Текст книги "Подумаешь, попал"

Автор книги: Валентин Вишняков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

Я так и сделал прошел к КПП, предъявил свое удостоверение, сказал что из этого же полка, но откомандированный вместе с ротой в другой город.

– Я скоро вернусь, мы тут с водителем в машине ночь пересидим, чтоб вы знали в казарме душно, да и надоело.

Дежурный сержант кивнул, ему было все ровно, не выпускать командный состав в город, приказа не было. Я перешел дорогу и вовремя. До закрытия, оставалось десять минут.

У меня с собой был пустой сидор, взятый у водителя. Взял четыре бутылки водки, три пачки соли, несколько пачек рафинада, чай развесной, печенье, копченой колбасы – три круга. Поскольку магазин был смешанный, купил два перочинных ножа, крючки, леску, еще всякой мелочевки, вспомнил про спички. Все это, упаковал в сидор.

– Милок, ты прям как на войну собираешься, – сказала продавщица.

Как она была права.

– В командировку посылают, а там глухомань, больше месяца торчать придётся.

– Да и вообще мать, дай мне ещё бутылочку водки, батон, парочку банок паштета, пять бутылок пива, столько же сладкой воды, и все это в авоську.

Деньги ещё оставались, взял два кило карамелек, подумав, десять пачек папирос.

Выбрав самую большую шоколадку , презентовал её продавщице .Та расплылась

в улыбке.

Нагруженный подошел к КПП, отозвав дежурного сержанта, вручил ему три бутылки пива, так на всякий случай, не сколько не сомневаясь, что дорожка к магазину давно проторена. Армия, есть армия, всё по прежнему. Сержант удовлетворено кивнул, и скрылся в дежурке.

Лешка Федорчук, уже колдовал над банкой тушенки, примериваясь вскрыть её, рядом лежала буханка серого хлеба.

– Погоди, ещё пригодится, – остановил его я, и подал авоську.

Разглядев её содержимое, Леша охнул.

– Подождем немного, – проговорил я.

Фонарь висевший неподалёку на столбе, давал достаточно света, как я и ожидал через КПП повалил народ, расходился по квартирам командный состав.

Мы расположились в кузове. Лешка не торопясь, вскрыл банку гусиного паштета, нарезал ломтями батон. Я добавил вкусностей, печенья и конфет. У запасливого шофёра, оказалась кружка и стакан. Рядом кто то кашлянул. Я приложил палец к губам, и Лешка, только что собиравшийся вскрыть сургуч на бутылке, спрятал её под кусок брезента.

Я приподнялся, рядом с машиной стояли троя. Офицер в фуражке, на рукаве его была повязка патруля, и двое рядовых, тоже с повязками. Поняв что передним, тоже офицер, начальник патруля козырнул и представился.

– Капитан Заботин, потрудитесь объяснить, что вы тут делаете?

Я одел фуражку, спрыгнул на землю, и представился.

– Командир взвода первой роты, младший лейтенант Кропоткин, прибыл за пополнением в нашу роту, вместо уволенных в запас. Я достал удостоверение, и командировочное .

Капитан, бегло посмотрел документы и вернул.

– Почему, не попросились на ночь в казарму?

– Так поздно приехали, пока решались вопросы, уже стемнело.

Майор Забелин в курсе, и батальонный комиссар тоже.

– А машину не могу оставить, в ней имущество роты, в том числе боеприпасы.

Капитан хмыкнул. – Что то я не припомню, такого младшего лейтенанта в нашем полку, а я знаю всех командиров.

– Так я же только сегодня звание получил, а приказ раньше пришел, поэтому в полк меня и отправили. До этого был старшим сержантом, командиром взвода, – обижено ответил я.

Капитан вдруг улыбнулся, – ну извини лейтенант.

– Сам знаешь, служба у нас такая, – он вновь козырнул и направился в сторону КПП.

Там выслушал доклад дежурного, вместе с патрульными, покинул территорию части.

Сержант подошел к нам.

– Заботин, сообщил он мне, мужик строгий но справедливый, командир третьего

батальона, у нас недавно.

– Наш полк сам знаешь, до конца еще не сформирован, более трети состава не хватает, я сам на сверхсрочную остался. – У нас в деревни, – он вздохнул, но продолжать не стал.

