциплина»? Что, весеннее обострение?

– Скоро буду, – смиренно сообщила я. – Может быть, – добавила уже отключившись.

– Сама судьба вещает голосом твоего шефа, – прошептала Наташка. – Будем сматываться. Сколько можно ждать оперативников? Неправильное определение им подобрали. Не находишь? Какая тут к черту оперативность, если никто не торопится нас ловить. Ну как тут сдаться органам рядом с местом преступления? Хотя бы и не нашего. Ир, я слышала, психи иногда взваливают на себя вину за чужую уголовщину. Ты уверена, что мы не психи?

– Откуда я знаю? Мне приятнее думать, что мы единственные порядочные особи в воровской среде. Ольгина соседка наверняка нас в качестве домушниц представила. Только, пожалуй, зря сидим. У оперативников стандартное мышление: если ограбление состоялось, преступницы уже на сто первом километре, но по неизвестному маршруту. Ищи ветра в поле! Да и сам факт ограбления не установлен. Хозяйка квартиры в отсутствии. Вот вернется, напишет заявление о краже трех компьютеров, трех шуб, трех ДВДишников… Короче, нет заявления, нет дела. Зато есть ссылка одной из подельниц на полученное от хозяйки разрешение выноса вещей.

– А что делать с трупом? Он-то точно в наличии. Несмотря на то что заявления об ограблении писать не будет.

– Мы забыли закрыть дверь! – ахнула я.

– При чем тут дверь? – разозлилась Наташка. – Она захлопывается самостоятельно. Один раз, по Ольгиным словам, Дармоед от соседей через балкон лез. Не знал, что она уже вернулась. Еще один раз Ольга сама три часа у закрытой двери проторчала. В ожидании своего «боя» выскочила на лестничную клетку, чихнула, дверь и захлопнулась… Что с трупом-то делать?

– Предлагаешь выкрасть его в нагрузку к Ольгиным шмоткам?

– Нет! Предлагаю найти разумный выход из безвыходного положения. С одной стороны, надо сматываться, чтобы не быть психами, ответственными за убийство сторожа и бывшего Дармоеда. С другой… С другой мне еще больше не нравится. Найдут труп, начнут сопоставлять детали, вычислять двух баб… О! Есть же еще и третья сторона – теневая. В смысле, она была таковой, пока я до нее не додумалась. Очень удачное решение: надо вернуться на дачу, прихватить с собой Ольгу… Во всяком случае наша новость имеет для нее и положительные моменты, только они все не сразу до нее дойдут. А главное, в момент болящую на ноги поставим. Шоковая терапия. Далее мы втроем шумно приезжаем сюда.

Так, чтобы зловредная соседка нас услышала, увидела и устыдилась своих утренних угроз. Достаточно весело открываем дверь квартиры и пять минут спустя орем благим матом. Вам с Ольгой это будет не трудно, ибо вы обе впервые увидите на кухне труп. Ну а я просто сымпровизирую второй раз, как первый. Финальная сцена – сообщение в милицию о кошмарной находке. Продолжение будет началом нового спектакля. Ну посуди сама: мы с тобой сейчас зачем приезжали?

– Затем. Неумные «частные лица», вот тебе и причина. Давно неприятностей не было.

– Ну, это само собой. Но приезжали-то мы не за неприятностями, а за Ольгиными шмотками. На кухню вообще не за-гля-ды-ва-ли. Сечешь? А что касается отпечатков моих пальцев на ручке кухонной двери, так я за нее держалась, когда готовилась покинуть квартиру – туфли напяливала. Входная дверь в это время была тобой занята. Ну скажи, будут нормальные «частные лица», виновные в сокрытии убийства, везде ляпать свои отпечатки. А мы ляпали! То же самое, что веером раскидать визитные карточки. Логично?

– Логично, если другого выхода нет. Только за Ольгой я не поеду. Хватит с меня, мне на трудовую вахту надо. Сразу воспряну духом. «Labor omnia vincit» – «труд побеждает все». Латынь!

