Текст книги "Подумаешь, попал"

Автор книги: Валентин Вишняков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

– Юра, на полной вперед, танк рванулся с места и я больно приложился лбом.

Последнего из нападавших, я расстрелял, когда он пробовал развернуть мотоцикл, стоявший в метрах ста от будки. Еще один, протараненный мотоцикл, был отброшен в кювет. Я высунулся из башни. Стараясь разглядеть, хоть что не будь. Подбежало несколько человек.

– Что там, – спросил я, не к кому конкретно не обращаясь.

– Свиридова, начальника караула убило, произнес кто то.

– Собрать оружие, документы, проверить транспорт и к караулке, отдал я команду.

Дождавшись, когда мотоцикл протолкали к складу, я приказал.

– Юра, сдай назад.

Все были на ногах. Мишка, с пятью бойцами, утопал в конец склада. Танк, перегородил въезд на склад. Я сидел за столиком, рассматривая все, что нашли у диверсантов.

Документы НКВД, один капитан, один лейтенант, и четыре сержанта.

Я не сомневался, те самые, что попались нам на пути из Белостока.

Смотри, я показал участковому удостоверения, видишь, скрепки и вокруг них нет ржавчины, верный признак подделки, хотя по виду не скажешь.

– А почему нет?

Петр, достал своё и убедился, у него вокруг скрепки, были желтоватые разводы.

– Дело в том, что немцы, аккуратисты и скрепки делают из нержавейки, – пояснил я.

Потом, перешел к оружию, два автомата ППД, четыре пистолета ТТ, три финских ножа, пять гранат, в просторечье называемые лимонками. Один ТТ и автомат, я взял себе, еще один ТТ протянул участковому.

– Держи, трофей и набери, я кивнул на ящик, взятый из мотоцикла, полный патронов.

– А разве можно, – засомневался Петр. Разглядывая пистолет.– Ведь их наверное, сдать надо?

– Куда?

– Наверное, в следственный отдел в, комендатуру наконец, – проговорил участковый.

– Ведь будет следствие .

– Успокойся, и бери, – зло бросил я. – Скоро, не до того будет.

– Грищенко , – крикнул я.

Тот появился, как из под земли, кое как протиснулся в дверь, за спину закинут пулемет.

Я взял кобуру, вместе с ремнем. – Держи, – личное оружие. Тот не стал спрашивать, зачем и почему,

скинул пулемет, и тут же начал опоясываться.

Епифанцева и Федорчука ко мне, – сказал я ему.

Москвич появился сразу. – Будешь автоматчиком, – и вручил ему ППД, с двумя запасными дисками. – И ординарцем, при мне, добавил я.

– Есть, – ответил он козырнув.

Подошел Федорчук, и получил ТТ.

По хозяйски, достав кисет, он вытряхнул из него остатки махорки, и насыпал в него патронов из ящика.

– Епифанцев, – обратился я к москвичу, и кивнул на полупустой вещмешок начальника

караула, оставшегося без хозяина. – Остальные патроны из ящика, высыпь в него и головой отвечаешь за сохранность.

Патроны ТТ и ППД, были одни и те же. Я снова посмотрел на лимонки, и тут взгляд мой упал на миску, в которой лежал кусковой сахар. Мозаика, началась складываться. Гул моторов, как я и ожидал послышался с рассветом, монотонный он наползал с запада, становился все громче и громче. Я, объявил построение. Солдаты выстроились, в две шеренги, девятнадцать рядовых, два ефрейтора – мои механик водитель, с заряжающим и двое сержантов. Рядом со мной стоял участковый, которого формально, я подчинил себе.

– Бойцы, слышите этот гул, – сказал я.

– Это летят, немецкие самолеты, бомбить наши мирные города, до последнего нам не верилось, что враг решиться напасть на нашу страну.

Где то на западе, в стороне, где была граница, послышалась канонада и гром от разрывов, боже мой, как же близка граница.

– Властью, данной мне, – прокричал я.

Гул, низко летящих самолетов накатил на нас, шла целая армада, тяжелых бомбандировщиков. Бойцы поеживаясь, смотрели в верх.

– Не беспокойтесь, эти гады, бомбить нас не будут. – Крикнул я, у них приказ, этот склад оставить целым. – А у меня, я потряс своей бумажкой, в случае войны, уничтожить его.