– Когда он вернётся? – спросил я.

– А чего ему возвращаться, ночь отдежурит, пройдется пару раз по центру, посидит в комендатуре и домой, жена у него молоденькая.

Сержант мечтательно вздохнул. Потому комбат, и пошел сегодня в патруль, будто ротных и взводных не хватает, зато почитай вся суббота и воскресенье его.

– А дежурный по полку?

– Старший лейтенант Ворошин? – Тот доклады от дежурных по ротам примет,

и завалится спать.

– Это хорошо, – улыбнулся я. Тогда проведи инструктаж своим, и давай сюда.

– Мои кубари обмывать будем, ведь ещё днем, я был такой же как ты, сержант.

– Вот значит как! – восхитился тот. То – то я думаю, чего это ты, на пиво расщедрился.

Он быстро пошагал к будке КПП.

– Стакан прихвати, – крикнул я.

Мы сидели хорошо, потом я после того как бутылка была выпита, отправил всех отдыхать. Расположившись на расстеленном брезенте, положив под голову вещмешок,

и прикрывшись шинелью, я постарался заснуть.

Разбудил меня Федорчук.

– Товарищ командир, я смотрю – все на завтрак строятся , может и нам пойти?

Я встал, выпрыгнул из кузова, и мы пошли в столовую. Подойдя к дежурному по

столовой, показал командировочный лист, и указал на голодного Федорчука.

Через пару минут, мы уплетали перловую кашу с мясом.

На гражданке, я на неё даже бы не посмотрел, а так нечего, пошла за милую душу.

Запив дробь шестнадцать, как называли перловку в мое время компотом, я отправил водителя к машине, а сам пошел искать комбата первого батальона, нашего непосредственного начальника.

Комбат был недоволен, целая рота черти где, в батальоне и так недобор.

– Пятнадцати человек не дам, десять и точка. Сержанта нет, у самого не хватает.

– Неужели у вас в роте, нет подходящих бойцов.

– Есть, – ответил я.

Капитан взял листок, из чернильницы выудил ручку. – Фамилию быстро.

Я впал в ступор, фамилий рядовых, я не знал.

– Ну, – потребовал комбат.

– Боец Федорчук, – ответил я.

Капитан записал. – Имя, отчество?

– Алексей, – проговорил я, а отчества не знаю.

Комбат вспылил. -Не знать отчества своих подчиненных, я вот всех знаю.

И тут же уставился на меня.– А к стати, как твое отчество? – Да и имя, не знаю.

– Фамилию ты назвал, Кропоткин. Потом встал. – Дожили, надо срочно побывать у вас, навести порядок, небось и устав забыли как выглядит.

– Не забыли, – сказал я. – Младшего лейтенанта, вчера получил, приказ пришел, вот меня и вызвали. – До этого старшим сержантом был, командиром взвода.

– Все равно не помню, – капитан покосился на меня.

– Уже комвзводов, без меня назначают, нет – это уж слишком.

– Так я прикомандированный сперва был, вместе с танком, на усиление, а уже позже, ввели в постоянный состав.

– Так у меня получается, в батальоне еще и танк есть?

– Есть, – признался я. – Майор Забелин, и батальонный комиссар Крапивин в курсе.

– Один я не в курсе, как ты говоришь, – капитан вновь, взял ручку, и сам же продиктовал себе, за доблестную службу. – Сколько он уже служит?

– Два года, – ответил я.

– Присвоить звание, младшего сержанта, Федорчуку, пусть будет А.А, в строевой разберутся.

– Так он здесь, со мной приехал.

– Тогда проще, вот приказ, бери его книжку, и дуй в строевую, а я пока людей сам для вас подберу, а то знаю я вас, самых-самых заберете.

– Держи, – я отдал Федорчуку красноармейскую книжку. Тот сунул её в карман.

– А чего это, она понадобилась, – спросил он.

– Запись сделать.– На еще это.

Он машинально, протянул руку, я опустил ему в ладонь треугольники – выпрошенные мной у начхоза. Федорчук быстро сообразив, достал книжку и прочел новую запись.

Младший сержант, – произнес он.

– Извини, младших лейтенантов вчера давали, а завтра вообще наверное ефрейторов давать будут.