– Такое впечатление, что мировой финансовый кризис для вашей фирмы ничто! Тебе зарплату урезали?

– Всем урезали.

– Ну так и работайте урезанное количество часов пропорционально урезанной заработной плате. Ну что ты на меня так таращишься? Да отвезу я тебя на твое рабочее место. Вот Макс – умный человек. Истина! Твоя латынь для этого вывода совершенно не подходит. Мы в России живем, а россияне руководствуются другим правилом: «работа дураков любит». Умный Макс потому и умный, что еще до кризиса трудился по укороченному графику.

– Тебя послушать, так ты умнее всех, раз вообще уволилась. Слушай, умница, а тебе не кажется странным тот факт, что утром мы прикатили за мешком одежды для Ольги, а вечером вернемся с ним и самой Ольгой обратно? На фига, спрашивается, шмотки ворова… тьфу ты, катали?

– Да ты еще вреднее следователя! Я же сказала, что больной в один миг полегчало. Зарплату ей должны выплатить в двух местах. После длительной задержки и прямо с завтрашнего раннего утра. Такая вот, блин, везуха. К обеду денег может уже и не быть. Есть возражения?

Возражений не было. Да какой дурак будет против получения денежного эквивалента своим трудовым усилиям. Решение вопроса выплаты Наталья брала на себя.

По дороге она еще долго ворчала на меня, считая, что я обзавидовалась ее относительной свободе. После увольнения подруга стала ощущать стойкий дефицит времени для отдыха. И, если я желаю выматываться подобно ей, никто не мешает мне подать заявление об увольнении. А как Ефимов-то будет счастлив дополнительному поводу для нотаций: «Сидишь дома и ничего не успеваешь!» Уж если ее, человека высокоорганизованного в плане ведения домашнего хозяйства, Борис попрекает, то обо мне и говорить нечего…

Слушая Наташку, я все больше мрачнела. И надо же ей было влезть с ними в тот момент, когда я, готовясь к предстоящему объяснению с Максом, мстительно обдумывала способ уведомления шефа о своем увольнении. Прямо с сегодняшнего дня. Будет настаивать на отработке, возьму больничный. Надо же, как с насморком повезло.

– Высади меня у метро, быстрее доберусь, – потребовала я, услышав Наташкин вывод о моей неспособности усидеть дома. – Надоело слушать, как ты перемываешь мне кости.

– Дурацкое выражение. Я и без него вся на нервах. Кому только оно вообще в голову пришло!

– Не мне! – отрезала я. – Это реально существовавший, но, слава богу, давно забытый обряд перезахоронения покойников по истечении трех лет после смерти. Был известен еще в XII веке.

Наташка брезгливо и недоверчиво скривилась:

– Врешь!!!

Я осталась довольна эффектом, но не успокоилась и сухо возразила:

– Не имею привычки перевирать историю. Пожалуйста: бессмертное произведение «Слово о полку Игореве», плач Ярославны по любимому мужу, строка «кто же омоет твои кости?». Останки покойного извлекались, очищались от тлена и под красивые речи, содержащие перечень его прижизненных заслуг, перезахоранивались.

– Бли-ин! Ирка, прекрати свой словесный терроризм. Мне надо на дорогу смотреть, а у меня перед глазами ужастик: скелетообразная мумия протягивает мочалку и просит потереть ей спинку.

От такой картины меня и саму перекосило. Слишком поспешно я громко и вслух порадовалась тому, что наши предки со временем удачно заменили обряд перемывания костей на простое омовение тела покойного после смерти. Но и это не успокоило. Ни меня, ни Наташку. Она принялась божиться, что никогда в жизни не приедет в гости к Ольге. Даже на предстоящий день рождения. Нет никакого желания сидеть за праздничным столом, глядя на то место, где в последний раз отметился ее сожитель.