– И так, согласно приказу, я снимаю караул.

Вздох облегчения, прокатился по строю. Не у кого не возникли вопросы, о достоверности приказа, начальник караула убит, а я старший командир, из их же роты, кого же еще слушаться. В этот момент послышались разрывы, бомбили наш городок, и скорей всего наши казармы. И стало ясно, тот Кропоткин погиб, война началась, и он не успел добраться до склада. А я же жив, и тут. А самолеты, все летели, и летели.

Отдав приказ сворачиваться, я задумался, а куда следовать, понятно на

восток, в окружение попасть не хотелось, и погибнуть в бессмысленном скоротечном бою тоже.

– Петр? – обратился я к участковому.

Достал карту, выпрошенную у комиссара. К нам подошел мой зам – комвзвода.

Выбрали местечко, рощицу километров в пяти, там я приказал дожидаться меня

до вечера. После большого бум, а дальше по обстоятельствам.

Бойцы разместились, кое как в машине. Поскольку в нее запихали все, что могло пригодиться. Продукты, ящики с патронами, сколько могли взять, пару штук и так запихнули в танк. Прошло пол дня, после начала войны, танк с полуторкой укатили.

Со мной оставались, Грищенко с Епифанцевым. Я приказал им откинуть брезент, где красовался желтый круг мишени, и вскрыть ящик. Как я и ожидал, это были тротиловые шашки, килограммов двадцать не меньше.

– Идите к мотоциклу, и ждите меня.

Мотоцикл я осмотрел заранее, проверил зажигание, подлил бензина.

Стараясь не обращать на приближающиеся канонаду, поскольку все мое внимание,

было связано с моими действиями, я разложил на дощечке, несколько кусков сахара и достал фляжку с водой. Лишь только третий вариант, меня удовлетворил.

Я взял три гранаты, бечевку и поднялся к ящику с тротилом.

Бегом! Бегом! это была русская рулетка, пятьдесят – на пятьдесят.

Сажусь за руль мотоцикла, Грищенко с пулеметом в коляску, Епифанцев сзади меня. Завелось быстро, я рванул с места, крепко держа руль. Скорость была бешенной, Епифанцев чуть не вылетел на какой то кочки с сидения. Дальше , еще дальше. И тут, это случилось, это был не просто грохот. Нас что то приподняло и бросило на кусты, а взрывы продолжались и продолжались.

Очухался я, когда меня кто то приподнял и прошептал. – Кажись все.

На самом деле мне не шептали, а кричали в ухо, и это был Грищенко.

Епифанцева мы нашли в кустах, с оцарапанным лицом, и порванной гимнастеркой.

Я глянул в ту сторону, откуда мы приехали. В километрах трех, под самые небеса, подымался огромный столб дыма, и похоже там еще, что то рвалось, и тут сверху посыпалась всякая всячина, стала оседать пыль. Да, с танком был не вариант, от него мало бы что осталось. С большим трудом, вытолкнули из кустов мотоцикл, и покатили к месту встречи.

– Мы думали вам хана, – сказал Федорчук, оглядывая нас. – Так громыхнуло, что мы чуть не оглохли, а землю то как затрясло, с ног некоторые попадали, и верите или нет, пяток самолетов с неба, как языком слезало, они как раз над складом пролетали.

– Ну тогда сто грамм за сбитые надо, – пошутил я. На самом деле, надо было рвать когти.

Хотя бы в сторону Минска, попасть в котел, не очень то хотелось.

Проселочными дорогами, мы двигались подальше от границы.

Милиционер оказывается, умел водить мотоцикл и ехал впереди, с восседавшем за пулеметом Грищенко, за ним я на танке, следом Федорчук. Казалось, все вокруг нас гремело и грохотало. Похоже в бой вступили, приграничные части, а мы до обеда проехали километров шестьдесят. И все же нарвались, на механизированную колонну.

Нашу, потрепанную с воздуха, она спешила к границе, батальон легких танков, штук двадцать БТ и Т-26. Усатый майор, рассматривал мои документы и вернув их спросил, немцев видели. Нами уничтожена группа мотоциклистов, – почти не соврал я.

– Где? – встрепенулся майор, я указал на карте.

– Уже там?