– Завтра воскресенье, – уточнил Леша. – И будут давать, только увольнительные.

– Вот видишь, лимит в полку на звания закончился, так что цепляй уголки.

– А то вон, к нам новобранцев ведут.

Действительно, в сопровождении сержанта, шло отделение солдат. Сержант

отрапортовав, передал мне список личного состава, и ушел. Перед домной стояли,

самые-самые.

Те которых –« покупатели»,берут в самую последнею очередь. Появился Федорчук, довольный как кот, съевший миску сметаны.

– Сержант, – обратился я к нему. – Построить это войско, как положено.

Тот, как будто всю жизнь командовал, выстроил солдат по ранжиру, и доложил мне.

– Бойцы сказал я, с этого момента, вы подчиняетесь только мне и младшему сержанту Федорчуку, и естественно старшим командирам полка. – Любые другие командиры, для вас не существуют, и приказы их не действительны, вы из роты специального назначения.

– Теперь, начиная с правофлангового представиться, сообщить о полученном образовании, гражданскую специальность – если такая имеется, кто что умеет делать.

По сути только троя, хоть на что годились. Москвич Епифанцев – образование десять классов, Ворошиловский стрелок, но москвичей в армии недолюбливали, считая их неженками и зазнайками, поэтому и отдали мне. Небольшого роста, но мускулистый, похожий на бурята паренек – назвался охотником, и на вопрос бьет ли он в глаз белку. Ответил, что не только белку, но и медведя бил. Третий был фрукт особый. Степан Грищенко – лет двадцати пяти, назвался трактористом, хотя прав не имеет, умеет водить машину. В училище при заводе, выучился на моториста. И как такого золотого специалиста, вручили нам.

Спросил напрямую. – Почему, попал ко мне.

Тот замялся и произнес. – Судимость у меня, условно год – за драку дали, и обижено добавил , сперва за меня руками ногами схватились , а как узнали о судимости, так все, только и знал, что полы в казарме мыл, да территорию подметал, а ведь я не виноват

был – они первые начали.

– Ты Грищенко, на жалость не дави, – раздался вдруг голос рядом.

Я обернулся, к нам подходил батальонный комиссар, в сопровождении еще одного военного. Я подал команду смирно, и развернувшись доложил.

– Знакомлюсь с поступившим пополнением.

Комиссар кивнул, и продолжил. – Так вот, боец Грищенко, родина дала тебе шанс, оказала доверие, призвав в ряды красной армии, и за это ты должен быть ей благодарен.

–У вас все? – спросил комиссар, обратившись ко мне.

– Да, – ответил я.

– Хорошо, познакомитесь – это младший политрук Иволгин Василий Петрович.

Мы пожали друг, другу руки.

– Он назначен к вам вместо Гольца, того перевели в другую часть.

– К вам поедет кинопередвижка, политрук на ней старшим.

– У вас ведь, последний раз кино показывали, месяца два назад? Я кивнул.

– Поспешите с отъездом. – К вечеру, чтоб были на месте. И добавил.

– Пойдемте поговорим, – он потянул меня за рукав.

Потом вдруг остановился. – А ведь вы, оказались правы.

– В чем?

– Ремонтники устранили последствия диверсии, и ночью когда возвращались назад,

наткнулись на этих столба рубав, была перестрелка, одного бандита убили.

Другие, воспользовавшись темнотой ушли, а если бы связисты были безоружны.

– У вас кстати, как с этим?

– У меня наган, у водителя карабин.

– Не густо, вот что, возьмите трех бойцов и пойдемте.

Я прихватил с собой, москвича, охотника и Грищенко.

Федорчук, поехал в парк, заправиться. Политрук знакомился, с оставшимися людьми.

В оружейной комнате, комиссар выделил нам: один пулемет – с двумя полными дисками,

и две трехлинейные винтовки.

– Можно, мне пулемет? – спросил Грищенко.

– А ты умеешь? – с сомнением спросил я.

– Так у нас, в училище курсы были, считали раз трактористы, значит будущие танкисты, мы и танк водили, и мат часть изучали.

– Даже два раза, из пулемета стреляли, и разбирать могу, у нас учебный был.

– Хорошо. Винтовки естественно, достались москвичу с охотником.