– Надо уговорить ее на обмен! – быстро сообразила Наташка. – Квартира явно несчастливая. Не квартира, а черная дыра. А внутри торчит Ольга. Сила притяжения всякого негатива столь велика, что ни одно положительное излучение не может вырваться. Поинтересуйся у шефа, есть ли у него знакомый риелтер.

– Обязательно.

Я немного помялась и все-таки задала мучивший меня вопрос:

– А ты уверена, что Игорь мертв?

– В отличие от тебя, я не страдаю заложенностью носа!

– Да я просто так спросила. Вдруг… он забыл убрать в холодильник котлеты?

– Ага. Так с пятницы на них и сидит! Высиживает новый десяток. Думай, что говоришь. С другой стороны, запашок действительно был странный. Гнилыми овощами. Но учитывая, что Дармоед еще тот фрукт!..

– А-а-а… следы крови рядом были?

– Что было рядом, не успела разглядеть. А вот руки точно были какие-то бурые. Может, он сам себя и порешил? Ну опротивел себе настолько, что тошно стало смотреться в зеркало. В конце концов пусть судмедэксперт разбирается. Блин! Долго этот бешеный таракан будет мельтешить перед глазами?! Так и старается пролезть в любую щель между машинами. С другой стороны, спасибо ему большое, вернул в реальность. Надо же! Ехала на автопилоте. Ир, тебе, пожалуй, и вправду придется на метро добираться. Здесь по прямой всего минут пятнадцать. А я сначала рвану к молодому да раннему Валерию, Ольгиному работодателю номер два. К старому козлу Пал Григоричу в целях энергосберегаемости личных ресурсов поеду во вторую очередь. Что-то мне подсказывает, что его просто так голыми угрозами не возьмешь. Весь запас долготерпения понапрасну изведу. По окончании визитов приеду к тебе. Если совсем расквасишься, домой отвезу. Не расквасишься – на дачу за Ольгой поедем. Кстати, ты не заметила одну особенность? Как только на нас сваливается очередная серьезная заморочка, ты непременно заболеваешь. Это провидение о тебе заботится. Предоставляет возможность вылезать из кучи неприятностей с отрывом от производства. Не каждому так везет. Ну подумай сама, каково это сидеть на рабочем месте по уши в… неприятностях?

8

– Ефимова, да на тебе лица нет! А оно – лицо фирмы.

К моменту моего появления Макс успел перейти к третьей завершающей стадии процесса возмущения моим опозданием более чем на час – раскаянию. На первой постоянно и оглушительно орал. В этот момент причины его не интересовали. Ссылаться на пробки и задержку транспорта не стоило. Шеф тут же выдвигал контрдовод: пробки и задержка транспорта – явление хроническое, а посему на работу следует выезжать не позднее шести утра. При этом сам появлялся в кабинете в диапазоне от десяти до двенадцати. В зависимости от того, где ночевал – дома или в «краткосрочной командировке». Непонятно, какая муха его укусила сегодняшним утром? Прикатил досрочно. Неужели провел ночь на вокзале? Любовница выгнала, а жену не хотел беспокоить.

– Ирина, что-то случилось? Сопли распустила – вижу, но это не повод для уклонения от должностных обязанностей. Хотя, честно говоря, их у тебя в данный период застоя практически нет.

Я с негодованием фыркнула и тут же об этом пожалела. Зря не прихватила с собой спрей для носа. Получалось, что Максим Максимович относительно прав. Только мог бы и повежливее: «Ирина, да у тебя насморк! Разберись с неотложными делами и отправляйся домой».

– У меня все в порядке, – сухо прогнусавила я и вопросительно уставилась на шефа. Какого черта, мол, вам еще надо?