Я кивнул, нисколько не сомневаясь, почти был уверен, что враг уже близко от нас.

Танк, тебе точно нужен? – спросил майор оглядывая мой БТ– 7. Ну началось.

– А то час тому назад, у меня с воздуха два танка сожгли, – продолжил он.

Я показал ему документ еще раз, удостоверение, где было записано, что я кроме прочего и командир танка, правда в этот раз не указывалось, какого, на том и разошлись.

Танковая колонна, двинулась на встречу своей судьбе.

Мы проехали через небольшое село, не останавливаясь. Над сельсоветом, еще висел алый стяг, но попадавшиеся нам люди были встревожены, и останавливаясь испугано смотрели нам в след.

– Горючки еще, километров на двадцать, сообщил мне Юрий.

Надо было что то делать. Как раз, притормозивший Петр, сообщил мне о том же.

– Воздух, – это кричал, высунувшись из кабины полуторки Мишка.

Действительно, чуть в сторонке от нас, разворачивалась драма. Там была основная дорога, на которую мы, уже было хотели выскакивать.

Какую то воинскую колонну, начали долбить налетевшие самолеты.

– К лесу, – заорал я.

– Мы им не поможем? – спросил Петр.

– Чем, добавим к разбитым машинам еще наши?

Лес был неподалёку, дорога к нему и вела. Нас все таки заметили, и один из пикировщиков, даже чуть не накрыл нашу полуторку, но Федорчук вовремя притормозил, и очередь прошла мимо, вместе с пронесшимся самолетом. Полуторка вслед за нами, влетела под прикрытие деревьев. Самолет еще раз пронесся над нами, завывая мотором, но на этом все. Проехав с километр мы остановились, пора было передохнуть и перекусить.

– Товарищ командир? – обратился ко мне один из бойцов.

Его я не знал, он был не из моего взвода, поэтому я лишь кивнул головой, усилено делая вид что рассматриваю карту.

– А почему мы не вернулись назад, в казармы? – спросил боец.

Что ему было ответить. И я ответил. – Рота находилась в Потырях, до тех пор пока

существовал склад, с ликвидацией оного, она должна была выдвинуться и соединиться с полком.

– А почему мы, не приближаемся , а удаляемся от Белостока? – вновь спросил боец .

Вот въедливый какой. – Мне с моим взводом, поставлена определенная задача, и я её выполняю. – Ваше отделение, осталось без командира и перешли в мое подчинение на правах старшего по званию, и вы обязаны выполнять их, а не обсуждать мои приказы.

– Но мы удаляемся от зоны боев, и я как комсорг роты, обязан указать тебе Виталий на это.

Ах вот оно что. Комсорг значит, такому дай слабину, он и командовать начнет, и вот перед нами новоявленный политрук.

– Встать!

– Что? – боец все же вскочил на ноги.

Как жалко что я, не знаю не его имя, не фамилии. -Товарищ боец, – сказал я. – Повторять больше не буду. – Я только что, сообщил вам, что являюсь вашим непосредственным командиром, хотя вы и так знаете это. – Вам было указано, что мои приказы не обсуждаются, или вы не знаете устава? – Все же вы продолжаете обсуждать их и даже указываете, как я должен поступать, и что мне делать. – Взвод, – прокричал я становись!

Готовящиеся к ужину и можно сказать даже к обеду, поскольку его не было, подскочили с мест и начали строиться. Участковый молодец, встал рядом со мной.

Михаил, доложил мне о том, что взвод построен.

– Товарищи бойцы, – сказал я. Наша родина подверглась вероломному нападению врага,

наши части сейчас ведут бои. Действительно с двух сторон, доносилась канонада, что меня настораживало.

– И я понимаю, что некоторые из вас недоумевают, почему мы, вместо того, чтобы вступить в бой с врагом, как бы отступаем.

– Но это не так, мы уже вступали с ним в бой.

– Нами уничтожены диверсанты врага, которые пробовали захватить охраняемый нами объект. – Это был не наш склад, и даже непольский, это был склад немецкий.

– Оставшийся после империалистической войны, и в нем хранились снаряды с тону весом каждый, причем очень хорошо законсервированные, пригодные к применению.

– Все вы слышали взрыв?

Меня перебили. – До сих пор, в голове звенит, – послышался выкрик.