– Бойцы, быстро к остальным, – приказал комиссар. – Чеботарев, уши не греть.

Это, относилось к дежурному по батальону, и тот вышел из оружейной комнаты.

Мы остались одни.

– Инструкции помнишь? Я кивнул, хотя не понимал о чем речь.

– О том, что если случится война, и придется уничтожить объект, знаем только я,

ты и там на верху, – продолжил Крапивин. – У Корнилова, в сейфе, на случай боевых действий под грифом секретно, лежит пакет, в нем приказ.

– В случае отступления наших частей, охрану с объекта снять, объект подлежит

уничтожению. Исполнитель, комвзвода Кропоткин Виталий Викторович.

– Держи, комиссар достал из планшета листок, и протянул мне.

– После случая с Гольцем, решили не рисковать. Я взял листок.

«Мандат. Младший лейтенант Кропоткин Виталий Викторович, выполняет особое задание. Приказано: всем воинским частям, работникам НКВД, милиции, партийным органам

и другим службам, оказывать содействия в выполнении задания. В случае отказа, саботажа и препятствия выполнения задания, виновных в этом считать изменниками

родины, со всеми вытекающими последствиями.

Приказ Верховного Комиссариата, заверено дивизионным комиссаром Полтораком В.П.

Подпись, печати.»

Я спрятал эту грозную бумажку, во внутренний карман. А ведь с этим складом, что то не так. Понятно, что танк придан роте, не для усиления охраны, а для уничтожение объекта, и об этом в роте знал только Виталий, в тело которого переселилось мое сознание.

– Товарищ Кропоткин, поспешите с прибытием в часть, и будь те готовы к выполнению, поставленной перед вами задачи. – Даже ценой, своей жизни, – добавил комиссар, и попрощался со мной.

Я пошел к своим людям, продолжая думать, о том, что я узнал.

Кое что, было не понятно, то комиссар предлагал мне задержаться, выступить с речью перед концертом. А теперь торопит меня. И тут я вспомнил, когда-то виденный мной фильм. За день, до начало войны, к нам перебежал унтер офицер, немец – антифашист

с точными данными о начале войны, ему естественно не поверили.

Но кое кто, все же принял меры. Похоже, те кто беспокоился о том, чтоб склад ни в коем случае, не достался врагу, были из них.

Федорчук, уже заправил полуторку, и снова строил отделение.

– В общем так бойцы, ехать нам придется часиков пять, в машине вдоль бортов есть, откидные сидения для ваших задниц в самый раз, в углу под брезентом, лежат вещи нашего командира, их не трогать, а то голову оторву.

– И еще, – добавил подойдя я. – В районе, действует банда, могут быть переодетыми в форму бойцов красной армии, поэтому нами были получены, пулемет и две винтовки.

– Если от меня поступит команда – стреляй, стрелять на поражение, без всяких размышлений типа, а может это свои, а среди них командир старше нашего.

– При внезапном нападении, стрелять без команды, безоружным падать на дно кузова.

– Всем все понятно, теперь в машину.

Подошел младший политрук, – сказал. – А вот и наша Кино, на колесах.

Подъехала кинобудка, с одним водителем – он же киномеханик.

– Едим быстро, если что не так, сигнальте, – сказал я Иволгину, и кивнул на кобуру с ТТ,

в случае чего стреляй.

– Ну я думаю, днем напасть не решаться, – ответил политрук.

– Тем более, увидев столько солдат у тебя в кузове.

Ну ладно, давай, а то еще ехать и ехать.

Уже проехали километров пятнадцать, от города, как Федорчук сказал.

– Гляди командир, никак наш старый знакомец, педали крутит.

Я присмотрелся, действительно, мы нагоняли велосипедиста в милицейской форме.

– Ну-ка притормози, – приказал я.

Лешка обогнал велосипедиста, и просигналив, остановил машину .

Участковый подъехал к нам, снял фуражку, смахнул со лба капли пота.

– А старшой, – произнес он, и осекся.

– Да нет, теперь как и ты, младший лейтенант, – улыбнулся я.

– Не зря, к начальству мотался, приказ о присвоении звания пришёл, – и тут же добавил.

– Подвезти?