– А у меня нет, – тяжело вздохнул Макс, усаживаясь за стол переговоров. – Ты не поверишь, откуда я сегодня утром прибыл! Не ломай голову, не догадаешься. Из Питера с заездом в Тверь. Эта моя последняя любовь, луноликая красавица, дитя аула фактически оказалась саблезубой тигрицей. В первом часу ночи проснулся, как от толчка. Чувствую, рядом Земфиры нет, а из кухни доносится ее милый приглушенный голосок. И что ты думаешь? Эта стерва сообщает моей Таисии, что ни в каком Питере я не нахожусь, а все срочные вопросы с финнами решаю в ее кровати, в чем Тайка может убедиться лично, пока сплю спокойным сном прелюбодея. Я было спросонья оторопел. Но тут мое нежное дитя расчета распростилось с Таисией, которая, надо думать, по ходу разговора уже напяливала туфли и принялась за переговоры с братьями. Собралась насильно женить меня на себе! Нет, думаю, не на того напала! В моей жизни есть только одна жена – Таечка, двое наших детей и теща. Короче, пока Земфира давала указания родственничкам, я слинял. Только сел в машину – звонок от жены. Ласково так спрашивает, не трясет ли меня в дороге. Не очень, говорю. И до утра бы не трясло, если бы она меня не разбудила. А Таисия интересуется, тоже ласково, во сколько, мол, поезд и какой вагон. Она меня утречком встретит. Соображаю: ночью не хочет тащиться по Москве по указанному Земфирой адресу – боится. Только права получила. Значит, решила пойти другим путем. На автомате сообщаю: двенадцатый вагон, нумерация от головы поезда, прибытие в шесть ноль пять. Есть такой поезд. На нем по понедельникам наш электрик Коломейцев из Твери на работу катает. Дача у него там. А Тайке в это время ни за что не проснуться, о чем я ей мягко и намекнул. Не стоит, мол, беспокоиться. Словом, мы хорошо с ней поговорили. Как никогда за последние пять лет. В основном жалели друг друга. Ну это все «колеса». Проблема у меня. Надо перегнать машину из Твери. Как назло, мой водитель в отпуске. Я бы его отозвал, но пока он из Турции прилетит огласка, сама понимаешь, мне ни к чему. Я тихо ахнула:

– Ты ухитрился скатать в Тверь, приобрести билет и вернуться оттуда в Москву поездом в двенадцатом вагоне?

– В девятом, купированном. Перед прибытием перебрался в двенадцатый. Встреча прошла по высшему разряду. И, можешь себе представить, так мне жену жалко стало. Ну не старый ли я дурак, думаю! Через какие-нибудь пять лет сорок стукнет, а там вообще критический возраст для моих податливых ребер. Бесы замучают. На что свободное время расходую! Ир, выручай, а? Поговори с Натальей. Она же только с виду огнеупорная, к тому же, по-моему, уже не работает. Тут от силы пара часов туда и максимум три обратно. Доверенность на машину я оформлю. Если боится одна ехать, я и тебя благословлю. На вокзал отправлю, билеты, считай, уже в кармане. Электричек навалом, да еще поезда один за одним ходят. И пару дней тебе дополнительно на отдых и лечение прибавлю. За вредность. Ну нет у меня другого выхода, понимаешь? Семья для меня – все!

– Да ты окончательно сбрендил! – Меня прямо-таки колотило от возмущения. – Макс! Никуда я не поеду. Уж будь любезен, улаживай свои шкодные проблемы сам.

– Ир, ну как человека тебя прошу. Может быть, в последний раз.

Я проглотила новую порцию возражений. Макс схватил себя за волосы и с силой приложился лбом к столу. Я сразу поверила: еще один такой «стукач» и его просьба действительно может оказаться последней.

– Значит, ты из «командировки», а я в «командировку»? – не очень уверенно пролепетала я, а следом торопливо добавила: – За твой счет. Злоупотребляешь своим руководящим положением.

– Оно у меня еще и направляющее. Твоя задача несравненно легче, – оживился Макс. – По готовым-то наработкам! Дмитрия лично предупрежу, что сегодня задержишься. Без деталей, конечно. Считай, что отправил тебя в… Так куда тебя во благо намахать?