– Один такой снаряд, оставляет, – продолжил я, -воронку шириной, до двадцатию метров, а глубина до пяти, разлет осколков с километр.

– Вы представляете товарищи, что было бы достанься они врагу. – У них есть пушка, но мало таких снарядов, и мы лишили их этого. – Нами был уничтожен не наш, а вражеский склад боеприпасов.

– И сейчас, ко мне подходят и говорят, мы мол бездействуем, нечего не делаем.

– Это кто, Иванишин что ли? – Произнес Федорчук. Он может.

– Товарищ командир, каша, остынет!

– Разойдись.

*****

В полуосвещенном кабинете сидел он, уже не молодой, мрачный.

Погашенная трубка лежала на столе рядом, с бумагами. Он думал, и мысли его были тягостными.

И так война, всего лишь какой то день, и враг продвинулся местами на сотню километров. Он ждал сообщений, о положении на границах.

Раздался стук в дверь, и вошел ординарец с папкой в руках. Вслед за ним, слегка ссутулившись, круглолицый человек в очках.

– Что там? Хозяин кабинета, мотнул головой вниз.

– Заседают, – проговорил человек в очках.

– Заседают, – проворчал хозяин. Сперва все проворонят, а потом начинают заседать.

– Что там? – Вновь с просил он опять, но уже у своего ординарца, только правду, хватит вранья. Генерал – майор взял указку, включил лампу, освещающую большую карту, висящую на стене. Начал доклад, о полученных сводках. Человек в очках, взяв из специальных стаканов синие и красные флажки, начал втыкать их по мере доклада.

В одном месте, генерал майор оживился, 11 полк из 17 дивизии, отбив все атаки у

границы, сам перешёл в наступление, отбросил части румынской дивизии, захватил мост и на плечах противника, ворвался в город на вражеской территории, ведутся уличные бои.

– Прикажите отступить.

– Что? – растерялся докладчик.

– Вы же видите, что кольцо сужается, другие части бросают свои позиции и бегут.

– Хорошо, – генерал – майор сделал у себя пометку и продолжил.

На центральном фронте ведутся упорные бои, и больших изменений, пока не произошло.

Пока подумал хозяин, а от границ отступили, вот– вот Львов сдадут.

– На севере, происходят ожесточенные бои, но враг так и не смог перейти границу .

– Там невозможно использовать танки, – вставил свои слова, в доклад круглолицый.

– Но противник числено превосходит нас, а резервов нет.

– Горшков, просит разрешение, использовать в качестве пополнения частей, спец – контингент. Хозяин на минуту задумался, но все же кивнул головой. – Хорошо.

В этот раз, пометку сделал у себя в папке человек в очках.

– А что там у Павлова, – спросил хозяин, взял трубку, начал не спеша набивать её.

– На западном направлении, все намного серьезней, – ответил генерал – майор.

Противник, с ходу смяв пограничные заставы, и части расположенные у границы, используя мех– части и превосходства в авиации, продвинулся глубоко в наши тылы.

– А почему превосходство в авиации, разве у нас, нет там авиачастей?

Генерал замялся. В перед выступил очкастый, достав листок из своей папки, начал читать.

– И вы говорите, прервал его хозяин, сотни самолетов, так и не взлетев, сгорели прямо на земле.

–Да, – подтвердил очкастый. На аэродромах, затеяли расширения полос, на некоторых бетонирование площадок, и всё это почти, на всех аэродромах сразу.

На оставшиеся, перегнали самолеты, на них, получился такой завал и теснота, что невозможно было взлететь. Молодые, неопытные летчики, во время бомбежки, делая попытки взлета, врезались в друг, друга увеличивая хаос и потери.

Хозяин, наконец раскурил трубку. – Виновных в этом бардаке наказать, с этого момента авиашколам, выпускать летчиков, только в звании сержантов, а звания лейтенантов давать, только тем, кто докажет, что достоин того.

Пометки у себя в папках, сделали оба докладчика.

– Дальше, – бросил хозяин. Генерал – майор, вновь взял указку.

– В результате скоротечных боев, наши войска, оставили города Белосток, Потыри и..

 Хозяин, вновь прервал докладчика.

Белосток, Потыри? – проговорил он. Что то знакомое, недавно обсуждали.