Участковый задумался, и сказал. – Тут, в десяти километрах от тракта, хутор есть, про стрельбу ночную слышал? – Те кто сбежать успели, могли туда податься, ненадежный там элемент живет, хочу смотаться, проверить.

Мне вдруг жалко стало, этого молодого парня, болеющего за свое дело. А ведь он, возможно прав, и на этом хуторе, скрываются те самые бандиты. И вряд ли он успеет, даже вытащить свой наган, первый то он стрелять не будет, сперва предложит сдаться.

Я вылез из кабины. – Вот что Петр, понизил голос. – Я должен тебе, кое что сказать.

Достал документ, данный мне комиссаром, – читай.

Он развернул бумагу и начал читать, потом вернул её, внимательно глянул на меня.

– Мне в группу, нужен человек, знающий местность, тебе я могу доверять, думаю уже

завтра, я смогу многое объяснить, так что садись в кузов.

– Бойцы, – крикнул я. – Принять у младшего лейтенанта, транспортное средство.

Не успели мы немного проехать, как увидели пару мотоциклов, пылящие нам навстречу.

Я выглянул и крикнул в кузов. – Внимание, Грищенко пулемет.

Мотоциклы остановились. Их было четверо, в форме НКВД. Старший хотел было, махнуть рукой, чтобы мы остановились, но вдруг передумал.

Полуторка, а вслед и кинопередвижка, прокатили мимо патруля. Патруля ли? Настоящий патруль, вряд ли остановит то, что грузовик полон вооруженных солдат.

А вот ряженный? Направленный в их сторону пулемет, остановит точно. Не возьми я, с собой участкового, лежал бы он сейчас, где не будь в канаве, прикрытый ветками со своим велосипедом.

Ох не понравились мне эти мотоциклисты, особенно старший, взгляд пронизывающий злой, как будто готовый разорвать нас на куски, на лице шрам – такого не забудешь.

Федорчук покосился на меня. – Думаете не настоящие?

– Кто его знает, но лучше поберечься, и быть на стороже.

В роту мы успели как раз к ужину, бойцов разобрали по взводам.

Себе я оставил Грищенко с пулеметом, и конечно охотника, ну и москвича.

Тут то я и выяснил, что у меня во взводе, только одно отделение с сержантом,

плюс танк с экипажем. Почему так? Просто рота, была не полного состава, и командир роты посчитал, что иметь во взводе танк, и так слишком жирно.

В десять часов вечера, объявили, что будут показаны два фильма, «Светлый путь»

и « Петр 1». Поднялся галдеж. Я же сказал Корнилову, что срочно надо поговорить.

Мы уединились с ротным, у него в кабинете. Попытавшемуся увязаться за нами

замполиту, я сказал, что дело сугубо личное и не надолго.

– Что у тебя там, за секреты? Я, достал свой мандат.

– Так и думал, что тебя не просто так к нам прислали, а милиционера, тоже из за этого приволок с собой?

Я кивнул . – В общем так, через пару часов, мой взвод выдвигается в район объекта.

Такой приказ получен мной, от командования, я на танке, остальных людей, повезет Федорчук. – Дай распоряжение старшине, чтоб выдал на личный состав продовольствие,

на неделю, две палатки и шинели.

– Усиление поста, думаешь могут совершить диверсию, – спросил ротный.

Я, уклончиво кивнул головой, но тут же сказал.

– Сергей, ты не забыл, что у тебя в сейфе, лежит пакет на экстренный случай.

– Так вот, там инструкции на твои, и мои действия, со своими действиями я ознакомлен,

поверь, лучше сегодня, тебе ночевать в роте.

– Ты думаешь, они все же сунутся, – спросил он, закуривая папиросу.

– Не чего я не думаю, я просто выполняю приказ.

Непонятно, кто больше был недоволен поступившей команде.

Мой взвод, который вместо кино, должен получать снаряжение и довольствие.

Или старшина, который должен все это выдавать.

На ворчание старшины я ответил, что получен приказ, и я тоже может многое чего не хочу, но приходится выполнять.

К складу, подошли бойцы с моим отделенным Михаилом Потаповичем, в нем вместе с вновь прибывшими, оказалось десять человек.

Плюс мои, механик водитель и заряжающий, к ним я, не зная как обращаться, просто приказал готовить танк. Слышал, как недовольно бурча механик водитель, пожаловался заряжающему.