– Даже не знаю… Может, в Коломну? О ней я хоть что-то слышала.

– Как скажешь. Жаль, что Дмитрий у тебя слишком правильный, да и график работы у него достаточно плотный. Если нужен разговор с Натальиным мужем, я готов. Только с ее подсказки.

– В отличие от твоих загулов, он у нее в настоящей командировке. Разговор нужен только с Натальиной собакой и больной приятельницей. Она у Натальи на даче лежит и не подозревает, что… Словом, ничего не подозревает. Обе нуждаются в уходе. Дима за ними присматривает, у него отгул. Также прошу не путать с загулом!

– Очень хорошо. Да, тут вот еще один важный момент: постарайтесь в Твери не задерживаться. Таисия уверена, что машина у меня здесь стоит. Желательно мне домой на ней приехать. Что такое? Ефимова, по твоему виду не скажешь, что ты готова поддержать мое становление на путь истинный. Брось отвлекаться на звонки! – шеф выдернул телефонный шнур из розетки. – Говорю же, «мертвый сезон»! Ефимова, очнись! Ну не настолько же «мертвый»! Еще проблемы?

Я долго и путано объясняла шефу ситуацию с трупом в квартире одной хорошей знакомой. Той самой, которая у Натальи на даче лежит. Задумавшись, Макс решительно заявил, что убийство сожителя – не метод для его перевоспитания, поскольку невозможно порадоваться конечному результату – доказательствам искоренения порочного поведения. Но коль скоро моя знакомая уже пришибла сожителя, деваться некуда. Можно считать, что он исправился сразу. Не зря же говорят: о мертвых либо хорошо, либо ничего. И, если разобраться, покойнику теперь все равно некуда торопиться. А вот лично у Макса, большие проблемы со временем. Посему он, Макс, приложит все силы, чтобы разрулить в благоприятную сторону мою несравненно худшую ситуацию. Есть у него один знакомый детектив, которого в свое время нанимала его Таисия, чтобы уличить супруга в неверности. При этом Макс смущенно пригладил шевелюру и пожаловался на то, что им с Таисией это знакомство обошлось в довольно крупную сумму. Правда, она об этом не знает. Но ради благополучия семьи он готов дополнительно потратиться для решения нашей проблемы. На паях с нами.

Я мгновенно подумала об Андрее. Не раз выручал, хотя и с таким видом, словно мы с Наташкой этого не достойны. Обидно, но, с другой стороны, зачем нам покладистый детектив, результаты работы которого с его согласия можно скорректировать за деньги? Рыжий Чернов – человек порядочный и неподкупный. Матом ругается в исключительных случаях. Когда по-другому просто нельзя. Не доходит до нас по-другому. Андрей – бывший оперативник старой закалки, организовавший свое детективное агентство и по-прежнему лучший друг бывшего помощника прокурора Листратова, ныне вращающегося в высоких кругах.

Как назло, мобильник Андрея оказался вне зоны. Зато Наташка находилась в зоне и никак не желала менять свои планы. Только после зловещих посулов Максима Максимовича, что нам с ней «век воли не видать» наконец прикатила. Выслушав просьбу Макса, она пришла в замешательство. По физиономии было видно, что подруга всеми силами пытается отказаться. Между тем время неумолимо бежало. Шеф нервничал, я прикидывала, на чью сторону встать, а Наташка по-прежнему искала отговорки. Было, на мой взгляд, дельное предложение – скатать в Тверь самому Максу, но он его решительно отверг. К двум часам подъедет Таисия, чтобы скомплектовать заказ для своей приятельницы. Ему необходимо быть на месте. Потом он окончательно поставил меня в безвыходное положение: схватил со стола мой мобильник и сунул его в карман. Зачем, я поняла только тогда, когда он выудил свой, прозвонился Дмитрию Николаевичу и сообщил, что его жена – уникальная растрепа. Укатила по делам службы в Коломну, забыв у него в кабинете свой телефон. А он, весь из себя такой заботливый, вынужден предупреждать господина Ефимова о возможной задержке Ирины.