Операция «Танкист», – напомнил докладчик в очках.

– Ах да, – хозяин яростно пыхнул трубкой, и поместил её в сделанную из черного мрамора пепельницу.

– Там было, что то связанное с большим складом, трофейных боеприпасов для пушек.

– Особенно беспокоили одни, большого калибра, кажется Толстушки Берты.

– Хуже, – поправил очкастый. Большой Берты, ее заряд гораздо мощнее, и бьет она дальше в два раза.

– Тогда возник вопрос, что делать с этим богатством, у нас нет орудий такого калибра,

перерабатывать дорого и опасно.

– А тут как раз немцы, заняли Париж и вернули себе свою Берту.

– Тогда и возник вопрос, что делать, если немцы нападут и снаряды достанутся им.

Заминировать опасно, вдруг, что то пойдет не так, человеческая ошибка.

– Вы тогда просматривали наградные листы, за зимнею компанию , наткнулись на фамилию Кропоткин, который из своего танка, расстрелял вражеский дот, тем самым помог пехоте прорвать в том месте оборону врага.

– Тогда вам, и пришла гениальная мысль, – продолжал говорить человек в очках.

–Как сейчас помню, вы сказали.

– Вот чего себе голову ломать, товарищи, в случае нападения врага, расстреляйте склад из танка, а исполнителем возьмите, ну хотя бы этого танкиста Кропоткина, операцию так и назовите «Танкист». Очкастый закончил говорить, льстиво улыбнувшись.

Хозяин погрозил ему пальцем, мол не люблю такого.

– Ну так что? – нахмурился вновь хозяин. Потыри, у немцев?

– Младший лейтенант Кропоткин, выполнил задание, – сообщил очкастый, вновь улыбнувшись.

– Говорят, грохнуло так, что за сотню километров было слышно.

– Лейтенанту Кропоткину орден, – произнес хозяин.

Генерал майор, вновь раскрыл свою папку, и стал записывать . Младшему лейтенанту орден, красной звезды, – продиктовал он в слух.

– Я сказал, лейтенанту, – проговорил хозяин, и он посмотрел на очкастого.

– А что, этот подвиг на знамя тянет? – товарищ нарком.

Тот просмотрел лист о событии, и ответил. – Тут еще сказано, вовремя взрыва, накрыло целую эскадрилью немецких бомбандировщиков. – Пленный летчик, сбитый под Минском рассказал он, чуть в сторонке пролетал видел. От тех, одна пыль осталась, и даже в их колонне, взрывной волной, один самолет на другой кинуло, из экипажей не кто не уцелел.

– Кропоткин? – знакомая фамилия,– сказал меж тем хозяин.

– Да вы правы, он близкий родственник, пламенного революционера Кропоткина.

Хозяин прервал его. – Пишите. – Приказ, капитану. – Как его?

– Виталий Викторович, – сообщил нарком.

– Виталию Викторовичу Кропоткину, – продолжил хозяин, присвоить звание Герой Советского Союза. – Наградить, золотой медалью и орденом Ленина.

Посмертно, подумал про себя очкастый.

– Да объявите по радио, пропишите в газетах, страна должна знать своих героев.

Очкастый кивнул.

– И постарайтесь найти его, – добавил вождь, настроение его немного улучшилось.

Нарком госбезопасности, выйдя из кабинета, облегчено вздохнул, прислушался.

Услышал приказ, обращенный к генерал майору, позовите этих дармоедов, послушаю, что они там придумали, штабисты хреновы – вечно думать за них приходиться, даже как ликвидировать склад, с пользой для дела, раз и целого авиаполка противника нет.

– Запомним, – сказал сам себе нарком, и пошагал в свой кабине.

На следующие утро в центральных газетах была статья « Подвиг лейтенанта.»

Как лейтенант Кропоткин, внук того самого революционера, чье имя носит одна из станций метро. С небольшой группой бойцов, взорвал немецкий склад (ведь он был когда то немецкий). Взрывом, накрыло немецкий авиаполк, было – было.

Итог уничтожены ценные боеприпасы врага, вместе с самолетами – погибло множество пилотов люфтваффе. Германия чуть ли не в трауре.

За подвиг, лейтенанту, присвоено внеочередное звание капитан.