– Зазнался наш командир, как кубари получил, зазнался и чего спешить.

– А я вот только, с наряда сменился, – поддакнул заряжающий.

Вот напасть подумал я, как же мне узнать их имена. Помог, как не странно старшина, со своим списком личного состава. – Ты своих, всех забирать будешь, -спросил он вытаскивая шинели. При нем был список с фамилиями. Подсвечивая себе фонарем, он выдавал шинели. За экипажем танка, числились кожаные куртки.

Вот так, я и узнал имена людей из взвода, правда не всех запомнил, но да ладно.

Милиционеру я подсунул, временно свою шинель, у меня и так была теплая куртка.

– Вы что, до зимы в усиление будете? – удивился старшина?

– Ночью в лесу сыро, и прохладно, ты что хочешь чтобы, у меня все простыли?

Я об этом, как то не подумал, – сказал старшина.

Тут появился младший политрук и сказал, что едет снами. Что то вроде этого, я ожидал.

Ведь не просто так, нам его подсунули, нет, контролера мне над собой не нужно.

И я залился соловьем, о том, что в роте остается один ком роты, куда это годится,

завтра в обед, Грищенко заедет в роту, и тогда, политрук сможет побывать на объекте.

Ночью, там все ровно делать нечего. Политрук согласился, тем более перед показом фильмов, он решил выступить, перед бойцами.

Я впервые сидел в танке, точнее в этом БТ-7.

Сам все таки я тоже, срочную службу был танкистом, командиром на Т-72, но бывал и в Т-55 и даже Т-64. Но такой раритет, видел только в кино и на картинках.

Освещение было так себе, мельком осмотрел бое укладку, уселся в неудобное для меня командирское кресло, оно же наводчика. О рации, можно было только мечтать, мне протянули танка– шлем.

–Юра, тронешься сразу за Федорчуком, – сказал я, механику-водителю. – Держи дистанцию, как только надо будет что, я подам сигнал.

После чего выполз, уселся на башне, свесив вниз ноги. Дал команду Федорчуку, трогаться в перед.

В этот раз, поездка заняла у нас, около часа. Уже стемнело, двигались не спеша, подсвечивая дорогу фарами. Ехавший вмести с Федорчуком Михаил, знал пароль и потому, нас тут же пропустили на склад, подняв шлагбаум.

Зевающий начальник караула, доложил, что все нормально. Вдоль завалов ящиков со снарядами, ходят два парных патруля, и один часовой на шлагбауме, остальные

отдыхают.

– Что же, пойдем пройдемся, – сказал я, и подумал жалко, что я не знал, что надо искать.

Но если рассуждать, оно должно быть неподалеку, от начала склада, стрелять из танка можно только со стороны заезда, с расстояния метров двести. Но почему подрыв, решили делать с танка .

Склад довольно большой, подрывников наверняка накроет.

Да кроме того, с танка можно сделать несколько попыток, и иллюзия защиты, какая не какая броня. Вот именно, никакая. От пуль, и небольших осколков и все.

Кроме того, объект нельзя будет заранее минировать, об этом сразу все прознают, да и вообще, не исключен само подрыв, человеческий фактор.

В случае нападения, специальная группа подрыва, может не успеть, быть уничтожена.

У танка, находящемуся рядом, шансов больше. И так, что то важное надо уничтожить. Значит, оно должно быть доступно, для выстрелов пушки. Все, поиски надо начинать от начала.

– Сержант, фонарик есть, – спросил я. Тот кивнул – пошли, я достал свой, как оказалось трофейный более мощный.

Мы пошли, и почти сразу же наткнулись на то, что я искал. На довольно большой высотой метра три, штабель ящиков. Накрыты они были, хоть и местами, в изодранную просмолённую парусину. На фасадной стороне которой, был нарисован большой желтый круг, это то и привлекло мое внимание, чем не мишень. Я приподнял парусину, сколоченные из досок ящики, были большие. На одном из них, я разглядел выцветшие надписи, латинскими буквами. В свете фонаря читалось, (Grosen – Berta).

– Большая – Берта, – произнес я.

– Чего? – не понял сержант.

– Так быстро, найди мне фомку, ломик.