Кажется, Димка обрадовался: выводы о моей безалаберности не плод его личной фантазии. Будет, чем встретить меня по прибытии.

Дальше все покатилось в ускоренном темпе. Шеф торжественно подтвердил, что не собирается предпринимать никаких криминальных действий с трупом. Детектив законно его обнаружит и вызовет оперативную бригаду. Было плохо понятно, как все это воплотится в реальность, но шеф решительно потребовал у Наташки ключи от Ольгиной квартиры, заявив, что к моменту нашего возвращения никаких трупов там не будет. Это заявление произвело на подругу ну о-очень положительное впечатление. Она даже согласилась на обратном пути из Твери заехать за мной в Коломну, хотя никак не могла понять, каким образом я попаду в подмосковный город через Тверь. Макс забронировал через знакомую билеты на ближайший скорый поезд до Питера. Детали мы с Натальей уточняли в вагоне, сидя в удобных креслах, только не по ходу поезда. Странная причуда конструкторов: половина пассажиров в вагоне ехала впередсмотрящими, а вторая, так сказать – задом наперед.

В четвертом часу мы были в Твери и носились по привокзальной территории в поисках машины Макса. Встревоженная Наташка уже успела сочинить для Таисии прекрасный вариант угона автомобильного «лайнера» ее «верного» мужа прямо с охраняемой территории фирмы с доставкой в Тверь. Угонщики тоже люди. Ошиблись направлением. Но воспользоваться этим вариантом не пришлось, я вспомнила, где именно следует искать машину.

Пять минут подруга привыкала к ней, бегая вокруг и отмечая преимущества своей «Шкоды», еще пять минут ушло на объяснения с сотрудником милиции, перед которым пришлось трясти документами. Больше всего ему не понравилась написанная Максом от руки доверенность. Переписав данные наших паспортов и туманно пообещав «в случае чего» возобновить кратковременное знакомство, он неохотно оставил нас в покое. Только я этого не слышала. Успев прозвониться Максу, напомнила ему его же слова: «поезда на Санкт-Петербург ходят один за другим». Когда жена выгонит его из дома (желательно, побыстрее) и у него появится свободное время, пусть не забудет захватить вместе со своей машиной и нас. Насчет сохранности транспортного средства не уверены, зато моя и Наташкина сомнений не вызывают. Будем сидеть в «обезьяннике» под надежной охраной тверской милиции.

– Выезжаем! – прервав мой монолог, рявкнула подруга в трубку, и мне пришлось спешно распрощаться с шефом, пожелав ему доброго здоровья.

Я и не предполагала, что работаю под началом столь тупого человека. Он тут же перезвонил Наталье, но подруга уже тронулась с места, а посему общаться с Максимом Максимовичем опять пришлось мне. Я сразу поняла, что этот вариант его не устраивает, и попросила больше не беспокоить. В силу установленных правил, правильная Наталья никогда не разговаривает по мобильнику в процессе управления транспортным средством. «Каким?!» – заорал Макс, очевидно, не веря своему счастью. Мое терпение иссякло. Такое впечатление, что у него прогрессирующий высокоскоростной процесс отмирания клеток головного мозга. Первым делом в резкой форме ему об этом и сообщила, лелея надежду на остаточные лоскуты памяти шефа. Наводящие вопросы о причине предоставления мне нескольких свободных дней для поправки здоровья и оказания действенной помощи по законной организации похорон криминального трупа не помогли.

– Ефимова, помолчи. Только один вопрос: где моя машина?

– Под нами… – смешалась я. – В смысле, мы в ней. Едем себе и…

– Куда? – строго спросил шеф. Совсем очумел…

– В Москву, в соответствии с условиями нашего устного контракта.