Указом Верховного Совета СССР, присвоено – звания Героя Советского Союза.

*****

 Об этом я узнал чуть позже, находясь в не очень для себя хорошем положении.

А пока, мы банально находились в тупике. В прямом смысле, лесная дорога привела нас в некуда. Казалось, ведет она в правильном направлении. И вот тупик, заброшенный хутор. Бензина нет, назад не повернешь. Как в том мультфильме, улыбаемся и машем.

И чтоб никто не догадался, делаю вид, что сюда мы и шли, точнее ехали.

Объявляю привал. Настроение не какое. Хорошо колодец, хоть и старый, но действующий. Пробую сверяться по карте, дорога не обозначена, в двадцати километрах деревня Колодезно.

Вроде из Белостокского котла выпрыгнули, но прямиком в другой, Минский. Его пока нет, но сколько осталось, меньше недели, точно не помню.

Да и прав комсорг, пора немцев пощипать. Канонаду почти не слышно, но это не значит, что её нет. Нечего, в крайнем случае мужикам скажу, что имею задание на какое то время, находясь в тылу врага, совершить диверсию, а потом уже идти на соединение с нашими. Подзываю к себе Ивана Толбухина, того самого охотника, толи хакаса – толи якута. Протягиваю ему один из финских ножей. Тот берет пробует, чуть ли не на язык.

– Метал хорош, -почти чисто на русском говорит он. – Но для охоты, не годится.

Шкурку видели те, плохо снимать, попортить можно.

– А для двуногого, годиться? – спрашиваю я. Тот кивает головой.

– А сможешь тихо, без шума? Мне интересно самому, что он скажет.

– А почему бы и нет, – отвечает он. Чем двуногий зверь, хуже шатуна, тот хитер и опасен.

– Однако Иван, брал его.

– Хорошо, – говорю я. Возьми с собой, кого порасторопней и сходи оглядись.

– Да осторожней, скоро стемнеет.

– Посмотри, что это за болото, на карте обозначено, буквально двух шагах от сюда.

Люди готовят кушать, командует этим Федорчук, исполняя обязанности старшины.

Ему это нравиться. Подходит Петр, он мрачный.

– Командир, – говорит он. – Что то надо делать, буза может подняться. – Я тут пробовал прикорнуть немножко, слышу шепчутся двоя.

– Один говорит, слышишь канонады не слышно почти, наши уже немцев добивают, а мы с нашим командиром по лесам шарахаемся, от немцев прячемся.

– Вся заслуга, взорвали склад, а нужно было его взрывать или нет.

– Как бы потом, за него на орехи не получили.

Комсорг опять воду мутит, надо будет, что то делать. Но мысли мои прерывает солдатик, поправляя пилотку докладывает. – Меня Иван Толбухин послал, говорит у болота, кто то есть, дымом пахнет.

Я поднимаюсь, с трудом с пенька и вдруг накатывает, боже как же хочется спать.

Беру с собой Грищенко с пулеметом, пяток солдат, Михаил остается за меня, и на всякий случай готовится к обороне. Солдатик уверено ведет нас через пролесок , несмотря на сгущающиеся темноту. Как из под земли выныривает Иван, и шепчет, – туточки рядышком.

Я действительно вижу, небольшой костерок, возле него одинокую фигуру.

Подкрадываемся ближе. Но вдруг человек у костра вскакивает, в руках у него оказывается винтовка. Видно, как напряжено всматривается в темноту. И вдруг крик.

–Кто здесь? Стой, стрелять буду.

Понятно, что нас он не видит, но видно что то услышал.

Я поднимаюсь, и кричу. – Свои.

–Какие свои? – Говори, пароль?

– Какой пароль, – говорю я, смотря на нацеленный ствол винтовки. – Ты боец не дури, перед тобой командир красной армии, и я здесь не один.

Но тот все таки, не приклонен. – И я здесь не один, со мной танк, так что назовитесь.

Мне почему то становится смешно, и я называюсь. – Младший лейтенант Кропоткин.

Я вижу, как за спиной бойца, появляется Иван и продолжаю разговор.

–И у меня тоже, есть танк.

Все происходит мгновенно, боец на земле, в руках у Толбухина его винтовка.

Я сижу у костра, и соображаю. Боец назвавшийся, Иваном Бровкиным, обижено потирая ушибленное плечо рассказывает.