– Это зачем? – спросил он.

– Затем, зачем, я сюда приехал чтоб узнать, что здесь такое. – Это приказ, командования.

Сержант вскоре появился, вместе с Федорчуком, держащим в руке небольшой ломик.

В след за ними увязался, не знающий, что ему делать участковый.

– Лешка, вскрой этот ящик.

Через пять минут скинув сверху, просмоленную бумагу, мы разглядывали снаряд.

Не меньше двух метров, который весь был в солидоле.

Нечего себе болванка, – произнес сержант. – Это сколько пудов, он весит.

Снаряд был, повыше человеческого роста.

Я отошел от пирамиды, основание ее похоже, составляли ящики со снарядами, уже на четверть вдавленные в землю, сверху них лежали ящики чуть поменьше, но шире.

Очевидно гильзы, с пороховым, или еще каким зарядом.

Я обошел пирамиду, подсвечивая фонариком и приблизительно подсчитал, на сколько выстрелов она рассчитана, не меньше чем на сто, а может больше.

Я вспомнил как, толи в книге, толи в журнале, видел фотографии самой пушки, с длиннющим таким стволом, размещалась она на чем то, вроде гусениц, или железнодорожной платформе. Фотография воронки, от взрыва снаряда – целый кратер.

Но Берта, насколько я помнил, после войны, была интернирована во Францию или

США, там выставлялась как трофей на площадях. Стоп, какой войны, первой мировой, а сейчас идет вторая. Франция капитулировала. Берту, возвратили назад в Германию.

– Командир, о чем задумался?

Мои размышления прервал Федорчук, все еще держащий в руках ломик.

– Да так ребята, похоже мы на пороге большого бума.

Петра снаряд, тоже впечатлил. – Чего то я не помню, чтоб у нас были такие пушки, – сказал он. – Такой снаряд, разве что, на луну запускать.

– В «Аэлите», видели в кино.

– Это у Жуль Верна, из пушки на луну, – поправил я. – А у Алексея Толстого, была ракета.

– А что касается пушки, то действительно, у нас таких нет, а вот у германцев есть.

– Это какая она должна быть, – спросил начальник караула.

– Я же сказал, Большая Берта, – проговорил я, и тут же спросил.

– Железная дорога, далеко от сюда?

– Километра полтора, будет, – ответил Федорчук.

– Верно, – подтвердил сержант. Иногда звук, проходящих поездов слышно.

Я начал соображать. В первую мировую немцы, снаряды видно для прорыва обороны

русских войск подвезли, но произошло контрнаступление, и немцы орудие не успели доставить. Снаряды попали к русским, наши не знали, что с этим делать, кое как перевезли, нежданный трофей на старый склад боеприпасов, уже непригодного вооружения. А теперь, немцам достается этот склад, они находят снаряды к своей Берте.

Орудие у них есть, завод изготовляет для нее снарядов мало.

Дорого и накладно, из тех же материалов, идущий на один снаряд, можно изготовить сотню для гаубиц. А тут целый боекомплект, в хорошем состоянии, стоит тащить сюда старушку Берту. Я представил себе обстрел Ленинграда, или Москвы и поежился.

Теперь понятно, почему так обеспокоены в верхах.

Я то думал на складе, хранятся снаряды с химической начинкой, в крайнем случае с термитной. Посмотрел на часы, почти двенадцать. Рано утром начнется.

Интересно, сколько времени немцам понадобиться, добраться до сюда.

Сутки, двоя. Помню, что в конце июня, Минск будет сдан.

Пошли, я не знал, что делать, единственное, что знал точно, расстреляй склад из танка,

навряд ли я уцелею, рванет так, что на целый километр ничего живого не будет.

А стрелять придется, с метров 150-200, просто с более дальней дистанции местность не позволит.

Был ли этот склад в моем мире, я не знал, помню что под Ленинградом,

это орудие было уничтожено, авиацией и дальнобойными морскими орудиями.

Солдаты поставили палатки, и уже спали.

Ко мне подошел мой замком взвода, Михаил и спросил. – Взял?

Я сперва не понял, о чем он. Настроение было паршивое, хотелось выпить.

И тут я вспомнил, чего хочет от меня Михаил.

– Конечно, – ответил я.