– Меня не беспокоить! – ожесточенно заорал Макс. – У меня переговоры! Это не тебе, Ефимова, ты погоди, я лекарство водой запью. Нет, лучше перезвоню.

Мы с Наташкой успели обсудить негативные последствия тайных супружеских измен. Что за жизнь? Нервная система постоянно в нежелательном тонусе. Как у разведчика. Недолго и свихнуться. Как Макс, например. Будучи не тем помянут и благодаря качественной мобильной связи, он сразу и объявился. Слышимость была лучше, чем на даче в сорока километрах от столицы.

– Не думаю, что это удачная шутка, – услышав мое доброжелательное алеканье, процедил шеф. – Труп, рожденный вашим больным воображением или издевательством, развеялся без следа. Такое впечатление, что даже пол за собой протер. Вот только мусорный пакет не вынес. Мой человек чуть не задохнулся, но взял на себя решение этой отвратительно пахнущей задачи. Надо же ему было отрабатывать деньги, уплаченные ему за вынос… Скажи сразу, что просто дурили мне голову. Не могла найти отговорку получше?

– То есть как «развеялся»? – не поверила я и в замешательстве уставилась на подругу. Она сразу же погасила скорость, прижалась к обочине и, остановив машину, выхватила у меня свой мобильник.

– Что ты такого сказал, Максим Максимович? Ирина Санна подбородком едва об асфальт не притормозила. – Нахмурившись, Наташка внимательно выслушала ответ и пробормотала: – Дела-а-а… Если двумя подбородками об асфальт – явный перебор. – Покосившись на меня, изобразила на лице полное непонимание. Тем не менее голос ее незримо подковался, в нем послышался металл: – Не гневи Бога, Макс. Я хорошо осведомлена о таком страшном событии в истории христианского мира, как распятие Христа. Это случилось задолго до рождения обнаруженного мною утром покойника. Так что вознестись вместе со Спасителем он не мог. Отдельно от него – тем более. Более реальный для Игоря вариант – провалиться в преисподнюю, но и он не подходит, поскольку самим чертям от него тошно станет. И я в своем уме. Уверяю тебя, утром труп был. Даже сейчас так и стоит… точнее, сидит у меня перед глазами.

Я мельком взглянула вперед, убедилась, что Наташка явно привирает, и ощутила прилив радости. По-видимому, живой «труп» оклемался от временного алкогольного забытья и выполз на улицу. Теперь-то уж Ольга точно вне подозрений, что яд в котлеты Дармоеду подмешивала. Мы с Наташкой – тем более. Какое счастье! Если бы не эта поездка в Тверь, бессонная ночь была бы обеспечена, да и утро не принесло бы никакой радости. Так и мучались бы в полном неведении.

Несмотря на то что подруга никак не хотела верить спасительной новости, я продолжала бездумно радоваться и настойчиво рекомендовала ей не отвлекаться на всякие сомнительные видения. Опасная штука на дорогах – мало ли что привидится. Вон, в Великобритании имеется официальный список дорог, обожаемых привидениями. Самая главная из них – трасса, проходящая через центральную и северо-восточную часть Англии. И основные глюки у англичан, можно сказать, избранные – то «обезноженная» группа римских легионеров, деловито «плывущих» вдоль дороги, то карета с лошадьми, в которой под присмотром лакеев едет некая дама. Есть, конечно, и более современные – летящий навстречу фантомный грузовик, люди, погибшие при авариях…

– Если глюк в головку влез, вам в подарок – энурез! – мрачно изрекла Наташка. – Истина! Надеюсь, пока мы сегодня были очень заняты, нового передела мира не случилось и Россия-матушка не вошла в число Британских угодий.

Я с готовностью это подтвердила. Автомагистрали Санкт-Петербург-Москва в списке падких на привидения дорог Великобритании точно нет. Да и подмосковная так называемая «Дорога смерти» в направлении Лыткарино от нас далековата.