– И не какое здесь не болото, оно чуть в сторонке к реке.

– А тут просека. Замолкает, говорить или нет.

Я подбадриваю, протягивая найденный у кого то, кусок сахара. Боец жаловался, что почти сутки, нечего не ел.

– Выездной полигон, третей мех бригады, для стрельб, наконец сдается он.

– Ну, а где твой танк , – спрашиваю я.

–Туточки, рядышком, – сообщает, боец Бровкин.

–У капонире стоит, только он не исправен, механик говорит, заглох чего то.

Осмотр откладываю на потом, спать охота, нет мочи, даже есть не хочу.

Еду приволокли, и Бровкин наяривая кашу, продолжает свой рассказ.

Уходят в дозор, Грищенко с охотником.

Я же под навесом, прикрывшись своей кожанкой, засыпаю на каких то ящиках.

Мать-мать, проснулся я сам, уже рассвело.

Спал я на снарядных ящиках, рядышком посапывал Бровкин. Неподалеку, еще три бойца возрождали потухший костерок.

– Кто не будь, пошел сменить дозор, – спрашиваю я.

– Милицейский с Сорокиным, – отвечают мне.

Молодец Петр, сообразил. Я оглядываю пространство, вокруг под навесом штабель ящиков, штук двадцать, тут же четыре бочки. Бочки, я поднимаюсь и иду к ним босиком. Ах да, вспоминаю, как уже сонный, сбросил сапоги, давая ногам отдохнуть. Возвращаюсь назад, наматываю портянки, обуваюсь и вновь устремляюсь к бочкам.

Первая солярка, а что в других, бензин, снова бензин, две полных и одна початая.

А вот масла нет. Бужу Бровкина, спрашиваю. – Масло есть?

Тот удивленно глядит на меня, и отвечает.

–Было бы у меня масло, товарищ командир, так я бы его съел.

–П -фу ты, машинное, – объясняю я.

– Так возле танка, -отвечает он. – Мы бочку туда откатили, думали мотор запустить, масло подлить .

– Веди, – говорю я. По пути заставляю его вновь рассказать, как он докатился до такой жизни. Тут я вижу, две полевых палатки, каждая человек на десять.

– Бровкин, почему спал не в палатке?

Тот вновь, удивлено смотрит на меня. -Так я на посту, – отвечает он, вполне серьезно.

Я останавливаюсь и гляжу на него. – Тогда почему спал?

–Так я поста не покидал, а уже сутки, как старшина поставил и укатил, прошло, должен был привезти продукты, смену, мотористов, однако не приехал. Потом добавил.

–Механик еще возле танка оставался, но он вчера в обед сказал, что пойдет пройдется до села, что не будь поесть раздобудет, но так и не пришел, а тут еще самолеты

разлетались, стрельба была, грохот такой стоял, наверное учения идут большие.

– А вот и танк, – произнес мой проводник.

Но я смотрел на бойца, а ведь он еще не знает, что война, вчера ему так и не сказали о том.

– Война Иван началась, немец наступает.

– Идиш ты, а я думаю чего летуны разлетались, и кресты у них черные.

– Я как командир красной армии, снимаю тебя с поста.

Дальше я осмотрел танк, обыкновенная кургузая тридцать четверка .

Я забрался во внутрь, пощелкал тумблерами, лампочки едва засветились.

Аккумуляторы посажены. Перебираюсь на место механика , запускаю баллон, воздух стравлен, я ругаясь выключаю освещение и вылезаю из танка.

Вижу шагающих в мою сторону, Грищенко с Толбухиным . Машу им рукой, Егор принимай аппарат, и тут же объясняю выявленные мной болячки.

Посмотрим, Грищенко передает пулемет Ивану, и прыжком вскакивает на танк.

Я подхватываю свой автомат, и натыкаюсь на бочку, с естественно маслеными потеками.

Половина бочки масла, уже кое что, я чувствую как повышается настроение. Иду в сторону хутора, осматриваюсь, а тут оказывается есть тропка, точнее заросшая дорога, танк пройдет свободно. Прислушался нет, не ошибся, канонада нарастала, где то шел яростный бой.