– Федорчук? Подай мне, тот мешочек с которым, я в магазин ходил.

Тот зевая, полез в кузов машины.

– Сейчас, слегка отметим, завтра поверь,. будет не до этого.

Я достал две бутылки водки, кольцо колбасы и буханку хлеба.

Расположились мы в комнатушке, начальника караула. Мы, это я, виновник торжества Михаил Потапович, которому уже стукнуло двадцать пять лет, и участковый который, все еще не понимал, что он здесь делает, и будет ли у него документ, оправдывающий его перед начальством.

Естественно, начальник караула и Федорчук,. тоже присутствовали.

Выпили за именинника, потом за мои кубари, которые сержантов, не чуть не удивили.

Поскольку об присвоении звания, они уже слышали, от ротного.

В общем, посиделки были короткими, чуть больше часа, потом начальник караула пошел менять посты. А я посмотрев на часы понял, что до большого бума, осталось около трех часов,

и что мне делать. Федорчук, прихватив с собой младшего лейтенантам милиции, отправился к своей машине, рассчитывая как всегда, подремать в кабине, а участкового пристроить в кузове, на свежем воздухе -лето все же.

Михаил позевывая, стал располагаться, на одном из двух топчанов, которые были

в помещении начальника караула, другой должен был занять я.

Начальник караула же, сказал, что в караулке и так есть свободные места.

– И долго мы будем в усилении, – спросил Михаил, видя, что я не тороплюсь гасить керосиновую лампу.

– Думаю до завтра, – ответил я.

– На почитай, я вновь достал, выписанный мне документ.

Михаил привстал потянулся к лампе, и крутанув барашек, добавил освещение.

– Н да, бумага. Делать, что то придется командир.

– Если завтра начнется война, у меня приказ, взорвать этот склад, – сказал я, на прямую.

– Война? – Мой сержант, аж подскочил.

– Да я же говорю, – перебежчик, так сказал.

– И ему поверили?

Поверили, не поверили , – проворчал я. Но меры, на всякий случай решили принять,

поэтому мы и здесь. – Ты снаряды видел? – А у немцев, есть такая пушка.

– И поэтому мы здесь, не для усиления, а наоборот, для уничтожения склада.

Представь себе, такая пушечка, начнет стрелять по городам и укрепрайонам.

А тут и снаряды, рядышком, только от солидола оттереть.

Мишка, от услышанного, до сих пор был в ступоре.

–А как же договор, о ненападении, – пролепетал он.

– А вот, часа через два и узнаем.

Я хоть и не выспался, понял, что уже не смогу заснуть. У моего сержанта, похоже тоже сонливость как рукой, сняло, за дверцей послышался шум.

Это протопал мимо, сменившийся караул.

А я думал о том, как выполнить приказ и остаться в живых. То что в моем мире, оно не было выполнено, я не сомневался, да и был ли, такой склад. Иначе о том, как то бы в истории упоминалось. Такой тарарам запомнился бы, как пить дать. В этом месте, образовался бы кратер. По дну овражка, протекает ручей, а значит озеро тут бы, наверняка образовалось. А что немцы, не может быть, чтобы они не знали об этом складе от поляков. Я вспомнил, что ротный жаловался, о том что связь опять пропала.

На улице мне послышалось, будто кто то вскрикнул. Я ринулся к дверям, на ходу опоясываясь ремнем.

–Караул, в ружье!

Я выскочил из караулки, за мной Мишка со своей СВТ. Возле будки караульного, была какая то возня. Как минимум две фигуры, склонились над третей. Не помню как, но в руке появился

наган, взвод курка и я начал палить, почти в упор. Вскрикнув, повалилась одна фигура. Еще одна, обернулась ко мне. Получай, приклад Мишкиной СВТ, обрушился на голову второго.

С сзади, топот ног. В это время, ударила автоматная очередь. Позади, послышался стон.

– Огонь, – вскричал я, – стреляя на вспышки выстрелов.

Раздался рокот мотора, темноту разрезал луч фары, послышался лязг гусениц. Танк, о нем я забыл. Взмах рукой, машина остановилась. Я взлетел на нее, прыжок в открытый люк. Руки действовали, как бы сами по себе. Пулеметная очередь ударила, по заметавшимся в свете фар фигурам.