В памяти возникла, когда то виденная карта, третья и десятая наши армии, вместо того, чтоб занять жесткую оборону, предприняли убийственную контр атаку, не подтянув резервы, не дождавшись тылового обеспечения. По ним ударили с флангов и два механизированных корпуса, сотни танков, оставшись без боеприпасов и горючего , сгорели за сутки. Пехотные дивизии, оставшись без поддержки брони, нечего не могли противопоставить танковым клиньям противника, охватывающих их.

От этого я и бежал. Что то случилось, это я понял сразу. В кругу десятерых бойцов, было двое, один пошатываясь, приподнимался с травы, другой Михаил стоял потирая свой немаленький кулак. Почему то, я не удивился, что пораженный этим кулачищем оказался Иванишин.

– Что здесь происходит?

Михаил молчит. Слышится злой, хриплый голос Иванишина – Завели в дебри, трусы!

Захотелось ударить, резко, с ноги, но я сдержался.

– Юра, – крикнул я мех – воду. Нужно проехать метров триста, вон тропка, там один кустарник.

–Постарайся так, чтоб следом прошла полуторка. И добавил. – Там обратишься к Ивану Бровкину, заправка полная, масло у Т-34.

–Этого, я кивнул на Иванишина, арестовать за паникерство. – Сержант, постройте личный состав.

На полигоне кипела работа. Через два часа , ругаясь на чем свет стоит, Грищенко

доложил, что танк исправен, надо только завести с толкача.

– Что там было?

Егор, опять выругался. – Этот горе механик, видно в капонире резко сдал назад, и забил выхлопные трубы землей. Начались проблемы с двигателем, в конце концов он окончательно заглох.

– Понятно, доделывай, Юрий тебе в помощь, а я буду подбирать экипаж.

Бровкин, оказался наводчиком и чего молчал в танк его, он оказывается на БТ–  ездил,

заряжающим, а как полк начал переходить на Т-34 перевели в наводчики.

Епифанцева ко мне на Т-34 заряжающим, надо только под натаскать, что такое кулак,

а что растопыренные пальцы, в общем бронебойный и осколочные снаряды.

Бровкин возгордился, почти командир танка. Грищенко наконец с помощью БТ, который дернул и протащил, почти с полсотни метров, запустил двигатель Т-34.

Мы отогнал танки, под деревья, туда же полуторку, и вовремя. Над нами, выискивая цели, пролетела пятерка лапотников – немецких пикировщиков. Личный состав, тоже попрятался.

После этого, я навел кое какой порядок. Мишку, назначил на взвод, участкового ему в помощь. Заправили полуторку, танки из леска не выгоняли, бочки с бензином и

соляркой, подкатили прямо к ним. В Т-34 оказалось всего два заряда к пушке, но под навесом в ящиках было как раз то, что нужно. Как объяснил Бровкин, бригада готовилась к замене легких танков БТ и Т-26 на Т-34, которые в скорости, должны были прибыть по железной дороге. В части, было два танка Т-34, поэтому один из них, сделали

учебным. Нашли этот пролесок, рядом с болотом, кое где деревья для проезда по вырубали, и сделали полигон , для переподготовки танкистов. Стреляли в сторону болота, оно тянулось на несколько километров, и по словам местных, там никто не лазил. Полуторкой подвезли ящики со снарядами, и начали загрузку по ходу я объяснял Епифанцеву, где бронебойные , а где осколочные. Отобрал винтовку у

Бровкина, когда услышал перебранку, его и Юры. Выяснялось, что тот сунулся в месте с ней в танк, а что личное оружие.

– Мне ее старшина вручил, когда на пост ставил, мой то наган, в части остался.

Я кивнул Епифанцеву, тот понял и достал из вещмешка, один из трофейных ТТ.

Грищенко, уже отдал свой пулемет, группе бойцов отправляющихся в прикрытие.

Время уходило. Где то вдалеке, послышались не только разрывы, но и звуки

перестрелки.

Но в день выводить на дорогу колонну, а её уже можно так назвать, было бы самоубийством, без воздушного прикрытия нас разнесут в пух и прах.

Надо потренировать своих бойцов, в случае авиа налёта.

Тут вернулся Петр, ушедший с тремя бойцами за мотоциклом и доложил, – что боец Туров оставленный охранять арестованного Иванишева, сбежал вместе с ним.